Шестая Тень / The Sixth Shadow

Как оказалось, Тазуне стало очень плохо, казалось бы, за одну ночь, и ему требовалась срочная медицинская помощь. Сакура пыталась, правда старалась, но после полудня применения всех описанных в книге уловок, чтобы сбить его лихорадку и остановить ужасный (с кровью) кашель, сотрясающий его тело, Сакура поняла, что это было выше ее сил. («Ему нужна профессиональная медицинская помощь. Больница. Извините, я сделала все, что могла… Я…») Следующее, что она осознала, это то, что она мчится к Конохе со стариком, крепко прижатым к ее спине. В глубине души она знала, что в этой ситуации ее шансы на то, чтобы подготовиться к экзамену, резко упадут. Какая-то часть ее чувствовала себя ужасно даже при мысли об этом, но она ничего не могла с собой поделать. Тем не менее, каким бы сильным ни было желание Сакуры остаться ученицей Цунаде, ее мораль не позволила бы ей продолжать учиться, пока старик Тазуна умирал, зная, что ее действие или бездействие может стать решающим фактором для его выживания. Итак, она предложила отнести его в Коноху, где находилась ближайшая больница. Часть ее задавалась вопросом, не станет ли ее тесный контакт с ним смертным приговором. Его болезнь действительно была чем-то из ночных кошмаров. Мужчина был почти мертв к тому времени, когда Сакура, наконец, проковыляла через ворота с ним на плечах. Как только медсестра за стойкой регистрации взглянула на него, она позвонила в какой-то звонок, и Тазуну сразу же отправили в отделение интенсивной терапии. Не зная, что еще делать, Сакура осталась ждать и в конце концов вернулась в свою квартиру. Она едва держалась на ногах от такого забега, и сразу же заснула по прибытии. Казалось, прошла всего минута, когда ее разбудили чьи-то руки. Сакура ошеломленно моргнула. Нет, поняла она, дело было не только в ее восприятии, действительно все еще была полночь. — Хм…? В чем дело? — ошалело пробормотала она. Открыв глаза, она вдруг поняла, что в ее комнате находится АНБУ, что, должно быть, именно он разбудил ее, и тут же вскочила с кровати с недостойным визгом. — АНБУ-сан! Я могу вам помочь? АНБУ хмыкнул и сообщил ей, что Хокаге приказала ей немедленно отправиться в башню хокаге. Потом он исчез. Сакура сглотнула. Что, черт возьми, происходит? Как и сказал АНБУ, Цунаде ждала Сакуру в ее кабинете с мрачным выражением лица. Как только Сакура вошла в дверь, блондинка начала расспрашивать ее о любых симптомах, совпадающих с симптомами мужчины, которые у нее могли быть, контактировала ли она с кем-либо, а также о других пострадавших сельских жителях, которые могли остаться в Волне. Даже когда Сакура отвечала на ее многочисленные вопросы (в основном отрицательно), ее желудок падал со скоростью миля в минуту. Цунаде занялась тщательной проверкой, лекарственная чакра проникла глубоко внутрь нее. — Хокаге-сама… могу я спросить… что происходит? — В конце концов Сакура собралась с духом, чтобы спросить. — Черная смерть, — серьезно сказала она. Сакура побледнела. Она читала об этом в учебнике, там упоминается болезнь как одна из самых смертельных. За пятьдесят лет не было ни одного случая. Цунаде нахмурилась, а Сакура побледнела еще больше. — Я… я…? Я…? Выражение лица блондинки было непроницаемым. — Да. — Чего? — слабо спросила она. — Как я и думала, ты тоже заразилась. Сакура почувствовала, как ее желудок проваливается, как труп в канаву. Она собиралась умереть? Было ли это действительно так? — Успокойся, малыш, — вдруг сказал Хокаге хриплым голосом, который теперь на удивление успокаивал. — Твоя имунная система нормально справляется с этим. Болезнь не так смертельна против шиноби. Объем твоей чакры смехотворен, но, похоже, я несколько недооценила ее, поскольку она плотнее, чем у большинства. Эта