Короли Игнисаквы

We Three Kings — Tommee Profitt, We The Kingdom

Стены древнего храма, выстроенного Чон-Драаками три сотни лет назад, были покрыты золотом. Стоя на возвышении, ощущая на себе множество взглядов, Тэхён смотрел в глаза своему врагу, слушая клятву. Короли и королевы соседних королевств следили за происходящим, не смея влезать во внутренние дела Игнисаквы. Быть может, кто-то и попытался бы помочь Ким-Хаанам, если бы не семь драконов, что, ожидая снаружи, время от времени ревели, вызывая дрожь во многих сердцах. В сказанных по традициям Круга Драконов клятвах не было ни капли искренности. Лживые слова были произнесены обоими королями Игнисаквы. Обещая оберегать, любить и защищать, Чон-Драак и Ким-Хаан мысленно клялись убить. Безмолвные слова отчётливо считывались в двух впившихся друг в друга взглядах. Заигравшая снаружи мелодия побудила королей направиться на площадь для исполнения традиционного танца, предшествующего пиру. Юный омега, одетый в белоснежные брюки на высокой посадке и такого же цвета рубашку, пошитую из дорогого шёлка, привезённого из Кано, отныне считался младшим королём. Король же был одет в излюбленное чёрное. Стоило супругам покинуть стены храма, оба смогли увидеть на главной площади четырёх драконов, среди которых не мог не выделяться Вуур. Драконы рёвом поприветствовали королей. Местные жители, которых стража не пускала на площадь, могли наблюдать за вершившейся историей со стороны. Окружившие площадь монархи и пленившая сердца песня побудили королей двинуться в центр. — Обещаешь быть покорным мужем? — поинтересовался Чонгук хриплым тоном, опустив руки на талию омеги. — Обещаю свести тебя с ума, — фыркнул Тэхён, с отвращением положив руки на плечи альфы. Задвигавшись, супруги не отрывали друг от друга взгляды, заполненные не то ненавистью, не то презрением. — Теперь понятно, почему тебя всё ещё не выдали замуж в твои восемнадцать, — проведя правой рукой вверх по изящному телу, альфа сжал хрупкую ладонь. — Ни один мужчина не вытерпит твой характер. Чонгук желал придушить своего мужа за вытворенное двумя неделями раннее. Глянув на золотую корону, в которой мерцали опалы, он стиснул челюсти. У сумасшедшего омеги не должно быть власти, такой омега не должен носить королевскую корону Чон-Драаков. Две похожие короны мерцали в ярких лучах солнца, приковывая к себе взгляды. — Меня собирались выдать за принца Кано. Тэхён сохранял спокойствие, не желая показывать варвару ворох взбушевавшихся внутри эмоций, и поглядывал на белоснежного дракона, к которому отчего-то тянулся его взгляд. Мурашки шли по телу от красоты зверя. Невозможно было не испытать зависть к всаднику этого дракона. — Кано вас предал. Ваны не собирались принимать тебя в семью, зная о твоём нахальном характере, — в голосе можно было услышать удовлетворение. — И это мне говорит насильник, — Тэхён громко выплёвывал каждое слово. — Тебя растили звери? Наверняка, так и есть, раз ты с такой лёгкостью изнасиловал омегу. — Думаешь, я стал бы спрашивать разрешение у узурпаторской твари? — тёмный взгляд потяжелел. — Грязный, бесчестный насильник, — не переставая плеваться ядом, Тэхён двигался и наклонялся, позволяя варвару вести в танце. — Ты и твой брат будете гореть в аду. Сотни глаз следили за традиционным танцем. Звучание барабанов вызывало трепет в сердцах, а огромные драконы — настороженность. Монархи негромко переговаривались между собой, не переставая любоваться супругами. Каждый испытывал лёгкий голод, смешанный с предвкушением скорого пира. — Следи за языком, — процедил Чонгук, мысленно проклиная небеса за такого истинного. — Не буду. — Пожалеешь. Король, не привыкший к подобному неуважению со стороны омег, не понимал, что делать со своим мужем. В прошлом к Чон-Драакам многие проявляли неуважение, но все те люди были альфами, поэтому никаких вопросов не возникало. Братья их зарубили. Ни Чонгук, ни Хосок не терпели, предпочитая действовать жёстко. Покладистые и ласковые омеги, жившие на дальних землях, всегда уважительно относились к королевскому роду. Таких омег не было нужды наказывать. — Это ты пожалеешь, — прошипел