Клетка

— Почему ты мне не рассказывал? Это очень важно, Бибер! — Потому что ты не спрашивала! — Как я могу спрашивать про то, о существовании чего не знаю? Я не прорицатель! — А как я могу ответить на вопрос, который ты не задавала? Я не телепат! Сара смерила Шляпу раздраженным взглядом. Тот, в свою очередь, ответил ей высокомерным недовольством. Секунд двадцать они играли в гляделки. — Ладно, — Сара сдалась первой. — То есть… кроме лабиринта, в котором была я, есть еще три? — Может, и больше, — проворчал Шляпа, — но я знаю только о трех. — Подожди-подожди, не путай меня. Давай еще раз: Жатвенный — для тех, с кем Джарет играет. В нем он спрятал Тоби. С помощью Зыбкого он просматривает сны людей и выбирает себе жертв для игр. Там он меня чуть не задушил. Барьерный — для защиты от врагов. А Черный — для избавления от врагов. — А Черный — для избавления от врагов, — передразнил Шляпа противным голосом. — Ты меня пятками слушаешь? Он не просто для избавления от врагов, для этого у нас есть виселицы и гильотины, ублиет, в конце концов. В Черный Лабиринт Его Величество ссылает тех, кого хочет заставить страдать так, чтобы они позабыли все свои мечты и желали лишь смерти. Это стократ хуже обычной казни. И совсем не хочет он от них избавляться, он хочет как следует их помучить, — Шляпа клацнул клювом. — Тех… кто этого заслуживает, естественно. Сара хмыкнула. — Ну естественно, — протянула она с сарказмом. — И много кто заслуживает? Шляпа раздраженно закатил глаза. — Его Величество мне не отчитывается, а сам я, слава богам, никогда там не был. — Все ясно с тобой… — шумно выдохнув, Сара задумчиво прикусила губу. — И все же я не пойму, как попала в Зыбкий Лабиринт... Как люди попадают туда? Случайно? Или Джарет заманивает их? Нет, подожди, он удивился, когда увидел меня, значит, он ничего не подстраивал. Бибер, ну что ты молчишь? — Я не зна-а-аю, как ты туда попала, — протянул Шляпа, чуть ли ни плача. — Ты сама по себе ненормальная: Его Величество умудрилась победить, светишься, как поломанный фонарь. И как другие человеки туда попадают, я тоже не знаю! — быстро добавил он, видя, что Сара открыла рот для вопроса. — Отвяжись от меня, девица! — Бибер! — Всё. Ни слова больше не скажу. Отныне я тих, как уснувшая в тине русалка! *** — Я люблю тебя, — Томми заправил выбившуюся прядь Саре за ухо и провел большим пальцем по скуле, невесомо, словно Сара была бабочкой, крылья которой он боялся повредить. Они были на поляне посреди густого соснового бора. Над их согретыми солнцем макушками расплескалось небо в полупрозрачном шифоне облаков, такое же васильково синее, как глаза Томми. Сара смущенно улыбнулась и, опустив взгляд, провела рукой по траве, пропуская стебельки между пальцами. Ее ладонь быстро стала мокрой от росы, и Сара порадовалась, что плед оказался достаточно плотным, чтобы не промокнуть насквозь. Поляна была густо усыпана цветами — голубыми, белыми, розовыми. В их крупные соцветия с басистым жужжанием залетали упитанные шмели. — Я тоже люблю тебя. Это не было правдой. То, что Сара испытывала к Томми, мало походило на любовь. Влюбленность? Наверное. Интерес? Определенно, но не столько к самому парню, сколько к отношениям в целом. Сара никогда прежде ни с кем не встречалась, и призрачный голос в ее голове давно кричал: "Пора!", периодически сливаясь с более чем реальным голосом Ирен, которая сначала осторожно, а затем со все более возрастающей настойчивостью советовала ей найти парня. И Сара нашла. Она не считала, что Томми был «тем самым», не думала, что проживет с ним в горе и в радости всю жизнь и умрет в один день, завещав потомкам похоронить их в одном гробу. Образ идеального мужчины, мутный, как запотевшее стекло, все еще жил в глубинах ее сознания, хотя Сара и понимала, что «тот самый», существует исключительно в ее голове и вряд ли встретится ей по пути на пары или в очереди за кофе. И все же она ждала чего-то большего, такого, отчего сердце замирало бы в ее груди, а кровь в венах кипела, так что Томми был для нее лишь… тренировкой. О, как же Сара ненавидела себя за эти мысли! Она чувствовала себя чудовищем всякий раз, когда ловила на себе взгляд, полный непонятной и, как ей казалось, совсем не заслуженной