Ты принадлежишь мне

━━━━━━◇◆◇━━━━━━

Заключив сделку с кровожадным демоном и согласившись тем самым приходить по первому его зову, ты могла понять, что у другого человека при подобных обстоятельствах в первые часы действия договора зародились бы некоторые сомнения. Честно говоря, ты вполне могла понять этих людей. Неровный темп жизни явно не был комфортным для кого бы то ни было, но для тебя? Нет. Ты потратила не один день, размышляя, планируя призыв. И ты прекрасно знала, что никогда не была святой. После инцидента ты была обязана попасть в ад. Ты просто немного ускорила процесс и сохранила (по большей части) свою человеческую природу. Но это было не важно. Привыкание к жизни помощником Радио Демона было… богатым на истории, если не сказать больше. За год произошло много разнообразных происшествий. Теперь у тебя было имя, гарантирующее защиту и власть. Через какую-то неделю после официального объявления тебя правой рукой Аластора, другие демоны отшатывались со страхом при виде тебя, независимо от того, был ли он сам рядом с тобой. Правда, находились и глупцы, несколько раз попытавшиеся напасть на тебя, и ты доходчиво объясняла в такие моменты, что эта ошибка — последняя в их жизни. Что же касаемо Аластора, ты с каждым днём узнавала о нём всё больше и больше. До прямого взаимодействия с демоном тебе приходилось довольствоваться обрывками информации. Ты знала, что он был серийным убийцей, питающим трепетную любовь к пыткам, и при этом убийцей очень харизматичным, что позволяло ему с лёгкостью избегать служителей закона в течение многих лет. Знала ты и то, что он был (впрочем, и продолжал быть) радиоведущим, любимым слушателями, до самой своей смерти. И всё же были и черты, по твоему мнению совершенно неожиданные для такого человека, как он. Ты узнала, что он любил готовить, петь и танцевать, и у него всё это неплохо получалось. Также ты быстро прочувствовала на себе, что когда он чрезмерно возбуждался, то мог либо вовлечь тебя во внезапный танец, либо начать трепать тебя за щёки, не обращая внимания, нравилось тебе это или нет. Очередной странностью было его презрение ко всему сладкому. Это он чётко дал понять, когда ты попыталась сварить ему кофе и добавить в напиток сахар. Во взгляде тогда читалась такая степень оскорблённости, какая только могла сочетаться с неизменно широкой улыбкой. После этого прецедента он не разрешал варить себе кофе пару недель. Он получал громадное удовольствие от розыгрышей, особенно связанных с демонами и грешниками, терпевшими неудачу в чём-то, что пытались сделать. Больше всего на свете он любил плохие шутки, и если он видел твою реакцию на них, его восторг только усиливался. Каким бы чёрным ни был этот юмор, ты не могла скрыть лёгкую улыбку, а иногда даже тихий смешок. Это могло бы потешить его эго и дать тому подпитку, но оно и так уже было огромным. Ещё ты узнала, что ни при каких обстоятельствах нельзя было к нему прикасаться. Никогда. Именно он должен был проявлять инициативу в таких вопросах. Конечно, у тебя уже раньше были подозрения, когда он ловко ускользал от твоих случайных касаний, но однажды подозрения переросли в крепкую уверенность. Ты всего лишь похлопала его по плечу. В ту секунду его шея дёрнулась, нереальным образом согнулась, будто сломавшись, и он посмотрел на тебя с особенно широкой улыбкой. А затем чрезвычайно вежливым тоном, в котором отчётливо проступала мысль «Я заставлю тебя молить о быстрой смерти», попросил тебя так никогда не делать и даже не пытаться попробовать ещё раз.. Ты решила, что лучше подчиниться, чем пытаться препираться с ним. На своём горьком опыте ты поняла, что он настоящий мудак, когда он потратил тридцать минут на хаяние того, как запущено выглядела спальня. При этом стоило держать в уме, что сам он никак не помогал в этом вопросе. Каждый день целых две недели всё, к чему сводился твой день: встать, торопливо одеться на ходу