blood and bourbon

Три месяца назад:

      По улице, освещённой лишь парой фонарей, шла девушка, перекладывая портфель из руки в руку. Подходя к Академии Амбрелла, она увидела в окнах свет, открывающуюся дверь и спину Диего, разговаривающего с Седьмой Харгривз. Лайла улыбнулась и ускорила шаг, но шорох сзади заставил её обернуться. Тихая, тёмная улица порой может таить в себе столько секретов…       Мужчина в форме, казалось бы, проходивший мимо, выбил из её руки портфель, который, полетев и ударившись об асфальт, исчез в синей вспышке. Незнакомец попытался вмазать девушке ногой по подбородку, но Лайла резко среагировала и, увернувшись, ударила кулаком по носу. Мужчина согнулся, но затем, быстро выпрямившись, пробил кулаком её солнечное сплетение, вытирая кровь с лица. Улицу осветило несколько синих вспышек, привлекая внимание Харгривзов, и люди из комиссии начали окружать девушку, не давая возможности сбежать. Наконец, распрямившись, Лайла готовится к новому удару, но что-то острое пронзает шею, тело стремительно обмякает и валится на асфальт. Спустя секунду улица пустеет.

Спустя день:

      Лайла очнулась на больничной койке в кромешной темноте. Спину и ноги жутко ломило, грудь и руки сдавливали металлические тиски.       Помещение озарил жёлтый комок света в стене напротив, становясь больше и больше. На его фоне стало видно три мужских силуэта. Лихорадочно пытаясь вырваться и собрать мысли в кучу, Лайла в панике хрипит:       — До меня дошёл слух, что вы трое освободили меня!       Двое сзади идут с опаской, оглядывая все помещение и держа медицинские чемоданы перед собой, а человек впереди лишь хмыкает, обходя девушку.       — Почему она до сих пор здесь? — обращается он к помощникам, смотря куда-то правее Лайлы. — Она ещё не готова, для неё ещё рано! — внезапно повышает подрагивающий голос он, возвращая взгляд на сотрудников.       С силой вывернув голову, девушка замечает, что в помещении всё это время она находилась не одна — ледяные белые волосы обрамляли бледное лицо ещё одной девушки с прикрытыми глазами и подрагивающими черными ресницами, будто она спала.       — Куратор говорит держать её…       — Я сказал немедленно её отпустить! — кричит он, выходя из себя, делая пару резких шагов на них, но затем замирает и выпрямляется. — Вам было мало тех пятнадцати лет, что вы младенцем держали её здесь? — он выравнивает спокойный, вкрадчивый тон, отходя назад.       — Это была ваша идея, мистер Барнс, — всё ещё пытаются оправдаться те двое, зная, что, если девушку освободят, от куратора прилетит увольнение.       — Ни слова больше, — отрезает он. — Я сказал, что вам делать.       Будто вспоминая про ещё одну особу в этой комнате, он поворачивается к ней.       — Лайла, дорогая, ты рано очнулась. Нужно исправить это, — объясняет он, отходя чуть назад, кидая последний взгляд на спящую. Он резко меняется в лице, и от холодной неприступной агрессии не остаётся и следа, уступая место странной встревоженности и жалости, и уходит, оставляя их, двое на двое.

Сейчас.

