Короли Игнисаквы

У Тэхёна не могло быть дракона. Родившийся вторым, ещё и омегой, он был лишён всех шансов связать душу с сильнейшим из всевозможных существ. Белоснежная чешуя лежащего впереди дракона мерцала на солнце, подобно драгоценным камням. Невозможно оторвать взгляд. — Красивая, правда? — внезапно послышалось сзади. Тэхён поспешно обернулся. Брат варвара. С этим мужчиной ему ещё не доводилось говорить. Чон-Драак Хосок был одного роста с Чонгуком, но был чуть уже в плечах. Взгляд этого альфы был не таким тёмным, более приятным. — Самка? — поинтересовался омега, вновь устремив взгляд на дракона, расположившегося у кромки густого леса, окружающего заднюю часть замка. — Да, это наша строптивая девочка. Её зовут Су. Хосок не скрывал мелькнувшую на лице улыбку. Ступив ближе, он остановился возле младшего короля. Отчего-то в его сердце не было сильной неприязни к Ким-Хаанам. Принцы восемнадцати и двадцати лет не могли быть для них весомой угрозой. Оставшиеся сиротами, едва ли не пленниками, они вызывали больше жалость, нежели злость. — Очень красивая, — с восхищением в голосе. — У неё нет всадника, поэтому не советую подходить к ней слишком близко, — предупредил Хосок. В памяти альфы были ещё свежи былые проделки строптивого дракона. Много кто пытался её оседлать. У многих не осталось рук. Были и те, кого Су сожгла заживо. Девочка не любила, когда к ней прикасались, всячески себя защищала. Только Чонгуку мало-мальски удалось найти с ней общий язык. — Она агрессивная? Тэхёну хотелось задать иной вопрос. Отчего-то не удавалось поверить в услышанное. Почему у такого дракона не было всадника? Быть может, младший брат варвара солгал?.. — Только с теми, кто ей не нравится. Таких, к слову, большинство. Ярко-голубые внимательные глаза белоснежного существа следили за людьми. Вдыхая приятную свежесть леса, Су слушала речь, которую была способна понять. — Тэхён, я хотел поговорить о Чонгуке, — Хосок сложил руки в замок за спиной, решив немного помочь брату. — Знаю, он сложный человек, но он хороший, поверь мне. — Хорошие люди не насилуют других людей, — голос невольно ужесточился. — У него не было выбора. Оба Чон-Драака опасались вновь потерять то, ради чего жили, к чему стремились. Пусть сейчас у них имелись семь драконов, пусть сейчас они намертво укрепились в Игнисакве — всё равно следовало быть наготове. Чон-Драаков в мире по-прежнему было слишком мало. Хосоку тоже стоило вскоре задуматься над браком. — Не было? Говорите так, будто держали свечку, — цокнул Тэхён, отчего-то не сумев неуважительно обратиться к мужчине. — Он мог поговорить со мной, мог найти компромисс, мог с помощью слов уговорить меня пойти ему навстречу, мог предложить нам с братом альтернативу. И что же он сделал? — выждав секунду, омега продолжил, не отрывая ледяной взгляд от альфы: — Он прижал меня к кровати и изнасиловал. Ваш брат — ублюдок. Тэхён старался не думать о той ночи. Та ночь не была самой ужасной в его жизни, но входила в тройку. Всё же ощущать на себе возбуждённый взгляд родного отца, пока внутри двигались большие холодные пальцы, было гораздо хуже. — Он слишком много лет пытался завести наследника, — вновь попытался Хосок, отведя от омеги взгляд. — Думаю, это и стало причиной такого резкого поведения в ту ночь. — Ваш брат мог поступить по-другому, но он решил этого не делать. Разговор окончен. — И всё же вам, как супругам, стоит наладить отношения. — Мне не нужны ваши советы. До свидания, — прозвучало твёрдым, непоколебимым тоном. Не говоря больше ни слова, Хосок наконец оставил его в покое, двинувшись в сторону замка. Только когда Тэхён вновь оказался наедине с Су, ему удалось слегка расслабиться. Хвойный аромат дикого леса с недавних пор перестал ассоциироваться со свободой. Этот запах отныне сковывал. — Ты такая