Том, просто Том

Волдеморт позавтракал эспрессо и круассанами с маслом и с удовольствием прочитал заголовок:

«ОЛЛИВАНДЕР СКОНЧАЛСЯ ОТ СЕРДЕЧНОГО ПРИСТУПА».

Круассаны таяли во рту, на языке играл насыщенный вкус масла, а эспрессо был черным, крепким и обжигающе горячим, с привкусом шоколада и красных ягод, что сливалось в идеальный, органичный вкус. Рядом с ним раздался чей-то голос, и он увидел рядом другого Малфоя, на этот раз постарше. У него были длинные серебристые волосы, и опирался он на серебряную трость. Какой болван, подумал Волдеморт. Это, должно быть, Люциус Малфой. Том лишь изогнул брови, взглянув на мужчину. — Могу чем-то помочь? Мужчина, казалось, чуть ли не трясся от страха, но все же осторожно произнес: — Простите, мистер Риддл, но я полагаю, что у меня есть информация, которая может вас заинтересовать. — Присаживайтесь, — Том указал на стул напротив себя, и мужчина заерзал на нем, нервно теребя свою вычурную трость. Волдеморту было прекрасно известно о причастности семьи Малфой к его делу и их предательстве, но он еще не до конца понимал, насколько все они его боятся. Попахивало… прекрасными возможностями. Он потягивал кофе, с нетерпением ожидая, когда же Малфой заговорит. И чуть не закатил глаза, когда тот, казалось, совсем проглотил язык. — Полагаю, вы хотели мне что-то сказать, мистер..? — спросил он, стараясь выразить голосом мягкое любопытство. — Ах, ну, да. Простите, я забыл представиться. Меня зовут Люциус Малфой, и я… я был последователем вашего покойного отца. Вот это было неожиданно. Он не ожидал, что его товарищ по Слизерину окажется настолько прямолинейным. Вскинув бровь, Том холодно ответил, оставаясь в своей роли: — Тогда не думаю, что хочу вас слушать, мистер Малфой. Не горю желанием связываться с приспешниками моего отца. Малфой покраснел и опустил взгляд к столу. Он глубоко вздохнул и тихо сказал: — Об этом мало кто знает, но у вас есть сестра. Ей три года. Вот тогда маска из хладнокровия и сдержанности треснула, и Волдеморт свирепо накинулся на Малфоя: — Какого черта?! Тот чуть не упал со стула, откинувшись на спинку, и судорожно зашептал: — Прошу, мой лорд, я не хотел вас злить! Его это отрезвило. С трудом сглотнув, Волдеморт допил остатки эспрессо и грубо щелкнул пальцами, требуя у светловолосого бариста еще одну порцию. Разгладив лицо, он сдержал гнев и ответил: — Вы застали меня врасплох, извините, если напугал вас. Но, пожалуйста, мистер Малфой, не называйте меня лордом. Мне это… очень… неприятно. — М-мне… мне т-т-так ж-ж-жаль, — пролепетал Малфой, заикаясь, и снова придвинул свой стул к столу. — Вы так сильно напомнили мне вашего отца. У вас такие же манеры и речь. Такая же… д-доминирующая аура. Прошу, простите старого Пожирателя Смерти, во мне до сих пор остался страх перед Круциатусом лорда. Том вздохнул и опустил взгляд, скрывая явное удовлетворение. Мерлин, он всегда был неравнодушен к комплиментам, это была его слабость. Было необходимо избавиться от этой черты. Уставившись в глаза Малфоя, он произнес: — Тогда знайте, что для меня это не комплимент. Так сестра, говорите? Когда и как? — У покойного лорда Волдеморта и моей свояченицы родился ребенок в ноябре 1997 года. Ее скрывали моя семья и кое-кто из близких родственников, семья Роули. — Прекрасно, — ответил Волдеморт, положив локти на стол и упершись лбом в ладони. Осторожно постучав средними пальцами по лбу, он впервые в этой новой жизни почувствовал себя растерянным. Ребенок? Трехлетняя дочь? Как такое могло случиться? Он не оставил своему старому телу никаких возможностей для деторождения, лишив себя способности к эрекции, да фактически в евнуха себя превратил. Его змееликий, убогий двойник, должно быть, выкачал семя, чтобы оплодотворить ведьму, — другого пути Том не видел. Но зачем? Будь его альтер-эго живо, Том убил бы его сейчас. Это было непредвиденное осложнение, но в нем могли быть и свои плюсы. — Где мать? — спросил он у Малфоя. Тот дернулся и поспешно ответил: — Ее звали Беллатриса Лестрейндж, сейчас она мертва. Отлично. Просто замечательно. Его второе «я» оплодотворило женщину, которая, судя по прочитанному, была такой же больной, как и он сам. Да ребенок тоже вполне мог бы получиться поехавшим! Уставившись на Малфоя, он приказал: — Я хочу видеть ее. Сейчас, до полудня. Если она моя сестра, я хотел бы поддерживать с ней связь и, может быть, даже взять на свое попечение, когда устроюсь сам. Малфой моргнул и сказал: — Конечно, мистер Риддл. Я провожу вас.