      За окном ночь украшали яркие фонари и подсвеченные витрины ещё не закрывшихся отделов. Я прислонилась к прохладному стеклу, наблюдая за быстро перемещающимися прохожими, домами и продуктовыми. Красивое освещение и парки не могли меня отвлечь от того, что происходило рядом — я, будто параноик, косила на всех глаза. Страх, что рана на голове будет замечена, сковал мои внутренности, и, хоть она и была со стороны окна, я беспокоилась, сама не понимая почему. На коже будто ощущался лёгкий зуд, я пыталась не думать о нанесённых прикосновениях, но они сами давали о себе знать ежеминутными судорогами, которые я старательно пыталась скрыть. Я беспокоилась о каждом пассажире этого сраного автобуса, выглядела загнанной в угол полевой мышкой, чувствовала яд на своих губах и чесотку под кожей, боялась каждого шороха, высматривая опасность. Чувство, что со мной могли это сделать, не давало мне думать о другом.       Кларк сидел напротив меня, но я ни разу не взглянула на него. Мои мысли были только о случившемся, пытаться контролировать их и думать о другом было бесполезно. Хотелось побыть одной — прийти домой, заползти в ванну на три часа, заказать доставку, которую я пообещала себе сегодня утром…       В отель нас расселили уже к полуночи. Джейден, Рэми, Эллисон и, кажется, еще кто-то, заняли номер, граничащий с общим туалетом на третьем этаже, а «женский» номер находился напротив. Ни числа, ни путь к нему я не запоминала, лишь шла слева от всех и думала, как скрыть рану. Мечтала о душе, о горячем чае и теплом пледе, но всё ведь не может быть так просто, да?       Разложив вещи в чистом и уютном светлом номере, я захватила рюкзак и первая заняла душ. Ледяными руками по коже мне хотелось смыть все прикосновения, но они были настолько неосязаемы, что я пыталась отмыться, будучи чистой, ещё полчаса. Царапая ногтями кожу, я, не издав ни единого звука, старалась сорвать её вместе с мясом, вместе с этими грёбаными синяками. Оставаясь в своих мыслях, я, проведя острыми ногтями от самой лодыжки и до колен, оставила там длинные глубокие царапины, но даже это меня не «пробудило». Я осела вниз, пустым взглядом глядя на белую плитку и красивый ремонт в стиле минимализма, а перед глазами стояли лишь переулок, асфальт, слабое освещение и дьявольская улыбка. Одной, очень маленькой части меня хотелось кричать, рвать и метать, но мой мозг даже не улавливал эти импульсы. Но, разумеется, даже если бы я могла думать, я бы сидела тихо, как мышка, чтобы меня не услышали. Когда ко мне постучалась Чарли, моё зрение, наконец, сфокусировалось, и я оглянула живот и ноги.       — Черт, — протянула я вслух, понимая, что у меня нет бинтов, и если спортивки закроют ноги, то футболка прикрыть руки мне поможет вряд ли.       Отлично. Я просто взяла и преумножила свои проблемы. Хуже некуда.       Встав напротив зеркала, я быстро смыла с себя кровь и полотенцем высушила волосы. Царапины были и на шее — сука, да я психически больная, если честно. Собравшись с духом, я целенаправленно вышла из душа прямо к кровати, ни на кого не взглянув, надеясь, что волосы прикроют шею, и останется видно только пару царапин на руке.       — Ну наконец-то, мы думали, ты там заснула, — съязвила Чарли, заходя в душ, закрыв за собой дверь. Девочек очень кстати не было в номере, но вот Райли…       — О боже, откуда эти раны? — встрепенулась блондинка, вскочив с кровати.       — Бешеная кошка попалась, когда я вечером гуляла, это просто царапины, — устало придумываю я на ходу, и, взяв телефон, иду к выходу.       — Но у тебя этого не было! — возражает Райли, пытаясь меня догнать, но, замечая идеально ровные линии на запястье, резко тормозит. — Что за…       Я захлопываю дверь перед её носом. Да я сейчас трястись начну, как невротик! Там, в душе, меня словно накрыло этой волной, я не могла вынырнуть, не могла шире открыть глаза и пробудиться от этого кошмара, в голову отдавал бешеный стук сердца, и больше я ничего не слышала. Я прислонилась к двери спиной, закапываясь руками в волосы, налаживая хриплое дыхание. Райли увидела, Чарли, скорее всего, тоже, бинтов у меня нет. Чёрт, да как так можно! Нужно было остаться дома, ничего этого бы не произошло. Прикрыв лицо руками, я похлопываю ими себя по щекам и, собравшись с духом, открываю глаза. Никаких слабостей, Анабель, только не сегодня. И просто молчать стало лучшим решением.        Прямо напротив — номер парней и миссис Харгривз, налево коридор обрывается дверью в какую-то комнату, а справа туалет. Зайдя в уборную, я прикрыла веки — свет ударил по глазам, и я, нащупав выключатель, вырубила его. Умывшись водой из крана, я уняла дрожь в руках и провела ими по волосам. Смотря на себя в зеркало, я больше не видела холодную и бесчувственную Анабель, её не было. Была опасающаяся, загнанная в угол девушка, с длинными царапинами на ногах, напрямую заявляющих о её сумасшествии. Коснувшись кончиками пальцев ран у горла и предплечья — здесь они были самыми глубокими, я заметила, как они медленно срастаются по краям. Что за хрень? Я настолько не в себе, что мне чудятся передвижения собственной кожи? А почему слоники под потолком не летают? В последней кабинке послышалось шуршание, и я резко выпрямилась — даже тут мне не дадут побыть одной. Решив покинуть это место немедленно, я поняла, что за комната была в конце коридора — пара диванов, столов, автомат с кофе и два холодильника, все разукрашено в цвета Гриффиндора. Кажется, это гостиная. Оставив мысль, что я явно сошла с ума, я сделала кофе, уселась на один из красных тканевых диванов и не заметила, как уснула.       