Клетка

Сара чувствовала себя так, будто Хоггл ударил ее в грудь, выбив оттуда весь воздух. Щеки вспыхнули. — Ч-что? — еле выдавила она. Хоггл поспешно отвернулся, пряча от нее лицо, но Сара успела заметить, что его глаза покраснели. — Я ведь говорил им, — сказал карлик хриплым, как треск сухарей, голосом, — говорил: «Не высовывайтесь. Станьте меньше садовой феи и тише молчуна». Джарет никогда не проигрывал и никогда никуда не исчезал. Лабиринт никогда не менялся без его желания. Произошло что-то серьезное, никто не понимал, что именно, но все решили, что ты как-то их покалечила. И Джарета, и Лабиринт, провались они оба в бездну. Некоторые начали радоваться и… праздновать. Слишком открыто… Вопили на всё Подземье: «Новая эра, новая эра», так что только самый слепой, глухой и тупой из ищеек Джарета не заподозрил бы... — Хоггл нервно сглотнул, — измену. Новая эра… Виселица им, а не новая эра! — его подбородок задрожал. — Прихвостни Джарета сейчас рыщут повсюду — ищут смутьянов, а Гибс с Ульфриком… эти же… эти ведь даже не поддерживали празднующих, но он точно знал, что они пришли к тебе в тот вечер. На них просто свалили все камни. Объявили заговорщиками. А огнеяне так ничего и не поняли. Мы с Дидимусом раз пять к ним ходили, предупреждали, что надо спрятаться, но их интересовали только игры да пляски. Они были совсем как дети, хуже самых камнеголовых троллей... — Это чудовищно, — выдохнула Сара, поднимаясь на ноги. Альбом соскользнул с ее коленей и упал на пол. Замок исчез под навалившемся сверху слоем пустых листов. — Вполне в его духе. — Но ведь огнеяне не все пришли сюда. Их было гораздо больше в лесу. Он ведь не… Не… — Он сжег их всех, — тихо сказал Хоггл, опустив голову. У Сары кольнуло в груди, словно кто-то воткнул в нее вязальную спицу. — Господи… Но они же не хотели никакой смуты, он должен был это понимать! Хоггл шмыгнул носом. — Джарет словно озверел. Разрушил всё, хотя раньше всегда оставлял часть построек и ловушек. Лабиринт полыхал так, что зарево было видно в четырех городах. Все небо было красным. Гарью до сих пор смердит на всю округу, никто и вдоха сделать не может. Он даже не послал своих глашатаев объявить о сносе, просто пришел и взорвал всё к троллям. Мой знакомый… товарищ был там. Мы с ним и Дидимусом неделю ходили по Лабиринту — пытались вдолбить новичкам, что в нем стало опасно. По доброте душевной ходили. По собственной воле, без всякой платы. Фигглз, — Хоггл осекся и опустил глаза, — звал меня с собой утром, но я отказался. Много чего надо было сделать, а теперь… Теперь нет у меня больше товарища. Повисла тишина. Сара хотела ободрить Хоггла, сказать то, от чего другу стало бы легче, но в отяжелевшую голову не приходило ничего кроме банальностей. Уткнув взгляд в пол, она подошла к двери и дрожащей рукой закрыла ее на щеколду. — Мне очень жаль, — сказала Сара наконец. — Правда, мне... я... — не сумев закончить фразу, она шумно выдохнула и сжала руки в кулаки, царапая ногтями кожу. Хоггл шмыгнул носом и поднял на Сару горящие гневом глаза. — Это преступление против народа, — проскрежетал он. — Он должен был послать глашатаев и стражу, чтобы они всех вывели. В Лабиринте же много кто шастает — новички, мародеры, остолопы всякие, которым просто любопытно. Даже дети туда залезают. Родители, конечно, дерут с них шкуры за это, но когда мелких болванов что-то останавливало? Он замотал головой, сжав губы в тонкую линию. — Нет, это уже чересчур. Мы слишком долго терпели его отношение к нам. Как… как грязи, прилипшей к его сапогам, одна подошва от которых стоит больше, чем все дома в наших городах вместе взятые. Когда он оставил в Подземье моргутов, мы ведь в ногах у него ползали, просили хотя бы перекинуть их в Пустоши. Эти твари же портят урожай, жрут скот, а в последнее время и на нас нападать начали. Детей рвут как тряпичные куклы. И знаешь, что он ответил, знаешь? «Вас слишком много расплодилось». Вот как. — Боже, какой он мерзкий, — Сара нахмурилась. — Мерзкий жестокий тиран. Хоггл фыркнул. — Только в лицо ему так не скажи. — И нет никого, кто бы защитил вас? Карлик печально вздохнул. — Раньше спасали подвешенные языки наших представителей. Но в последнее время и они не могут побороть самодурство Джарета. А сейчас так вообще… Повсюду облавы, показательные казни. Джарет злой, как тролль, не евший лет двадцать. — Хоггл, мне очень жаль, — повторила Сара тихо. — Да дело не в тебе. Ну… не только, — ворчливо сказал карлик. — Он и раньше таким был. Всегда почитал нас за рабов. Нет, даже не так — за вещи. Вещи, которые легко можно сломать или зашвырнуть куда подальше, если начнем надоедать, и никто ему за это ничего сделать не может. Его дурное настроение всегда било по нам, но сейчас мы хотя бы знаем, что Джарету хорошенько надрали задницу. Уж не знаю, что ты с ним сделала, но старый черт не выползал из своего замка две недели — в себя приходил, видать, — Хоггл рассмеялся сухим лающим смехом. — Но я к тебе по делу, Сара. Ты, — он замялся, — ты не могла бы оказать