Frog in a well

Глава 47: Небеса помогают только тем, кто помогает себе сам.

Нобара не любит злиться в присутствии Маки-сан. Это заставляет её чувствовать себя незрелой. Маки делает всё с такой лёгкостью — будь то бой, способность оставаться красивой даже в схватке, становление сильнее, оставаясь красивой и в процессе... Нобара считает, что Маки и Саори идут словно рука об руку в ее жизни. Они обе для неё словно недосягаемые ориентиры, к которым она будет стремиться всю жизнь, но, вероятно, никогда так и не достигнет. Её это не особо беспокоит: Нобара не из тех, кто будет подстраиваться под кого-то другого, но иногда она становится слишком самокритичной, находясь рядом с Маки и Саори. Они обе старше, лучше её во многих отношениях. Нобара не воспринимает это как унижение, но иногда это... давит на нее. Саори элегантна, а Маки крута. Нобара старается быть и той, и другой одновременно. И всё же она пытается не сердиться в присутствии Маки, боясь выглядеть как ребёнок в её глазах — именно так её называла бабушка, когда она теряла самообладание. Но когда Маки призналась, что прошло всего-то несколько дней с тех пор, как они пропали из своего мира, а здесь минуло восемь месяцев, Нобара почувствовала, как внутри неё всё кипит. Почти год в этом мире, потраченный впустую, упустив возможности для своего карьерного роста. Ещё несколько месяцев, и она может полноправно считать себя второкурсницей. Восемь дней против её восьми месяцев. Это похоже на издёвку. Этот мир сводил её с ума, и всё это ради каких-то восьми дней? Когда она вернётся обратно домой, будет казаться, словно ничего и не происходило, что Итадори вовсе не пропадал, а её гордость не была кем-то растоптана. Маки этого не поймёт. Годжо-сенсей — и подавно, с ним сложно обсуждать подобные вещи. Нанами-сан… она знает о нём только имя, то, что он когда-то был офисным работником, и то, что он помог Итадори, когда тот «умер». Ей не хочется нагружать Акари своими жалобами, так что... на мгновение Нобара ловит себя на мысли о том, что ищет взглядом Фушигуро. И тут она вспоминает: этого идиота похитили. Этот идиот оттолкнул её подальше от портала. Этот идиот оставил её одну в этом месте. Какая разница, что Годжо и остальные здесь? Они не проходили через многочисленные атаки злодеев, не учились в школе, где на людей, более достойных, чем они сами, буквально наступали, не провели восемь месяцев в этом мире, ковыляя, как утки. Фушигуро в плену, а она здесь, только из полицейского участка, где давала показания, снова оказавшись в больнице на последнюю проверку. А возможно, ещё и организует операцию по спасению парочки людей. Она дёргает ворот своей рубашки. Краем глаза она замечает, как Мидория выходит из своей палаты в повседневной одежде. Они оба наконец избавились от больничной одежды, и Нобара морщится при виде его странного стиля. Даже Итадори одевается в разы лучше этого парня, думает она про себя, отталкиваясь от стены. — Ты не выглядишь так, будто собираешься кого-то спасать, — комментирует она. Мидория прищуривается. Кажется, он собирается что-то сказать про её наряд, который, по его мнению, тоже далёк от «боевого», но благоразумно умолкает. Вместо этого он впервые смотрит ей прямо в глаза и бормочет: — Спасибо за... — он запинается. — Спасибо за то, что уговорила Зенин-сан не останавливать нас. Нобара хмурится, не понимая, о чём он, пока... ах, точно. Они думают, что Маки действительно работает на Комиссию Героев и является сотрудником правоохранительных органов. — Пустяки, — отмахивается она, подстраивая шаг под Мидорию. — И за помощь с Мускулом. — Ага, — Нобара не гордится этим. Она могла бы получить информацию более простым способом, но ей просто нужно было покрасоваться. — И, — Нобара закатила глаза, вновь услышав его голос, — за твоего друга детства Итадори, я всё ещё... мне жаль из-за того, что произошло. Она тяжело вздыхает. — Я уже говорила, это не твоя- — Кугисаки-сан, — перебивает её Мидория. Нобара поднимает бровь: откуда у него хватило смелости прервать её? Обычно он выглядит испуганным, но сейчас продолжает: — Я сначала не знал, каково это... когда кто-то близкий тебе, друг детства, исчезает вот так. Видеть, как Бакуго исчезает прямо передо мной... перед всеми нами, а теперь ещё и Фушигуро вместе с ним. Я не хочу делать выводы, Кугисаки-сан, и знаю, что ты... ты намного сильнее меня, но я не могу представить, чтобы это происходило со мной больше одного раза. Я понимаю, что мне не нужно извиняться снова, но… — он неловко трёт затылок. — Наверное, мне всё-таки нужно это сказать. Нобара хочет сменить тему. Она не чувствует себя... так, как думает Мидория. Она в порядке, как бы другие ни говорили обратное. Она знает: Итадори слишком упрям, чтобы просто так умереть, и насколько бы сильно все ни хотели избавиться от Сукуны, этот