и отправиться с ним на старую добрую прогулку, сводящуюся к геноциду половины города. Подобные «мелкие» хлопоты не оставляли почти никакого времени для уборки проклятой спальни. О, и не надо было забывать, как ещё тридцать минут были посвящены распеканию тебя за беспорядок на кухне. Ибо грязная кухня означала попадание грязи в пищу, а это было абсолютно неприемлемо по санитарным нормам. И как он должен был готовить в таких условиях? Было совершенно непонятно. Хотя в целом этот аргумент был справедливым, никто всё ещё не спешил помочь тебе. С постоянно вытаскивавшим тебя из ниоткуда Аластором и правда не оставалось ни минуты, чтобы серьёзно заняться уборкой, да и ты раньше не была приучена к таким высоким стандартам чистоты или качества. К этому вам обоим надо было привыкнуть. Но узнавая новое об Аласторе, ты узнавала новое и о себе. Или, если точнее, о той части силы, которой он с тобой поделился. Не было сомнений, что его силы намного превосходили твои собственные, однако всё же у тебя было немало. За первые недели ты поняла, что, как и Аластор, ты могла шагать через тени, телепортируясь куда угодно. Первые попытки вызвали приступы сильной тошноты, но со временем ты научилась контролировать процесс. Благодаря совету Ниффти в вашу первую встречу о том, что Аластор лишь щёлкает пальцами, воплощая предметы в реальность (и наблюдением за самим демоном, конечно), ты начала пробовать сделать то же самое. Пока не получалось ничего существеннее бутылки джина, но ты не оставляла попыток. С точки зрения силы в целом это не так много, но поскольку Аластор тщательно скрывал информацию, большее, на что ты могла рассчитывать при изучении своего дара, был метод проб и ошибок. Единственное хорошее, чем ознаменовались те две недели непрекращающегося геноцида — постоянная практика способностей. Насколько ты могла судить, всё, что тебе было нужно — пожелать, и это случалось или появлялось в ту же секунду. Когда ум был быстр и гибок, как твой, это было легче сказать, чем выполнить, но уж если перевозбуждённый и занятый сразу десятком мыслей Аластор легко мог это делать, то и ты сможешь. К тому же, ты наконец-то смогла до конца обставить квартиру, не без помощи Ниффти. Увидеть её снова было… странно, но приятно. Она сказала, что вы с ней друзья, но это слово оставляло во рту такую горечь, что ты не могла ничего поделать, не решившись принять её дружбу и протянуть руку. Тем не менее, тебе нравилось её общество, и она была хорошим другом Аластора и Мимзи (он был прав, называв последнюю чрезвычайно дерзкой), поэтому меньшее, что ты могла сделать — быть с ней вежливой. За время, проведённое с Ниффти, ты узнала её образ мысли, особенности речи и поведения. Хотя время от времени для тебя это всё ещё было немного чересчур, ты делала всё возможное, чтобы проявлять терпимость. Её восторженность порой могла становиться заразительной, оставляя тебя с улыбкой на губах. Присутствие демоницы часто заставляло тебя чувствовать себя более расслабленной, чем… вообще-то, чем когда-либо. Тебе нравилась Ниффти. Правда! И ты была готова защитить её от любой опасности, если бы возникла такая необходимость. Просто… Ты не была уверена, сможешь ли вообще когда-нибудь в будущем назвать Ниффти другом. Ты не была уверена, что вообще назовёшь кого-либо другом. Но ты знала, что могла немного доверять ей. С помощью Ниффти на твоей кухне появилось множество новых вещей, включая мини-бар, а в ванной в ряд стояли специальные средства как для тела, так и для одежды (которая слишком часто пачкалась кровью). Вы поменяли одеяло и прикупили больше подушек в постель, а также Ниффти помогла подобрать несколько нарядов для выхода в свет. Ты сохранила чёрно-красную эстетику, догадываясь, что в противном случае у Аластора мог случиться приступ гнева. Или нервный срыв. Одно из двух. Несмотря на все новые вещи, спальня продолжала выглядеть пустой, и как-то раз ты