Frog in a well

Глава 51: Лягушка, живущая в колодце, никогда не увидит великий океан.

Пропавшая девочка — Эри. Эри, которая из «свободной» вновь превратилась в «заключённую» всего за несколько минут. Эри, которая плачет, опустившись на колени, думая о людях в черных костюмах, оставшихся без сознания на пороге квартиры Акари-сан. Эри, которую снова толкают в её комнату — с розовыми простынями, мягким матрасом, игрушками и кукольными домиками, стоящими нетронутыми среди обветшалых стен и больничного запаха, совсем не похожего на уютный аромат дома Акари-сан. Словно... она и не покидала этого места. Эри, которая думает о Нобаре-сан, что нехотя, но начинала привыкать к ней и помогала выбирать одежду, о Мегуми-сан, который начинал смотреть на неё, как на что-то большее, чем просто маленькое существо, оказавшееся рядом с их «Итадори». Эри, которая снова вернулась к началу. Туда, где она встретила своего Юджи-ниисана. Эри снова... просто Эри. И Чисаки Кай предстал перед ней точно таким, каким она его запомнила: немного злее, немного нетерпеливее, такой, каким требует быть его положение. Эри вновь оказалась на Онигасиме. Как долго она была свободна от него? Несколько недель? Едва ли месяц? Эри с трудом может сосчитать дни, особенно когда большая их часть была связана с её Юджи-ниисаном. В конце концов, она была единственной, кто действительно сбежал с Онигасимы. Неужели так должна закончиться её история? Момотаро ведь должен был сокрушить óни, пока от них ничего не останется, правда? Он должен был разрушить Онигасиму, вернуться домой к своим родителям и жить долго и счастливо до конца своих дней. Момотаро не должен был исчезнуть вот так. Он не должен был… Эри крепче сжимает потрёпанную книжку в руках, чудом уцелевшую после их побега. Потому что Момотаро был силён, как дракон, был добрым и храбрым, и Момотаро был... — Сецуно-сан и Раппа-сан. Эри поднимает взгляд чувствуя, как дрожат её руки. Она всё ещё не может отпустить книжку. Края её изорваны, обуглены и запылены в стольких местах, что некоторые слова были уже едва различимы. Всё было написано хираганой, но она помнит, как Юджи-ниисан учил её кандзи для первой строки Момотаро — те маленькие и небрежно выведенные «мукаси, мукаси» над напечатанным текстом. Эри помнит, как стеснялась сказать, что не может разобрать, как соединяются линии, или что Юджи-ниисан писал кандзи с нарушением порядка черт. «Думаю, это важно делать правильно», — чуть не сказала тогда она, но Юджи-ниисан выглядел таким радостным, таким взволнованным тем, что он может чему-то её научить, что-то ей предложить или подарить. Эри просто не смогла бы отказать кому-то с таким выражением лица. Перед ней стоял мужчина, державший поднос с её едой так же, как она держала в руках свою книгу. Она его не узнаёт. Определённо, это не один из членов Восьми Заветов Смерти. Возможно, он просто еще один низкоранговый подчиненный? Эри не знает. Картинка перед её глазами была слишком размыта из-за слёз, которые она не может остановить, как бы ни старалась это сделать. Она наконец-то была свободна, наконец-то начала получать улыбки от Мегуми-сан и Нобары-сан, ей так нравилось, когда Акари-сан помогала ей выбирать одежду на каждый день, даже если она не собиралась никуда выходить. — Они мертвы, — вдруг произносит мужчина сквозь зубы. Поднос с едой грохотом падает на пол. Стакан воды переворачивается. Его содержимое выливается в миску с мисо. — Сецуно-сан и Раппа-сан... они мертвы. Руки Эри ослабляют хватку. Сецуно-сан… и Раппа-сан? Её лицо бледнеет. И тут она вспоминает. Она тут же отворачивается, склоняя голову, пытаясь не встречаться взглядом с этим мужчиной, имя которого она даже не знает. Мужчины, знавшего тех двоих, которых Юджи-ниисан у... у... убил тогда. Знал тех людей, что сидели в дальнем углу комнаты всякий раз, когда она встречалась с Юджи-ниисаном, людей, что сопровождали его везде по пятам, людей, что приносили ей еду... людей, которых Юджи-ниисан убил. Как ты могла забыть об этом, Эри? Ах, Эри, как ты могла забыть? Она была эгоисткой, правда? Бегала и умоляла вернуть её к Акари-сан и остальным, а ведь за её свободу погибли двое. Они ведь никогда её не обижали. Никогда… всего лишь были немного злыми. А вот Эри была настоящей злюкой! Ведь на мгновение она обрадовалась, что они мертвы и не смогут преследовать её и Юджи-ниисана. Эри — óни. Эри и есть óни, так ведь? Эри с красными глазами и рогом, торчащим из самой макушки лба. Эри с её жутким взглядом. Эри с причудой, которую она не в силах контролировать. Момотаро никогда не должен был спасать óни. Никогда не должен был любить óни. Никогда не должен был относиться к óни, как к младшей сестре, которую нужно защищать, и всё же Юджи-ниисан поднял её на руки, исхудавшую и слабую после всего, что с ней сделали, и спас её. Он назвал её кем-то вроде своей младшей сестры, держал её за руку, играл с ней, когда никто не играл, и сбежал вместе с ней (Момотаро спас ее, óни с острова Онигасима). Юджи-ниисан был таким же сильным, храбрым и добрым, как Момотаро, но даже Момотаро не проявил бы доброты к дьяволу. Его сила, его храбрость — всё было направлено против этих существ. Всё, кроме доброты. Но Юджи-ниисан… Книга выскальзывает из её рук. Эри всхлипывает, и всё, что она пыталась сдержать вылилось наружу. Юджи-ниисана здесь больше нет. Он даже не с Акари-сан, Нобарой-сан и Мегуми-сан, где мог бы быть в безопасности. Он один, да? Так же одинок, как и она. Но теперь это была вина исключительно самой Эри. Он мог бы сбежать в одиночку, мог бы вернуться к Акари-сан и остальным без неё, но решил спасти Эри и оказался схвачен и похищен туманным демоном. И, может быть, в этом и была причина, почему Момотаро никогда не был добр к óни. — Простите, — шепчет Эри мужчине перед ней, отверстию, пробитому в теле Раппы-сана, и крови Сецуно-сана, которая стала единственным, что она видела в тот день, когда Юджи-ниисан увел её прочь. Она вспоминает, как тогда думала: если это значит быть похищенной, то она не против. Пусть её унесут навсегда, лишь бы не