Frog in a well

Глава 39: Баранья голова, собачье мясо.

      Шесть студентов не смогли пройти итоговый экзамен – как бы плохо это ни звучало, Мидория чувствует себя немного жестоким, признавая, что он не особо удивлен тем, что Каминари, Ашидо, Киришима и Сато не прошли. Он говорит это не потому, что считает их некомпетентными, ведь всем известно, что их причуды достаточно мощны сами по себе, и их способности не определяются тем, прошли ли они это испытание или нет. Он уверен, что должен быть какой-то неожиданный поворот для тех, кто не сдал этот экзамен; их учитель, Айзава-сенсей, по какой-то причине любит делать такие неожиданные сюрпризы, и Мидория признает, что он был одной из главных жертв таких сюрпризов от Айзавы, как было видно еще во время теста на Понимании Причуд.       Он, конечно, пытается сказать об этом группе, но Ашидо успевает перебить его, всхлипывая:       — Боже мой... вы, вы ребята… я с нетерпением жду... всех ваших историй! — плачет она, в то время как остальные трое молчат рядом с ней.       Мидория паникует, пытаясь как-то разбавить обстановку, но с трудом находит нужные слова.       — Н-не переживайте! Кто знает! Возможно, будет какой-то неожиданный поворот! — заикается он. Серо тоже пытается их утешить, но у него это получается не лучше Мидории.       — Тем, кто не сдал экзамен, не поехать в лесной лагерь, и они попадут в ад исправительных занятий! — глаза Каминари становятся темными, и он обвиняюще указывает пальцем на Мидорию. — И мы ведь не прошли практическую часть! Если ты до сих пор этого не понял, то твой уровень ниже обезьяньего, ублюдок!       Серо вздыхает.       — Успокойся, чувак, это было реально тяжелое испытание! Точнее, я тоже не знаю, чувак. Всё, что я делал, это лишь спал. Честно говоря, я практически ничего не делал. Так что пока неясно, как нас будут оценивать... И, кроме того, — он бросает взгляд на двух других студентов, проваливших тест. Он сглатывает, когда вся группа начинает смотреть в их сторону. Мидория покрывается холодным потом. Он качает головой, чтобы остановить Серо от последующих слов, но тот все равно продолжает говорить: — Не может же быть, чтобы Кугисаки и Фушигуро действительно провалили экзамен, верно? Они ведь тоже не завершили тест, но они же одни из лучших студентов, так что я сомневаюсь, что они провалились.       Мидория настороженно смотрит в ту сторону, где находятся Кугисаки и Фушигуро. Они сидят на своих местах и, как обычно, молчат, но когда Мидория собирается отвернуться, Кугисаки внезапно ловит его взгляд и злобно смотрит на него и на всю группу. Он сглатывает.       — Она услышала тебя, Серо, — подталкивает он одноклассника локтем.       — Это был комплимент! — Серо в панике размахивает руками. — Вы ведь, ребята, лучшие ученики, не может быть, чтобы вы... — дверь внезапно распахивается, и перед нами предстает их странно бодрствующий классный руководитель.       — Когда прозвенит звонок, займите все свои места!       Мидория спешит на свое место, но чувствует себя настолько взволнованным, что не может не взглянуть в сторону Кугисаки и Фушигуро. Как и говорила Исцеляющая Девочка, Кугисаки и Фушигуро – одни из лучших студентов, – не смогли ни сбежать из зоны испытаний, ни даже поймать Незу-сенсея. Сначала Мидория подумал, что это несправедливо: их противником был сам Незу-сенсей, их директор, но в то же время Исцеляющая Девочка отметила, что если бы всё было на равных условиях в поединках один на один, Незу-сенсей никогда бы не победил таких мощных соперников, как Кугисаки и Фушигуро. Незу-сенсей не только не является прогероем, но и не имеет какой-либо причуды, кроме ментальной, которая просто увеличивает его интеллект. Но Директор дал им выбор с самого начала, как и сказала Исцеляющая Девочка: они должны были либо бежать к выходу, либо схватить его.       