Quietus

Будут созданы непростые союзы,

Заключены контракты и скреплены договоры,

Слово гарантирует уплату долга,

Собраны оставшиеся осколки,

Риски взяты, шансы использованы,

Обещания сдержаны — и забыты.

Колоссальные каменные ступени, поднимавшиеся к вершине горы Олимп и ее огромным величественным дворцам, когда-то представляли собой могучее и впечатляющее зрелище: они бесконечно тянулись ввысь и плавно огибали горную вершину, пока не исчезали за облаками. Но когда Саске приблизился к основанию древней лестницы, то увидел лишь едва различимую тень былого великолепия — изъеденные временем, поблекшие руины. Великолепные арки обрушились, их некогда прочные столбы покорились течению времени. Некоторые ступени еще можно было различить, но большая часть осыпалась, и крошку развеял ветер. Для смертных они были слишком опасны. До вершины было очень долго подниматься — и очень долго падать вниз для того, кто был настолько глуп, чтобы попытаться преодолеть ее. Саске тихо выдохнул; воспоминания нахлынули волной. Его присутствие было скрыто от посторонних глаз Шлемом Тьмы на его голове. Сколько раз он стоял у подножия этой самой лестницы в давно минувшие века? Как все было по-другому. И каким другим был он сам. Однако, несмотря на жестокое течение времени, сам Олимп по-прежнему оставался величественным. Гигантская гора тянулась в небо выше, чем можно было разглядеть невооруженным глазом, и была грозной достопримечательностью, а ее вершину окутывало густое покрывало таинственного тумана. Со всех сторон гору окаймляли густые леса. Некогда роскошные деревья теперь выглядели чахлыми, с редкими листьями. Это был резкий контраст с тем цветущим Олимпом, который помнил Саске. А на вершине находился Кронос. Ему было запрещено покидать его пределы благодаря мощной печати Сенджу, которую Зевс и Гера поставили в последнем акте героического самопожертвования, прежде чем их души ушли в мир иной. Глаза божества смерти опустились с небес к подножию горы. Он знал, что Олимп охраняли. Если ему не изменяла память, на лестнице стояли четыре могущественных стража. Четыре стража для четырех разных площадок, на которые делились лестницы. Разумеется, Саске без труда пройдет через стражей. Он мог сделать это незаметно, беспрепятственно телепортироваться на вершину на следующий день — когда настанет время встречи с Кроносом. Сейчас же он был здесь не для того, чтобы планировать свой маршрут. Он пришел сюда, чтобы оценить грозного стража, что в данный момент расположился на остатках опрокинутой колонны, сидя со скрещенными ногами в совершенно неподвижной медитации. К его спине были пристегнуты несколько клинков-катан в ножнах. Внимание Саске привлекло оружие, лежащее на коленях хранителя. Большой разумный широкий меч, ростом почти с человека, плотно обмотанный бинтами. Самехада.

***

Сакура подставила руки под кран, не торопясь их мыть. Она почти безжалостно терла ладони, в то время как разум отчаянно тянулся к воде, пытаясь установить связь с неким океанским божеством. Но Суйгецу не отвечал на ее попытки поговорить и не произнес ни слова с момента их обмена мнениями накануне вечером. Она несколько раз пыталась связаться с ним во время утренней смены в больнице. К ее растущему беспокойству и ужасу, попытки были безуспешны. В ее голове звучал только ее собственный голос, полный тревоги. Накануне она почти не спала, беспокойно ворочаясь в постели, испытывая опасения. Она чувствовала себя не в своей тарелке, не представляя, что Суйгецу решит сделать с той информацией, которую она ему сообщила, и не зная, не совершила ли она только что величайшую ошибку за все время своего существования. Ей ничего не оставалось, как открыть ему правду. Он и так уже многое понял, подслушивая: что она — смертная реинкарнация богини, погибшей во время войны, и что она хранит в себе нечто очень ценное, остатки ее прошлого, что не должно попасть в руки Кроноса любой ценой. Суйгецу сказал ей, что находится в замешательстве, потому что по внешнему виду и химическому составу тела она явно была смертной, и не было способа увидеть ее иначе, кроме как раскрыв секрет ее печати или став свидетелем ее перерождения. И зачем тогда Кроносу искать то, что он не сможет использовать, если ее силы заперты, явно не могут быть извлечены или использованы для чего-то другого, кроме их основной цели, заключенной постоянных перерождениях физической оболочки? Сакура объяснила, почему: Кронос похитил Кору в ее первой жизни, пытался использовать ее способности в своих интересах и отравил ее тело, оставив ее матери спасать то, что она могла, чтобы поддерживать жизнь на поверхности. Она объяснила, что, если Кронос поймет, что она все еще хранит сущность своих сил, он обязательно попытается как-то направить ее способности на развитие своих творений или использовать ее как рычаг давления, как это было в прошлом. Она сказала ему, что Кронос — чудовище, приведшее свой род к гибели, и все боги поверхности точно знают, что если он когда-нибудь обретет силу, чтобы снять свою печать, то будет преисполнен желания отомстить не только божествам поверхности за их роль в его заточении на Олимпе, но и всему человечеству. Никто не избежит его гнева и кровавой расправы. Суйгецу внимательно слушал в нехарактерной для него тишине. Периодически он задавал вопросы: о том, почему Сакура не помнит ни своей первой жизни, ни других, о ее нападениях, о том, что означает употребление Пищи Мертвых для этого цикла перерождений. О том, кто наложил на нее эту печать и можно ли ее отменить, чтобы она снова обрела статус богини. Он спрашивал, знает ли Саске обо всем этом, и знал ли он об этом с самого начала или хотя бы подозревал? Неужели именно поэтому он похитил ее? Знала ли она вообще, на чьей стороне Саске? Сакура умолчала о том, что знала Саске в прошлом, и о том, какую роль, по словам Ино, он сыграл в похищении Коры. По ее мнению, Суйгецу не нужно было об этом знать. И наконец, в конце Сакура попросила Царя Океанов не передавать эту информацию Кроносу. Сказала, что она доверила ему свою тайну, но помогать патриарху Учиха было не в его интересах. Что он рискует ее безопасностью и безопасностью всего мира. Она сказала, что поможет ему вернуть место на Олимпе; что любая сделка, заключенная с врагом, будет лучше; что она поговорит со своей матерью и богами поверхности и придет к взаимоприемлемому соглашению. Для любых условий Суйгецу они найдут компромисс. Суйгецу сообщил ей, что сомневается в том, что ее мать исполнит условия новой сделки. Ему обещали меч Самехада в обмен на то, что он поможет найти Сакуру, но в ответ ему дали другие клинки. Цунаде объяснила, что они знают, где находится Самехада, но не могут достать его, сколько бы они ни пытались выторговать, потому что владелец не хочет от него отказываться. Это не радовало Суйгецу. Единственным утешением было то, что за свои хлопоты он получил три редких меча, а не один. Но это все равно было не то, что он хотел. И он все еще не получил свое место в Совете. Сакура была встревожена. Мать сказала ей, что они нашли меч, и она предположила, что это означает, что его передали Суйгецу. Но, судя по всему, это было не так. Понятно, что Суйгецу был зол на это — но настолько ли, чтобы раскрыть Кроносу ее секрет? 'Прости, —сказала она. — Я не знала, что ты его не получил. Я найду способ убедить маму. Только, пожалуйста. Пожалуйста, не говори ему. Мы не знаем, что он задумал, и если ему не трудно пожертвовать жизнями собственной семьи, как ты можешь думать о сотрудничестве с ним?!’ Суйгецу долго молча смотрел на нее. Затем он небрежно сказал: 'Круто. Спасибо за интересную информацию. Я догадывался, что в тебе должно быть что-то большее, чем кажется на первый взгляд. Иначе зачем Саске забирать человека с поверхности? Как-то не сходилось — я всегда думал, что он это делает, чтобы отомстить Наруто. Но в любом случае. Это было весело. И знаешь что? Я сам решаю, что мне выгодно. Спи спокойно’. Сверкнув непонятной ухмылкой, он исчез из виду, и телепатическая связь резко оборвалась. И с тех пор Сакура не переставала волноваться. Что, если он решил отправиться к Кроносу? Как бы она узнала, что он решил сделать? Почему он не отвечает? Если она проигнорирует его предупреждение и расскажет матери и остальным, смогут ли они как-то вмешаться, смогут ли как-то убедить Суйгецу не делиться тем, что он уже наполовину знал до того, как она его ввела в курс дела? Или для этого уже слишком поздно? — ...кура? — А? — Сакура моргнула, оторвавшись от своих мыслей, когда чья-то рука схватила ее за левое плечо. Подняв голову, она увидела, что Кенджи присоединился к ней на кухне для персонала больницы. Он нахмурился и выглядел обеспокоенным. — Привет. Ты в порядке? Я уже несколько раз звал тебя по имени, но ты была просто в отключке. — А! Прости! — Сакура извинилась, сильно покраснев, смущаясь, что ее застали врасплох. — Я просто... у меня много мыслей, и... Кенджи перевел взгляд на ее руки, которые все еще находились под струей воды. — Ты закончила мыть руки? Я бы сказал, что они достаточно чистые. Сакура посмотрела вниз и обнаружила, что ее кожа стала красной от сильного трения. Чувствуя себя глупо, она выключила кран, вытерла руки и смущенно покачала головой. — Кен, прости, — начала она снова. — Просто прошлой ночью я плохо спала, и, наверное, у меня помутилось в голове. — Нет проблем, — любезно ответил он. — Я не буду лезть не в свое дело, хорошо? Я просто хочу знать, что с тобой все в порядке. И что бы там ни было, если тебе нужно поговорить со мной, я здесь. Он был последним, с кем Сакура могла поговорить об этом, и она это знала. Если бы Кенджи узнал правду о том, кем — и чем — на самом деле была она и все ее друзья... он бы сошел с ума. «И ты думаешь о том, чтобы встречаться с ним?— осуждал ее внутренний голос. — Разве ты не думаешь, что он заслуживает того, чтобы узнать, если ты планируешь встречаться с ним?». Сакура выкинула эту мысль из головы. Кенджи был смертным, невинным. Она не стала бы впутывать его в это без необходимости. Не то чтобы она ему не доверяла. Просто она не хотела подвергать его опасности. Если враги следили за ними и заметили, сколько времени она проводит с ним, кто знает, что может случиться? Встретив его обеспокоенный взгляд, она слабо улыбнулась. — Ничего страшного. Пожалуйста, не волнуйся. Но спасибо, Кен. Он не выглядел полностью убежденным, но все же кивнул и больше не стал продолжать разговор.

