Ты принадлежишь мне

━━━━━━◇◆◇━━━━━━

Прошло два дня. Это были худшие два дня, которые Энджел пережил за долгое время. Он работал больше, чем грёбаная псина, пытаясь всё успеть. Ему удалось собрать бóльшую часть денег Вэла. Достаточно, чтобы держать его подальше от своей задницы, пока он собирал оставшиеся деньги, которые должен был получить в течение следующего дня или около того. У Энджела также было запланировано несколько дрэг-шоу. Если он не получит деньги до этого, ему, скорее всего, придется раскошелиться на чаевые с шоу, чтобы заплатить Вэлу. Чертовски отстойная перспектива, но что ещё он мог сделать? Конечно, что же ещё, когда эта тупая долбанная студия не ответила ему по поводу съёмки короткометражки? Эти идиоты, кажется, никогда не могли нормально выбрать место, чтобы просто снять короткий ролик. Почему Вэл вообще нанял их? Но как бы то ни было, Энджел привык к такому графику работы. Он занимался этим дерьмом годами, даже десятилетиями. Нет ничего, с чем он не мог бы справиться. Что делало его плохим, так это глупое чувство в груди. Это глупое беспокойство за Рэд. Она всё ещё лежала без сознания на его диване, всё ещё спала, иногда что-то бормоча себе под нос. Он ненавидел то, как напряжённо себя чувствовал. Даже старый добрый секс не мог помочь снять напряжение, которое он чувствовал в теле. Что ещё хуже, с тех пор, как он закончил латать Рэд, у него было стойкое ощущение, что за ним наблюдали. И не в стиле «ты выглядишь как аппетитный кусок мяса, в который я хочу вонзить свои зубы», а в стиле «я твой самый большой поклонник и знаю, где ты спишь». Он продолжал чувствовать пробегающий по позвоночнику холодок каждый раз, когда подходил к Рэд, чтобы проверить её состояние. Его сны преследовал этот странный шёпот и странные силуэты, которые просто смотрели на него. И не важно, куда он шёл или что делал, ему казалось, что за ним наблюдали тысячи глаз. Это чертовски отстойно. Он плохо спал последние два дня. Даже наркотики не могли спасти его от этих странных грёбаных снов. Единственное хорошее, что произошло за это время — его звонок Молли и её бодрый, счастливый голос, после чего он попросил её о помощи. Она приехала к концу третьего дня, когда Рэд была у Энджела в его квартире. Она была раздражена, как будто бежала сюда на своих четырёх. Большое пушистое пальто легко соскользнуло с её плеч и оказалось отброшено в сторону. Молли с выражением чистого шока на лице чуть не выронила пакеты с медикаментами, которые просил Энджел, когда увидела Рэд. Да, она, вероятно, никогда раньше не видела в аду человека. — Cosa nel… — Привет, Пушистик. Sono contento che tu sia bene. Энджел хихикнул, когда Молли испуганно подпрыгнула. Её шокированный взгляд сменился радостью, а на лице появилась широкая улыбка, когда она увидела его. — Попрыгунчик! — она поставила пакеты на пол и бросилась к братцу, одна пара рук нежно обхватила его лицо, а другая легла на её бедра. — Oh tesoro, guardati! — наклонившись, она поцеловала его в щеку. — Ты выглядишь как дерьмо. Энджел издал слабый смешок: — Я чувствую себя дерьмово, Пушистик. — Несмотря на лошадиное количество херни, через которое он прошёл за последние пару дней, вид сестры немного снял напряжение, сковывавшее всё тело. Боже, слишком давно он её не видел. Он наклонился и тоже чмокнул её в щеку. —Ты не поверишь, с каким таксистом мне пришлось иметь дело по дороге сюда! — Всю следующую минуту она суетилась из-за внешности Энджела, помогала ему с волосами и взъерошивала грудь. — Мне так жаль, что я не смогла приехать раньше. — Не беда. Она просто спала всё это время, — он не мог сдержать смех, когда она поправила ему галстук-бабочку, а затем улыбнулась своей работе. Молли покачала головой, целуя его в другую щеку и нежно ущипнув её. — По телефону это прозвучало так срочно, я не хотела заставлять тебя ждать слишком долго! И теперь, когда я здесь, я определённо понимаю, почему, — она посмотрела на Рэд. — Я никогда даже не видела человека в аду. Кто она? — демоница подошла и опустилась на колени рядом с девушкой, хорошенько разглядывая её бледное лицо. — Она назвалась Рэд. Не знаю её настоящего имени. — Молли понимающе кивнула. Настоящие