мерзавец не позволит своему сосуду погибнуть. Фушигуро также более опытен, чем она и Итадори. Он выживет. Годжо-сенсей и остальные тоже здесь. — Я не собираюсь принимать твои извинения, ясно? Тебе не нужно это делать, — тихо отвечает она. — Привычка, наверное. — Ты, — Нобара задумывается, не перегибает ли она палку, но всё же продолжает, — не обязан стараться компенсировать всё подряд, знаешь. Мидория бросает на нее удивленный взгляд. Нобара почти готова извиниться за то, что лезет не в своё дело, но «Деку», как его любит называть Бакуго, даже не сердится на неё. На его месте она бы разозлилась и даже устроила бы скандал на месте. — Да, я... мне никто никогда такого не говорил. Я... я вырос без причуды. Наверное, Кугисаки-сан слышала об этом, но я, эм, получил причуду совсем недавно. Я никогда не был сильным, как ты, как Фушигуро-кун или Каччан... Я думал, что с причудой стану сильнее, но я всё ещё, — он взглянул на свои израненные ладони и забинтованные до плеч руки. Даже голова у него была забинтована. — Полагаю, глубоко внутри я все еще «Деку». Нобара никогда не хотела признавать это, и она надеется, что он забудет об этом позже, но, вероятно, сейчас лучший момент, чтобы сказать это. — Думаю, ты мне не нравился, потому что напоминал одного человека, — выдохнула она. — Не совсем сильно, но вы достаточно похожи, понимаешь? Маки-сан, она... в нашем сообществе или в нашей... Слушай, ты, наверное, сам заметил то, что она на кого-то похожа, да? Она вроде как тётя Фу..Мегуми или что-то в этом роде. Я не знаю точных деталей, но в их семье... ты заметил, что у меня и Мегуми схожие пассивные причуды? Это черта нашей... семьи. Большая причуда и пассивные способности, — она понимает, что роет себе яму, но всё равно продолжает, пытаясь хоть как-то поддержать Мидорию: — Если у тебя нет чего-то из этого, ты получаешь кое-что другое: более сильное тело. В нашей семье, особенно на стороне Мегуми и Маки-сан, это... не одобряют. Маки-сан, с их точки зрения, была беспричудной. — Она... — в глазах Мидории промелькнуло что-то странное. Нобара старалась не смотреть на него. — Она беспричудная? — Не совсем, но в нашей семье она такая, — даже само слово «семья» в контексте клана Зенин заставляет её чувствовать себя неуютно. — Она одна из сильнейших людей, которых я сейчас знаю, — и Нобара никогда не добавит Годжо в этот список, потому что этот человек слишком силён, чтобы в принципе считаться человеком. Улыбка Мидории стала натянутой. — Я бы никогда не променял наличие причуды на её отсутствие. Я не думаю, что смогу... я просто не смогу вернуться в тот период снова. Я знаю, что причуда не делает тебя героем, но я... — Тебе не нужно объясняться, Мидория, — закатывает глаза Нобара. Она замечает Тодороки, Киришиму и Маки за стеклянными дверями больницы. Киришима оживлённо беседует с её старшекурсницей. — И не извиняйся за то, что нашёл легкий путь. У некоторых даже нет привилегии идти долгим путём. И, знаешь, в классе 1-А ты один из самых трудолюбивых. Ты даже мускулистее, чем Мегуми. — Я... — щёки Мидории краснеют, но прежде чем он успевает что-либо сказать, он замечает Маки. — Ох, Зенин-сан идет с нами? Это... это точно нормально? — Не переживай. Она делала вещи и похуже. Однако Нобара понятия не имела, как миссия по спасению закончилась тем, что она оказалась в этом ужасном костюме.

***

Бакуго всегда знал, что он предназначен для великих дел. Он знал это с самого раннего детства. Его причуда идеально подходила под критерии «будущего высококлассного героя»: она яркая, громкая, сильная, а сам он умён, привлекателен, и соответствует всем требованиям, чтобы стать кем-то вроде Всемогущего, Старателя или Ястреба, тройки лучших героев. И ему не стыдно в этом признаваться. Бакуго знает, что всегда получал то, чего хотел, независимо от того, насколько это было трудно получить. Он воплощает свою причуду больше, чем следовало бы, и прекрасно знает, что это поможет ему в долгосрочной перспективе. Для обычных людей герои часто могут выглядеть однообразно. Бакуго же легко запомнится благодаря тому, как его причуда гармонично сочетается с его образом. Он понимает, насколько проблемным может быть общество прогероев. Некоторые герои больше отдают себя коммерческой деятельности, занимаясь рекламой, чем реальной «героической работой». Есть также те, кого «разоблачают» в соцсетях: последствия таких дел таковы, что кого-то в итоге прощают, кого-то превращают в изгоев или просто-напросто забывают. В Японии всё ещё сложнее. Бакуго всё это знает. Он мечтал стать героем с детства, поэтому то, что он «знает о героях всё», не было бы преувеличением. Бакуго всегда хотел многого. Это его черта: хотеть и делать всё, чтобы получить желаемое. Он хочет быть героем, поэтому он здесь, в геройской академии, чтобы наконец достичь своей