Damaged Like Us

Шесть месяцев назад Джейн Кобальт ворвалась в мою комнату в полночь. Ее лицо было покрыто маской из авокадо, а темные волосы завернуты в розовое полотенце. — Моффи? — прошептала она. Я еще не заснул. Услышав ее бодрый голос, я быстро включил лампу. И Джейн увидела девушку, уютно устроившуюся под моим одеялом. Мы были обнажены и лишь одеяло прикрывало нас. Джейн поморщилась. — Désolée. Ça n’a pas d’importance. Она собралась уходить. Я настойчиво прошептал: — Attends. (1) Я поспешно выбрался из постели и натянул боксеры. — Джейн, — я рванул к двери, и девушка неуверенно произнесла мое имя. Я заверил ее, что скоро вернусь. Я оставил свою дверь приоткрытой, чтобы у нее не появилось желания сфотографировать мою спальню. Джейн ждала меня на середине лестницы. Наверху Деклан играл в игру на своем мобильном телефоне — он охранял мою комнату той ночью. — Джейн? — я остановился на ступеньку выше ее. — Возвращайся в комнату, - подчеркнула она, — я не хотел тебя прерывать. У меня просто было внезапное... Двумя руками она указала на свое тело, показывая как будто что-то движется в противоположную сторону от ее тела. На самом деле, Джейн редко терялась в словах. Мои брови сошлись на переносице, и я несколько раз покачал головой. — У тебя что-то стряслось? Ладно, я не привык к передразниванию Джейни. Ее крошечная улыбка натянула маску из авокадо. — И ты все еще спрашиваешь, почему тебя никогда не выбирают первым для шарад. Ладно. Она вдохнула. — У меня было внезапное... прозрение. Прозрение. — По поводу чего? Я стоял, как каменная статуя. Она, что, съезжает? Моя внезапная догадка пронзила мои легкие. Мы были вместе с самого рождения. Мы были неразлучны в детстве, в подростковые года. В Филадельфии не было таких актеров и знаменитостей, которые могли перенять все внимание на себя. Хоть мы и не жили ни в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке, наши семьи были единственными, в своем роде, кто постоянно был на виду. Эдакие животные в зоопарке, на которых смотрят зеваки. Выросшие здесь на виду у публики, мы общались с немногими людьми. Так что мы, естественно, держались вместе. Став взрослым, мне всегда казалось, что мы должны были как—то двигаться дальше, но я никогда не понимал, почему это означало, что мы должны были отдаляться друг от друга. Я хотел, чтобы Джейн была в моем мире. И именно она сказала, что те три месяца, что мы провели в разлуке в колледже — я учился в Гарварде, она — в Принстоне, - были "самыми темными, самыми несчастными днями" в ее жизни. Бросив быстрый взгляд на мою приоткрытую дверь, она пробормотала: — Прозрение относительно моего будущего. Полуночные размышления о жизни, ты же знаешь их. Я знал. Когда нам было по шестнадцать, мы обычно пробирались ночью в домик на дереве девочек Мидоуз и часами говорили о том, кто мы такие. Какова наша роль в мире. Кем мы были с самими собой и с внешним миром. Наше внимание переключилось на двух котят, крадущихся вверх по лестнице. Она подняла Моржа, позволив его брату Карпентеру убежать. У Джейн было пять кошек: Морж, Карпентер, Тудлс, Офелия и Леди Макбет. Я никогда не обращал внимания ни на них, ни даже на бездомных животных, которых она иногда приютила. Они сделали Джейни счастливой. — Я больше не могу заниматься филантропией, — сказала она после короткой паузы. Вот что. Слишком много эмоций нахлынуло на меня сразу, поэтому я отбросил их в сторону. И тяжелое нечто придавило меня. С восемнадцати лет Джейн была временным финансовым директором H.M.C. Philanthropies. Я пытался подготовить себя к тому дню, когда она уйдет, но позволил этой идее увянуть и умереть в моем мозгу. Она была бы рядом со мной всегда. За исключением того, что вечность всегда заканчивается. — Прошло