Frog in a well

Глава 50: Не забывай о своих первых стремлениях.

ВСЁ КОНЧЕНО. Всё кончено. Это… это всё. Вот так, все эти месяцы... всё, чем они занимались после того ужасного погружения в океан в декабре, всё, что происходило с того дня, как их затянуло в тот портал, всё, что они делали с момента поступления в UA, всё, что они переживали здесь, оказавшись втянутыми в проблемы куда серьёзнее, чем могли себе представить, — все эти дни, наполненные нелепыми, запутанными планами, просто чтобы хоть на мгновение прикоснуться к чему-то большему, наконец, закончились. Как им нужно было найти одного парня в этом огромном, огромном мире? Каким образом они должны были в принципе догадаться, что он окажется здесь, в том же месте, что и они? Нобара не шутит ради собственного удовольствия. Она не взрывается каждые две минуты просто так, без причины. Она становится более жестокой, более осуждающей, более критичной, более вспыльчивой, чем обычно, не потому, что ей так хочется. Нет, всё это — не её суть, не её природа. Она просто сильно вымотана. Устала. Запуталась. Очень запуталась. Нобара сходила с ума все эти месяцы до поступления в UA. Она даже успела составить список, когда всё это время сидела без дела. Список того, что она ненавидит в этом мире: 1. Тот факт, что я оказалась в совершенно ином мире. 2. Невыносимо прилипчивую заставку в подкасте Сущего Мика. (Она крутилась у неё в голове на протяжении нескольких недель, а старушки продолжали включать ее снова и снова.) 3. Того школьника, который постоянно зависает у гача-автомата, пытаясь выбить редкую фигурку Всемогущего. (Нобара до сих пор не знает, какую именно.) 4. Этого же школьника, который покупает по пять одинаковых товаров со Всемогущим каждый день. Откуда у него вообще столько денег? 5. Где, чёрт возьми, Итадори? 6. Я хочу домой. 7. Разве не странно, что причуды некоторых людей так идеально совпадают с их именами? Выходит, они дают имена своим детям только после того, как те получают свои причуды? Тогда это было бы странно. По такой логике они остаются безымянными, как минимум (заметка: почитать про причуды побольше, чтобы Фушигуро не вёл себя так, будто он умнее!) до четырёх лет. Или же родители потом меняют их имена... чёрт, понятия не имею. 8. Фушигуро долго принимает душ. 9. Некоторые старшеклассники курят возле магазина. Фушигуро каждый раз их прогоняет, но они все равно продолжают возвращаться. Фушигуро говорит, что "завязал" с избиением людей. (На четвёртый такой день он пригрозил найти их родителей. После этого они не появлялись.) 10. Сугияма Юрико и Кавору слишком добры к ним, и, похоже, не понимают намека, что они не могут заменить пропавших внуков парой подростков, подобранных на обочине дороги. (Простите, простите, простите, простите... Нобара сожалеет. Она не это имела в виду. Просто тогда она была так зла. И до сих пор зла. Она благодарна семье Сугияма. Ей жаль. Ей всегда будет жаль.) 11. Два месяца до начала учебного года. 12. Где ты, Итадори? 13. Юрико-сан никому не позволяет помогать ей на кухне. Она только улыбается и говорит, что дети должны учиться и веселиться, а не работать. 14. Я хочу домой. Я хочу домой. Я хочу домой. Я хочу домой. Я хочу- 15. Месяц до начала учебного года. 16. Неделя до начала учебного года. 17. День. 18. Итадори, мы уже месяц в UA. Где ты, чёрт возьми? У неё не было ничего, что могло бы занять её и отвлечь от навязчивых мыслей. Ничего, кроме едва ощутимой надежды... Что-то едва реальное, не стоящее даже ожидания. Знали ли Нобара и Фушигуро то, что Итадори окажется здесь? Знали ли они, что он в этом же городе? В этой же префектуре? В этой же стране? На этом же континенте? В одном мире? В одном измерении? Нет. Нет, нет, нет, нет... они не знали. У них ничего не было. В этом мире они даже не были реальными, ведь здесь не существовало «Нобары и её бабушки», живущих в деревне, не было «Фушигуро и его сестры», живущих в убогой квартирке с тех пор, как научились ходить. У неё была вся жизнь впереди: она билась с бабушкой не на жизнь, а на смерть за возможность учиться в Токийском