цели. Он не создан для роли "девицы в беде", потому что девы — это те, кого спасают, а герои — те, кто их спасает. Бакуго должен быть героем, а не тем, кого спасают. Он не настолько слаб и жалок, чтобы ждать, пока кто-то придет на помощь. Он — Бакуго Кацуки, лучший ученик академии UA, победитель Спортивного Фестиваля (о котором у него до сих пор есть что сказать). Бакуго Кацуки не из тех, кого нужно спасать. И всё же Бакуго оказывается похищенным злодеями, которые предлагают ему примкнуть к ним, ссылаясь на его действия во время Спортивного Фестиваля. Ему стыдно, и он ненавидит это. Он прекрасно понимает, где именно допустил ошибку, но не может просто взять и "измениться". Среди всех в классе — среди всех этих ублюдков, — Бакуго работает больше всех, хочет большего, больше всех стремится стать героем. Но теперь его пытаются завербовать злодеи. Как будто он вообще мог бы подумать, даже допустить мысль о том, чтобы стать кем-то другим, но не героем. Стать злодеем из всех возможных вариантов! Да, у Бакуго не самый лучший характер, но он не настолько глуп, чтобы становиться злодеем. Он не настолько глуп, чтобы встать на их жалкую сторону, когда они, очевидно, "плохие парни". Он это знает. Чёрт, все должны это понимать. Но, как оказалось, Бакуго знает далеко не всё. Никто ничего не знает о Фушигуро и Кугисаки, и Бакуго было абсолютно плевать на них — он бы предпочёл держаться от них подальше, если только не представится хороший шанс сразиться с ними обоими. Но какого чёрта? Во-первых, Фушигуро проспал всю поездку в это гнилое место, спал ещё несколько часов, пока Бакуго вынужденно находился в компании этих сомнительных идиотов, а затем проснулся, и всё стало ещё более запутанным, потому что... это что, блять, настоящий палец?! Бакуго бросает обвиняющий взгляд на Фушигуро, который старательно отказывается встретить его взгляд. И что ещё хуже: он даже не может посмотреть в сторону этого пальца, не испытывая при этом приступа тошноты. Что-то в нём приводит его желудок в хаос, каждый дюйм его тела ощущает отвращение, и его накрыло странное ощущение, словно... словно в этом пальце было что-то неправильное. Хотя, в принципе, это логично, ведь это же буквально чей-то отрезанный палец. Ужасный, гнилой, красный палец, которому явно не помешал бы хороший маникюр. И это только начало череды замешательства Бакуго. Прежде чем он успел смириться с тем, что в этом деле замешан кто-то по имени "Итадори", а потом и "магический палец", который злодеи хотят использовать, Фушигуро внезапно телепортируется со своего места, хватает ближайшего злодея за шею и приставляет к нему меч. Бакуго буквально стоял рядом и был готов в любой момент использовать этот шанс на побег, потому что, пока этим Злодеям был нужен Бакуго, им было абсолютно плевать на то, что случится с Фушигуро. Бакуго был готов отказаться от притворства, что он якобы раздумывает над предложением злодеев, отдавая предпочтение мыслям улизнуть, учитывая сложившуюся ситуацию и то, что злодей с огненной причудой вот-вот собирался спалить лицо Фушигуро. Разумеется, у Фушигуро есть тайная причуда, которая позволяет ему телепортироваться через тени. Разумеется, у Фушигуро есть какая-то безумная предыстория и инстинкт целиться прямо в шею. Ящероподобный злодей внешне слишком сильно напоминает фотографии Пятна, которые видел Бакуго. Это явно не к добру, особенно учитывая слухи о том, что Фушигуро якобы отрезал язык Пятну. Бакуго до сих пор не знает, правда это или нет, но после Инцидента в USJ и этого случая он не удивится, если это окажется правдой. — В первый и последний раз, — холодно говорит Фушигуро. — Не Шаман. Я Маг. Бакуго даже не успевает запутаться. — Да этот парень точно не герой! — весело восклицает одна из злодеек. — Я же говорила тебе, Твайс! А ты еще думал, что наш заложник не поймёт, что этот Красавчик — пришелец и предатель! Пришелец... Бакуго резко поворачивает голову к Фушигуро. Пришелец? Если бы это был обычный день, Бакуго счел бы это стандартным обзывательством, но этот день не был обычным. Курогири особенно выделил слово «дом» Фушигуро, и это не выходило у Бакуго из головы. У него и так накопилось множество вопросов по поводу причуд Кугисаки и Фушигуро. Если это была бы Мутантная причуда, они могли бы просто прикрыть это тем, что это какая-то разновидность причуды Излучателя, ведь даже самый простой школьник сможет отличить одно от другого. Конечно, он понятия не имел, почему эти двое солгали о своих причудах. Бакуго считал, что они просто замкнутые, высокомерные идиоты, но… этот палец, а также их утверждение о том, что они двоюродные брат и сестра, хотя совсем не похожи друг на друга. Пришельцы. Инопланетяне... Чёрт возьми, инопланетяне?! Они это серьёзно... Бакуго чувствует, как чья-то рука резко дёргает его за волосы. Он попытался