природа ветра, которая у тебя есть, определенно помогает. — Подождите… значит, я не…? — Я не ожидаю, что ты умрешь от этого, даже без лечения. Сакура вздохнула с облегчением. О… слава богу. Она не хотела умирать вот так, большое спасибо. — Но все люди оставшиеся в Стране Волн! Если это так заразно, как вы говорите…! — Да. Более того, у большинства моих медиков нет особо плотных запасов чакры. Если я пришлю несколько из них, они могут умереть. Мы и так полностью недоукомплектованы кадрами. — О, это очень плохо. — Да. — Цунаде в последний раз осмотрела сеть чакры Сакуры, затем отпрянула. —Именно поэтому мне придется пойти и решить проблему самой. — Что? Сакура заикалась, когда Шизуне воскликнула: — Вы не серьезно, госпожа Цунаде! — на заднем фоне. — Мне надоело сидеть здесь взаперти, Шизуне, и, честно говоря, это достаточно важно, чтобы оправдать визит. Страна Волн – наши прямые соседи, и большая часть нашей рыбы экспортируется оттуда. Эпидемия — это последнее, что нам нужно— Затем она повернулась к Сакуре, — Харуно, собирай вещи. Мы уходим с первыми лучами солнца. — Подождите… я? — Твоя защита прекрасно с этим справляется, и ты уже отдыхаешь там. Ты знакома с местными, что будет очень кстати. Теперь меньше болтовни и больше упаковки. Мне нужно прояснить кое-что с моей охраной АНБУ. Сакура восприняла это как увольнение и молча вышла из офиса. Какого хрена. ___________________________________ Когда Сакура вернулась в Коноху три недели спустя (через несколько дней после того, как это сделала Цунаде, как ей и приказали), она была мертва на ногах. Она не думала, что когда-либо чувствовала себя такой усталой, хотя физически почти не напрягала себя, и у нее не было времени на учебу. Во время единственного перерыва, который они сделали во время своего путешествия в Страну Волн, после того, как наказание за «прискорбное физическое состояние» Сакуры закончилось, Цунаде продемонстрировала, как изготовить какую-то мазь, которая, по ее мнению, понадобится. Просмотрев список необходимых растений, а затем быстро смешав их вместе в миске, добавив другие компоненты, объяснив, как это сделать один единственный раз. По прибытии в Волну Цунаде поручила ей воспроизвести ее и произвести достаточное количество мази для ошеломляющего количества людей. Каким-то образом блондинка, казалось, ожидала совершенства в ситуации, когда люди могли умереть, если бы она сделала хоть одну ошибку. Излишне говорить, что до конца дня у нее случился еще один приступ паники. Сакура смогла успешно сделать мазь, к своей гордости и облегчению, но Цунаде и глазом не моргнула по этому поводу. И снова ее надежды стать ее ученицей, а не Ино или Хината, рухнули. Как будто ничто из того, что сделала или чего добилась Сакура, не могло ее впечатлить… Она утешала себя тем, что, по крайней мере, Цунами казалась невероятно благодарной за то, что она спасла жизнь Тазуне — с мужчиной теперь все в порядке, хотя он все еще находится под наблюдением в больнице Конохи — к тому же Инари так ослепительно ухмыльнулся, когда услышал о благополучии его дедушки, что Сакура ни о чем не сожалела. Тем более, что ей каким-то образом удалось привести с собой Хокаге, чтобы помочь всем этим бедолагам (точнее, Цунаде привела себя сама). Тем не менее, большинство строителей, которых знала Сакура, а также Цунами и Инари, казалось, все еще были в шоке, когда Сакура появилась с Хокаге на буксире, к ее большому скрытому удовольствию. К пятому дню, когда количество случаев начало расти в геометрической прогрессии и раннее выявление стало критическим (у них почти не было больничных коек), Цунаде рявкнула на Сакуру, чтобы она провела сканирование чакры пациента, а затем начала объяснять: как расширить технику, чтобы получить информацию