возвращаться сюда вновь. — Простите меня, я... я не... я не хотела... Это просто... я... я не хотела... я не... Виновата Эри. Всегда виновата только Эри. Перед её лицом появляется стакан — наполовину пустой, а его содержимое уже смешалось с мисо-супом. Наконец, Эри решается поднять взгляд и взглянуть украдкой, но всё, что она видит — это яркий, горящий, кислотный жёлтый цвет глаз Чисаки Кая. Она вздрагивает от неожиданности. (Страх, признаёт она. Вина, думает она. Ужас. Смятение. Неуверенность. Эри хочет убежать. Эри хочет снова быть уведённой в неизвестность, потому что прямо перед ней находится самый настоящий óни...) Эри никогда не могла понять Чисаки. Никогда не могла прочитать эти острые, как лезвие, глаза. Но она знает, что это первый раз, когда она посмотрела на него прямо, пусть и случайно. Мужчина, принёсший ей поднос с едой, кажется, хочет что-то сказать при появлении Чисаки, но сдерживает себя. Злость просачивается в его взгляде, направленном на неё, но комната полностью заполняется присутствием Чисаки — тяжёлым и ползучим, что проникало в каждый угол её комнаты. Единственный, кого она видела — это Чисаки. Его тёмная маска, его жёлтые (ослепительно ядовитые) глаза, стакан в руке, который он протягивает ей с такой небрежностью... И в следующий момент, когда он начинает говорит, пусть даже тихо, каждое его слово разносится эхом: — Они были не самыми хорошими людьми, — говорит он, — но они были преданными и верными мне. Они кормили тебя, Эри. Защищали тебя. Знаешь, где они теперь? Эри не может придумать ответа. Казалось, её горло было сдавлено — дышать давалось через раз. Она хочет отвернуться. Хочет убежать. Хочет спрятаться под одеяло и никогда больше не выходить. — Их больше нет, Эри. О нет, нет, она просто... — Их больше нет из-за твоего Момотаро, Эри. Эри действительно жаль, она правда жалеет обо всем случившемся. Она была плохой, потому что была рада, что их больше нет, рада, что... — Они мертвы. Эри с красными глазами и рогом, торчащим из самой макушки лба. Эри с её жутким взглядом. Эри с причудой, которую она не в силах контролировать. Момотаро никогда не должен был спасать óни. Никогда не должен был любить óни. Никогда не должен был относиться к óни как к младшей сестре, которую нужно защищать. И всё же Юджи-ниисан поднял её на руки — исхудавшую и слабую после всего, что с ней сделали, — и спас. Он назвал её своей младшей сестрой, держал ее за руку, играл, когда никто другой этого не делал, и сбежал вместе с ней. — Твой Момотаро совсем не герой, ты знала это? Она чувствует, как он садится рядом, и стакан оказывается у неё в руках прежде, чем она это осознает. Чисаки сидит спиной к ней, но даже так его фигура кажется огромной, почти подавляющей, словно тень, заслоняющая всё вокруг, рядом с её хрупким, почти незаметным силуэтом. Наступает неловкая пауза, которая, казалась, тянулась часами. Голова Чисаки слегка наклонилась в ее сторону — достаточно, чтобы она смогла увидеть проблеск этих тошнотворно желтых глаз, но недостаточно, чтобы разглядеть выражение его лица. — Он говорил тебе, Эри? — произносит он нарочито медленно, как если бы приближался к маленькому пугливому зверьку. — С тех пор как появился этот мальчик, стали появляться чудовища. Звери, порожденные тем, что принес сюда этот мальчик и его друзья. Он принёс сюда нечто отвратительное и мерзкое, настоящее порождение зла. Он говорил тебе об этом? Его рука в перчатке тянется к книге, и Эри не может найти в себе сил остановить его. Она пытается, боже, она пытается пошевелиться, но мужчина, сидящий на её кровати, больше, чем простой óни из сказок, больше, чем Онигасима или земля чудовищ. — Твой Момотаро… какой герой так поступает? И, наконец, слова срываются с её губ. Запинаясь и заикаясь, она всё же выдавливает из себя ответ — настолько тихо, что сама не уверена, услышал ли её Чисаки: — Это не... это неправда. Слышал он её или нет Эри так и не поняла. Чисаки лишь молча встаёт и уходит. Последнее, что остаётся перед её глазами, — это полный ненависти взгляд мужчины, что принёс ей еду. А когда Эри зажмуривается, пытаясь дать волю слезам, даже в темноте перед ней вновь предстает окровавленный Сецуно-сан и зияющая дыра в животе Раппы-сана. Посреди этого кошмара стоит её любимый Юджи-ниисан, пока она, сама того не желая, захлёбывается мимолётным восторгом от того, что вырвалась из своего маленького кукольного домика. И она ненавидит это, ненавидит, потому что знает: Чисаки может быть кем угодно, но только не лжецом. Она сворачивается калачиком, давно забыв про книгу, за которую отчаянно цеплялась ранее.

━━━━━━━━━━━━━━━━━

Вождь демонов в конце концов остался один. Он решил сдаться, потому что понял, что его враг был сильнее любого смертного. Он смиренно подошёл к Момотаро и бросил свой железный посох на землю. Преклонив колени у ног победителя, он сломал свои рога в знак покорности, ибо именно они были символом его силы и могущества. — Я боюсь тебя, — сказал он смиренно. — И не смогу противостоять тебе. Я отдам тебе все сокровища, спрятанные в этом замке, если ты пощадишь мою жизнь! Момотаро рассмеялся. — Не похоже на тебя, великий демон, умолять о пощаде. Я не могу оставить тебе твою злую жизнь, как бы ты ни молил меня об этом. Именно ты убивал и мучил многих людей, грабил нашу страну долгие годы. Затем Момотаро связал вождя демонов и поручил его охранять обезьяне. Сделав это, он обошёл все комнаты замка, освободил пленников и собрал все найденные сокровища. Собаке и фазану он поручил отнести добычу домой, а сам торжественно вернулся в свою деревню, взяв с собой пленённого вождя демонов. Двух бедных девиц, дочерей даймё, и других пленников, которых злой демон забрал себе в рабство, он доставил по домам и вернул родителям. Вся страна чествовала Момотаро за его триумфальное возвращение и радовалась, что теперь она освобождена от разбойных демонов, которые долгое время наводили ужас на землю. Радость стариков была безмерной, а сокровища, которые принёс Момотаро, позволили им прожить в мире и достатке до конца своих дней.

