you were kneeling in the corner (and i thought you might be mine)

Прошла неделя. Ку был взволнован предстоящей встречей с Юнги. Альфа сказал, что Юнги собирается приехать немногим после полдника, так что Чонгук терпеливо ждал, сидя в гостиной с разведёнными в стороны ногами, пока его игрушка-головоломка с узлами находилась между ними. Он сидел, высунув язык и сосредоточённо сведя брови, размышлял о том, куда переставит кольцо на этот раз. Чимин сделал быстрое фото, младший был абсолютно поглощён игрушкой, чтобы заметить это. Он не заметил и того, как его хозяин подошёл ближе и сел на диван рядом с ним. Всё потому, что Ку был слегка сонным: обычно он засыпал после полдника (теперь ему удавалось спать очень много). Альфа разрешал ему просыпаться, когда захочется, (Ку всегда спал немного, но всё ещё…) и настоял на том, чтобы младший спал по меньшей мере один раз в течение дня — это он обычно и делал после полдника. В новом доме всё было иначе. Было так много новых вещей, что иногда он спрашивал себя, подходит ли ему такой образ жизни, было сложно свыкнуться с мыслью, что ему всё это чуждо. Это было одной из причин визита старшего омеги. Юнги по телефону сказал Чонгуку, что тот может задать хёну вопросы обо всём, что казалось ему непонятным или путало его. Чимин-и хён во время визита омеги сходит за продуктами. Ку было немного грустно, что он не пойдёт с хозяином в большой магазин снова, он любил рассматривать бесконечные полки с едой, особенно теперь, когда он мог есть эту самую еду! Но альфа пообещал, что в следующий раз, они пойдут вместе, и Ку даже может выбрать то, что ему захочется попробовать! Визит хёна выпал на один из тех дней, когда Чимин был дома, так что Ку был безумно счастлив: он радостно хлопал в ладоши от мысли, что сможет провести время рядом с альфой, от мысли о близости с альфой. Чимин-и хён обожает обнимашки — он сам так сказал Чонгуку. Он сказал, что чувствует себя счастливым, когда Чонгук обнимает его, так что теперь малыш не боялся обнимать альфу- или… или держаться с ним за руку, или прыгать на него: «п’т’му что! п’т’му что Ку ждать тебя вечность, альфа!». Когда Чимин долго не возвращался домой со смены, Ку дулся, сидя на диване с прижатыми к груди коленями. Теперь у Ку есть много новых игрушек: игры на запоминание, лего и несколько смешных, но достаточно сложных игрушек, вроде игрушки-головоломки с развязыванием узлов или волшебный кубик. Он коротал время с ними, когда альфы не было дома. Чимин также начал оставлять айпад дома, купив для него детский безопасный чехол, чтобы не беспокоиться лишний раз ни о здоровье Ку, ни об айпаде. Ку не умеет читать, но альфа научил его играть в игры, просто нажимая на маленькие иконки с рисунками. Чонгук быстро освоился с каждой скачанной. Ещё Ку мог спокойно смотреть на айпаде мультфильмы и диснеевские фильмы, потому что Чимин-и хён убрал страшные фильмы, которые появлялись на главной странице. Его любимой игрой была та, в которой он мог выращивать много-много домашних улиток и давать им имена. Но из-за незнания алфавита вот та зелёная улитка, которая выглядела такой миленькой и глупенькой, была названа им «влр; о». Мир Ку изменился с тех пор, как он начал есть человеческую еду с хозяином. Он ел каждый день. Много раз за сутки. Даже после убеждений, омега немного сомневался стоит ли ему есть, так, будто ему придётся заплатить высокую цену, если он решит съесть что-нибудь. Слишком ценное и привлекательное удовольствие это было. Но предложение Чимина было слишком хорошим, чтобы от него отказываться. Он боялся, что больше никогда не сможет попробовать что-то подобное, но Чонгук пошёл на риски. О наказании можно подумать и потом. Но суть в том, что его никогда не наказывали. Хозяин просто баловал его: он просто взял и безвозмездно предоставил Ку дом, игрушки и любовь (Ку чувствовал именно любовь, когда каждую ночь альфа подпирал его под свой подбородок). Что же касается еды, то паста была его любимой — макароны с сыром! Он их обожает, но альфа сказал, что Ку нельзя есть их каждый день. Это имело смысл для омеги, учитывая то, что для своего прошлого хозяина ему приходилось готовить разную еду каждый день, но он не сильно возражал этому — еда всегда была вкусной. А пицца была очень-очень-очень вкусной. Чимин впервые кормил его с рук именно пиццей. Ку сидел на коленях альфы, пока тот смотрел очередной эпизод «Ходячих мертвецов», который показался омеге слишком страшным, поэтому тот сидел, уткнувшись лицом в шею Чимина и оставшись в таком положении. Он наслаждался нежными пальцами, которые лениво потирали и массажировали его поясницу. Потом