Магическом Техникуме, была ученицей самого Годжо Сатору, и это лишь одна из немногих причин, по которым её бабушка вообще позволила ей туда поехать. У неё всё было прекрасно. Она добивалась успехов и была так близка к тому, чтобы стать Магом Первого ранга. И вдруг — щелчок! Всё. Буквально всё исчезло в один миг, когда её затянуло в портал. Год, который она должна была потратить на достижение своей цели, исчез в одно мгновение. Кугисаки Нобара сходила с ума в том круглосуточном магазине, день за днём считая минуты, которые оставалось провести в комнате, полной постеров героев, неношенной школьной формы и пустоты, где исчезли ученики средней школы. А всё потому, что “подростков намного проще завербовать, чем взрослых”. — Кугисаки, — сказал Фушигуро в тот день, когда они нашли те пальцы. — Мы были правы. Всё хорошо. Они оказались правы. Пальцы здесь. Итадори здесь. — Кугисаки, — сказал Фушигуро в тот день, когда они слишком увязли в UA. — Мы ошиблись. Фушигуро всегда был в каком-то смысле лучше неё. Он был более хладнокровным, более замкнутым, но при всём этом более добрее, что ли. Нобара старалась изо всех сил — нет, о чём она вообще говорит? Она смотрела на этих учеников и сразу же вешала на них ярлыки. Привилегированные, наивные, помешанные на героях идиоты... она хотела много что сказать об этом, но понимала так мало. «Я должна быть дома. Я не должна быть здесь. Я должна была стать Магом Первого ранга к этому времени. Я должна рассказывать бабушке, как у меня прекрасно обстоят дела в Токио. Я должна быть с Итадори. С Фушигуро. С Сенсеем. С Маки-сан, Инумаки-семпаем, Пандой-семпаем. Фушигуро, о чём ты думаешь? Нитта-чан... Акари-чан, о чём вы думаете...?» Нобара считает Момо гениальной. Мидория, бывает, выставляет себя дураком, но в итоге всё равно справляется, делая то, что нужно. Она смотрит на Ииду и видит в нём его брата. А ведь еще есть та история с мамой Тодороки и Старателем, верно? История о браках ради выдающихся причуд, о которой Нобара и Фушигуро так легко забыли, списав на то, что это “так похоже на наше общество”. Бакуго напоминает Нобаре саму себя. Даже слишком... если быть честной. Киришима… ну, перед ним у Нобары накопилось немало того, за что ей стоит извиниться. Что касается Мономы, она вполне готова пропустить несколько его ударов. А вот Шинсо... она думает, что он легко сможет стать героем, если действительно этого захочет. Даже лучшим. Может, она даже подарит Всемогущему подарок со словами “скорейшего выздоровления”, а для Айзава-сенсея… извинений и благодарностей будет явно недостаточно. Совсем недостаточно. — Итак, получается, — она трижды ошибается с иероглифами в имени Момо, прежде чем решает записать его катаканой. — Девять подарков? У меня всё ещё осталось полно денег с работы в круглосуточном магазине... — ах, точно. — Одиннадцать подарков. Умножить на два. Двадцать два. Фушигуро поднимает бровь: — Что? Зачем? — А? Ты собираешься уйти, не подарив ничего? Да ладно, ’Шигуро. Я думала, ты их тут, типа, почти усыновил или что-то такое, — Нобара бросает свой маленький блокнот рядом с коробкой пиццы на коленях у Итадори. Тот уже уплёл две другие коробки, стоявшие на другом стуле, вместе с кучей бенто из магазина, которые тоже успел опустошить. Катетер, торчащий из его запястья, выглядит довольно странно. Обычно он выздоравливает быстрее, но врачи сказали, что он не только сильно истощён, но ещё и обезвожен. Очень сильно. — Ладно, — фыркает Фушигуро. — Небольшая цена за то, чтобы наконец избавиться от твоего храпа. — Храпа? Это ты храпишь! — Я не храплю. Чёрт, Нобара берёт ещё один кусочек пиццы из коробки. Еще немного, и начинка на ней соскользнула бы на простыни Итадори. На мгновение ей действительно казалось, что она смогла одурачить Фушигуро со всем этим храпом. Но, прежде чем она успевает повернуться к Итадори за поддержкой, тот перебивает её. Его впалые щёки выглядят куда полнее благодаря набитому рту. — А, да, Годжо-сенсей ведь говорил, что вы, вроде как, вдвоём делили одну комнату, да? «Нет» и «Враньё» прозвучало одновременно от