***

Известно, что Суйгецу любил три вещи: первая — устраивать пакости, где бы он ни находился, вторая — убивать и отрубать конечности от тел, когда он раздражен. В-третьих, — выслеживать и коллекционировать редкие мечи. Он размышлял над полученными знаниями и обдумывал свои дальнейшие действия, с удовольствием натачивая только что приобретенное оружие, когда неожиданный голос окликнул его, заставив мгновенно напрячься. — Новые поступления? Удивленно моргнув, Царь Океанов поднял глаза с места, где он восседал на своем массивном золотом троне, и, окинув взглядом впечатляющие просторы комнаты, обнаружил, что в ней появился нежданный гость, дышащий под водой так же легко, как и все бессмертные. Все мифические морские существа могли свободно бродить по впечатляющему дворцу морского царя с его беломраморными залами с высокими арками и открытыми окнами, но никто не осмеливался вторгнуться в его тронный зал без приглашения. Суйгецу с усмешкой ответил: — Если ты не пришел просить у меня прощения за то, как ты со мной обошелся, мне нечего тебе сказать, придурок. Саске выглядел совершенно не раскаявшимся. Это только еще больше разозлило Суйгецу. — Какого черта ты здесь делаешь? — он оперся локтем на широкую рукоять своего фирменного клинка, не делая никаких движений, чтобы изменить непринужденную позу, в которой сидел, закинув одну длинную ногу на подлокотник кресла. Саске был в его мире. И войти в него так нагло и без предупреждения было удивительно безрассудным поступком со стороны угрюмого владыки Подземного Мира. На самом деле, подумал Суйгецу, это было просто глупо. — Нам нужно поговорить, — заявил Саске. — Ха! — рявкнул Суйгецу. — Ты проделал весь этот путь, чтобы лично поговорить? Ты мог бы легко сделать это телепатически. Ты же знаешь, что я могу в мгновение ока выбросить тебя за океан, не так ли? Мне не нужно слушать ни черта из того, что ты говоришь. Бог Смерти неотрывно смотрел на него с того места, где он стоял — у основания лестницы, поднимавшейся к трону Суйгецу, установленному на огромном помосте в форме раковины. Его глаза сверкали, как темные угли. Он просто ответил: — Можешь. — О, есть вариант лучше. Я могу запереть тебя здесь на пару месяцев и посмотреть, как тебе понравится сидеть в этой гребаной камере. Иными словами, приход сюда был большой, большой ошибкой, Саске. В мгновение ока водное божество исчезло из виду, вновь появившись позади Бога Смерти. На своей родной местности Суйгецу имел преимущество. И они оба это знали. Саске не вздрогнул, когда почувствовал, как два пальца прижались к его голове в жесте, имитирующем заряженный пистолет. — Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен срубить твою хорошенькую головку с плеч, — пропел Суйгецу. — Я пришел сюда не для того, чтобы сражаться, — голос Саске звучал обыденно. Почти скучно. И без крупицы испуга. Суйгецу с вызовом посмотрел на его затылок. — Да? Жаль, что так вышло, потому что я надеру тебе задницу! Он поднял свой клинок и нанес рассекающий удар прямо в череп божества смерти. Саске издал прерывистый вздох и метнулся в сторону, тут же притянув к себе Кусанаги, чтобы парировать удары Суйгецу. Но по мере того как Бог Океана продолжал яростно рубить и резать своего незваного гостя, ему становилось все очевиднее, что Саске не вступает в активную борьбу, а просто защищается, стремясь как можно быстрее разрядить обстановку. Это лишь еще больше разозлило его. — Сражайся со мной, сукин сын! — Суйгецу зарычал. — Или ты слишком труслив, чтобы показать себя? — Прекрати, — огрызнулся Саске, уклоняясь от очередного удара, но Суйгецу снова заставил его перейти в оборону. Отразив шквал ударов, он добавил: — Ты зря тратишь мое время. — А чего ты, черт возьми, ожидал? — проворчал Суйгецу. — Приветственной вечеринки? После того дерьма, что ты устроил, мы не в самых дружеских отношениях, да и я не дурак. Ты бы пришел сюда, только если бы тебе что-то было нужно. Я бы ни за что не стал тебе помогать, разве что вышвырнул бы тебя отсюда. Ты зря потратил свое гребаное время, тупица. Краем глаза Саске увидел, как вокруг него материализуются пузырьки. Быстро сообразив, он молниеносно метнулся за спину Суйгецу и нацелился на его запястье, стремясь лишить его оружия. Но водное божество подняло ладонь, и через мгновение Саске оказался в пузыре, вокруг которого закружился яростный водный вихрь, отбросивший его назад, восстанавливая расстояние между ними. Рассеяв вихрь так же быстро, как он возник, Суйгецу направил свой тяжелый меч Кубикирибочо на божество смерти. — Все еще такой самоуверенный, даже на моей территории. Тебе ни за что не одолеть меня здесь, и я не намерен слушать, что ты скажешь. Осталось только решить, вышвырнуть тебя вон, скормить настоящему Кракену или запереть. — Суйгецу, — Саске, потеряв терпение и не желая выслушивать угрозы, которые, как они оба знали, Суйгецу на самом деле не собирался выполнять — ведь в отличие от океанов, Подземным Миром нельзя управлять дистанционно, — наконец перешел к делу. — Ты говорил с Мадарой. Царь Океанов нахмурился. — Ты что, блядь, издеваешься? Ты пришел сюда, чтобы поговорить о Мадаре? — Мадара знает, что Сакура была в Подземном Мире. — Саске надавил. — Откуда? Суйгецу моргнул, затем опустил клинок и громко рассмеялся. — Я так и знал, — покачал он головой. — Я знал, что это не просто дружеский светский разговор. Ты пришел поговорить о ней. Смешно. Розочку и впрямь сейчас повсеместно обсуждают, не так ли? — Суйгецу… — предупреждающе начал Саске. — Откуда мне знать? — Суйгецу зыркнул на него. — Может, ты не так хорошо умеешь заметать следы, как тебе кажется? Ублюдок. Саске уставился на него с молчаливым подозрением. Суйгецу закатил глаза. — Не веришь мне? Серьезно? Я не сдавал ее. Во всяком случае, пока. Думаешь, я буду настолько безумен, чтобы навестить