красивая. Не видел дракона красивее тебя, Су, — вымолвил омега, подойдя ближе к дракону. Ящероподобное существо, имеющее две лапы и два изящных крыла, будто бы оскорбилось, услышав комплимент. Оскалившись, Су недовольно ударила мощным хвостом по земле, подняв ввысь пыль. — Не нервничай, девочка, — сделав шаг назад, Тэхён приподнял руки вверх. — Не буду трогать. Чуть успокоившись, Су вновь улеглась на землю, но цепкий взгляд всё равно не отвела. От человека исходил приятный аромат, непохожий на резкие ароматы других людей. Внутри не возникло желания откусить омеге конечность, поэтому, фыркнув, Су хотела было прикрыть глаза, как заметила в небе силуэт. Чёрный дракон приближался, незаметно сокращая расстояние. Тэхён, изучающий взглядом Су, не мог ни увидеть, ни услышать приближение Вуура. Только когда сзади раздался грохот и ужасающий рёв, омега, инстинктивно упав на колени и прикрыв голову руками, отполз ближе к белому дракону. Сердце едва не выпрыгнуло из груди от столь громкого звука. В панике обернувшись, он увидел сначала дракона, чей размер вызывал дрожь внутри, а после и его всадника. Вряд ли на свете существует дракон больше этого... — Отойди от Су, она не любит людей, — приказал Чонгук, спрыгнув с Вуура и приблизившись к замершему на земле омеге. — Не вздумай помереть раньше времени. — Боишься за своего наследника? — вырвалось невольно. Не желая показывать страх перед громадным зверем, Тэхён встал на ноги, но всё же неосознанно сделал ещё один шаг назад. Только когда спина соприкоснулась с твёрдой грудью белого дракона, омега, охнув, отшагнул ближе к варвару. Су, в отличие от чёрного дракона, не вызывала ощущение панической тревожности. Лучше уж рядом с вредной девочкой, чем с громадным монстром, что был в два раза больше Су. — В твоих же интересах родить мне здорового сына-альфу, — Чонгук коротким побудительным кивком позволил Вууру вновь взмыть в небо. — Что, если родится омега или дочь? — спросил Тэхён, хоть и не собирался никого рожать. — Родится альфа, — в голосе двадцатипятилетнего мужчины не слышалось ни тени сомнения. — Ты не можешь этого знать. Чонгук не был против девочек или мальчиков-омег, но первым у него обязан родиться сын-альфа. Иных вариантов нет и не будет. Глянув в последний раз на вновь улёгшуюся на траву Су, он направился в замок, не желая больше дышать розами. Аромат отчего-то не отдалился. Быть может, стоило запереть омегу в замке? Невольно фыркнув, альфа сразу представил, какой цирк бы устроил Ким-Хаан, если бы его заперли в четырёх стенах. — Варвар, — Тэхён сразу направился за мужчиной, вдруг вспомнив об Агааре. — Чон-Драак, нам нужно поговорить. — О твоём поведении? — резко затормозив, Чонгук клацнул зубами и обернулся. — О драконе моего брата, — подойдя вплотную, омега приподнял голову, чтобы глядеть прямо в чёрные глаза. — Нельзя держать Агаара в подземелье. Драконам нужна свобода, тебе ли не знать. — Я похож на идиота, который выпустит в небо вражеского дракона? — Чонгук едва не усмехнулся, не ощутив ни капли удивления. Этот омега наверняка в следующий раз попросит если не ползамка, то дракона точно. — Похож. — Роза... — вновь заскрипев зубами. — Юнги с ним поговорит, он прикажет Агаару быть смирным. Пожалуйста, выпусти его из подземелья, ему нужен свет, воздух, небо, — затараторил Тэхён. — Разговор окончен, — не желая больше ничего слушать, Чонгук вновь двинулся в сторону замка. Тэхёну едва удалось подавить нужду придушить варвара здесь и сейчас. Впившись ногтями в ладони, он зажмурился на несколько долгих секунд, силясь подавить злость. Мысли о яде несколько дней не покидали разум, вынуждая вновь и вновь обдумывать принятое решение. Больше он не станет думать. Королевская кровь не позволит ему терпеть. Никогда больше. Он и так слишком много лет терпел. Хватит.