━━━━━━━━━━━━━━━━━

***

Пропавшая девочка — Эри. Прошла уже неделя с момента исчезновения Кугисаки и Фушигуро, но Мидория и остальные продолжают вести себя так, будто ничего не случилось. Хотя сказать, что «они продолжают жить, словно ничего не произошло», было бы преуменьшением — возможно, даже откровенной ложью. Однако именно так это ощущается. В классе 1-А повисла громкая, оглушающая пустота, которая с каждым днём всё сильнее тревожит Мидорию. Айзава-сенсей продолжает вести уроки, не упоминая ни о Кугисаки, ни о Фушигуро, ни о том, что произошло в Камино, и никто из учеников не осмеливается заговорить об этом. Даже Каччан, который, казалось, готов был взорваться словами после того, как Айзава-сенсей объявил, что Кугисаки и Фушигуро, по сути, бросили академию, — теперь молчит. Он ссутулился, а его губы были сжаты в напряжённую линию. Казалось, стоит допустить хоть малейшую ошибку, и он рванёт, как бомба с таймером. киришима эйджиро они не отвечают :// Мидория смотрит на сообщение, не зная, что сказать. Групповой чат, до сих пор не имеющий названия (ведь как назвать чат, созданный исключительно ради спасения Бакуго и Фушигуро после их похищения — без учёта Кугисаки, которая, как многие позже поняли, так и не приняла их приглашение в группу в LINE), последние несколько дней был сосредоточен только на одной теме. Бакуго, недавно добавленный в чат, так ни разу и не ответил ни на одно их сообщение. Иида уже какое-то время после объявления «Ах да, Фушигуро и Кугисаки больше не учатся в UA» отправляет статьи, выискивая хотя бы крупицы информации о них двоих. Но большинство, если не все статьи, имели один и тот же вывод и повторяли заголовки: «Лучшие ученики UA Кугисаки и Фушигуро бросили учёбу после Кошмара Камино!» Мидория уже устал от всего этого. киришима эйджиро они все еще в основном чате класса, кстати. иида тенья Но они не читают сообщения. Я допускаю возможность того, что они могли быть ранены и сосредоточились на восстановлении, особенно учитывая, что Фушигуро оказался в эпицентре боя. Но, признаюсь, у меня есть сомнения насчёт этой логики. Раны, которые Фушигуро и Кугисаки получали в прошлых битвах, даже в летнем лагере, заживали достаточно быстро. Скорее всего, они нас просто игнорируют. яойорозу момо Они и в основном чате класса никогда не переписывались с другими одноклассниками. киришима эйджиро ребяяят не надо писать в кейго!!! [стикер с Всемогущим, показывающим жест «успокойтесь»] из-за кейго тут прям напряжение какое-то, ахахах Мидория не знает, как отнестись к следующему сообщению от Яойорозу — её попытке написать без кейго. Видеть, как она общается менее формально, чем обычно, заставляет его на мгновение задуматься, а действительно ли это пишет Яойорозу. Тем временем Киришима внезапно начинает заваливать чат потоком ободряющих стикеров: от странной анимации Старателя, подмигивающим «Хорошая работа!», до платного стикера с Мирко, где её уши игриво подскакивают, а она показывает большой палец вверх. Мидория уже почти собирается спросить у Киришимы про этот стикер — он точно помнит, что видел его за целых 5000 иен! — как вдруг Киришима отправляет ещё одно сообщение, на этот раз без обилия платных героических стикеров. киришима эйджиро как думаете, связано ли это как-то с тем парнем, которого тоже похитили? как его там звали? Мидория машинально отвечает: — Итадори-кун? Он помнит тот разговор так, будто он произошел только вчера. Чувство вины, как всегда, грызет его, неотступно преследуя на задворках сознания. Итадори Юджи стоял прямо перед ним, израненный и измотанный, умоляюще произнося: «Это недоразумение! Большое недоразумение! Я знаю, это выглядит плохо, но на самом деле всё не так плохо как вы могли подумать! Вы ведь… герои?» Мидория зажмуривает глаза, изо всех сил пытаясь вытеснить это воспоминание. Его грудь сжимается, и, казалось, что-то сдавливало её, словно его собственный разум не позволяет ему забыть ту встречу. (Всё из-за него. Из-за того, что он был так сосредоточен на его «злодейском облике», из-за него, из-за него, из-за него Итадори Юджи был похищен Лигой Злодеев. Он до сих пор слышит негодование и упрёк в голосе Кугисаки: «Тогда почему ты ему не помог?!» Ему хочется провалиться под землю и спрятаться от этих непрошенных мыслей, когда горечь подступает к горлу, накапливаясь в нём. Всё из-за него. Из-за Изуку.) Ответы в чате приходят мгновенно, когда все начинают упоминать одно имя. Он цепляется за это имя, за это воспоминание, когда Иида спрашивает, что он знает об этом загадочном Итадори. Наконец, он признаётся, печатая: — Во время Инцидента с Пятном, ещё на стажировке, я его увидел и подумал, что он злодей. Я попытался с ним разобраться, но его атаковал Ному, из-за чего я его потерял, — признается он без всяких оправданий, испытывая стыд за себя, но продолжает: — Я рассказал Кугисаки и Фушигуро об этом сразу после, и они сказали, что… — его пальцы замирают на клавиатуре. Осознание накрывает его с головой. — ... поступили в UA только для того, чтобы найти его. Конечно. Конечно, всё с самого начала было именно так. Кугисаки и Фушигуро никогда не врали о своей цели, когда тема заходила об этом, хоть и случалось это крайне редко. Тот единственный раз был тогда, когда Мидория спросил их: «Это правда, что вы решили стать героями, чтобы найти его?», — и Фушигуро, ни секунды не раздумывая, ответил: «Да. Всё ради этого парня». яойорозу момо Я предполагала, что они каким-то образом связаны с Комиссией. Ходили слухи, которые, к своему стыду, я слишком поспешно приняла за правду. В них утверждалось, что их готовят, чтобы они стали следующими «Ястребами». Хотя, признаюсь, я до сих пор не до конца понимаю, что именно это подразумевает. тодороки шото Ястреб ведь не учился ни в одной геройской школе, но сразу после окончания старших классов открыл собственное агентство. Его поддерживала Комиссия, и он быстро поднялся в топ. Говорят, его завербовали ещё в довольно юном возрасте, задолго до средней школы, чтобы иметь своего человека среди лучших героев. киришима эйдзиро тодороки! не думал, что ты интересуешься теориями заговора. но, честно говоря, даже мои родители пару раз упоминали это. не удивлюсь, если слухи про то, что кугисаки и фушигуро — ястребы 2.0 (ЯКОБЫ!!!), окажутся правдой... они ведь говорили, что были сиротами какое-то время?? хотя, может, я что-то путаю. иида тенья Нет, ты прав. Кугисаки и Фушигуро упоминали, что их родители были молодыми и не прошли вступительные экзамены в UA. А потом они, если не ошибаюсь, рано умерли, и их отдали в приют. яойорозу момо Я тоже это слышала. Мидория колеблется. «Не будет ли это грубо, если я...» — он кусает внутреннюю сторону щеки, размышляя, прежде чем всё-таки печатает: — Я не хочу показаться быть грубым, но разве это не довольно распространённая история? — у Ииды появляется пузырёк набора текста, но