Шестая Тень / The Sixth Shadow

Наруто вернулся в Коноху жарким летним днем. Увидев его снова, уже взрослым и…  другим, но все тем же солнечным блондином, тем же товарищем по команде, которого она полюбила как брата, Сакура почувствовала боль в сердце. Наконец-то он был здесь. Наконец. Теперь все, что осталось сделать, это вернуть Саске в деревню, и команда номер семь возродится.     Стоять в офисе Шишоу с Наруто рядом с ней было для Сакуры сном. Она снова услышала, как он говорит, слишком громко и слишком быстро, как всегда, но его голос был уже не таким знакомым детским, а скорее более глубоким баритоном, более зрелым и взрослым. Его одежда тоже была другой, но все еще гордо оранжевой, его манеры и улыбка были такими же сияющими, как всегда. Было нереально снова увидеть Какаши после стольких лет. Стоя всего в нескольких метрах от него… достаточно близко, чтобы коснуться, если она протянет руку… Сакура забыла некоторые вещи о нем за последние три года, например, линии его спины, когда он сутулился, как ленивый кот на солнце или точный цвет его волос, которые не были ни совсем седыми, как на картинке команды семь, ни совсем белыми.   Сакура чего-то ожидала от него — может быть, того, что Какаши отшатнется, когда она войдет в комнату, или бросит на нее раздраженный взгляд, — но ее старый сэнсэй обращался с ней так же, как и всегда… особо не замечал ее присутствия, если не считать небрежного комментария. Возможно, он действительно не знал, что она звала его каждое утро, когда ей было двенадцать? Возможно, ему никогда не приходило в голову, что Сакура могла скучать по нему, возможно, она просто делала из ничего грандиозное дело. Чувствуя себя глупее, чем когда-либо, она отвела от него взгляд. По Какаши было очевидно, что все в порядке или по-другому. Скорее всего, он не заметил ее противоречивых эмоций, как больно было его отсутствие. Сакура не могла быть такой пресыщенной, как он, не могла заставить себя относиться к нему нормально, поэтому сосредоточилась на Наруто.   Блондин теперь был выше ее, но по-прежнему любил рамен так же, как и всегда, и по-прежнему заставлял ее чувствовать себя лучше в своих глупых проблемах своей заразительной ухмылкой и легким чувством товарищества. Наруто был хорошим товарищем по команде, отличным другом… в отличие от Саске и Какаши, как бы она ни заботилась о первом. Наруто был единственным, кто вернулся к ней. Сакура тут же поняла, стоя рядом с ним в том кабинете, что сделает для него все что угодно.     Она снова настроилась на любезности, когда Цунаде-шишоу сказала им снова пройти тест Какаши этим вечером. Сакура знала, что упражнение должно было показать плоды тренировочной поездки Наруто. Она не ожидала, что Цунаде попросит ее остаться, как только остальные покинут офис. — Тебе тоже лучше надрать ему задницу, понятно, сопляк? Я поспорил с Джирайей, что ты нанесешь удар, и я не собираюсь проигрывать!   Губы Сакуры приоткрылись от удивления, а затем решительно сжались. — Шишоу… Я не подведу тебя, обещаю.         За полчаса до того, как они должны были сражаться с Какаши, Сакура села на свою кровать и натянула перчатки. Она подумала обо всем, что пережила и чему научилась за последние три года, подумала о своем пребывании в больнице. Работать в Госпитале Конохе было тяжело. Операции были полезными и сложными, она многому научилась… и как медик, и как человек. Кое-что из того, что она узнала о себе, ей не понравилось.     