Секреты и Маски/Secrets and Masks

      12 декабря       У Гермионы саднило горло. Мерлин, как же, блять, оно болело. Не удивительно, кажется, она впервые в жизни так неустанно кричала.       Запястья были в порезах. Кровь струилась по рукам от отчаянных попыток снять оковы, которые снова и снова сковывали девушку.       Гермиона старалась сопротивляться, пыталась изо всех сил сбежать от маски Демона. Она не упускала возможность хоть как-то навредить мужчине – ударить, укусить или пнуть. Гермиона была везунчиком. Ей удалось ударить Пожирателя Смерти в грудь с обеих ног, когда её затащили на спину дракона. Лицо Грейнджер озарилось ухмылкой.        Жаль, что она быстро слетала с её личика из-за заклинания Остолбеней, ударившего между глаз.       Гермиона потеряла сознание. Несколько раз девушка приходила в себя из-за оглушительных хлопков крыльями дракона. Такое состояние длилось не долго. Пейзаж ускользал от сознания Грейнджер, не оставляя никаких зацепок в памяти.       Гермиона начала приходить в чувства только спустя несколько часов, когда под ними можно было разглядеть очертания Нью-Йорка. Сознание все ещё было затуманенным, пока дракон кружил над собором. Оно прояснилось, только когда Чёрная Тень опустилась на мощёные улицы.       Мужчина ступил на твёрдую поверхность и потянул девушку за собой, обхватив её кандалы пальцами. Несложное заклинание ослабило хватку цепей, позволяя Гермионе лишь идти самостоятельно.       Только девушка не собиралась облегчать врагу задачу.       Демон потянул её за собой, Гермиона моментально упёрлась пятками в брусчатку и дёрнулась назад. Какое-то время они пытались перетянуть друг друга. В итоге мужчине надоела эта игра. Он использовал невербальное заклинание, выбившее у неё воздух из легких. Грейнджер потеряла равновесие. Демону было плевать, что произошло с пленницей, поэтому он поволок её дальше по улицам, схватив за шкирку.       Ордену было известно только приблизительное местоположение штаба Волдеморта. Окрестности Северного Йоркшира, легкодоступная точка с доступом к каминной сети – всё, что было им известно. Предположительно, изощрённое и вычурное место. Точное место было практически невозможно определить из-за частых перемещений Волдеморта.       Гермиона была вне себя от осознания того, что могла с лёгкостью догадаться раньше. Кафедральный собор Нью-Йорка – идеальное место для резиденции Волдеморта. Большой, грандиозный дворец, демонстрирующий его могущество и богатство. Самое подходящее место для подтверждения его растущей власти. Высокие, украшенные драгоценными камнями витражи и сияющая золотом окантовка привлекали новых людей, соблазняя их иллюзиями изобилия и всевластия. Сейчас здесь пелось о перспективах, которых достигнут его преданные сторонники, если, конечно, они будут нести пользу своему Лорду.       Может быть, Волдеморт чувствовал себя королём среди своих преданных псов. Прежде ему не была присуща роскошь, но алчность и видимость величия всегда оказывали на сознание любопытное воздействие.       От внешнего вида кафедрального собора перехватывало дыхание. Гермиона пыталась вспомнить, видела ли она такие величественные места до войны. В воздухе явно чувствовалась вибрация магической энергии, исходящей от собора. Крепость непоколебимой красоты и безграничных возможностей. Омерзительное влияние Волдеморта не отменяло того факта, что собор завораживал. Даже когда её волочили по полу, а камни врезались в ноги, Гермиона не могла перестать восхищаться величественностью этого здания. Триумф маггловской архитектуры. Неудивительно, почему Волдеморт выбрал собор в качестве резиденции. Очередной способ показать превосходство волшебников над магглами. Вид внутри очаровывал, несмотря на очевидные изменения в оформлении. Вместо шёлковых гобеленов были простые тёмные занавески, вместо Христа – змеи.       Гермиона погрузилась в мысли о былых днях этого собора. Ей виделись прекрасные люди, сидевшие на скамьях, с добрыми глазами и открытыми сердцами, которые прижимали к своей груди Библию и мирно служили своему Богу. Такие мысли практически согрели её душу.       