***

Он смотрел на маленькую, играющую на полу светловолосую девочку, пытаясь понять, испытывает ли он к ней какие-то чувства. Может быть, что-то вроде отцовской привязанности? Даже он должен испытывать что-то к собственному ребенку. Радоваться, по крайней мере, что она в безопасности и здорова. Возможно, со временем это придет. Концепция родственной кровной связи казалась ему чуждой, и он не знал, что и сказать по этому поводу. Девочка играла с игрушечной палочкой, которую он ей принес, и с удовольствием устраивала маленькие взрывы, портя свои игрушки. Волдеморт сел на пол рядом с ней, скрестив длинные ноги, и посмотрел на нее. Его губы тронула улыбка, когда он увидел, как она радуется разрушению. — Тебе нравится все разрушать? — мягко спросил он малышку. — Да, — решительно ответила она, взмахом своей корявой палочки отрывая плюшевой свинье ногу. Том взял ее за подбородок и, заглянув в большие карие глаза дочери, проник в ее сознание. В нем все было вперемешку, эмоции быстро меняли друг друга, но при всем этом девочка обладала острым умом и жаждала разрушений, а это он вполне мог понять. Возможно, все будет не так уж плохо. Ему было чему ее научить. Она может пригодиться в будущем, а пока станет приятным аксессуаром к его новому светлому образу. — Дельфини, я твой старший брат, — сказал он ей. Ребенок нахмурил брови и надулся: — Нет у меня никакого брата. Я не хочу брата! — Теперь он у тебя есть, к нашему общем удивлению, — сказал он, одарив ее небольшой улыбкой. — Давай покажу, как отлевитировать останки твоего плюшевого мишки?

***

За ужином он получил сову от Гарри Поттера. «Если вы свободны, встречаемся в Министерстве завтра в десять, в Отделе Магического Правопорядка. — ГП». Волдеморт усмехнулся. Все шло по плану. Он одобрительно кивнул записке, потому что со стороны Поттера и его друзей было благоразумно встретиться с ним в стенах Министерства. Было бы просто глупо поступать иначе. Впрочем, это уже не имело значения: в конечном счете для них это все равно, безусловно, закончится катастрофой. Его задача на завтра заключалась в том, чтобы заложить фундамент доверия. Они не знали этого, но завтра Золотое трио начнет «дружбу» с лордом Волдемортом. Промокнув рот салфеткой, он жестом велел официанту наполнить стоящие перед ними бокалы шампанским. Он поднял бокал за Министра Магии и его милую жену-полукровку и с изучающим взглядом, полным откровенности, сказал: — Бруствер, я так счастлив. Гарри Поттер и его друзья пригласили меня встретиться с ними завтра. Как ты думаешь, они простят меня за грехи моего отца?