почти три года, Моффи, — она попыталась поцеловать Моржа, не испачкав его ситцевый мех. Затем он вырвался из ее объятий. — Благотворительная деятельность просто должна быть завершена для меня. Это то, в чем ты хорош. Это то, что ты отчаянно любишь, — она произнесла слово "любовь" от всего сердца, — но я... — Тебе не нужно меня убеждать. Я знаю, что это не твое. Я бы хотел, чтобы это было так, но я бы не стал эгоистично умолять ее не покидать фонд. Потому что из преданности она бы так и сделала. А я не собирался обманывать своего лучшего друга. Джейн понизила голос до шепота. — Мы все невероятно привилегированные, и мысль о том, чтобы упустить момент или любую предоставленную нам возможность, кажется вечным провалом. — Нет, — отрезал я, обеспокоенный тем, к чему это приведет. — Это правда. Она изо всех сил старалась не трогать свое лицо, но ее маска, должно быть, вызывала раздражение, потому что она продолжала морщить нос. Она вздернула подбородок и посмотрела мне прямо в глаза. — Я не могу сидеть сложа руки и быть женщиной, которая прячется в тени. Моя челюсть напряглась. — Ты подпадаешь под дурацкое давление. Все девушки, которые меня окружали, так поступали, и отчасти это было связано с тем, что средства массовой информации навязывали им невозможные идеалы. Еще до того, как они достигли половой зрелости, они должны были быть образцами для подражания, защитницами, успешными, красивыми, свирепыми, сильными, скромными и милыми — в то время как все, чего я когда-либо хотел для каждого из них, это быть счастливыми. — Позволь мне сделать предисловие, — сказала Джейн, — мое решение не имеет ничего общего с математикой. — Хорошо. Джейн в детстве любила математику. Даже присоединилась к математическому кружку, и люди фантазировали о том, что Джейни сделает карьеру в этой области. Но она никогда не хотела, чтобы это стало целью ее жизни. Тем не менее, люди в Twitter, Tumblr, во всех социальных сетях — они создали целую жизнь для Джейн на основе любимого школьного предмета детства. Это было большим давлением для ребенка. Страх разочаровать своих родителей — это одна из самых сложных вещей. Страх разочаровать фанатов, весь мир — это огромная, нерушимая стена, на которую постоянно натыкаются многие люди, которых я люблю. Даже я встречал эту стену раньше. Джейн сделала самый глубокий вдох. Мы подходили ближе к сути. — Сегодня вечером я поняла, — сказала она, — что почти все четыре года моего "студенческого опыта" я провела без амбиций, непримечательно, как серая мышь. Мне необходимо движение в жизни. Она сжала кулак, как будто Жанна д'Арк на секунду вселилась в нее. — Это вызов. Ее глаза загорелись огнем. — Мои родители живут амбициями, и мой резервуар иссяк. Пустой. Капут. — Ты не лишена амбиций. Ты в Принстоне. (2) В любом другом мире это считалось бы успехом. Для семьи Кобальт поступление в один из лучших университетов США было просто ожидаемым. — Это онлайн-курсы, — поправила она, — и у меня осталось всего три семестра. Я ставлю перед собой цель. Вызов. Я должна найти карьерный путь к тому времени, когда закончу учебу. Не плыть по течению, а действовать. Это так. Самая настоящая правда. Ее родители уже расположили ее судьбой, когда она была еще в утробе матери. Ее мама создала свою собственную модную компанию в пятнадцать лет. К двадцати четырем годам ее отец управлял многомиллиардным бизнесом по производству красок, магнитов и бриллиантов под названием Cobalt Inc. По мнению Джейн, она не то, чтобы отставала от семьи в их бизнесе, она вовсе не принимала участие в этой империи. Амбиции. Она хотела амбиции. Я поклялся помочь ей, и с тех пор мы занимаемся поисками “дело всей ее жизни” вместе. Просто чтобы подарить капельку надежды, что все будет хорошо.