нежности, которую Сара при всем желании не смогла бы выдавить из себя в ответ. Ей хотелось, очень хотелось верить, что на самом деле Томми воспринимает их отношения как нечто временное. Не более чем приятный романчик, неминуемо оборвавшийся бы с окончанием учебы. Кто знает, может, жизнь забросит их в разные уголки земного шара, оставив им лишь не самый толстый сборник общих воспоминаний. Сара внутренне сжималась, когда Томми, говоря о будущем, том далеком будущем, что наступит после того, как они, надев мантии и конфедератки, прижмут к груди дипломы, употреблял слово «мы». Вряд ли он догадывался, что Сара начала встречаться с ним не столько из-за чувства юмора и приятной внешности, сколько из-за того, что ей надоело быть той вечно одинокой девчонкой, которую подруги тактично (а иногда и не очень) пытаются кому-нибудь пристроить. Томми придвинулся ближе и, положив ладонь Саре на щеку, нежно погладил большим пальцем скулу. Его волосы отливали рыжиной, как покрытые медью стволы обступивших поляну сосен, а синие глаза, казалось, впитали в себя кусочек неба. Он на удивление хорошо гармонировал с окружающей обстановкой, словно был частью картины с тщательно выверенной цветовой гаммой. Улыбнувшись, Томми притянул Сару ближе и поцеловал. Она охотно ответила, зарывшись пальцами в чуть волнистые пряди. По телу прокатился жар и сконцентрировался в точке ниже живота. С момента начала их романа прошло почти полгода, но у них все еще не было близости. Томми определенно привлекал Сару как мужчина, ей нравилось целоваться с ним, его ласки заставляли ее покрываться мурашками и сбивали дыхание, но как только они доходили до черты, за которой шел тот самый «новый уровень в отношениях», Сара останавливалась. Она сама не знала причин для внутреннего барьера, который раз за разом заставлял ее резко бледнеть и просить Томми «не торопиться». Они и так не торопились. Они не торопились настолько, что Сара начала бояться, что в один день Томми бросит ее, обозвав фригидной. Иногда ей даже приходила мысль порвать с ним первой, но Сара отмахивалась от нее, называя себя дурой и параноиком. Но сегодня… Сегодня огонь внутри нее вспыхнул с безумным жаром, и Саре показалось, что она наконец готова пересечь злополучную черту. Залившись нетерпеливым румянцем, она стянула с себя кофту и отбросила в сторону, оставшись в черном кружевном бюстгалтере и юбке. Томми округлил глаза. «Вау!» — сказал он одними губами и расплылся в широкой улыбке. Повинуясь порыву, неожиданному для себя самой, Сара впилась ему в губы в требовательном поцелуе, подалась вперед, теснее прижимаясь к Томми и оттягивая пальцами рыжеватые волосы. Не ожидав такого напора, Томми покачнулся, и оба они, смеясь, повалились на плед. — В том коктейле было что-то кроме сока и водки? — улыбнулся парень. — Заткнись, — пробормотала Сара ему в губы. Прижав ее к себе, Томми резко перевернулся, оказавшись сверху, и возобновил поцелуй. Сара скользнула руками под его футболку, провела ими по спине, еле удержавшись от того, чтобы не впиться в нее ногтями (и откуда только у нее такие желания?). Поддев края футболки, она потянула ее вверх. Томми резко отстранился. — Э-эм, детка… — М-мм? Он провел рукой по взъерошенной шевелюре, глядя на Сару с виноватым смущением. — Я чувствую себя счастливчиком и неудачником одновременно, — пробормотав это, он цокнул языком. — Слушай, мы можем взять паузу на пару минут? Дело в том, что я приготовил для тебя сюрприз. — Сюрприз? — Сюрприз для самой сногсшибательной девушки в мире. Сара нахмурилась, пытаясь отвлечься от бушевавшего внутри пожара. Ей не казалось, что Томми выбрал подходящий момент для сюрпризов. — А самый интригующий парень в мире не может преподнести свою сюрприз немного позже? — она обняла его за шею и притянула к себе, увлекая в новый поцелуй. Спустя минуту Томми вновь прервал его. — Он был бы несказанно рад, но этот сюрприз не может ждать, — сказал он, немного задыхаясь. — Совсем? — в голосе Сары слышались недовольные нотки. — Совсем. Неловко улыбнувшись, Томми поднялся на ноги и протянул руку Саре. Та нехотя ухватилась за нее. — И где же этот сюрприз? — ворчливо спросила она, вставая. — Метрах в ста отсюда. У водопада. — Здесь есть водопад? — А ты думала, я