Шестая Тень / The Sixth Shadow

Новости о поимке Казекаге достигли Конохи всего через несколько минут после того, как Цунаде и Сакура поговорили по душам, руками — или когтями — боевого ястреба, который пролетел через окно как раз в тот момент, когда Цунаде откупорила бутылку. Они с Сакурой обменялись взглядами.   — Акацуки схватили Гаару. Его брат тоже на пороге смерти… они хотят, чтобы я сделала все, что в моих силах, чтобы исцелить его, — глаза Цунаде впились в нее. — Сакура, я могу на тебя рассчитывать?   Сакура выпрямилась. — Да, Шишоу. И на этот раз по-настоящему: я тебя не подведу.   Цунаде сделала большой глоток прямо из бутылки.    — Тебе лучше вернуться в целости и сохранности, Сакура, — в воздухе повисла тяжесть. — Мне все равно, наблюдает ли Какаши или гребаные боги, ты делаешь то, что должна делать, и делаешь это хорошо. Поняла?   — Да, Хокаге-сама!   — Хорошо, потому что я отправляю с тобой Какаши и Наруто. Придурок или нет, но Хатаке — один из моих лучших, и Наруто не позволил бы мне пережить это, если бы он не мог пойти с тобой, — Сакура кивнула, нервозность бурлила внутри. — А теперь… прежде чем ты уйдешь, еще одна вещь, — добавила Цунаде, прижав Сакуру взглядом. — Ты знаешь, кто такие джинчурики?         _________________________________________________       Путешествие в Суну обычно занимало четыре с половиной дня при беге в терпимом темпе (из-за жары любое умеренное усилие превращалось в кошмар) и шесть дней пешком. Если у них была хоть какая-то надежда спасти брата казекаге, Сакура знала, что им нужно добраться туда менее чем за четыре дня. Она рассказала об этом Наруто и Какаши, и темп, заданный последним, был изнурительным. Если бы не ее гордость, если бы вера Цунаде в нее не была поставлена ​​на карту, Сакура не была уверена, что смогла бы идти в ногу. Мысли поглощали ее с каждым шагом, когда она анализировала все, что когда-либо знала о ядах, пытаясь думать о чем-нибудь, что могло бы помочь.   Сакура закрыла глаза и направила больше чакры в свои горящие легкие. Она могла это сделать. Она  могла. (В глубине ее сознания шептал коварный голос: ты не сможешь, ты не справишься. Ты потерпишь неудачу.)   Сакура проигнорировала голос и продолжила бежать. Впереди маячило испытание огнем.   Казалось, что от обоих ее товарищей по команде ускользнуло то, что, в отличие от них, она понадобится для громкой операции, которая, вероятно, будет интенсивно использовать чакру сразу в тот момент, когда они прибудут в Суну ... они мчались через чертову пустыню в карающем темпе без отдыха… а  количество чакры Сакуры было меньше, чем у Наруто и Какаши… Просьба о перерыве была бы логичной и очевидной вещью. Что хорошего она сможет сделать, если доберется до Суны с истощенной чакрой? Но она не хотела, чтобы кто-нибудь подумал, что она слаба… что если… может принять несколько солдатских таблеток?   (Поездка в Суну была совершена менее чем за три дня. Они бежали более десяти часов каждый день, прерываясь только на ночь, когда у Сакуры горели легкие и тряслись ноги.)       _________________________________________       Наконец, в поле зрения появилась пустынная деревня, а также фигура Темари, которая ждала их у ворот. Если куноичи запомнила Сакуру с тех пор, как Гаара чуть не задушил ее три года назад, то не вспоминала об этом. На самом деле, она даже не оглянулась. Это было скрытым благословением, так как позволило Сакуре незаметно отдышаться, пока Какаши повторял протокольное приветствие. Если она выглядела хотя бы близко к тому, как себя чувствовала, то, должно быть, представляла собой то еще зрелище. Кто-то мог бы спутать ее лицо с перезревшим, сгоревшим помидором. Как только Какаши закончил, Темари каменно задала ему всего один вопрос:   — А медик? Мы просили у тебя медика, Копи Нин, — тон был на грани угрозы. — Я не вижу медика.   — А, это Сакура-чан там, — со смешком сказал Какаши, нарочито равнодушный к напряжённой атмосфере.    Темари бросила на него мрачный взгляд и повернулась, чтобы оценить ее, скептически осматривая Сакуру с ног до головы, вероятно, вспоминая их единственную встречу на тех печально известных первых экзаменах на чунина (она патрулировала во время последних экзаменов и не видела ни одного боя Сакуры).   — Эта девушка? — спросила Темари, словно прочитав ее мысли, глядя на Сакуру с едва завуалированным недоверием. — Это шутка? Вы ожидаете, что я поверю, что это лучшее, что у вас есть?   