пришла их доставка — плоская коробка, в которой находились разрезанные кусочки пиццы. Коробка была оставлена на тумбочке, а маленькие кусочки пиццы подносились прямо к губам Ку. Он не смог сдержать довольное, радостное мурлыканье, после того, как принял первый кусочек пиццы из рук альфы в свой рот. Это казалось чем-то интимным и очень милым, как будто Чимин был его супругом, который заботился о нём. Чимин вёл себя именно как его супруг. Чонгук не знает, каким образом, но его тело почти превратилось в желе, находясь в объятьях Чимина. Его мысли улетели далеко-далеко, в голове словно туман, и всё такое лёгкое и невесомое, как будто он и сам может просто уплыть куда-то. Он не беспокоился ни о чём, его единственной целью было быть хорошей омегой и, казалось, всё, что от него требовалось для этого, это просто открыть рот и позволить альфе кормить его и заботиться о нём. Всё разъяснилось только тогда, когда он рассказал об этом Юнги (спустя пятнадцать минут с тех пор, как альфа поцеловал его в макушку на прощание). Ку пытался объяснить ощущения как мог, его слова были немного невнятными и не всегда ясными из-за его небольшого словарного запаса, но старший омега понял его. Они играли в игру на запоминание, всё ещё сидя на ковре. После его рассказа психолог посмотрел на него с широкой счастливой улыбкой. — Так и должны чувствовать себя омеги, Гук-и. Каждая омега заслуживает чувствовать себя так, и твой прошлый хозяин обязан был относиться к тебе так, как к тебе сейчас относится Чимин. Но он не делал этого. Такие вещи не должны казаться тебе неправильными, а вот то, как относился к тебе твой хозяин — это должно быть для тебя неправильным. Ты просто не знал хорошего отношения к себе. Чонгук тяжело задышал, его руки сжались в маленькие кулачки, и на секунду Юнги начал корить себя за то, что не попытался преподнести это помягче. Было довольно жестоко бросать эти слова в лицо омеги и заставить его почувствовать эту боль, Юнги словно резко сорвал пластырь с незажившей раны. С другой стороны, что ещё ему было делать? Позволить омеге чувствовать себя виноватым за то, что было совершенно правильным поведением по отношению к нему? Ку должен есть, спать и получать заботу без преследующего его чувства того, что он должен будет отработать всё это, паша как лошадь. Ку не должен был чувствовать себя грязью, не заслуживающей еды, которую ел, потому что думал, что являлся подобным животному. Это всё было его по праву — Юнги должен заставить Чонгука понять это. — Но… нет, — он захныкал, глаза его скоро налились слезами. Все получали еду, сон и любовь просто так, пока Чонгук был заперт на этой ферме? — Нет, нет! Почему он бить меня? Есть еда сейчас, никогда тот хозяин не дать. И, и… — он захныкал. Его щёки раскраснелись, и он чувствовал себя так, будто его рёбра могут сломаться и вонзиться в лёгкие в любой момент. Теперь было больно дышать. Вокруг была только боль. — Чимин-и! И можно спать, и объятия? Почему? А игрушки! Почему хозяин… — его голос стих. Он принялся думал обо всех тех случаях, когда он начинал сиять, когда прошлый хозяин возвращался домой. Ужин к тому времени уже был готов для него на столе. Мужчина не очень хорошо относился к Чонгуку, но Ку всё равно вёл себя так, будто альфа достал ему луну с небес. Он пытался на пределе своих возможностей сделать прошлого хозяина счастливым, ругал себя и чувствовал себя плохо, когда в голове рождались плохие мысли о хозяине. Он чувствовал себя неблагодарной шлюхой в такие моменты, ведь хозяин был таким добрым, обеспечил его крышей над головой и кормил его кормом. Но Юнги сейчас говорит, что альфы должны давать еду омегам, и игрушки, и объятия. Омеги должны быть обеспечены всем этим просто потому что они есть. Это было так нечестно. Это было так нечестно. Не тогда, когда Ку приходилось годами работать, чтобы заслужить свою миску с кормом, чтобы заслужить право спать не в сарае, а в доме, чтобы заслужить отсутствие наказания. Ку рыдал и рыдал. Он выл, свернувшись в комочек у дивана и прижав колени к груди. Между слезами он смотрел то на Юнги, то на дверь… Ему просто хотелось, чтобы альфа вернулся домой, чтобы он увёл Юнги, потому что старший омега был причиной той боли, которую он сейчас испытывал. Он продолжил царапать свои руки, потому что не был способен на большее — он был так зол на всех: на своего прошлого альфу, на всех омег, которые получали всё просто так, на Юнги, который рассказал ему обо всём этом. Чонгуку хотелось бы, чтобы его оставили в неведении. Он бы продолжал думать, что когда-то его любовь к хозяину была взаимной. Он бы притворялся, что испытывал