имена были не очень распространены в аду. Разве только вы не настолько могущественны или вам всё равно. Энджел держался в стороне, чтобы не мешать Молли. Он наблюдал, как сестра мгновенно принялась за работу, отодвинув одеяло в сторону и осторожно сняв бинты и марлю с такой осторожностью и опытом, которые были только у неё. Энджел хмыкнул: — У неё есть босс, настоящий кусок дерьма, который оставил её умирать во время истребления на днях, — он провёл пальцами по волосам. Он почувствовал, как ужасная дрожь пробежала по его спине, когда он закончил это предложение, быстро обернувшись и ничего там не увидев. Господи, дурацкие нервы... — Чего?! — Молли ахнула, резко повернув голову к Энджелу, прижав руку ко рту. — Почему?! — Честно? Я не знаю, почему её босс сделал это. Не знаю, что произошло между ними, но это было херово. — «Впрочем, неважно, насколько это было плохо. Босс не должен был просто оставить её умирать перед приходом ангелов», — подумал паук. Он сел на пол рядом с сестрой. — Поверь мне, она была в худшем состоянии, когда я её нашёл. — Могу поверить, — Молли сделала паузу, чтобы убрать волосы с лица Рэд. — Бедняжка, — она обхватила её щеки, та застонала и повернула голову, чувствуя прикосновения Молли. Брови нахмурились, губы шевельнулись, пытаясь сложить слова, но без особого успеха. — А… А… Ал?.. — прохрипела она и закашлялась. — Тише, сладенькая. Ш-ш-ш, — она успокаивающе погладила её одной рукой по голове, а другой провела по костяшкам. — Всё в порядке, дорогая. Мы тебе поможем. — Рэд постепенно затихла. Если бы её грудь не двигалась от дыхания, кто-то мог бы подумать, что она на самом деле умерла, особенно учитывая бледность. Молли начала рассматривать швы, которые Энджел сделал на животе, и сказала: — О, хм-м… тебе действительно нужно поработать над швами. — Не наседай, мне давно не приходилось делать что-то подобное, — он поправил волосы, его рот скривился. Молли только хихикнула в ответ, открывая аптечку и начиная в ней рыться. Она достала несколько предметов и отложила их на журнальный столик. — Можешь помочь, Попрыгунчик? — Всё, что тебе нужно — попросить, Пушистик. — Энджел занял место рядом с сестрой и держал все предметы, которые она ему протягивала. Взгляд Молли был сосредоточен, рот напряжён, а кончик языка высунут. Ему пришлось сдерживать улыбку, иначе она бы дала ему пощёчину, даже если бы он находился на другой стороне комнаты. Некоторые вещи никогда не менялись. — Ты слышала это имя раньше? — неожиданно поинтересовался он. — Хм? — Она поднесла запястье Рэд ко рту и укусила, вводя яд. Затем она указала на пару хирургических ножниц и протянула в ожидании руку. — «Ал», — Энджел протянул ей ножницы. Убедившись, что яд должным образом обезболил Рэд, Молли начала снимать швы. Всё, что он действительно мог сделать — наблюдать, как она делала своё дело, а её руки двигались умело и точно. Он действительно скучал по тому, как она делала свою работу. Это навевало воспоминания о более счастливых временах. Когда всё было не так чертовски сложно. — Много людей по имени Ал, Попрыгунчик, — Молли осторожно убрала старые стежки, отложила их в сторону и начала готовить всё для новых швов. — «Ал» ещё может быть сокращением от более длинного имени. Альфред, Алан, Александр… Одна из её свободных рук засекла время, пока она работала, не сводя глаз с раны Рэд. Сначала Молли повторно нанесла дезинфицирующее средство, а затем ввела иглу шприца с антибиотиками рядом с раной, впрыснув содержимое. — М-м-м… — Энджел подпёр подбородок рукой, подав иглу и нитку, когда его попросили. — Этот Ал, очевидно, имеет большое влияние или что-то в этом роде. Достаточно большое, чтобы большинство здешних демонов боялись Рэд. У него даже был какой-то официальный титул, типа… честно говоря, я даже не помню. Мне было всё равно. — Ух ты! — Молли подготовила иглу и начала заново зашивать рану Рэд. — Честно говоря, никогда о таком не слышала. Впрочем, я сама была занята и никогда особо не любила влезать в политику. Ты меня знаешь. Он тихо рассмеялся: — Я с тобой, Пушистик, — он помог приподнять Рэд, чтобы Молли могла взглянуть на её спину. — Хм… — та осмотрела каждую рану, оставленную