его, не имея серьезных рычагов? Чем меньше я буду иметь дел с вами, сумасшедшими Учиха, тем лучше. Он хотел меня убить, когда мы встречались в последний раз. Слышал, он даже планировал отравить океаны, чтобы отомстить мне за то, что я не одолжил ему Кракена во время его беспорядочной войны. Хотя... то, что я теперь знаю о Сакуре, может все изменить... Саске набросился на него. — Что это? Губы Суйгецу сложились в широкую зубастую ухмылку. — Оу, вы только посмотрите. Великий Учиха Саске не все знает. Если ты думаешь, что я просто так выложу все, что знаю, после того, как ты выкинул такой трюк, да еще и без всякой пользы для меня... — Ты вмешался, — резко прервал его Саске, как будто этот простой факт оправдывал все его прошлые поступки. — Я же просил тебя не вмешиваться. — Тебе никогда, блядь, не приходило в голову, что ты мог бы просто объясниться? При правильном подходе я мог бы и промолчать! Не то чтобы мне особенно нравилась Цунаде. — Он недовольно выпятил нижнюю губу. — Она просто предложила мне выгодную сделку. Ну. Я так думал. Пока они меня не кинули. Но нет, ты вечно идешь по пути эмоционального запора. Единственная причина, говорил себе Саске, по которой он до сих пор не воткнул Кусанаги прямо в горло раздражающему божеству, чтобы тот не сказал больше ничего идиотского, заключалась в том, что они находились на его игровом поле. И как бы трудно ни было сохранять пассивность, он пришел к Суйгецу не для того, чтобы устраивать разборки. Удерживая спокойствие, он сказал: — Я сделаю так, что это будет стоить твоих усилий. — О, я очень сомневаюсь, что ты сможешь, — фыркнул Суйгецу. — Это должно быть что-то грандиозное, чтобы сгладить ситуацию после того, как ты запер меня на несколько месяцев. Мне плевать на богатство, а это, пожалуй, все, что ты можешь предложить. — Как насчет клинка? — холодно произнесло божество смерти. Суйгецу опустил меч и вонзил его в мраморный пол, отчего тот громко звякнул. — Цунаде предложила мне один вариант, и в итоге он оказался не тем, что я получил, и не тем, что я хотел, так что отвали, Саске. — Самехада, — произнес Саске. — Я знаю, где он. — Чушь. Именно так мне сказала Цунаде, а потом она… — он прервался, резко вдохнув, когда Саске с невероятной скоростью метнулся к нему, ухватившись за плетеную броню синей туники. Как только Суйгецу приказал водам вышвырнуть Саске из его обители, он вдруг грубо упал на землю. Рука подхватила его, а затем грубо затолкала за дерево, и нечто, принадлежащее Саске — плащ? —внезапно окутало его, двигаясь, словно живая тень вокруг него. — Гадость! Что это за чертовщина? — Суйгецу отмахнулся от теней, пытаясь отогнать их от себя. — Да что с тобой, блядь, такое? — шипел он. — Ты чертов маньяк, ты это знаешь? 'Заткнись и не шевелись, —телепатически приказал Саске. — Плащ — продолжение Шлема Тьмы, мы должны оставаться незамеченными’. 'Что за черт? Почему? Куда ты нас привел, псих?' 'Смотри', — резко сказал Саске, и Суйгецу нехотя последовал за его указующим перстом: тени расступились настолько, что он смог разглядеть, где они находятся. Он глубоко вздохнул, и на его лице проступило осознание. 'О, черт! Это!..' 'Олимп, —ответил Саске. А это, —он указал на мускулистого воина, который записывал свои мысли на листке бумаги у подножия ступеней Олимпа, — обладатель Самехады'. Суйгецу ахнул. 'Тебе нужен его меч? — Саске указал жестом. — Тебе нужно будет победить его. Ты не сможешь победить его в одиночку'. Суйгецу расширил глаза, увидев легендарный клинок, завернутый в бинты, лежащий на коленях хранителя. Он никогда не был так близко к нему. Так близко, что он мог просто подойти и... 'Подожди, что? — Он снова обратил внимание на слова Саске. — Почему нет? Я и не таких противников валил. Не стоит меня недооценивать, ублюдок'. 'Потому что он джинчуурики, —пояснил Саске.Он сделал паузу и добавил: —Восьмихвостый джинчуурики'. Суйгецу повернул голову и уставился на Повелителя мертвых. Почему-то он знал, что Саске говорит правду. И вдруг стало понятно, почему Цунаде не могла завладеть клинком. Он угрюмо сказал: 'Хорошо. Отлично. Теперь ты привлек мое внимание. Я ни на что не соглашусь, пока не узнаю, что ты задумал. Чего хочешь?' Он моргнул, и они снова оказались в его тронном зале под водой. Саске отпустил его, и он сделал изящный шаг назад. — Ты расскажешь мне все, что знаешь. Все. И я помогу тебе победить Джинчуурики. — Мне нужно это в письменном виде. Подписанный договор. Саске молча достал из кожаной сумки на поясе свиток и протянул ему. Суйгецу слегка приоткрыл его — и увидел, что внизу уже стоит подпись Царя Подземного Мира. Оставалось место для второго имени. Там Суйгецу и должен был поставить свою подпись - но только после того, как внимательно прочтет весь контракт. — И это все? — с сомнением сузило глаза морское божество. — Восьмихвостый — это не шутка. Неужели ты готов приложить столько усилий, чтобы я рассказал тебе то, что знаю? — Нет, — ответил Саске. — Есть еще кое-что. — Что же это? — Суйгецу смотрел на него с опаской. Он не любил Саске за то, что тот сделал, но желание обладать Самехадой пересиливало. В конце концов, он был меркантильным существом, его настроение менялось, как приливы и отливы в океане. И это была слишком хорошая возможность, чтобы упустить ее. Он будет играть до тех пор, пока не добьется своего — и тогда сможет серьезно ранить Саске тем самым клинком, который тот помог заполучить Суйгецу. Если это не воспетая в поэмах справедливость, то Суйгецу не знал, что это такое. Однако его внутреннее торжество слегка пошатнулось, когда божество смерти встретило его настороженный взгляд и одарило его темной, извращенной полуухмылкой. И если опыт научил Суйгецу чему-то одному, так это тому, что никогда, никогда это не было хорошим знаком, когда Царь Подземного Мира так злобно ухмылялся.

