Frog in a well

Глава 46: Когда говоришь о завтрашнем дне, даже крысы в потолке смеются.

━━━━━━━━━━━━━━━━━

ТОП-СТУДЕНТЫ UA БЫЛИ ПОХИЩЕНЫ НА ГЛАЗАХ У ПРОГЕРОЕВ

Автор: Хироши Мацунага Неуказанное место, Токио — Бакуго Кацуки и Фушигуро Мегуми в настоящее время числятся пропавшими без вести после того, как их похитили злодеи во время внезапной атаки на Летнем Лагере UA. Не прошло и недели с начала нового семестра в UA, как в классе 1-A, где учатся Бакуго и Фушигуро, уже произошла масштабная атака злодеев, якобы совершённая с целью нападения на Всемогущего. (См. статью: «Проникновение в USJ: действительно ли UA безопасен для наших будущих героев?») Несмотря на заявления о наличии одной из самых передовых систем безопасности и статус лучшей геройской академии в Японии, некая злодейская организация всё же сумела проникнуть в кампус школы. По словам очевидцев, было замечено более сотни злодеев, которым удалось перерезать связь школы с внешним миром. В результате атаки несколько студентов получили ранения, а инфраструктура учебного заведения понесла серьезные повреждения. Однако это был лишь первый инцидент. Во время стажировки класса 1-A произошло еще одно нападение под руководством не только прогероев UA, но и таких известных героев, как Старатель и Сэр Ночноглаз. Фушигуро и Кугисаки, проходившие стажировку под началом Сэра, оказались в эпицентре боя с «Убийцей героев» по имени Пятно вместе с сыном Старателя, Тодороки. Сведения о студентах, участвовавших в сражении, разнятся, но источники подтверждают, что среди них были Фушигуро, Кугисаки и Тодороки. (См. статью: «Рекомендованный ученик UA и бронзовый призер Спортивного Фестиваля Фушигуро Мегуми, замешаные в слухах о «рассечении языка Убийцы Героев: Пятна») Также появилась неподтвержденная информация в социальных сетях о том, что участник Спортивного Фестиваля и финалист Мидория Изуку столкнулся с одним из злодеев во время посещения торгового центра. (См. статью: «Злодеи Всемогущего охотятся на студентов: должен ли Всемогущий продолжать преподавать?») Серия атак на UA, несмотря на заверения учителей и прогероев, вышла из-под контроля: Бакуго и Фушигуро, топ-ученики и призеры Спортивного Фестиваля, были похищены во время «Испытания на мужество» в Летнем Лагере. Из 40 студентов 25 получили травмы разной степени тяжести, а двое пропали без вести. Из шести прогероев один получил серьезную травму головы, а другой пропал, оставив после себя лишь кровавый след. К счастью, удалось задержать троих злодеев, причастных к нападению. Двоих из них удалось опознать: Мускул, причастный к убийству семейной пары Морских Коньков, и Мастард, который, как оказалось, числился в списке пропавших учеников средней школы. Ни UA, ни Комиссия по Общественной Безопасности Героев пока не дали никаких официальных заявлений, что вызвало волну критики в соцсетях. Многие обеспокоенные граждане даже создали петицию с требованием навсегда закрыть UA из-за череды подобных нападений. Для получения дополнительной информации и обновлений включите уведомления для издания ホウホン Publishing.

━━━━━━━━━━━━━━━━━

Айзава не может найти в себе силы разозлиться на статьи, обрушившиеся на UA, хотя многие из них были преувеличены и далеки от истины. Когда в одном и том же инциденте замешаны несовершеннолетние и студенты, даже он отреагировал бы негативно. Мик сказал, что СМИ просто наживаются на и без того сложной ситуации, но Айзава не может переосмыслить даже то, что находится прямо перед его глазами. Всё, что его сейчас волнует, — это то, что двое его лучших учеников пропали, более половины класса, включая учеников 1-B, ранены, и что именно он дал ученикам разрешение вступить в бой. Он не привык к такому вниманию и никогда это не любил. Последний раз, когда он был в центре внимания, был ещё в школе, когда его «перевели» в класс 1-A, и произошёл один инцидент. Но сейчас его имя, лицо и «достижения» как «подпольного героя» были представлены на всеобщее обозрение. Хотя, не то чтобы подробности его жизни были таким уж секретом. Всего один запрос в интернете — и любой может узнать о его прошлом в UA или о раскрытых им делах, но, если смотреть в таком ключе, никто по-настоящему не интересовался Сотриголовой, чья причуда не была создана для передовой линии и ярких экранов. Но Айзаву это не волнует. Он не собирается жаловаться на подобное внимание, на журналистов, которые каким-то образом узнали адрес его дома, и на людей, собравшихся вокруг ворот школы, пусть даже он сделал всё, чтобы прийти раньше обычного — всё это лишь внимание. У Айзавы есть пропавшие, раненые и травмированные ученики. Дело было вовсе не в нем. Он должен был давать показания в полицейском участке вместе с Владом Кингом и Цукаучи Наомасой. Он был тем, кто разрешил ученикам вступить в бой, но с учётом множества вопросов, которые нужно было обсудить с преподавательским составом, его заставили вернуться в UA сразу же после нескольких дней, проведенных в горах. В другой ситуации директор позволил бы ему самому завершить расследование, учитывая, что подобная работа являлась специализацией большинства подпольных героев, не связанных с агентствами. Однако похищение