на клеточном уровне, и как Сакура должна была использовать ее, чтобы сказать, заражен ли кто-то. Сакура чуть не растерялась прямо здесь и сейчас. После того, как она в очередной раз тихо распсиховалась в шкафу, ей удалось собраться и успешно выполнить технику. На этот раз она заслужила удовлетворенный кивок от женщины и быстрое «Я оставляю тебя с этим. Отчитайся позже», прежде чем она снова осталась одна. Сакура тут же решила, что если она все равно не собирается сдавать экзамен и становиться ученицей Цунаде, она, по крайней мере, выложится на сто процентов и не будет тратить ни минуты своего времени, работая так тесно с ней. Ей особенно нравились те несколько тихих моментов, которые у них были. Цунаде присоединилась к Сакуре, чтобы остаться в доме Тазуны (что было действительно странным опытом), но это позволило провести несколько ошеломляюще нормальных взаимодействий с женщиной. Например, Сакура узнала, что у нее была привычка ругаться, когда она устала, или что она ненавидела ходить на каблуках во время отдыха, или что она любила молоко, а не только выпивку. Времени на что-либо, кроме исцеления, конечно, было мало, но в конце концов, когда число случаев начало падать благодаря потрясающему лидерству и целительским навыкам Цунаде, у них появилось немного больше времени для отдыха. Сакуре нравилось думать, что она сыграла свою роль в сдерживании возможной катастрофы. Она сидела на крыльце с Инари, тупо глядя в ночное небо, слишком уставшая, чтобы делать что-либо еще, когда Цунаде приземлилась рядом с ней. Инари, благослови его маленькое сердечко, немедленно ушел и предоставил им уединение. — Я возвращаюсь в Коноху послезавтра, — сказала Цунаде в тишине. Голова Сакуры повернулась к ней. — Чего? Но люди… — Если ситуация ухудшится, я верю, что ты немедленно придешь за мной. А пока у меня есть срочные дела в деревне, о которых мне нужно позаботиться. Сакура прикусила губу, чтобы не спросить себя, а не закончилось ли это дело обещанными тремя неделями тренировок Хинаты и Ино до начала теста. — Итак… Вы собираетесь послать кого-нибудь сюда на помощь? — спросила Сакура, предполагая, очевидно, что ответ предрешен. — Нет. К настоящему времени у большинства населения здесь есть иммунитет благодаря вакцинам чакры, которые мы предоставили… — она научила Сакуру воспроизводить клетки внутри человеческого тела, среди которых были специфические антигены, необходимые для выработки иммунитета, — но это не значит, что эти ублюдочные бактерии не на свободе. Я не рискну отправить кого-то уязвимого, когда у нас есть отличный медик прямо здесь. Сакура тупо моргнула. — Вы имеете в виду меня? — Она бы подумала, что речь идет буквально о ком-то другом, если бы не тот факт, что Сакура была единственным человеком, способным на медицинские ниндзюцу в настоящее время в Стране Волн — кроме самой Годайме, конечно. Цунаде рассмеялась. — Кого еще я имела в виду? Сакура покраснела. Это… это была похвала! Она только что похвалила Сакуру?! Она назвала ее хорошим медиком ?! Святые боги и Кагуя, теперь она могла умереть без сожалений. Что-то из этого, должно быть, отразилось на ее выражении лица, потому что Цунаде усмехнулась – усмехнулась! – и ласково погладил Сакуру по плечу. Как будто ей нравилась Сакура. Излишне говорить, что это было самым ярким моментом всей «отпускной» поездки. Это, а также тот факт, что после того, как все было сказано и сделано (и Сакура каким-то образом не сожгла это место в отсутствие Цунаде), жители Волны с такой готовностью благодарили ее за помощь, что она действительно начала понимать какой прекрасной может быть профессия медика.. Когда весь город (теперь полностью выздоровевший) махал ей на прощание, что странно напоминало то, как они провожали команду семь