пригласил тебя просто полежать на траве? Сара думала, что он пригласил ее не просто полежать на траве. — Мне надо одеться, — пробормотала она, ища взглядом улетевшую куда-то кофту. И зачем только она ее снимала… — Уверена? — Томми лучезарно улыбнулся и подхватил вещицу до того, как Сара успела за ней наклониться. — По-моему, будет лучше, если ты совсем разденешься. — Предлагаешь идти по лесу голой? — Я точно буду не против такого зрелища и с радостью понесу вещи моей принцессы. — Какой рыцарь, — Сара закатила глаза, забирая у него кофту. — Принцесса сама понесет свои вещи. На себе. — И лишит своего верного рыцаря возможности лицезреть ее красоту? — Ну-у, рыцарь мог бы лицезреть куда больше красоты, если бы не захотел устроить принцессе сюрприз. — Туше. Подойдя к Саре сзади, Томми обнял ее, положив подбородок ей на плечо. — Во-о-он туда, — он указал рукой на едва заметную тропинку в траве. Сару вновь обдало волной внутреннего жара, и ей нестерпимо захотелось, чтобы ладони Томми, лежавшие у нее на талии, опустились ниже, к месту, которое сейчас куда сильнее нуждалось в прикосновениях. Она несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь отвлечься от навязчивых желаний. Быстро чмокнув Сару в щеку, Томми обошел ее, невесомо провел рукой по предплечью и, переплетя их пальцы, настойчиво потянул вперед. Электрический импульс разбежался по коже вверх и вниз от места, где они друг друга касались. Сара жадно глотнула воздух, задыхаясь и не понимая причин для такой сильной реакции на самые обычные прикосновения. Боясь споткнуться, она посмотрела под ноги ровно в тот момент, когда Томми наступил на гревшуюся на солнце бабочку. Сара быстро отвела взгляд, не желая видеть раздавленное тельце. — А плед? — спохватилась она. Томми упрямо тянул ее за собой. — Потом, — бросил он нетерпеливо и завертел головой, словно выискивая что-то. Сара нахмурилась, глядя на него. Ей показалось, или Томми выглядел нервно? — Все в порядке? — спросила она с наигранной беспечностью. Он не ответил. — Томми? Том! — Да-а, — хохотнув, Томми пригладил вихры и повернулся кругом, продолжая крепко сжимать ее руку. — Просто я… м-мм… да, нам туда. Сойдя с тропы, он потянул Сару в глубь леса. Сара поежилась, почувствовав себя неуютно, когда ряды сосен сомкнулись у них за спиной, скрыв от глаз солнечную поляну. — Ты не забыл дорогу? — Нет, конечно, нет, — остановившись, Томми отпустил ее и, уперев руки в бока, снова огляделся. — Но, оказывается, ее не так легко увидеть, когда тянешь за собой смертного, — хмыкнул он. Его слова ударили Сару пощечиной. — Что ты сказал? — прошептала она, вмиг побледнев. Томми повернулся к ней. По его лицу пробежала тень сожаления, как будто он вдруг понял, что сболтнул лишнего. — М-м-м… не бери в голову, — приблизившись к Саре вплотную, он положил ладонь ей на поясницу и резко притянул к себе, заглядывая в глаза. Мощная вспышка возбуждения заставила Сару со всхлипом втянуть воздух. — Просто иди за мной, ладно? – Томми наклонился, почти коснувшись губами ее губ. По спине Сары разлился жар, и ее щеки покрылись лихорадочным румянцем. Голова словно наполнилась плотным, дурманящим дымом, мешавшем соображать. — Ты ведь хочешь… — голос Томми стал звучать непривычно низко и приобрел сексуальную хрипотцу, — увидеть мой сюрприз? Саре было плевать на его сюрпризы, она хотела, она неистово, безудержно желала, чтобы он сорвал с нее эту чертову одежду и овладел ею здесь и сейчас. — Да, — прошептала Сара, страстно желая угодить ему. Честное слово, если бы Томми попросил ее спрыгнуть с обрыва, она бы так и сделала. Хотя зачем ему просить ее прыгать с обрыва? Будет гораздо лучше, если он скажет ей встать на колени, расстегнуть его ремень, и… — Хорошая девочка, — промурлыкал Томми ей в губы и поцеловал так сладко, что у Сары закружилась голова. Она вцепилась ему в плечи, удерживая себя от падения. Когда Томми отстранился, напоследок легко чмокнув ее в уголок рта, Саре показалось, что мир развалился на части. — А теперь иди за мной. Взяв ее за руку, Томми потянул Сару вперед. Она шла за ним с покладистостью марионетки, восхищенно заглядываясь на солнечные блики, плясавшие на рыжеватых прядях, на его бледную кожу и плавную грациозность