оказалось гораздо более сложным делом, чем просто случаем, когда «студенты похищаются Лигой Злодеев». Теперь же в дело была вовлечена Комиссия по Общественной Безопасности Героев. Фушигуро Мегуми, вторая половина лучших героев-стажеров, впервые рекомендованных самими правоохранительными органами, был похищен под присмотром квалифицированных прогероев. Правоохранительные органы и прогерои никогда по-настоящему не ладили между собой. Между ними проходит тонкая грань, и дело тут не только в том, что «одна организация может использовать свои причуды, а другая нет», особенно если речь идет о таких структурах, как Комиссия по Общественной Безопасности Героев, известной своими выпускниками, обученными по индивидуальной программе, и, конечно, таким героем, как Ястреб, герой Номер три. А теперь к ним добавились Фушигуро Мегуми и Кугисаки Нобара. Один из них пропал без вести, а другая серьезно ранена и истощена до предела. — Благодарю, что нашли время для встречи с нами, Незу-сенсей, — Нитта Акари, казалось, чувствовала себя неловко, обращаясь к директору. Не то чтобы у Незу был хоть какой-то выбор, когда Нитта начала размахивать бумагами с пометкой «официальное дело Комиссии». Хотя, как правило, правоохранительные органы вроде Комиссии редко вмешиваются в дела с злодеями, за исключением поимки и заключения, и когда один из их людей был замешан в подобном инциденте, они тут же воспользовались этим сполна. — Комиссия очень обеспокоена состоянием Мегуми-куна, как вы, наверное, уже знаете. — Разумеется, — дружелюбно отвечает Незу. — Нитта-сан, вы ведь уже встречались с Сотриголовой, верно? Айзава кивнул в знак приветствия. — Да, пару раз, — вежливо ответила Нитта, но не упустила возможности добавить: — Спасибо, что всегда заботились о Мегуми-куне и Нобаре-чан. Айзава не знал, что ответить на это, но Нитта, похоже, и не ждала ответа. Незу, как ни в чем не бывало, продолжил беседу: — Вы сказали, что лишь сопровождаете своё начальство? — поинтересовался он, слегка наклонив голову. Нитта смутилась, и ее щеки быстро порозовели. — Да, я здесь лишь потому, что являюсь опекуном Мегуми-куна и Нобары-чан, но мои... руководители являются теми, кто отвечают за решение подобных вопросов. Правда, они не всегда пунктуальны, к сожалению. Прошу прощения за это, — с искренним сожалением вздохнула она. — Айза... то есть, Сотриголова-сан, вероятно, уже встречал его в горах. Он вроде как говорил, что забрал тех, кто находится в глубине леса. Ах да, Айзава вспомнил, как едва не атаковал мужчину, если бы не вмешательство Зенин Маки, еще одного сотрудника Комиссии. У того мужчины была причуда телепортации, что была способна перемещать сразу нескольких человек без физического контакта или чего-либо еще. Влад тогда прокомментировал это, намекая на то, где, черт возьми, Комиссия находит людей с такими мощными причудами, которые не раскрывают свои силы общественности или не становятся героями вроде Ястреба. Айзава хотел было уточнить про загадочного «Сатору», но вовремя остановил себя — ему было некомфортно называть по имени человека, которого он даже толком не знает. Это не было как с Зенин Маки, что сразу предложила обращаться к ней исключительно по имени. — Да. Он придет? Я бы хотел поблагодарить его за спасение студентов. Если бы они прибыли хоть немного позже... — Айзава не хотел предполагать худшего, но мысли об этом не покидают его. — Зенин Маки тоже будет здесь? Она помогала мне с другими учениками. Нитта качает головой. — Маки-сан сопровождает Нобару-чан в участок для дачи официальных показаний. Она не захотела давать их в больнице и сказала, что хочет размять ноги, поэтому они поехали вместе, — объясняет она. — Её уже выписали? Она ведь была тяжело ранена. — Она просто переусердствовала с использованием причуды и немного перенервничала, — осторожно пояснила Нитта. — Ну и несколько переломов, не более. Врачи хорошо постарались, да и восстанавливается она быстро. Айзава сомневался в этом. Когда он видел Кугисаки в последний раз, она выглядела так, будто прошла через через весь ад и обратно: глаза, полные слез, и синяки по всему телу. Её травмы были не такими серьёзными, как, например, у Мидории, но вполне могли бы быть, особенно учитывая, как она отреагировала при виде сотрудников Комиссии, с которыми, похоже, была близка. Фушигуро и Кугисаки были друзьями детства и дуэтом, и, понимая это, Айзава почувствовал себя неловко. Кугисаки, в каком-то смысле, осталась одна. — Рад это слышать, — начал было Айзава, как вдруг заметил двух мужчин, приближающихся к ним. Нитта поймала его взгляд и обернулась. — Это ваши начальники? — Ах, да. Прошу меня извинить, — сказала Нитта и направилась к ним. Тот самый мужчина из Летнего Лагеря был здесь, и выглядел он точно так же, как Айзава видел его в последний раз: все та же темная повязка, скрывающая половину его лица, почти сияющие белые волосы и форма, напоминающая ту, что носят Фушигуро, Кугисаки и Маки. Незу издал задумчивый звук. — Я не знал, что у Комиссии есть какая-либо униформа, помимо костюмов. Возможно, это что-то вроде отдельного подразделения? — это было похоже скорее на утверждение, чем на вопрос. Айзава не