Жаль, что сейчас вместо добрых и искренних людей залы собора наполняли фигуры в мантиях и масках различного металла. Сердца их были подобны льду. Столь же мёртвые как люди, убитые во время захвата священного места. Теперь этот собор принадлежал Волдеморту. Его чёртова резиденция. Здесь не осталось места для чего-то хорошего. Обжигающе холодный воздух делал дыхание Гермионы, запыхавшейся от борьбы с оковами, заметным. Ни одна молитва не была способна согреть её и унять пронизывающий до костей холод.       Дементоры кружили под потолком собора. Чёрные как смоль плащи затмевали роспись плафонов, накрывая ангелов зловещей тенью. Самые мрачные жнецы.       «Теперь понятно, почему тут такой дубак», - подумала Гермиона с горечью. Близость к этим существам ужасала. По позвоночнику предательски пробежала стая мурашек.       Чёрный трон, на котором вальяжно восседал Волдеморт, расположился на небольшом подъеме. Длинные безобразные пальцы покоились на краях подлокотников. Демон толкнул Гермиону к ногам своего хозяина и опустился на колени рядом с ней. Вместо приветствия мужчина поклонился. Гермиону заставили преклониться, грубо прижав её голову к полу.       В этот момент Гермиона подумала, что Волдеморт считает себя Богом, а не королём. Тёмный принц, восставший из пепла первой магической войны, чтобы заявить о своих правах на новый, более милосердный мир. Мир, ставший более терпим к магглорожденным, в котором есть место тайным союзам с магглами.       Мысли об этом ужасали Гермиону ещё больше.       — Так-так, — тихо проворчал Волдеморт. — Что же это?       — Мой Лорд, – подал голос Демон. — Это подарок для Вас.       — Я вижу! — более жёстко ответил Реддл. — Подобрал во время последней миссии?       — Да, я...       — Ты позволил им сбежать! — резкий, животный голос оборвал речь правой руки Волдеморта. Удавка сползла с шеи Гермионы. Подняв голову, девушка заметила шедшего к ним Пожирателя – Золотую Маску. Он был ослеплён яростью. — Ты, блять, придурок! Ты дал им забрать девушек!       — Аккуратнее, Золотой, — усмехнулся Демон. Спокойный, но язвительный тон. Раздражённый тем, что его прервали. — Соблюдай субординацию. Или ты хочешь, чтобы наш Лорд решил, что ты забыл об уважении к старшим по званию?       — Ты шутишь, да? — Золотой встал как вкопанных перед Демоном, тыкая пальцем в жуткую зубастую маску. — Орден слинял от тебя! Ещё и рабынь с собой захватили! Ты не заслуживаешь носить эту маску. Бесполезный...       Вместо продолжения фразы зал наполнился тошнотворным бульканьем и хлюпаньем. Золотой отшатнулся и начал тянуть руки к нижним ребрам, в которые был вогнан серебряный кинжал по самую рукоять. Острие застряло меж двух ребер, и кровь начала заполнять легкие. Демон проколол лёгкое одному из Пожирателей Смерти, но Волдеморта действо явно восхищало.       Золотой начал задыхаться, падая на колени перед Гермионой. Девушка сразу же попятилась назад, вздрогнув, когда её плечи соприкоснулись с икрами Демона. Жуткий, леденящий смех Волдеморта отразился от стен собора эхом. Верные слуги присоединились к угрожающему звуку. Симфония Смерти, если такая когда-либо существовала. Бесчеловечная опера.       Гермиона пыталась держать себя в руках, несмотря на бешеный ритм сердца. Что, во имя Мерлина, сделают с ней, если эти мрази так спокойно могут калечить своих же?       — Никогда не повторяешь дважды, не так ли? — края губ Волдеморта потянулись вверх.       — Вероятно, так. — кратко ответил Демон. Его голос до сих пор находился под чарами. Гермиона сдвинула брови, сосредоточив всё внимание на маске, словно могла бы разглядеть лицо говорящего. Почему его манера речи была так знакома?       — Вот причина, по которой ты полезен мне, по которой ты находишься ближе ко мне, а не в рядах жалких генералов, — скучающим тоном произнес Волдеморт, проведя взглядом по бьющемуся в предсмертной агонии псу. — Сплошное разочарование. Плевать. Рудольфус?       — Да, мой Лорд, — послышался ответ с другого конца собора. Золотая Маска поднялась со скамьи и преклонила голову перед хозяином. Как послушная собачонка.       — Окажешь мне милость, забрав своего братца и залечив его, пока его кровь не пропитала мой ковёр?       Рудольфус и Рабастан Лестрейндж – Золотые Маски. Артур Уизли был прав. Только Гермиона никак не могла ему сообщить это.       — Да, конечно, Милорд, — быстро произнёс Лестрейндж и направился к ним. Рудольфус резко поднял брата на ноги и потащил в отдельную комнату, пока Рабастан орал от боли.       — И, Рудольфус? — позвал Волдеморт до закрытия двери.       — Да, мой Лорд?       — Напомни ему об уважении старших по званию. Если он заговорит с Демоном не по правилам, то я лично пущу ему кровь. Пусть помнит своё место.       — Конечно. Я доходчиво объясню это перед тем, как исцелить, — Рудольфус в последний раз преклонил голову и скрылся за дверью.       Своим жестом Рудольфус поставил некую точку. Это заставило Гермиону задуматься, рассчитывал ли Волдеморт, что Рабастан останется жив. Вероятнее всего, нет.       Возможно, было около пятидесяти Чёрных Масок, готовых заменить Лестрейнджа младшего. Они были бы не прочь и сами его прикончить, если бы подвернулась такая возможность. Грейнджер представляла себе, что у Чёрных Масок творилась полная анархия. Псы готовые вцепиться друг в друга, лишь бы получить повышение. Как бойцовые щенки в клетке, терзающие друг друга за возможность получить более дорогой и солидный ошейник.       — То, что он сказал, правда? — спросил Волдеморт, переведя взгляд на генерала в маске Демона. — Девушки сбежали?       — Верно, мой Лорд, — ответил мужчина, смахивая кровь Золотого со своей чёрной мантии. — Думаю, я привел куда более ценную фигуру.       Демон повернулся к своей пленнице, Гермиона не сдержала судорожного вздоха. Сердце пропустило удар от пристального, но пустого взгляда Волдеморта. Он как будто использовал легилименцию к её телу, проникал вглубь кожи, словно там хранились её секреты.       — Кого ты привёл? — спросил Волдеморт.       — Гермиону Грейнджер, — рыкнул Демон, словно её имя оскверняло его. – Любимая грязнокровка Поттера.       Волдеморт склонил голову, когда услышал фамилию Гарри. Глаза сузились от напряжения, хватка палочки была такой сильной, что костяшки побелели. Взгляд метался по старому древу словно в первый раз.       — Если верить нашим разведчикам, она занимает не последнюю роль в Ордене даже при условии грязной крови, — продолжил речь Демон. — Предполагаю, что по этой причине они и проигрывают. Генерал высшего ранга – грязнокровка. Абсурд. Показатель ничтожности их армии, мой Лорд. Нельзя доверять работу волшебника какой-нибудь ущербной грязнокровке. Не при каких обстоятельствах.       Едкое замечание вызвало бурную реакцию среди Пожирателей. Кто-то тихо хихикал, кто-то ухмылялся под масками, некоторые стали перешептываться.       Гермиона не из робкого десятка. Она расправила плечи, подняла подбородок и начала сверлить взглядом Волдеморта. Никто не смеет считать её слабой из-за предрассудков об её крови. Она столь же смертоносна и может доказать это, если палочка всё ещё при ней. Пошли они к черту, если считали, что Гермиона будет думать – оставлять их в живых или нет. Девушка прикончит их без задней мысли.       — Все наши солдаты были без сознания, когда я заметил её на битве, – Демон продолжил свою речь, посмотрев на Гермиону сверху вниз. Мелкая дрожь прошлась по позвоночнику девушки. Складывалось ощущение, что кто-то захлопнул крышку её гроба. — Был выбор – предотвратить побег бесполезных заложниц или захватить одну из ключевых фигур Ордена. Маховика времени, чтобы сделать одновременно два действия, у меня нет.       — Могу только предположить, какие тайны она должна хранить, — хищно промолвил Волдеморт, удовлетворённо кивнув. — Отличный козырь. Идеальная девушка, взятая в плен. Она поможет выманить Поттера из укрытия. Как обычно, ты сделал верный выбор. Твои обязанности выполнены на сегодня. Ты заслужил выпивку, можешь снять маску.       