поинтересовалась у Аластора, нет ли у него возможности подарить тебе пианино. Было бы ложью сказать, что ты никогда не мечтала научиться играть на нём. Музыка всегда была чем-то, помогающим справиться в мире живых со сложными временами — ты не решалась произносить слово «дом», потому что то место никогда не было твоим домом — и ты надеялась попробовать научиться. Хоть ты и не была уверена в возможности необходимой регулярности занятий из-за постоянных призывов Аластора и в целом ужасного графика, ты всё же хотела попытать шанс. Выражение на лице Аластора после этого вопроса было неописуемой смесью удивления и неподдельной радости, и оно подсказало, что заготовленная тобою речь с уговорами и убедительными аргументами не понадобится. Именно тогда ты узнала, что он умел играть на нескольких инструментах, в том числе и на фортепиано, и был бы более чем счастлив создать одно такое для твоей спальни, попутно продемонстрировав свои навыки исполнителя. Это стало одновременно благословением и проклятьем, так как Аластор, казалось, не знал такого понятия как сон, и он не давал и чёртовой минутки для сна, даже если ты уже была на полпути к царству Морфея. Если он хотел, чтобы ты слушала, как он болтал о каких-то пустяках, то он болтал. Если он был в настроении играть на фортепиано — он играл. Из-за этого ты не раз просыпалась, и он никогда даже не думал извиняться. После того, как со спальней было покончено, настала очередь гостиной. Аластор объявил своим долгом помочь тебе с благоустройством, исключительно по доброте душевной — это его прямая цитата, довольно саркастичная, на твой вкус. И было совершенно не важно, что всего пару дней назад он настаивал на том, чтобы ты сделала это самостоятельно. Ты решила оставить воспоминание об этой мелочи при себе, зная, что при прямом вопросе он бы наверняка вывернулся и нашёл какое-нибудь бессмысленное оправдание, и просто приняла его помощь. Однажды он потратил половину дня, восклицая, что и где должно быть, что можно добавить, а что заменить. Технически он являлся твоим хозяином, поэтому всё, что он говорил, становилось само собой разумеющимся; ты не могла слишком много спорить, однако это не означало, что ты не пыталась. Ушла целая неделя на окончательное убеждение его в том, что при всей его любви к разглагольствованию и украшательству квартира всё же недостаточно велика для всего придуманного. И когда наконец были обсуждены все детали будущего обустройства, он щёлкнул пальцами, и гостиная стала… другой. Одной из вещей, которую ты захотела, был новый телевизор. Хотя Аластору нравились фильмы — двигающиеся картинки, как он выразился — ему казалось бессмысленным иметь что-то, чем ты не собиралась пользоваться, хотя с этим ты могла поспорить. Но (к счастью) он смягчился и создал специальную подставку для твоего радио рядом с местом, где стоял старый телевизор. Продавленный и потрёпанный временем диван вы выкинули и заменили новым, дополнив его удобным креслом и даже небольшим книжным шкафом. Свежевыкрашенные стены украсились картинами в разных стилях, от реализма до кубизма. На балконе не было ничего, кроме пары изящных стульев и столика, но это всё равно смотрелось красивее того нежилого вида, который был в день твоего прибытия. В целом, квартира после косметического ремонта выглядела очень красиво. И как только одна из вещей в длинном списке дел была завершена, в него добавились ещё десять пунктов. Большинство из них были чепухой, и ты была практически уверена, что Аластор заставлял тебя этим заниматься только потому, что имел на это право. Другие же моменты были направлены на помощь его соратникам, обычно заключавшуюся в нахождении и уничтожении всех, кто замышлял что-то против них, или на завязывание бабочки, в чём он заставлял тебя практиковаться, при этом не предлагая никакой помощи в обучении. Однако ближайшие две недели ты была вынуждена провести в компании Рози