обоих. Оба ответа звучат неубедительно. Совсем неубедительно. Но Итадори только довольно мычит, и… Нобара понимает: всё кончено. Просто вот так все эти месяцы скитаний, постоянной неопределённости и попыток понять, делают ли они что-то правильно или просто выставляют себя дураками, наконец закончились. Нобара чувствует, как ей хочется запрокинуть голову и расхохотаться, удовлетворённая и вымотанная одновременно. Поскольку в их изначальном мире прошло совсем немного времени по сравнению с этим, значит ли то, что ей, технически, все еще шестнадцать лет? Она едва отпраздновала своё семнадцатилетие в этом мире, услышав всего лишь короткое «Эй, с днём рождения» от Фушигуро, и, честно говоря, это был худший день рождения в её жизни. Но теперь всё кончено. Теперь они могут вернуться домой. Нобара скучает по своей кровати. Она никогда бы не подумала, что будет скучать по деревне, но никогда еще прежде она не скучала по ней так сильно, как сейчас. Она вздохнула. Казалось, она уже ощущает тот запах стариков, который раньше так раздражал, и палящее солнце в горах. Нобара возвращается домой. Она действительно идет домой, но она уже не будет той семнадцатилетней Нобарой, которой должна была стать. Год, прожитый в этом месте, не берется в расчет. Все думают, что её не было всего-ничего неделю, а значит, ей все еще шестнадцать, как и должно быть изначально. — Так вы поступили в... эм, UA, школу героев, потому что думали, что это каким-то образом поможет найти меня? — Итадори прищурился, пытаясь найти в этом логику. Нобара тоже чувствовала себя глупо, когда впервые предложила эту идею Фушигуро, но на тот момент это был их лучший вариант. Челюсть Фушигуро напряглась. — Спортивный Фестиваль UA транслируется по всему миру. Это крупнейшее событие в Японии: прогерои смотрят его, чтобы подобрать себе молодых героев на стажировку, а злодеи — чтобы следить за потенциальными угрозами. Это был лучший вариант, несмотря на... на разрыв во времени между нашим прибытием и началом учебного года, — объясняет он, махнув рукой. «Разрыв» — это ещё мягко сказано, но, зная, через что прошёл Итадори, пока они его искали, они не хотят нагружать его лишними подробностями. Он выглядел ужасно. Почти так же ужасно, как его труп. — Если бы мы не нашли тебя в этот промежуток времени, то пошли бы прямо в UA, показали бы себя на Фестивале, а если бы и это не сработало, то обратились бы напрямую к злодеям. — Что? К таким, как Лига Злодеев? И Кугисаки на это согласилась? — Это, — Нобара гордо вздергивает подбородок, — была моя идея. — Но ведь вы не ушли сразу после Фестиваля. Хотя он сработал, кстати, — Итадори неловко чешет затылок, смущенно улыбаясь. — Ну, вроде бы сработал, но я думал, что это просто твой двойник, понимаешь? У тебя были такие длинные волосы. — Я же говорил, — шипит Фушигуро. — Я не виновата, что он идиот! — Ты правда выглядела совсем иначе с длинными волосами, Кугисаки. Более... элегантно что ли. — Что ты хочешь этим сказать, ты... Все в порядке. Итадори ведет себя так, будто с ним ничего плохого не случилось, и запрокидывает голову назад, заливаясь громким смехом, когда находит в интернете видео с названием вроде «ФушиКуги проносятся по Спортивному Фестивалю пять минут подряд» и другие специфические ролики вроде «Кугисаки три минуты подряд бьет ниже пояса, и все из-за этого страдают», на что Нобара отвечает, во-первых, какого чёрта именно «ФушиКуги»? Если уж совмещать их имена, то «КугиФуши» звучит в сто раз лучше. И вообще, она пыталась ударить кого-то между ног всего один раз. Один раз, а все вокруг раздувают из этого целую историю. Даже Итадори бросает на неё осуждающий взгляд, когда смотрит полное видео её боя с Киришимой и Момо, добавив: «Ты правда пыталась ударить Фушигуро между ног?» Сам Фушигуро удостаивается всего лишь хмурого взгляда. Это совсем нечестно. — Подождите, если вы планировали уйти после Спортивного Фестиваля, то почему вы все еще здесь? Нобара ухмыляется. — Фушигуро тут привязался ко всем. Прямо как курица-наседка — всё твердит, что нам нужно быть мягче с другими