Тэхён, не поменявшись в лице. — Не думай, что я забуду о той ночи. Никогда не забуду. — Ты был бы мёртв, если бы не та ночь, — напомнил Чонгук, склонившись к чужому уху. — Настанет день, и ты пожалеешь, Чон-Драак, — дал клятву омега, глядя в тёмные ненавистные глаза. — Не стоило вторгаться в Игнисакву. Эта корона не даст тебе ничего хорошего. Быть может, Тэхёну стоило быть мудрее, стоило попытаться скрыть когти. Многое стоило сделать, но сейчас ему не удавалось контролировать вырывающийся со рта яд. Хотелось бы ему иметь характер ласковой и нежной матери, но, увы, сердцу больше запомнились уроки деспотичного отца. — Закрой рот. — Никогда не закрою. Будешь до конца своих дней слушать мой ненавистный голос. Ким-Хаан Тэхён сделает всё возможное, чтобы этот день настал как можно раньше. Не успокоится, пока нужная сердцу справедливость не восторжествует. Откинув назад длинную, аккуратно заплетённую косу, он вновь перевёл взгляд на изящного дракона, чьи глаза напоминали небо. Закончившаяся свадебная мелодия смолкла, позволив королям отойти друг от друга. Следом за первой мелодией началась вторая, после которой празднование по традициям должно перейти в замок. В центр принялись выходить принцы и принцессы соседних королевств, желающие станцевать под нежную мелодию. Проследив взглядом за Чон-Драаком, направившимся к своим людям, стоящим у дверей в храм, Тэхён надеялся провести следующие минуты с братом. Благо, варвар сдержал слово, в тот же день выпустив Юнги из темницы. Отныне темницей брата были покои. — Он тебя не обижает? — Юнги сразу задал вопрос, мучивший сильнее всего. — Я в порядке. Что мы будем делать? Братья танцевали медленно, отставая от других пар. Подобное ни одного Ким-Хаана не волновало. Оба желали найти успокоение в считанных минутах, которые у них имелись. Даже оказавшись в надёжных руках, Тэхёна не отпускало напряжение, что будто уже слилось с телом. — За мной постоянно следят. Пусть пройдёт немного времени, и я попробую послать письмо в Ревьеру, — пообещал Юнги, ведя брата в танце. — Думаешь, они нам помогут? — в груди разрасталось опасение доверяться чужакам. — Король Атез был близок с отцом, должны помочь. Не будем терять веру. Юнги должен был умереть в день вторжения, но не умер. Ни нынешнее положение в собственном королевстве, ни боль в не успевшей зажить до конца ноге не остановят его от борьбы. Хотелось защитить как Игнисакву, так и брата. Если бы было возможно, он бы, плюнув на королевство, попытался спасти хотя бы брата. И он попытается. Ким-Хааны не потеряют надежду. — Юнги, во мне растёт его ребёнок... — выдохнул Тэхён на середине мелодии дрогнувшим голосом. — Он что, тебя... — голос старшего Ким-Хаана тоже дрогнул. Юнги не нужно было договаривать, чтобы узнать ответ. Гнев всколыхнулся во всём теле. Неосознанно дёрнувшись в сторону Чон-Драака, он лишь из-за впившихся в плечи рук брата не двинулся на врага. Хотелось вытащить меч, которого не было, и зарубить насильника. Что с ним сделают, если он попытается напасть? Нельзя вновь загреметь в темницу, нельзя оставлять Тэхёна совсем одного. Время обязательно им поможет. Настанет час, и Юнги уничтожит Чон-Драак Чонгука. — Всё будет хорошо, Тэхён, я обещаю. Ничего не бойся, мы справимся. — Нужно их убить, — твёрдый тон младшего Ким-Хаана вселил уверенность в оба сердца. — Дай мне немного времени. — Давай попросим помощи у травника? Сокджин сможет отравить Чон-Драаков, — в голове уже несколько дней крутился новый план. — Я не смогу с ним договориться, за мной постоянно следят, — вздохнув, Юнги бросил быстрый взгляд на стражу и Чон-Драаков, стоящих у храма. — Я попробую. Пришло время Тэхёну лично встретиться с тем, кто помог убить Ким-Хаан Бао. В сердце теплилась благодарность тому, с кем ни разу не удалось поговорить. Ким-Хааны по-прежнему должны были Сокджину. Если небеса позволят, вскоре травник получит заслуженное вознаграждение. — Хорошо, только будь осторожен. Я напишу письма в Ревьеру и Номад. Будем верить в лучшее. Раз монархи Ревьеры не прилетели сегодня, у нас есть шанс, — на последних словах Юнги коснулся губами макушки брата.