Честно говоря, Мидория тоже попытался бы схватить Незу-сенсея. Он думает, что любой попытался бы это сделать. Все подумали бы об одном и том же: «Раз уж Незу-сенсей – просто Незу-сенсей, то поймать его будет легко, верно?». Мидория тоже попался бы на это, и, возможно, попробовал бы сбежать на полпути, но разница между Мидорией и такими людьми, как Фушигуро и Кугисаки, в том, что он очень долго презирал себя, из-за чего это чувство никогда по-настоящему не покидало его. У него есть гордость, конечно, гордость за свою силу, за свой ум, и он знает, что у него оценки лучше, чем у большинства людей, и благодаря силе, дарованной ему Всемогущим, он смог получить причуду, более мощную, чем у многих. У него есть гордость, но Мидория никогда не был гордым человеком. Он может быть уверенным в себе в определенные моменты, но, в целом, он неуверенный человек. Он спотыкается, заикается и совершает так много ошибок на своем пути, и даже так, несмотря на отсутствие уверенности, у него есть стремление снова и снова пытаться пробовать новое.       Это было единственным, что было у Мидории на самом деле. У него не было причуды в мире, где ничто не имело большего значения, чем сама причуда. Так что, конечно, у Мидории не было ничего, кроме самого себя. И его матери.       Он смотрит на Кугисаки и Фушигуро так же, как смотрит на Бакуго – они сильные и способные, и скорее всего их заметят Агентства, а потом они создадут свои собственные после окончания UA. Но ему интересно, каково это – быть как Фушигуро и Кугисаки, которые родились сильными, родились с пониманием и с такой судьбой, предначертанной только для них. Ему интересно, каково это – быть таким уверенным в себе, настолько доверять себе, потому что даже сейчас, как бы ни старался Мидория никогда не отступать и не проигрывать, его руки всё равно дрожат, а мышцы ноют так сильно, что хочется их даже вырвать… но он всё равно знает своё место. Мидория не так силён, как Бакуго, Тодороки, Кугисаки и Фушигуро – у него есть только своё упорство, кости, пот и кровь, которые он готов пролить. Гордость, которую он готов отбросить.       — Итак, что касается ваших итоговых экзаменов, мне жаль это говорить, но некоторые из вас провалились. Поэтому, — Айзава внезапно оживляется, и это было поистине одним из самых странных зрелищ, которые видел Мидория. — Все вы поедете в лесной лагерь! — Мидория поднимает голову и взволнованно смотрит на тех, кто не сдал экзамен, но ничто не может сравниться с тем, как облегченно вздохнули Кугисаки и Фушигуро. Ну, может, они действительно хотели поехать в летний лагерь? Даже им нужен отдых, предполагает Мидория. — На письменных экзаменах не было ни одной неудовлетворительной оценки, а вот на практических: Сато, Киришима, Ашидо, Каминари, Кугисаки, Фушигуро и Серо - все провалились.       — А? Кугисаки и Фушигуро провалились?       — Серьёзно?       Серо от стыда прячет лицо за руками.              — Да-а. Сейчас я понимаю, сенсей никогда не говорил, что прохождение практического экзамена гарантирует нам успешную оценку. Чёрт, это даже более позорно, чем у тех команд, которые не справились.              Айзава продолжает говорить, прочищая горло и успокаивая учеников.       — На экзамене мы, "Злодеи", оставили вам способ победить, оценивая то, как вы справитесь с поставленными перед вами задачами, — Мидория вздрагивает. До него доходит причина, по которой его объединили вместе с Бакуго, и он чувствует облегчение от того, что им удалось пройти экзамен, несмотря на сложности и серьёзные травмы, которые они получили после. Но эти двое… — Если бы мы этого не сделали, то вы все зашли бы в тупик еще до начала испытаний.       Оджиро нахмурился.       — Значит, когда вы сказали, что идёте, чтобы сокрушить нас...       — Это было сделано так, чтобы загнать вас в угол, — подтверждает Айзава. — Начнем с того, что база в лесу изначально была учебным лагерем. Так что студенты, которые не справились с экзаменом, должны поехать туда в первую очередь. Это была логичная уловка!       Мидория тихо смеётся про себя, забавляясь тем, как всё в итоге обернулось. В последний раз он оборачивается на Кугисаки и Фушигуро, видя, как Кугисаки присела на пол, избегая взгляда Айзавы и позволяя шуму класса скрыть её действия. Он наблюдает за тем, как Кугисаки крадётся, и, честное слово, Мидория изо всех сил старается не засмеяться. В конце концов, Кугисаки, наконец, доходит до места Фушигуро, и они обмениваются парой слов, ни одно из которых Мидория не может разобрать из-за шума в классе. Однако он отметил то, как они обменивались взглядами, полными облегчения и нерешительности, прежде чем они смиряются. «Они как два полюса, тянущие и тянущие друг друга. Полагаю, Незу-сенсей хотел найти баланс между ними. Но, к сожалению, им это не удалось» — Мидория снова смотрит на Айзаву-сенсея, слушая его только вполуха.       — Кугисаки, вернись на свое место.       — Ух...       

***

      — Что? Классу 1-А нужны дополнительные занятия? Это значит, что кто-то из вас получил плохую оценку, верно? — Монома Нейто был точно таким же, каким его запомнил Мегуми. Абсолютно ничего не изменилось с момента их последней встречи на Спортивном Фестивале. Кугисаки, конечно, все еще жалуется ему на это, говоря, что Мегуми мог бы выбрать кого-нибудь другого для формирования группы, и не обязательно было выбирать именно Моному Нейто. Теперь Мегуми начинает понимать её. — Разве это не странно? Или же не абсурдно? Я думал, класс 1-А должен быть лучше класса 1-Б, м-м-м?       Кугисаки цокает языком. Мегуми наблюдает за тем, как она бросает на Моному убийственный взгляд, и тот тут же замолкает, выглядя почти испуганным. Это дает другой ученице из класса 1-Б возможность... ударить Моному, ловко поймав его, будто ничего не произошло. Остальные ученики класса 1-Б, похоже, полная противоположность Мономы, и вот уже девушка утаскивает Моному, возвращаясь в автобус. Дорога до места назначения напоминает Мегуми те самые школьные экскурсии, на которых он бывал в детстве. И как человек, который посещал более престижную и частную школу по настоянию определенного человека, Мегуми привык к подобным насыщенным поездкам. Проходит целый час, прежде чем Мегуми, слегка утомленный долгой и очень, очень шумной поездкой, наконец выходит из автобуса.       Мы прибыли на новое место.       Скоро отправлю вам наше местоположение.       Мегуми убирает телефон обратно в карман, наконец-то выходя из автобуса. Честно говоря, всё это не сильно отличается от их первоначального плана – они всё равно оказались в лесу, что искренне озадачивает Мегуми. Если UA утверждает, что они меняют местоположение в целях безопасности, то разве не логичнее было бы кардинально изменить обстановку? Почему из всех возможных мест они выбрали лес? Хотя Мегуми и видит плюсы в подобных тренировках в лесу, они всё равно окажутся в невыгодном положении, если на них нападут здесь. Он бросает взгляд на Кугисаки, чтобы убедиться, разделяет ли она его опасения, но, вместо того чтобы выглядеть обеспокоенной, она кажется необычайно воодушевленной. Она несколько раз хлопает Мегуми по руке.       — Школьная поездка! — восклицает она. — Хотя, было бы лучше, если бы мы были на каком-нибудь курорте. Или, может быть, на пляже?       Мегуми вздыхает и скрещивает руки. Их... разговор, за неимением лучшего слова, произошедший несколько дней назад, по-прежнему тяжёлым грузом висит на их плечах. И хотя они оба знают, что игнорировать эту ссору будет довольно плохой идеей, учитывая их склонность начинать ссоры в неподходящем месте и в неподходящее время, — все те обвинения, которые они бросали друг другу, на самом деле не имеют под собой реальной почвы. В этом не было смысла, но они всё равно снова и снова пытались задеть друг друга колкими словами.       — Не забывай, зачем мы здесь, — напомнил он своей спутнице, которая лишь закатила глаза и пожала плечами.       Последний раз они были в лесу, когда сражались с Проклятием. Мегуми не считает то Проклятие, с которыми они сталкивались здесь, серьёзной проблемой, особенно когда большинство из них так легко изгнать. Быть может, он просто переоценивает себя? Ему пришлось использовать незавершенную версию своей Расширенной Территории против тех братьев. Возможно, он слишком полагается на свои силы, думает про себя Мегуми, наблюдая за тем, как другие ученики начинают заполнять это место.       — Привал!       Мегуми хмурится, услышав это заявление.       — Это не наше конечное место? — спрашивает Мегуми.       — Я не знаю, — хмыкнула Кугисаки, оглядываясь по сторонам. На её лице были надеты те самые солнцезащитные очки, которые они купили несколько месяцев назад, когда отправились на задания в качестве экзорцистов… что в конечном итоге оказались не очень продуктивным, если не считать того факта, что они заполучили палец Сукуны (это до сих пор вызывает у них недоумение, но они точно знают одно: Лига Злодеев наверняка использует Итадори для поиска и сбора пальцев. Возможно, они пытаются выяснить, как их можно использовать, но даже тогда, откуда им известно, что с ними можно в принципе что-то сделать?)       — Разве это не наше конечное место? Здесь даже нет автоматов с напитками. Как это можно назвать привалом?       Мегуми проследил за взглядом Кугисаки, но всё, что он видит – это деревья, и больше ничего, кроме деревьев.       — Я отправил наше местоположение Нитте-сан…       — С сияющими глазами, мы идём вперед! — Мегуми едва не подпрыгивает от неожиданно громкого голоса. Он резко оборачивается и замечает двух женщин, скорее всего, прогероев, и ребёнка рядом с ними. — Мы милые, сильные крошки! Мы – дикие, дикие кошки!       Кугисаки раскрывает рот.       — Кто?       Айзава остаётся невозмутимым, указывая на позирующих людей.       — Разрешите представить вам «Кошечек»…       — Одна из четырёх команд героев, основавших Союзную службу! Они специализируются на спасательных операциях в горах и являются ветеранами в своей области! У них за плечами двенадцать лет опыта… — Мидория замолкает, когда блондинка-героиня резко закрывает ему рот ладонью, восклицая:       — В душе мне по-прежнему восемнадцать!       — Вся эта территория – более или менее наши владения, — объясняет черноволосая женщина, указывая на весь горный хребет. Мегуми обеспокоенно смотрит на Мидорию, который всё ещё был занят с другой героиней. — Место, где вы остановитесь, расположено у подножия горы. Сейчас девять тридцать утра, так что, если вы приложите усилия, доберётесь туда примерно к двенадцати, — Мегуми тяжело вздыхает, уже предчувствуя, что произойдёт дальше. Он толкает локтем в руку Кугисаки, чтобы та держалась поближе к нему, и протягивает руки, готовясь сложить нужную печать для призыва Нуэ. Кугисаки смотрит на него в замешательстве. Он игнорирует её и перетаскивает вперёд, ставя её в удобную позицию для того, чтобы она могла сесть на Нуэ. — Котята, которые не доберутся до двенадцати тридцати, останутся без обеда!       Внезапно земля под ногами Мегуми задрожала. Он едва успевает осознать, что происходит, как чувствует, что его тело поднимается в воздухе, а земля под ним деформировалась и подбросила его вверх. Краем глаза он замечает блондинку-героиню (ту самую, которая выглядела самой безобидной среди всех со своей эксцентричной внешностью и настойчивостью в отношении своего возраста), прижимающую ладони к земле. Пыль взметается над его глазами, и в следующий момент чья-то рука хватает его за ногу, и он падает.       — Фушигуро, призывай Нуэ!       — Отпусти мою ногу, идиотка!