ребятами, — Нобара закатывает глаза, когда Фушигуро не ведётся на открытую провокацию. — Так было проще. Если бы ты нас искал, то лучшее место для этого — UA. Просто мы не учли то, что тебя могут схватить. Да и зачем им нужно было об этом думать? Итадори — сосуд Сукуны, и, несмотря на недостаток навыков и опыта, он все равно сильнее их обоих в плане чистой силы. Сукуна не позволит ему умереть. Даже если для этого придется пожертвовать собой. Итадори уже умирал однажды, и он не остался мертвым. Была ли хоть какая-то вероятность того, что Итадори могут схватить в мире, где никто ничего не знает о Магах? Нет, почти никакой. Говоря об этом... Прежде чем Нобара успевает задать вопрос о его похищении, дверь больничной палаты раздвигается. Снаружи толпятся члены Комиссии героев — наверняка они караулят и внизу, и на улице, на случай, если они попытаются сбежать, не выполнив свою часть сделки. Однако те, кто заходят в палату, вовсе не представители Комиссии. Это знакомый офицер с головой собаки, в сопровождении мужчины с темными волосами и длинным плащом, выглядящего так, словно только что сошел со страниц детективного романа. Итадори с восхищением смотрит на офицера с головой собаки. Нобара же озадачена. Цурагамаэ Кэндзи — она никогда не забудет это имя — глава полиции в Хосу, а не в Камино. — Кугисаки-чан, Фушигуро-кун, давно не виделись. Рад видеть вас в хорошем состоянии, — кивает он. — Это детектив Цукаучи. Доктора сказали, что вы трое достаточно здоровы, чтобы ответить на пару вопросов, верно? Нобаре не дают возможности отказаться от их предложения, так как Итадори соглашается за них троих. Он морщится, почувствовав на себе взгляды друзей. Цурагамаэ улыбается ему, и Итадори тут же сияет в ответ. Он был слишком взволнован для человека, подозреваемого в совершении преступления. — Перед тем как мы начнём, я обязан по закону предупредить, что детектив Цукаучи обладает причудой, позволяющей ему отличать ложь от правды. Вы всё ещё готовы ответить на несколько вопросов? Все идет так, как говорил Мера из Комиссии Героев. Он даже глазом не моргнул, когда они попытались объяснить, что Итадори не потребуется больше одного-двух дней в больнице. Он лишь сказал, что Итадори придется провести в палате немного дольше и изображать больного. Они использовали это время, чтобы другой представитель Комиссии проинструктировал их о том, что ожидать в будущем: визит детектива Цукаучи с его знаменитой причудой «детектор лжи». Чего они не приняли во внимание, так это участия Цурагамаэ и волнения Итадори по отношению к нему. — Итак, правда ли, что вы Итадори Юджи? — Итадори кивает. — Согласно показаниям Гран Торино и стажёра, с которым он работал, вас видели садящимся на поезд в Хосу с окровавленными руками и ушибами по всему телу. Расскажете, что произошло до и после этого? Нобара скрещивает пальцы, пока Итадори отвечает: — Много всего. Всё было довольно туманно, но я сбежал откуда-то, где мне пришлось сражаться с какими-то людьми, а позже я оказался на вокзале. И, как вы сказали, я увидел старика и его... эм... зелёного напарника? Но, прежде чем я смог попросить о помощи, меня схватила эта... монстрообразная штука. Она была похожа на, э-э, Те... причуду Фушигуро. Фушигуро бросил на него оскорблённый взгляд. — Потом я очнулся у парня с руками на лице в Лиге Злодеев. Они говорили что-то о том, что хотят узнать больше о моей причуде. «Ух ты» — Нобара моргнула, — «а ведь у него неплохо получается». Итадори обычно ужасно врет, но каким-то образом всё, чему его научил тот представитель Комиссии, оказалось весьма эффективным. И только посмотрите, как Итадори умело ведёт разговор. Следующий вопрос Цурагамаэ, наверняка, будет... — И какая у тебя причуда? — Даёт мне усиленные способности, — Итадори пожимает плечами. — Что-то вроде причуды Всемогущего, наверное? — Понятно. Итадори вдруг неуверенно поднимает руку: — Можно мне тоже задать вопрос? — Да, конечно. — Где Эри? Ах да, Эри. Нобара внезапно почувствовала укол вины. Двенадцать подарков. Нужно приготовить двенадцать. Умножить на два. Двадцать четыре.