***

Сколько бы Чон-Драак ни пил, всё равно не выходило расслабиться. Непринуждённый вид омеги, который, невозмутимо потягивая вино, говорил со старшим Ким-Хааном, до ужаса его злил. Если эта тварь потянется за добавкой, он его при всех выпорет. Стоило супругу выйти в центр вместе с братом, Чонгук стиснул кулаки и вновь потянулся за привезённым издалека вином. Взгляд то и дело возвращался к белоснежной рубашке, надетой на изящное тело, на которой были вышиты узоры нитями золотого цвета. Омега, бесспорно, красив. Очень. Но по-прежнему сумасшедший. Чонгук невольно сильнее сдавливал в руке бокал. Тэхён хоть и не улыбался, всё равно словно наслаждался торжеством. Оба Ким-Хаана, кружась в танце, не переставали что-то обсуждать. — Поверить не могу, что у тебя теперь есть муж, — усмехнулся Хосок, сидя по правую руку от брата за длинным, стоящим на возвышении столом. — И не просто муж, а Ким-Хаан. — Хо, лучше не действуй ему на нервы, он и так на грани, — посоветовал Маркус, расположившийся через одно место слева от короля. — У этого омеги стальные яйца, — не смог промолчать Хосок, глядя на танцующего Ким-Хаан Тэхёна. — Почему я слышу восхищение в твоём голосе? — задал вопрос Чонгук низким тоном, с силой поставив бокал на стол. — Думаешь, эта змея просто так устроила тот спектакль? — Будь наготове, брат. У твоего мужа не самый добрый взгляд, — вмешался в разговор Намджун. Чонгук всем сердцем надеялся на благоразумие мужа. Если этот омега не научится держать язык за зубами и вовремя затыкаться, придётся лично его заткнуть. — Надеюсь, вы не зарежете друг друга сегодня ночью. Намджун обращался к королю, но его тёмный взгляд был направлен на расположившегося за одним из дальних столов омегу. Травник с красивым именем был одет в сиреневый костюм. Намджун был храбрым мужчиной, до возвращения в Игнисакву он никогда никого не боялся. Сейчас же загадочный травник вызывал дрожь в сердце, заставлял ладони потеть. Сделав глубокий вдох, он таки поднялся с места, решив больше не трусить перед желанным омегой и пригласить его на танец. — Может, потанцуешь со своим супругом? Он уже в третий раз танцует с братом, — предложил Маркус, следя взглядом за Намджуном, который всё-таки приблизился к красивому омеге, обладающему яркими изумрудными глазами. У Чон-Драака едва пар из ушей не пошёл из-за зазвучавшего вопроса. Столь наглые манипуляции были непростительны. Не будь внутри омеги ребёнка, не будь этот омега его истинным, он бы точно его убил, ни секунды не думая. Преданность и уважение, которыми собственные люди пренебрегали, Чонгук ценил сильнее всего. Именно поэтому сейчас не удавалось взять над гневом контроль. Чёртового омегу нельзя ни наказать, ни убить. Безысходность была ядовитой, будто руки связаны, и кислород вот-вот закончится. — Чонгук, поздравляю вас обоих от всей души! — голос подошедшего к королевскому столу Артура Вана был заполнен воодушевлением. Подозвав к столу сына, мужчина продолжил, решив представить своего наследника: — Это мой сын, Джексон, вам не удалось тогда познакомиться. — Благодарю, Артур, — поднявшись с места, Чонгук протянул ладонь двум альфам. — Как дракон? — Ещё не вылупился. Мы всем королевством с трепетом ожидаем. Король Кано всё ещё не мог поверить в собственную удачу. Все королевства Круга имели лишь по одному дракону, а у них теперь будет два. Игнисаква отныне была исключением. — Вскоре состоится моя свадьба с