***

      «Только не это», – первое, что приходит в голову Итадори, как только он просыпается. Комната была гораздо хуже той, что была у него с тем человеком с жёлтыми глазами. По крайней мере, в той комнате была кровать, отдельная ванная и все необходимые вещи для более-менее нормального проживания. Но здесь, в этой тёмной, мрачной комнате, в которой он не видел ничего, кроме черноты, он знал, что не было окон. Комната кажется пустой; он заперт в месте, предназначенном только для него одного. Стул, на котором он сидел, был очень жестким, а руки были скованы цепями, которые, как он знает, он может легко сломать. Последнее, что он помнит, это то, как его окружила со всех сторон тёмная мгла, а Эри… Эри теперь с Кугисаки. Эри с Кугисаки! Он помнит это отчетливо: Кугисаки, которая снова подстриглась коротко, Кугисаки, которая выглядела так, словно вот-вот заплачет, когда они увидели друг друга… Кугисаки, которая, вероятно, сейчас с Фушигуро и, боже, они снова будут злиться на него, так ведь? Он и так уже сделал это более чем достаточно: исчез, не думая о последствиях, и он точно не знает, сколько месяцев уже отсутствует. Кажется, кто-то однажды уже говорил ему об этом, но он не может в полной мере осознать, сколько времени провёл в той комнате в одиночестве, терзаемый лишь собственными мыслями и назойливым голосом Короля Проклятий… Милые, красивые красные глаза, выколи их, милые красные глазки, надоедливые жуки, убей их, он убил, он убил, он уже убил их своими собственными руками, кровь, кровь, он убил живого человека, не Проклятие, не человекоподобное Проклятие, как те братья, с которыми они столкнулись раньше, а настоящего человека… и вот он снова здесь. Заперт где-то.       Он старается быть умнее в этой ситуации (посмотрите, что он делает, когда не думает, посмотрите, что он делает: люди, это были простые люди, не Проклятия, не как те братья, и даже не те далекие от человечности Пользователи Проклятий. Это были люди, Итадори, люди, о чем ты только думал, ты ведь должен был защищать людей, и что теперь? Что сказал бы старик на это?) и, насколько это возможно в его ситуации, он хочет выбраться из этого места так быстро и тихо, как только может. Конечно, Итадори может делать многое, однако осторожность – не одно из них. В таких вещах больше разбирается Фушигуро, а не он, не Кугисаки, и уж точно не их Годжо-сенсей. Он должен выбраться отсюда до того, как…       (Пусть он и соображает медленно, но когда дело доходит до сражений и драк, его сенсей всегда говорил ему, что он легко улавливает суть происходящего, так что на этот раз он видит все: дверь распахнута, возле нее стоял какой-то неизвестный парень, люди, спешащие за ним, вероятно, сотрудники этой организации, Сецуно вытирает нос от его сильных ударов, а сам он был зажат между стеной и кулаками Раппы. Но Эри. Эри здесь, рядом, и он может легко увести ее. Итадори Юджи призван спасать людей, не так ли? Как сказал его старик, обращая свои последние слова к нему (не было ли это проклятием?). Всё складывается у него в голове, и он позволяет своей Проклятой Энергии влиться в кулак (он может воспользоваться этим шансом, этим единственным и неповторимым шансом; Кугисаки, Фушигуро), игнорируя то, как она мерцает, то появляясь, то исчезая, и вкладывает в этот кулак всё, что только можно: эмоции, которые он неустанно наблюдал на экранах, всю накопившуюся усталость, и он возвращает удар Раппе и…       Под ним лежал Раппа… с дырой в груди. Он смотрит на свои ладони и чувствует, как они стали липкими, как будто на них были куски плоти... и через мгновение он действительно замечает куски плоти. Кусочки плоти. Эри всё ещё была здесь, а парень у двери быстро убегает. Сецуно смотрит на него в неверии.       «Ты... ты просто...» — человек, который обеспечивал его едой, пусть и дерьмовой, но тем не менее каждый раз улыбался ему, направляет на него пистолет и секундой позже раздаётся оглушительный выстрел. Но тело Юджи движется быстрее, и в этот момент он почувствовал, как не может контролировать себя. Мгновением позже он замечает, как черные метки медленно исчезают с его запястья, и он держит Сецуно за горло. Он клянётся, что не хотел этого, но у Сецуно в руках уже было другое оружие - нож, и за нерешительность Юджи получает удар ножом по руке.       Он оправдывается про себя, что это были лишь рефлексы. Рефлексы, клянётся он! Инстинкты! Его кулак, который был объят голубой энергией, ударяет по телу Сецуно, и раздаётся треск. Глубокий, отвратительно громкий треск. «Когда-нибудь нам придется кого-то убить», – сказала Кугисаки после битвы с Проклятыми братьями, и она тогда точно говорила не о Проклятиях. Она говорила о настоящих людях. Настоящих, живых людях. Но Кугисаки была готова оправдать его и сказать, что это совершенно нормально, потому что они будут магами, которых либо принудят подчиняться начальству, либо убьют за их грехи. В основном, его всегда будет окружать смерть. А это и есть смерть. Дед велел Юджи спасать людей.       Ты сильный, Итадори, разве это не так? Ты силён, Итадори. Спасай людей. Помогай людям. И это то, что он делает? Спасает людей? Зачем он вообще стал магом? Он должен был позволить сенсею казнить его тогда…       «Юджи-ниисан?» — он замирает. Вся его рука окрасилась в красный цвет. В красный, как те красивые-красивые красные глаза, вырви их у неё, мальчик. Вырви уже их. Давай же, выколи их! — «Ниисан! По-пойдем!»)       Итадори опускает голову – где-то в глубине его сознания раздаётся смех, голос, до жути похожий на его, но не принадлежавший ему, был более глубокий, насмешливый, злобный, и пропитанный чужой Проклятой Энергией. Ему становится плохо. Он вонзает ногти в ладони, царапая кожу связанными руками, и чувствует под ногтями засохшую кровь. Кем бы ни были его похитители, они не потрудились отмыть это, и Итадори точно знает, что спал, пока кровь высыхала на его одежде. Но всё это… Проклятые духи не оставляют никаких следов после себя и даже трупов. Они не оставляют абсолютно ничего, и Итадори чувствует себя поистине грязным – он убил не Проклятых духов. И даже не Пользователей Проклятий, кем бы ни были те братья, а настоящих людей.       Людей, которые лишь выполняли приказ...       …но они причиняли боль Эри. Ребёнку, маленькой девочке. Итадори понимает, если бы они причиняли боль ему. Он сильный парень, он выдержит подобное. Но Эри, с забинтованными ранами на руках и ногах, синяками, следами от игл на коже… Сколько ей лет?       Сколько Эри лет?       Но теперь Эри в безопасности. Он знает, что Кугисаки и Фушигуро будут злиться из-за того, что им досталась забота о ребёнке, особенно Кугисаки, ведь у нее самый короткий нрав из них троих, однако он точно знает, что они никогда не позволят Эри пострадать. Он знает это, и потому единственное, что ему нужно сделать – выбраться отсюда. Он может справиться с этой ситуацией сам. Он уже так много раз покидал их, пусть первый раз и был по вине Годжо-сенсея, но ему кажется, что вся его обязанность – вернуться обратно. Поэтому он должен покинуть это место. Покинуть это место, не убив никого из людей и даже не причинив им вреда, потому что да, он был отчасти виновен во многих потасовках и любил устраивать драки, но… тут внезапно дверь открывается.       