Около двух с половиной ночи мои глаза открылись. В коридоре слышалось какое-то движение, и я насторожилась. Подскочив к двери, я дернула за ручку — кто-то меня запер? Пересекая гостиную, я подошла ко второй двери, ведущей в еще один коридор, и, сразу же свернув направо, увидела номер Эллисон, которая, похоже, решила, что парням нужно больше контроля, чем нам. Ладно, надеюсь, голых мужиков там не будет. Открыв дверь, я насквозь прошла номер к выходу, чудом ни на кого не натолкнувшись. Закрыв за собой комнату, я застала настоящую картину маслом, и поняла, в какой же я жопе.       Слева от меня, у стенки, с поднятыми руками стояла миссис Харгривз. Рядом, тыча в неё огромным ружьём, переговаривались на своём языке три… беловолосых араба. Может при других обстоятельствах я и засмеялась бы при этой мысли, ведь я правда не понимала какой национальности эти великолепные мужчины, но сейчас я застыла, не произнеся ни звука. На меня сразу устремились четыре удивлённых взгляда, а вместе с ними и две заряженных винтовки. Я без вопросов прижалась обратно к двери, с поднятыми руками, рядом с Эллисон. Они продолжили говорить что-то на своём, совершенно не обращая на нас внимания. Через пару минут тот, что посерединке, оглянул нас с Эллисон сосредоточенным взглядом и зашёл в наш номер. Господи, там Райли… Дверь позади меня чуть-чуть приоткрылась, и я попыталась отпихнуть её ногой. Заметив мои махинации, швед, что пониже ростом, быстро обошёл меня, ткнув винтовкой в спину. Кажется, стало только хуже… Внезапный треск сзади меня заставил нас с миссис Харгривз вздрогнуть и обернуться. Рэми стоял над головой нападающего, упавшего на колени от резкого удара тяжёлой керамической вазой по голове, с осколками в руках. Кажется, швед боролся со сном, пытавшимся его победить, но получалось плохо, и его тело быстро свалилось на пол. Кларк, недолго думая, перехватил его ружье и направил на второго, обойдя и загородив меня. Тот не растерялся и быстро переместил своё оружие на малолетку. Что школьник мог ему сделать? Но только между ним и Эллисон не оказалось ружья, как миссис Харгривз умело перехватила его, ударив того прикладом по виску. Я всё ещё стояла, пытаясь осознать, что сейчас только произошло, когда Рэми развернулся ко мне. Почувствовав странные изменения в моём организме и незнакомый запах, я устремила взгляд на шведа. По его белокурым волосам текла струйка крови из раны, только что нанесённой Рэми.       Меня отвлекла миссис Харгривз, быстро шикнув в нашу сторону, указывая на дверь. В ту же секунду за ней раздались выстрелы, короткий вскрик, звуки борьбы и чьё-то покашливание. Мои ноги подкосились. Миссис Харгривз, вытянув руку к Рэми, опустила его ружье, но своё направила на дверь. Она распахнулась, и из неё, не торопясь, вышел подросток, с удивлением нас оглядывая. Эллисон быстро опустила оружие и обняла брата с облегчённым выдохом:       — Пятый!       Но у меня выдохнуть не получилось — это же тот самый дьявол из переулка! Не зная, что думать, кроме как крутить стандартную фразу: «Что за херь, блять, тут вообще происходит?», которая не покидала мою голову за последние сутки, мы с Рэми переглянулись. Он его узнал.       Думать, как разрулить ситуацию, я, к сожалению, не могла — в моей голове эхом проносились лишь пара кратких выстрелов. На ватных ногах я подбежала к двери и резко её распахнула: прижавшись к стенам, девочки с ужасом рассматривали застреленный труп. Моё сердце сбавило ритм, дыхание наладилось, а кожа перестала гореть, как при пожаре. Кровь в организме больше не закипала, глаза с неожиданным спокойствием прикрылись, ощущая долгожданное облегчение.       Когда сзади меня раздались два выстрела, я даже не вздрогнула.       Резко распахнув глаза, я снова взглянула на мертвеца, почувствовав, что что-то не так. Лужа крови растекалась сильнее и сильнее, и ко мне вернулось прежнее состояние: страх, ужас, сбитое дыхание и горячая, как при пятидесятиградусной температуре, кожа. Конечно, мне это просто казалось, но думать о чем-то, кроме огромной лужи крови, я не могла.       Слух обострился, металлический запах ударил в нос. Неожиданно обернувшись, я вижу лишь красную, стремительно вытекающую жидкость. Раненые органы, мясо, человеческая плоть и кровь. С каждой секундой она разливалась сильнее и сильнее. Почувствовав внезапно что-то движущееся во рту, я отвожу взгляд от трупов. Мой организм постепенно утихает: дыхание, биение сердца, всё налаживается. Я, наконец, ощущаю себя прикованной к земле силой притяжения, вижу изумлённые лица, перестаю слышать стуки чужих сердец, и начинаю осознавать, что только что произошло.       — Что это, мать твою, было? — восклицает дьявол, не двигаясь с места. Взглянув на дверь номера напротив меня, я вижу в отражении затемнённого стекла своё лицо. Глаза резко тускнеют, венки из-под них пропадают из виду.       — Анабель, — обращает на себя моё внимание Эллисон. Я перевожу взгляд туда, куда она смотрит и вижу, как вены на моих руках стремительно теряют свой чёрный цвет, какими только что были. Но где тогда, мать вашу, царапины и порезы?!       Мысли окончательно потерялись в огромном пустом и окрашенным эхом пространстве моей головы. Я не понимала что происходило, почему так быстро скакала температура, кровь будто закипала, вены резко темнели, а во рту было ощущение будто вот-вот выпадут зубы. Голова тяжелела, страх сковывал виски. Пришедшая в голову мысль, что я умираю, немного прояснила разум. Секунда за секундой я отходила и пыталась отвести взгляд от собственных рук. Внезапно страх отступил: я редко испытывала это чувство, только в сочетании с другими эмоциями, как стеснение, изумление, или с недугами организма. Из всех мыслей, которые могли меня успокоить, в голову пришла лишь одна: кажется, я умираю. Но если моя смерть — худшее, что может со мной случиться, то бояться нечего.