много лет назад, Инари закричал: «…и тебе лучше попросить Цунаде-сама построить здесь больницу, чтобы мы могли назвать ее в честь тебя, Сакура!» Она рассмеялась, крича, что сделает все возможное, и помчалась через мост и лес обратно домой. Теперь, только что вернувшаяся из очередной сложной поездки в Страну Волн, Сакура уже не была так позитивна. Реальность ударила в лицо напоминанием о предстоящем испытании и о том факте, что Ино и Хината три недели тренировались под руководством Цунаде – плюс время для повторения и самообучения – и наверняка вырвались вперед. Она никак не могла сдать. Одним словом, Сакура могла с уверенностью сказать, что ее трахнули. Пока она вытирала кровь с простыней, меняла судно и снижала температуру, эти двое, вероятно, каждую секунду тренировались по приказу своих отцов. После двух дней, заполненных приступами паники, когда она грызла ногти и пересматривала все книги, как сумасшедшая, настал Судный день. Вернее, Цунаде сообщила, что будет в больнице завтра к девяти, ее медицинская подготовка будет возобновлена, а ее отпуск официально закончился. Это было все, что нужно Сакуре, чтобы знать, что произойдет. Она встретила Ино и Хинату у входа в больницу, обеих сопровождали их отцы, а в случае Хинаты - несколько других членов клана (среди которых Сакура узнала Неджи Хьюгу). Отец Хинаты привел с собой огромную о-хьюго-енную свиту, чтобы подбодрить ее. Даже у Ино присутствовала большая часть ее самых близких родственников. И была Сакура.. Просто Сакура. Она была удивлена, узнав из разговора с двумя девочками, что Ино на самом деле не знала, что их будут проверять, чтобы узнать, кто может остаться ученицей Цунаде, и действительно, казалось, верила, что ее семья просто пришла, чтобы восхищаться ее прогрессом в медицинском ниндзюцу и все. Это значит, что Иноичи был человеком слова: он придерживался условий Хиаши и ничего не говорил. Очевидно, он единственный. Даже Сакура была в курсе. Часть ее тревоги исчезла при осознании этого факта, но на место этого тут же пришло удушающее чувство вины. И вот она тут, задается вопросом будет ли Ино достаточно другом, чтобы рассказать ей об испытании, и все же тем, кто не сказал другому, оказалась она. Блин. Она должна была что-то сказать! Но Сакура была так уверена, что Ино знала… По крайней мере, Хината была в курсе, если судить по ее нервозности – особенно в отличие от оживленного нрава Ино. — Я так готова к этому! Мой отец сойдет с ума, когда увидит, как я воскрешаю этих рыб! — А-а, да… - Хината неловко замялась. — Скажи, Лобастая. Где твой папа? Он не придет? Сакура лишь покачала головой. Ино ухмыльнулась. — Боишься, что я выставлю тебя в плохом свете перед ним? Сакура скрестила руки на груди и нахмурилась. — Нет. Его больше нет, он не может ничего увидеть. — Как скажешь, Лоб, — ​​игриво бросила вызов Ино. Сакура слабо улыбнулась в ответ и молилась, чтобы экзамен уже начался, хотя бы чтобы эта пытка закончилась. Тогда это произошло. К ним подошел опытный на вид медик в сопровождении Цунаде, Шизуне, Хиаши и Иноичи. Он произнес короткую речь, объяснив, что один из них получит спонсорскую помощь от больницы и пусть победит лучший медик. Он начал с серии быстрых вопросов, адресованных каждому из них. Сакура была довольно удивлена, когда и Ино, и Хината несколько раз дали поверхностные или неправильные ответы. Сакуре же, напротив, не раз велели прерваться, к большому расширению глаз присутствующих. Кроме Цунаде, которая, казалось, не была тронута происходящим. Затем медик водил их по больнице, останавливаясь в палатах некоторых пациентов и просил их поставить диагноз, не глядя в карту. Сакура чувствовала себя совершенно неподготовленной, но она сделала все, что могла… ссылаясь на различные тесты, которые