он быстро исчезает. Мидория добавляет: — Я имею в виду, какова вероятность того, что Кугисаки и Фушигуро — двоюродные брат и сестра, а их родители, пытаясь поступить в UA, провалились, рано умерли, и их отправили в один и тот же приют? Если бы они не были родственниками, это было бы не так странно, но такое совпадение слишком уж большое, вы так не думаете? Конечно, я вовсе не хочу показаться грубым! Просто... это заставило меня задуматься. Он тяжело вздыхает, неуверенно потирая щёку. Может, это было слишком? Ставить под сомнение историю, связанную со смертью родителей одноклассников, которые явно прошли через многое, кажется немного… Он снова вздыхает и уже собирается написать извинения, как вдруг появляется пузырёк набора текста от Каччана. Проходит всего секунда, прежде чем появляется его сообщение: бакуго кацуки тащите свои задницы в учительскую мозгопромыватель и блондинка что-то знают Мидория моргает. Кто? Несмотря на то, что все его тело болело от изнурительных тренировок, Мидория делает то, что ему говорят. «Мозгопромыватель» — думает он, надевая пиджак, — «Наверное, это Шинсо Хитоши-кун. Он много времени проводил с Кугисаки и Фушигуро...» Это он хорошо помнит. Он также помнит, как они с Иидой и Ураракой обсуждали эту тему: почему кто-то из Общегобразовательного курса постоянно крутится вокруг Кугисаки и Фушигуро — и его при этом не отталкивали! — хотя те двое редко общались даже с собственным классом? А вот насчёт личности блондинки Мидория не был уверен. На мгновение он подумал, что «блондинка», о которой говорил Каччан, это он сам, но тут же отбросил эту мысль. Кто ещё из блондинов мог знать Кугисаки и Фушигуро? Он сомневается, что это Нитта Акари-сан из Комиссии, ведь с чего бы ей находиться в учительской UA (Мидория игнорирует проблеск надежды, что это в самом деле она, что у них есть подсказка о том, где находятся Кугисаки и Фушигуро, и что, может быть, кто-то наконец ответит на их вопросы), если её «дети» (Мидория быстро оглядывается, боясь, что кто-то мог услышать его мысли о Дуэте как о «детях» — это просто его паранойя, честное слово!) бросили учебу? Тогда кто... Ах. Вот он, Бакуго, стоит, прислонившись к стене у лестницы на этаже, где находится учительская, рядом с Шинсо и Мономой Нейто. Как он мог забыть? Монома был частью кавалерийской команды Кугисаки и Фушигуро на Спортивном Фестивале — что вызвало шок у всего 1-А, учитывая открытую агрессию Мономы не только ко всему их классу, но и к самому дуэту, — и Мидория почти уверен, что Монома также был партнером Кугисаки на тренировках в Летнем Лагере. Он замечает, что Иида, Яойорозу и Тодороки уже находились там, ожидая остальных. Бакуго отталкивается от стены, заметив его. Иида прочищает горло: — Я уже сообщил Киришиме, чтобы он ждал нас в моей комнате в общежитии. Мы направляемся туда… Этот разговор… Мидория задаётся вопросом, что он упустил. Лица всех кажутся намного серьёзнее, чем он ожидал. Он опускает взгляд на телефон и действительно видит сообщение Ииды с призывом собраться у него в комнате. Путь туда, хоть и короткий, проходит в напряжённой тишине. И Монома... он выглядит немного жутко, будучи таким спокойным и неагрессивным. Даже когда они все собираются в комнате Ииды, тесно прижавшись друг к другу в одном месте, гнетущая тишина по-прежнему остаётся нависать над ними. Мидория нервно перебирал пальцами, усаживаясь на пол между Тодороки и тем местом, где должен был сесть Иида. Киришима естественно пристроился рядом с Бакуго, в то время как Монома и Шинсо держались вместе. Мидория даже не знал, что они были близки. С момента Спортивного Фестиваля многое изменилось, осознал он, чувствуя себя максимально некомфортно в сложившейся обстановке. К счастью, Иида разрядил напряжённую атмосферу, вернувшись с целой охапкой напитков из автомата, стоявшего в коридоре. Он аккуратно разместил их на полу, прежде чем извиниться за отсутствие хотя бы низкого столика. — Перейду сразу к делу, — начал он. — Кугисаки и Фушигуро… особенно Итадори-кун из Камино… их история гораздо сложнее, чем мы изначально думали. Шинсо почесал затылок, выглядя заметно нервным. Он нахмурился — его лицо выражало явное разочарование. — Я… — он делает паузу, тяжело вздыхая, будто до сих пор сомневаясь, стоит ли продолжать. Мидория почувствовал, как его сердце начало биться быстрее. Он знает, что всё, что связано с Кугисаки, Фушигуро и Итадори... каким бы словом это описать... сложное? Запутанное? И то, как Иида звучал серьезнее, чем обычно, напомнило ему Инцидент с Пятном. Он сжал ладони вместе, пытаясь успокоиться. — Начну с самого начала. Монома и я были в команде Кугисаки и Фушигуро в кавалерийском бою на Спортивном Фестивале. Благодаря этому я прошёл в следующий раунд. Сразу после боя Фушигуро, если не ошибаюсь, начинался мой. Я видел, как Кугисаки и Фушигуро ссорились. Вернее, случайно подслушал их разговор. Мне до сих пор неловко из-за того, что я это рассказываю, но… всё оказалось куда серьёзнее, чем я предполагал. Гораздо серьёзнее. — Тогда они спорили о матчах. О поединках один на один. Фушигуро говорил о том, чтобы намеренно проиграть и уйти... Бакуго раздражённо цокнул языком, стиснув зубы: — Эти ублюдки... — Ты хотя бы выслушай до конца, ладно? — быстро парировал Шинсо. — Как я уже сказал, Фушигуро говорил о том, чтобы специально слить бой, потому что… чёрт, он сказал это так, будто был абсолютно уверен в их победе. Словно даже не допускал мысли, что они могут проиграть Спортивный Фестиваль. А потом добавил, что если они выиграют, то «разрушат наше будущее», потому что просто уйдут, как только найдут своего друга, Итадори. Монома кивнул, на удивление серьёзный. — Когда я спросил Кугисаки, почему она так старается стать героем, ведь очевидно, что она этого явно не хочет, она сказала, что пытается что-то найти. Как оказалось, это был “кто-то”, — добавляет он. Мидория обменялся взглядами с Иидой. Да, это ему уже известно. Об этом знали все. Шинсо продолжил: — Они сказали ещё кое-что странное: что они старше нас, что их прошлое сильно отличается от нашего, что они ждали несколько месяцев, чтобы попасть в UA. — Несколько месяцев? — не удержался от вопроса Мидория. Он тут же покраснел, осознав, что все взгляды теперь были устремлены на него. Неловко размахивая руками, он пытается объяснить: — А, ну, Фушигуро говорил, что их друг Итадори-кун пропал ещё... в средней школе? Я точно не знаю, когда именно, но думал, что это было в начале или в середине их обучения. Может, ближе к концу средней школы? Ждать несколько месяцев тогда имело бы смысл... Почему он пытается их оправдать? Он определённо звучит так, будто пытается оправдать их, придумывая объяснения странностям в их истории. — Но разве Комиссия Героев не завербовала их примерно в то же время? — вмешивается Киришима. — Так что было раньше — вербовка или исчезновение Итадори? Мидория