инстинктивно вырваться из чужой хватки, но как только перед его глазами показывается мизинец, который вот-вот, казалось бы, прикоснется к нему, он понимает: нельзя двигаться безрассудно. Одно неловкое движение, и его голова превратится в пепел. — У тебя один заложник, у нас двое, — говорит Шигараки, намекая на палец и самого Бакуго. Щёки Бакуго вспыхивают от стыда — его понизили до уровня заложника. — Убери свои руки... — Вам нужны оба. А мне этот не нужен, — парирует Фушигуро. Лезвие его меча углубляется в шею злодея, и из раны медленно начинает сочиться кровь. В его голосе звучит ледяная отрешённость, которую Бакуго раньше не замечал. На миг ему кажется, что Фушигуро действительно бросит его при первой возможности. Но тот не встречается с ним взглядом. Совсем. Кровь Бакуго закипает от унижения — он оказался в ситуации, где вынужден полагаться на какого-то типа, которого даже толком не знает. — Курогири… — Разумеется… — Как будто бы я вам…! И тут его захлёстывает знакомое, но ещё более отталкивающее чувство, словно он снова встретился с тем ужасным пальцем, только теперь это ощущение усилилось вдвое или даже втрое. Волны вязкой, зловещей энергии накатывают из-за двери в дальнем углу комнаты, и ему тут же захотелось согнуться пополам и вырвать. Последующий запах засохшей крови, пота, грязи… Бакуго был готов терпеть всё это, лишь бы не ощущать эту тошнотворную энергию, которая будто царапает его изнутри и проникает в каждую клеточку его тела. Когда все, включая его, поворачиваются к источнику звука, Бакуго видит того, кто воплощает в себе эту энергию: пыльные розовые волосы, покрытые засохшей кровью, форма, вызывающая у Бакуго желание придушить Фушигуро и Кугисаки, и следы побоев, блекнущие на коже, пока цепи, окружавшие его запястья, сбрасываются на пол. Этот человек — который выглядит злодеем даже больше, чем все эти идиоты вместе взятые, — без особых усилий срывает ограничитель на своей шее. Но этот образ злодея моментально рушится, когда он расплывается в широкой улыбке. Бакуго видит, как следы от оков на его на шее и запястьях постепенно исчезают. — Не могу поверить, Сукуна был прав. Ты здесь! — радостно заявляет он, словно ребёнок. — Мы же сказали тебе не разговаривать с ним, идиот! Бакуго понимает, что знает только две версии Фушигуро: первый отстранённый, сосредоточенный на своих задачах и немного высокомерный. Второй тот, которого он видит рядом с Кугисаки — саркастичный, с невозмутимым юмором и острыми, язвительными комментариями. Второй Фушигуро появляется только с Кугисаки, что все невольно принимают, ведь они... «кузены», друзья детства, Дуэт. Но оказывается, у Фушигуро есть ещё сторона «Кугисаки». Та, которую Бакуго скорее назвал бы злодейской, чем другом амбициозных героев из 1-А. — О, — произносит парень. — Прости? Прежде чем кто-то успевает что-то сделать, Шигараки реагирует первым: — Ты... Курогири! – комната тут же погружается в хаос, и Бакуго, скрипя зубами, беспомощно дёргается в своих оковах, злясь на собственное бессилие. Краем глаза он замечает, как Фушигуро вырубает прикладом меча Ящероподобного злодея. Бакуго стискивает зубы. — Схватите его! — добавляет Шигараки, действуя вполне типично для Злодея. Этот парень — чёртов «друг» Фушигуро, — начинает двигаться прежде, чем туман Курогири успевает до него коснуться. Он двигается неестественно быстро, словно под его разорванными штанами были спрятаны ноги Ииды. Он уверенно уклоняется от атак одну за другой, и когда Фушигуро вступает в бой, их движения становятся слаженными. Он пропускает каждую попытку тумана напасть на него, избегая атак и не пытаясь хоть как-то ответить до тех пор, пока Фушигуро не складывает руки в особый знак; из тени поднимается возвышающаяся фигура одинокой гончей, совсем не похожей на близнецов, которых Бакуго часто видит. Он замечает, что эта гончая была почти вдвое крупнее, а её шерсть, возможно, была даже на пару тонов темнее, чем у предыдущей. — Эй, — Бакуго вздрагивает, внезапно ощутив чьё-то присутствие за спиной. Запах крови долетает до него первым. — Что... — его оковы разрываются, и он пытается обернуться, замечая часть розовато-пепельных волос. Чьи-то руки быстро касаются его собственных, сжимая металлическую коробку, сковавшую его руки, и одним резким движением ломают её. Бакуго чувствует, как металл болезненно врезается в кожу, но он не обращает на это внимание и взмахивает руками, наконец, освобождая ладони. Руки его по-прежнему были в оковах, но на этот раз двигаться было легче. Он тут же разворачивается к тому, кто буквально возник из ниоткуда. — Ты... — Я видел тебя по телевизору с ’Шигуро и... — Бакуго резко хватает отвлечённого идиота за воротник, когда Огненный Злодей направляет своё пламя прямо ему в голову. Он чувствует, как чужой вес накрывает его, но парень быстро