***

— БЛАГОДАРЯ ЭТИМ ЖЕРТВАМ, — начинает директор Незу, — удалось спасти ещё больше невинных жизней, в свете ваших усилий. Как гражданин, как герой и как директор, я не могу достаточно выразить вам свою благодарность. Однако в глазах общества, несмотря на то, что вы продолжаете преподавать в UA, всё же будут звучать мнения, противоречащие этому. Айзава мельком смотрит на Всемогущего — на Яги, который выглядит ещё более побитым, чем Айзава привык видеть. Он практически наполовину меньше своего прежнего роста и весит меньше трети от своего прошлого веса. Яги только что закончил своё публичное объяснение того, что произошло, и последствия его слов уже начали расходиться эхом по всей Японии. — С самого начала проблема заключалась в том, что Всемогущий перевёлся в UA. Все, что произошло после, можно отнести к этому факту. А теперь, когда он в состоянии, в котором больше не может сражаться, разве опасность, что дети вновь окажутся втянутыми в очередную опасную ситуацию, не стала ещё больше? Разве не ребёнок спас Камино в итоге? — Годжо Сатору бросил им в лицо те же обвинения, перечисляя каждый случай, произошедший за последнее время под их надзором. — Ситуация вызывает у всех большое беспокойство, — продолжил Незу. — И именно поэтому сейчас, как никогда ранее, мы должны сделать всё возможное, чтобы укрепить те нити, которые вы соткали для нас, Всемогущий: непоколебимую веру и уверенность в героях. Влад серьёзно кивнул: — В свете этих событий я осознал, какую огромную ношу мы возложили на вас, Всемогущий. — И угроза ещё не устранена, — добавил Незу. — С этого момента мы должны защищать, поддерживать и воспитывать учеников еще более решительно и твердо, чем когда-либо. Итак, мы будем действовать соответствующим образом и осуществим мой план, который я вынашивал всё это время. Влад и я будем работать с классом B, который понёс больше травм, а Всемогущий и Сотриголова будут работать с классом A. Что касается визитов на дом, прошу вас о сотрудничестве, — завершает директор. — Что насчёт этих двоих? — наконец спрашивает Айзава. Выражение лица директора Незу осталось непроницаемым. Он складывает лапы перед собой, обдумывая вопрос. — Ты имеешь в виду Кугисаки-чан и Фушигуро-куна? Нужно ли было директору Незу уточнять об этом? Их встречи постоянно крутятся вокруг одних и тех же пар: Мидория Изуку и Бакуго Кацуки, а также Кугисаки Нобара и Фушигуро Мегуми. Эти две пары обсуждаются на их собраниях снова и снова. — Троих, — поправляет Всемогущий. — Есть ещё и тот парень, Итадори Юджи. Айзава тяжело вздыхает и передаёт директору телефон, где была открыта ссылка на один из популярных постов в соцсетях, созданный школьниками и подростками. Тема: «Кугисаки Нобара, Фушигуро Мегуми и Итадори Юджи из Кошмара Камино». Пост стал вирусным в течение часа после публикации, и Айзава провёл всю ночь, читая его. Стыдно признавать, но подростки, создавшие тред, кажутся более осведомлёнными о ситуации, чем он сам. Скриншоты и фотографии со всех уголков интернета были собраны в один пост. На одном снимке запечатлён Итадори на вокзале, на другом — Фушигуро и Кугисаки, мелькающие на заднем плане фотографии группы младшеклассников у магазина. В треде обсуждаются различные теории, но все они сводятся к одному: за этим стоит Комиссия по Общественной Безопасности Героев. Но Айзава не уверен, что дело именно в этом. Если Комиссия действительно поддерживала их с самого начала, то что насчёт тех явно поддельных заявлений в школу? Директор Незу утвердил их лишь потому, что они «казались хорошими ребятами, которые просто хотели получить шанс стать героями». Они далеко не первые, кто пытался так поступить, и точно не последние. Но именно эти трое первые, кто оказал такое огромное влияние. — Да. Что мы будем с ними делать? — спрашивает Айзава. — Ничего. Что? — Ничего? Директор Незу возвращает телефон Айзаве. — UA не может напрямую вмешиваться в дела Комиссии по Общественной Безопасности Героев, как и прогерои. Согласно закону, они находятся под юрисдикцией Комиссии, а значит, и под надзором