ответил тихо: — Ну, они говорили, что Комиссия пыталась помочь им в поисках Итадори, — сказал он, но внутри него росло всё больше сомнений. Чем больше он размышлял над их словами, тем более запутанной и неясной казалась их история. Странные «совпадения», вмешательство Комиссии... всё это не давало ему покоя. — Если их родители были беглецами, провалившими вступительные экзамены в UA, то как тогда родители Фушигуро могли позволить себе уроки кендо? Это ведь дорого: начиная с экипировки и заканчивая самим обучением. Но Фушигуро явно был отлично подготовлен, раз сумел так легко справиться с Пятном, особенно когда отрезал... — он резко замолчал. Шинсо, Монома и Киришима смотрели на него с недоверием, только теперь осознавая, что слухи оказались правдой. Яойорозу и Бакуго, похоже, уже подозревали это, поэтому их лица остались безразличными к столь неожиданному открытию. — В любом случае, э-э, Шинсо, продолжай, пожалуйста, — пробормотал он, стараясь отвести взгляд. Шинсо недовольно поморщился, но продолжил: — Так вот, на чём я остановился? Ах да, их спор. Как я уже говорил, они ждали несколько месяцев, чтобы попасть в UA. И следующее, что они сказали... до сих пор сбивает с толку. Я всё ещё думаю, что мог неправильно расслышать, но когда я вскользь упомянул это, они ничего не стали отрицать, — Монома закатил глаза, недовольно реагируя на длительные пояснения Шинсо. — Они не называли свои причуды «причудами». Они подчёркивали разницу между их «Проклятыми Техниками» и нашими «причудами», — завершил Шинсо. Монома продолжает, странно подняв руку: — Я был в их команде вместе с Шинсо. Как вы все знаете, моя причуда — “копирование”. Это значит, что я могу копировать причуды, за исключением некоторых мутационных и накопительных типов. Суть в том, что я ограничен тем, на что способен мой организм. Так вот, когда Фушигуро пригласил меня в свою команду, он ясно дал мне понять, что я не смогу скопировать его причуду или причуду Кугисаки. Он сказал, что их сила относятся к Мутантным причудам. Яойорозу нахмурилась, задумчиво сложив руки на коленях. — Мутантным? Но я же ничего такого не заметила… — она тут же покраснела. — Ну, в раздевалке! Я ничего необычного не видела… — Вот и я так думал, — согласился Монома. — Сначала мне показалось, что «призыв» Фушигуро больше напоминает способность накопительного типа. Поэтому я решил всё-таки скопировать его причуду и попробовать закинуть в свою тень всё, что попадётся под руку. И не надо говорить, что я мог сделать что-то не так. Уверяю вас, моя причуда сработала на сто. Даже если я копирую способность накопительного типа, я прекрасно понимаю, как она работает. К тому же контроль над своей силой у меня гораздо лучше, чем у большинства из вас. Так что очевидно: это не Накопление, и уж точно не причуда Мутантного типа — даже ребёнок понял бы это. Фушигуро специально не хотел, чтобы я копировал его причуду. А когда я спросил у Кугисаки, могу ли я скопировать её, она не только не сказала, что у неё Мутантная причуда, но и выглядела так, словно вообще не знала, что ответить. Она просто сказала «нет» и добавила, что не хочет, чтобы я это делал. — О! — Яойорозу внезапно оживилась. — Киришима и я тоже обсуждали это во время Спортивного Фестиваля. Причуда Кугисаки так же многогранна, как у Фушигуро. Там и физическое усиление, и её молоток, который, кажется, обладает собственной силой, и её кинетическая способность, позволяющая манипулировать гвоздями, взрывы, и… хотя я лично этого не видела, Киришима упоминал, что в Инциденте USJ, когда они сражались с Ному, Кугисаки смогла, эм… использовать часть тела Ному и… — она неуверенно посмотрела на Киришиму. Киришима улыбнулся: — Это было похоже на что-то из фильмов про проклятья, знаете? Про ведьм! Ну знаете, когда ведьма берет волосок с какого-нибудь парня, кладет его на соломенную куклу, а потом вбивает туда гвоздь и... Мидория... Мидория, кажется, понял, о чем говорит Киришима. — Когда она вбила гвоздь в руку, где через мгновение из Ному внезапно вышли огромные шипы, я даже успел подумать, что вполне логично, что ее причуда называется «Вуду»... Как ты там сказал, Шинсо? Какое слово они используют вместо слова «причуда»? Шинсо с явной болью в голосе произнёс: — Проклятые Техники. — В Летнем Лагере Кугисаки тоже использовала эту… способность, — подал голос Мидория, чувствуя, как нарастает напряжение в комнате. Обсуждение, начавшееся как простой разговор о пропаже Кугисаки и Фушигуро, неожиданно превратилось во что-то гораздо более масштабное, чем он мог себе представить. — Тогда я сражался с злодеем. Вы, наверное, слышали о нём — его зовут Мускул. Битва с ним была невероятно тяжёлой. Я знал, что он намного сильнее меня, а со мной ещё был ребёнок. И тогда появилась Кугисаки. Мы узнали, что за всем этим стояла Лига Злодеев, и их друг, Итадори, тоже был похищен ими тогда. Кугисаки как бы… пытала этого парня, чтобы выбить из него ответы с помощью своего «умения». Как сказал Киришима, я тоже видел это в USJ, но в этот раз всё происходило совсем рядом. Всё, что сказал Киришима... совпадает с тем, что я видел. — Я же говорил тебе, — Монома резко обернулся к Шинсо, указывая на него пальцем. — Я тоже начал искать информацию и сравнивать их причуды. Я пытался разобраться в этом. Мидория вдруг вспомнил себя, когда увидел, как Монома достал записную книжку. Шинсо беззвучно произнёс что-то вроде «одержимый». — Причуда Фушигуро называется «Шокушин», что можно прочитать также как «Шикигами». Если вы не в курсе, это что-то вроде призывов. А причуда Кугисаки — «Вуду». Это очень, очень, очень похоже на «уши-но-токи-маири». Это своего рода проклятие. Забиваешь гвоздь в соломенную куклу, прикреплённую к дереву, и она символизирует того, на кого пало проклятие. Если всё сработает, твоя цель умирает или, как минимум, оказывается под её воздействием. Это началось ещё в эпоху Камакура. Я много читал об этом. И вот что самое странное... — Монома, это уже слишком… — Замолчи, Шинсо. Я пересмотрел кучу боёв класса 1-А ради этого… — лицо Мономы скривилось от отвращения, когда он перевернул страницу, полную черно-белых фотографий и едва читаемых записей. Мидория с ужасом осознал, что сейчас смотрит на самого себя. — Фушигуро уже призывал множество животных: собак, жабу, слона и птицу. И прежде чем ты скажешь, что это притянуто за уши, нет, ты можешь убедиться в этом, увидев символы на его животных. На собаках, — он указывает на фотографию символа рядом с плохо обрезанным скриншотом собак Фушигуро, — есть эти символы на лбу: «чикаэши-но-тама» и «тарутама». На жабе — «окицукагами», на слоне — «хетсукагами», а вот на птице я не смог ничего разглядеть. Но я думаю... нет, я уверен, он может призывать десять животных. Все они основаны на Десяти священных сокровищах. Он просто скрывает их. — Там ещё были кролики, — добавил