поднимается, хватает забытый стул и швыряет его прямо на злодея. — Ты живой? — злодей болезненно стонет, и парнишка с облегчением выдыхает. Он поворачивается к Бакуго. — Итадори Юджи! Приятно познакомиться! — Какого хуя... — голова этого «Итадори» запрокидывается, и Бакуго, проследив за его взглядом, видит ту самую блондинку с ножом. Пот катился под его оковами и на этот раз взрывы вырывались из его открытых ладоней. Мелькание фиолетового света позади Итадори заставляет Бакуго дернуть его за ногу, сбивая того с ног, чтобы избежать руки, стремительно направленной к нему. Итадори снова падает прямо на Бакуго, но блондин быстро переворачивает его. — Слезь! Гребаный инопланетный Маджин Буу... — Маджин Буу...?! Резкий стук в дверь заставляет всех в комнате замереть. Бакуго мельком смотрит на Фушигуро, который, кажется, на этот раз чувствует себя вполне уверенно, обмениваясь ударами с Ящероподобным злодеем. Тот пришел в сознание после попытки Фушигуро вырубить его, вероятно, благодаря слою его прочной кожи ящерицы. Огромная гончая Фушигуро наконец прижала Курогири к полу, крепко сжимая его шею своей челюстью, готовый в любой момент переломить её. Бакуго клянется, что это выглядит куда более по-злодейски, чем действия самих настоящих злодеев. — Эм, здравствуйте? Я здесь с пиццей, которую вы заказывали! Они серьезно? Организовали похищение в собственном логове и заказали пиццу?... Бакуго замечает, как Итадори бросается на него, валит на землю и накрывает своим телом в тот момент, когда стена рядом с ними взрывается и ее обломки падают на них. А вот и он... Бакуго даже не успевает пожаловаться на то, как отвратительно пахнет этот Итадори, потому что теперь он здесь. Всемогущий. — Слишком медленно! — из пробоины в стене внезапно вырывается деревянная лоза, обвивая каждого злодея в этой комнате. И если бы Итадори в этот момент не решил прикрыть Бакуго (и Бакуго никогда не признает, что тот пытался его защитить), древесина дотянулась бы и до него. Злодеи оказываются связаны в мгновение ока. — Между прочным Древесным Камуи и скоростным Гран Торино... — Всемогущий наконец приземляется. — у Лиги Злодеев нет шансов на побег, ибо мы здесь. Итадори приоткрыл рот, пробормотав: — Воу... это так круто. Фушигуро начинает приближаться к ним, подхватывая Итадори за локоть, помогая встать. Бакуго с презрением смотрит на руку, которую Итадори протягивает ему, пока другие герои входят в помещение, окончательно окружая связанных злодеев. — От тебя несет, — бурчит Фушигуро за троих, на что Итадори только смущенно чешет затылок: — Я не принимал душ с тех пор, как попал сюда. Фушигуро даже не задает вопросов о пятнах крови, его присутствии в этом месте или том, как он вообще выбрался из оков, которыми был связан всего несколько минут назад. — Вы оба держались молодцом... наверное, вам было страшно! — говорит Всемогущий, подходя ближе, не давая Бакуго возможности расспросить подозрительную парочку. Фушигуро молча поджимает губы, а Бакуго быстро отвечает: — Ч-черта с два я испугался! — А этот юноша? — Итадори тут же оживляется. Он с восторгом смотрит на Всемогущего, с тем самым восторгом, которое должны были испытывать Фушигуро и Кугисаки при первой встрече с героем Номер Один. Как минимум, друг этих двоих явно воспитаннее, отмечает про себя Бакуго, наблюдая за тем, как Итадори буквально светится при виде Всемогущего. — Меня тоже похитили! — восклицает он. Бакуго чувствует, как Фушигуро дёргает его за руку, пытаясь оттащить в сторону, но тот вырывается из его хватки. Фушигуро хмурится. — Нам пора. Герои разберутся здесь со всем остальным, — он смотрит на потрёпанный вид Бакуго и добавляет, — Мы оба ранены и истощены. И... — в этот момент мир вокруг них начинает кружиться и искажаться. Бакуго чувствует, как что-то тёмное и густое начинает литься из его рта, а мутные черные лужи начинают вытягиваться из-под его ног. Та же чёрная жидкость вырывается из горла Фушигуро. — Чёрт! Итадори... — но на месте Итадори остаётся лишь лужа тёмной жижи и... — Фушигуро! Бакуго! — голос Всемогущего едва пробивался сквозь хаос вокруг них. Бакуго с трудом удерживается на ногах, когда наконец оказывается на новом месте. Фушигуро кашляет, выплевывая черную массу, а Итадори падает лицом вниз. — Пахнет дерьмом, — Бакуго вытирает угол рта. Он пытается сплюнуть эту мерзость, но она упрямо прилипает к нему, оставляя удушающий запах. — Что это вообще такое?! — Ах, прошу прощения, Бакуго, — голос звучит незнакомо. Мужчина, который заговорил, выглядел так, будто сошёл со страниц комикса о злодеях. Давление от его присутствия было ощутимо — это не тот же тип давления, что исходил от Итадори, чей облик всё ещё вызывает ощущения чужеродности, как будто он был нечто вроде Ному, воплощением силы без истинного тела. Этот Злодей возвышался над всеми, независимо