помнит, чтобы видел что-то подобное: символы, стилизованные под спирали на пуговицах, и форма, напоминающая гакураны. — Это тот, у которого есть причуда телепортации? — Да, тот мужчина с белыми волосами, — подтвердил Айзава. — А блондин? — Его там не было. — Любопытно, — Незу приветливо улыбнулся группе. — Может, начнем наше совещание? Когда все гости вошли в зал, Полночь не удержалась от комментария, совпадающего с замечанием Незу о форме сотрудников Комиссии. Впервые привычный U-образный стол в конференц-зале был перестроен в квадрат, дабы разместить всех присутствующих и прибывших к ним гостей. Однако это оказалось ненужным, когда блондин и Нитта предпочли встать по обе стороны от беловолосого мужчины, который сел прямо напротив Незу. Айзава про себя задался вопросом, не является ли это своего рода игрой власти, но всё выглядело скорее неловко, чем устрашающе, особенно из-за двух пустующих стульев рядом с ним, но... Тем не менее, Айзава вынужден признать: в беловолосом мужчине было что-то пугающее и необъяснимое. Словно что-то неземное, неестественное, будто в нём скрывалось что-то неправильное. Незу явно заметил это. Он видел намного больше, чем Айзава, и был куда искуснее в дипломатии, поэтому напряженность, витавшая в воздухе, мгновенно исчезает, как только директор хлопнул в ладоши. — Почему бы нам не начать с представлений? — предлагает Незу, перечислив всех присутствующих сотрудников школы по очереди. К тому времени на лице беловолосого мужчины уже засияла широкая улыбка. Нитта прочищает горло. — Я Нитта Акари, опекун Фушигуро и Кугисаки, но прямо сейчас я выступаю как один из представителей Комиссии Героев, — говорит она. — Это Годжо Сатору-сан и Нанами Кенто-сан, они также из Комиссии. «Нанами» вежливо кивает и произносит короткое «приятно познакомиться», стоя рядом с Ниттой. «Годжо», напротив, выглядел единственным, кроме Незу, кто чувствовал себя здесь действительно комфортно. Он небрежно откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу и удерживая на лице ту же самую ухмылку. В одной руке он держал телефон, что явно не принадлежал ему. Щеки Нитты слегка порозовели, когда она замечает гаджет — очевидно, это было её. Айзава решает проигнорировать висящий на чехле брелок с Рюко. — По одной атаке в месяц? — это первое, что произносит Годжо, и Айзаве требуется вся сила, чтобы не вздрогнуть. Остальным героям в комнате это удалось хуже, особенно Всемогущему, который словно пытался вжаться в кресло ещё глубже. — Первая неделя школы, нападение в торговом центре, стажировки, а теперь еще и Летний Лагерь! Они читают вас, как открытую книгу, не так ли? — Это всё разные инциденты, — поспешил уточнить Снайп. — Инциденты в USJ и Летнем Лагере, признаю, произошли по нашей вине. Но нападения в торговом центре и во время стажировок независимы от них. Айзава пусть и не видит лица Годжо полностью, но ощущает, как тот поднимает бровь. — Мы действительно недооценили всю серьёзность поступающей угрозы. Это правда, — добавляет Незу. — Преступники уже начали войну, чтобы уничтожить наше геройское общество. — Даже если бы мы оценили угрозу правильно, могли ли мы предпринять хоть что-то, чтобы защититься? Все произошло слишком быстро, — с сомнением протянула Полночь, нахмурившись. — С момента появления Всемогущего мы думали, что вся организованная преступность была искоренена. — Такие вещи, как проведение Спортивного Фестиваля сразу после нападения, больше нельзя оправдывать нашей «непоколебимостью». Двое похищенных студентов… Это величайший провал UA. Они забрали не только Фушигуро и Бакуго, но и нашу репутацию как героев. Вероятно, Бакуго стал их целью из-за своего буйного характера, проявившегося на Спортивном Фестивале. Если Бакуго удастся переманить на сторону злодеев, это станет катастрофой для всех нас. Что касается Фушигуро… У Комиссии есть какие-нибудь предположения, почему он тоже стал их целью? Айзава и сам имеет пару догадок на счет этого. Фушигуро никогда не славился хорошей репутацией, несмотря на то, что людям, похоже, нравилась его причуда и его выступление на Спортивном Фестивале. Однако клеймо против людей с Мутантными причудами, затем то, что произошло в матче с Токоями, и, наконец, слухи о том, что Фушигуро отрезал язык Пятну говорили сами за себя. Это было далеко от героизма и даже не граничит со «злодейским» поведением, ведь это и есть самое «настоящее» злодейское поведение по всем своим стандартам. Однако Фушигуро явно не из тех, кто переметнётся на сторону злодеев, ровно как и Бакуго. Последний — один из учеников, наиболее отчаянно желающий стать прогероем, а Фушигуро... Айзава хочет оправдать его склонность к насилию тем, что он является частью Комиссии Героев, но ему придется избавиться от подобной черты в себе, если он хочет в будущем стать профессиональным героем, да еще и популярным. Годжо наклоняется вперед, опираясь локтями на стол. — Потому что я хорошо его воспитал? — его спутники выглядели так, будто хотели немедленно покинуть комнату. — Гуми очень сильный. Кто же не захочет иметь такого человека в своих рядах? Он так хорошо вырос, что люди уже борются за его руку, но... Нанами прочищает горло: — По словам Кугисаки, именно её должны были похитить эти… «Злодеи», — он нахмурил брови на последнем слове. — но Фушигуро успел её вытащить. — Теперь в этом есть смысл, — замечает Полночь. — И Кугисаки, и Бакуго известны своим характером, а их выступления на Спортивном Фестивале только подчеркнули их вспыльчивость и навыки владения причудами. Годжо наклоняет голову в ее сторону. — Вау, — присвистнул он. — Кому вообще пришло в голову устраивать Спортивный Фестиваль после нап.... — Годжо-сан, — предостерегающе говорит Нитта. — Что? Я же веду себя прилично! — Не сомневаюсь в этом. Годжо начал вертеть в руках телефон, и брелок на нем тихо зазвенел. — А вы не думали, что среди вас есть предатель? — внезапно сказал он. — Каждое крупное событие и бум! Очередное нападение, — он драматично откинулся в кресле. — Я доверил своих драгоценных Мегуми-куна и Нобару-чан на ваше попечение, и что в итоге… — он вздыхает, опуская руку. Он поднимает голову и встречает пристальный взгляд директора. — Ну, как же это произошло, Директор-сан? Айзава почти ощущает, как температура в комнате стремительно падает. Ситуацию усугубляет то, что Мик тут же соглашается с этим, выпрямляясь в своём кресле: — В свете последних событий это неоспоримо! Первоначальное место, о котором мы сообщили родителям и опекунам, было изменено. Только Кошечки и организаторы знали местоположение тренировочного лагеря. И это ещё не всё, что вызывает подозрения… Если использовать данные о местоположении сотовых телефонов, то даже студенты... — Мик, прекрати, — мрачно замечает Полночь, бросая предупреждающий взгляд на Годжо, который в ответ лишь улыбается. — Прекратить что? — протестует Мик. — Произошло столько атак! Похищены двое студентов. Мы должны докопаться до истины прямо сейчас! Снайп поднимает руку: — Вы уверены, что сами можете доказать свою полную невиновность? Уверены, что можете судить, кто из нас на самом деле чист? — он указывает на сотрудников Комиссии. — Тот факт, что Комиссия прибыла раньше скорой помощи и полиции, которые прибыли лишь спустя пятнадцать минут после вызова, тоже можно считать подозрительным, верно? Если мы начнём искать тени и подозревать всех подряд, это разрушит нас изнутри. Если мы хотим найти предателя в наших рядах, то делать это надо спокойно. — По крайней мере, я могу сказать, что доверяю тем, кто здесь присутствует, — Незу с вежливой улыбкой кивает в сторону сотрудников Комиссии. — Хотя в такие трудные времена разумно сохранять осторожность, беспочвенные обвинения в таких серьёзных вещах принесут больше вреда, чем пользы. Годжо надувает губы: — Просто выдвигаю одно из своих предположений, сенсей, — Нитта снова пытается что-то сказать ему, но её останавливает поднятая рука Годжо. Айзава знает, что Нитта занимает не такую уж высокую должность в Комиссии, но человек такого ранга, как Годжо Сатору, не мог столь долго остаться неизвестным, особенно с такой причудой и характерным внешним видом. Тёмная форма, спиральные пуговицы, явное предпочтение к стилю эпохи Мэйдзи и люди, обладающие способностями, которые могли бы открыть им любые двери в индустрии прогероев. — И за это мы ценим вашу помощь, Годжо-сан. — Ой, это так мило с вашей стороны… — В любом случае, — Незу обращается к сотрудникам. — Как школа, мы обязаны гарантировать безопасность наших студентов. Что касается того, есть ли у нас предатель, как предположил Годжо-сан, у меня есть кое-что, что я обдумывал некоторое время. Своеобразное временное решение нашей проблемы. Видите ли... — Вам звонят! Все головы резко поворачиваются в сторону Всемогущего, а его уменьшенная форма смущенно топчется на месте, пока громкий рингтон раздаётся по всей комнате. Мик тут же начинает его отчитывать, пока тот выходил с телефоном из зала. Годжо тихо напевает, наблюдая за его уходом: — Хм? Он профессионал? Кажется, я его не видел раньше. Я думал, что на этом собрании только профи? Айзава решает вмешаться именно в этот момент, чувствуя себя неуютно из-за направления, в котором движется Годжо. — У нас есть и непрофессиональный персонал. Яги-сенсей тесно сотрудничает с полицией. — О-о-о, — протягивает Годжо, а затем внезапно щелкает пальцами. — Кстати о профессионалах, я так ждал встречи с Всемогущим! Его здесь нет? Каждая клеточка внутри Айзавы кричит, что упоминание Яги, а затем сразу же Всемогущего не было случайностью, но он уверен, что Комиссия не знает правды о Символе Мира. Снайп оправдывается, утверждая, что Всемогущий уже работает над расследованием и связывается с другими прогероями для предстоящего рейда, готовый в любой момент отправиться к штаб-квартире Лиги Злодеев. Годжо только кивает, явно притворяясь понимающим. Настороженный взгляд Мика, направленный на Айзаву, показывал, что он не единственный, кто подозревает, насколько Комиссия осведомлена о всех их делах и насколько агрессивен начальник Нитты. Айзава убеждает себя, что это логично: Фушигуро — важный член Комиссии, и если Годжо говорит правду, то он действительно близко знаком с Фушигуро и Кугисаки. — Как жаль, — хмурится Годжо. — А я ведь так хотел автограф, знаете ли. У Айзавы возникло ощущение, что Годжо имел в виду вовсе не это.