Наруто ощетинился, выкрикивая что-то вроде «слушай сюда, ты…», в ​​то время как Какаши просто почесал шею и поднял другую руку в умиротворяющем жесте. — Маа, маа… не надо злиться, куноичи-сан. Это ученик Хокаге-сама, на которого ты показываешь пальцем… — Он звучал не очень убедительно ( или убедительно?  — коварный шепнул ей на ухо голос).    Сакура снова стиснула зубы и проигнорировала это. Она начала думать, что что бы она ни делала, как бы яростно ни боролась, люди всегда будут ее недооценивать. Какого хрена, эта сучка Темари смеет так смотреть на нее, смущать ее перед Наруто и Какаши!.. Сакура не позволит ей.   «К вашему сведению, — огрызнулась она, — я совершила это маленькое путешествие через вашу драгоценную пустыню, ни разу не остановившись ни для дыхания, ни для питья, и я приступлю к выполнению любой операции, какая потребуется, без отдыха, потому что я я ученица хокаге и я лучшая, и никто другой в чертовой больнице не смог бы поспеть за мной по дороге сюда. Теперь, если вы хотите, чтобы вся эта беготня чего-то стоила, вам лучше показать меня моему пациенту, чтобы я мог оценить его, поняла?!»   Бровь Темари поднялась.   Сакура нервно сглотнула и вздернула подбородок, направляя Цунаде в каждую клеточку своего существа. «Ну? Ты собираешься показать меня моему пациенту в этом году? Он твой брат, не так ли?»   Глаза Темари смотрели ей в глаза еще одну секунду, затем она кивнула. «Следуй за мной». Ее тон был почти враждебным. Она явно не очень верила в способности Сакуры на операционном столе.   Сакура выпрямила спину и расправила плечи. Она может быть неуверенной во всем остальном, но никто не мог победить ее, когда дело касалось медицины, за исключением самой Цунаде. Никто. Она слегка откинула голову назад как раз вовремя, чтобы поймать уставившегося на нее Наруто.   — Ого, Сакура-чан!, — он прошептал. — Ты показала ей, поверь…   Темари повернулась, чтобы бросить на них равнодушный взгляд. — Если скажешь это громче, это могут услышать в твоей деревне.   Наруто покраснел, но послал ей нераскаявшуюся ухмылку.     _______________________________________________       Если Сакура нервничала по прибытии в деревню, это не могло даже сравниться с тем, как скрутило ее живот, когда они добрались до операционной. Сразу за пределами операционной их ждала пожилая женщина со скрещенными руками и грозным выражением лица. Она, не теряя времени, набросилась на Какаши и прокричала что-то о «Белом Клыке», «унижении» и «ты заплатишь, кусок собачьего дерьма». Какаши, как обычно, выглядел довольно невозмутимо перед лицом ярости старой карги, хотя и немного неловко. Позже Сакура обнаружила, что, по-видимому, пожилая женщина, Чиё, понесла какую-то потерю от рук отца Какаши, и хотя этот человек был давно мертв, она решила, что Какаши, очевидно, должен быть его воскресшим призраком.   Чушь собачья, если вы спросите Сакуру. Она достаточно знала о ритуалах дедовщины, чтобы распознать тактику запугивания, когда увидела ее. Она задавалась вопросом, была ли просчитана невнимательность Какаши. Был ли он на самом деле таким безразличным или он правда на два шага впереди всех остальных?   У нее было мало времени, чтобы обдумать это, так как уважаемая старейшина Суны, очевидно, решила сменить цель, на этот раз сосредоточив свое внимание на Сакуре. Очевидно, у нее были какие-то претензии к Цунаде. Однако Сакура видела, как легко Какаши отмахнулся от нее, и это придало ей уверенности сделать то же самое. Она вежливо заверила женщину, что она здесь, чтобы помочь, и что она знает способ вылечить Канкуро, на что женщина ответила, что его не существует.   «Смотри внимательно», — подумала Сакура.   — Что ж, в любом случае Вы, возможно, захотите позволить мне оперировать его, раз уж Вы прошли через все трудности, вызывая меня в пустыню, — сладко сказала Сакура. Затем, не дожидаясь возражений Чиё, она попросила других медсестер, снующих по комнате, помочь удержать Канкуро и принести ей таз с водой и пустую миску. Они смотрели на нее так, словно она собиралась совершить какой-то демонический ритуал.   — Ну, что же вы ждете? Приступайте к делу! — Она была удивлена, когда Темари поддержала ее. Сакура коротко кивнула блондинке, на что та ответила. — Лучше бы это сработало, Харуно.   — Я не могу ничего обещать, — сказала Сакура. Это было первое правило, по которому должен был жить любой медик. Даже самая простая операция может пойти не так, но… — То, что я собираюсь сделать, очень сложное экспериментальное лечение, но если мы все сделаем правильно, у него все еще есть шанс... Настоящая битва развернется в лаборатории. Как только я получу образец, мне нужно будет выделить компоненты, чтобы определить, что это за яд.   — Что, если у нас нет под рукой противоядия? — неуверенно спросила Темари.   «Тогда мне просто придется создать его с нуля»   Позади нее Чиё презрительно фыркнула. — Ты хоть понимаешь, с чем имеешь дело, девочка? Мальчику конец. Только потому, что твой учитель — эта напыщенная королева слизняков…   Сакура отключила ее. Прибыл ее тазик с водой. Она была готова начать процедуру. Как всегда, в тот момент, когда началась операция, ее охватило какое-то туннельное зрение. Тело Канкуро боролось с токсином изо всех сил, и если бы не его предыдущий опыт с ядами, он был бы уже мертв. Сакура сделала мысленную пометку взять пример. Наличие даже частичного иммунитета к некоторым реагентам казалось большим преимуществом, но даже несмотря на это жизнь Канкуро висела на волоске.    Она работала неустанно, доводя контроль над чакрой до предела, чтобы изолировать токсин, не повреждая при этом капилляры, органы или ткани кожи и не извлекая жизненно важные эритроциты или минеральные соли. Бедняга кричал, его горло пересохло и дико хрипело при каждом извлечении, но руки Сакуры оставались твердыми, а ее мысли были спокойными и ясными. Медики, удерживающие Канкуро, смотрели на нее, потом на него, потом снова на нее, их глаза были размером с обеденные тарелки.   Сакура совершенно пропустила это, так как была слишком занята операцией. Она не была строго честна с другими медиками по поводу сложности процедуры. Операция, которую она сейчас предпринимала, была той, методологию которой Цунаде создала совсем недавно, после особенно тяжелого случая отравления, в котором погибло много ниндзя Конохи. Ее шишоу и Шизуне пришлось объединить все свои медицинские ноу-хау (Шизуне, вероятно, знала о ядах больше, чем даже Цунаде в тот момент), чтобы прийти к конечному результату, но даже тогда были высокие требования к контролю чакры. чтобы успешно завершить технику извлечения токсина. Требования оказались настолько высоки, что процедуру выполняла сама Цунаде и никто больше.   Если  Шизуне не осмелилась попытаться, то и Сакура определенно не должна была… но сейчас другого выхода не было. Если она этого не сделает, то Канкуро умрет. Однако она знала, что если она проведет операцию и потерпит неудачу, последствия будут ужасными. Судя по поведению некоторых ниндзя снаружи, ее могут даже  обвинить  в смерти Канкуро… но… теперь пути назад уже не было. Короче говоря, давление было огромным. В этот момент Сакура вспомнила одного из главных хирургов сердечно-сосудистого отделения Конохи. Этот человек, медик, которого она очень уважала, всегда говорил ей, что ее контроль над чакрой был «не от мира сего» — и это то, что должно было быть, если она хоть сколько-нибудь надеется на успех.   Хоть бы Уэда-сан оказался прав, подумала Сакура, когда ее руки зависли над хаотично пульсирующим сердцем Канкуро.   Конечно, ничто в жизни не было легким, и это вдвойне относилось к дисциплине вызова смерти.   От начала до конца Сакура столкнулась с более чем одним препятствием, пока шла через процедуру, например,  она не была уверена, на какой именно частоте чакры должны выполняться определенные шаги извлечения, или в какой момент она должна иметь дело с обширным ущербом?   В конце концов, Сакура остановилась на тех вариантах, которые показались ей наиболее логичными. Она согласилась на компромисс, создав защитную пленку из чакры на стенках сердца, извлекая столько токсинов, сколько могла, не повреждая мышечную ткань, затем приступила к ее исцелению, а затем повторила извлечение более надоедливых частей, которые прилипали к мышечным стенкам сердца. Как только сердце было очищено, она обратила свое внимание на другие части системы, проявляя особую осторожность в обращении с органами.   Что делало процедуру настолько опасной, так это то, что пользователь должен был пропустить жидкий пузырь (матрица в данном случае была простой водой) через внешние слои различных органов. Это означало, что существовал немалый риск загрязнения внешней ткани в процессе, что сделало ситуацию намного хуже, чем она уже была. Все, что не является совершенным контролем чакры, приведет к отказу органов и смерти.   