***

Поздней ночью, дождавшись погружения замка в сон, Ким-Хаан Юнги приблизился к старому стеллажу, за которым скрывался тайный проход, о котором мало кто знал. Ни один из выживших Чон-Драаков не мог знать о расположении тайных ходов, чем было решено воспользоваться. — Ваше величество, не уверен, что наших людей хватит на ответный удар, — оповестил короля преданный стражник, терпеливо ожидавший нужного часа по ту сторону тайной двери. — Замок заполнен людьми Чон-Драаков. Казалось, целая вечность миновала с тех пор, как Юнги в последний раз слышал подобное обращение к своей персоне. Он уже не был королём и вряд ли снова им станет, но ради брата, ради своей крови он не сдастся. Внутри пылало желание отомстить за причинённый Тэхёну вред. — Собери как можно больше людей, но будь осторожен. Вас казнят, если поймают, — приказал Юнги, тяжело вздохнув. В сердце теплилась надежда, которая, увы, трещала по швам. Слишком много людей перешли на сторону врагов из страха смерти. Нельзя было их винить, но альфа всё равно злился. Быть может, не передай он добровольно трон, этих людей уже бы не было в живых. С каждым прошедшим днём становилось всё меньше союзников, меньше возможностей что-либо исправить. Юнги злился и на своего отца, и на Чон-Драаков, и на себя. Они не смогут вернуть Игнисакву, даже если людей будет достаточно. Агаар не выстоит против семерых драконов, даже если Ким-Хаанам удастся одолеть Чон-Драаков. Агаар не справится. Всё казалось бессмысленным. И как им быть? — Я буду осторожен, мой король, — кивнув, мужчина сделал шаг назад. — Мы всегда будем преданы Ким-Хаанам. Последние слова придали немного сил и веру в лучшее. Нельзя сдаваться, пока есть за кого бороться.

***

Юнги не держали взаперти, но постоянное присутствие вражеской стражи не могло не действовать ему на нервы. В город тоже выходить было нельзя. Ему было запрещено покидать стены замка, в отличие от Тэхёна. В груди намертво засела тоска. Нужда освободить Агаара была слишком сильной, едва контролируемой. Пока душа тосковала, тело сковывала злость на того, кто отнял всё, кто запер его дракона. Порой в голову лезла дикая мысль, которой, увы, не дано сбыться. Юнги долго обдумывал эту мысль. Слишком долго. Мысль отдавалась как-то правильно в сердце, будто бы так всё и должно быть. Но так не будет. Чон-Драаки не согласятся вернуть Ким-Хаанам Вендон. Стоя на небольшой террасе, расположенной на втором этаже, Юнги изучал взглядом чёрного дракона, расположившегося вдалеке у высоких ворот, отделяющих королевский дом от местного населения. Мысли вновь вернулись к ныне несуществующему королевству, когда-то принадлежавшему Ким-Хаанам, когда Юнги заметил старшего Чон-Драака, вышедшего на улицу в компании двух мужчин. — Чон-Драак, сразись со мной, если не трус! — выкрикнул Ким-Хаан, не сумев сдержаться. Чон-Драак даже ухом не повёл, продолжив свой путь. Ни один из трёх мужчин так и не обернулся. Сжав со всей силы перила, Юнги вновь закричал: — Сразись со мной один на один, как настоящий мужчина! Ни стража, ни малочисленные слуги не обернулись на крик. Казалось, его услышал только недавно вывешенный кровавый герб Чон-Драаков, двинувшийся в сторону с порывом ветра. Герб был вывешен на высоком золотом столбе, расположенном прямо по центру, рядом с фонтаном, что был обделан цветным мрамором. В середине столба в специально вырезанном отверстии горел огонь. Герб Чон-Драаков был пропитан эхом войны, крови и пламени. По центру красовался дракон грязно-серого цвета, держащий в когтистой лапе меч. Глаза агрессивного монстра имели цвет крови, напоминали два ярко-красных рубина. Зверь расположился будто бы над ярким камином, из которого вырывались перетёкшие на полотно языки пламени, желающие опалить всё вокруг. Куда дели герб Ким-Хаанов? Должно быть, сожгли...