***

Встреча могла пройти и лучше, но, учитывая в нем присутствие Годжо-сана, она вполне могла бы закончиться плохо. Акари слышала, что собрания в их родном мире — или, правильнее сказать, измерении? — обычно заканчиваются тем, что кто-то из высших чинов выходит из себя из-за выходок Годжо, либо же тем, что белобрысый исчезает еще до окончания встречи. Но с этим человеком никто ничего поделать не может. У каждого Мага есть своё мнение о Годжо Сатору, и негативное, и позитивное, и ни один человек не может ему противостоять. Ни старейшины, ни главы кланов, ни Маги особого ранга. Тем не менее Акари чувствует необходимость извиниться за поведение Годжо и начинает с того, что предлагает Айзаве банку кофе из школьного автомата. Ей кажется, что она сказала что-то не так раньше, судя по нейтральному, но слегка напряжённому выражению лица Айзавы. Может, он подумал, что она саркастически поблагодарила его за заботу о двух подростках? Она была искренней, честное слово! Мегуми и Нобара, возможно, сейчас в непростой ситуации, но Акари не слишком уж сильно волнуется за них. То ли из-за присутствия Годжо, что, несомненно, успокаивает, ведь все прекрасно знают, на что он способен, а уж в мире, где никогда не было Проклятой Энергии, его силы и возможности, можно сказать, удвоены; то ли из-за силы самого Фушигуро. Акари, честно говоря, больше волнуется о том, что Фушигуро мог попасть в то же место, куда попал и Итадори. Итадори в непосредственной близости от организации, у которой, как они подтвердили, есть пару пальцев Сукуны... Акари чувствует, что должна сделать больше. Но она уже передала найденный палец Нанами-сану. Нобара находится в участке вместе с Маки. Как только они вернут Фушигуро, что, по её уверенности, будет сделано без проблем, тогда спасти Итадори будет намного проще. Акари нерешительно улыбается, когда Айзава принимает кофе. — Эм, — она совершенно не знает, как начать разговор. — Я должна извиниться за Годжо-сана... он, ну-у, всегда такой. Ничего личного. Хотя это было очень даже личное. Когда Годжо пришел из больницы словно из ниоткуда и фактически приказал ей организовать, как он выразился, «игровое свидание» с персоналом UA, это, наверное, было единственным моментом, когда он наконец осознал, что в самом деле происходит. Нобара и Мегуми успели провести собственное расследование, но те несколько месяцев, что они пробыли здесь, ничего толком не добившись, вынудило их поступить в школу, которая, с одной стороны, предоставила им внимание, которого они хотели, но также втянула в ситуации, неподходящие для Магов их уровня. — Восемь месяцев? — Плюс-минус, — тогда, несколько часов назад, когда у Акари наконец-то появилась возможность объяснить все Годжо с большей ясностью, чем это позволяли заметки на её телефоне, у неё уже было стойкое предчувствие: поднимать голову, чтобы взглянуть на выражение лица Годжо будет однозначно плохой идеей. Годжо, несмотря на свой игривый характер, всё же остаётся Годжо Сатору. Акари знала, знает, и всегда будет знать это, но гнетущее осознание этой истины на глубоком уровне оказалось совсем другим ощущением. Она была почти уверена, что Годжо сделает что-то неподобающее в отношении героев, и, признаться честно, ей стыдно вспоминать, как близка она была к тому, чтобы почти умолять его «вести себя прилично» с ними. Представляете? Акари даже поверить не может, как она прошла путь от попыток справиться с тремя подростками на задании до наставлений самому сильному Магу в Магическом обществе о том, чтобы он «вел себя хорошо». А он, в свою очередь, просто надул губы. — Все в порядке, — наконец отвечает Айзава. — Он, должно быть, волнуется за своих… учеников. И всё это произошло исключительно из-за наших недостатков. Прошу прощения за это. Ваши дети… Я должен был за ними присматривать, но дал им разрешение вступить в бой. Улыбка Акари дрогнула. Она почти нахмурилась. — Все хорошо, — Айзава поднимает бровь, услышав её слова. — Нет, я имею в виду… я волнуюсь, но всё нормально... то есть нет, ненормально, но вы понимаете... я... — она раздражённо выдыхает. — Вы сделали всё, что могли, Ластик-сан. Никто не мог ожидать нападения злодеев на лагерь. Хотя Акари предвидела. Это было очевидно, но она не может винить за это Айзаву, особенно после того, как Мегуми сказал, что он «хороший герой». — И с вашим разрешением или без него Мегуми-кун и Нобара-чан всё равно бы вступили в бой. Айзава выглядит так, будто хочет согласиться, но ничего не говорит. — Комиссия присоединится к операции, — спрашивает он, хотя это выглядело больше как утверждение. Акари замирает. Технически, Комиссия не знает, что они здесь, ведь она сказала, что они направляются в участок, чтобы дать показания, а заодно по пути она «покажет им город». Она сомневается, что в это поверили, и почти уверена, что за ними уже следят, но сейчас это её совсем не волнует. Ей больше не нужна их помощь. — Да, — и под «Комиссией» она подразумевает Маки, Годжо и Нанами, которые более чем способны справиться с организацией, столь неорганизованной, как эта. К тому же, только они смогут справиться с Проклятыми духами, если они действительно появятся в этом мире. Судя по словам Годжо о «заботе о Нобаре и её младших друзьях», дух, скорее всего, был Первого уровня, а это, в свою очередь, уже что-то, с чем другие герои справиться не смогут. — Хотя мы будем действовать самостоятельно. По закону сотрудники правоохранительных органов не вмешиваются в дела Злодеев, оставляя это на Профи. Мы будем там, чтобы вернуть Мегуми. И Итадори. И столько пальцев Сукуны, сколько они успели собрать. — И Бакуго, — добавляет Айзава. — Да, и Бакуго, — правильно, Акари снова пытается улыбнуться. Улыбка получается натянутой и не достигает глаз. — Ах, мне уже пора. У Ластика-сана впереди ещё интервью, верно? После всего этого они заберут Мегуми, найдут Итадори и вернутся домой. Акари надеется, что Арата сможет простить ей столь долгое отсутствие. А сейчас ей нужно было навестить ребенка.