Но контроль над чакрой Сакуры был настолько хорош, что все ее догадки относительно неизвестности процедуры оказались верными. Посторонний человек, вероятно, никогда бы даже не узнал, что процедура исполняется впервые…   После того, как она отступила от зондирующей формы Канкуро, все превратилось в размытое пятно. Сакура смутно вспомнила собственное истощение и то, как сильно у нее болели ноги после изнурительной операции. Она помнила приветствия и аплодисменты, и людей, толпящихся вокруг нее; куда бы она ни посмотрела, медики Суны энергично пожимали ей руку и засыпали ее вопросами. Она была настолько поглощена всем этим, что вообще забыла проверить реакцию Наруто и Какаши. Пожилая женщина резко изменила свое поведение после успеха и была достаточно любезна, чтобы спасти Сакуру от других медиков и их неустанных вопросов. Она провела Сакуру по крутому коридору и вниз по лестнице, как она объяснила, в лучшую лабораторию Суны, чтобы они могли приступить к работе над противоядием. Сакура осторожно разрезала следующую солдатскую таблетку на две части, прежде чем проглотить ее.     За время работы в лаборатории Суны она быстро выяснила две вещи: во-первых, отравитель был на самом деле самым опасным пропавшим ниндзя страны Ветра — Сасори из красного песка, прозвище, придуманное из-за цвета пустыни после того, как он закончил сражаться в печально известном “Поле битвы войны шиноби” — и, во-вторых, старая сумасшедшая леди была просто великолепна. Сакура всерьез думала, что она лает, но не кусает, но была быстро вынуждена пересмотреть свое мнение, как только женщина открыла рот, чтобы сказать что-то, кроме критики. Редко Сакура встречала кого-то с такими глубокими познаниями в медицине, особенно в физиологических взаимодействиях организма с токсинами. Сакура даже была бы склонна сказать, что у старухи может быть больше знаний по этой теме, чем у Шизуне — настолько она была хороша.   Сакура почти испугалась, когда осознала, что стоит перед легендой медицинской области; такой, о которой она никогда не слышала, но инстинктивно узнала. Коноха настолько широко известна как деревня с лучшими медиками и самым передовым здравоохранением, что она никогда не думала о целителях где-либо еще, и тем более о таком неразвитом месте, как Суна… но несколько часов работы с Чиё-баасама более чем доказал обратное. Лаборатория не могла сравниться по качеству с исследовательскими центрами Конохи, даже не была в той же лиге, и все же Чиё, с ее устаревшими инструментами и отсутствием зелени, все еще могла обойти коллег Сакуры в Конохе.   В конце концов, именно Сакура первой наткнулась на противоядие, но она не чувствовала, что это было таким большим достижением, учитывая то, что во многом это произошло благодаря знаниям, что передала ей Чиё за более чем десять часов, которые они провели взаперти в лаборатории. Ей не хотелось это признавать, но старая дама определенно лучше разбиралась в токсикологии, чем Цунаде-шишоу… даже если сама мысль об этом казалась чушью. Но это была правда. Сакура так быстро нашла противоядие только потому, что следовала догадке, основанной на инструкциях старухи. Даже если она была тем, кто технически наткнулся на лекарство, кто создал или не создал противоядие, это не имело большого значения для кого-либо за пределами медицинского сообщества. Все, о чем заботились Наруто, Какаши, Темари и шиноби, это чтобы лекарство выполняло свою работу должным образом, что оно и делало. Канкуро выживет.    После того, как Сакура объяснила это всем ожидающим свидетелям, она снова была засыпана благодарностями со всех сторон и людьми, желающими пожать ей руку, и самим Канкуро, который проснулся и сел на кровати (хотя это должно быть адски больно), чтобы поблагодарить ее. Ранее суровая Темари даже схватила ее за руку, как за спасательный круг, с затуманенными глазами и обкусанными ногтями и смотрела на Сакуру, ничего не говоря. Ей не нужно было, потому что Сакура понимала.   Она тоже почувствовала невероятное облегчение, но ей хотелось, чтобы ее уже оставили в покое, чтобы она могла заснуть. Конечно, это означало, что ребята просто должны были найти кусок ткани от марионетки Сасори, спрятанный внутри собственной марионетки Канкуро, что, другими словами, означало, что Какаши сможет выследить Сасори. Еще оставался шанс найти Гаару, поэтому им нужно было действовать немедленно.   