***

Land of Confusion (-2,25) — Hidden Citizens

Трапезная была погружена в глубокую тишину, которую даже Хосок не решался нарушить. Младший брат короля сидел между супругами ровно посередине длинного стола. Поглядывая на принесённую еду, он не мог даже пошутить в попытке спасти ситуацию. От Чонгука несло яростью, омега же, напротив, сидел с непроницаемым выражением лица. Никто из троих так и не приступил к ужину. — Сегодня была чудесная погода, — Хосок всё же решил заполнить липкую тишину. Чонгук выжидающе поднёс ложку с супом к лицу, не отводя от мужа глаз. Тэхён не дёрнулся, не остановил, никак не отреагировал, продолжив водить ложкой по своей тарелке. Поднеся ложку вплотную ко рту, альфа прождал пять секунд, за которые омега так ничего и не сделал. Последняя капля терпения лопнула. — Тварь! — рявкнул Чонгук на всё помещение, швырнув ложку в стену. За ложкой полетела тарелка. В трапезную тут же вошли два стражника и служанка. — Бессовестная тварь! Подорвавшись с места, альфа в считанные шаги приблизился к противоположной стороне стола. Звонкая пощёчина вынудила омегу упасть на колени. Сдавив со всей силы тёмные волосы, Чонгук припечатал Тэхёна к столу и навис сверху. — Думаешь, самый умный? Если бы не проклятая истинность, я бы выпотрошил тебя, роза, — разъярённый шёпот прозвучал омеге прямо на ухо. Щека Тэхёна горела от боли, во рту он чувствовал привкус крови. Дрожь, охватившая сначала грудную клетку, перешла на всё тело. Мог ли Джин его сдать? Как Чон-Драак узнал о яде? — Думаешь, можешь заявиться сюда и забрать наше с братом королевство? Не выйдет! — вспыхнул Тэхён, забившись под сильным телом. Ярость охватила обоих супругов. — Уже вышло, — процедил Чонгук, сдавив шею трепыхающегося омеги. Хотелось сломать, слишком сильно хотелось. Зажмурившись, альфа увидел перед глазами своего зарезанного отца. Кровь была повсюду. Слишком много крови. В тот день он поклялся сразу рубить на части тех, кому неведана преданность. — Вздумал отравить нас?! — взревел Чонгук, сдерживаясь из последних сил. — Совсем страх потерял?! — Пусти! Убери от меня свои грязные руки! Пиная и царапая варвара, Тэхён не оставлял попыток вырваться. Грудная клетка горела от боли и нехватки воздуха, поясница ныла от впившегося в неё дерева. Хотелось дышать... В один миг, когда хватка на горле усилилась, омега, вложив всю оставшуюся в теле энергию в руку, ударил альфу ладонью по щеке. В следующий миг его тело каким-то образом оказалось на полу. Взвыв от боли в коленях и пояснице, он попытался было отползти, как Чон-Драак, нависнув сверху, вновь сжал его волосы и припечатал его ноющее от боли тело к стене. — Видишь эту служанку? — шёпотом опалив чужое ухо. — Она подлила яд в нашу с Хосоком еду. Чонгук не понимал, как продолжал держаться. Всё внутри бушевало от нужды отомстить. Их с братом вновь хотели убить. Стоило преданным проворным служанкам, прибывшим в Игнисакву из далёких земель, донести на розу, он не поверил. Не хотелось верить. Нахлынувшее следом осознание едва не заставило разум помутниться. Их всегда будут окружать предатели... — Знаешь, что я с ней сделаю? Знаешь, кто будет виновен в её смерти? — Чонгук задавал вопросы своему мужу, но глядел на бледную перепуганную женщину лет тридцати. Если убить своего истинного он пока не мог, то на служанке готов был отыграться. Женщина с тёмными волосами и вылупленными от страха глазами не выйдет отсюда живой. — Не смей! Она выполняла мой приказ! Отпусти её, она ни в чём не виновата! Быть может, Тэхён действительно разучился бояться телесной боли. Собственное тело ныло, лицо горело, но страха перед мужчиной в сердце не было. Удары по щеке были едва ощутимыми по сравнению с кнутом. В крови пылала ярость не за удары, а за то, что варвар вообще посмел поднять руку на того, в ком текла королевская кровь. Кем был этот варвар? Как он посмел возомнить себя королём? Этот мужчина мог быть кем угодно, никто не мог доказать его принадлежность к погибшим Чон-Драакам. Пусть он владел драконами, пусть за его спиной была армия и союзники — всё пусть. Ким-Хааны были теми, кто оберегал великое королевство. Ким-Хааны не позволили людям погрязнуть в хаосе, укрепляя связи, вкладывая золото в строительство и