стеклом, её цепкий взгляд обнаружил маленькие кусочки стекла, которые Энджел пропустил ранее, и быстро удалила их хирургическим пинцетом. — К счастью, тут нет нужды в швах. Просто стоит помнить о спине. Она в довольно плохом состоянии, нельзя допустить, чтобы с ней что-то случилось. — И не думал допускать, — он удерживал Рэд, пока Молли наложила свежие бинты, а затем осторожно уложил девушку. — Хуже всего то, что на животе. Пока она не двигается слишком много, не попробует наклониться слишком сильно и тому подобное — с ней всё будет в порядке. — Молли начала упаковывать некоторые принадлежности и положила их на столик. — Эти стежки первоклассные, Попрыгунчик, говорю тебе! Они должны продержаться довольно долго, но всё же существует риск, что она разорвёт один или два маленьких шва и, таким образом, вновь откроет рану. Ничего страшного, просто будет небольшое кровотечение… Энджел кивнул, а Молли продолжила свою тираду. Бóльшая часть этого в одно ухо влетело — в другое вылетело, если честно. Он настраивался на подобное, но ничего не сказал. Он знал, что у Молли была склонность сходить с ума при соприкосновении с медицинской темой. И если и был один человек, с которым он отказывался быть ослом, так это его сестра. Тем не менее, просто снова услышать её голос после долгой разлуки было приятно. Он не осознавал, как сильно скучал, пока не увидел её снова. С тихим вздохом он закрыл глаза, его голова медленно наклонилась вперёд. Где-то в глубине сознания он начал слышать тихий шёпот. Он не мог разобрать слов, но голоса определенно звучали не очень приятно… — А что насчёт тебя, Попрыгунчик? — Вопрос заставил его вздрогнуть и посмотреть на неё снизу вверх. — Что? — У тебя всё нормально? — она подошла к Энджелу и встала перед ним на колени, взяв его лицо в руки. Ему не понравился обеспокоенный взгляд, который она бросила на него. Его Пушистик не должна хмуриться. — Ты действительно выглядишь как дерьмо, дорогой. У тебя всё хорошо? Энджел потёр лицо, отведя взгляд в сторону. Он не очень хотел отвечать, но и лгать Молли тоже не собирался. Чёрт, это его сестра, единственный человек, которому он действительно мог доверять. Но, чёрт возьми, иногда она слишком беспокоилась о нём. Особенно, когда у неё были свои дела. Как только он взглянул вбок, он мог поклясться, что видел, как тени двигались долю секунды, которую он чуть было не пропустил. Боже, ему нужно было поспать. Хорошенько выспаться. Без этих дерьмовых, странных снов, которые у него были. — Просто плохо спал, Пушистик, — успокоил он сестру. — Это, э-э… не совсем то, чем я занимаюсь каждый день… — он издал ещё один слабый смешок. Молли, милая, прекрасная, чертовски потрясающая Молли просто улыбнулась ему в ответ. Но это ему не помогло, потому что он до сих пор видел беспокойство в её глазах. — Попрыгунчик… Если ты не занимаешься этим каждый день, то почему ты сделал это для неё? Это заставило его колебаться. Энджел открыл рот, закрыл. Прикусил губу, смотря в сторону, на Рэд. Потому что… … Молли наклонила голову, когда он не ответил, и сказала: — Как насчёт того, чтобы поспать остаток дня? Я не против остаться с тобой ещё ненадолго и присмотреть за малышкой Рэд. Это заставило его подпрыгнуть и поспешно сказать: — Ах… Пушистик, нет… Улыбка Молли сменилась надутыми губками, она нахмурилась и скрестила одну пару рук на груди, а другую уперла в бока. — Non iniziare con quello! — она погрозила ему пальцем. — Ты слишком много трудишься ради этого человечка. Не пытайся это скрыть! Я вижу! — демоница встала позади братца и начала подталкивать его в сторону спальни. — Эй, Молли! — Не пытайся остановить меня! — Когда Энджел развернулся к ней, на её лице появилось такое суровое выражение, что любые другие возражения замерли на кончике его языка. Он мог только смотреть, как её многочисленные глаза блуждали по его лицу. Суровый взгляд немного смягчился. — Ты действительно беспокоишься о ней, да? — Это не то! Это… — Энджел колебался. Опять же, он мог поклясться, что видел что-то движущееся краем глаза. Он сходил с ума или что? Он знал, что не употреблял никаких наркотиков, он знал обо всех побочных эффектах, и ни одно дерьмо, которое