***

Звенят колокольчики, когда Фэрроу открывает дверь в изысканную городскую пекарню. Я был в сантиметре от того, чтобы первым схватиться за ручку. — Я просто быстрее тебя, — говорит Фэрроу, почти смеясь, когда я хмурюсь еще сильнее. Может быть, сейчас — да. — И к тому же такой скромный. Я знаю, что он позволяет мне войти в пекарню раньше него только потому, что там пусто. Джейн выкупила пару часов, чтобы магазин закрыли для нас. Несколько недель назад ее телохранитель тоже уволился, и Акара назначила Джейн нового телохранителя. Двадцатилетний Куинн Оливейра — самый молодой телохранитель в команде, и он набирается опыта, начиная работать в охране Джейн. Я не так уж хорошо его знаю. Только то, что он бывший профессиональный боксер, американец бразильского происхождения, а его старший брат — еще один телохранитель в службе безопасности "Омега". Неопытность Куинна меня не беспокоит. Каждый должен с чего-то начинать, но я действительно нахожу странным, что они позволяют Фэрроу тренировать его. Господи, Фэрроу практически выкинул список с моими правилами в первый же день. Он не идеальный образец для подражания телохранителю. Куинн маячит у стойки с посыпкой. Прямо рядом с витриной магазина для оптимальной безопасности входа. А там, где есть Куинн, должна быть и Джейн. Я оставляю Фэрроу у входа в пекарню. Изо всех сил стараясь оглянуться назад только один раз. Не полмиллиона раз. Фэрроу кладет колено на короткий деревянный табурет и тихо разговаривает с Куинном. Мой телохранитель указывает на входы и выходы, вероятно, давая ему рекомендации или что-то в этом роде. Я захожу вглубь пекарни. И моя улыбка появляется в тот момент, когда я замечаю своего лучшую подругу. Уперев руки в широкие бедра, Джейн изучает разрисованное меню на доске, как будто одно это решение определит все ее будущее. Бледно-голубые солнцезащитные очки "кошачий глаз" сидят на длинных вьющихся темных волосах. Джейн так же уникальна, как и ее стиль: мятно-зеленые брюки, рукава в викторианском стиле с оборками под свитером с принтом зебры, туфли на каблуках с блестками разных цветов и сумочка в форме арбуза — никто не сможет повторить или создать что-то подобное. Она единственная в своем роде, и я не собираюсь ее отпускать. Ни в любое время, ни в день, ни в год. Я люблю ее слишком сильно, черт возьми. Быстро приближаясь, я перехватываю ее взгляд и наблюдаю, как обретает форму ее собственная улыбка. На безупречном французском я говорю: — Bonsoir, ma moitie. (3) Ее длинные ресницы оттеняют спокойные, сверкающие голубые глаза. — Здесь только ты и я, старина. Почти в то же время ее руки обвиваются вокруг моей талии, а мои скользят по ее плечам. Я заключаю ее в теплые объятия. Мои мышцы начинают расслабляться, как будто я дома. Вы знаете Джейн Элеонор Кобальт как старшую дочь Кобальта из семи. Двадцатидвухлетняя девушка, любящая пастельные цвета и кошек, которая приглашает вас в свою жизнь как друга. Вы видели видео в Instagram*, где она поджаривает французский тост, примеряет новую пару брюк и читает отрывки из старой литературы. Вы также считаете, что она должна стать профессором математики, которая будет защищать интересы женщин в STEM (4). И вы допытываетесь, с кем она встречается или не встречается, но вы не уверены, что это несерьезно между ними. Я знаю ее как Джейни. Моя лучшая подруга, моя любовь. Разница в возрасте всего месяц, но она на миллион световых лет умнее. Девушка, которая дышит преданностью, как будто это третье легкое. Которая будет жертвовать каждым днем, минутой и секундой ради людей, которых она любит. Честно предупреждаю: я сломаю обе коленные чашечки врага и насажу его голову на вилы, если он обидит ее. Надеюсь, это ясно? Джейн кладет подбородок мне на грудь. И она поднимает глаза. — Только мы здесь. За исключением двух очень рослых телохранителей, работников пекарни и трех твоих братьев и сестер, которые прибудут в семь. Я пригласила двух своих сестер и брата присоединиться к нам позже. — Спасибо, что позвонили в пекарню заранее, — серьезно говорю я. Никакого сарказма. Когда я спросил Джейн, может ли мой младший брат присоединиться, ее первый ответ: — Я выкуплю пекарню на пару часов. Мы двое — Джейн и я — обычно не закрываем магазины для себя. Мы можем справиться со средствами массовой информации и общественным вниманием. Но Джейн знала, что Ксандер не пришел бы, если бы кругом были люди. Вместо того, чтобы сказать, что его не следует брать с собой, она решила помочь ему. — Avec plaisir, — говорит она вкрадчиво. (5) Я свободно владею двумя иностранными языками по совершенно разным причинам. Свой первый язык — мы с Джейн выучили в подготовительной школе. Мы быстро освоили его, так как ее родители