Шестая Тень / The Sixth Shadow

Сакура встала и выбежала из своей квартиры в подвал больницы. Там, как и ожидалось, она нашла Шизуне, склонившуюся над флаконом и разрабатывающую какое-то противоядие. «Сакура? Что ты здесь делаешь? Я думала, у тебя сегодня свободный день?» — Шизуне, — задыхаясь, начала Сакура, — техника крушения валунов Шишоу — как она работает? «Ой.» Шизуне моргнула. — Ты здесь для этого? Ты пытаешься этому научиться? Сакура одарила ее застенчивой улыбкой. «Ну, возможно?» — А почему бы тебе просто не спросить ее? — Она занята экзаменами на чунина. Шизуне покачала головой. «Знаешь, происшествие напугало ее. Но это не значит, что она не будет учить тебя, Сакура» Но это случилось. Сакуре нужно было сначала проявить себя. «Пожалуйста… Я правда не хочу ее беспокоить… она сказала мне, как занята… не могли бы вы мне помочь?» Шизуне вздохнула. «Ну, не так сильно, как она. Я так и не освоила ее» — Но Вы знаете теорию? — Госпожа Цунаде пыталась научить меня этому, хотя это было много лет назад. — Выражение лица Шизуне стало задумчивым. «Давайте посмотрим… сама техника не очень сложна для понимания. Он состоит в быстром высвобождении чакры природы молнии в землю, подобно удару, что приводит к распространению ударной волны — мало чем отличается от того, как работает землетрясение» «Если это так просто… почему кто-то вроде Какаши-сенсея не использует его?» «Сначала он должен был узнать о продвинутом лечении», — сказала Шизуне. «Мы говорим о чрезвычайно точном поршневом выбросе мощной чакры, Сакура. Как ты думаешь, что происходит с пользователем?» Сакура смотрела пустым взглядом. — Они… они ранены? Правда? Шизуне кивнула. «Волосяные переломы в руке или даже фактические переломы являются нормой для этой техники. Могу сказать тебе, я так и не освоила ее, но я сломала достаточно костей, на всю жизнь. Это главная причина, почему этой технике так трудно научиться. Я бы сказала, что ты не сможешь даже пытаться, пока не научишься безболезненно лечить себя, Сакура» Сакура кивнула. Шизуне не знала, что она уже овладела этим навыком… как и шишоу, если подумать. Но… что, если вместо того, чтобы говорить Цунаде-шишоу, что она научилась самоисцелению, Сакура научилась бы разбивать валуны? Это доказывало бы, что она может довольно хорошо лечить себя, и если бы она смогла освоить технику к тому времени, когда наступят экзамены на чунина, Цунаде могла бы просто упасть со своего места от удивления. Да. Сакура внутренне ухмыльнулась. Это звучало как план. «Шизуне-чан… а как Вы думаете, эта техника сработает у кого-то с чакрой природы ветра, как у меня?» Шизуне нахмурилась. «Ну, я бы сказала, что это может сработать, но тебе придется вытолкнуть ее даже сильнее, чем Леди Цунаде, чтобы добиться того же эффекта». Сакура задумчиво кивнула сама себе. Если сила камнеломного дзюцу зависела от того, сколько силы она использовала, чтобы вытолкнуть свою чакру, а не от того, сколько чакры она использовала, это означало, что техника могла не расходовать столько чакры, как большинство дзюцу ветра — основная причина, почему Сакура никогда не пытался чему-либо научиться. Если ей удастся освоить это… возможно, это именно то, что она искала. Первое, что сделала Сакура, чтобы попрактиковаться в разбивании валунов, — помедитировала. Она была не из тех, кто бросается изучать новое дзюцу вслепую. Она заперлась в своей комнате, как обычно делала, стимулируя выработку чакры, и заставила летучую субстанцию, циркулирующую внутри нее, превратиться в более острую и резкую копию. Она научилась собирать чакру природы ветра в свои руки, выполняя различные упражнения по контролю, как если бы тренировала мышцу. Сначала она просто пыталась удерживать кружение, как можно более сосредоточенное и быстрое, в руке, а затем в сжатом кулаке. Затем она практиковала медленное высвобождение его наружу, постепенно увеличивая скорость и интенсивность высвобождения, подобно учащению сердцебиения. Когда она делала это, одна из ее костей