***

Волдеморт тщательно нарядился для встречи. Серая шелковая рубашка, черные брюки и черная мантия — не стоило создавать впечатление, будто он когда-нибудь надел бы что-то цветное. Войдя в Министерство, он весело помахал рукой уже знакомым лицам охранников у стойки безопасности и зашагал к лифтам. Золотые двери с лязгом распахнулись перед ним, и он вошел, нажав на кнопку второго уровня Отдела Магического Правопорядка. Вместе с ним в лифт влетели письма, нетерпеливо хлопая крылышками, а лифт останавливался на каждом этаже. Когда объявили четвертый уровень — Отдел Регулирования Магических Популяций, — вошла молодая невысокая ведьма с кудрявыми волосами, похоже, очень спешившая, судя по тому как нетерпеливо она постукивала ногой, то и дело нажимая пальцем на кнопку второго уровня. У него перехватило дыхание. Чудесненько, это была не кто иная, как сама Гермиона Грейнджер. Волдеморт отметил, что в реальной жизни она была так же красива, хотя, судя по всему, не тратила на наряды и укладку столько времени, чтобы выглядеть так же, как на фотографиях, которые он видел. На самом деле, он готов был поспорить, что сам этим утром провел времени в своей гардеробной больше, чем она. Незаметно оценив ее, Том отметил, что лицо у нее в виде сердечка, с большими карамельными глазами, а некоторые пряди объемных каштановых волос отражали золотистые отблески. Он одобрительно кивнул сам себе: выглядела она все равно хорошо. На самом деле даже очень хорошо, сообщил ему член, слегка зашевелившись в шелковых боксерах. — Он так быстрее не поедет, знаете ли, — с улыбкой сказал Волдеморт, глядя на нее сверху вниз. Она нахмурилась, а затем, когда подняла к нему взгляд, округлила глаза. — Черт! Это вы! — пролепетала девчонка, и он кивнул ей. — Здравствуйте, мисс Грейнджер, — поприветствовал он, выбрав нейтральный тон, но не смог сдержать довольного урчания в голосе. Грейнджер долго смотрела на него, прежде чем принять решение. — Здравствуйте, мистер Риддл, — ответила она, протягивая руку. Он пожал ее, заметив, что ладонь у нее очень маленькая, теплая и сухая. — Пожалуйста, зовите меня Том, — Волдеморт изобразил смущение. — Эту фамилию я своей никогда не считал. Это, кстати, была чистая правда, но на данный момент должна была подойти. — Ах, да, — нервно сказала она. — Тогда зовите меня Гермионой. — С удовольствием, — Волдеморт снова улыбнулся, встретившись с ней взглядом. Она продолжала смотреть на него с подозрением, пока лифт не остановился, и они не вошли в Отдел Магического Правопорядка. — Направо, — указала Грейнджер, — офисы авроров находятся в этом коридоре. Они миновали несколько кабинетов, и Волдеморт с удовлетворением отметил, что разговоры затихают по мере того, как они проходят мимо. В спину им летели шепотки и переглядки, и он почувствовал, как у него заныл позвоночник, будто кто-то очень усердно думал о том, чтобы проклясть его. Грейнджер, казалось, почувствовала его тревогу и взяла за руку, увлекая за собой. — Не беспокойтесь, — сказала она себе под нос, — просто болтовня. — Когда на тебя охотятся, то инстинкт самосохранения расцветает, — пожал он плечами. Девчонка быстро улыбнулась и сказала: — Я знаю. Он полагал, что так оно и есть, ведь его прежнее «я» охотилось за ней целый год. Впрочем, в детстве его тоже преследовали обидчики, и никогда это, на самом деле, не прекращалось. По крайней мере, в приюте. Первые годы на Слизерине тоже были тяжелыми, пока он не показал всем, кто был настоящим хищником. — Сюда, — указала Грейнджер, стукнув костяшками пальцев по двери. — Войдите! — раздался мужской молодой голос. — Это Гарри, — сказала она, с любопытством глядя на него и оценивая его реакцию. Волдеморт глубоко вздохнул и вошел внутрь, чтобы встретиться со своим врагом. Гарри Поттер был молод, довольно красив и очень нервничал. Он игрался с золотым кольцом на левой руке, и взгляд зеленых глаз застыл на лице Тома. Поттер выдохнул: — Ей-богу, вы и впрямь его вылитая копия, да? Волдеморт позволил себе поморщиться и сказал: — Поговаривают так. Но я мало что могу с этим поделать. Двое мужчин на мгновение уставились друг на друга, после чего Гарри жестом указал на стул: — Присаживайтесь, пожалуйста. Рон будет здесь через минуту, он как раз принесет нам чай. — Спасибо, — поблагодарил Том, опускаясь на сидение. Грейнджер встала рядом с ним, и он с удовлетворением отметил, что даже так он все еще немного выше ее, несмотря на то, что он сидел, а она стояла. На ней была слишком просторная бордовая рубашка и черная юбка-карандаш под простой рабочей мантией, но Волдеморт все равно заметил, что, несмотря