она будет проводить, чтобы выяснить состояние пациентов, когда она не уверена. Наконец, их отвели в комнату с аквариумом. Каждой дадут по однойй рыбе, которую нужно поддерживать в живом состоянии, пояснил доктор, спрашивая, кто вызовется первой. Ино, будучи Ино, конечно, сказала, что готова. Сакура мрачно смотрела, как она оживляет рыбу. Ино проделала хорошую работу… и все же. Сакура потратила первые две недели своего отпуска, оживляя рыбу сутки напролет, изо дня в день,, и она делала это без печатей, которые обычно помогали процессу… с ней должно быть все в порядке, верно? Ее надежда рухнула, как только Ино закончила второй раз, и настала очередь Хинаты. Потому что, конечно, Хьюга должен был совать свой острый нос в то, что его не касалось, и предлагать, чтобы им позволили выбирать кого лечить. — Моя дочь — Хьюга. Благодаря своему додзюцу она вполне способна исцелить гораздо более сложное существо. У медика дернулась челюсть. — Что бы вы предложили тогда? — По крайней мере, млекопитающее. — Отец! — Хината задохнулась. — Это проблема, дочь? Хиаши бросил на нее испепеляющий взгляд, и она тут же отвела глаза. — Н-нет. Итак, Хинате поручили вылечить щенка. В отличие от рыбы, у него был рак, и в данном случае целью было сохранить ее жизнь как можно дольше. Процедура была намного сложнее, чем то, что сделала Ино, и они с Сакурой обменялись ошарашенными взглядами, когда Хината встала на колени рядом с собакой и начала наполнять ее своей чакрой. У Сакуры не было бьякугана, так что издалека она не могла сказать, как дела у Хинаты, но все выглядело нормально, и выражение ее лица не было таким нервным, как должно было быть. Она практиковала это раньше? Сакура взглянула на довольное выражение лица Хиаши и сразу же знала ответ. Ее зубы стиснули достаточно сильно, чтобы сломать сталь. Блин. Блин. Блин. Она проиграет. Цунаде-сама выберет Хинату в ученики, это было очевидно. Она точно проиграет… Даже если бы она справилась так же хорошо, как Хината, она знала, что этого будет недостаточно. Цунаде не смогла бы оправдать свой выбор в пользу Сакуры, а не Ино или Хинаты, если бы она не победила их с подавляющим преимуществом. У нее нет шансов провернуть это сейчас. Это был конец... Мысли крутились так, что она была так занята, что даже вздрогнула, когда медик обратил на нее внимание. Теперь была ее очередь. — Вы тоже хотите вылечить млекопитающее, Харуно-сан? — спросил мужчина, ободряюще улыбаясь ей. Сакура сглотнула. Он улыбался ей. Блин. Она знала, что до сих пор была лучшей, но это… это полностью изменило ситуацию. Если только она не сделает что-то радикальное. — Да. Я хотела бы исцелить человека, — ответила Сакура. Ей хотелось ударить себя, как только она это сказала. В этой тишине можно было услышать падение булавки. — Человек? Это шутка? — неуверенно воскликнул медик. Сакура открыла рот. Закрыла его. Снова открыла. — Не проблема, — вдруг сказал кто-то. Затем раздался оглушительный треск. Сакура вздрогнула, пораженная, только чтобы увидеть, что это Цунаде говорила, и Цунаде издала этот треск. Точнее, ее локтевая кость. Она сломала себе руку! — Хокаге-сама! — воскликнул медик. Даже Иноичи и Хиаши казались совершенно ошеломленными действиями женщины. — Чего? — резко сказала Цунаде. — Девушка хочет подопытного, я его предоставила. — Н-но опухоли! Она обязательно сделает ошибки, оставит опухолевые ткани и… — Ты действительно намекаешь на то, что я не смогу исправить любой ущерб, которую она причинит? — язвительно спросила Цунаде. Мужчина мудро заткнулся и повернулся к Сакуре. Казалось, вся комната смотрела на нее. Сакура сглотнула и шагнула вперед. Она осторожно схватила руку Цунаде и начала вливать в нее свою чакру. Она послала ее глубоко, настолько глубоко, насколько