медицину, предоставляя населению работу. Корона из золота и опалов должна быть на голове у Ким-Хаан Юнги. Злость на свершившуюся несправедливость вновь сковала всё тело, придав Тэхёну сил. Впившись ледяным взглядом в чёрные гневные глаза, он сжал руку варвара, сдавившую его шею, и, растеряв последние остатки инстинкта самосохранения, плюнул ему в лицо. Чонгук в неверии отступил назад. Внутри всё перевернулось, разум больше не мог властвовать над взбешёнными до предела инстинктами. Подлетев к стражнику, он вытащил меч из его ножен и ринулся к омеге, больше не в силах сдерживаться. Не встань перед ним Хосок, он бы точно перерезал вжавшейся в стену змее горло. — Брат, он твой истинный! — Хосок, видя тьму в глазах напротив, пытался не дать случиться трагедии. — Он беременный! Твой ребёнок внутри него! Сказанное было услышано. Зарычав, Чонгук вновь зажмурился, стараясь совладать с собой. Больше поблажек не будет. Сделав глубокий успокаивающий вдох, он открыл глаза. Взгляд, в котором мелькнула адекватность, с брата переместился на служанку, которая в ужасе прижала руки к лицу. Трёх секунд хватило, чтобы перерезать ей горло на глазах у вскрикнувшего Тэхёна. — Её смерть на твоей совести, — заявил Чонгук, как только тело рухнуло на пол. Хлынувшая кровь окрасила весь пол красным. Приблизившись к супругу, задрожавшему как осиновый лист, альфа поинтересовался хриплым тоном: — Вздумаешь ещё нас травить? Вжавшись в стену, Тэхён старался не потерять сознание. Хотелось рухнуть на пол. Слабость охватила всё тело. Её смерть была на его совести. Он и прежде убивал, но сейчас впервые невиновного человека. Она ведь просто хотела заработать. Тихий стон невольно вырвался из горла вместе с сухим всхлипом. Слёз не было, но тело начало задыхаться. — Отвечай на вопрос! — Нет, — вымолвил омега едва слышно, продолжая смотреть на мёртвое тело. Отныне умирать будут только виновные. Чон-Драак станет первым. Тэхён всё для этого сделает, даже если на задуманное уйдут годы. Пусть хоть вся жизнь уйдёт, он не успокоится, пока не лишит своего истинного жизни. — Правильный ответ. Знаешь, что будет, если ты снова попробуешь нас отравить? — не дожидаясь ответа, Чонгук сразу продолжил: — Я перережу глотки всем, кто когда-либо служил Ким-Хаанам, а после выпотрошу твоего брата. Тебя же привяжут к постели. Никогда не встанешь с кровати, ясно? Отныне за каждым твоим шагом будут следить. Надеюсь, ты меня услышал. Вытворишь что-то ещё — весь замок покроется кровью. Кто тебе помогал? — Никто, — незамедлительно выпалил Тэхён, не желая травнику зла. — Не смей мне врать! Кто дал тебе яд?! — Я заплатил служанке, которую ты убил! Она достала яд! — омега хоть и дрожал всем телом, всё равно продолжал в панике кричать. — Не лги мне, — сдавив тонкую шею, альфа наклонился к лицу мужа, опалив его губы гневным требованием. — Я говорю правду, — не отводя глаза. — Она купила яд в городе. Не знаю, у кого и где. Я не спрашивал. — Если ты врёшь... — Я говорю правду, — заставив голос звучать уверенно. Ким-Саадаал Сокджин не должен умереть по его вине. Не желая больше дышать розами, Чонгук приказал двум преданным стражникам ни на шаг не отходить от омеги и направился прочь из трапезной. Перед глазами продолжало мелькать прошлое. Сколько бы времени ни прошло, Чон-Драаки не забудут случившееся. Пусть они отомстили, пусть предатели были мертвы — они не забудут. Нельзя было доверять тем людям, нельзя было подпускать гнилых тварей слишком близко. Жизнь на новой земле шла своим чередом, когда братья родились. Прибывшие из Игнисаквы к тому моменту уже научились жить вдалеке от дома, наладили связь с местными жителями, выделившими им часть своей территории. Правители Игнисаквы терпеливо ждали взросления новых драконов, предвкушая день возвращения. Часть местных жителей присоединилась к Чон-Драакам, возжелав познать иную жизнь, другие же решили не вмешиваться. У братьев были друзья, обещавшие плечом к плечу бороться за Игнисакву, клявшиеся в верности. Чонгуку и Хосоку, быть может, удалось бы предотвратить случившееся, если бы они не доверяли так слепо. Сговорившись против них, близкие друзья сначала зарезали ничего не подозревавшего отца братьев, а после готовились убить и их, дожидаясь в небольшом