***

В тот день у Сакуры была только одна лекция, и, вернувшись домой пораньше, она с удивлением обнаружила Какаши, ожидающего ее у входной двери. Он был погружен в книгу, которую, заметив ее появление, тут же убрал в карман своей зеленой куртки без рукавов. — А. Сакура, — поприветствовал он. — Твоя мама вышла на улицу, но скоро вернется. Она сказала, что ты вернешься рано. — Какаши-сенсей, — улыбнулась она, искренне радуясь его появлению. Отперев входную дверь, она пригласила его войти. — Надеюсь, вы не слишком долго ждали. Довольно холодно, не так ли? — Не слишком долго, — заверил ее старый учитель и последовал за ней внутрь. — Как продвигается твоя учеба? — Нервно, — Сакура подавила зевок, вешая сумку, шарф и куртку на вешалку. — У меня скоро экзамены. Какаши сделал комплимент: — Ты всегда была смышленой. Уверен, у тебя все получится. — Надеюсь на это, — Сакура жестом указала на гостиную. — Могу я предложить вам что-нибудь поесть или выпить? — Не нужно, — пренебрежительно махнул он рукой. — Вообще-то я зашел, потому что твоя мама сказала, что ты начала тренироваться в гендзюцу с ней и Куренай. Она попросила меня помочь тебе потренироваться. Но есть тебе сейчас не удобно... — Нет, нет! Было бы здорово, — воодушевилась Сакура. Решив побеспокоиться о Суйгецу позже, она добавила: — И вообще, я давно хотела обсудить с вами некоторые вещи. Она присела на один из диванов, и Какаши опустился рядом с ней. Сакура начала: — Я не хочу лезть не в свое дело. И это нормально, если вы не хотите говорить об этом. Но Наруто сказал мне, что вы прикрываете глаз, потому что у вас есть Шаринган. Это правда? Единственный глаз Какаши слегка опустился. Наступила долгая пауза. — Ага, — наконец подтвердил он. — Но… насколько я понимаю, это передается только в роду Учиха? — Верно, — согласился Какаши. — Но его можно пересадить и не Учиха. Я... — устало вздохнул он, словно то, что он собирался сказать дальше, тяжелым грузом лежало на его груди. — Это не то, о чем мне нравится говорить. Сакура прикусила нижнюю губу. — Я понимаю, Какаши-сенсей. Простите, просто забудьте, что я... — Но… — продолжил он, опустив взгляд. — Твоя мать просила нас быть с тобой откровенными. Это может помочь тебе узнать больше о прошлом и о том, как работает Шаринган. Тем более что Мадара им владеет. Он сложил руки, почти защищаясь, и поднял лицо в маске к потолку. Сакура терпеливо ждала, позволяя ему начать в свое время. — Давным-давно, — начал он, — я был хорошим другом одного человека из этого клана. Его звали Обито. Обито Учиха. В своем клане он занимался боевой стратегией и войной. Мы вместе проводили спарринги. Вместе ковали новое оружие. Нас было трое... он, я и человеческая девушка по имени Рин, с которой мы познакомились на деревенском рынке. Она была не такой, как большинство девушек, — в его голосе звучала боль и почти тоска. — Она тоже увлекалась изготовлением оружия. Обито не сразу начал проявлять к ней интерес. — Что случилось? — Сакура сцепила пальцы, внимательно прислушиваясь. — Обито часто посещал Олимп. Зевс любил его, и поначалу он не соглашался с планами Кроноса по разжиганию войны: его беспокоило, как это отразится на Рин и ее благополучии. Но Кронос добился своего и использовал способности глаз Обито, чтобы помочь ему захватить контроль над Девятихвостым демоном-лисом, Кьюби, после того, как его насильно вытащили из его тогдашнего хозяина. — Кьюби… — Сакура слегка нахмурилась. Слово показалось ей знакомым. — Хвостатых зверей сотворил сын небесной богини Кагуи, или Геи, как ее называли смертные, — пояснил Какаши. — Задолго до появления Зевса или кого-либо из нас она спустилась из космоса и выбрала наш бесплодный мир в качестве своего дома. Она известна как первоосновательница Земли. Кагуя вдохнула в нее новую жизнь, создав свежие ландшафты и горы. Вместе с Прометеем, который сотворил людей из глины и подарил им огонь, она помогла познакомить человечество с цивилизацией. Но она была столь же жадной и властолюбивой, сколь и мудрой. Люди быстро стали бояться ее больше всего. Даже когда на свет появились другие божества с новыми функциями, помогающие эффективно управлять новым миром, именно Кагуя должна была оставаться самой могущественной. — Кажется, она была очаровательной, — сокрушалась Сакура. — Что с ней случилось? — Она отчаянно желала остаться на вершине, ее поглотила охотой за властью. Даже ее собственные сыновья больше не могли узнать ее. В самом начале творения было дерево, названное Божественным. Именно оно изначально привлекло Кагую в этот мир. До прихода Кагуи оно поддерживало землю. Его корни черпали чакру из земли, а взамен дарили чистый воздух и чистую воду. Каждую тысячу лет дерево приносило плод, известный как плод чакры. Этот плод содержал огромную концентрированную силу чакры, и людям было запрещено его употреблять. — Почему? — Сакура наклонилась вперед, увлеченная историей сотворения мира. — Один укус, и он даровал бессмертие и вечную молодость тому, кто его ел. Когда родились ее сыновья, Кагуя пришла в ярость от того, что они унаследовали ее чакру, и захотела вернуть ее себе. Ее жажда власти была так глубока, что она не хотела, чтобы даже ее родня разделяла ее дары, боясь, что когда-нибудь они свергнут ее. В конце концов они сделали именно это. После того как она съела плод, ее облик изменился: она обратилась в десятихвостого демонического монстра, представляющего угрозу для всего живого на планете. Ее сыновья поняли это и после великой битвы запечатали ее. Затем они разделили ее чакру на девять хвостатых зверей и распределили их по всему миру в Джинчуурики — сосуды людей или божеств, которые должны были удерживать изменчивую чакру существ и не позволять им манипулировать, чтобы навредить человечеству. Джинчуурики может стать не каждый. Для этого их специально отбирают и тщательно тренируют, а церемония запечатывания очень сложна. Когда сосуд близок к смерти, выбирается другой преемник. Чем больше у зверя хвостов, тем он могущественнее. — И Кронос пытался контролировать самых могущественных? — Ага, ему это удалось, — снова опустил глаза Какаши. — Обито пришел ко мне после, незадолго до начала войны, и рассказал, что он сделал. Он не сказал мне, почему он согласился это сделать, ведь раньше он всегда был против этой идеи. Когда я рассказал об этом Зевсу, и весть об этом разлетелась по округе, все называли Обито предателем. Но этого следовало ожидать. Он был Учиха и верен своему клану. — Что же произошло? — спросила Сакура, не понимая, что затаила дыхание. — В ту ночь, когда он мне рассказал, нашу ссору прервала Рин. Она... следила за нами. Обито подарил ей браслет, чтобы она могла выследить его, а он — ее, чтобы он мог найти ее, если она попадет в беду. — Его голос охрип от боли, и Сакура молча поняла, что эта девушка Рин явно много значила и для Какаши. — Она хотела помешать нам и встала на пути нашего боя. Ее бы убили, но Обито пожертвовал собой, чтобы спасти ее в последний момент. Его тело было полностью раздавлено камнями от наших атак. Я пытался спасти его, но боль словно заставила его очнуться, и он снова стал самим собой. Он не позволил мне... — прошелестел его голос. Снова наступила тяжелая тишина. — Мне очень жаль, — покачала головой Сакура, опечаленная этой историей. Опустив взгляд на сжатые в кулак костяшки пальцев, Какаши закончил: — Перед смертью он сказал мне, что сожалеет о нашей ссоре. Он сожалел о своей роли в освобождении Девятихвостого. Он сказал, чтобы я забрал его Шаринган; он не хотел, чтобы Кронос использовал его глаза, чтобы снова причинить вред Рин или кому-то еще во время войны. Он велел мне использовать его, чтобы присматривать за Рин. И Рин пересадила глаз после его смерти. Сакура выдохнула. Это была трагическая история. — Но вы сказали, что Рин — человек? — Да… Я и в этом потерпел неудачу. Я пытался сделать ее бессмертной, как того желал Обито. Но не каждый смертный может выдержать превращение. Она согласилась на риск — но ее тело не выдержало, и она умерла во сне. Сакура в ужасе поднесла руку ко рту. — Мне так жаль, Какаши-сенсей... Он моргнул, помолчал еще мгновение, а потом улыбнулся. Его единственный глаз сморщился от боли и сожаления, которые, по мнению Сакуры, были замаскированы иллюзией жизнерадостности. — Ну, ничего не поделаешь. Это было очень давно, и такова история. Но когда Шаринган пересаживают в