***

      В номере пятьсот пятьдесят пять повисла тишина. У двери располагались Пятый Харгривз и аптечка — он стирал кровь, заклеивал пластырем рану на руке, совершенно не обращая внимания на остальных. На соседней кровати, не отводя взгляда от трупа в середине, подрагивающая Райли, со мной в обнимку, напротив Эллисон и Рэми. Миссис Харгривз болтала, расхваливая Кларка, явно пытаясь всех отвлечь, но если с кем-то это и получалось, то точно не со мной. Из головы не выходила мысль о порезах и царапинах, даже если мне они и приснились из-за моего сомнительного состояния, то куда делась рана на голове?! Я, успокаивая, поглаживала Райли по спине, хотя успокаивать было нужно меня. Наконец, Эллисон, встав, распорядилась, чтобы все шли спать в соседний номер. Я быстро позаботилась о том, чтобы Райли легла и уснула на кровати Эллисон, так как ни она, ни я сейчас уснуть не смогли бы. Девочки тоже ушли, но Кларк остался, присев рядом со мной, периодически рассматривая. Дьявол нервно пытался оттереть кровь с воротника, явно прибывая в своих мыслях, но увидев, что я наблюдаю за его нервозностью и в какой-то степени психозом, быстро исчез в синей вспышке.       — Пятый! — заорала миссис Харгривз, закрывая лицо руками, а я мгновенно встрепенулась. Это. Что. Сейчас. Было.       — Что за хрень? — выпалил Рэми, пока я сопоставляла факты.       Если это была телепортация, а телепортация — это магия, как и заживление ран, какова вероятность, что он причастен к этому, если учесть, что всё это началось с его приходом?       Быстро вернувшись в синей вспышке с кофе из автомата в нашей гостиной (я узнала по бумажному стаканчику), он сел обратно, ловя взгляд Эллисон.       — Что? — резко хмыкнул он. — Ты думала, что можешь так просто стать «обычной» и покинуть нас? — нагло продолжил Харгривз, что-то продумывая. — Ты не можешь просто взять и сбежать от своей сути!       — Пятый, что ты натворил?.. — не веря своим глазам, хрипло прошептала Эллисон, разглядывая брата. И что вообще за имя «Пятый»?       — Я поставил тебе ультиматум. Или ты используешь на них свою способность, доказывая, что всё ещё одна из нас, чтобы они забыли, кто мы, и ты продолжила изводить себя ролью учителя в какой-то сраной школе, или ты не используешь её и сталкиваешься с проблемами лицом к лицу без, — на последних словах он делает ударение, чуть наклоняясь к ней и, выдохнув, заявляет без капли сочувствия к сестре, — семьи, — он расслабляется и делает глоток. — Решай, — с ухмылкой добавляет он.       Поняв, что я сижу с открытым ртом, я резко его захлопываю, решая вклиниться. Дьяволу со странным именем я вообще не доверяла, но надеялась, что Эллисон будет на нашей стороне.       — Что за способности? — сложив руки на груди, я, как и Рэми, опираюсь на грядушку кровати, пододвигаясь к ней, ещё не зная, что сейчас меня просветят, и я стану частью чего-то большего.