впервые сломалась. Сакура вскрикнула от боли, сгорбившись над кулаками и прерывисто дыша. Она заставила себя успокоиться, как могла, достаточно, чтобы онемение области… — Сакура-нее-тян? Кто-то стучал в ее дверь. — Не сейчас, — выдавила Сакура. "Ты-" «Не мешайте мне!» Тишина. Сакура вздохнула и продолжила сращивать кости. У нее есть три недели. _______________________________________________ Ино разыскала ее за неделю до теста. Сакура до сих пор не смогла разбить ни одного валуна. Пока что. Она была полна решимости продолжать работать над этим, пока не сможет, будь проклят сон, если для этого потребуется. «Эй, Лоб! Как неожиданно встретить тебя здесь» — Привет, Свин, — осторожно ответила Сакура. — Как твои тренировки? — спросила Ино с выражением небрежности. Она стояла, прислонившись к внешней стене больницы, ожидая, пока Сакура уйдет после смены. — Все отлично, — ответила Сакура, изображая уверенность, которой не чувствовала. Когда она не уточнила, наступило неловкое молчание. «Держу пари, что да, с Хокаге вместо учителя», — прокомментировала Ино. Очевидно, она все еще была соленой из-за этого конкретного фиаско. Сакура демонстративно не говорила, что ее единственными нынешними учителями были кучка сирот, настаивающих на том, чтобы бросать в нее теннисные мячи. Хотя, в их защиту, меткость детей значительно улучшилась, особенно с учетом того, что они продолжали выполнять упражнение по метанию мяча в закрытом пространстве, где мячи имели дополнительный фактор опасности, так как они могли отскакивать от стен. Опять же, Ино, вероятно, глупо рассмеялась бы, если бы увидела, как Сакура тренируется вот так. — Ну да… Шишоу научил меня серьезным движениям, Свин. Теперь ты никогда не сможешь ударить меня. «Хмп». Казалось, Ино внутренне воевала сама с собой. — Тебе лучше быть готовым встретиться со мной в финале, Лоб. По крайней мере, Ино, казалось, почувствовала облегчение от уверенного поступка Сакуры. Сакура хотела столкнуться лицом к лицу с растением на полу. «Да, ну… тебе лучше приготовиться к проигрышу в финале, Свин». «Продолжай мечтать, Рекламный Лоб!» — Нет необходимости, Свинина. Скоро это станет реальностью!» ______________________________________________ После типичной болтовни Ино спросила Сакуру, не хочет ли она как-нибудь встретиться, чтобы обсудить стратегию со своей командой. Сакура не хотела с ними встречаться. Во-первых, это отнимет у нее время от тренировок — тренировок, в которых она отчаянно нуждалась, — во-вторых: десятая команда может спросить ее, в чем смысл всего этого подслушивания за ними под столом. И что потом? Тем не менее, Сакура согласилась встретиться с ними. В конце концов, перед экзаменом нужно будет потренироваться вместе хотя бы несколько раз. К ее величайшему облегчению, встреча с десятой командой прошла хорошо. Они говорили о тактике, говорили о своих сильных и слабых сторонах, и Шикамару даже позаботился о том, чтобы осыпать Сакуру похвалами о том, какое тактическое преимущество будет для Ино и Чоджи, если она будет на борту. Сакура оценила этот жест. Она оценила. Очевидно, эти трое чувствовали себя плохо из-за того, что произошло со всем этим подслушиванием, и пытались извиниться, фактически не делая этого. Сакура почувствовала облегчение, что слона в комнате не подняли. Обратный отсчет до начала экзаменов продолжался, она и десятая команда продолжали встречаться, дети продолжали бросать в нее разные предметы… а Сакура снова и снова ломала себе руки. Иногда, она даже не могла спать по ночам, потому что боль была такой сильной, и она не могла продолжать отключать свои нервные окончания во сне. Но как бы она ни устала, она вставала утром, и как бы ей ни было больно, она просто отключала сигналы своих нервных окончаний (временное решение) и начинала все сначала. _______________________________________________ За несколько дней до экзамена на чунина Сакура подслушала, как Ино сплетничает с Хинатой, Тентен и некоторыми другими девушками их возраста прямо перед тренировочной встречей о том, как такой-то, кто «думает, что они выше всех остальных, расхаживают в уродливой одежде». Это потрясло ее. Ношение стандартной униформы было точным планом Сакуры относительно одежды, которую она должна была носить, если она сделает чунин — это было дешево, это внушало уважение, и это превращало ее в кого-то, кого-то менее никчемного, кого-то, кто мог бы носить зеленый бронежилет… ...