Первое, что она усвоила, это то, что она далеко не та уверенная в себе девушка, которой, как ей часто казалось, она выросла. Там тренировались и другие медики, такие же подростки, как она, чуть постарше. Сакура изо всех сил пыталась связаться с кем-либо из них. Они, казалось, не любили ее, она не знала, почему. Она не была уверена, почему с любым из ее взрослых пациентов, с ее взрослыми супервайзерами было намного легче вести беседу, чем с любым из ее сверстников. Была ли это ее вина? Она была слишком скучной?   Самое главное, за время пребывания в больнице Сакура узнала, что у всего есть цена. Особенно честолюбие. Ее рутина за три года работы в Госпитале Конохе была настолько поглощена учебой, чтобы произвести впечатление на Цунаде-шишоу, настолько поглощена работой, чтобы стать менее бесполезной, что у нее не было времени изучать текущие тенденции, сплетни, нет времени учиться смеяться над шутками, которые не имели для нее никакого смысла.   Она подошла к концу своего первого года стажировки с большими достижениями и растущей уверенностью в том, что она самый скучный и жалкий человек на земле. Каждый день доказывал это. Всякий раз, когда она пыталась рассказать людям о себе, они казались бесконечно незаинтересованными. Она была скучной. «Слишком взрослая», — сказали некоторые из старших. Все, что она могла слышать, это «ты бабушка в подростковой одежде». У нее не было чувства юмора или искры, все, на что она была способна, это медицина и учеба. Она знала, что все так думали, но все были слишком вежливы, чтобы сказать это.    Несмотря на то, что Сакура, наконец, зарекомендовала себя как постоянная ученица Цунаде, даже несмотря на то, что теперь ей позволяли проводить все более и более сложные операции, даже несмотря на то, что она овладела техникой разрушения валунов Цунаде… тот год был не самым лучшим.       А потом наступили экзамены на чунина. Сакура сжала кулаки, вспоминая дни, предшествовавшие им. Ее шанс проявить себя как ниндзя. Чтобы доказать Цунаде-шишоу, что она тоже может быть крутой. Ей  казалось, что это ее единственный шанс. Шанс увидеть, была ли вся ее тяжелая работа напрасной… или нет.   Даже сейчас, воспоминания о том, как она выиграла конкурс на последнем этапе мог скрасить ее день. Сакура не помнила, чтобы когда-либо испытывала такую ​​гордость, как в тот момент, когда Цунаде взъерошила ей волосы и объявила свою ученицу лучшей чертовой куноичи своего поколения. Были люди, которые сплетничали о том, что победа была незаслуженной, как ей повезло, что Ли «вручил» ей победу, потому что он был влюблен в нее, повезло, что матч Ино и Фу закончился, повезло, что она был вынуждена сразиться с Хьюгой Хинатой, которую все и так знали как слабачку. Сакура думала, что Хината была особенно жестокой в ​​тот день, но поскольку на экзамене не было зрителей, немногие смогли это увидеть. Репутация девушки как мягкотелки по-прежнему была сильна, независимо от того, как сильно Хината должна была тренироваться, чтобы изменить это... прямо как Сакура. В некотором смысле, она чувствовала родство с другой девушкой, хотя Сакура сомневалась, что Хината ответит на это чувство. Несмотря на то, как горда она была во время победы в конкурсе, год спустя все еще казалось, что ничего не изменилось, как будто она ничего не доказала миру в целом. Цунаде-шишоу была впечатлена, и это было все, но помимо нее...     Теперь, когда она смотрела на перчатки, которые блондинка подарила ей в день повышения, Сакура задавалась вопросом, действительно ли она изменилась в конце концов, или она все еще была неуверенной в себе, бесполезной маленькой идиоткой, как она часто ощущала себя за последние три года. Она застегнула перчатки на пальцах. Время проверить это.   Тренировочная площадка номер семь была похожа на маяк вдалеке.     — Готовы, вы двое? — спросил Какаши, как всегда небрежно и расслабленно.   