от того, что он был выше лишь физически. Злодеи следом начали появляться один за другим. — Ты снова провалился, Томура, — Бакуго догадывается, о ком говорит этот человек. Прямое обращение по имени, покорная поза проклятого Шигараки Томуры, элегантный костюм, непринуждённая демонстрация своей причуды — всё складывается в единую картину. — Но тебе не стоит отчаиваться. Всё, что тебе нужно, это попробовать снова. Я вернул твоих товарищей, твоё оружие из другого мира, и этого мальчишку тоже, потому что ты посчитал его «важной фигурой». Пробуй столько раз, сколько понадобится. Он протягивает руку к Шигараки — бледную и холодную. Бакуго видит результат раньше, чем процесс. Итадори движется так быстро, что Бакуго успевает разглядеть только его ногу, занесённую к лицу злодея. От тяжести его удара трещат кости, но мужчина лишь сжимает лодыжку Итадори. — Ах, какая сила, — замечает он. — И подумать только, всё это заключено в столь хрупком теле... Скажи мне, кто из вас сильнее: ты или Всемогущий? Что? Бакуго задыхается от массы вопросов, скапливающихся в его горле, но не может выдавить из себя ни слова. Он даже не замечает, как Фушигуро тянет его назад, пока злодеи быстро приходили в себя после телепортации. Его предполагаемый одноклассник, которого, как оказалось, он никогда не знал, что-то ищет взглядом, пока Итадори, переворачиваясь в воздухе, пытается нанести ещё один удар по Злодею. Тот лишь наклоняет голову и массирует своё запястье, из которого на этот раз торчала кость. — Мальчик, — его голос становится тяжёлым. Бакуго чувствует, как в его горле подступает тошнота под давлением энергии, исходящей от розововолосого, и вида настоящей кости. — И его друг, — его голова поворачивается в сторону Фушигуро, чьё лицо отражало ту же растерянность, что и у Бакуго. — Вы слишком долго находитесь в этом мире, но вам больше не стоит здесь задерживаться. К сожалению, я не могу взять то, чего нет, и ваши тела не адаптировались к этому миру так, как я ожидал, однако этот мир, безусловно, приспособился к вам. Фушигуро тянет Бакуго за собой. Тот яростно пытался вырваться из его хватки, но Фушигуро накрепко вцепился за его предплечье. Его суровый взгляд был прикован к злодею. — Отпусти меня! — шипит он. — Сейчас не время, — предупреждает Фушигуро. — Я уверен, Томура уже предлагал вам сделку, — и, как и в случае с Шигараки, Злодей протягивает им руку. — Я открою вам путь домой и сниму бремя пальцев, но в обмен вы поможете Томуре воспользоваться ими. Вы получите всё, что хотите, а мы получим то, что нужно нам. Итадори, кажется, действительно размышляет над этим предложением. Он с тревогой смотрит на Фушигуро, который в свою очередь бросает на него недоверчивый взгляд. Бакуго злит их молчаливая беседа, но они быстро приходят к какому-то решению, и Итадори наконец оборачивается к злодею. Он разминает плечи, и каждое их движение сопровождалось глухим щелчком. — А как насчёт “нет”... — но злодей поднимает руку прежде, чем он успевает договорить. Его собственные кости закручиваются под кожей, накапливая энергию, и всё это вырывается одним мощным импульсом, посылая Итадори сквозь одно здание за другим. Бакуго сдавленно выдыхает. — Кто это?! — требует Фушигуро. — Что у него за причуда- — Да откуда мне знать?! — Бакуго отталкивает лицо парня рукой. И разве это не самый худший из сценариев? Если существует Злодей такой силы, способный за одно мгновение уничтожить нескольких прогероев, и с лёгкостью отправить человека, выглядящего тяжелее самого Бакуго, сквозь несколько зданий, то почему он о нём ничего не слышал? Почему Бакуго ничего не знает об этом Злодее с таким уникальным внешним видом? Более того, этот Злодей, похоже, является главой организации, которая уже долгое время нацеливается на Всемогущего. О нем должны были слышать. Черт возьми, о нем должен знать каждый, а Бакуго даже не представляет, кто он такой. — Ну что же, поприветствуем... — злодей поднимает голову, но внезапное появление Всемогущего – облегчение сдавливает грудь Бакуго – заканчивается ничем, когда его исцелённая ладонь останавливает удар кулака Всемогущего, будто это не стоило никакого усилия. — ...