***

Мысли Мегуми, когда он просыпается, были на удивление упорядочены. Первая мысль: его руки связаны и разведены в стороны, и если бы он не был привязан к стулу, он выглядел бы словно распятый. Весь его торс был плотно зафиксирован ремнями, и он даже не может увидеть свои руки, запертые в каких-то коробках-устройствах. Вторая мысль: его шикигами. Он всё ещё чувствует, как грубо оборвалась связь с одной из его гончих, когда давление Проклятия Первого уровня буквально раздавило её в кашу. Третья мысль: Кугисаки. Он оттолкнул её подальше от портала, и ради чего? Он оставил её там, оставил защищать себя и их одноклассников против Проклятия Первого уровня, когда она, как и он, была истощена, ранена и едва могла двигаться. Мегуми вынужден рассматривать вероятность, что Кугисаки могла… но нет, Кугисаки не такая. Она сильнее этого. Четвёртая мысль: снова Кугисаки. Нет, она не мертва. Кугисаки не из тех, кто просто так умрёт в чужом мире. Мегуми должен доверять ей. Он должен доверять Нитте-сан. Пятая мысль: его местонахождение. Итадори. Он определённо в логове Лиги Злодеев — он узнаёт того Человека-с-рукой-на-лице из Инцидента в USJ, несмотря на свое затуманенное зрение. Технически, миссия была выполнена, пусть и с некоторыми последствиями. Он в их убежище, и если ему удастся сосредоточиться, напрячь своё чувство восприятия и освободиться от оков, он уверен, что сможет найти Итадори здесь. А если его нет? Нет, Мегуми знает, он должен быть здесь. Пусть это будет интуиция, но Мегуми уверен. Этот идиот точно здесь. Он должен быть здесь, иначе Мегуми сойдет с ума. Шестая мысль: Бакуго... — Спящая красавица наконец проснулась, — внезапно перед его лицом оказывается светловолосая девушка. Мегуми инстинктивно отстраняется, но почти не двигается из-за туго затянутых ремней вокруг его тела. Нож возле его лица щекочет ресницы. Он крепко стискивает зубы. — Ва-а-у! У тебя такие красивые глаза! Ты прямо как кукла! Так и хочется нарядить тебя! — Ну-ну, Тога, нельзя так играть с пленником. — Но он такой красивый! — И всё же. Облегчение Мегуми от того, что девушка наконец отходит от него, быстро сменяется напряжением, когда он замечает Бакуго рядом с собой. Тот был связан меньше, но всё равно не мог пошевелиться. — Долго же ты, урод, приходил в себя, — шипит Бакуго, но в его голосе нет привычной угрозы. Если быть честным, он звучит скорее встревоженно. Но Мегуми всё ещё ранен. К счастью, Проклятая Энергия Мегуми вновь начинает колыхаться внутри, как слабое пламя, после того, как он, похоже, пролежал без сознания несколько часов. Кто-то пинает его стул. — Это тот самый парень, который отрезал Пятну язык? На вид ничего особенного, — он вертит в руках нож, похожий на тот, что был у девушки. Его рептильная внешность заставляет Мегуми поморщиться. Злодей рычит: — А, точно, этот сопляк ведь что-то имеет против Мутантных причуд, да? Настоящий урод, и ещё один такой же в одной комнате. Ты серьёзно хочешь завербовать этих придурков? — Завербовать? — раздражённо бросает Бакуго. — Только одного из них, — отвечает руколицый, и вмиг холодок пробегает по спине Мегуми: Шигараки Томура со своей, определенно, опасной способностью. Мегуми не знает, сможет ли Иейри Сёко вылечит его, если его вдруг коснется причуда Распада. — А Шаман у нас для другого задания. Я уверен, ты знаешь, что это такое. Считай это побочным квестом, чтобы вернуться домой... — Мегуми наконец-то начинает смотреть прямо на Шигараки, сверля его взглядом. Шигараки достаёт что-то из кармана, и Мегуми чувствует знакомое, неприятное давление. Чёрт. — ...узнаёшь это? Нос Бакуго морщится при виде предмета в руках Шигараки. Мегуми его понимает. Палец Рёмена Сукуны выглядит не только отвратительно, но и излучает ужасную, подавляющую энергию. — Вот как всё будет, Шаман. Я задаю вопросы, ты отвечаешь, — Шигараки машет пальцем прямо перед ним. Мегуми с трудом подавляет тошноту от жуткой энергии, исходящей от пальца. Как, черт возьми, Итадори с этим живет? Как он это съел? — У нас есть несколько теорий, — туманная фигура по имени Курогири, наконец, входит в круг злодеев. — Шприц ничего не сделал, кроме как извлёк немного энергии, что уже исходила от него. Мы, к сожалению, пока не можем его использовать. Обычные оружия против него бесполезны. Не режется и не поддается Распаду... — Экстраредкий, — язвит Шигараки. — ... да, как сказал Шигараки Томура, он очень ценный, — хмыкнул Курогири. — Но ваш вид могут повредить его. Мегуми фыркает. Он игнорирует озадаченный взгляд Бакуго рядом. Если остатки Рёмена Сукуны можно было бы уничтожить так