и её каннибалов, а единственные инструкции звучали как «выполнять всё, что она говорит». Сам Аластор что-то прощебетал о делах, с которыми ему надо было разобраться собственноручно на другом конце города. — Разве смысл быть вашей помощницей не в том, чтобы постоянно быть рядом? — после его туманного заявления уточнила ты, пытаясь в очередной раз справиться с дурацкой бабочкой. Аластор усмехнулся и убрал твои руки, легко завязывая ткань несколькими движениями. — Дражайшая, моя помощница должна выполнять то, что я говорю, — он взял тебя за подбородок и улыбнулся, глядя сверху вниз. — И если я говорю тебе остаться ненадолго с Рози, я ожидаю, что ты сделаешь это. Ты просто смотрела на него, и единственной реакцией, которую он получил, был подёргивающийся от его хватки глаз. — Это личное? — вопрос сорвался с твоих губ. Хотя он не ответил, взгляд и сжавшиеся на подбородке пальцы выдали всё. Он отпустил тебя, погладил по волосам. — Постарайся не доставлять Рози слишком много хлопот, ладно? А потом ушёл. И вот ты здесь. До этого общавшись с Рози лишь несколько раз во время предоставления услуг в качестве киллера, ты не совсем понимала, чего ожидать. Ты знала, что у них с Аластором была общая история. Когда они упоминали друг о друге в разговоре, на их лицах можно было безошибочно заметить нежность, но она носила исключительно платонический характер. Сама Рози вела себя по отношению к тебе и своим розелингам (как ты решила называть её подопечных) как заботливая матушка. Некоторые её манеры напоминали Аластора: трепание за щёки или использование милых прозвищ, а иногда она даже могла погладить тебя по голове, хотя и намного нежнее, чем это делал Аластор. Всякий раз, когда он так делал, это больше напоминало пощёчину, но Рози мягко проводила по волосам и заправляла выбившуюся прядь за ухо. Она была довольно суровой, но при этом жизнерадостной и удивительно деликатной для демона. Она не заваливала тебя делами, только просила время от времени помогать ей с небольшими поручениями, а иногда просто гулять с ней, когда она встречалась с друзьями в этом районе города. В то время как Аластору нравилось наблюдать за твоими попытками сделать что-то, с чем он бы сам легко справился, Рози же просто делала это, говоря: «Не волнуйся и оставь это мне, милая». Сегодня вы сидели в небольшой квартирке над её антикварным магазином. Она неспешно потягивала чай, пока розелинги оживлённо занимались обустройством и уборкой. Когда один из них заканчивал, он подбегал к Рози, и та гладила питомца, хваля за работу. На самом деле, выглядело это довольно мило. — Знаешь, — неожиданно заговорила Рози, скользя взглядом по краю чашки, — я никогда не видела, чтобы Аластор чувствовал к кому-либо настолько глубокий интерес, пока ты не появилась. Ты оживилась, удивлённо моргая. — Правда? — ты не могла не усмехнуться, покачав головой. — Не хочу показаться грубой, мисс Рози, но я очень в этом сомневаюсь. Ты откинулась в кресле, допивая чай с адским количеством сахара. Обычно мягкий взгляд Рози вдруг стал суровым. — Дорогая, ты знаешь, что эта поза совсем не идёт такому прекрасному человеку, как ты, — она взмахнула рукой. — Сядь ровно. Не переставая ворчать, ты всё же выполнила полуприказ-полупросьбу. — Я уверена, что он лишь увидел возможность завести себе милую верную игрушку-миньона и пользоваться ею. Это вполне в его духе. В любом случае, это то, на что я в своё время подписалась. — Хотя Аластору и нравятся заключаемые сделки, редко он заключает их с такой готовностью с первым встречным, — Рози понимающе улыбнулась. — Даже сейчас я понимаю, почему ты удерживаешься рядом с ним так необычно долго. Ты подалась вперёд, в ожидании того, что скажет Рози. Честно говоря, этот разговор — самый длинный, который случался за эти месяцы между вами, помимо просьб и деловых обсуждений, и ты не могла скрыть своё нетерпение. — А что именно вы видите? Рози