или, по крайней мере, так она думала, пока не услышала тот разговор. Она откладывала поход по магазинам перед экзаменами на случай, если сдаст, но, по-видимому, это выставило бы ее высокомерным придурком. Подслушав этот разговор, Сакура осторожно подняла эту тему перед некоторыми другими пациентами в ее возрастной группе, и оказалось, что она как-то упустила тот факт, что, особенно среди девочек, общепринятое мнение о ношении стандартной униформы заключалась в том, что все те, кто так поступал, были тряпками в грязи и хвастунами. Девочки были особенно плохи по этому поводу, склонные не любить всех, у кого не было такого жеманного наряда, как у них, из принципа. Вот почему Сакура сразу решила, что не будет носить стандартную одежду, даже если ей каким-то образом удастся пройти. Что сделало ее привычку носить свою старую одежду бессмысленной. Вот почему она решила купить новую одежду сейчас, когда она все равно нуждалась в ней, к тому же во время экзаменов на нее будет смотреть много людей. Сделав перерыв в обучении своей технике разбивания камней, Сакура использовала свои ограниченные навыки шитья, чтобы переделать свою старую одежду генина (плохо сидящее платье, которое она до сих пор любила до краев) в красную майку, которая теперь подходила ей, хотя и была без рукавов. К тому времени, когда она закончила, ее теневой клон вернулся в ее квартиру с юбкой, которая выглядела достаточно мило. Вместе с майкой этот наряд был последним способом вспомнить ее мать. Несмотря на то, как сильно она хотела надеть рубашку своей матери на экзамены на чунина — чтобы она была там, хотя бы в каком-то смысле — практичность почти победила. Хрупкая защита, которую предлагали топ без рукавов и ее смехотворно короткая юбка, вызывала беспокойство, даже с черными байкерскими шортами, которые она купила, чтобы надеть юбку, даже после того, как она снова побежала в магазин и купила подходящую защиту для коленей и локтей. Она все еще чувствовала себя голой. Как Ино и другие девушки ходили с таким большим обнажением кожи? Они даже не были медиками, которые могли залечить любые царапины или ссадины, оставшиеся после путешествия, не говоря уже о ранах на теле. Может, у них была какая-то хитрость? Сакура наблюдала за ними как ястреб, даже заставила одну из девушек в группе Ино раздеться для медосмотра и отправила теневого клона, чтобы незаметно осмотреть выброшенную одежду девушки. Ничего такого. На ней даже не было сетчатой ​​брони! Неа. Они могут спокойно сдавать экзамен в таком наряде, но Сакура чувствовала себя незащищенной, просто думая об этом. К счастью, ее клон, по счастливой случайности, нашел странную, похожую на кожу броню среди вещей некой Анко Митараши, джонина, который также прошел обследование в тот день. Сакура наткнулась на неловкий разговор, пытаясь понять, что это за странная броня. Анко заставила ее потрудиться, но в конце концов она вложила в ее руку клочок бумаги, при условии, конечно, что Сакура бесплатно исцеляет ее до конца месяца. Сакура ответила, что предоставит бесплатное лечение без регистрации в больнице до конца года, если Анко купит ей то, что ей нужно. ___________________________________________________ Наконец, в ночь перед экзаменом, Сакура не спала до восхода солнца, тренируясь, тренируясь и тренируясь. Она уезжала завтра рано утром, так что это был ее последний шанс полностью освоить технику. Она была уверена, что теперь хорошо это поняла, достаточно, чтобы осознать, почему это было так сложно и что именно ей нужно было делать на каждом этапе процесса, как ключом