Тодороки. — Кролики? Были ли на них какие-нибудь символы? — заинтересованно откликнулся Монома. — Я не видел. Монома открыл рот, явно собираясь сказать что-то язвительное, но его тут же остановил Шинсо. — Тут уже немного перебор. Суть в том, что причуды Кугисаки и Фушигуро… ну, они не кажутся обычными причудами. Этот термин, который они использовали, «Проклятые Техники», кажется вполне точным описанием. Иида внимательно всё выслушал, нахмурив брови и даже не притронувшись к своему напитку. Он тяжело выдохнул, явно устав. — Причуды с каждым поколением становятся всё сложнее и сложнее. Возможно, именно поэтому их причуды такие многогранные. Я не понимаю, почему мы до сих пор обсуждаем природу их причуд. Фушигуро и Кугисаки просто повезло получить более сильные способности. Да, они мощнее, но всё ещё является причудами. Возможно, термин «Проклятая Техника» просто напоминает те «шаманские причуды» периода Хэйан и, может быть, их способности связаны с этой древней линией. Монома попытался что-то возразить, но Иида даже не даёт ему закончить: — Я не знаю, к чему ты клонишь, Монома, но эти теории... Мидория не выдерживает и перебивает его: — У всех причуд есть свое научное объяснение! Призывание животных из теней с этими странными отметками, пространственное хранилище, «проклинание» Кугисаки её врагов — всё это звучит как нечто сверхъес- — Скорее, они просто необычные, — поправляет его Яойорозу. — В начале эры причуд всё люди также называли подобные силы нечто «сверхъестественным». Но позже это объяснили с научной точки зрения. Причуды Кугисаки и Фушигуро кажутся именно такими. Мы не эксперты в этом вопросе и не можем утверждать, что их способности неестественны, когда сами до конца не понимаем их природы. Монома продолжил настаивать: — Тогда почему моя причуда не может скопировать их- — А ты не думал, что, может быть, ты просто неправильно ей управлял? — Монома бросил на Ииду возмущённый взгляд. — Если их способности — это не причуды, и если это и вправду что-то “сверхъестественное”, как ты говоришь, то кем тогда являются Кугисаки и Фушигуро? Монома, словно только и ждал этого момента, гордо провозгласил: — Инопла... — Путешественники во времени. Все обернулись к Тодороки. Что? Мидория заморгал от удивления. — Они путешественники во времени, — без колебаний произнёс Тодороки. — Кугисаки и Фушигуро упоминают вещи, которые даже мой старик вряд ли знал бы. Их отсылки... Дигимоны, если я правильно помню, относятся к началу 2000-х. Их форма похожа на униформу эпохи Тайшо. И, когда я искал информацию о них, я наткнулся на один странный сайт. Я видел пост от кого-то, кто учился в той же средней школе, что и Кугисаки и Фушигуро, но он говорил, что никогда не видел их и даже не слышал о них. На следующий день пост удалили, прежде чем он успел привлечь большее внимание. Это также объясняет, почему их временные линии и истории кажутся запутанными и не совпадают. Иида, явно раздражённый, тут же возражает: — Тогда это противоречит их сложным причудам. Киришима весело рассмеялся: — А может, они вовсе не инопланетяне и не путешественники во времени, а всего-навсего попали в исекай? — Мидория и остальные посмотрели на него с непониманием. — Эм, вы знаете? Популярный жанр где-то в начале 2000-х. Когда персонаж оказывается в совершенно другом мире… мире с другими правилами и силами? Вы не слышали о таком? — Киришима покраснел от смущения, видя лишь тишину в ответ. — Ну, это логичнее, чем путешественники во времени… Совсем другой мир с совершенно другими силами… э-э, ладно, просто шучу... Иида тяжело вздохнул: — Сейчас не время для шуток... Впервые за всё их “собрание” Каччан наконец дал о себе знать. Его напиток, как и большинство других, остался нетронутым — до того момента, пока он не взрывается в его руках. Мидория вздрогнул при виде крови на ладони Каччана из-за острых осколков банки. — Каччан... — Что за чёртовщина творится на этой грёбаной встрече? — прорычал он, отбрасывая банку. На рану он даже не обратил внимания. — Шаманы-маги, проклятия, долбаные пальцы, летающий Технокинетический мудак... чёрт с ними, инопланетяне, говорите? Я, блядь, думал, что получу от вас что-то новое, ублюдки, но все, что я слышу, это куча повторяющегося дерьма. Знаете, что я слышал? Тот тип, из-за которого чуть не погиб Всемогущий? Тот злодей с руками? Все эти ублюдки называли того Тренера Покемонов одним и тем же словом снова и снова. Маджин Буу, Пачинко — те подонки называли их всех чужаками. Магами, что бы это за собой ни значило. Эти двое... эти трое, даже эта Маки или этот слепой технокинетик с пудингом на голове — мне, блядь, все равно, пришельцы они или путешественники во времени, исекайнулись они или нет. Кем бы они ни были, я выясню это у них лично, а не от вас, идиотов. Так что, если у вас нет информации о том, где они сейчас, я ухожу. Мидория не успел осмыслить всё, что сказал Каччан... Шаманы? Маги? Он даже толком не заметил, как Яойорозу подняла голову, чтобы сказать: — Разве они не в больнице в Камино? Или, по крайней мере, в больнице неподалёку? Шинсо нахмурился: — Мы что, теперь будем проверять каждую больницу в Камино? Тодороки кивнул: — И города рядом с ним.

***

Пропавшая девочка — Эри. Всю последнюю неделю Юджи только и делал, что соблюдал постельный режим. Все — особенно Нитта-сан — думали, что ему не потребуется много времени на восстановление из-за того, что он является сосудом Сукуны, но месяцы, проведённые в плену, нанесли гораздо больший урон, чем они все, включая его самого, могли представить. Он даже не помнит, когда в последний раз был подключён к капельнице ещё до всей этой истории становления полноправным Магом. Он всегда был крепким и практически никогда не болел — его старик раньше говорил, что это лишь потому, что он идиот. «Идиоты никогда не простужаются», — говорил дед с серьёзным выражением лица, будто это не было шуткой. А став магом, его раны либо быстро заживали сами, либо их вылечивала Иейри Сёко. Он даже умирал однажды, но всё равно это было не так плохо, как сейчас. Может, у него странное восприятие того, что считается "плохо", а что нет, но он никогда не был прикован к постели. Никогда не нуждался в чьём-то уходе за собой. Никогда не был госпитализирован, и уж тем более не сидел без дела, особенно теперь, когда Эри... — Сядь, — Юджи невольно бросает раздражённый взгляд на Кугисаки. Рядом с ней сидел Фушигуро, старательно нарезая яблоки в форме кроликов. — Ты никак не сможешь помочь с поисками Эри, если угробишь себя до того, как начнешь, — язвительно бросает Кугисаки. — Комиссия... мы им не доверяем, но они уже заняты её поисками. Акари-чан думает, что Ястребу можно доверить расследование, но просто... просто не усугубляй своё состояние. Юджи понимает, о чём говорит Кугисаки. Правда, понимает. Ему удалось победить того парня — Все за Одного, верно? — только потому, что тот