Свет наконец-то проникает в эту комнату, и Итадори, склонивший голову, видит свои босые ноги, испачканные в крови до самых штанов. Затем он замечает свою форму, тёмного цвета с оттенком красного во многих местах, и он не может отрицать, не может отвести взгляд от понимания всего того, что он сделал… Он почувствовал, как его желудок скручивается, и решает не смотреть на себя. Он поднимает голову и видит перед собой две фигуры: один из них – тот самый парень, который схватил его в туманную ловушку, и который выглядел так, словно вот-вот исчезнет, а второй парень встал перед ним, и его лицо было едва заметно в темноте, где свет из коридора освещал лишь его спину. Но Итадори отмечает про себя, что он сутулится, и от него невероятно пахнет больницей и белыми стенами.       — Итадори Юджи.       Он вздрагивает, полностью переключая свое внимание на человека перед собой. Никто в этом месте не знает его имени, если только им его не сказали… неужели он снова вернулся в ту организацию? Но это место кажется ему совершенно другим. Совсем другим, да и те парни редко использовали свои Проклятые Техники… или, как их здесь называют, Причуды, если в этом не было особой необходимости. Здесь все по-другому. В их рядах не было никакого Туманного парня. Внезапно вспыхивает свет. Он инстинктивно жмурится, ослепленный внезапной яркостью, и чуть позже, когда глаза быстро привыкли к свету, он, наконец, видит своих похитителей: Туманный парень, буквально состоящий целиком из тумана, одетый в барменский костюм, а его спутник облачён в драную одежду, сутулый, с лицом, что было закрыто... рукой? Итадори собирается что-то сказать, но его перебивает парень с рукой на лице, и его речь была медленная, слегка протяжная:       — Мы собирались забрать тебя, но эти ублюдки из Ши Хассайкай добрались до тебя первыми. Почему из всех мест ты должен был приземлиться именно в Шимокитадзаве, — простонал он. — А не в Мусутафу, как твои друзья?       — Что? — Итадори не знает, что сказать. Ши Хассакай? Так это… то самое место? Та самая организация? И что он имел в виду под «почему ты приземлился в Шимокитадзаве, а не в Мусутафу, как твои друзья»…? Его кандалы начинают подниматься, а руки напрягаются, готовые в любой момент разорвать цепи. — Что ты только что сказал?       — Шигараки Томура, прошу, не злите нашего гостя, — предупреждает ходячий туман. Итадори подозрительно смотрит на него, пытаясь понять, является ли он Проклятым духом или нет. Он не чувствует Проклятой Энергии ни от одного из них, как и от всех остальных, с кем он здесь столкнулся. — Теперь, когда вы проснулись, нам будет намного проще общаться. У нас есть несколько вопросов к вам, и мы надеемся, что вы честно ответите на них...       — Вы являетесь причиной, по которой мы оказались здесь? — потребовал ответа Итадори. Проклятая Техника, способная перемещать людей в другие миры… хотя нет, причуда? Разве причуды способны на такое? Он даже не знает, каковы пределы возможностей причуд, и видел ее лишь мельком. Если все причуды такие же, как у того человека с жёлтыми глазами, и они тоже могут перемещаться между мирами – что тогда такое Причуды на самом деле? Чем они отличаются от Проклятых Техник, кроме Проклятой Энергии? И разве тот парень, глава Ши Хассакай, не пытался «вылечить» людей? Эри говорила, что это не болезнь, но Итадори ничего не знает. Всё, что он знает, – это то, что он в ловушке и может легко сбежать, но «легкий побег» означает пройти мимо этих людей, а эти люди – настоящие люди. Руки Итадори дрожат, сдерживая желание разорвать цепи прямо сейчас.       — Боюсь, я не могу ответить на ваши вопросы, Итадори-сан, — говорит туман. — Хотя я полагаю, мы можем прийти к компромиссу. Как насчёт игры в десять вопросов?