движений. Стоп. Мелкие несостыковки защекотали мозг, как брошенные в лицо перчинки. Когда это Томми успел стать грациозным? Сара не помнила, чтобы он записывался на танцы вместо баскетбола. И с каких пор он называет ее «хорошей девочкой»? Она терпеть не могла это обращение, считая его уделом собак, а не людей, и всегда менялась в лице, если слышала, как кто-то называл так девушек. Томми ее реакция смешила, и все же он никогда не пытался подкалывать ее, обращаясь к Саре подобным образом, так что его слова были странными. Холодок пробежал по ее спине. И почему это она так сильно хочет делать все, что бы он ни сказал? Эти вопросы немного развеяли восторженный дурман в ее голове, так что в ней появилось место для других. Почему они идут так долго? Куда делось солнце? Почему с каждым шагом лес становится все темнее? Почему стихло пение птиц? Под подошвами кроссовок хрустели сухие ветки и листья, навевая Саре мысли о ломающихся костях. Она поежилась от следующего вопроса: почему ей кажется, что это ловушка? Резко остановившись, Сара вытянула руку из хватки Томми. — Мы давно прошли сто метров, — сказала она напряженно. Томми обернулся. Сара вздрогнула и отшатнулась от него. Его глаза были белыми, как альбомные листы, без намека на зрачки и радужки. — Осталось немного, — сказал он, глядя, как она отходит от него все дальше, и, удивленно сморщив лоб, шагнул к ней. Сара отскочила назад. — Не подходи! — крикнула она, с ужасом наблюдая за тем, как его нос медленно втягивается в череп, становясь лишь едва различимой выпуклостью, губы бледнеют и сглаживаются, и все лицо в целом теряет краски, превращаясь в белую маску, начисто лишенную каких-либо черт. Томми нахмурил то, что осталось у него от бровей, и, подняв руки, неуверенно прикоснулся к лицу. — Что?! — он прижал ладони к носу, затем — к глазам, к губам, со шлепками опуская их на бледную кожу, практически избивая себя, словно надеялся, что это поможет вернуть ему лицо. — Что ты со мной сделала?! В один шаг он очутился у ближайшего дерева, вгрызся ногтями в кору и, с треском отодрав большой кусок, отшвырнул его в сторону. Тот приземлился в чахлый куст и застрял в его кривых, почти облысевших ветках. Сара смотрела на все это широко раскрытыми глазами, не способная ни отвести взгляд, ни пошевелиться. Вместо древесины под корой оказалось зеркало. Томми, вернее, тот, кто пытался им притвориться, застыл перед ним, оторопело глядя на свое отражение. — Что. Ты. Сделала?! — прошипел он, поворачивая к Саре жуткое, пустое лицо. Ее будто ударило током, и оцепенение наконец спало. Круто развернувшись, Сара бросилась прочь. — Стой! — взревел Человек-без-лица. — А ну стой, долбанная ведьма! Сара бежала куда глаза глядят, не разбирая дороги, не зная, где выход из леса, и понятия не имея, в какой стороне была оставленная ими поляна. Как они вообще оказались на ней? Только теперь Сара поняла, что совершенно этого не помнит, что было характерно для… «Это сон, — вдруг осенило ее. — Боже, это всего лишь сон! Нужно только понять, как проснуться». Он влетел в нее неожиданно, сбоку, и пригвоздил своим телом к одному из деревьев. Сара вскрикнула и подняла руки, собираясь оттолкнуть его, но они сразу же были схвачены и прижаты к ее груди. — Давай попробуем еще раз, ладно? — каким-то образом ему удалось вернуть себе лицо, только в этот раз оно было другим. Новое лицо было… совершенным. Сара никогда прежде не видела таких красивых мужчин даже на отполированных до блеска фотографиях моделей. Красивых и чертовски странных. Первым, что бросилось ей в глаза, были рога — темно-бордовые, загнутые, с бледно-золотыми узорами, взбиравшимися вверх от основания до заостренных концов. Волосы мужчины, густые и блестящие, были черны, как смоль, и обрамляли идеальными завитками бледное, такое же идеальное лицо. Кожа незнакомца была гладкой, нос – прямым и благородным, в меру пухлые губы способствовали появлению в голове не самых приличных мыслей, а глаза… Насыщенно-зеленые, они сверкали, как два совершенных изумруда и, казалось, смотрели в глубь нее, через нее, они видели ее насквозь, и Сара не могла оторвать от них завороженного взгляда. Приятное тепло, нет, не тепло, жар распространился по всему ее телу, и Саре