деревяном доме. В тот день у обоих братьев внутри что-то оборвалось. Отец лежал на полу весь в крови. Горло было перерезано, в животе и груди виднелось множество ран. Чон-Драак Давон мечтал о мирном правлении Игнисаквой, мечтал спасти королевство от захватчиков. Увы, ему не позволили исполнить желаемое. В тот день мало что могло остановить братьев, потерявших второго родителя. Боль в костяшках порой не отпускала Чонгука. Казалось, он себе все руки переломал о чужие кости. Не приди к ним на помощь Намджун и Маркус, вряд ли бы они выжили. Взрослые драконы были слишком далеко, юные ничего бы не смогли сделать. Вуур вернулся с охоты под конец, когда кровью залился не только дом братьев, но и все остальные. Всё поселение окутала ярость. Крики, звучавшие в ту ночь, вряд ли смогут покинуть мысли тех, кто дожил до утра. Хруст чужих костей всё ещё звучал в ушах. Чонгук отрубил обе руки тому, кого считал братом, кому едва не подарил дракона. Долгие часы он не давал гнилой твари умереть, желая растянуть муку. Лишь под утро, когда у предателя не осталось ни ног, ни достоинства, он отрубил ему голову. С тех пор на поселение опустился мрак. Люди больше не желали жить настоящим, предпочитая жить будущим, мечтая о дне, когда корабли двинутся назад, домой, оставив поселение в кровавом прошлом. Желанный час настал, когда большинство драконов достигло приемлемых для дальнего перелёта размеров.

***

Лёгкий приятный ветер касался кожи, едва слышно что-то нашёптывая. Сидя на траве, облокотившись спиной о дерево, Тэхён не сводил с Су глаз. Должно быть, белый дракон тоже оказался неравнодушен к лесу. Впереди виднелся высокий замок, сзади же на множество километров раскинулся дикий лес. Быть может, его сердце познало бы умиротворение, если бы не охватившее всё тело беспокойство. Тэхён не боялся ни боли, ни смерти, но он боялся будущего, которое их с братом ждало. Как им быть? Как отвоевать свободу? Идеи иссякали. У Ким-Хаанов были свои люди в стенах замка и за его пределами, но их осталось слишком мало. Почему соседние королевства молчат? Агаар не выстоит против семерых... Стоило взглянуть на Су, безумная мысль мелькнула в голове. Смогут ли два дракона выстоять против шестерых? Тоже маловероятно. Сердце чувствовало нечто странное рядом с голубоглазым существом. Тэхён бы многое отдал, лишь бы связать свою душу с драконом. Но возможно ли это? Вдруг уже слишком поздно? Они с братом ещё толком говорить не могли, когда Ким-Хаан Бао и Джо Наён познакомили их с Агааром. Подобная связь строится с самого детства. Отныне казалось, что за ним следили даже во сне. У стражи на поясе висели мечи, которые уж очень привлекательно блестели на солнце. Вот бы и ему такой меч… Не стоило показывать собственный восторг от занятий фехтованием, которые продлились не дольше месяца. Отец, увидев его сияющие глаза, сразу запретил заниматься подобным. Пусть Тэхён не успел многое освоить, всё равно хотелось взять в руки меч и нанести варвару смертельный удар. Охнув от несильной боли, он прижал ладонь к низу живота. Какой уже срок? Месяц? Что делать с ребёнком, тоже было неясно. Нельзя рожать наследника Чон-Драаку. Лучше придушить себя, чем подарить варвару настолько бесценный подарок. Вряд ли бы Тэхён обратил внимание на колющую боль, если бы она не увеличилась в несколько раз. Спустя двое суток после произошедшего в трапезной синяки перестали болеть, хоть и были яркими на бледной коже, поэтому новая боль вызывала множество вопросов. Дрожь охватила тело. Неосознанно прижав колени к груди, он сильнее сжал руками живот. Хотелось заскулить. Подобная боль впервые посетила его тело. Дыхание стало прерывистым, по лбу потёк пот. Нужно ли просить помощи у стражи или всё само пройдёт?.. Стоило ощутить влажность в штанах, сердце пропустило удар. Перед глазами всё начало мутнеть. Коснувшись штанов, Тэхён почувствовал нечто влажное и горячее, будто бы моча, но жидкости было немного. Лихорадочно задышав, он развёл колени в стороны, желая опровергнуть собственную догадку. Опровергнуть не вышло — бежевые брюки окрасились красным. Со стороны послышались встревоженные голоса, которые омега едва уловил, почувствовав хлынувшую подобно волне слабость, начавшую сковывать всё тело.