К Демону вывели маленькую девочку в поношенной мантии с металлическим ошейником. Вряд ли это было необходимо. Девчушка была магглой либо магглорождённой под антимагическим зельем. От неё не исходила угроза. Ошейник и цепь были применены для показания превосходства чистокровных. Как же это, блять, отвратительно.       Серебряное блюдечко задрожало, когда запуганная девушка сделала шаг вперёд. Она поочерёдно протягивала бокалы шампанского – сначала Волдеморту, затем Демону. Одной рукой похититель Гермионы схватил бокал, вторая рука тянулась к капюшону мантии. Изящным движением руки он откинул ткань с головы, обнажая платиновые волосы.       Демон убрал металлическую маску с лица, отчего у Гермионы спёрло дыхание. Она увидела знакомые серые глаза – глаза человека, который травил её в детстве. Мерзавец, смотревший много лет назад, как Грейнджер билась в агонии на полу его гостиной во время пыток его тётки. Только теперь в этих глазах не было искры. Они не блестели от слез как в тот вечер, когда парень не откликнулся на мольбы о помощи. Две ледышки.       Драко Люциус Малфой. Живой, до сих пор преданный Волдеморту. Пожиратель смерти.       Теперь он был не простым Пожирателем. Маска Демона. Гермиона не могла подобрать более подходящее имя для него. Бездушный демон, чудовище, убившее несколько часов назад свою кузину. Малфой разорвал её на две части, а теперь самодовольно потягивал шампанское со злейшим волшебником из ныне живущих, не чувствуя ни малейшего угрызения совести.       Гермиона, конечно, предполагала, что пересекалась с ним за период войны, но она не видела лица Драко со времен битвы за Хогвартс. Он так сильно изменился. Стал мужественнее, шире в плечах и более мускулистым, что, к её удивлению, не сильно повлияло на стройность фигуры. Его кожа, как и раньше, была словно мрамор: идеальной, морозной и бледной, и без единого изъяна. Черты лица стали резче, скулы заметно заострились, а линия челюсти стала более выразительной. Малфой выглядел утонченно, изысканно и, блять, смертельно опасно. Словно спустился с картины эпохи Ренессанса.       — Ты! — ярость Гермионы вырвалась наружу.       Малфой взглянул на неё, ухмыляясь словно кот.       — Ты – ёбанный монстр! Как ты мог?!       — Будут какие-нибудь пояснения, грязнокровка? — было видно, что вопли Гермионы забавляют его.       — Ты разорвал Тонкс!       — И?       — И?! — эмоции взяли верх. Гермиона зациклилась на старом знакомом, позабыв о комнате, полной убийц, готовых снести ей голову прямо здесь и сейчас. — Она твоя кузина! Мать Тедди!       — Грязь на родовом полотне. Предательница крови. — ухмылка сползла с лица Малфоя. — Она мне не родня.       — Тебя, серьёзно, не мучают угрызения совести? Ни капли? Где твоя человечность? Малфой издевался над Грейнджер. Плавный и одновременно хищный шаг в сторону девушки, взгляд приобрел неестественный блеск.       — Моя оплошность лишь в том, что я выбрал слишком быстрый и простой способ. Она умерла лёгкой смертью, к сожалению. Эта предательница должна была страдать, осознать, какая она ебнутая, раз встала на сторону Ордена, до того, как сдохнет.       — Ты – монстр.       Малфой схватил её за подбородок, откидывая её голову назад, чтобы Гермиона смотрела ему прямо в глаза. Угрожающая улыбка растянулась на лице Драко.       — Ты имела в виду Демон, я так полагаю. — самодовольно ответил Малфой, откинув девушку на пол резким толчком.       Гермиона упала на спину, не имея возможности подняться, потому что запуталась в цепях. Зрелище забавляло Пожирателей Смерти. Они открыто смеялись над ней. Малфой сел рядом с Волдемортом, опустошив свой бокал шампанского.       — Что ж, как бы я не любил насмешки над грязнокровками, но сейчас лучше уделить внимание другому, не так ли? — прошипел Волдеморт, возвращая взгляд на Гермиону. — Я хочу увидеть, какие тайны Ордена она хранит.       После щелчка пальцами две Чёрных Маски обступили Грейнджер. Девушку держали так, чтобы она не могла даже отвернуться.       Волдеморт весьма изящно поднялся с кресла и двинулся к Гермионе, поставив пустой бокал на поднос. Полы его мантии развевались в унисон шагу.       