Песня вокруг нас.

Чья-то рука снова и снова расчесывает волосы Нила. На мгновение туман в его голове заставляет его подумать, что это рука его матери, ласкающая, прежде чем сильно дернуть за нарушение очередного правила. Нил слышит отдаленный звуковой сигнал, и внезапно боль сразу обрушивается на него. Нил хочет верить, что рука принадлежит Эндрю, но он никогда бы этого не сделал. Нил знает, что Эндрю никогда бы не прикоснулся к нему без согласия. — Нил? Это имя причиняет боль, и Нил не может объяснить почему. Как будто половина его воспоминаний заперта и недоступна. Единственное, что ясно у него в голове, — это Эндрю. Веки Нила словно приклеены. Чтобы их открыть, требуется слишком много энергии. — Дрю? — бормочет Нил. — Это Дэн. Когда ее слова обретают смысл, что-то яростно бьется в груди Нила. Его глаза, наконец, открываются. Он рвет все провода и трубки, прикрепленные к нему. Бинты и скованность в руках затрудняют это, но ему все равно, даже несмотря на то, что швы тянутся повсюду. Он пережил и худшее. Нилу нужно увидеть Эндрю, даже если он еще не может вспомнить, что происходит, он знает, что ему нужно добраться до Эндрю. — Нил, все в порядке, успокойся. — Эндрю. — Имя - это все, о чем Нил может думать, все, что он может вспомнить среди тумана. — Где он? — Тебе нужно отдохнуть. — Говорит кто-то другой. Зрение Нила затуманено телами вокруг него, его кожа горит от рук, прижимающих его к земле. Он хочет освободиться от них, чтобы посмотреть, где Эндрю. На заднем плане раздаются голоса, которые Нил игнорирует, пытаясь убежать. — Я должен его увидеть. — Ложись. — Кто-то отвечает, пытаясь оттащить Нила вниз. С ним все в порядке. С ним все в порядке. С ним все в порядке. Нет, это не так. Нил слишком слаб, чтобы оттолкнуть всех. Драка длится недолго, пока его не оттаскивают обратно в бессознательное состояние. Эндрю. × × × Следующие дни проходят в тумане смятения и боли. Люди приходят и уходят, говоря добрые слова, которые не имеют смысла. Они заставляют Нила делать то, что они хотят. Спать, спрашивать, принимать таблетки, ждать, есть. Другие тыкают в него и тычут, наблюдая за красными порезами и перевязывая распухшие конечности. Промойте и повторите процедуру. Пока однажды Нил не оказывается в машине по дороге домой. От чего-то в этом слове у Нила начинает болеть голова. Ответ находится там. Так близко. Он находится в пределах досягаемости Нила и все еще так далеко, что исчезает, и Нил засыпает под покачивание автомобиля. Сначала отдаленный говор возвращает Нила к действительности, затем появляется запах: что-то знакомое и безопасное обволакивает и освобождает его одновременно. Воспоминания, пытающиеся всплыть на поверхность, заглушаются обезболивающими. Шторы опущены, и комната освещена лишь наполовину. В углу сидит грубоватый мужчина, сидящий на стуле, который Нил не может вспомнить, принадлежал ли он ему. Нил пытается сесть, но резкая боль в руках заставляет его хныкать против воли. — Не двигайся. — говорит мужчина, помогая Нилу устроиться на более высокой куче подушек. Ваймак напрягает свой ослепленный мозг. Почему он может помнить это, но не остальное? — Мой ключ. — говорит Нил на автопилоте грубым голосом, который он едва может признать своим собственным. Нил не знает, какой ключ. С тех пор как Нила выпустили из академии Эвермора и отправили в Германию, ему дали больше ключей, чем он мог себе представить. Ответы близки и снова исчезают, когда высокий мужчина выглядывает из дверного проема. — Ты проснулся, Нил! Как ты себя чувствуешь? Дэн готовит ужин, если хочешь. Ты голоден? — Мой ключ. — Снова говорит Джостен. Он чувствует, как знакомые края впиваются в его ладонь, и далекое обещание теряется в тумане его мозга. Мужчина — Ваймак поворачивается, чтобы посмотреть на другого. Мэтт. Его зовут Мэтт. Они оба кажутся потерянными, и Нилу хочется дать пощечину обоим, если бы только он мог что-нибудь сделать. — Где мой ключ? Может быть, Нил слишком сильно повышает голос, потому что теперь рядом с Мэттом тоже женщина с короткими волосами. — Что— О, подожди. — Женщина, которая, должно быть, Дэн, говорит. — Они дали нам ключ от твоих вещей. Позвольте мне взять его. Дэн исчезает, за ней следует Мэтт. Ваймак остается рядом с Нилом, пытаясь помочь ему повернуться на кровати. Как будто это могло помочь вернуть воспоминания. После того, что кажется вечностью, когда глаза Нила пытаются снова закрыться, Мэтт и Дэн входят в комнату. — Это он? В руке Мэтта черный ключ на цепочке. Нил не может взять его своими забинтованными пальцами, поэтому Мэтт надевает его на шею Нила, и он