правоохранительных органов. Мы это уже обсуждали, Сотриголова. Всё, что мы можем предложить Фушигуро-куну и Кугисаки-чан — это убежище в UA. Что касается Итадори-куна, мы не можем ничего сделать. У нас даже нет права получать какую-либо информацию о нём, — объясняет он. Всё кажется слишком продуманным. Кто такой Итадори Юджи? Кто такие Кугисаки и Фушигуро? Что-то явно не сходится. Вернее, не сходится практически всё. На данный момент лицо Итадори Юджи появляется на всех страницах соцсетей, где люди называли его героем Кошмара Камино наравне со Всемогущим. Люди вокруг требовали одного и того же, что и Айзава: информации о том, кто такой Итадори Юджи. По крайней мере, все соглашаются в одном: Итадори был похищен. Всё остальное додумали сторонние наблюдатели. В их версиях Кугисаки и Фушигуро хотели стать героями, чтобы спасти Итадори. Именно поэтому Айзава решает нанести визит домой Кугисаки и Фушигуро где-то в середине списка. Чем раньше он разберётся с ними, тем лучше. Сразу после них идут родители Бакуго, а затем, учитывая близость их домов, семья Мидории. — Ты уверен, что стоит посещать их, пока они все ещё в больнице? — с сомнением спрашивает Яги. Айзава кивает: — У Фушигуро нет серьёзных травм, кроме необходимости принимать витамины. То же самое с Кугисаки. Они оба находятся здесь вместе с опекуном, чтобы навестить Итадори. — Их опекун... та молодая женщина? — Нитта Акари из Комиссии, — чётко проговаривает Айзава. Ещё одна личность, которая появилась будто из ниоткуда, и чьё имя оказалось в списке опекунов вместо пожилой пары, владеющей магазином, в котором работали Кугисаки и Фушигуро в течение нескольких месяцев до Инцидента в USJ. Волосы, выкрашенные в блонд, вызывающая внешность, на первый взгляд больше напоминающая хулиганку, чем сотрудницу Комиссии. Когда они добираются до больницы, их уже ждёт высокая, тёмноволосая и темноглазая Зенин Маки, которая, честно говоря, выглядит странно без оружия, с которым Айзава видел её в прошлый раз. Маки была в обычной одежде, а не в той форме, которую выбрали Кугисаки и Фушигуро, или той, что носили Годжо Сатору и Итадори Юджи. — Уф, — выдыхает она, едва увидев их. — Сатору сказал, что вы придёте. Я отведу вас в их палату. Только придётся немного подождать. Там до сих пор торчат копы, а Акари разговаривает с кем-то. Яги, всё ещё хранящий в себе остатки своего образа Всемогущего, подходит к Зенин с присущей ему открытостью. — Хочу поблагодарить вас за спасение студентов в горах, Зенин-сан, — он склоняет голову. Айзава лишь вздыхает, видя, как люди уже начинают обращать внимание на их группу. Маки пожимает плечами и ухмыляется: — Спасибо вам за спасение этих троих, Всемогущий-сан. С ними не так-то просто справиться, — её улыбка кажется искренней. — Пойдёмте. И зовите меня Маки. Никто не зовёт меня Зенин. Маки. Айзава не уверен, что сможет к этому привыкнуть. Палата Итадори — очевидно, та самая, где уже обосновались Фушигуро и Кугисаки после ночи в Камино, — это больничный люкс на верхнем этаже здания, куда большинству людей просто так не попасть. Без сомнений, все расходы покрывает сама Комиссия. Что Зенин... точнее Маки забывает упомянуть, так это то, что возле дверей стоят не полицейские, а сотрудники Комиссии, одетые в чёрные костюмы и выглядящие как самые подозрительные люди в коридоре. Даже медсёстры и врачи едва осмеливаются проходить мимо них, переговариваясь шёпотом и ускоряя шаг. — О-о! Ты привела их, Маки! — настроение Айзавы тут же падает. Сильно. Очень сильно. В сто раз. — Сотриголова, верно? Ах да, кстати. Я угадал! Я знал, что ты Всемогущий или вроде того! — Годжо Сатору щёлкает пальцами в сторону Яги. — Помнишь меня? Го- — Годжо Сатору. Яги снова кланяется. — Благодарю вас за помощь в Камино. Если бы у Годжо не было этой нелепой повязки на глазах, Айзава уверен, что они все увидели бы, как он моргает от удивления. Он замолкает всего на мгновение, прежде чем на его лице снова расползается улыбка. — Я почти ничего не сделал! Это всё вы и мой ученик. Вы, ребята, пришли в гости? — взгляд, который