наследником Зертинна, — заговорил слегка опьяневший Джексон, расплывшись в довольной улыбке. — Вы с вашим супругом приглашены. — Мы прилетим, благодарю за приглашение, — кивнул Чонгук, ничуть не порадовавшись предстоящему перелёту. — Не будем вас отвлекать от празднования, — оглядев преданных Чон-Драаку людей, Артур вновь протянул ладонь, решив вернуться к супруге. — Выпьем вина завтра в моём кабинете? — Конечно, Чонгук, — не согласиться Артур не мог. Игнисаква, владеющая немыслимым количеством драконов, стала сильнейшим королевством Круга Драконов. — До завтра. Чонгук со вздохом откинулся на спинку кресла и широко расставил ноги. Взгляд забегал по залу, что был украшен множеством свечей. Вокруг пировали люди, приплывшие на кораблях из земель, ставших временным приютом для Чон-Драаков. Все эти люди были верны Чон-Драакам, готовы были пойти на смерть ради истинного короля. Невольно вспоминались и те, кто был готов зарезать трёх оставшихся представителей королевского рода. Все те люди были мертвы. Ни отец братьев, ни сами братья не ожидали предательства. Прадед Чон-Драаков был тем, кому удалось сбежать из Игнисаквы. Сорокалетний Чон-Драак Гава бежал вместе со множеством преданных королевству людей. Быть может, если бы Гава решил биться до последнего с захватчиками, Чон-Драаков уже бы не было. К счастью, Гава всегда верил в светлое будущее, поэтому взял все драконьи яйца и сбежал со своими людьми, надев корону на иного мужчину, которого позже заживо сожгли. Сначала он бежал по суше, а после, добравшись до океана, посадил всех своих людей на корабли. Ни один из тысяч мелких островов не подошёл сбежавшим для жизни. Гава приказал плыть дальше, даже когда корабли обогнули дальний материк, на котором процветали Кано, Эффель и Зертинн. Земли, что были за пределами последнего крупного материка, были никем ранее неизведаны. Гава направлял множество кораблей плыть дальше, пока наконец-то не наткнулся на крупный материк, казавшийся необитаемым. Вскоре Чон-Драаку и королеве удалось найти людей, живших в деревянных домах вместо каменных. Люди были далеки от королевств и знати, но они были добры, согласившись помочь беженцам. Так Гава начал копить силу, строить планы по своему возвращению. Увы, Гава не дожил до знакового дня. Ни прадед, ни дед братьев, погибший от тяжёлой простуды, ни отец, которого безжалостно убили клявшиеся в верности твари, не дожили. Поколения сменялись, королевства Круга Драконов не могли знать о выживших Чон-Драаках, чем предатели и воспользовались, решив их убить, чтобы вернуться вместо них, занять их трон. В ту ночь зарезали того, кто должен был стать королём Игнисаквы. Братьям самим пришлось защищаться, вновь возвращать своё главенство. Не будь у них Вуура и близких друзей, им бы вряд ли удалось отбиться от сотни предателей. Отныне Чонгук вознамерился заиметь как можно больше детей. Как бы душа ни хотела избавиться от дикого омеги, он не сможет его убить, пока не обзаведётся наследниками. В Игнисакве должно быть достаточное количество Чон-Драаков, чтобы история не смела повториться. Он окружит себя своими сыновьями, которых с детства будет учить преданности. — Отцу бы понравилась твоя свадьба, — выдохнул Хосок, мягко улыбнувшись. — Папе бы тоже, — не мог не согласиться Чонгук, вспомнив лица родителей. И папа, и отец, бывало, воображали торжество, которое возможно было бы устроить, если бы враги не захватили Игнисакву.