стало тяжело дышать. Она хотела, она изнывала от желания покрыть поцелуями лицо незнакомца, ощутить мягкость его губ и почувствовать на себе пыл его прикосновений. Стоять так близко к нему и ничего не делать было почти физически больно. — Что ты такое? — прошептала она слабым голосом. — Что я? — повторил он, возмущенно подняв брови. — А ты не слишком вежлива, — хмыкнув, он поддел пальцем ее подбородок, поднимая лицо выше. — Скажем так, я тот, кто может столкнуть тебя в бездну удовольствий, каких ты никогда не испытывала, — его слова, его лукавая полуулыбка и приятный тембр голоса действовали подобно гипнозу, лишавшему возможности двигаться. — Ни один смертный не доставит тебе подобного наслаждения, — промурлыкал незнакомец, положив ладонь ей на щеку и погладив большим пальцем скулу, — но, чтобы получить его, тебе нужно пойти со мной. — Мне ничего… от тебя не нужно, — через силу выдавила Сара. Ей показалось, будто изумрудные глаза вспыхнули, а затем ее голова вновь наполнилась терпким дымом, нещадно путающим мысли. — Разве? — усмехнулся незнакомец. — А, по-моему, — задрав Саре юбку, он нагло скользнул ладонью между ее ног. Сара мигом зарделась и дернулась, но он сильнее вжал ее в дерево, не позволяя вырваться, — ты буквально истекаешь желанием. Он стал неспешно ласкать ее через белье. Нахмурившись, Сара повернула голову вбок. Это было странно, это было чертовски, абсолютно неправильно и дико, но удовольствие, доставляемое его действиями, вытеснило из ее головы страх и стыд. Все, что в ней осталось, — это мысли о том, чтобы он не останавливался, изредка прерываемые криками полузадушенного здравого смысла на пару с чувством самосохранения. — Ты мне… — она сглотнула и закрыла глаза, проигрывая битву с ощущениями, — это… навязываешь… — И тебе нравится, — он дьявольски улыбнулся. — Перестань сопротивляться, и, уверяю тебя, ты не пожалеешь. Сара приоткрыла губы, дыша быстро и рвано. Он больше не говорил с ней, а она не пыталась отбиться от него. Его движения ускорились, и Сара почувствовала, что приближается к кульминации. Дым в голове превратил в бессмысленную кашу все ее страхи и опасения. Если подумать, все это было сном, так почему бы ей не отпустить контроль? Глупо стыдиться плода собственного воображения, о котором никто никогда не узнает. Так ведь? Почти не осознавая собственных действий, Сара уткнулась лбом в грудь мужчины, чувствуя, что вот-вот достигнет пика… Оставалось… немного… немного… Сара закусила губу и сморщила лоб, готовясь к разрядке… Он убрал руку. Чувство незавершенности отдалось ноющей болью внизу живота, и Сара взглянула на незнакомца со смесью удивления и обиды. Тот наклонился к ней. — Пойдем со мной, — горячо зашептал он ей на ухо. — Пойдем, и я вознесу тебя на вершину. Он отстранился, и теперь смотрел на Сару своими нечеловеческими, изумрудными глазами, казалось, одним только взглядом подавляя ее волю к сопротивлению. Сара кивнула, и он, улыбнувшись, взял ее ладонь в свою и потянул в чащу. Сара плелась вслед за ним, с трудом переставляя одеревеневшие ноги и чувствуя, как наливаются тяжестью веки. Она словно засыпала на ходу, хотя в этом не было никакой логики, ведь она и так уже спала. Или нет? Ей трудно было в чем-либо разобраться. Мир вокруг покачивался, грозясь опрокинуться навзничь, и Сара едва могла устоять на ногах. И все же в ее тягучих, вялотекущих мыслях упрямо тлел уголек маленькой, но крайне навязчивой идеи. Все это было ловушкой. Сара споткнулась и упала на колени. Невнятно выругавшись, незнакомец отпустил ее и наклонился, собираясь взять под локоть. Этого краткого перерыва в физическом контакте хватило для того, чтобы тлеющие угли вспыхнули ярким костром. ЛОВУШКА! Сара с силой оттолкнула его руку и попыталась отползти назад, испуганно глядя на нависшего над ней демона. Его лицо помрачнело. — Не любишь пряники? — сказал он глухо и вцепился Саре в предплечье, до боли сжав его. — Значит, будет кнут. Он резко рванул ее вверх, ставя на ноги. Сара дернулась, вырываясь, но он грубо встряхнул ее и потащил за собой. — Он хочет, чтобы я привел тебя, — сказал демон холодно. — И лучше нам не заставлять его ждать. — Катись к дьяволу! — прошипела Сара. Он хмыкнул. — Мы как раз на пути к нему, детка. Сару