он испытывал на себе, не могло вызвать что-то похожее на его состояние. Боже, это началось сразу после того, как он помог Рэд. Может быть, ему вообще не следовало помогать ей… Но тогда, если бы он не помог, он, вероятно, никогда бы её больше не увидел… Святое дерьмо, заткнись. Прекрати это. Он делал это не потому, что она — его друг. Он просто хотел, чтобы она была в большом долгу перед ним, и, ей-богу, она будет ему должна за всё. Точно. Определённо. — Это… Что? — Молли махнула рукой, побуждая его продолжать. — Это… — Энджел застонал, — я не знаю, ясно? Я, чёрт возьми, не знаю. — Он начал ходить по комнате, вскидывая в воздух руки и активно жестикулируя. — Я не знаю, почему я, блядь, помог ей, окей? Я не должен был! Мне всё равно! Мне должно быть всё равно! Но вот я с полумёртвым человеком на моем грёбаном диване и понятия не имею, что делать, кроме как надеяться, что её никто не найдёт! Почему меня вообще волнует, если кто-то её найдёт? Тем лучше, если её заберут! Но каждый раз, когда я думаю о том, чтобы просто выкинуть её на улицу, я чувствую это… это дурацкое стеснение в моей груди, — он ударил кулаком по груди для большей выразительности, — это чертовски глупо, иррационально и не имеет никакого грёбаного смысла. Почему меня это так волнует? Она не моя семья, не мой друг… — не так ли? — …но я, кажется, не могу вбить это себе в голову через толстый череп! — Я тут схожу с ума! — продолжил он. — Я продолжаю видеть всякое дерьмо краем глаз и слышать странную чушь, и даже когда я под кайфом, я все равно её слышу! И ничего этого не было, пока я как придурок не решил ей помочь! Dannazione pezzo di merda Sono stanco di tutto questo, che cazzo ho che non va?! Молли не проронила ни слова. Она просто наблюдала из дверного проёма, как Энджел ходил по комнате, агрессивно подбирая вещи и разбрасывая их в стороны. Шмотки сваливались в кучу, косметика — на туалетный столик. Затем с такой же силой Энджел сорвал с себя туфли и швырнул их в угол, где лежала его одежда. Когда он сел на кровать, потирая лицо и стеная, она приблизилась и села рядом. Он не сопротивлялся, когда она обняла его, обвивая всеми руками, как одеялом. Она провела пальцами по его волосам, позволяя положить голову ей на плечо. — С тобой все в порядке, Энджи, — пробормотала Молли. Энджел ненавидел, когда её голос становился таким мягким. Боже, он такой сопляк. И идиот. Он не мог поверить, что позволил всему этому так сильно на него повлиять. Он не должен был доставать свою сестру всем этим глупым дерьмом. Это глупо. Он глупый. Ёбаная хуйня. Она взяла его лицо в руки, чтобы он мог взглянуть на неё. — Ты меня слышишь? Ничего не случилось. — Её большие пальцы нежно скользили по его щекам, стараясь не смотреть на его маленькие глаза. Кажется, она хотела сказать больше, но колебалась. Затем она произнесла: — Потрать сегодняшний день, чтобы позаботиться о себе. Я присмотрю за малышкой Рэд, хорошо? — Ты не должна… — Взгляд Молли быстро заткнул его. Она встала и толкнула его на кровать. — Останься тут, — затем она подошла к туалетному столику и начала рыться в ящике с наркотиками. Найдя заначку с ангельской пылью, она бросила ему наркотик. — Расслабься, попробуй немного поспать и не беспокойся о ней. Энджел фыркнул, открыв пакетик. — Да, мам. Они рассмеялись, Молли сделала паузу, чтобы погладить его по голове. — Я присмотрю за Рэд, пока ты спишь. Она вышла из комнаты и закрыла дверь. Как только щёлкнул замок, Энджел принял самую большую дозу, которую, как он знает, мог выдержать, лёг на кровать и уставился в потолок, позволяя наркотику действовать. К несчастью для него, это работало недостаточно быстро, потому что его мысли начали вертеться в голове. От того, что он должен сделать в ближайшее время для Вэла и студии, до размышлений о Рэд. Что будет, когда она наконец проснётся? Расскажет ли она ему, что, чёрт возьми, произошло между ней и боссом? Вернётся ли она к Алу после того, что он сделал? Почему его, блядь, это так волновало? Вдобавок ко всему, по мере того, как его разум и тело постепенно начали погружаться в комфортное оцепенение, он снова и снова задавал себе один вопрос: Когда он успел стать такой размазнёй?