была возможность смешать ее высокоинтенсивную чакру ветра с чакрой исцеления (на чрезвычайно низкой частоте) почти плавно, что еще более затруднено толчковым движением, которое было до этого. Теперь она хорошо понимала проблему, во всех ее тонкостях, но добраться до точки, где она могла эффективно повторить движение, было не так просто. Быстрое движение ее чакры природы ветра через сжатый кулак — упражнение, с которого она начала — уже требовало большой концентрации. Многогранные медицинские ниндзюцу, появившиеся позже, которые должны были быть разделены на обезболивание и ускоренное сращивание костей (одна из самых сложных процедур в лечении), по-прежнему было трудно эффективно координировать. Тем более, что Сакура должна была научиться делать все это по команде, в разгар боя, почти не задумываясь. Наступило и прошло девять утра, и Сакура оказалась на экзаменационной площадке с Ино и Чоджи, все еще не зная, сможет ли она справиться с техникой разрушения валунов или нет. Они попрощались с родителями Ино и Чоджи, которые пришли пожелать им удачи, а также с Асумой-сенсеем. Цунаде уже уехала в Суну несколько дней назад, так что ни она, ни Шизуне не смогли приехать. Сакура даже не была уверена, что женщина пришла бы пожелать ей удачи на тесте, если бы она была в деревне. Во-первых, было бы странно, если бы Хокаге появился, чтобы проводить одного из кандидатов. Во-вторых, хотя ее мастер взъерошил Сакуре волосы и сказал ей сделать все возможное перед отъездом, их последнее общение было неловким и неестественным, особенно по сравнению с уровнем близости, которого они достигли за последние полтора года. Сакура никогда не скучала по своим родителям так сильно, как в тот момент. Затем начался экзамен. Для команды десять (плюс Сакура) первый тест пришел и ушел. Это было довольно легко, довольно умно, что имело смысл, учитывая, что Шикамару был проктором. Хотя ему было запрещено рассказывать участникам что-либо об испытании, Ино оказалась способной читать мысли, так что это не доставляло им особых хлопот. Затем последовал второй экзамен, который, по сути, представлял собой гонку до Суны. По сравнению с Лесом Смерти это была детская игра, и даже Сакура, у которой не было особой выносливости, была уверена, что у них все получится. Бег в основном прошел без происшествий, поэтому она продолжала практиковать технику разбивания валунов, разговаривая с Ино и Чоджи. Не раз ей приходилось сдерживать визг после совершения ошибки. Многозадачность во время выполнения техники (которая и так требовала многозадачности) была чрезвычайно сложной, хотя Сакура была воодушевлена, заметив улучшение к концу первого дня. На третьи сутки они столкнулись с проблемой. Была уже почти ночь, когда они добрались до пустыни. Они только разбили лагерь, когда гигантский скорпион набросился на Чоджи. Ино завизжала, хватая кунаи, но Сакура была быстрее. Возможно, это произошло потому, что эта штука застала ее как раз в тот момент, когда она практиковала технику, так что ее разум уже был настроен, но она не колебалась. В одну секунду Чоджи болтался в воздухе, подхваченный этой штукой, в следующую секунду кулак Сакуры вонзился ему в живот. Ничего не произошло. Черт, я забыла выпустить! — Лоб, что ты делаешь?! Сакура проигнорировала крик Ино, перепрыгнув через животное. На этот раз она не подведёт. — Сакура, остановись! — крикнула блондинка. — Ты медик, отойди! Это был Чоджи. Она была зла как черт. «Шанароооо!» Ее кулак вонзился в оболочку существа, и… Сейчас! она думала. Выпуск! Сакура вытолкнула свою ветровую чакру наружу, с самой сильной концентрацией, на которую она была способна, и толкнула. Скорпион полетел. Его панцирь разлетелся вдребезги, осколки разлетелись во все стороны, даже когда Чоджи освободился и приземлился на мягкий песок. Сакура просто стояла там, тяжело дыша, ее мысли были сосредоточены на завершении техники, залечивая довольно большой перелом на ее все еще вытянутой руке. — Лоб, — ​​выдохнула Ино. Ее