пробрала дрожь при мысли о том, к кому именно он ее вел. Она уперлась пятками в землю, скользя по грязи, и отклонилась назад, отчаянно вырывая руку. Глаза демона яростно сверкнули. Продолжая сжимать ее предплечье так, словно он хотел проткнуть его до кости, демон резко замахнулся и ударил Сару по лицу, вырвав у нее вскрик. Ее голова отвернулась в сторону, а в шее сзади что-то хрустнуло. Тяжело дыша, Сара оторопело уставилась на рогатое существо, отстраненно отмечая, как в ушах нарастает невнятный гул. Ее щека горела от боли, боль ползла по челюсти и взбиралась вверх по скуле к виску, а зрение стремительно мутнело от застилающих глаза слез. Сара моргнула, и прозрачная капля скатилась по ее щеке, оставив блестящую дорожку на покрасневшей коже. Никто… и никогда… не поднимал на нее руку. В груди появилось странное, жгучее ощущение, оно быстро перебежало на плечи и потекло вниз по рукам, к ладоням, которые спустя мгновение горели так, словно Сара засунула их в костер вместо поленьев. Жжение пробралось и в ее голову, обдало жаром затылок, затекло жидким пламенем в горло, провоцируя вытолкнуть огонь наружу, дав волю разгорающейся злости. Никто никогда ее не бил! Сара смотрела на демона, смотрела в его изумрудные, обманчиво красивые глаза и видела, как меняется выражение его лица, становясь сначала удивленным, а затем… испуганным? Крик, неожиданный для нее самой, вырвался из ее горла. Демон отпустил ее, отшатываясь, но Сара сама кинулась на него, целясь ногтями в грудь. Безудержная, неконтролируемая ярость завладела всем ее существом. Рубашка демона порвалась, едва она ее коснулась. Нет, не порвалась — сгорела. Сара впилась ногтями в обнажившуюся кожу, и та зашипела, словно она прижгла ее раскаленным железом. Теперь настала очередь демона кричать от боли. Он вцепился ей в запястья, пытаясь оторвать от себя, но Сара лишь глубже вонзила в него ногти, испытывая мрачное удовлетворение от страданий, которые он испытывал благодаря ей. Он пнул ее коленом в живот, и Сара, охнув, повалилась навзничь, больно ударившись затылком. В нос ударил густой запах сырой земли. Демон навис над ней, тяжело дыша, его ноздри дрожали от злости. Рубашка на его груди висела лоскутами, частично сожженная и пропитанная черной кровью. Скривив губы в гневном оскале, он резко наклонился, схватил Сару за волосы и оторвал ее голову от земли, по-видимому, собираясь тащить ее за собой таким образом. Зарычав, она обхватила его предплечье. Вновь раздалось шипение, и Сара почувствовала тошнотворный запах горелого мяса. Демон взвыл и отдернул руку, прижав ее к груди. Воспользовавшись его заминкой, Сара попыталась отползти от него. Острые камушки и сучки впивались ей в ладони, но она не обращала на них внимания. Идеальное лицо демона в очередной раз перекосилось от злости, и он отвел ногу назад, собираясь пнуть Сару. Внутри нее вновь вспыхнул жар. Она резко втянула воздух и прижала колени к груди, защищаясь... но удара не последовало. Сара испуганно взглянула на демона и увидела, что тот застыл, так и не оторвав ногу от земли. Он был полностью обездвижен и напоминал искусно сделанную восковую статую. Лишь изумрудные глаза вертелись в глазницах, выдавая в нем удивление, быстро сменившееся паникой. Не медля, Сара вскочила на ноги и бросилась бежать. — Стоять! — услышала она в тот же миг, как повернулась к демону спиной. По-видимому, удача не желала сопутствовать ей дольше десяти секунд, так как вскоре Сара почувствовала, как пальцы преследователя царапнули плечо. — Нет! — резко обернувшись, Сара взмахнула рукой, в отчаянии отталкивая его от себя. Невидимая сила швырнула демона назад, и тот с треском врезался спиной в сосну. Сара похолодела, глядя на рухнувшее к подножию дерева тело. Мысль о том, что все это был ее рук делом, вспыхнула в ее голове, пугающая и вместе с тем по-своему приятная, но Саре некогда было об этом думать. — Проснись, — процедила она, убегая. — Проснись. Проснись!!! Сара вскрикнула, когда земля под ее ногами исчезла, и провалилась в образовавшуюся дыру. *** Открыв глаза, она уткнулась взглядом в затянутый тенями потолок. Все ее тело от затылка до стоп было покрыто мурашками. Сара дважды моргнула и поймала себя на мысли, что дышит