Зе... Маки посылает в его сторону, мог бы убить взрослого человека дважды. — Мы здесь, чтобы поговорить с Кугисаки, Фушигуро и их опекуном, Ниттой-сан, — говорит Айзава. — Опекун, да? — Годжо усаживается на один из стульев возле больничной палаты. — Это ведь, по сути, я! Я практически воспитал Гуми, знаете ли! Этот парень очень привередлив в еде. Да и Нобару я тоже, можно сказать, воспитываю. Что вам нужно? Ещё одна экскурсия? Ещё один Спортивный Фестиваль? Потренироваться в горах? Я подпишу... — Спасибо за ваше предложение, Годжо-сан, но мы лучше подождём Нитту-сан и тех двоих, — вежливо отклоняет предложение Айзава. Он не упускает из виду, как Маки пинает Годжо по ногам в ответ на его слова. Предупреждение. Как по сигналу, из палаты выходят двое сотрудников полиции с разными выражениями лиц. Из-за их спин выглядывает розоволосый парень, удобно устроившийся на больничной койке с коробкой пиццы на коленях. Рядом с ним видны головы Кугисаки и Фушигуро, которые, похоже, снова о чём-то спорили. — Цурагамаэ-сан, Цукаучи-сан, — поздоровался Айзава. Начальник полиции Хосу, скорее всего, пришедший для допроса Итадори о его появлении в городе во время атаки Лиги Злодеев, обменивается с ними формальными приветствиями. Но тут к ним подбегает долгожданная гостья — Нитта Акари, вся взъерошенная, потная, и сбившимся дыханием. Её волосы были растрёпаны, а костюм выглядит ещё более помятым, чем обычно. Она выглядит столь же ошарашенной, как и они, еле переводя дыхание. Она облегчённо выдыхает. — Полиция? И-и профессионалы? Годжо-сан и Маки-сан тоже? Слава богу, — она тяжело дышит. — Дети… дети внутри? Маки первой пытается ее успокоить: — Акари, — произносит она, — успокойся. Что случилось? — Эри... Эри, о-она пропала. Эри?

***

ВЫСОТНЫЙ АЛЬЯНС, твою ж. Бакуго оглядывает здание и понимает, что уже ненавидит его. (Хотя на самом деле оно ему нравится. Очень даже нравится. Но никто никогда не заставит его признать это.) Он снова оглядывает людей, с которыми ему предстоит жить, и убеждается, что ненавидит это место ещё больше. (Правда. Он с трудом пережил детство, живя рядом с этим Деку, а теперь ему придётся жить не только с ним, но и с этой кучей идиотов? Да, он ненавидит всё это.) «Высотный альянс»? Кто вообще придумал это название? Наверняка это был тот же человек, который посчитал гениальной идеей назвать школу каламбуром. Единственное, что радует Бакуго во всей этой ситуации, — это возможность приглядывать за теми двумя: Фушигуро и Кугисаки, которым он, впрочем, дал немного "пространства". По какой-то причине родители Бакуго обожают Фушигуро и Кугисаки, особенно после того инцидента на Спортивном Фестивале. Сам он этому какого-то особого значения не придавал — ему было плевать. Но Фушигуро придавал. Как и его родители. А после того, как Фушигуро похитили вместе с ним, а Кугисаки провалила свою «попытку» их спасти, родители начали восхищаться ими ещё больше. Так что Бакуго решил дать им время. Да и к тому же, насколько он слышал, они спали в больнице, ухаживая за тем вонючим парнем — Итадори Юджи. Камикаби или как там его прозвали дурацким прозвищем в соцсетях. Итадори Юджи, парень, который победил Все за Одного. Итадори Юджи, парень, который выбрался из логова Лиги Злодеев как ни в чём не бывало. Итадори Юджи, тот самый пропавший лучший друг Кугисаки и Фушигуро. И Кугисаки и Фушигуро... которых нигде не было видно. Бакуго окидывает толпу взглядом, но не видит ни одной их самодовольной физиономии. Эти двое всё ещё должны дать ему ответы. Много ответов. Он дал им время, но в обмен рассчитывает получить объяснения тому, что он видел собственными глазами: как Итадори сокрушил Все за Одного, будто тот ничего не стоил, хотя сам же за пару минут до этого пролетел сквозь несколько зданий? И что, черт возьми, означают эти пальцы? Пальцы? Может, он ослышался... Но как вообще можно ослышаться на слове «пальцы»? Он поворачивается к Каминари и Киришиме. — Где эти двое? — Эти двое? — переспрашивает Каминари. Бакуго смотрит на него так, будто тот свалился с луны. — Эти