тело, в котором нет крови Учиха, он наносит невероятный урон чакре пользователя. Я научился использовать его силу как можно лучше. Он продержался так долго, потому что я использовал его экономно. — Я понимаю, — кивнула Сакура. — Спасибо, что рассказали мне, Какаши-сенсей, — искренне добавила она. И тут ей в голову пришла одна мысль. — Что случилось с Девятихвостым, которого контролировал Кронос? — А, — почесал затылок Какаши. — Его запечатали Зевс и Гера. Больше беспокоиться не о чем, так что хватит об этом, — сменил он тему. — Как много ты уже узнала о гендзюцу? — Я знаю, что оно разрушается из-за нарушения потока чакры, — объяснила Сакура. — И что для распознавания иллюзии требуется большая концентрация и ментальная дисциплина. — Ага, — кивнул Какаши. — Чем сильнее Шаринган, тем сложнее отличить реальность от иллюзии. В голове Сакуры промелькнуло воспоминание. Губы Саске, с яростью впившиеся в ее губы — прямо перед тем, как он швырнул ее обратно в огненную яму Тартара. Так она считала. Теперь она гадала, насколько все это было правдой — поцеловал ли он ее вообще, или ей это тоже привиделось. Какаши, заметив странное выражение ее лица, спросил — Эм, Сакура?.. — Я… нет, ничего, — она потерла руки. — Я просто знаю, что это очень реально. Я думаю, может, Саске наложил на меня гендзюцу, чтобы вырубить, прежде чем вернуть меня. — Да, — размышлял Какаши. — Скорее всего, он сделал это, чтобы убедиться, что ты крепко спишь. Но не только пользователи Шарингана могут создавать иллюзии. Возьмем, к примеру, Куренай. У некоторых людей есть природная склонность к этому. Шаринган лишь облегчает создание более сильных иллюзий, а также позволяет его обладателю легче распознать иллюзию. Однако это не обязательно делает его невосприимчивым к тому, чтобы самому попасть в иллюзию. — Нет? — Сакура подняла брови. — Нет. Это также зависит от того, у кого сильнее Шаринган. Видишь ли, гендзюцу состоит из слоев. Чем больше слоев в иллюзии, тем больше чакры нужно, чтобы ее распутать, и тем сложнее из нее вырваться. На данный момент у Саске самый высокий уровень Шарингана. Возможно, он даже может сравниться с Мадарой — потому что у него было время и возможности, чтобы развить и отточить свои навыки до очень высокого уровня. — Шаринган может управлять людьми? Например, контролировать разум? — поинтересовалась Сакура. — То есть изменять то, как человек думает и во что верит? — Да, — кивнул Какаши. — Если пользователь овладел гендзюцу. Они могут проецировать свою волю на цель или внедрять мысль, и та не будет ничего знать об этом. — Какаши-сенсей… Кронос был сильнейшим из Учиха — так? Неужели в те времена не было никого сильнее его в создании иллюзий? — Сакура посмотрела на своего бывшего учителя. — Были. Двое. Думаю, Кронос держал их так близко, потому что понимал это. Может быть, он даже опасался этого. — Кто? — Глаза Сакуры расширились. — Итачи и Шисуи Учиха, — уточнил Какаши. — Старший брат и двоюродный брат Саске. Известно, что они были очень умны и одарены как в стратегии боя, так и в гендзюцу. Это прилагалось к их ролям: Смерть и Сон. Сакура колебалась. — Что… с ними случилось? — Они умерли, — вздохнул Какаши. — Как и все остальные. Сакура на мгновение задумалась. Затем она спросила: — Какаши-сенсей? Как вы думаете, может быть... может быть, Кронос заставилсвою семью последовать за ним на войну? — Думаю, это вполне вероятно, — размышлял Какаши, сложив руки. — Учитывая, что его Шаринган в то время превосходил большинство Шаринганов его клана. Мы никогда не ссорились с Учиха. Думаю, он повлиял и на Обито. В целом они не отличались жестокостью. Но Кронос так и не смог смириться с тем, что его не выбрали правителем Олимпа. Его ненависть к Зевсу и стала причиной войны, я в этом уверен. — А как же… — Сакура впилась зубами в нижнюю губу, снова подумав о Саске и его неспособности вспомнить что-либо о Коре. — А как же воспоминания? Может ли Шаринган стереть их? Или как-то изменить их? То есть навсегда? Какаши надолго задумался. — Полагаю, это возможно. Но это должен быть очень высокий уровень гендзюцу, чтобы добиться полной и необратимой потери памяти. Нет. Не просто гендзюцу. Скорее, полное изменение ощущения реальности, установленное на повторяющийся временной цикл, чтобы сделать его постоянным. Но для поддержания такой способности потребуется огромное количество чакры, поэтому, хотя это и возможно, но не очень-то целесообразно в долгосрочной перспективе. — Шаринган может это делать? — выдохнула Сакура. Какой ужасающей силой он обладал. — Если пользователь обладает достаточными знаниями о подобных вещах, то многое возможно, — заявил Какаши. — Полагаю, Кагуя впервые поработила людей, чтобы они поклонялись ей, используя похожую технику — но у нее был Ринне-Шаринган. Обычный Шаринган может добиться потери памяти только в краткосрочной перспективе. — Что такое Ринне-шаринган? — спросила Сакура, не понимая, что происходит. — Глаз, который был комбинацией Риннегана, самой превосходной силы глаз, которую мы не видели, чтобы кто-то активировал в течение очень долгого времени, и Шарингана. Кагуя была матерью всех трех кровных линий — Бьякугана, Риннегана и Шарингана. У каждого из них своя сила, но Риннеган — самый мощный, он может накладывать вечные иллюзии, не расходуя чакру. Сакура впитывала в себя все эти новые знания, полностью захваченная ими. Потом она сказала: — Наруто думает, что с Саске что-то случилось, и он забыл некоторые вещи. Какаши помолчал минуту. Затем он снова глубоко вздохнул. — Боюсь, Наруто питает глупые надежды. Не думаю, что Саске совсем забыл. По-моему, его просто поглотила ненависть. Он верит, что никогда бы не потерял свою семью, если бы не мы — и, конечно, Кронос. Потеряв свой клан, он оказался связан с Подземным миром, прикован к роли, которую, как мне кажется, он не был готов унаследовать в то время. Это сделало его озлобленным, и больше всего он винил в этом Наруто. Сакура нервно сжимала руки. Она не могла отделаться от ощущения, что за этим должно стоять нечто большее. Но Какаши продолжал, возвращая тему к тренировкам. — Хорошо. Урок истории окончен, — он посмотрел на Сакуру, — ты можешь продолжать? Я понимаю, что ты узнала слишком много, чтобы уложить в голове все сразу. — Я в порядке, — кивнула Сакура. Она была благодарна за то, что узнала больше. — Хорошо, — выпрямился Какаши. — Тогда попробуем простое, однослойное гендзюцу. Я наложу его на тебя и хочу, чтобы ты вырвалась из него. — Хорошо! — Сакура повернулась к нему лицом. — Если это займет у тебя слишком много времени, я сломаю его, — предупреждающе ткнул он пальцем в ее сторону. Взяв ее руку, он призвал и влил в ее организм небольшое количество чакры. — Этой чакры должно хватить, чтобы помочь тебе вырваться, как только ты распознаешь иллюзию. Сакура встретила его взгляд, в ее глазах горела решимость. — Я готова. — Ладно! — Какаши отпустил ее руку и снял повязку с левого глаза. Сакура затаила дыхание. Глубокий шрам начинался над бровью и, казалось, проходил по всей левой стороне лица, исчезая под маской. Затем он открыл глаз, показав вращающийся красный Шаринган. Сакура всмотрелась в него, напрягаясь и ожидая удара иллюзии. Она ожидала жгучей боли. Или головокружения, как бывало, когда Саске применял к ней гендзюцу. Когда ничего не произошло, и она не почувствовала никаких изменений, то слегка нахмурилась. Она все еще смотрела на Какаши-сенсея. Они все еще сидели вместе под деревом. На лугу. Подняв голову, она увидела, что небо было голубым. Ярко светило солнце. В небе порхали птицы и... Минуточку! Ее разум внезапно включился. Тебя не было здесь минуту назад — это же гендзюцу! Один слой, как сообщил ей Какаши. Она сосредоточила свой разум, как учили ее мать и Куренай. Гендзюцу состояло из слоев. Если сконцентрировать чакру и представить, что углы изображения, которое она видит, — это края бумаги, то можно отклеить ее и... Закрыв глаза, она подняла руки и сформировала печать освобождения, которой ее научила Куренай. — Кай! — воскликнула она. Это сработало. Гендзюцу растаяло — и она снова оказалась в своей гостиной. Какаши снова ненадолго опустил повязку на глаза. — Это было быстро, — сказал он под впечатлением. — Отлично сработано, Сакура. Сакура встретила его взгляд и гордо улыбнулась. — Может, попробуем два слоя? Ее учитель услужливо кивнул и снова поднял повязку над глазом.