это было возможно, как учила ее Цунаде, когда они несколько недель назад занимались сдерживанием возможной эпидемии. Сакура уже знала, как работают управляемые процессы регенерации костей, много читая о них, но совсем другое дело — запускать их. Теперь она использовала свою чакру, чтобы наблюдать на клеточном уровне за тем, что делают клетки в костной матрице. Она знала, что ей придется импровизировать, и единственный способ сделать это — брать примеры из реальности. Сакура упорно трудилась, чтобы воспроизвести процесс регенерации кости, стимулируя репликацию клеток, как она это делала с рыбой, на которой практиковалась, и бдительно наблюдая с помощью техники глубокого сканирования за любыми клетками, которые ей не нравились, быстро удаляя их. Она не была уверена, как долго простояла там, держа Цунаде за руку и вливая в нее все, что у нее было. Все, что она знала, это то, что она остановилась только потому, что у нее закончилась чакра. Она была удивлена, обнаружив пятерых новых медиков, которые, казалось, появились, пока она сосредоточилась, и все они смотрели на нее с явным шоком… и на теперь совершенно нормально выглядящую руку Цунаде. Когда Сакура закончила, Хиаши оттолкнул ее в сторону и потребовал проверить руку Хокаге на наличие опухоли, так как Сакура наверняка поставила ее на грань смерти из-за своего безрассудства. — Невозможно… — бормотали они, переглядываясь между собой, проверяя подвижность руки и ища раковые клетки. Похоже, их было несколько, к большому разочарованию Сакуры, но, видимо, она все равно проделала невероятно хорошую работу. По словам медиков, такое исцеление было бы примерно на уровне студента третьего курса, притом хорошего студента. После того, как это заявление было сделано, Сакура была встречена ошеломленными взглядами Ино и Хинаты. Ну, Хината больше склонялась к депрессии, тогда как Ино была ближе к раздражению. Иноичи же, похоже, не так смутило это представление, как Хиаши: — Невозможно! Этого не может быть, — отрезал мужчина, потеряв часть своего драгоценного самообладания. Цунаде просто ухмыльнулась ему, даже когда она позволила медикам взять ее за руку. — Хьюга-сан, вы своими глазами наблюдали за всей процедурой, так что скажите мне: использовала ли я хоть часть своей чакры, чтобы исцелить хотя бы часть повреждений? Все взгляды обратились на Хиаши. — …нет, — признался он наконец с болью в голосе. Тот факт, что он привел с собой такое значительное количество членов клана Хьюга, играл против него, потому что все они могли следить за прогрессом Сакуры с помощью своего бьякугана. Он не мог сейчас лгать. — Нет, — согласилась Цунаде. Она повернулась лицом к остальной части комнаты. — Ну, тест окончен. — Какой тест? — неуверенно спросила Ино. — Никто из участников не знал об этом, — сказала Цунаде (с совершенно невозмутимым выражением лица), — но сегодня была оценка, чтобы увидеть, кого из вас я оставлю своим учеником. Она посмотрела на теперь изумленную Ино и Хинату с затуманенными глазами. — У вас обоих есть талант, и вы очень хорошо справились. Я более чем призываю вас продолжать практиковать. Затем Цунаде повернулась к Сакуре, легкая улыбка играла на ее губах. — Харуно, — только и сказала она с деловым кивком, — увидимся завтра в моем кабинете. С этим заявлением женщина вышла из комнаты. Сакура смотрела ей вслед, чувствуя, что ее колени подведут ее в любую секунду, даже когда вся толпа повернулась, чтобы посмотреть на нее. Большинство из них выглядели такими же шокированными, как и она, за исключением Неджи Хьюга и Ино, которые казались злыми. Сакура не могла заставить себя волноваться прямо сейчас. Она сделала это. Она, блять, сделала это. Черт возьми, она сделала это! Теперь она ученица Цунаде-сама! Ее единственная ученица!