не знал, на что способен Юджи. Если бы бой затянулся хоть немного дольше, он бы проиграл его с треском. Конечно, Годжо-сенсей был рядом, чтобы подстраховать его, если что-то пойдёт не так, но Юджи знает лучше всех: сейчас сам он далеко не в лучшей форме. (Да и что он вообще может сделать теперь? В этом мире нет Проклятий, нет ни капли Проклятой Энергии. Конечно, он всегда знал, что однажды ему придётся убивать — осознанно, с полным пониманием выбора, лежащего перед ним, — но не так, как тогда, с теми братьями, которых он принял за Проклятия. В этом мире выбор был бы очевидным. Сецуно и Раппа… это была случайность. Обычная случайность, о которой он жалеет больше всего, потому что знает, что мог сделать что-то ещё, мог обезвредить их, не прибегая к убийству. Внезапно картинка перед его глазами расплывается, и он видит лес — примерно за час до того момента, как они окажутся в этом странном, чужом мире. Кугисаки идёт рядом с ним по лесу, наклоняет голову и спрашивает: «Это так жестоко?» Портал появляется в тот момент, когда они смеются вместе с Кугисаки и Фушигуро, а потом...) Он опускает голову, стискивая её руками, и сгибается, наклонившись к коленям. — Просто... — он запинается, стараясь найти слова, чтобы всё объяснить и связать их во что-то осмысленное. Но у него ничего не выходит. — Я мог бы... мог бы сделать хоть что-то, а не просто ждать. В тот же миг стул Кугисаки с грохотом падает на пол, когда она резко встает, готовая возразить, но её опережает Фушигуро. Он грубо ставит тарелку с яблоками в форме кроликов на кровать. — Ты... ты не имеешь права так говорить, — шипит он, кипя от ярости. — Ты... Мы ничего не делали месяцами до того, как попали в UA. Все эти дни, что мы тебя искали, те дни, что мы просто... Если кто-то из нас троих должен был сделать больше и... работать усерднее, так это мы с Кугисаки. Ты не имеешь права... ты... — Фушигуро сбивается, не может закончить мысль, так же, как и Юджи. — Ты не можешь так говорить. Это мы должны были искать усерднее. Это мы должны были быть умнее, чтобы понять, что из всех мест ты находишься именно в Шимокитадзаве. Это мы должны были догадаться о чём-то настолько очевидном, мы... — Но у вас был план! Вы были прямо там, на том Спортивном Фестивале! Вы были прямо передо мной, так близко, но я… — Юджи отчаянно пытается объяснить, умоляет их понять, потому что он видел их. Видел, как они стояли там: Кугисаки с длинными волосами, с уже отросшими корнями, она говорила ему, что они здесь, совсем рядом, зовут его к себе. — Я просто… я просто ничего не сделал. А ведь именно меня затащили в этот мир! Вдруг Кугисаки хватает его за ворот больничной пижамы и... внезапно, внезапно, внезапно Юджи переносится в тот момент, когда Годжо-сенсей вытащил его из той «подарочной» коробки, затем эта мысль накладывается другим воспоминанием, где сенсей бросил его прямо посреди улиц Камино. В её глазах блестят слёзы, губы дрожат и подрагивают от невысказанных слов. Её хватка, замечает Юджи, совсем не крепкая, что так не похоже на неё и на её обычную твёрдость. — Они забрали тебя. Эти ублюдки забрали тебя, и всё, что тебе оставалось — это сидеть смирно и ждать, пока мы спасём тебя. Это всё, что от тебя требовалось, Итадори. Мы собирались спасти тебя. Мы собирались помочь тебе. Итадори, ты... ты... мы даже... мы даже не смогли тебя спасти. Все эти месяцы, все эти планы, всё то дерьмо, через которое мы прошли в этой школе, прогибаясь под Комиссию... и мы всё равно не смогли спасти тебя. Мы делали всё это и могли сделать больше. Но не сделали. Мы не смогли спасти тебя, Итадори, боже, мы не смогли... — рыдает Кугисаки, уже не пытаясь скрыть слёзы. Она не закрывает лицо руками, как делала это раньше, а просто плачет перед ним. Видел ли он её такой? Плакала ли она когда-нибудь так? Юджи думает, что нет. — Пожалуйста, Итадори, прошу тебя, позволь Фушигуро и мне спасти тебя хоть раз, хорошо? О. Ох… Юджи ощущает, как силы словно уходят из его тела, когда Кугисаки, наконец, отпускает его. Он просто сидит, удивленно моргая. Давно забытые яблоки в форме кроликов, которые нарезал Фушигуро, лежат неподвижно, как и он сам. Он был... Юджи всегда был сильным. «Ты сильный парень», — ведь так? Он всегда был сильным. — «Так что помогай людям. Не всегда, только когда сможешь. Ты можешь чувствовать себя потерянным. Не жди благодарности. Просто помогай...» Он смотрит на Кугисаки и Фушигуро, но на этот раз действительно видит их. Видит их — силу в молчании Фушигуро и силу в голосе Кугисаки. Видит, как они переглядываются, будто разговаривают без слов, и это удивляет Юджи. Видит, как они остаются в этой больничной палате, ни разу не уходя с тех пор, как его госпитализировали. Видит, как они стояли на Спортивном Фестивале, выглядя совершенно иначе, чем раньше. Видит их прямо здесь. Прямо здесь: Кугисаки плачет, а Фушигуро протягивает ему яблоко, вырезанное в форме кролика. Ах, Юджи всегда был сильным. Юджи всегда, всегда был сильным. Он даже не помнит, чтобы раньше нуждался в чьей-то помощи. Не так, как сейчас. Может быть, он одалживал ручку чуть чаще, чем стоило бы. Может быть, он работал в команде с Фушигуро и Кугисаки — по отдельности и сразу с обоими. Может, Годжо-сенсей однажды вытащил его из самой жуткой передряги. Может быть, он пару раз полагался на силу Сукуны. И, может быть, в детстве он оступался, но всегда поднимался самостоятельно. Он падал с велосипеда, но снова садился на него. Он проваливал тесты, но только смеялся над этим. Он получал травмы в драках, но всё равно поднимал кулаки снова и снова. Юджи всегда, всегда, всегда был сильным. — Ты сильный парень, так что помогай людям. Не всегда, только когда сможешь. Ты можешь чувствовать себя потерянным. Не жди благодарности. Просто помогай, — так говорил его дед. Ах, а что же он добавил в конце? Он уже не помнит точно. Что-то вроде... — Когда придёт твоё время уйти, убедись, что вокруг тебя будут люди. Не закончи, как я. О... Он почти чувствует, что сейчас заплачет, но... Но он улыбается им извиняющейся улыбкой. Он откусывает кусочек яблока, кусая его маленькие красные ушки и... и вкус кажется немного солоноватым. (Ох, он ведь плачет, да?) Его улыбка дрожит, но он продолжает держать её, расплываясь в широкой, как у ребёнка, улыбке. — В этот раз спасите меня, хорошо? Он задаётся вопросом, звучит ли он так же слабо и хрупко, как чувствует себя внутри. — А потом давайте спасём Эри и пойдём домой. Кугисаки всхлипывает, а Фушигуро наконец-то позволяет себе лёгкую улыбку. — Ты мог бы этого и не говорить! Мы и так собирались это сделать, — Кугисаки обессиленно падает на больничную кровать, забирая себе свою долю яблок. Фушигуро бросает на неё недовольный взгляд. — Отлично, — решает он. — Немного подлечись, а потом мы все вместе пойдём к Сэру Ночноглазу. А? Юджи недоумённо склоняет голову набок. — Какому "Сэру"?