***

Карин как раз закончила отгонять очередную кучку душ, когда услышала позади себя звук ног, утопающих в гравии. Вздрогнув, она покачала головой. Неужели она кого-то упустила? Поправляя очки, она повернулась, нахмурившись, и только глаза ее чуть не выскочили из глазниц от недоверия, когда она столкнулась лицом к лицу с тем, кого, как ей казалось, она никогда больше не увидит в Подземном мире. Суйгецу ухмыльнулся. — Сюрприз, двуличная сучка! Ее челюсть упала почти комично. — Суйгецу? —полушутя-полусерьезно спросила она. — Какого черта?.. — Так рада меня видеть, — усмехнулся он. — Когда ты уже признаешь это? Может, для Саске ты и горячая, но для меня ты мокрая. — Что?! —На этот раз Карин не сдержала крика ярости. Что он здесь делает? Он же предал Саске? Что происходит? В голове у нее все кружилось от беспорядочной путаницы. Джуго заметил суматоху и подошел к нему. — Ты… — начал он, пристально глядя на океанское божество, словно пытаясь что-то понять. — О, привет, Джуго. Как дела, дружище? — Суйгецу поприветствовал его беззаботно, как будто между ними не было ничего враждебного, когда они встречались в последний раз. — Как дела? — Ты… Я помню… — медленно начал Джуго, моргая. — В последний раз, когда ты... — А, это. Теперь все улажено. Что за черт, Карин? — прорычал он, когда аловолосая нимфа нанесла удар прямо ему в лицо. В последнюю секунду он успел уклониться от удара, но тут же оскалился. — Рискни еще раз, сучка. Я тебя предупредил. — Я тебя знаю, — настойчиво произнес Джуго, надвигаясь на него. — В прошлый раз ты похитил леди Сакуру, — его руки сжались в крепкие кулаки, что свидетельствовало о том, что он начинает бушевать. — Эй, эй, тебе нужно успокоиться, — попытался успокоить его Суйгецу. — Прекратите, — приказал ровный голос, в словах которого было столько предупреждения, что все трое замерли на месте. — Са-саске! — Карин густо покраснела и сразу же заволновалась. — Что здесь делает Суйгецу? В смысле… Я не то чтобы допрашиваю тебя... — Но ты его допрашиваешь. Ни хрена себе! Да чтоб ей голову снесло! — Суйгецу закатил глаза. Обдумывая свои слова, он добавил: — Вообще-то, это было бы лучше для тебя, если бы ты лишилась этого своего шлюшьего рта. — Суйгецу, — Саске бросил на него яростный взгляд. — Хорошо. Ладно.Я не буду ее злить, если онане будет лить свое дерьмо в мой адрес. Блин, — он выглядел полным отвращения. — С вами, ребята, совсем не весело. — Господин, — почтительно склонив голову, поприветствовал Джуго. Суйгецу фыркнул, пробормотав под нос: — тупая марионетка. — У меня для вас есть задание, — проинструктировал Саске, не обращая внимания на выходки океанского божества. Заметив, как Карин и Джуго растерянно переглянулись, он уточнил: — Суйгецу тоже в деле. Карин издала горловой звук, означающий: ты не можешь говорить серьезно. Суйгецу едко ухмыльнулся. Уже нарушила его требования. Она вздрогнула, сопротивляясь желанию снова наброситься на него. Саске наблюдал за ней. Она не могла потерять самообладание, черт возьми! — Конечно, господин, — кивнул Джуго. — Я рад помочь, чем смогу. Темные глаза Саске скользнули к Карин. Она прикусила язык. Он был таккрасив. Как она могла отрицать то, что он говорил? Даже если у нее нет выбора. Саске не просил ее соглашаться. Он ждал этого. Он безмолвно приказывал. — Э-э… конечно, — заикнулась она, слишком потрясенная внезапностью происходящего, чтобы сказать что-то еще. — Посмотрите-ка на это, — промурлыкал правитель океана. — Одна большая счастливая команда. — Заткнись, — приказал Саске, — и слушай внимательно.

***

Мадара стоял, сложив руки за спиной, и задумчиво смотрел на неподвижные лица в кристаллах перед ним. Это всегда наполняло его новой силой, когда он лицезрел своих ненавистных врагов, вспоминая, чего ему это стоило, как они исхитрялись перехитрить его. Это было нелегко — так долго находиться в ловушке, так ослабнуть от последствий заточения и быть настолько охваченным яростью, что он не мог связно мыслить. Но со временем, с огромным терпением, он собрал союзников — тех, кто презирал миропорядок так же, как и он, и стал выжидать, наблюдая за людьми на поверхности глазами своих шпионов, изучая, просчитывая, выжидая. Время шло, и он понимал, что не сможет подойти к Саске с первого раза, ведь шок и травма от единоличного управления Подземным Миром полностью легли на плечи его юного потомка. И вот теперь, наконец, он получил мальчика именно там, где хотел. Он послужит ключом к освобождению Мадары от навязанных ему цепей. — Ну как? — спросил он, опустив глаза вниз, где Орочимару, наклонившись, осторожно извлекал ДНК из твердых хрустальных корпусов с помощью ужасно длинной иглы. — Извлечение почти заверш-шено, — заверил его Орочимару. — Отлично. Я сказал Саске, что мне потребуется время, но вижу, что ты, как всегда, справился с поставленной задачей. — Сделав паузу, он добавил: — Сделай его настолько мощным, насколько сможешь. Мне нужно, чтобы его Риннеган активировался быстро. — Этого будет более чем дос-статочно, — прохрипел Орочимару. — Кровь юного Сас-ске незапятнанная. Это значительно ус-скорит процесс с-слияния клеток. Мадара кивнул. — Завтра фиал вернется к нам. Ты, конечно, будешь здесь, когда произойдет обмен. Но я дал ему слово, что ты не предпримешь никаких действий против него. Он согласился привести ко мне Наруто, который, по его словам, знает местонахождение Девятихвостого Лиса, если я откажусь от Проклятия Небесной Печати в нашем договоре. Орочимару поднял взгляд. — Он не хочет, чтобы его выс-следили… — Да. Я знаю это и не доверяю ему. Тем не менее, мы выполним соглашение. Тыне будешь предпринимать никаких действий против него. — Понятно…, — ответил змей. — А Кабуто? — Кабуто будет присутствовать. И онтоже. На губах Орочимару заиграла довольная ухмылка. Царь Мертвых и не подозревал, во что ввязался. От одной мысли о том, что Саске окажется так близко к нему лично, по позвоночнику демона пробежала восхитительная дрожь. Он почти представлял себе вкус хаотичной чакры божества смерти. Мадара продолжил: — Он также пояснил, что похитил девушку, чтобы заманить к себе Наруто, а Наруто клюнул на приманку, чтобы защитить ее. Это совпадает с тем, что ты обнаружил? — Возможно, — ответил Орочимару. — Я узнал от наш-шего ис-сточника, что она ос-ставалась невредимой в Подземном мире. С-Суйгецу помог ей бежать... что подразумевает, что она не была добровольной пленницей. Глаза Мадары сузились. — Интересно, — заметил он. — Возможно, нам будет полезно поговорить с ним. — С-Суйгецу ничего не делает без вознаграждения, — напомнил ему змей. — И если вы помните, в прош-шлом вы были с-с ним не в с-самых лучш-ших отнош-шениях. Мадара насмешливо хмыкнул. — Он переменчив и непостоянен, как само море. — Да. Но эта С-Сакура… кажетс-ся удивительным, что Наруто пош-шел на такое, чтобы защ-щитить простую с-Смертную. — Саске заметил, что глупый мальчишка всегда стремился защитить все узы, которые он создавал. Возможно, эта девушка напоминает ему о том, что в прошлом он не смог спасти ее первоначальный облик. Саске подтвердил, что девушка смертна. — Как и мой ис-сточник, — согласился Орочимару. — Хотя, возможно, нам нужно самим увидеть, как далеко он зайдет. Если есть шанс, что мы сможем использовать эту его явную слабость, нацелившись на бесполезного смертного ребенка, тогда мы попытаемся заполучить его быстрее, чем это сможет сделать даже Саске. Как только ДНК будет введена в Саске, мы должны начать действовать. Закончив с извлечением, Орочимару выпрямился и плотно закрыл флакон с ДНК Сенджу. Встретившись взглядом с Мадарой, змей улыбнулся тошнотворной, зловещей улыбкой. — Значит, нам повезло. Я узнал, что на с-следующей неделе будет проходить своеобразный человечес-ский фестиваль. Что может быть лучш-ше, чем нанести удар, когда они меньш-ше всего этого ожидают и когда им приходитс-ся защищать других людей?.. Мадара моргнул, затем откинул голову назад и глубоко рассмеялся.