двое. Кто ещё может быть «этими двумя»? Пачинко и Эш Кетчум, — шипит он. Киришима нахмурился, явно обеспокоенный, в то время как Бакуго выглядел раздраженным. — Их здесь нет, — запоздало говорит он скорее себе, чем остальным. — Может, они просто опаздывают. Они иногда приходят поздно. — Точно. И, знаешь, они ведь последние несколько дней спали в больнице. Может, они ещё не полностью оклемались. Или их друг всё ещё не в порядке. Постой, а ведь этот Камикаби их тот самый друг? Это так круто, — прошептал Каминари с нескрываемым восторгом. — Как думаешь, если его примет какое-нибудь Агентство, он всё ещё останется Камикаби? Ну, без обид, но это смешное имя. С таким далеко не уйдёшь, да и на репутации скажется плохо. — Говорят, он унаследует имя “Всемогущий”, — не к месту добавил Киришима. — Что ты только что сказал, Дерьмоволосый? Киришима вздрогнул от его гневного тона. — Да это просто слухи из интернета, чувак, — поднял он руки в знак капитуляции. — И у Всемогущего, и у этого парня усиленная сила. По крайней мере, так утверждают аналитики по причудам. — Аналитики причуд откуда? С Твиттера? NND? Ютуба? — огрызается Бакуго. — Чувак, — говорит Каминари, — он ударил злодея головой так сильно, что тот моментально потерял сознание. У злодея кровь с лба текла, а сам парень после этого ещё на ногах стоял. Знаешь, что ещё я услышал? Якобы медсестра из больницы, где он находится, сказала, что он даже не выглядел особо избитым после боя. — Если это снова из соцсетей... Каминари пожимает плечами. — Хорошо, окей. Вот: помнишь того неназванного студента, который был с Гран Торино? Это был Мидория. Они просто не стали упоминать его имя, потому что он, знаете ли, несовершеннолетний и студент. Для нас же это очевидно. Свидетели говорят, что Камикаби попросил его о помощи, но его схватил Ному, прежде чем он успел объяснить что-либо. И вот самый интересный момент. Помнишь того парня с белыми волосами и странной повязкой, которого мы видели в Летнем лагере? Из Комиссии или что-то вроде того? Это технопат из Камино. Там почти нет фотографий того, что случилось, потому что он уничтожил все электронные устройства поблизости, но один человек всё-таки смог сделать снимок, и знаешь, что с ним случилось? Его пост удалили. Даже выложить толком не успел. — Откуда ты это взял? Я такого не слышал, — спрашивает Киришима. — Эм, с Реддита, — Бакуго что-то неразборчиво прошипел под нос, недовольный этим ответом. — Да ладно вам, у Камикаби есть свой сабреддит, ясно? Вам стоит его заценить. Там странные вещи пишут. Вы знаете, что его швырнули через кучу зданий, а он всё равно каждый раз вставал... — Я знаю. Бакуго был там. Он всё это видел. Он видел, как всё это происходило у него на глазах. Видел собственное бессилие. Видел, как вся карьера Всемогущего, вся его жизнь, всё, что было связано с ним, рухнуло по его вине. Бакуго был там, когда кто-то, никому не известный парень, который даже не учится в UA или другой школе героев, появился из ниоткуда и спас не только его, других ребят и весь город... но и Всемогущего тоже. Если никто не собирается отвечать на его вопросы, он пойдёт и спросит у единственного человека, который точно знает ответы. — …впредь, если вы все сделаете одолжение и будете следовать установленным процедурам и действовать соответствующим образом, я буду крайне признателен. Это будет большим шагом к восстановлению моего доверия, — заканчивает Айзава-сенсей. Прежде чем Айзава успевает уйти, Бакуго, что совершенно для него нехарактерно, поднимает руку. На лице у него всё ещё была фирменная хмурая гримаса и злой взгляд. — Бакуго? — Где, чёрт возьми, Кугисаки и Фушигуро? — это первый раз, когда он называет их настоящими именами, и он клянётся, что это будет последний раз. Внезапно, лицо Айзавы перекосилось. Он тяжело вздыхает и проводит рукой по лицу. — Мы собирались сделать объявление в официальный учебный день, но... — он вздыхает. У Бакуго появляется предчувствие, что он знает, что услышит дальше. — Уже три дня как Кугисаки и Фушигуро больше не числятся учениками UA. Блять.