глаза были широко раскрыты. Сакура обернулась, все еще тяжело дыша. Они смотрели друг на друга. — Спасибо… Сакура, — слабо послышался откуда-то сбоку голос Чоджи. Сакура вырвалась из своей странной дымки гордости и неверия и неуверенно подошла к нему. — Тебе нужно исцеление? Акимичи тупо покачал головой. Остальное, как говорится, стало историей. ___________________________________________ Десятая команда добралась до Суны третьими — отличный результат для команды, которая не была сосредоточена на нападении, уступая только команде Гая и некоторым ниндзя Такигакуре. Сакура смогла с гордостью посмотреть в глаза своему шишоу той ночью, во время приветственного пира (очевидно, в этом году предварительные экзамены не были необходимы), и, поскольку на этих чунинских экзаменах не было зрителей (ни один штатский в здравом уме не хотел присутствовать), последний экзамен состоялся всего через три дня. Первый матч Сакуры был против Хинаты. Ни в коем случае не простой противник, тем более, что она на самом деле не хотела использовать свою технику разрушения валунов на человеке. Тем не менее, Сакура провела довольно много времени, уворачиваясь от дюжины маленьких теннисных мячей, которые отскакивали от стен, брошенных гипер-малышами с плохой прицельностью, плюс ее шишоу довольно много часов бросала в нее валуны до этого, так что можно сказать, что Сакура очень хорошо научилась уклоняться. Она также оказалась медиком, что означало, что она могла исправить любой ущерб, нанесенный ее тенкетсу. Итак, Сакуре удалось победить наследницу Хьюга, на этот раз в бою, а не в госпитальной дуэли, благодаря сочетанию отличных навыков уклонения, медицинских ниндзюцу и удара по лицу. Обычный удар, заметьте. Между тем, Ино была в паре с синеволосой девушкой из Таки во время первого раунда и использовала на ней свою технику мысленной ходьбы. Она не могла предвидеть, что, по-видимому, девушка была джинчурики с очень раздраженным биджу внутри. Матч закончился тем, что биджу завладела джинчурики и убежала со стадиона (преследуемая бедной командой девушки), а Ино потеряла сознание на полу. Ни один из них не был объявлен победителем, а это означало, что Сакура автоматически прошла в третий раунд, ни с кем не сражаясь. Часть ее была действительно рада, что ей больше не пришлось сталкиваться с Ино лицом к лицу. Если бы она выиграла еще раз, она не была уверена, что их дружбу можно будет спасти. В следующем раунде Сакуре предстояло сразиться с Роком Ли. Она боялась этого матча как сумасшедшая, так как он явно лучше владел тайдзюцу, но Ли совершил ошибку, попытавшись использовать матч как возможность для флирта. При этом он так сильно разозлил Сакуру, что она нанесла ему один из своих сокрушительных ударов, пока он болтал ртом, с неожиданным результатом: он попытался блокировать и продолжать флиртовать вместо того, чтобы уклоняться. Вскоре его впечатало в противоположную стену. Это была самая быстрая победа. В финале Сакуре пришлось столкнуться с мальчиком из песка, которого она не знала. Этот матч был немного динамичнее, но после того, как она случайно пробила свой первый кратер в землю, мальчик проиграл. Оставив ее победителем. Это было… разочаровывающе. Сакура просто стояла, словно деревянная, с совершенно пустым сознанием, когда проктор поднял ее руку и объявил победительницей. Только несколько участников аплодировали вместе с Гаарой, которого она все равно не любила. Ее шишоу, однако... Когда Сакура, наконец, осмелилась взглянуть на нее, у Цунаде были довольно затуманенные глаза. Конечно, женщина сохраняла самообладание на протяжении всей последующей церемонии, но в ту же секунду, когда формальности были закончены, она во всю схватилась за Сакуру и взъерошила ей волосы. "Да! Это моя девчонка! Лучшая чертова куноичи своего поколения! Вы видели это, вы все? Вам предстоит многому у нее научиться!» — Да, Хокаге-сама, — сказал один из сопровождавших ее АНБУ. Скорее неловко. Он кивнул Сакуре. «Поздравляю» — Э-э, спасибо, — сказала