нашу звезду шоу? На лице Всемогущего не было улыбки. Оно было далеко от того образа, который всегда транслировали на экранах. — Я заставлю тебя вернуть все, что ты забрал, Все за Одного! — Ты снова собираешься меня убить, Всемогущий? Во всём этом чувствовалось что-то личное; злодей говорил со Всемогущим как со старым другом, как со старым знакомым, парируя удары героя детства Бакуго голыми руками. Единственная причина, почему его кости разрушились от удара Итадори, должна заключаться в том, что он этого не ожидал. Но Всемогущего он ждал. Он был готов к нему, как во время Инцидента в USJ, как при этом похищении, и как при разочаровании Шигараки, что «звезда шоу» появилась здесь так быстро. — Это, должно быть, утомительно, когда нам обоим приходится делать так много дел, — кости Все за Одного вновь начинают вращаться, высвобождая ту же силу, что и раньше, и Всемогущий повторяет ошибку Итадори. — Воздушный удар. Металлизация костей. Ловкость, умноженная на четыре. Усиление энергии в три раза — забавная комбинация. Может, мне добавить еще немного укрепления? Бакуго кричит Всемогущему. — Не беспокойся, — говорит Злодей. — Этого недостаточно, чтобы его убить, так что беги, Томура, вместе с этими двумя. А я лично отправлю Итадори Юджи с... — гончая бросается на Все за Одного, но с помощью еще одной из его, казалось бы, многочисленных причуд, Гончая отлетает в сторону. Фушигуро еще сильнее тянет Бакуго за спину, и тот даже не успевает никак возразить на это. — Твоя очередь еще придет, Маг. Фушигуро формирует символ руками, пока Злодей отвлекается на своих союзников. — Бакуго, держись крепче. Мы ухо... — но как только тени под ногами Фушигуро вытягивают знакомую форму его птицы, на них внезапно обрушивается та же тяжесть, что давила на Всемогущего и Итадори, заставляя упасть их на землю. Бакуго ощущает, как его рёбра кричат от боли при ударе, но Злодей, казалось, остаётся совершенно равнодушным, сохраняя свой невозмутимый вид. — Стоять, — он взмахивает рукой в сторону застывшего на месте Шигараки, который продолжает следовать за своим «учителем». — Не забывай, Томура, ты всё ещё можешь стать сильнее, — попытка контратаки Всемогущего снова блокируется Всем за Одного. Удары следуют один за другим, и, если бы Бакуго был хоть немного слабее, он бы до сих пор находился в шоке. Там, Всемогущий — Символ Мира, сильнейший из тех, кто когда-либо существовал или будет существовать, герой его детства, причина, по которой он всё ещё занимается этим героическим дерьмом, — сражается на равных с этим злодеем, о котором Бакуго ничего не знал. Бакуго не из тех, кого нужно спасать. Он силён, всегда был силён, знает только силу, и всё же, когда он поднимает взгляд… — Бакуго! На этот раз Бакуго сам хватает Фушигуро за ворот его тёмной рубашки, его одноклассник всё ещё размахивает своим мечом. Шигараки тянет руку к ним обоим, и, прежде чем Бакуго успевает испугаться того, насколько близко эта чёртова рука злодея от Фушигуро, тот доказывает, что все слухи о нём правдивы: он поднимает свой клинок и, как в деле с отрезанным языком, разрезает чужую кость и плоть... Бакуго взмывает в воздух, опираясь только на свою причуду, и под звуки хлюпанья и крик Шигараки Томуры тянет Фушигуро за собой. Его рука, насквозь пропитанная потом и пахнущая порохом после взрыва, хватает за руку Киришиму. — Вперёд! — Идиот! — Бакуго усмехается. Когда они наконец поднялись в воздух, что-то ударило его в бок. Кугисаки оказывается рядом с ним, в каком-то дурацком костюме, который ей совсем не идёт, толкая Фушигуро. — Было бы здорово, если бы ты сейчас вызвал Нуэ, принцесса Пич! — язвит она. Фушигуро закатывает глаза, но делает, что ему сказано. Из маленькой тени, исходящей от его тела, внезапно появляется птица. Крылья его причуды оборачиваются вокруг них, готовясь смягчить падение. — Злодей... — голос Ииды внезапно прерывается, когда набирающий скорость злодей имитирует их движение, но его останавливает всплеск причуды Леди Горы. Герой улыбается им. — Спасение — наш главный приоритет. Убирайтесь отсюда, мелюзга! Нуэ наконец-то приземляется на землю. Бакуго был готов пожаловаться на то, что Иида буквально навалился на него, а локти Фушигуро врезаются ему в бок, видимо, делая что-то, чтобы отменить вызов Нуэ. — Слезьте, — Бакуго толкает всех. — А ты! — он указывает пальцем на Фушигуро, который увлечённо спорил о чем-то с Кугисаки. — Что это за херня там происходила?! Ты, сука, злодей что-ли?! Деку кладёт руку ему на плечо, но Бакуго тут же скидывает её. — Каччан, нам нужно... — Не смей меня так называть! — рычит Бакуго. — Этот парень… эти ублюдки вытащили какой-то палец, а этот парень… блять! Что ты, черт возьми, такое, а!? Кто этот ваш Кирби... чёртов Маджин Буу из Драгонбола… Кугисаки впервые за всё время с момента их приземления заговорила, разинув рот. — Итадори!? Итадори был... — Чёрт, — Фушигуро проводит рукой по волосам. — Этот идиот… он был прямо там и решил вступить в бой против... — он раздражённо выдыхает. — Черт, мы думали, он с тобой, — бормочет Кугисаки, игнорируя Бакуго и обращаясь к остальным. Бакуго пытается перебить её, но Киришима удерживает его. — Нам нужно перегруппироваться с Маки-сан и На... — Маки?! — удивление на лице Фушигуро было очевидно. Бакуго прищуривается, замечая эмоции, мелькнувшие на его лице. Кугисаки ухмыляется. — Теперь у нас есть подкрепление, понимаешь? Бакуго хочется ударить их обоих, потому что никто из них так и не ответил на его вопросы.