***

(П.п: примечание в этой главе очень длинное, приятного чтения)

удалённые и дополнительные сцены, которые так и не были добавлены из-за уже и так большого количества слов: • Сцена, где руку Бакуго перевязывает Яойорозу, а Иида его отчитывает: «Обязательно было устраивать такой спектакль? Ты мог просто сказать об этом, знаешь ли». Она должна была добавить немного флаффа в общение персонажей BNHA. • Монома клянётся, что он не одержим! Просто немного исследований — и всё. На самом деле это даже не так уж и сложно, добавляет он. Также планировалось добавить больше деталей про его блокнот. • До того как появляется Мидория, Бакуго сталкивается с Мономой и Шинсо, и между ними, Иидой и Ураракой завязывается дискуссия. Урарака тоже должна была быть частью этой группы, но она так не вписывалась в диалог и почти ничего не говорила, что мне пришлось её убрать. Прости, Урарака. • Мидория и остальные из группового чата (за исключением Бакуго) тоже должны были обратиться к Айзава с просьбой поговорить о ФушиКуги, но их отвергли со словами: «Кугисаки и Фушигуро ушли не просто так». По сюжету, после отказа Айзавы, группа должна была наткнуться по пути на Шинсо и Моному, а Шинсо, в свою очередь, предложил им обратиться к Бакуго, сказав, что тому явно есть что сказать. Этот сюжет был вырезан, потому что он вообще не имел смысла и не вписывался в логику повествования. И вам лучше не знать, каким изначально должен был быть разговор между Итадори, Кугисаки и Фушигуро. Мне он совсем не понравился. глоссарий следующие строки являются прямыми отрывками из истории о Момотаро: • Вождь демонов в конце концов остался один. Он решил сдаться, потому что понял, что его враг был сильнее любого смертного.       Он смиренно подошёл к Момотаро и бросил свой железный посох на землю. Преклонив колени у ног победителя, он сломал свои рога в знак покорности, ибо именно они были символом его силы и могущества.       — Я боюсь тебя, — сказал он смиренно. — И не смогу противостоять тебе. Я отдам тебе все сокровища, спрятанные в этом замке, если ты пощадишь мою жизнь!       Момотаро рассмеялся.       — Не похоже на тебя, великий демон, умолять о пощаде. Я не могу оставить тебе твою злую жизнь, как бы ты ни молил меня об этом. Именно ты убивал и мучил многих людей, грабил нашу страну долгие годы.       Затем Момотаро связал вождя демонов и поручил его охранять обезьяне. Сделав это, он обошёл все комнаты замка, освободил пленников и собрал все найденные сокровища. Собаке и фазану он поручил отнести добычу домой, а сам торжественно вернулся в свою деревню, взяв с собой пленённого вождя демонов.       Двух бедных девиц, дочерей Даймё, и других пленников, которых злой демон забрал себе в рабство, он доставил по домам и вернул родителям.       Вся страна чествовала Момотаро за его триумфальное возвращение и радовалась, что теперь она освобождена от разбойных демонов, которые долгое время наводили ужас на землю.       Радость стариков была безмерной, а сокровища, которые принёс Момотаро, позволили им прожить в мире и достатке до конца своих дней. • конспирологический пост, о котором говорит тодороки, а также предполагаемая средняя школа кугисаки и фушигуро, рассматривается в ау-сайдстори о фрогги, «theories and conclusions» (перевод работы: https://ficbook.net/readfic/0193ca64-714c-74e6-8e5d-7a968ce78986) • проклятая техника фушигуро явно основана на синтоистских десяти священных сокровищах (十種神宝, токуса но кандара). я предпочитаю переводить это как «десять божественных сокровищ», потому что, на мой взгляд, это подчёркивает их значимость лучше, чем «десять священных сокровищ». я не буду объяснять всё подробно, просто оставлю ссылку на это прекрасно написанное объяснение десяти теней и десяти божественных сокровищ: > английская версия (https://introduction1.com/en/2023/01/26/tokusanokageboujutsu_nokori/) > оригинальная японская версия (https://introduction1.com/2022/08/15/tokusanokageboujutsu_nokori/) причина, по которой я выбрала моному для этого откровения, а не мидорию, в том, что он намного умнее, чем все о нём думают, и его одержимость сыграла неплохую роль. мидория бы тоже это понял, но на данный момент это сделал Монома. • дигимоны на самом деле появились в 1997 году, а не в 2000-х, как сказал Тодороки. Я хотела показать разницу поколений, пусть даже если это просто мелкая деталь в сюжете. считайте это небольшой пасхалкой. • исекай (異世界, другой мир) — очень, очень популярный жанр фантастики. киришима тоже немного ошибается, утверждая, что он стал популярным только где-то в 2020-х. технически это так, но исекай впервые обрёл популярность ещё в конце 1990-х и начале 2000-х с такими работами, как Fushigi Yūgi (таинственная игра), The Twelve Kingdoms (двенадцать королевств), а затем — The Familiar of Zero (фамильяр зеро), Spirited Away (унесенные призраками), Inuyasha (инуяша), Sword Art Online (мастера меча онлайн) и др. Но в последние годы исекай пережил новый "бум", так что Киришима всё же немного отчасти прав. • Перевод фразы Бакуго «мне, блядь, все равно, пришельцы они или путешественники во времени, исекайнулись они или нет» оказался непростым, особенно из-за выражения «исекайнулись они или нет». На филиппинском языке можно было бы просто сказать «na-isekai» и на этом закончить, а в японском варианте я выбрала выражение 「異世界した野郎たち」. О названии главы: да, это название фф! лягушка в колодце (которая ничего не знает о великом море)! изначально я планировала использовать его как название для финальной главы, но мне показалось, что здесь оно будет выглядеть немного уместнее. Многие персонажи, как мне кажется, получили развитие — они стали менее ограниченными в своих представлениях. что касается персонажей bnha, то они получают развитие из канона, плюс они все еще выходят из своей зоны комфорта: у Момо было то событие на спортивном фестивале с её костюмом, а у Шинсо и Мономы их тот самый разговор (что насчет истории Бакуго, то она всё ещё в процессе, лол). но главные герои JJK разобрались со своими проблемами. полные мысли я напишу уже в финальных примечаниях!

***

Прим.автора: Я ВЕРНУЛАСЬ! итак, о том, расскажу почему я назвала так именно эту главу, а не в 60-ю, как планировала. думаю, ИтаКугиФуши прошли через значительное развитие за последние главы, особенно нобара и итадори. фушигуро тоже не остался в стороне (его «суперразвитие» будет в следующих главах), но пока что фокус был именно на тех двоих. тем не менее, фушигуро всё равно проделал большой путь, хоть у меня и осталось ощущение, что кое-что я ещё должна раскрыть. но нобара и итадори, пожалуй, особенно выросли. если говорить о нобаре, давайте признаем: в начале она абсолютно презирала героев и не стеснялась высказываться на их счёт даже больше, чем фушигуро. я получила ОЧЕНЬ много комментариев об этом, и объяснять, что это важная часть сюжета, было непросто. да, она действительно ненавидела героев, и я написала это не просто так. ну камон, вы же знаете, что я люблю глубокие исследования персонажей! но, как бы то ни было, нобара считала героев лицемерами и бесполезными людьми. это мнение, кстати, нитта успешно опровергла (в той главе, где они ехали к дому Бакуго!), приведя веские доводы. тем не менее нобара и сама была спасена героями ОЧЕНЬ много раз, взять хотя бы в пример тот случай во время инцидента в USJ. и самое главное, нобара и фушигуро в самом деле не смогли вытащить итадори и спасти его собственными усилиями. да, годжо вернул его к ФушиКуги, но тот, кто реально спас итадори — это всемогущий и другие прогерои. мы ещё глубже раскроем мысли нобары в будущих главах, так что ждите. теперь об итадори. он был уверен, что ФушиКуги придут за ним, но тут важно уточнить: он не ожидал, что его будут спасать в буквальном смысле, он просто думал, что его "заберут" из того места, где он оказался. понятно ли мое объяснение? после похищения он превратился в комок самоненависти (кхм, арка Сибуи, кхм, шучу). он стал считать себя угрозой для всех, кто его окружает, отсюда его отчаянное желание помочь эри. я могла бы рассказать больше, но тогда будет слишком много спойлеров, не так ли? скажу лишь, что всемогущий "спас" итадори, но именно его друзья действительно избавили его от этой внутренней тьмы. всё, на этом остановлюсь. как всегда, мне интересно узнать, что вы думаете!:D я рада снова вернуться и писать для вас. я добавила удалённые сцены, потому что убрала слишком много. мне казалось неправильным просто оставить главу в таком виде.