на ее худобу, грудь у нее была приличная. На самом деле, у него почти встал при мысли о том, что он соблазнит ее. Что заставит ее, своего смертельного врага, умолять о его члене и выкрикивать его имя, будет грубо брать ее, покроет ее сиськи синяками, а потом кончит внутрь. Оторвавшись от приятных фантазий, он сел неподвижно, сохраняя открытое и честное выражение лица. Поттер разглядывал его с явным скептицизмом, а Грейнджер была занята трансфигурацией своего шаткого стула с высокой спинкой во что-то более комфортабельное. Волдеморт с интересом наблюдал за ее техникой и одобрительно кивнул, когда она, взмахнув напоследок палочкой, уселась в мягкое и удобное кресло. — Хорошая идея, — сказал он, щелчком трансфигурируя свой собственный стул в похожее кресло. Оба ахнули от всплеска его магии, от выполненного в мгновение ока заклятия, а Поттер застыл с каменным лицом. — Что? — спросил Том. — Я сделал что-то не так? — Впечатляет, — выдохнул Поттер. — Никогда не видел, чтобы кто-то так использовал беспалочковую и невербальную магию, за исключением… Имя он не произнес, но все было и так очевидно. Волдеморту захотелось закатить глаза, но он вежливо сказал: — Я колдовал в основном при помощи беспалочковой магии, когда рос, но на этой неделе приобрел древко. Хорошая вещь, но не уверен, что она мне нужна для бытового колдовства. Поттер немного расслабился, и тут дверь с грохотом распахнулась, в комнату влетел поднос с чаем, а следом за ним вошла крупная, долговязая фигура Рональда Уизли. Краем глаза Волдеморт увидел, как Грейнджер напряглась. Напряглась же на секунду, а? — удовлетворенно подумал он. Эти два голубка были настроены… не особо… дружелюбно друг к другу. — Вот и чай, — сказал рыжий, поставив поднос на стол. Повернувшись к Волдеморту, он неуверенно улыбнулся и протянул руку. — Рональд Уизли, приятно познакомиться. Волдеморт поднялся со стула, пожал ему руку и вежливо произнес: — Том Марволо Волдеморт Риддл. И мне приятно. Гарри покраснел и заикаясь произнес: — Простите за невежливость, я не поздоровался как надо, — он поднялся, и они пожали друг другу руки за столом. Грейнджер занялась чаем, налив ему, Гарри и себе и при этом старательно проигнорировав Уизли. Волдеморт кивнул ей в знак благодарности и бросил восхищенный взгляд, от которого по ее шее пробежал слабый румянец. Восприимчивая, подумал он, довольный собой, и начал потягивать чай. Прочистив горло, он начал говорить, придав лицу серьезное выражение: — Полагаю, вы читали мою историю. Единственная причина, по которой я хотел с вами увидеться — это чтобы поблагодарить вас. Вы спасли Британию, а также меня и мою мать от жизни в бегах. И я хотел сказать, раз уж планирую остаться в Британии на некоторое время, что не испытываю абсолютно никаких обид из-за смерти отца, совсем наоборот. И искренне надеюсь, что вы не станете винить меня в моем происхождении, ведь на самом деле я у матери родился в последствии насилия. — Конечно, нет, — произнесла Грейнджер, и ее недоверчивые, проницательные глаза вдруг превратились в теплые лужицы расплавленного шоколада. Он читал о ее привычке защищать всех подряд и почти улыбнулся, думая о том, как бы она выглядела, если бы узнала, что защищала лорда Волдеморта. Поттер выглядел растерянным и неуверенным, ждал указаний от Грейнджер, которым можно было бы следовать, и это вполне совпадало с тем, что читал о нем Волдеморт: Гарри Поттер доверял своим друзьям, но при этом руководствовался интуицией, а интуиция у него была прекрасная. Тем не менее, ему все же удалось одурачить старое, дряхлое, змееподобное альтер-эго Тома, особенно после фиаско в Битве за Министерство. Конечно, Том действовать будет бесконечно лучше и убедительнее своего прежнего «я». Он был уверен, что Поттер поведется. Уизли же рядом лишь кивнул, вид у него был вполне беззаботный и доверчивый. Оценив их, Волдеморт решил, что Грейнджер, как он и предполагал вначале, действительно станет его пропуском в Золотое трио, но она же, скорее всего, его и раскусит. Юный Поттер не представлял реальной угрозы. Уизли казался доверчивым, достаточно милым парнем, но его знаменитое предательство с побегом в лесу, а также бурные и очень публичные отношения с блистательной Грейнджер говорили о том, что он был довольно вспыльчивым человеком. Волдеморт рискнул заглянуть в мысли Уизли и чуть не вскрикнул от ликования. Этот человек был настоящим кладезем неуверенности, гнева, недостатка силы воли и концентрации. Зажги Волдеморт фитиль Золотого трио, рыжий послужил бы идеальным порохом. Прежде всего, ему нужно было выяснить, как