свободно говорят на французком. Моя рука остается на ее плечах, пока мы рассматриваем меню. Эскизы тортов разной формы нацарапаны розовым мелом на доске. Бум. Моя голова поворачивается к витрине магазина. Толпы молодых возбужденных девушек толкаются в стеклянную дверь. Я говорю о достаточном количестве человек, чтобы заполнить тротуар и даже немного уличную парковку. Я стаю, мышцы напряжены. — Произошла утечка информации о нашем местоположении. Уже. Мы с Джейн не привлекаем внимание толпы, по крайней мере, стараемся этого не делать. Джейни начинает прокручивать ленту в Твиттере. — Похоже, фанат написал в Твиттере, что они видели папарацци возле пекарни. — Они отправили адрес? — Да. Да. — Отлично, — говорю я сухо и достаю свой телефон из кармана. Несколько операторов толпились вокруг, когда я только припарковал свою машину. Я не упоминаю о них каждый раз, когда вижу кого-то из них. Это все равно что указывать на траву, цемент или чертово небо. Они — декорации к моему миру. Всегда рядом. Всегда присутствует. И иногда портят мне день. — Назад! — Фэрроу кричит через стекло. Девочки продолжают пытаться открыть запертую дверь. Кто-то колотит в окна. Ибо, как бы сурово ни звучал его голос, Фэрроу выглядит равнодушным к растущим массам. Он сжимает ручку, чтобы дверь не дернулась против замка. Куинн кричит фанатам, чтобы они тоже уходили. Но мой взгляд прикован к Фэрроу. Я восхищаюсь его расслабленным телосложением, его высочайшим самообладанием — и все это перед лицом стрессовой ситуации. Фэрроу слегка поворачивается, держа руку на двери. И одним быстрым взглядом его глаза касаются моих глаз. Прежде чем он прочитает выражение моего лица, я полностью поворачиваюсь. Я потираю свою напряженную челюсть. Мой телефон вибрирует в моей ладони. Я вижу имена Луна и Кинни, двух моих сестер, и читаю входящие сообщения. Луна: Моффи!!!!!! Ксандер не выходит из дома :’((( Кинни: Я сказал ему, что ничего плохого не случится, но он увидел, что его имя в тренде Твиттера Луна: И еще #ПекарняФиладельфии Я: Здесь не так уж многолюдно. Ксандер: Не лги. Я быстро отправляю сообщение: Я буду рядом с тобой, когда ты войдешь. Я обещаю. Я никому не позволю прикоснуться к тебе. Ответа пока нет. Я поднимаю глаза. Фэрроу наблюдает за мной. Я слежу за его точными пальцами, которые касаются маленького тонкого микрофона, прикрепленного к его черному воротнику водолазки. Провод микрофона тянется к его наушнику, а затем вниз к радиоприемнику, закрепленному у него на поясе. Все охранники носят коммуникаторы, но, если он прикасается к микрофону, это означает, что он активно разговаривает с другими телохранителями прямо сейчас. — Они не придут? — спрашивает Джейн, придвигаясь боком ко мне. — Вероятно нет. Если Ксандер остается дома, это означает, что его беспокойство зашкаливает. Луна и Джинни захотят составить ему компанию. Я делаю последнюю попытку и отправляю сообщение, что я отвлеку толпу, если он придет. Я хочу написать, что я бы сделал все что угодно ради него. Я бы сдвинул горы. Я бы сделал все, чтобы обеспечить безопасность моего младшего брата. Поэтому я печатаю: "Я словлю пулю за тебя. Я сделаю любую гребаную вещь. Просто приезжай сюда." Я нажимаю кнопку "отправить". После долгой паузы мой телефон жужжит. Ксандер: Это не сработает. Это никогда не срабатывает. Мои мышцы сводит судорогой. Я отправляю сообщение Джейни: "Будет уже две недели, как он не выходит из дома". Мои родители стараются не приставать к нему по поводу изоляции, пока она не достигает одного месяца. Говорят, это усиливает его беспокойство. Но сидеть взаперти неделями подряд тоже чертовски вредно для здоровья. Джейн хмурится. — В следующий раз нам следует сначала заехать за ним. Я киваю в знак согласия. * Соцсеть Instagram признана экстремистской и запрещена в России. 1. — Извини, ничего страшного. Она собралась уходить. Я настойчиво прошептал: — Подожди. 2. При́нстонский университет — частный исследовательский университет, один из старейших и известнейших университетов в США. Находится в городе Принстон, штат Нью-Джерси. Принстонский университет славится на весь мир своими знаменитыми выпускниками и уникальными научными разработками. Учебное заведение входит в Лигу Плюща — десятку лучших университетов Северной Америки. Поэтому поступить в этот престижный ВУЗ мечтают выпускники со всего мира. От прочих учебных заведений Принстон отличает скрупулёзный подход к преподаванию не только технических и естественнонаучных дисциплин, но и гуманитарных предметов. 3. Добрый день, дорогая. 4. STEM — естественные науки, технология, инженерия и математика. Это широкий термин, используемый для объединения этих академических дисциплин. 5. Пожалуйста, — говорит она вкрадчиво.