***

Сай почтительно стоял перед Высшим Советом по приказу Цунаде. Как бог-посланник, он был обязан часто передавать новости между божествами. Но сегодняшний визит не был обычным. Его специально вызвали члены Совета старейшин, и он должен был присутствовать один. Они сидели перед ним: Кохару Утатане, Хомура Митокадо и третий, который часто отсутствовал на собраниях, погрузившись в свои писания и исследования, — Данзо Шимура. Прославленные как непревзойденные в своей мудрости, они занимали свои посты на протяжении бесчисленных веков, даже консультировали самого Зевса во время войны. — Добро пожаловать, Сай, — поприветствовала Кохару, прочищая горло. — Спасибо, что встретились с нами в кратчайшие сроки. До нас дошли кое-какие сведения, которые мы хотели бы прояснить с вами. Сай кивнул, выражение его лица оставалось совершенно нейтральным. Данзо заговорил. Это был высокий, темноволосый, суровый мужчина, которым управляла логика. Обладая большими познаниями в военной стратегии, он отвергал все эмоции, считая их слабостями, которые ведут к неизбежной гибели. Правая половина его лица была скрыта под бинтами. Почему это так, оставалось загадкой. Данзо был известен тем, что у него повсюду были глаза, он почти ничего о себе не рассказывал, был замкнутым человеком и предпочитал общество себе подобных. Но в прошлом, когда ему казалось, что поверхностные боги оступились, он первым выступал с резкой критикой, часто свысока глядя на то, что он считал их сентиментальными недостатками. — Мы знаем, что ребенок Цунаде некоторое время назад благополучно вернулся на поверхность. Нам сообщили, что ее похитил Саске Учиха, желая досадить Наруто. Утверждается, что их спор был разрешен, но это не отменяет того факта, что он увел человека в Подземный мир. Цунаде и Джирайя недостаточно точно объяснили, почему они не будут требовать суда над Саске. Это тяжкое преступление. Я надеялся, что вы сможете пролить свет на это. — Возможно, существует некое соглашение, о котором мы не знаем? — Хомура внимательно посмотрел на Сая. — Вы можете быть с нами откровенны и честны. — Все, что вы здесь скажете, останется в строгой тайне, — настаивала Кохару. Сай на мгновение замолчал. Затем он вежливо извинился: — Прошу прощения, достопочтенный Совет. Я знаю только то, что вам сказали. Данзо пристально посмотрел на него. — Значит, вы не знаете истиннойпричины ее похищения? — Я думаю, что причина была в конфликте с Наруто. Он хотел причинить ему боль. Как вы знаете, в прошлом они не раз ссорились. — Нам все говорят об этом. Но у нас нет никаких подробностей об этом предполагаемом конфликте, — заметил Хомура. — Если Саске каким-то образом осведомлен об истинной природе девушки, то он должен быть призван к суду, — заявил Данзо. — Но, похоже, Наруто и его союзники снова руководствуются глупыми эмоциями. Я больше не допущу этого! Мы должны приспособиться к новой эпохе и оставить в прошлом все сентиментальности. Саске всегда представлял для нас угрозу, независимо от убеждений Наруто. Он должен ответить перед нами, и так и будет. Вы передадите это своим друзьям. Вы скажете им, что они должны составить официальное дело и дать показания против него, чтобы правосудие восторжествовало. А если они этого не сделают, в наших силах призвать его к ответу. Мысли Сая неслись вскачь, пока он обдумывал сказанное. Но он склонил голову, давая понять, что все будет сделано. — Очень хорошо, — кивнул Хомура и поднял очки, глядя на лист пергамента, лежащий перед ним на столе. — Что касается ваших вопросов о природе печати Мадары, то с тех пор, как нам был задан этот вопрос, мы провели некоторое время, исследуя его. — Перед войной Высший совет договорился, что печать, которую Минато и Кушина наложат на Мадару Учиха, будет дуально-функциональной. То есть она будет иметь два эффекта. Первый — привязать его к Олимпу. Он физически не сможет покинуть его. Второй — его силы также привязаны к Олимпу. Он не может использовать их для достижения какого-либо эффекта за пределами своего заточения. И его способности сильно ограничены печатью, так как она сильно ограничивает поток чакры, — пояснила Кохару. — Эту привязку, если она такая же, как та, что мы рекомендовали, нельзя снять обычными ручными печатями или свитками, — уточнил Хомура. — Не может ее снять и сам Мадара. Это печать Сенджу, наложенная с использованием огромного количества энергии чакры. Логично предположить, что снять ее можно только аналогичным притоком огромного количества чакры Сенджу. В этом мы уверены. Но, конечно, мы не можем быть полностью уверены. Мы не знаем, была ли печать, использованная Минато и его царицей, такой же, как та, которую мы посоветовали им использовать. Конечно, мы не учли одновременное запечатывание Девятихвостого. Пришлось бы вносить некоторые коррективы и импровизировать, ведь им нужно было действовать быстро, чтобы нейтрализовать обе угрозы. — Понятно, — мягко ответил Сай. — Печать, подобная той, что Минато наложил на Мадару, уже была заранее установлена, чтобы активировать ее на вас всех, как только связывание будет завершено, — добавила Кохару. — Мы приняли эту меру предосторожности и договорились на Совете, что, как только Мадара будет запечатан, ваши собственные силы будут скомпрометированы, чтобы мы никогда больше не рисковали повторением предыдущей войны. Чтобы ни один бог или богиня больше не пытались захватить власть над миром и поработить смертных. — Минато всегда был необычайно умен, — заметил Данзо. — Возможно, слишком умен для своего собственного блага. Сай моргнул, удивленный резкостью заявления. Была ли в его тоне... горечь? Его охватила волна замешательства. Данзо никогда раньше так не отзывался о павшем царе. Хомура бросил взгляд на своего давнего друга. — Да. Он был очень одаренным. — Повернувшись к Посланнику, он продолжил: — Несмотря на это, природа ваших печатей не совсем одинакова. Как вы знаете, вы можете свободно подключаться к потоку чакры по мере необходимости — до определенной степени. Но использование ваших сил сверх необходимого противоречит договору, который мы заключили с Мадарой. Нам нужно было, чтобы он подписал соглашение о том, что больше не будет пытаться использовать свои силы для причинения вреда людям. И он согласился выполнить это условие только в том случае, если поверхностные боги не будут использовать своисилы сверх того, что требуется для выполнения их роли; ни по какой другой причине, ни для какой другой личной выгоды или преимущества вам не разрешается обращаться к ним, кроме как для непосредственной защиты людей. — Разумеется, эта печать и договор не распространялись на божеств, которые выполняют свои роли под поверхностью земли, как Подземный мир и океаны. Не коснулось оно и демонов, нимф и других существ, которые уже давно исчезли или скрываются, чтобы выжить, — закончила Кохару. — Но наша задача _ следить за ними и поддерживать баланс жизни. Мы надеемся, что, прояснив природу обеих печатей, вы обеспечите соблюдение пакта и мира. — Я передам это сообщение, — кивнул Сай. — Спасибо за разъяснения. Хомура и Кохару удовлетворенно кивнули. — Значит, ты действительно больше ничего не знаешь, — сузил единственный видимый глаз Данзо, глядя на Сая. — Никаких других причин, по которым они могли бы отказаться вызвать его на суд? Вы не знаете, какая договоренность была достигнута между ними? Сай покачал головой. Кроме того, что он не собирался предавать своих друзей, печать молчания Саске все еще была на нем. — Очень хорошо, — хрипловато заключил Данзо. — Тогда я возьму дело в свои руки и позабочусь о том, чтобы угроза Саске была устранена в соответствии с нашими законами. Вы свободны. Посланник промолчал, заметив, что в его речи используется «я», а не «мы».Но он оставил свои мысли при себе, низко склонил голову и поспешно удалился.