Сакура взглянула на Наруто, который уверенно стоял рядом с ней, потом снова на Какаши. Были сумерки, тени заката красиво освещали тренировочную площадку номер семь. Прошло так много времени с тех пор, как она в последний раз была там… Она вернулась в гораздо более простые времена, когда она не чувствовала себя такой неполноценной, все еще глупой маленькой девочкой, уверенной, что ее книжный ум и красивая внешность были всем, что необходимо для успеха в жизни. Она вспомнила, как плохо справилась с испытанием колокольчиком Какаши. Она даже не успела прикоснуться к нему — это, конечно, рекорд. Но не в этот раз. Она много работала, черт возьми. Она была готова.         Они выиграли спарринг.   Тем, кто не участвовал в ее тренировках, выступление Сакуры могло показаться хорошим, но правда в том, что она полностью облажалась. Она так нервничала из-за того, что снова встретится со своими товарищами по команде, так сильно хотела показать Какаши и Наруто, что она больше не была тем жалким генином, что была три года назад… что в своем рвении она раскрыла козырь в рукаве… ее мастерство в ударах с чакрой - слишком рано. Какаши спрятался под землей, и Сакура была слишком нетерпелива, чтобы переждать это. Она думала, что достанет его наверняка, если создаст кратер под своими ногами, но Копи-нин был хорош в адаптации. Как только мужчина осознал, на что способны ее кулаки, он позаботился о том, чтобы избегать их, вот так просто.     Итак, она и Наруто победили, но не благодаря каким-то своим навыкам, а скорее потому, что блондину пришла в голову абсурдная идея угрожать испортить новую книгу Какаши, и Какаши на это попался — хотя Сакура в частном порядке подозревала, что этот человек просто хотел избавить их от позорного проигрыша ему перед их (другими) учителями и притворился, что рассердился из-за угрозы испортить книгу. Если тактика действительно сработала на нем, то... она не знала, что и думать.   В любом случае, дело было сделано: Наруто должен был продемонстрировать свое нестандартное мышление, Сакура должна была устроить землетрясение, а Какаши должен был выглядеть как придурок, охающий над книгой. Не то чтобы мужчину волновала его репутация. Обязательная поездка за раменом после матча соответствовала общему шаблону. Это должно было стать ностальгическим и знаменательным событием — ее воссоединение с Наруто и Какаши - седьмой команды - снова  почти завершено, но все, что Сакура могла ощутить в каждом кусочке знакомого блюда, было поражением. Она упорно трудилась, чтобы скрыть свое подавленное выражение лица за улыбками и дразнящими комментариями, чтобы сделать этот момент приятным, по крайней мере, для всех остальных, но какая-то ее часть — как всегда эгоистичная и глупая — хотела, чтобы Наруто — или, не дай бог, даже Какаши — заметили то, что она на самом деле чувствовала, сделали паузу между укусами и спросили, все ли с ней в порядке, сказали ей, чтоб она не смотрела так вниз, что она действительно стала чем-то за последние несколько лет.   Если кто и замечал, то ей не сообщил.   Аппетит Сакуры упал еще больше. Даже после всей ее сердечной работы, именно Наруто придумал тактику, чтобы «победить» Какаши, несмотря на то, что она должна была быть умнее. Но Наруто никогда не был идиотом, сколько бы она ни говорила ему об этом, она давно это поняла. Он придумал выигрышную стратегию, а она  отставала. Как мертвый груз. Как всегда.   Будучи генином, она часто отказывалась доедать тарелку с раменом из-за своей диеты. Сегодня она обнаружила, что тоже не может переваривать пищу, хотя и по совершенно другим причинам. Еще раз Сакура предложила остаток своей еды Наруто, который с благодарностью принял рамен. Скорее всего, они с Какаши все еще считали ее таким же глупым ничтожеством, которая сидит на диете даже после тяжелых тренировок. Руку Сакуры свело так сильно, что сила разломала ее палочки для еды, отправив один из кусочков так сильно в Какаши, что мужчина с испуганным выражением лица вскочил со своего места.   