***

Цукаучи Наомаса становится свидетелем того, как быстро всё выходит из-под контроля. План был безупречным: они смогли найти как штаб-квартиру Лиги Злодеев, так и место, где они хранят искусственно созданных Ному. Они привели с собой подкрепление из числа самых сильных героев Японии на сегодняшний день, и хотя Цукаучи не считал это возможным вариантом, он всё же был благодарен людям из Комиссии Героев. Он бы предпочёл, чтобы Ястреб из Комиссии Героев также присоединился к ним, но, к сожалению, его здесь нет по неизвестным ему причинам. Этот план должен был завершиться мгновенно: похищенные мальчики будут спасены, а Лига Злодеев — арестована. Большинство известных членов Лиги Злодеев молоды, еще не вышедшие из подросткового возраста, и их склонность к высокомерию часто играет против них. Но в один миг их планы рухнули; Ному возвращаются, лучшие герои, назначенные для их поимки, исчезают, а злодеи сбегают. Всё это произошло буквально за считанные минуты. Никто из людей Цукаучи не имеет права использовать свои причуды, но в этот момент он отчаянно нуждается в помощи: один за другим Ному нападают на них, и даже Старатель не в силах удержать их натиск, несмотря на пылающую мощь его причуды. — Это хлопотно, — говорит мужчина рядом с Цукаучи. Это Нанами Кенто, которого он узнал только из-за его светлого костюма, похожего на те, что носят якудза в стереотипных фильмах. — Сколько их? Цукаучи нахмурился. — Десятки? Двадцатки? — предполагает он. Нанами задумчиво хмыкает. Он достает из-за спины оружие, похожее на тесак — это игрушечный тесак?! — обмотанный чем-то, напоминающим бинты. Цукаучи не думает, что это оружие вообще можно одобрить. — Это… — Цукаучи уже все равно. Отчаяние бурлит в его жилах: им нужна любая помощь, но он не может не спросить: — Это часть вашей причуды? — Это его специализация, — чья-то фигура спрыгивает с крыши на землю, размахивая нагинатой, которая, по мнению Цукаучи, тоже не была одобрена, вне зависимости от принадлежности к причуде. Огромный тесак и нагината кажутся чересчур жестокими для прогероев, но Зенин Маки из Комиссии Героев крутит своё оружие в руках так легко, словно оно было не более, чем игрушкой. — Для таких противников, как эти. Нанами едва взглянул на неё. — Разве ты не должна быть с Кугисаки и её… одноклассниками? Цукаучи кашлянул: — Простите? — Этим парням помощь нужнее, чем Кугисаки, — пожала плечами Зенин и… прежде чем Цукаучи успевает моргнуть, она исчезает, резко разворачиваясь в воздухе, чтобы набрать инерцию, и проводит нагинатой, обезглавливая одного из Ному. Цукаучи слышал, что эти подкрепления из Комиссии Героев — подпольные герои, отсюда анонимность и неформальное использование их имён. Однако он в этом сомневается. Он наблюдает, как Зенин прыгает с одного Ному на другого, разрезая и уничтожая их без колебаний, будто не слыша его мыслей, которые так и кричали: «она только что убила это существо». Нанами внезапно блокирует ее удар, и посох ее нагинаты комично ударяет по его игрушечному тесаку: — Здесь они не обезглавливают своих врагов, Маки-сан, — предупреждает он. — Поэтому Вы пользуетесь этим? — Это позволяет мне использовать свою Технику без летального исхода. Так что да, — отвечает Нанами. Ному, с которыми он сражался, выглядят не намного лучше тех, что уничтожила Маки: их конечности были согнуты в неестественных углах, а многие из них больше не могли двигаться, не говоря уже о том, чтобы стоять. С помощью Старателя удаётся справиться с оставшимися Ному. Но, кажется, это не конец их бед. Когда Цукаучи, наконец, приказывает своим людям увозить Ному, а сам мысленно отмечает, что ему придётся поговорить с комиссаром насчёт нескольких обезглавленных существ, он оборачивается туда, где должен был быть Всемогущий. — Всемогущий! Что это за жалкая форма?! — крик Старателя звучал громче обычного. Обычно громкие высказывания Старателя стали для него нормой, но в этот раз в голосе слышались неверие, гнев и нечто, похожее на предательство. Нанами тихо наблюдает за происходящим, помогая одному из сотрудников Цукаучи тащить Ному к машине. — Яги Тошинори — это Всемогущий, — замечает он. Цукаучи не находит в себе сил хоть как-то на это ответить. Он убеждает себя, что есть дела поважнее: надо эвакуировать гражданских людей. В его голове металась тысяча мыслей, а в груди что-то неприятно сжалось. — Как ваши герои будут восстанавливаться после этого? Цукаучи не отвечает. Он не знает... — Нанами! Кугисаки забрала детей! — голос Маки пробивается сквозь шум разрушений. По крайней мере, убеждает себя Цукаучи, дети в безопасности. По крайней мере… Один за другим находящиеся поблизости прогерои эвакуируются, в то время как Злодей, Все за Одного, наблюдает за ними, словно нарочно позволяя им уйти. А там, в центре всего этого хаоса, стоит измождённая, ослабленная версия Символа Мира: избитый, обессиленный, он больше не кажется тем воплощением настоящей силы, каким его знали люди. Всё это произошло по вине этого Злодея. Идол, символ, почти бог среди людей, которого Цукаучи всегда знал как «просто Яги Тошинори». Если Символ Мира падёт, то и мир рухнет вместе с ним. Но вдруг внезапно в воздухе вспыхивает белая вспышка. Цукаучи поднимает голову: в воздухе, выделяясь на фоне ночного неба, стоит почти знакомая фигура. Белоснежные волосы ярко выделяются на фоне ночного неба, а рядом с ним висит человек, которого он держит одной рукой, будто это не требует никаких усилий. Камеры наконец-то фиксируют его, и один из оставшихся экранов поблизости, на котором Цукаучи смотрит, фокусируется на двух фигурах. Камера плавно переходит к мальчику с розовыми волосами, покрытому засохшей кровью, и, честно говоря, кажется, что его вот-вот стошнит. Но как только фигура с белыми волосами замечает камеры (с повязкой на глазах, в темной одежде, а на груди сверкает золотой, закручивающийся символ), экран мгновенно гаснет, и до Цукаучи доносятся только панические голоса репортеров. Нанами наблюдает за всем этим рядом с Цукаучи и тяжело вздыхает. (Цукаучи посчитал. Он клянётся, что посчитал; злодей Все за Одного оказывается повержен ровно через тридцать семь секунд. Позже, тайком подслушав разговор, он узнаёт, что это заняло столько времени только потому, что какой-то Годжо Сатору хотел убедиться, не растерял свою форму Итадори Юджи).