легко, их бы уничтожили давным-давно, но даже Годжо Сатору этого не может. Тенген-сама тоже. А если сильнейший и мудрейший из их мира не могут этого сделать, то что уж говорить о каких-то второсортных злодеях без Проклятой Энергии? Курогири замечает его насмешливое выражение. — Ах, значит, уничтожить его нельзя, — замечает он. — Но использовать можно. Точно так же, как твоего друга... Стул с Мегуми резко отодвинули назад, когда он попытался броситься на Курогири. Этот мерзавец... Мегуми умудрился ударить его лбом в грудь, заставляя того упасть. Темноволосый злодей с огненной причудой, что напал на лагерь ранее, схватил его за горло, а его ладонь была невыносимо теплой. Рука злодея прижала Мегуми к стулу так сильно, что деревянная спинка болезненно врезалась ему в шею. Бакуго тоже попытался вырваться, но ящероподобный злодей удержал его на месте. — Отпусти его, обугленный сучий...! — Где Итадори?! — Мегуми ходит по тонкому лезвию. Сейчас ему было всё равно на то, что подумает Бакуго, на секрет, который он, Кугисаки и Нитта скрывали больше полугода. Он устал. Один из его шикигами погиб в другом мире, где даже не существовало и капли Проклятой Энергии. Итадори был где-то там, один, целую вечность, и была большая вероятность, что Кугисаки, возможно, погибла после того, как он оставил её одну... Мегуми вышел из себя. Его терпение лопнуло. Они сами признали то, что Итадори сейчас у них. Сказали это вслух. Есть только один человек, который может использовать способности Сукуны, и они прекрасно знают, кто это. — Где Итадори?! — Не переживай. Он быстро восстанавливается. Всегда выглядит, как новенький, — ухмыльнулся злодей с Огненной причудой. — Ну, разве что немного недоедает. А так у него всё просто замечательно. — Ты... — тепло вокруг его шеи стало распространяться, будто предупреждая о будущем ожоге. — Ах! Посмотрите, который час! Наконец-то! — Томура Шигараки небрежно оттолкнул Курогири. Он поднял пульт и направил его на экран телевизора в нескольких метрах от них. На экране появились Айзава, директор и Влад Кинг. Их головы были опущены. — На этот раз наша некомпетентность привела к травмам двадцати семи первокурсников, — звучал голос директора. — Мы, как учебное заведение, призванное воспитывать героев, не смогли обеспечить должную защиту от злодеев и тем самым вызвали волнение в обществе. Мы искренне и глубоко извиняемся за наши ошибки. Злодей с Огненной причудой грубо повернул голову Мегуми к экрану. Он ухмыляется, одними губами говоря «смотри». Один из репортеров встал со своего места: — Репортаж от NHA. Это уже четвёртый случай за год, когда ученики UA сталкиваются со Злодеями. В этот раз многие получили травмы. Как вы объяснили произошедшее семьям пострадавших? Какие меры были приняты, чтобы предотвратить подобное? Мегуми игнорирует ответ Директора, полностью сосредоточившись на том, как сбежать. Его Проклятая Энергия гудела под кожей. Он распространял её, пытаясь почувствовать хоть что-нибудь, что могло бы указать на местонахождение Итадори, но всё, что он ощущал, это всё возрастающее давление от пальца Сукуны, лежащего на столе как игрушка. — Посмотри на себя, — усмехнулся Шигараки. — Все только и говорят о чужаках. Знают ли они правду? А ты... — Бакуго хмурится, когда на него внезапно обращают внимание. — ...знаешь об этом? Лучшие ученики года, проникающие в академию героев и получающие всю славу… — Мегуми почувствовал, как в груди все сжалось от вины. Он отвернулся, избегая взгляда Бакуго. Не сейчас. Шигараки заметил его упрямство. Его глаза темнеют под слоем рук и волос. — Шаман, ты нам не нужен. Нам нужен только твой друг-сосуд, — предупреждает он. Мегуми выдавливает из себя смех: — Ты сам так сказал. Итадори нужен вам. Вы не можете тронуть его, — он почувствовал некоторое облегчение от этого факта. — Вы не знаете, с чем имеете дело. Вы даже не смогли контролировать одно жалкое Проклятие... — резкая вспышка огня внезапно обожгла шею, вынуждая замолчать. Жар не был слишком горячим, чтобы обжечь, но его было достаточно, чтобы немного обуглить кожу. Мегуми снова потянулся к своей Проклятой Энергии, погружаясь в свои чувства и впитывая хаос, разлившийся внутри него. Он заметил подозрительный взгляд Бакуго, но сейчас не было времени с этим разбираться. — Ну-ну, — Курогири уводит Огненного злодея от Мегуми. — В этом нет необходимости. Я уверен, что Фушигуро Мегуми скажет нам все, что нужно. Ты нам не нужен, и это уже известно, но нам нужны пальцы. А вам они не нужны. Более того, вы ведь хотите, чтобы они исчезли, правда ведь? — челюсть Мегуми напряженно