Через несколько секунд он снова появился с неловким выражением лица и сломанной палочкой в ​​руке. Он плавно передал ее обратно, и Сакура наклонила голову, чтобы спрятаться от его взгляда. Это был первый раз, когда он посмотрел на нее с тех пор, как они вошли в прилавок с раменом.   — Извини, — застенчиво сказала она ему, как будто вся ее трехлетняя работа не рухнула.   «Ах, ничего страшного», — ответил мужчина и вернулся к своей книге.   Джирайя воспользовался случаем, чтобы пошутить о ее «сильной хватке палки», хотя, казалось, был удивлен, когда только Наруто вскочил, чтобы защитить добродетель Сакуры. Цунаде молчала, наблюдая за ней с прищуренными глазами. Она не присоединилась к разговору.   Желудок Сакуры тонул быстрее, чем кусок свинца в океане.   После еды она не возражала, когда Цунаде многозначительно посмотрела на нее, затем кивнула в сторону башни, слегка наклонив подбородок. Они попрощались с ликующим Наруто и непристойно ухмыляющимся Джирайей, и даже с ленивым взмахом, который Какаши предложил в их сторону. Остаток пути они прошли молча.         В башне Хокаге было темно и пусто, документы на столе Цунаде остались нетронутыми с того утра, когда Наруто ворвался в двери с заразительной ухмылкой. Комната была залита бледным лунным светом, темная и странно пустынная, маленькие фонарики мерцали вдали через большое застекленное окно позади стола.     — Итак… похоже, я проиграла тебе твое пари, — легко сказала Сакура, ломая лед, нерешительно забредая в офис.   Лицо Цунаде было закрыто тенью, когда она последовала за ней. — Ты хорошая ученица, Сакура, — тихо пробормотала она.   Сакура ожидала гнева из-за своей неудачи. Почему-то это было хуже. Ее выражение искусственной небрежности рухнуло, как падающее здание. — Я… — она глубоко вздохнула, собираясь с духом. — Я действительно так не думаю, шишоу - Признание - Я подвела Вас. Как будто я забыла все, чему Вы меня учили.   Неважно, как сильно Сакура замахнулась на Какаши, мужчина позаботился о том, чтобы не оказаться поблизости к тому времени, когда ее костяшки пальцев столкнулись. Ей не удалось прикоснуться к нему ни разу... как и в прошлый раз.   — Я никогда не видела, чтобы ты вела себя так небрежно во время спарринга, — нейтрально сказала Цунаде, — даже во время финальных экзаменов на чунина.  Сакура отчетливо услышала вопрос.   Она опустила голову и села на стол, сгорбившись, спиной к окну и лунному свету. — Шишоу… Я никогда не говорила тебе раньше… но… я не была ученицей Какаши.   Со своего места она не могла видеть лица Цунаде.   — Почему ты так говоришь? Голос женщины был спокоен. «Документы, которые доказывают это, лежат прямо на столе, на котором ты держишься, сопляк».   Сакура невесело усмехнулась. — Номинально так и было, но… Думаю, Какаши-сенсей просто… подумал, что я просто не стою усилий.  Ее дыхание сбилось. Сакура больше не могла сдерживать слова.  «Он всегда трепал Наруто и Саске-куна по голове, когда они делали что-то правильно, ругал их, когда они сделали что-то не так. Что касается меня, то меня как будто не существовало. Я могла совершить ту же ошибку, но он как будто даже не видел этого. Сначала я думала, что он игнорировал мои ошибки, потому что я ему нравилась… но… потом я поняла, что он просто считал меня бесполезной. Что я… — она изо всех сил старалась сдержать рыдание, — что у меня нет ни перспектив, ни потенциала… что я просто глупая маленькая девочка, влюбленная в Саске-куна. Разве так плохо иметь чувства?! Неужели он действительно должен был судить меня таким образом, не узнав меня?»  