ртом. Тяжело, рвано и довольно громко. Облизав сухие губы, она глубоко вздохнула, и перед глазами замельтешили разноцветные точки. Не до конца развеявшийся сон давил на нее каменной тяжестью, а сердце, по-видимому, продолжая считать, что Сара участвует в погоне, разгоняло ее кровь с остервенением, отчаянно сотрясая грудную клетку. — Что, опять Его Величество? — сонно спросил Шляпа, наполовину открыв круглые, немного светившиеся в темноте глаза. Он давно смирился с тем, что временами его соседка спала слишком шумно, и больше не тратил силы на ворчливые возмущения. — Нет, — Сара положила ладонь на грудь. Ее голос был глухим и хриплым ото сна. — Томми. — Согласен… — глаза закрылись. — Жуткий тип. И что ты в нем только… — Шляпа зевнул, — нашла… М-да... А мне ведь снилось, что я был величественным фениксом… *** В тронном зале было пусто и тихо. Тишина была абсолютной, тревожно-звенящий, она звучала так, как звучат немые секунды после вспышки молнии. Тишина собиралась с силами, чтобы стать громовым раскатом. Ринус шел к трону медленно, словно к его ногам были прикованы гири, превращавшие каждый шаг в испытание. Его высокое, гибкое тело было напряжено, а белые, испачканные землей и кровью пальцы мелко дрожали. Он знал, что впереди его ждут страдания. Но, если бы он решил повернуть назад, это стало бы абсолютным концом. — Итак, ты один. Ринус не сразу различил его силуэт на фоне высокого, утонувшего в полумраке трона — повелитель теней соответствовал своему царству. — Ваше Вели… — Стой, — Джарет вскинул руку. — Сперва мне нужно обзавестись платком. Ринус сглотнул. — Платком? — Ты ведь собираешься поведать мне слезливую историю о том, как человеческая девчонка бесчеловечно с тобой расправилась? ­ Голос Короля был обманчиво спокойным, даже равнодушным, но Ринус знал, что именно в таком настроении Его Величество становился особенно жестоким. — Ты поэтому приполз ко мне в виде побитой псины? Надеешься вызвать жалость? Ринус опустил глаза, не чувствуя в себе силы выдержать взгляд Короля, пусть его лицо и было окутано тенями. — Я… — он сжал зубы и резко втянул воздух, готовясь признаться в своем унижении, — не могу изменить облик. Она что-то сделала со мной. Как он ни пытался залечить нанесенные ведьмой раны, как ни старался привести в порядок испорченную одежду и заменить поврежденное тело на другое, он остался таким, каким она его бросила: грязным, обожженным и окровавленным. Ведьма оставила на нем печать позора, и он понятия не имел, как избавиться от ее проклятого клейма. Оборотничество было самой его сутью. Никогда прежде он терял способности к трансформации. Король хмыкнул. — Вот как? Подойди ближе, инкуб. Обреченно склонив голову, Ринус подчинился. Ему оставалось пройти пару метров до ступеней, ведущих к трону, когда затылок раскололся от боли, словно в него вогнали топор. Ринус взвыл и рухнул на колени, вцепившись пальцами в волосы и, согнувшись, коснулся лбом ледяного пола. Перед его глазами замелькали картинки из прошлого, которое он предпочел бы забыть. Вот она сидит рядом с ним, красивая, юная и неопытная. Такие, как она, были одним из его любимых сортов женщин. Он пил их молодость, не сдерживаясь, тянул их энергию почти бесконтрольно, и ее всегда оставалось достаточно, чтобы унести часть с собой, выполнив норму. Наивные и податливые, они становились легкой добычей, и девчонка не была исключением. Ему стоило лишь немного подстегнуть ее чарами, и она уже мечтала исполнить любую его прихоть. Так он думал, пока она каким-то образом не сорвала с него маску. Дальше все становилось только хуже. Он мог бы подчинить ее, довести до безумия неконтролируемой страстью, затуманить ее разум настолько, что она не смогла бы противиться его желаниям. Приказ Короля доставить ее в Подземье любой ценой развязывал ему руки. И все же Ринус боялся заходить так далеко. Он не знал, какого рода интерес был у Короля к этой смертной девчонке. Формально ему разрешили делать с ней все, что угодно, но существовала немалая вероятность, что излишний энтузиазм стал бы для него гибельным. Если бы он осмелился развратить ее, замарать собой, и это привело бы к результату, Его Величество поблагодарил бы его за успех. А затем убил бы за дерзость. С того