сжимается. Как он... — Это беспроигрышная ситуация. Мы забираем пальцы, а ты возвращаешься домой со своими друзьями. Разве это не то, что ты хотел? Всё в твою пользу. Больше не нужно притворяться, играть в детские игры и возиться с детьми. Никаких пальцев. Что скажешь, Шаман? Не шаман. Мысли Мегуми на удивление были более беспорядочны, чем когда он проснулся. Его словно заново вернули в лес, в голове лишь прилив адреналина, злости, эмоций, которые он, как Маг, должен держать в узде. Он винит в этом свои травмы, боль в костях, ожоги от сражений, которые всё ещё очень ясно ощущались под кожей. Мысли рвутся в разные стороны, руки скованы, и Проклятая Энергия пульсирует внутри него сильнее, чем когда-либо. Но Мегуми не нужны ни мысли, ни руки. Всё, что ему нужно, — это контроль, который он оттачивал восемь месяцев. Контроль, который он выработал ещё в детстве. И впервые он решается рискнуть: погружается в тень и позволяет холоду окутать его со всех сторон. В одно мгновение окружающий мир приглушается. Мегуми с трудом собирается с мыслями, непривычное ощущение собственной техники, известной ему с детства, грозит вырваться паникой. Но он отбрасывает страх, цепляется за ближайшую тень и поднимается, держа клинок в одной руке и схватив кого-то за шею другой: того самого ящероподобного человека. Мегуми внутренне проклинает себя, ведь именно такие вещи и создают ему плохую репутацию, но ничего не может с собой поделать. Это просто совпадение, убеждает он себя, прижимаясь к стене и волоча за собой своего временного заложника. Он следит за тем, чтобы лезвие клинка слегка вонзилось в относительно твердую кожу ящероподобного злодея. В комнате воцаряется гробовая тишина. — В первый и последний раз, — голос Мегуми звучит хладнокровно, а заложник замер, окружённый настороженными злодеями и ошеломлённым Бакуго. — Не Шаман. Я Маг. Блондинка Тога заливается смехом. Интервью на экране телевизора превращается в белый шум, когда заложник пытается вырваться из его рук. Мегуми лишь сильнее прижимает чёрное лезвие. — Да этот парень точно не герой! Я же говорила тебе, Твайс! — хихикает Тога. — А ты еще думал, что наш заложник не поймёт, что этот Красавчик — пришелец и предатель! Бакуго давится от услышанного. — Пришелец...? Твайс, одетый с ног до головы в обтягивающий костюм, размахивает руками. — Сила дружбы, очевидно, не настоящая! — он резко оборачивается. — Может, они не были так уж близки?! Шигараки чешет затылок, поднимая с земли упавший палец. Чем дольше Мегуми смотрел на этот палец, тем сильнее у него скручивало живот. Подходя ближе к Бакуго, Шигараки хватает его за волосы. — У тебя один заложник, у нас двое, — напоминает он. — Вам нужны оба, — отвечает Мегуми. — А мне этот не нужен. Плечи Шигараки опускаются. — Курогири… — Разумеется… — Как будто бы я вам… Но, прежде чем кто-либо успевает двинуться, и прежде чем Мегуми успевает соединить руки, дверь в нескольких метрах позади него, та самая за стойкой, скрипит, открываясь. Мгновенно всё замирает. Все оборачиваются, внезапно замолчав, с оружием в руках и активированными причудами. Из двери кто-то выходит, и Мегуми вдруг осознает: нет, это нарастающее чувство отвратительной Проклятой Энергии исходило вовсе не от пальца. Ничуть. Кто-то идет. Тяжёлые шаги и звяк цепей, тех самых, что удерживают Бакуго, звучат всё громче и громче. Путы со звоном падают на землю. И Мегуми понимает... Кто-то выходит вперед, и хотя инстинкты Мегуми кричали ему свернуться калачиком от запаха засохшей крови и пота, он впервые за долгое время ощущает такое облегчение. Конечно, подавляющая Проклятая Энергия Сукуны не могла исходить от одного пальца. Один палец — это одно, но несколько пальцев в одном теле, энергию которой он успел забыть за долгие месяцы отсутствия... Проклятая Энергия, которую они искали так долго. Мегуми чувствует себя глупо, забыв о ней. Он помнит, как ненавидел ее, но постепенно привыкал к ней, и теперь Мегуми кажется, что он вот-вот взорвется от облегчения: наконец-то этот идиот... Итадори стоит у двери, массируя запястья, красные от цепей, и срывает ошейник с шеи. Его пальцы мягко трут кожу, пока его глаза наконец не встречаются с глазами Мегуми. В тот же миг этот идиот улыбается от уха до уха, будто бы это не он прошёл через семь кругов ада. — Не могу поверить, Сукуна был прав. Ты здесь! — радостно восклицает он. Мегуми выпаливает первое, что приходит на ум: — Мы же сказали тебе не разговаривать с ним, идиот! — Оу. Прости...? И впервые Мегуми рад, что Итадори все еще остается идиотом. Но он никогда не признает этого. Никогда.