она, глупо улыбнувшись ему, а затем снова обратившись к своему шишоу, который не удержался и снова взъерошил ей волосы. «Ты, маленькое дерьмо! Пошла за моей спиной и украла моё дзюцу!» — Я имею в виду, технически я попросила Шизуне… «Эта предательница! Сакура, как только мы вернемся домой, ты покажешь мне. В деталях! Я хочу услышать твой точный мыслительный процесс — все, что вошло в это. Понятно?» Сакура улыбнулась, облегчение и усталость боролись внутри нее, когда она сжала рукав своего шишоу. «Когда мы вернемся домой… я сначала посплю» «Ха! Отоспимся в аду. Мы собираемся выпить!» — Н-но, Шишоу, тебе не кажется, что это плохая идея? «Плохой идеей было бы пойти выпить в Суне. Это угроза безопасности. Но как только мы вернемся домой? ― Цунаде дьявольски ухмыльнулась. «Мы празднуем успех моего ученика, хочешь ты этого или нет! На самом деле, Ахиру, скажи ребятам, чтобы они усилили охрану, как только мы пересечем границу». Она наклонилась, чтобы заговорщически прошептать Сакуре на ухо. «Я передумал. Мы делаем остановку в Танзаку» Сакура слышала об этом городе. Это был город проституток и азартных игр. — П-подожди, шишоу, что?! Танзаку? Разве это не немного… — О, и Ахиру, дай мне свои перчатки! — завопила женщина. — Хокаге-сама? «У меня нет всего дня, агент!» «Верно…» АНБУ с сомнением снял перчатки и передал их. Затем Цунаде передала их Сакуре. «Вот, паршивец. Возьми это. Я сделала их сама, но они все равно были потрачены впустую на этого идиота» — Но Хокаге-сама… — Заткнись, Ахиру! Я верну их тебе, как только у меня будет возможность сделать новые для Сакуры!» — Шишоу, это не совсем… — Девушка, мы собираемся опробовать эту вашу украденную технику, как только закончится вся эта политическая болтовня, хочешь ты этого или нет, и мы будем делать это, пока я не скажу стоп. Что означает: тебе лучше дважды подумать, прежде чем возвращать эти перчатки. Сакура усмехнулась и натянула перчатки. — Хорошо, Шишоу. ___________________________________________ Жизнь чунина была почти такой же, как и у генина. Сакуру выселили из ее старой квартиры, к чему она совершенно не была готова, не особо рассчитывая на то, что ее выгонят, хотя в итоге она снова получила дерьмовую новую квартиру, которая оказалась прямо напротив ее старой. Во-первых, она была не совсем богата, и у нее не было времени охотиться за квартирами со всеми тренировками, которые шишоу решил провести с ней через секунду, когда она бросила ей жилет, что означало, что Сакура «временно» арендовала квартиру через улицу и никогда не было времени искать что-нибудь еще. Она подумала, что это к лучшему, потому что со временем она сильно привязалась к Такеру и Акио, и было бы странно не видеть их поблизости. Что было крайне странно, так это то, что у Беззубика выросли новые зубы. После этого Сакуре пришлось начать называть ее Зубастиком. К сожалению, нанять репетитора для сирот теперь было ничуть не проще, чем раньше. Как чунину, ей разрешалось выполнять миссии более высокого уровня, за которые платили больше, но на самом деле у Сакуры не было много времени для этих миссий. Ранги D могут стоить меньше, но, в конечном счете, их можно закончить намного быстрее, чем ранги C или B, и Сакура уже придумала хорошую систему для поддержки себя (и некоторых из тех, кто нуждался), комбинируя еженедельные миссии с ее больничной работой. Это принесло бы приличную сумму денег, если бы она жила одна… но это было не так. Таким образом, Сакура большую часть времени выполняла скромные миссии, чтобы совмещать их с работой в больнице и тренировками. По некоторым причинам, многие чунины и даже некоторые джонины хотели, чтобы она присоединилась к ним на B-ранге. Сакуре обычно приходилось отказываться от них, но когда у нее было меньше работы… ну. Стать сильнее было ее конечной целью, не так ли? Получение полевого опыта было так же важно, как и все остальное. Несмотря на свой напряженный график, она продолжала учить детей, когда могла, но когда Цунаде