***

Супругам удалось вернуться в свои покои только поздней ночью. Скрипя зубами, Тэхён вошёл внутрь, обещая себе провести здесь не больше одной ночи. Пока альфа зажигал свечи, он встал за ширму и принялся стягивать с себя вещи, намереваясь облачиться в длинную белую ночнушку. Молчание, пусть и напрягало, вызывало тяжесть внизу живота, он всё равно никак не показывал взбушевавшуюся внутри тревожность. Лишь кинжал, что был всё время спрятан под брюками, наполнял тело уверенностью. — Ничего не будет, — выдохнул готовый ко сну Тэхён, подойдя к кровати. Неосознанно бросив на варвара быстрый взгляд, он увидел необычные следы на его торсе. Кто мог оставить такой след? Шрам казался старым, но следы от чьих-то острых зубов отчётливо виднелись. Существо, оставившее данный след, было большим, но, видно, недостаточно сильным, раз не смогло убить Чон-Драака. — Думаешь, я желаю прикоснуться к твоей ядовитой коже? — Чонгук, полностью раздевшись, уже лежал в постели. Мужья хоть и пили вино, всё равно не ощущали опьянения. Оба мыслили трезво, оба не желали прикосновений. — Завтра я вернусь в свои покои. Не дождавшись возражений, Тэхён опустился на кровать и сразу же укрылся одеялом, повернувшись к Чонгуку спиной. Кинжал, прикреплённый к бедру, продолжал холодить кожу. Ожидает ли варвар нападения? Сомнения не позволяли спокойно дышать. Сердце желало нанести смертельный удар сегодняшней ночью, а разум опасался. Нельзя убивать варвара ножом. Только яд сможет им помочь. Тяжело вздохнув, омега закрыл глаза, испытывая невыносимое желание попытаться убить того, кто посмел отобрать его свободу. Навязчивый аромат, упорно пытающийся пробраться в самое сердце, сводил обоих супругов с ума. Впервые Тэхён чувствовал собственный запах, который возможно было ощутить только после соития с истинной парой. Он пах розами. Не только розы старательно забирались в лёгкие, но и тягучий хвойный аромат. Чонгук пах свободой. Аромат роз в диком лесу, окутав комнату, настиг обоих. Вдыхая приятный запах, омега всё равно испытывал отвращение. Вновь свобода принесла одну боль. Чон-Драаку нравился восхитительный аромат. Он лежал на спине и старался быстрее уснуть. Быть может, будь омега покладистым и приятным, ему бы удалось смягчиться. Быть может, даже вышло бы попытаться стать настоящими супругами. Омега был неприятным, отталкивающим. Дольше одной ночи Чонгук не намерен терпеть его в своих покоях.

***

Тэхён кожей ощущал множество взглядов на себе. Кто-то глядел с завистью, кто-то с жалостью, кто-то оценивал прямую элегантную походку. Он был одет в изумрудный облегающий костюм, в котором легче удавалось сохранять уверенный вид. Ни слуги, ни монархи, ни стражники не получили ни единой эмоции. Омега старался ни на кого не смотреть, направляя все внутренние ресурсы на теплящуюся в груди цель. Что станет с драконами, если Чон-Драаки умрут? Ни один дракон Круга Драконов не смел делать что-либо без ведома всадников. Драконы, прилетевшие из далёких земель, были другими. Смогут ли они самостоятельно атаковать Игнисакву, если прознают о смерти всадников? Необходимо сначала поговорить с травником, а после уже решать дальнейшие проблемы. Спустившись на первый этаж, Тэхён сразу же направился в медицинское крыло, где чаще всего обитал Ким-Саадаал Сокджин. Отныне в светлом крыле заправлял лекарь Чон-Драаков. Позволили ли травнику остаться? Хотелось на это надеяться. Нужное крыло встретило его множеством дверей, одна из которых была приоткрыта. Из комнаты шёл травяной аромат, напоминающий смесь мяты и шалфея. Заглянув внутрь, омега сразу заметил сидящего за столом парня, одетого в бежевую рубашку и такого же цвета брюки. Его кудрявые тёмные волосы напоминали гнездо. — Ваше величество, не ожидал увидеть вас здесь, — удивлённо протянул Джин, поднявшись с места, стоило омеге войти в просторное помещение, заполненное множеством трав, шкафов и двумя большими столами. — Сокджин, знаю, мы не наградили тебя, — Тэхён не любил вводные речи, всегда предпочитал сразу переходить к делу. — Обещаю, мы заплатим. — Знаю, — мягко улыбнулся Джин, опустившись на место, как только король сел напротив. — Откуда? — Вы пришли за