***

После того как группа была собрана, а Саске получил строгие инструкции, он отвел Карин, Джуго и Суйгецу в оружейную. Распахнув дверь, он кивнул им, приглашая взять все, что им удобно. — О, как мило! — усмехнулся Суйгецу, входя в комнату и с восхищением рассматривая огромный арсенал оружия, который был в их распоряжении. — Ого! Поговорим об избалованности выбором. Этим дерьмом можно снабдить целую армию! — Хн, — фыркнул Саске. Чего ждал этот идиотский бог? Он владел Подземным миром и всеми металлами под землей и мог выковать все, что пожелает. Не говоря уже о том, что он унаследовал весь оружейный склад своего клана. — Ничего себе, — вздохнула Карин, все еще качая головой в недоумении от неожиданного развития событий. Саске — Саске — объединил их в группу, которая на следующий день должна был отправиться на Олимп и принять участие в обмене мнениями с самим Мадарой Учиха. Мысль о том, что придется пересечься со старшим Учиха, несколько нервировала Карин. Но она была уверена, что Саске все держит под контролем. Он всегда так делал. У них был твердый приказ. Карин не испытывала восторга от того, что Суйгецу тоже участвует в их миссии, но решила, что это легкое раздражение меркнет по сравнению с тем, что она будет путешествовать с Саске, идти рядом с ним, проводить драгоценное время в его компании. И она была тронута. Возможно, это означало, что он все-таки доверял ей и думал о ней больше, чем мог предположить, раз взял ее на столь важное задание. Саске-кун, такой застенчивый, — внутренне ахнула она, собирая внушительную коллекцию сюрикенов и кинжалов. С любопытством она подошла к Джуго, чтобы посмотреть, на что он смотрит. Но бедняга выглядел растерянным, словно не знал, что взять в руки. Закатив глаза в редкий момент сострадания, она вздохнула. — Хорошо, здоровяк. Давай найдем тебе оружие, — сказала она. Суйгецу, выбравший себе набор сюрикенов, вышел из комнаты туда, где Саске ждал, прислонившись к стене оружейной. Убедившись, что они находятся за пределами слышимости двух других, он небрежно начал: — Итак, с деталями плана мне все ясно. Но когда ты собираешься рассказать этим двоим о нашей битве с Восьмихвостым? Взгляд Саске коротко метнулся вправо, чтобы встретиться с его взглядом. — После, — отрывисто произнес он. Суйгецу в свою очередь прислонился к стене, засунув руки в карманы мешковатых темно-синих брюк. Он уже рассказал Саске все, что знал о Сакуре во время их путешествия в подземный мир. Он рассказал ему, что слышал это от самой Сакуры, что она не просто держала в руках какой-то фрагмент богини, а была реинкарнированной Богиней Весны, застрявшей в цикле перерождений из-за какой-то печати, которая не позволяла ее силе быть видимой для тех, кто пытался ее найти. Он сказал ему, что Кронос отравил ее во время войны, и именно так она первоначально умерла, и что если он снова найдет ее, то, вероятно, попытается сделать то же самое. Саске молча слушал его, и выражение его лица ни о чем не говорило. Но Суйгецу не был убежден. Он недоумевал, зачем Саске затеял обмен — что он от этого получит? И какое отношение к этому имеет Сакура? Зачем ему вообще спрашивать о ней, если в конце концов он сам ее отпустил? Ему казалось, что божество смерти не до конца раскрывает свои планы по отношению к ним. И это тревожило Суйгецу. Впрочем, Саске не было нужно рассказывать им все, ведь ему требовалась лишь их помощь в организации встречи на следующий день. Они выполнят свои условия договора, а он выполнит свои и предоставит каждому из них то благо, о котором они просили. Суйгецу понятия не имел, что желали двое других. Каждый из них беседовал с Саске наедине. Но он все равно задавался вопросом. — Не хочу показаться назойливым, но зачем ты это делаешь? В чем суть сделки? Что задумал Кронос? С этим психом опасно связываться. Даже для тебя. — Неважно, — безразлично ответил Саске. — Это мое дело. Просто придерживайся плана. — Ты мне не доверяешь, я понял, — закатил глаза Суйгецу. — Я тоже не доверяю твоей мелкой интриганской заднице. Но поверь мне, после того, что я узнал о Сакуре, я не думаю, что в чьих-то интересах позволить этому ублюдку заполучить ее в свои руки. Не потому, что она мне дорога. Но я забочусь о своей территории. В прошлый раз его дерьмовая война чуть не погубила обитателей океана. И знаешь что? Думаю, ты со мной согласен. Что-то подсказывает мне, что ты тоже не хочешь, чтобы это случилось. Так почему бы тебе просто не сказать мне, что за хрень происходит с вами двумя? Он краем глаза взглянул на Саске. Божество смерти спокойно смотрело вперед, никак не реагируя на его слова. — Я знаю о зернах, которые она съела, и знаю, что рано или поздно ей придется сюда вернуться. И как же все сложится? Она ведь сейчас изучает медицину, верно? Ты собираешься прервать это? У нее там своя жизнь. Черт, у нее даже есть симпатичный парень-человек. Он ждал, наблюдая за Саске орлиными глазами. К его разочарованию, Бог Смерти остался безучастным и даже не моргнул. «Что за хрень, — подумал Суйгецу, и его веселье быстро сменилось сильным раздражением. — Этого заносчивого ублюдка вообще что-то беспокоит? Как он мог быть таким — таким идеально спокойным и невозмутимым — все время?». Наконец темный взгляд Саске вернулся к нему, и его лицо стало нечитаемым. — Ты закончил? — проговорил он, явно утомленный этой темой и не желая обсуждать ее дальше. — Тц, — Суйгецу насмешливо хмыкнул. — Конечно, — после паузы добавил он. — Я думаю, ты полон дерьма, и что бы ты мне не сказал, знай, я не перестану копать, пока не узнаю. Если мы собираемся заключить сделку с Кроносом, ты должен, по крайней мере, сказать нам, почему, чтобы мы были готовы и знали, чего ожидать. Что, если он попробует что-то сделать? Что, если все пойдет не так? Мы выбираем оружие, потому что ты этого ожидаешь? У тебя есть план? Саске на мгновение задержал на нем взгляд, а затем оттолкнулся от стены, давая понять, к разочарованию Суйгецу, что разговор окончен.