любовь, когда хозяин шлёпал его по израненной попе, пока Ку ел из миски на полу, или когда он позволял Ку выскользнуть на улицу ночью, чтобы пожелать курочкам спокойной ночи. Ему просто хотелось притворяться. Притворяться, пока боль не утихнет. Он смог успокоиться только тогда, когда Юнги дал ему Нари. Когда, казалось, его голос не доходил до ушей Чонгука, когда все его просьбы прислушаться, прошли мимо ушей младшего омеги, Чонгук сосредоточился на кругленьком, кремового цвета кролике в его руках. Альфа купил её для него — это был подарок. Не тот, который Чонгук сам выбрал. Чимин выбрал его сам, и подарил его Чонгуку, и теперь Нари принадлежит Чонгуку. Теперь у Чонгука есть свои вещи вроде одежды, игрушек, обуви. Он взял Нари из рук Юнги, нахмурив брови. Ему было грустно, а то, что Юнги трогал кролика, которого альфа Чонгука подарил ему, ситуацию не улучшало, особенно тогда, когда Ку провёл щекой по игрушке. Нари всегда пахла как Ку и альфа. А Тоторо всегда лежал на диване, на котором они засыпали. Теперь, когда Нари находилась в безопасности его рук, он мог вновь оставить свой запах на ней, чувствуя присутствие запаха Чимина на ней. Он едва ли замечал, как ему постепенно становилось легче дышать, икота и всхлипы теперь были не такими тяжёлыми и удушающими. Он полностью сосредоточился на том, чтобы оставить свой запах на игрушке, пока не был удовлетворён. Это сработало, потому что когда он в следующий раз поднял взгляд на старшего омегу, он уже мог слышать его голос. — Помнишь, что я сказал тебе, когда мы встретились в допросной? Что будет сложно и некоторые вещи могут причинить боль, но тебе нужно доверять своему альфе? — Чонгук согласился, прижимаясь щекой к дивану и вспоминая о том дне. — Это как раз относится к тому, что случилось сегодня. Но я также сказал тебе, что ты поймёшь, что будущее намного лучше прошлого, и если ты правда думаешь т… Ты ведь уже сам думаешь о том, что это будущее намного лучше прошлого, да же? Ты сам это сказал, тебе нравится еда, новые игрушки и твой альфа. Это нормально, что ты злишься на прошлого хозяина за то, что он лишил тебя всего этого. Эта злость имеет место быть, но теперь ты можешь смотреть в будущее и думать о том, какие новые вещи Чимин преподнесёт тебе- и ему самому очень хочется этого, понимаешь? Ты должен принимать всё, что он даёт тебе как должное. Злость не должна быть причиной не наслаждаться тем, что у тебя есть сейчас. — Да, есть альфа теперь… — пробормотал младший тихо и робко. Он оглянулся на все игрушки, разбросанные по гостиной. Некоторые из них находились на нижних полках, а фигурка тоторо, которая лежала на рабочем столе альфы, теперь стояла в центре стола в доме. Альфа принёс её домой, говоря, что тоторо составит компанию Чонгуку и его игрушкам, и будет присматривать за ними, пока Чимин на работе. Каждая мелочь в доме как-либо относилась к Чонгуку — хённи позаботился об этом. Пышный гель для душа, который альфа купил, потому что Ку сказал, что он выглядел очень красиво и смешно. Теперь время купания стало его самым любимым временем дня. Или то, как Чимин массировал место под подбородком Чонгука, когда приходило время покапать ему лекарство в ухо — всё, чтобы его неприятное ощущение прошло как можно быстрее. Теперь у Ку больше не был заложен нос и прошла головная боль, но если она вернётся Ку знал, что может сказать Чимину об этом в любое время, потому что альфа даст ему маленькое лекарство, чтобы это прошло. И никакого наказания за это. Теперь у Чонгука есть кто-то, кто делает всё, чего его прошлый хозяин никогда не делал. Есть кто-то, кто по-настоящему заботится о нём и заставляет его постоянно чувствовать себя так, как он чувствовал, когда Чимин кормил его впервые — парящим и приземлённым одновременно. Теперь он знает, что альфа хорошо о нём позаботится, и он не собирается упускать эту возможность из-за прошлого хозяина. Ку любил его, но теперь он не обязан делать это. Он будет принимать всё, что хённи даёт ему и будет благодарен за это, он будет хорошим омегой для Чимина, потому что Чимин заслужил это. Правда заслужил. Было немного волнительно слушать, когда Юнги убедил его сменить фокус. Они с Чимином вместе всего неделю, им ещё многое предстоит испытать вместе (им предстоит перечеркнуть так много пунктов из списка Чимина). Чонгук помимо воли почувствовал радость, теплое чувство распространилось по его животу от мысли о том, что их ждёт впереди. Он чувствовал, как маленький росток в его сердце пускал корни всё крепче и крепче, с каждым днём всё ближе становясь походящим на многообещающее сильное дерево, которое будет охранять его.