Она силой остановила свою тираду, смущенную своей громкостью. АНБУ Шишоу, вероятно, все это слышал. О боже, она была такой жалкой идиоткой.   Внезапно она почувствовала тепло на затылке. Это была рука Цунаде. Затем последовала рука, обвивающая ее, укрывая Сакуру, как мягкое одеяло.   — Этот человек — произведение искусства, — прорычала Цунаде. — Но черт возьми, Сакура! Какая девушка отдает свою самооценку в руки такого ублюдка?   — Я просто… я просто так сильно хотела, чтобы он узнал меня… — тихо всхлипнула она. «Но для чего? Я должна была знать, что останусь для него все тем же старым мертвым грузом…»   — Я понимаю, что ты основывала свою самооценку на его мнении о тебе в двенадцать лет, — отругала Цунаде, — но что за глупость продолжать это делать?! Ты теперь моя чертова ученица, Сакура! Разве я не достаточно тебя приняла?   — О-конечно…   — Я чертов саннин, сопляк! Что ты еще хочешь? Хокаге? Ой, подождите, я и хокаге тоже!  Сакура проглотила смешок-всхлип и сильнее прижалась к женщине.   Цунаде погладила ее по голове и вздохнула. «Правда, глупая девочка. Разве ты не видишь? Тебе не нужен сопляк Хатаке, чтобы выбивать из тебя дерьмо , потому что я здесь, чтобы сделать это, так что вруби это в свой тупой череп»   Сакура кивнула, слезы и сопли лились рекой. Каким-то образом теперь это были счастливые слезы — ее чувства были совершенно необузданными. АНБУ, должно быть, испытывает отвращение к этой драме, смутно добавила часть ее мозга, хотя ей было уже не до этого.   — Спасибо, шишоу, — пробормотала она, отпуская женщину. — Мне действительно нужно было это услышать.   — Чертовски верно! — сказала Цунаде. «Не могу поверить, что когда-то думала, что паршивец Хатаке был хорошим учителем»   — Я… я думаю, что он был хорошим учителем Саске… — нерешительно сказала Сакура. — Научил его чидори менее чем за месяц и все такое.   — Чертов Хатаке, — раздраженно воскликнула Цунаде. «Я врежу ему в следующий раз, когда увижу. Просто подожди, пока я не получу этот кусок…   — Шишоу, ты не можешь этого сделать! — возразила Сакура с улыбкой на губах. — Ты хокаге!   — О, я найду какое-нибудь оправдание, не волнуйся.   — А, я обеспечу твое алиби, Шишоу.   — Хм, неплохой план, но я думаю, что у Шизуне больше правового влияния, чем у нас двоих.   «Ой.»   Цунаде бросила на нее заговорщический взгляд. — Не волнуйся, вместо этого ты можешь помочь мне спрятать тело.   Сакура расплылась в ухмылке. «Отличный план!»   Где-то над ними послышался сдавленный хриплый звук.   — Похоже, АНБУ нас услышали, — добавила Сакура, переглядываясь с Цунаде.   «Какая жалость»   Неожиданно и одновременно они начали смеяться, сначала тихо, потом громко, грубо и искренне, и вдруг не смогли остановиться. Они смеялись и улыбались друг другу, мощное чувство  единения  текло по их венам, теплота, подобная солнцу. В тот момент Какаши был самым далеким от мыслей Сакуры. Конечно, ее шишоу, как обычно, была права.   Наконец их смех превратился в тихие смешки, когда они остановились, чтобы перевести дух, их глаза светились тихим счастьем. Сакура внезапно почувствовала себя опустошенной, как будто она только что пережила какое-то испытание — но и в порядке. Содержательной.   — Знаешь, шишоу? она вдохнула в тишину. «Ты права. Мне ни для чего не нужен Какаши-сенсей. Черт возьми, я должна последовать его совету и перестать использовать почтительное обращение. Я ученик Хокаге, ради всего святого, а он просто — кто? Какой-то джонин? Ну, мне уже все равно. Он может читать порнографию на деревьях и игнорировать меня сколько угодно».   Цунаде фыркнула. — Это дух, паршивец! А теперь принеси мне сакэ.