засыпает, держа ключ так сильно, как только может, сжимая свои мысли, чтобы вернуть каждую деталь, которая ускользает от него. Где Эндрю? × × × Нила, наконец, слушают до тех пор, пока он не сможет ходить, не держась за стены, и есть самостоятельно. — Эндрю? — спрашивает Нил в пустоту, почти уверенный, что Мэтт отправит его отдыхать или что Ваймак выгонит его, как и во все остальные разы. С Нилом всегда остается Ваймак или Мэтт. Иногда это Дэн или Эллисон, а иногда он также видит Рене и даже Кевина. Никогда Эндрю. Ваймак на кухне, в то время как Нил смотрит на пустой потолок в гостиной, ожидая, когда он заполнится образами, все еще ускользающими от моего понимания. — Пойдем, Нил. — говорит Ваймак, выходя из кухни. Он накидывает на Нила пальто, прежде чем открыть дверь, и выводит его на холодный немецкий воздух. Некоторое время Ваймак ведет машину молча. Нил пытается запомнить повороты на пути, но в итоге все превращается в размытое пятно. В конце концов Ваймак останавливается в больнице. Сердце Нила падает к ногам и подскакивает к горлу. Мужчина открывает перед Нилом все двери, несмотря на его протесты, и ведет его по проходам, лифтам и более стерильным коридорам. Как бы Нил ни хотел выучить каждый выход, он не может. Нил ничего не может поделать с сердцем, колотящимся о его ушибленные ребра, и голосом, шепчущим слишком поздно внутри его черепа, когда Нил видит буквы «Отделение интенсивной терапии», наклеенные на начало нового прохода, по которому его ведет Ваймак. — Он не может быть здесь. — говорит невысокий блондин в белом халате, увидев Нила. Похоже, он собирается ударить Нила, когда более высокий мужчина с вьющимися волосами останавливает его. Ники снабжает мой мозг. — Аарон, подожди. — Нет. Ты не можешь быть здесь. Только семья разрешила. И ты выглядишь дерьмово. — Не будь таким. Они были вместе. Пожалуйста. — Он ненавидит это слово. — Нил уверен, что это была всего лишь мысль, но все взгляды устремляются на него. Что-то в усталом выражении лица Ники смягчается, когда он приближается. — Аарон, — говорит Ваймак, заходя далеко, когда видит, что Ники с Нилом. — Мы говорили об этом. Аарон сжимает губы в тонкую линию. Его лицо становится красным. «Хорошо». Он уступает, прежде чем отступить. Ники кивает Аарону и Ваймаку, но не отпускает Нила, предпочитая вести его по другим проходам, бесконечно разговаривая, пока их не замечает врач. Она говорит еще больше. Их слова превращаются в непонятную массу, в которой Нил не может разобраться. Если бы Мэри была жива, она бы уже избила Нила до полусмерти за то, что он так много расслаблялся. В конце концов, единственное, что Нил может уловить, — это несколько слов, но они выбивают воздух из его легких. Кома. Нежный. Выжить. Всего пять минут. А затем Нила ведут в комнату, полную машин, пищащих и жужжащих. Наконец, есть Эндрю; маленькое бледное тело над кроватью, покрытое трубками и кабелями, идущими и идущими во всех направлениях поверх бинтов, опор и металла, удерживающих его тело вместе. Трубки делают для него все, включая дыхание. В этот момент Нил бы плакал и кричал все, чего у него не было в жизни, но ничего не выходит. Нил едва замечает рыдания Ники позади него, прежде чем оставить его одного в комнате. Нил хромает к Эндрю, пытаясь убедить себя, что это сон, ошибка. Эндрю должен быть в порядке; он должен был быть в порядке. После нескольких минут осмотра неподвижного тела Эндрю взгляд Нила останавливается на его обнаженных руках, снятых с повязок, шрамах, выставленных напоказ между синяками, бинтами, гипсами и гвоздями, и ярость заменяет все чувства внутри Нила. Не требуется много времени, чтобы осмотреть маленькую комнату и найти сумку с одеждой, сложенную в углу. Нила трясет от ярости и страха, и его бесполезные пальцы не могут развязать узел, но ему удается развязать его и копать, пока не вылезают повязки. Ножей внутри больше нет. Рене, должно быть, нашла способ вернуть их. С трясущимися руками Нил возвращается к Эндрю. — Я надеюсь, что это «да». — Это все, что может сказать Нил, прежде чем тысяча узлов в его горле выдают его голос. Одна из рук Эндрю уже загипсована, из каждого дюйма торчат гвозди, поэтому Нил как можно лучше обматывает обе повязки вокруг другой руки, не прикасаясь к ней, пока они не закроют худшие из старых шрамов Эндрю. Нил наполовину ожидает удара кулаком в живот за то, что был так близко, пока Эндрю спал, но ничего не происходит даже после того, как он закончил и остался рядом с Эндрю. С ним все в порядке. С ним все в порядке. С ним все в порядке. Нет, это не так. Жизнь Нила ускользает у него на глазах.