Грейнджер пыталась освободиться, но Волдеморт держал её лицо мёртвой хваткой. Она не могла пошевелиться, не могла ничего сделать, но оставалась храброй. Гермиона должна сохранить секреты Ордена, чего бы ей это не стоило. Девушка готова была молить о пощаде, даже несмотря на приступ тошноты от подобных мыслей. Ей нужно было знать, что сделано всё возможное и невозможное ради выживания Ордена.       — Пожалуйста! Малфой! Пожалуйста, не дай ему сделать это! — взмолилась Гермиона, посмотрев на Драко.       Мог ли он настолько сильно измениться? Они учились в одной школе, по сути, вместе выросли. Осталась ли в нём человечность? Хоть малая часть, которая подтолкнула бы его остановить Волдеморта сейчас? Неужели ничего не осталось?       — Пожалуйста!       Гермиона не увидела ни единого проблеска хоть какого-то сочувствия или сожаления. Малфой безучастно смотрел на неё, не обращая внимание на крики. Взгляд был пустым. Мёртвым.       — Отъебись от меня! — прошипела Гермиона, пытаясь отстраниться от бузиной палочки.       На лице оставались синяки от жесткой хватки.       — Тише, это не займёт много времени. — прохрипел Волдеморт, прижимая дерево к её виску. Через мгновение он вторгся в сознание девушки.       Его магия причиняла боль. Блять, слишком больно! Мучительное чувство проникновения заклинания в мозг ощущалось как щупальца кальмара. Гермионе сдавливало череп, вызывая тошноту. Девушка сдерживала крик агонии. Удары топором по голове были бы более приятны, чем эта пытка. Пронзительная боль отдавалась в висках при каждом толчке магии.       Гермиона была готова к подобному.       Она знала, что когда-то её схватят. Каждая клеточка её тела понимала, что Пожиратели Смерти будут рыскать в её сознании, выискивая ценную информацию. Гермиона знала слишком много – стратегии сражений, тайные штаб-квартиры, различные тактики. Слишком лакомый кусочек, чтобы оставить его нетронутым. По этой причине Грейнджер предвидела такой расклад.       Гермиона сделала глубокий вдох и сосредоточилась на образе незваного гостя. Она представила его магию как что-то осязаемое, что можно было схватить. Стены её сознания поднялись так высоко, что начали отбрасывать Волдеморта назад. Всё, что требовалось от Грейнджер, продолжать думать о том, как чужак вылетает из её головы.       Волдеморт задыхался, пока летел прочь из её сознания. Он попятился назад и вцепился ногтями в подлокотники своего трона, пытаясь удержаться на ногах. Отдышавшись, Реддл прижал руки к груди и взглянул на Гермиону. Он был в ярости, но заинтригован.       У Гермионы сбилось дыхание, она практически задохнулась, выкидывая Волдеморта из головы. Столь яростный способ вымотал девушку, но её готовность к следующей попытке была безоговорочной. Реддл не мог войти. Она будет защищать информацию ценой собственной жизни. У него не было ни единого шанса.       — Мой Лорд, — сказал Золотой. — Вы в порядке? Что произошло?       Малфой сверлил Гермиону взглядом. Челюсть была плотно сжата, но на его лице нельзя было уловить хоть отголосок эмоций.       Волдеморт сузил глаза, задумчиво глядя на Грейнджер.       — Поразительно, – еле слышно сказал волшебник. По его голосу было понятно, что он удивлен. — Грязнокровка вырвала меня из своего сознания.       — Это же… это невозможно. — сказал Золотой. Он мельком взглянул на Гермиону, а затем снова уставился на своего хозяина.       — Я лжец, по-твоему, Яксли?       — Н-нет… нет, конечно нет, мой Лорд.       — Вряд ли я когда-либо видел, чтобы грязнокровка обладала такой силой. — Волдеморт смахнул невидимую пыль с мантии, выпрямляя спину. — Не знал, что с их кровью можно творить такую магию.       Гермиона не переставала таращиться на него. Грудь устало вздымалась от тяжелого дыхания, голова пульсировала, виски сдавливало от нестерпимой боли, но она упорно игнорировала эти чувства. Гораздо важнее было сосредоточится на том, чтобы как можно выше задрать подбородок и выдавить из себя наглую ухмылку.       — Ты, определённо, сделал правильный выбор, Драко, — сказал Волдеморт. — Сколько же секретов в этой черепной коробке, даже представить сложно. Она бы точно не стала так тщательно осваивать окклюменцию, не будь в этом острой необходимости.       — Должен ли я вызвать оценщиков, Мой Лорд? — спросил один из Чёрных Масок, прокручивая кудрявый локон сквозь пальцы. Гермиона дернулась. — Уверен, даже один её волосок будет на вес золота. Слышал, Барти Крауч Младший подыскивал себе новую рабыню. Он так страстно любит своих грязнокровок.       Пожиратели разразились убийственным хохотом, по углам слышался шепот. Гермиона невольно вздрогнула.       Не было сомнений, Волдеморт захочет рыться в её памяти каждый день. Он будет тянуть время, пока Гермиону не сломают. До тех пор ему плевать, где и с кем находится гребанная грязнокровка.       Гермиона знала, что ждет её дальше. Она спасла не одну девушку за время войны, прекрасно понимая, что происходит с молодыми ведьмами, попавшими в плен. Сколько раз приходилось отвязывать их от кроватей, смотреть на разодранные до костей запястья и лодыжки. Последствия от попыток совершить побег. Гермиона видела достаточно окровавленных простыней, чтобы догадаться, что именно её ждет.       Возможно, её продадут Рудольфусу. Или Яксли? Быть может, её ждет быстрая смерть. Грейнджер всегда придерживалась теории, что у Пожирателей был маниакальный фетиш на боль. Им явно нравилось истязать несчастных девушек, пока они их насиловали. Резали, кололи, отдирали живую плоть от костей, пока овладевали кричащей и вырывающейся ведьмой, лежавшей под ними. Такие девочки вытягивали счастливый билет. Для них все заканчивалось за пару ночей, больше никто не выдерживал.       Яксли снял маску и прошел мимо остальных, присев на колени возле Гермионы.       — Если позволите, мой Лорд. Я бы очень хотел заполучить такой эксклюзив. Прошу Вас, я готов заплатить столько, сколько вы сочтете нужным.       Он приподнял подбородок Гермионы. Невинный жест. В другой реальности он мог выглядеть осторожным или даже несколько нежным, но у гриффиндорки мгновенно скрутило живот, а кожа покрылась мурашками.       Всё вокруг погрузилось в гробовую тишину, когда Гермиона смачно плюнула Яксли прямо в лицо. Он резко отскочил, удивившись наглости пленной девушки, и стал яростно стирать слюну с лица.       Чистокровный волшебник – один из самых преданных последователей Волдеморта – стоит на коленях перед грязнокровкой, плюющей ему в лицо. Она могла только догадываться, насколько это было унизительно для Яксли. Гермионе хотелось визжать от восторга.       — Да как ты смеешь! — Яксли наклонился вперед и замахнулся тыльной стороной ладони, грубо ударив девушку по лицу.       Гермиона готова была поклясться, что её скула треснула. Адская боль с привкусом крови во рту не помогли ей сдержать улыбку. Скорее всего, со стороны она выглядела крайне безумно: окровавленные дёсны, голова, что болталась из стороны в сторону от головокружительного удара, и её бешенная улыбка вкупе с вызывающим взглядом прямо на Пожирателя перед ней. Её потенциального хозяина. Человека, который, возможно, станет её насильником.       Смелый и безрассудный Гриффиндор. Однажды и навсегда. Гермиона гадала, гордилась бы профессор МакГонагалл своей лучшей ученицей?       — Нет. Она здесь не для продажи. — произнёс Волдеморт. Он изучал Гермиону пытливым взглядом, а после повернулся к Малфою. — Говоришь, она та самая любимая грязнокровка Поттера?       — Именно, мой Лорд. — Малфой сидел около него, словно преданный пёс на коротком поводке.       — И ты уверен, что она – незаменимый член Ордена?       — Всё так, мой Лорд, — вторил Малфой. Его безразличное лицо едва заметно напряглось. — Я считаю, что для нас она особенно ценна. Мне доводилось видеть её в деле, несмотря на низший статус крови, она словно смерч оставляет за собой лишь трупы. Поттер определённо сделает всё возможное, чтобы вызволить её.       — Так и думал. Что ж, в этом случае, Драко, она достанется тебе. Гермиона ощутила, как кровь застыла в венах, отхлынув от лица. Улыбка испарилась, словно её и не было.       — Как Вам будет угодно, мой Лорд. — Малфой учтиво поклонился. В его стальном голосе не было ни малейшего признака человечности.        О, Святой Мерлин, только не это. Гермиона могла смириться с любым другим Пожирателем. Только не с ним.       Кто угодно, кроме Драко Малфоя.       — Но, мой Лорд! Она будет бесполезной игрушкой в руках Малфоя, ему никогда не нравилось пользоваться рабами! — возразил Фенрир, вставая со стула.       — Она не будет его игрушкой, Макнайер! — раздражённо ответил Волдеморт. — Если, конечно, он не захочет этого. Малфой – лучший легилимент среди всех вас. К грязнокровке нужен особый подход. Её необходимо сломать. И только Малфой сможет сделать это.       Паника окутала Гермиону. Она не верила. Этого просто не может быть.       Если её отдадут Малфою, он узнает всё. Штабы Ордена, убежища, бункеры, стратегия и... Медуза. Он узнает всё! Гермиона не сможет держаться вечность. О мастерстве Малфоя ходят легенды. Никакие практики не помогут Грейнджер избежать его вторжения. Демон всегда добивался своего. Ни один секрет не мог ускользнуть от него. Безупречное выполнение допросов. Волдеморт прав, он был в силах сломить Гермиону.       — Драко, дай мне свою руку.       Малфой послушно шагнул вперед, стягивая кожаную перчатку с руки. Когда Драко протянул ладонь, Волдеморт провел кончиком палочки по его руке, оставляя неровный порез.       Кровь Малфоя с помощью магии Волдеморта взлетела в воздух, собираясь в аккуратный шарик. Он продолжал почти беззвучно произносить заклинания. Действие чар не заставило себя долго ждать, кровь на мгновение засветилась. Она некоторое время бурлила, а затем успокоилась.       — Порежьте шею грязнокровке, — проговорил Волдеморт, делая шаг к Гермионе. Девушка ахнула, когда остриё клинка начало прижиматься к её горлу. Она зажмурилась.       — Не горло, идиотка, — прошипел Волдеморт. — Ты оглохла? Это единственная причина, по которой ты могла не услышать ни одного моего слова! Её смерть сейчас не принесет нам никакой пользы.       Лезвие резко отдернулось. Глаза Гермионы распахнулись, а из лёгких вырвался рваный выдох. Волдеморт был в ярости, в глазах плясали убийственные огоньки.       — Но я... я не понимаю, мой Лорд. — засуетилась Чёрная Маска, державшая клинок.       — Тебе необходимо сделать разрез сзади, близко к верхним позвонкам, — приказал Волдеморт. — Я наложил определённые чары на кровь Драко. Нельзя позволить ей сбежать. Я должен быть уверен в этом.       Гермиона не сдержала визг, когда оказалась прижата к полу. Милое личико разбилось о холодный бетон. Её загнали в ловушку.       — Видите ли, друзья, — сказал Волдеморт, нависая над ней. — Этот ритуал свяжет жизни грязнокровки и Драко.       Гермионе откинули волосы, обнажив шею.       — Это соединит их жизни навсегда.       Холодное лезвие прижалось к месту, где находились первые позвонки.       — На нашего Демона этот ритуал не повлияет.       Глубокий порез уже сочился кровью. Изящная алая полоска на тонкой шее. Гермиона зашипела, сжимая зубы. Она сдерживала крик.       — Её жизнь будет связана с его. Если Драко умрет, то умрет и грязнокровка. Из раны потекла кровь, стекая по шее. Кровь застилала глаза, пока Гермиона пыталась встать. Пошевелиться. Сделать хоть что-то, чтобы избежать этого.       Её держали всё так же крепко. Она была беспомощна. Грейнджер чертовски ненавидела это чувство.       — Грязнокровка сможет сбежать от Малфоя только при одном условии – если убьет его. — сказал Волдеморт. — Этот ритуал исключит и такую возможность. Он также не даст её драгоценному Ордену убить Драко, спасая грязнокровку.       Гермиона завопила, когда кипящая, зачарованная кровь Малфоя проникала в её организм. Она корчилась от боли. Кровь Драко была как кислота, она словно сжигала кровеносную систему. Словно рак, распространялась по всему организму. Грейнджер чувствовала проклятую кровь в каждом миллиметре своей кожи. Везде.       — Теперь вы навеки связаны кровью, — ядовито прошептал Волдеморт, обращаясь к Гермионе. – Пока смерть не разлучит вас.