момента, как Ринус получил это скверное задание, он не мог отделаться от мысли, что его бросили в ловушку, из которой не было выхода. После того как девчонка исчезла под землей, оставив Ринуса одного в своем разваливающемся сне, Король покинул его память. — Ты не смог обмануть ее, — сказал он пугающе спокойно, — не смог соблазнить и даже избить ее так, чтобы она больше не сопротивлялась, ты не смог. Скажи, сделай милость, зачем мне тратить силы Подземья на поддержание твоей бессмысленной жизни? Ринус дрожал. Он так и остался сидеть на полу у подножия ступеней, низко склонив голову и боясь взглянуть в лицо своему создателю и королю. — Я верно служил Подземью все эти годы. Мой труд приносил… — Твой труд? — перебил Джарет насмешливо. Ринус замер, боясь лишний раз вздохнуть и гадая, чем может обернуться для него перемена в интонации правителя. — Велик труд — сношать человеческих девок. Ринус сглотнул. Он не знал, стоило ли отвечать на это, но Король молчал, и тишина, воцарившаяся в зале, была оглушительно-невыносимой. — Для этого я был создан, — сказал Ринус тихо. Король хмыкнул. Ледяной пот выступил у Ринуса на лбу при мысли о том, что его слова оказались неверными. — Ты был создан для того, чтобы служить моей воле, как и все вы. И если ваша служба становится неэффективной, у меня не остается иного выбора кроме как, — Джарет щелкнул пальцами, и в темноте позади него вспыхнули желтые огни глаз, — избавляться от обузы. Должно же ваше племя черпать откуда-то мотивацию. Ринус похолодел, услышав низкое, рокочущее рычание, и вытянутые морды моргутов выступили из тьмы, клубившейся вокруг трона их хозяина. Быстро вскочив на ноги, Ринус попятился. По его спине расползлись мурашки, когда одна из тварей высунула из пасти длинный, темно-бордовый язык и предвкушающе облизнулась. — В-ваше Величество… — пробормотал он, стремительно бледнея, — господин… Прошу вас! Пожалуйста! ПОЖАЛУЙСТА! Но Джарет, казалось, утратил интерес к своему слуге. Сложив руки на груди, он нахмурился и уперся задумчивым взглядом в стену. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда отчаянные мольбы сменились полными боли воплями вперемешку с громким хрустом и тошнотворными, чавкающими звуками. — Прошу! — Ринус захлебывался в крике. — Прошу-у-у! Не обращая внимания на кровавое пиршество у себя под носом, Джарет взмахнул рукой, и в его раскрытую ладонь упал хрустальный шар. Шар мигнул белым светом, и в нем появилась Сара, на щеке которой алел след от пощечины. Ее большие зеленые глаза блестели от слез, придавая лицу выражение растерянной уязвимости, которая, впрочем, быстро исчезла, поглощенная яростной бурей. Состроив гневную гримасу, Сара бросилась на инкуба. По ее ладоням змеились крошечные молнии — сгустки хаотичной магии, которую она едва ли могла контролировать. Джарет поднес шар ближе к глазам, внимательно наблюдая за воспоминанием. Он несколько раз просмотрел, как Сара отбросила инкуба от себя, затем вернулся к моменту, где она вцепилась ему в грудь, обжигая кожу и разрывая ее ногтями куда более длинными и острыми, чем были у нее прежде. Джарет улыбнулся краешком рта, глядя на это зрелище. Затем он взмахнул рукой. Поблескивая, шар плавно перекатился на тыльную сторону его ладони, потом вернулся на прежнее место, и картинка в нем сменилась. Шар снова показывал Сару, но теперь она упиралась руками в края раковины. По ее бледному лицу скатывались капли воды, а мокрые волосы липли ко лбу и вискам. Сара шумно выдохнула и поджала губы, затем облизала их и закрыла лицо ладонями. Ее плечи мелко дрожали. Она дышала глубоко и часто, с силой прижимая пальцы к глазам. Затем провела ими по лбу и запустила в волосы, убирая их назад рваным, нервным движением. Сглотнула, уткнувшись взглядом в блестящий бок раковины, на эмалированной поверхности которой поблескивали капли воды. Вдруг Сара вздрогнула, подняла голову, посмотрев на отражение в зеркале, и нахмурилась, выглядя встревоженной и напряженной. Из мерцающей глубины хрустального шара она смотрела прямо в глаза Джарету. Раздраженно скривив губы, он отбросил шар от себя, и тот, ударившись об пол, превратился в облако блестящей пыли. Когда последняя из пылинок растаяла в воздухе, Джарета в зале уже не было.