рассмеялась. — Я вижу многое, дорогая. Но раз ты спрашиваешь… — она сплела пальцы, положив на них подбородок, и окинула тебя взглядом. — Ты очень проницательна и тонко чувствуешь. Ты легко читаешь лица, язык тела, замечаешь мелочи, которые другие — даже Аластор — могли бы проглядеть. Ты могла только тихо слушать её, пока она продолжала: — Признаться честно, не так просто вызвать у тебя испуг, если это вообще возможно. Я слышала много историй от Аластора о его попытках тебя ужаснуть и отсутствии какого-либо страха. Конечно, у тебя есть и недостатки. При твоём характере просто необходим кто-то, держащий тебя в узде. Твои враги не должны знать, как они воздействуют на тебя. Ты поступаешь инстинктивно, редко задумываясь в такие моменты, из-за этого конечный результат получается довольно небрежным. Ну и твоё… кхм… состояние при физическом контакте, — она внимательно посмотрела тебе в глаза. — Так цепенеть… Однажды это может закончиться катастрофой. Ты начала напевать легкомысленный мотивчик, предпочитая тщательно изучать пустую чашку, словно в ней были сокрыты секреты мироздания. Рози не отвела взгляда, продолжив нежным тоном: — Но я уверена, ты сможешь с этим справиться, дорогая. — Вы думаете? — ты спросила мягче, чем планировала. — Я знаю, милая, — ответила она в тон. Между вами повисла глубокомысленная пауза, и единственные звуки, разбавлявшие её — розелинги, следившие за тем, чтобы всё было в порядке. Наконец ты решила нарушить молчание: — Я так понимаю, большинство сделок Аластора длились недолго, учитывая все обстоятельства? — Дорогая, твоя сделка продлилась дольше всех. По крайней мере, из тех, что я застала, — Рози налила себе ещё чашку чая, макнув в него печенье и откусив. — Большинство тех, кто стремится заключить с ним сделку, склонны игнорировать определённые условия. За годы, что мы знакомы, я слышала от него столько историй о демонах, которые после заключения договора пытались соскочить, лишь осознав последствия поступка в полной мере. Обычно такое заканчивалось их поглощением его очаровательными маленькими тенями. — Похоже, они заслужили это за свою ебаную глупость, — язвительно заметила ты и прокашлялась: — Вы… эм… Простите за грубость, мисс Рози. Рози лишь махнула рукой: — Грубые слова — лишь следствие твоего прошлого. Многие из нас, демонов, застряли в своём времени. Даже Люцифер знает, что Аластор скорее нахмурится, чем начнёт пользоваться новой в аду технологией. С твоих губ сорвался язвительно-весёлый смешок. Ты вновь посмотрела на свою чашку, взглянув на Гримма, играющего с ложечкой. — Вы когда-нибудь видели, чтобы Аластор хмурился? — поинтересовалась ты. Ты не знала, почему, но одна только мысль о хмуром взгляде Аластора сжимала грудь тисками и кружила голову от страха. Твой вопрос заставил Гримма замереть и перевести взгляд с тебя на Рози, сжавшую ручку чашки. Демон отвернулась, глядя в пустоту, и на её лице пробежала тень воспоминаний. Улыбка стала едва заметной. — Нет, малышка. Она лгала. Выражение лица, тон, поза — всё кричало об этом. Ты хотела узнать подробности, но то, как она произнесла «нет», завершило разговор. Давление было глупым путём в этом случае. И поскольку Гримм отреагировал так же, как и она, ты начала сомневаться, действительно ли ты хотела узнать ответ на вопрос. — Как насчёт смены темы на что-то более непринуждённое, милая? — предложила Рози, и её улыбка вновь засияла. — Я знаю, что ты борешься со своей бабочкой, и слышала, что в твоей квартире есть пианино. Хочешь, я покажу способ завязывать галстук? Или предпочтёшь урок игры? Ты смотрела на неё, и уголки губ медленно поползли вверх. — Если вас не затруднит, мисс Рози. Я была бы только «за». Рози потянулась через стол, и её тёплая рука легла на твою щеку с такой любовью, что ты не могла не прильнуть к ней. — Никаких проблем, дорогая. Пойдём же, до возвращения дорогого Аластора осталось не так много времени. Приступим.