Со своей стороны, все, чего Сакура хотела, это отдохнуть, но будь она проклята, если Наруто и Какаши отправятся за Акацуки без нее. Поэтому она велела двоим подождать всего минуту и ​​бросилась в лабораторию, схватив последнюю оставшуюся дозу противоядия и поспешно приготовив ее к полевым действиям, поместив в специальный шприц, который она воткнула в набедренную сумку. Судя по тому, что она видела о нейротоксине Сасори, это было чрезвычайно болезненно. Одним из ключевых его компонентов был deathstalker, яд, также известный как яд самого опасного скорпиона, известного человечеству. Один укус животного можно сравнить с чидори или катаной ветра в одной локализованной точке, 10/10 пронизывающей до костей болью, за которой следует ужасная тошнота, мышечные спазмы, а затем смерть. Дозы противоядия для охотника за смертью, как правило, вдвое превышали дозу противоядия для любого другого вида скорпионов, что уже о чем-то говорило, поэтому, если это были просто симптомы, вызванные  одним  из компонентов яда, Сакура даже не хотела начинать представлять, на что будет похожа объединенная мощь фактического реагента Сасори. Судя по леденящим кровь крикам Канкуро, вероятно, хуже, чем чидори.   С одной стороны, Сакура очень надеялась, что Сасори, если они с ним столкнутся, применит тот же яд, что и на Канкуро, потому что у нее под рукой было противоядие, но с другой? Не слишком. Она решила, что было бы намного лучше, если бы они вообще держались подальше от Сасори.   — Сакура-чан? Нетерпеливый голос Наруто донесся из коридора. — Ты готова или как?   Она проглотила раздражительный, лишенный сна ответ (блондин не был тем, кто не спал всю ночь в поисках противоядия после интенсивной операции), но обнаружила, что у нее не хватает энергии даже на это.   — Иду, Наруто.     Через несколько минут они снова отправились в изнуряющую жару пустыни.       _____________________________________________         Как вскоре выяснилось, убежище Акацуки находилось где-то в Стране Рек. Команда номер семь столкнулась с различными препятствиями на пути туда, начиная от ложных следов и заканчивая Учихой Итачи во плоти, ожидающим их в качестве отвлечения (хотя позже выяснилось, что на самом деле это было не его тело, а скорее причудливое дзюцу дальнего боя). К счастью, Сакуре почти не приходилось участвовать в битвах на протяжении всего этого, чему она была рада, поскольку это дало ей время пополнить некоторые из ее истощенных запасов чакры. Она ничего не имела против Темари, но иметь рядом с собой другого медика (Чио-баасама заменила блондинку в последнюю секунду) было облегчением. Сакура не была уверена, хватит ли ей чакры, чтобы исцелить всех, особенно если ей придется вступить в бой с врагом.   Наконец они добрались до конца тропы, по которой шел Какаши. Они оказались перед большой каменной стеной, выше всего дома Сакуры и почти такой же ширины.   — Чёрт, как нам войти? — пожаловался Наруто.   — Не волнуйся, — Сакура поправила перчатки. «Это не то, что маленький кулак не может решить»   Блондин уставился на ее сжатый кулак и сглотнул. — В-верно, Сакура-чан.   — Хм, — вмешался Какаши. — Ты уверена, что сможешь его снести, Сакура?   Сакура скрестила руки. Не рычи на него, не рычи на него, не рычи на него…   — Да, сенсей.   — Угу… хорошо, — Какаши почесал затылок. — Тогда, если ты уверена… Я сниму печать с двери на счет три. Нам нужно правильно рассчитать время, чтобы твой удар попал в ту самую секунду, понятно?   Сакура кивнула. «Давай сделаем это»     Какаши взобрался на стену двери пещеры и осторожно начал отклеивать край печати на ней. «Готова?»   «Готова!»   — Хорошо, — сказал седовласый. — Я снимаю через три, два… — Сакура побежала, — один — вперед!   Он снял бирку всего за мгновение до того, как ее удар, один из самых сильных, за несколько секунд разрушил всю стену пещеры. За спиной Сакуры со всех сторон рассыпались обломки, перед ней раскинулась во мраке огромная пещера. Внутри ждали Дейдара и Сасори.   Черт, он здесь.   Два члена Акацуки уставились на ее все еще вытянутый кулак, словно в легком недоумении, что именно она взломала вход.   — Напомни мне никогда не злить Сакуру-чан, — услышала Сакура тихое бормотание Наруто позади себя.   «Я думаю, что она и сама прекрасно с этим справится», — ответил Какаши.   — Чертовски верно, — прорычала Сакура, поправляя перчатки. Будет бой.