помощью, правильно? — проигнорировав чужой вопрос, травник задал свой. Должно быть, будущее было основной причиной, из-за которой Джин испытывал некую симпатию к младшему принцу, ставшему младшим королём. Ему была известна проблема, которую необходимо решить, и он был готов помочь. — Чон-Драаков необходимо отравить, — заявил Тэхён, понизив тон. Вряд ли бы он решился довериться травнику, если бы не помощь в убийстве Ким-Хаан Бао. — Я помогу, — кивнув, омега продолжил: — Можем использовать яд, который ослабил вашего отца. — Нет, я не готов ждать несколько лет, — мотнув головой и едва не скривившись. Больше Тэхён не намерен ждать так долго. — Нужен другой яд. — Есть один. Потребуется месяц, чтобы ослабить тело, — задумавшись на минуту, ответил Джин, вспомнив о смеси двух смертельных трав. — За второй месяц от тела ничего не останется. — Сможешь начать травить обоих Чон-Драаков? Клянусь, мы с братом подарим тебе всё, что попросишь. — Я хочу драконье яйцо. У вашего супруга имеется одно, подходящее мне, — травник раскрыл карты, ничуть не смутившись. Мечты о собственном драконе никогда не покидали его разум. В желанных видениях он видел себя на тёмно-зелёном драконе. — Хорошо, у тебя будет драконье яйцо. Благодарю за помощь, Сокджин. Несколькими неделями ранее Тэхён бы беззвучно рассмеялся на подобное требование, однако сейчас ему было известно, где взять яйцо. У Чон-Драаков было семь взрослых драконов, наверняка и яйца имелись. Откуда у них столько драконов? Вопрос мучил, но он не станет задавать его варвару. — Ваше величество, — стоило королю, поднявшись с места, приблизиться к двери, Сокджин окликнул его, решив подарить крупицу надежды. — Не печальтесь и не сдавайтесь, если настанут тёмные времена. Ваш дух — ваше спасение. Травник говорил медленно, вкладывая силу в каждое слово. Увиденное будущее нельзя было раскрывать, но хоть что-то он обязан был сказать. Видения, передавшиеся ему от прабабки и вызванные сильнодействующими травами, раскрывали не только будущее Игнисаквы, но и его собственное, в котором у него был и истинный альфа, и дракон. — Ты занимаешься магией, Сокджин? — нахмурился Тэхён, вспомнив услышанные от слуг сплетни о травнике. — Нет, мой король, но я могу видеть будущее. Предки меня благословили, порой они показывают мне то, что никому иному не дано увидеть, — Джин не боялся делиться информацией, ведь когда-то ему приходилось и старому королю Ким-Хаан Бао помогать в некоторых делах. — И что они тебе показывают? — решил поинтересоваться Тэхён, совершенно не верящий в магию и таинственные видения. — Будущее, — с усмешкой на губах. — Ты знаешь, что с нами будет через несколько лет? — Знаю. — Расскажешь? — ничего не ожидая услышать. — Увы, не могу. Предки разгневаются, если расскажу, — облизав губы, Джин чуть наклонил голову вбок, не отрывая взгляд от красивого омеги. — Но, мой король, вы можете задать мне другие вопросы. — Если ты готов что-то мне рассказать, так и скажи. Джину неистово, до дрожи в пальцах, хотелось рассказать младшему королю о следующей жизни. Он видел величественное серое здание, в котором юные стихийники обучались магии. Видел и множество моментов, отдававшихся теплом в сердце. Он видел многое. Сердце сжималось, стоило вспомнить видение, в котором подле него находился статный темноволосый альфа, чьё имя шептали его губы. В видениях ему виделся и другой альфа, чья жизнь оборвётся слишком рано. Этого альфу он и в этой жизни видел, даже танцевал с ним. Ким-Адал Намджун был его истинным. Мужчина, покоривший зелёного дракона, должен и его сердце покорить. — Могу приоткрыть дверь в следующую жизнь. — Что это значит? — После смерти вы вновь переродитесь. Все люди перерождаются, — пожал плечами травник, заметив лёгкое, едва заметное замешательство на чужом лице. — И кем же я буду в следующей жизни? — спросил Тэхён ради интереса, особо не задумываясь. — Королём? Слугой? Воином? — Вы будете стихийником, — Сокджин готов был рассказать гораздо больше, благо удалось вовремя прикусить язык. — Было бы славно, — доброжелательно вымолвил Тэхён, ни слову не поверив, и, не желая больше слушать выдумки, коротко бросил напоследок: — Спасибо за помощь.