Пепел надежды

Цветы — воистину прекрасные создания,

Их аромат влечёт нас при цветении,

И хоть имея столь много желания,

Они повянут, много не потратив времени.

И люди с цветами похожи настолько,

Что могут цвести ещё ярче растения.

Но радости в них остаётся нисколько,

Когда угасают их вечные рвения.

Min Yori

***

Се Лянь открывает глаза, сонно зевая. Первое, что он чувствует — это мягкую циновку, вотрое — прохладное тело, на котором он и спал. Стоит богу только увидеть красные одежды, как на глаза набежали слезы. Надо же… Он думал, что они закончились ещё вчера ночью. Кто его перенес в Святилище Водяных Каштанов? — Гэгэ? Что случилось? Почему ты плачешь? В голосе над головой, принадлежащему очевидно Хуа Чэну, слышалась растерянность и совсем немного паника. Не так часто Его Высочество позволял себе плакать. Се Лянь поднял голову и встретился с взволнованным и растерянным взглядом демона. Что за шутки? Неужели вчерашний вечер был шуткой? Или слишком реалистичным сном? Принц пошарил у себя на груди и почувствовал привычную прохладную цепочку и кольцо на ней. Сон… Это был всего лишь сон. — С-сань Лан… Это… Просто плохой сон… Не переживай. Се Лянь крепко обнял юношу и прижался, всхлипывая, выпуская боль и отчаянье, охватившее его во время такого дурного сна. Какое счастье… Всего лишь сон. Принц почувствовал не менее крепкие объятья от любимого демона и мягкое поглаживание по голове. — Что тебе снилось, гэгэ? Расскажи что тебе снилось, станет легче. Демон не отпускал принца от себя, позволяя успокоиться и выплеснуть свои эмоции. Бог же цеплялся за любимого, боясь отпустить, боясь, что как только он отпустит, это все рассеется. — Мне. Мне п-приснилось, что т-ты забрал свой п-прах и ушел… Ч-что я о-стался снова… Снова о-один… Он прижался к Сань Лану сильнее. Настолько сильно насколько это только возможно, и стал вспоминать вчерашний вечер. Вчера они встретились, много-много разговаривали и смеялись. А еще много-много целовались и наслаждались друг другом. Все было хорошо. — Гэгэ, я никогда больше не оставлю тебя одного, это был лишь плохой сон. Забудь его и никогда не вспоминай, хорошо? — Мгм… Хорошо, Сань Лан. Понемногу, вспоминая как хорошо они провели вчерашний вечер, бог успокоился и привычно мягко улыбнулся, предлагая позавтракать. Демон радостно согласился. Се Лянь завтраком и занялся. Они практически не разговаривали, было уютно и тихо. Так как и представлял себя такие утра принц. Этот день прошел тихо и мирно. Се Лянь и Хуа Чэн почти не отрывались друг от друга. Иногда шутили, иногда заигрывали и флиртовали, порой просто молчали, перебирая мусор. Им было хорошо вместе в каждый из этих моментов, они были счастливы. Се Лянь наконец-то перестал бояться, что резко проснется и отпустил себя. Вечером они лежали на земле и смотрели на звезды. Ну как на земле… Сань Лан действительно лежал на земле, а вот Се Лянь после долгих уговоров лег на юношу, сразу почувствовав крепкие объятья. Демон рассказывал разные легенды о звездах и их появлениях, а бог с интересом слушал, перебирая чужие пальцы. Так он и уснул.

***

Первое что почувствовал Се Лянь когда проснулся была твердая и холодная, даже ледяная, земля. Выл холодный пронзительный ветер и было очень-очень тихо. Принц привстал и растерянно осмотрелся. Это было место где они с Сань Ланом встретились позавчера и смотрели на звёзды вчера. Но демона рядом не было. Не было и следов его присутствия. — С-сань Лан?! Юноша потерянно позвал, вглядываясь в лес. Неужели ушел? Тогда почему не разбудил? Его Высочество потянулся к груди, желая привычно схватиться за кольцо, как делал это в моменты волнения. Но кольца не было. Ни кольца, ни цепочки, ни бабочки. Ни-че-го. Ни-ко-го. Это был… Сон? Такой яркий, счастливый… Но сон? Сон в котором Хуа Чэн его любит. В котором он действительно вернулся к нему. Сон, в котором он хотел бы остаться навеки, чтобы не чувствовать всепоглощающую дыру в сердце. Чтобы раз за разом слышать бесконечное «гэгэ», произносимое с такой удивительной нежностью. Остаться там, где он не одинок. По щекам скатились пару слезинок, больше слез просто не было. С трудом, но бог встал. Покачнувшись, он пошел в Святилище, пугая деревенских жителей бледным лицом без привычной улыбки и пустыми глазами. Все слышали вчерашний крик, оказывается это был Се Лянь, а не монстр. Правда лучше бы это был монстр. Никто не хотел видеть такого монаха. Это было страшно. Принц едва дошёл до Святилища и сразу упал на циновку, сворачиваясь калачиком. Закрыв глаза и уши он шептал, повторяя только одно. — Не вспоминай. Не вспоминай. Не вспоминай. Не вспоминай. Не вспоминай. Не вспоминай. Не вспоминай. Не вспоминай. Не вспоминай. Не вспоминай. Не вспоминай. Не вспоминай. Не вспоминай! Не вспоминай! Не вспоминай! Не вспоминай! Не вспоминай! Не вспоминай! Не вспоминай! Не вспоминай! Не вспоминай! Не вспоминай! Не вспоминай! Не вспоминай! НЕ ВСПОМИНАЙ! НЕ ВСПОМИНАЙ! НЕ ВСПОМИНАЙ! НЕ ВСПОМИНАЙ! НЕ ВСПОМИНАЙ! НЕ ВСПОМИНАЙ! НЕ ВСПОМИНАЙ! НЕ ВСПОМИНАЙ! НЕ ВСПОМИНАЙ! НЕ ВСПОМИНАЙ! Только бы не вспоминать тот прекрасный сон. Не вспоминать как было хорошо с Сань Ланом. Не вспоминать как он смотрел. Не вспоминать как он говорил. Не вспоминать как он защищал и заботился. Выходило плохо. Сердце кусочек за кусочком осыпался пеплом, оставляя только боль и отчаянье одиночества.

***

Хуа Чэн только закончил решать проблемы Призрачного города за этот год без него или Инь Юя. Мальчика было терять откровенно жаль. Он был хорошим, исполнительным работником, не задававшим кучу вопросов и выполняя все именно так как это необходимо. Теперь придется искать кого-то на замену, но такие появляются очень редко. Потерев точку между бровей, странная привычка перенятая от Его Высочества, к слову о нём... Демон призвал бабочку к принцу, чтобы проверить его. Было бы неловко если бы он умер сейчас. Бог был, мягко говоря, не в лучшем состоянии, его сердце явно было разбито. Хуа Чэн покачал головой, он не мог понять, как Его Высочество мог поверить хоть кому-то после того, что с ним сделали. Тем более демону. Непревзойденному! Будет неловко, если он сломается не из-за Безликого Бая, а из-за него. Демон призвал бабочку обратно и занялся оставшимися делами и поисками нового работника. Ему нет дела до страдания небожителя. Он уже выплатил ему все свои долги.