преодолела свои опасения за тот инцидент с валуном, у Сакуры появились тренировки для общей физической подготовки, чтобы бороться с ней. Не то чтобы она жаловалась — она была бы очень зла, если бы ее попытки проявить себя не увенчались успехом. Однако дополнительная рабочая нагрузка означала, что у нее оставалось еще меньше времени для паршивцев, чем раньше. К счастью, как чунин, у нее было больше авторитета в деревне, и поразительное количество других чунинов согласились обучать сирот в обмен на бесплатную медицинскую помощь от нее — многие даже оставались дольше, чем необходимо, потому что полюбили детей. К настоящему времени значительная часть чунинов Конохи знала о «убежище сирот», как в просторечии стали называть заброшенную собственность, и многие заходили туда всякий раз, когда у них был свободный час, чтобы помочь детям (которые всегда играли там к этому моменту). Было бы действительно странно видеть дикий, заросший сад и леса, лишенные смеха и звуков тренировок в эти дни. Был бы Икуо доволен тем, как идут дела, если бы он мог видеть ее сейчас? Потягивая домашний апельсиновый сок, стоя перед его могилой, Сакура задумалась. Прошло три года с тех пор, как они впервые встретились в том захудалом баре, и шесть месяцев с тех пор, как его не стало. Полгода посещений. До этого она ходила только на гражданское кладбище, где покоятся ее родители, но поскольку Икуо был похоронен на кладбище шиноби… ей пришлось расширить свой кругозор. Никто больше не посещал его могилу. Никто не убирал его и не оставлял мелких подношений. Больше никого не осталось, чтобы помнить его. Из-за незажившей лодыжки… Он никогда не пытался обнять ее во время приступов паники. Он знал, что нельзя. Никогда не пытался навязать ей свое присутствие, пока она раскачивалась в своем шкафу. Но он всегда был там. Он всегда сидел снаружи и ждал с ней. — Хочешь, чтобы я ушел в следующий раз? — неуверенно спросил он ее однажды. «Нет», — сказала она ему тихо, все еще прячась в своем шкафу. «Нет» «Хорошо.» Почему-то, хотя в этом не было необходимости и это было признаком слабости, она добавила: «Особенно, если… если я…» «Да?» «Если у меня поблизости есть оружие. Пожалуйста, не уходи». Последнюю часть она едва успела прохрипеть. Икуо так и не ответил, но на следующий день все острые предметы исчезли из ее квартиры. Если Сакуре нужно было подстричься, он брал откуда-то ножницы и отдавал ей. Если ей понадобился скальпель для уроков анатомии, он одалживал ей один и вытаскивал из ее сумки, как только видел ее снова. Они никогда не говорили об этом. Несмотря на то, что ее приступы паники ни разу не были признаны, кроме того разговора шепотом, Икуо стал постоянным в ее худшие минуты. Сакура, возможно, отвечала за финансы и принятие рациональных решений, но когда разум покидал ее и оставалась только паническая атака, именно Икуо держал ее вместе по швам. У него была странная привычка делать ей апельсиновый сок всякий раз, когда у нее случались нервные срывы. Он садился рядом с ее шкафом, выжимал апельсины, а затем тихо протягивал ей стакан, когда она была готова выползти обратно. Раньше он пытался сделать ей теплый шоколад, но после этого Сакура всегда чувствовала себя виноватой из-за дополнительных калорий. Она никогда не говорила ему, но он как-то сам понял это и переключился на апельсиновый сок. В какой-то момент она начала ассоциировать запах апельсинов с безопасностью. Ватанабэ Икуо. Из-за незажившей лодыжки… Она не должна стоять здесь. Икуо должен был пригласить кого-нибудь еще, чтобы навестить его. Кто-то другой, чтобы организовать его похороны для него. Кто-то еще, кто пришел бы очистить его могилу. И все же… … жалкий зад Сакуры — это все, что у него было. Отработанным движением запястья она зажгла спичку и поднесла ее к своей маленькой благовонной свече. Дым медленно поднимался в воздух, оставляя за собой приятный, уже знакомый запах. Сакура глотнула фляжку с апельсиновым соком, которую выжала этим утром, и вышла с кладбища.