соблазнить Грейнджер и отвадить ее от этого паренька. Важно было понять, была ли она из тех девушек, которые не против свободолюбивых мужчин, или же ее это наоборот оттолкнуло бы. Сейчас же Волдеморт решил, что будет веселиться под меняющими внешность чарами, чтобы удостовериться, что на этой стадии ничего не пойдет коту под хвост. Или же, размышлял он, его недотрах придаст ему силы и правдоподобия в ее глазах? На самом деле, это зависело от уровня ее наблюдательности. На данный момент Волдеморт был уверен, что от ее внимания мало что ушло. И, как по команде, она спросила: — Ваш английский безупречен. Можно и вправду подумать, что вы выросли здесь. Он кивнул и сразу же ответил: — К языкам у меня талант. Я свободно говорю на французском, немецком, итальянском, португальском и арабском, а также сносно говорю на мандарине, японском, тибетском, русском и финском. — Как же так? Вы и читаете на этих языках? — ошеломленно спросила Грейнджер. Волдеморт приподнял бровь, глядя на нее. — Конечно! Ведь в этом и суть — читать магические тексты самому, чтобы не потерять смысл деталей из-за заклинаний для перевода. И это очень полезно для путешествий и пребывания в разных частях света. — Вы много читаете? — оживилась она. — Безусловно, — задержал он на ней взгляд. — Постоянно читаю. Одарив его первой настоящей улыбкой, она ответила: — Я тоже. Люблю читать. — Тогда, может быть, вам как-нибудь собраться вместе и почитать? — презрительно фыркнул Уизли. Грейнджер вздрогнула, но Волдеморт взял ситуацию в свои руки, обратившись к Уизли: — Блестящая идея! Вы тоже любите книги? — Не совсем. Я больше люблю спорт, — пробормотал рыжий, и уши у него покраснели. — А. Вы очень хорошо играете в квиддич, верно? Кажется, я читал об этом. — Ну естественно вы читали, — фыркнул Уизли, но не смог удержаться от довольного взгляда. Любит лесть, не преминул заметить Волдеморт. — Значит, вы читали о том, как все было? — спросил Поттер, на его лице все еще была настороженность. Том сразу же надел серьезное выражение на лицо. — Я хотел узнать, что произошло. Я прочитал все существующие биографии о своем отце, — и с язвительной усмешкой пробормотал: — И такие, которые не должны вообще существовать. На это Грейнджер со смешком фыркнула: — Полагаю, вы говорите о книге Антонина Долохова «Моя жизнь с Темным Лордом»? Его рот искривился, и он, не сумев скрыть своего недовольства при упоминании этой проклятой книги, ответил: — Да. Ужасное чтиво. Кто бы мог подумать, что этот вообще знает буквы, с учетом того, как он себя вел? — и с запозданием он добавил: — Судя по некоторым источникам, он был крайне глупым и жестоким человеком. Эта книга… ЭТА книга! Да он бы сейчас убил Антонина за то, что он он вот так все выложил. Долохов выбрал лиричный стиль повествования, выложился по полной, создав историю, в которой он сам был героем, этаким голосом разума, словно этот мудила вообще хоть раз в жизни в чем-то себя сдержал. Волдеморт в ярости уничтожил книгу, поклявшись, что Антонина постигнет более чем мучительная смерть за это подобие истории. Его промах остался незамеченным, так как Поттер усмехнулся и сказал: — Я слышал, что он надиктовал ее в Азкабане. Есть волонтеры, которые добровольно посещают Пожирателей Смерти, и одна девушка записывала его разглагольствования. Волдеморт приподнял бровь и сказал: — Бедная девочка. Удивлен, что она возвращалась туда после такого. Зачем вообще кому-то идти в Азкабан? Поттер пожал плечами и с серьезным видом сказал: — Я ходил. Хотел немного развеяться. Было приятно увидеть их всех за решеткой. Может, и вам стоит? Волдеморт чуть глаза на него не выпучил, но тут его осенила забавная мысль. Опустив взгляд, чтобы трио не увидело озорного веселья, пляшущего в его глазах, он пробормотал: — Может, вы правы. Хотя я не знаю, доверяют ли здесь мне настолько, чтобы пропустить туда. Некоторое время они молчали, Поттер все еще возился со своим кольцом. Затем он глубоко вздохнул, как будто принял судьбоносное решение, и посмотрел ему прямо в глаза: — Я хотел бы пригласить вас на ужин. Приходите в пятницу в семь, и вы, конечно, тоже, — он кивнул на Грейнджер и Уизли. Волдеморт почти возликовал, и его эмоции вылились в широкую ухмылку. — Спасибо! — сказал он, искренне радуясь. — Я польщен. Грейнджер незаметно кивнула Поттеру, и тот заметил, как юноша обрадовался ее одобрению. У нее было влияние. Она была красива, но не легкодоступна. Придется Волдеморту принять ее как грозного, пускай и очень сексуального врага. Его член дернулся в предвкушении, когда Грейнджер окинула его долгим, задумчивым взглядом.