нам… ну… Дидимусу, Людо и мне одну услугу? — Да, — с готовностью согласилась Сара. — Какую? Хоггл прокашлялся, словно бы собираясь с духом. — В общем… Тут такое дело, — он посмотрел на Шляпу. Тот не подавал признаков жизни. — Когда Мудреца схватили, этот притворился мертвым, и его бросили прямо у входа в Лабиринт. Я нашел его и сдуру притащил к нам в убежище. Поддался сентиментальным чувствам. — Хоггл закатил глаза, показывая свое отношение к этим самым сентиментальным чувствам. — Ищейки Джарета сейчас рыщут повсюду, мой дом небезопасен, а Дидимус с Людо жилищем пока не обзавелись. В общем… мы прячемся, а этот дуралей нас подставляет. Орет целыми днями, как сильно он не хочет оставаться в Подземье и требует отвести его в Человечий мир или еще куда подальше. Как будто он там выживет в одиночку, — пробурчал Хоггл себе под нос. — Держим его на снотворных зельях, но он уже дважды умудрился привлечь к нашим убежищам стражу. Я бы давно бросил идиота, вот только Дидимус с Людо против, да и если Мудрец каким-то чудом освободится, хотелось бы вернуть ему… друга. В общем, Сара, я понимаю, что это будет неудобно… — Вы хотите оставить его у меня? — удивилась Сара. — Он обещал вести себя тихо и притворяться обычной шляпой по твоему приказу. Шляпу не надо ни кормить, ни поить, просто поставь его где-нибудь и пусть стоит себе довольный. Это всё временно, — быстро добавил Хоггл, видя, как поднимаются брови Сары. — Как только мы найдем, кому его можно сбагрить, я его заберу. Сейчас искать для Шляпы дом слишком рискованно. Мы пытаемся лишний раз не высовываться, поэтому я и прихожу к тебе так редко. Сара уставилась в пол, нахмурившись. С одной стороны, она чувствовала себя обязанной помочь друзьям, но с другой, — если кто-то из взрослых зайдет к ней в комнату и обнаружит говорящий головной убор из параллельного мира… — Он точно будет вести себя прилично? — Если возникнут проблемы, только скажи, и я его заберу. Сара вздохнула. — Нет, я не хочу, чтобы ты его забирал. Я хочу быть уверена, что он не решит вдруг поболтать с папой или, не дай бог, с Ирен о гоблинах, магии и вашем полоумном короле. Дело даже не в том, что у меня будут проблемы. Просто я не знаю, как отреагируют родители, — Сара закатила глаза. — Особенно мачеха. Она вполне может убедить папу сдать его властям для каких-нибудь экспериментов. Мое мнение в этом доме никого не интересует, так что не знаю, смогу ли я его защитить, если что. — Мы объяснили Шляпе, что будет, если он доставит тебе неудобства, — сказал Хоггл мрачно. — Он клялся, что всё понял, но это Шляпа, кто знает, что от него ждать? В любом случае, одно твое слово, и его здесь не будет. Сара задумчиво смотрела на Хоггла. — М-мм… ладно, — неуверенно протянула она. — Да, ладно… пусть остается. Но я запру его в шкафу, если начнет буянить. — Да хоть в сортире, — Хоггл злорадно улыбнулся, выставив напоказ крупные кривые зубы. Сара подумала, что он втайне надеялся на крайне тяжелую жизнь Шляпы под ее присмотром. — Ну… держи его тогда уж, — неловко повертев головной убор, карлик протянул его Саре. Та так же неловко взяла его на руки. Шляпа был теплым и очень легким, что казалось логичным учитывая, что все свое время он должен был сидеть на чьей-нибудь голове. Красные перья, торчавшие во все стороны, защекотали Саре предплечья. — Когда он проснется? Хоггл пожал плечами. — Мы только что влили в него тройную дозу снотворного. Тролль бы отрубился на неделю, так что… Часа через три где-то… Сара нервно сглотнула. Решение оставить у себя гиперобщительную волшебную шляпу с иммунитетом к снотворным казалось ей все более сомнительной идеей. — Ну… — Хоггл прокашлялся. — Мне пора. Не впускай подозрительных типов, Сара. — Как мне понять, кто подозрительный? Казалось, вопрос сбил его с толку. Крепко задумавшись, Хоггл почесал затылок, и Сара заметила огромную прореху у него на локте. Она нахмурилась, гадая, насколько вежливо будет предложить другу новую одежду. Заметив ее взгляд, Хоггл поспешно прижал руки к бокам, прикрыв дыру, и густо покраснел. — Вообще никого не впускай, — буркнул он и попятился, собираясь пройти сквозь зеркало. — Бывай, Сара! — Пока… — сказала она тихо. — Хоггл! Сара хотела спросить, могла ли она еще как-нибудь помочь им, возможно, едой или лекарствами, но Хоггл уже исчез. Зеркало булькнуло, как вскипевший бульон, на мгновение стало полностью белым, а затем отразило худенькую растерянную девушку, держащую в руках нелепый гибрид облезлой страусиной головы и шляпы. Постояв еще немного перед зеркалом, Сара подошла к кровати и аккуратно уложила Шляпу на одеяло. Она понятия не имела, что ей нужно было с ним делать. И не только с ним… В голову полезли мысли, одна мрачнее другой, но Сара отогнала их, не желая со всем этим разбираться. Или страшась выводов, к которым они могли ее привести… Сняв резинку с волос, она кое-как расчесала пальцами спутавшиеся пряди и сделала низкий хвост только ради того, чтобы чем-то себя занять. Несколько раз прошлась по комнате, рассматривая шкафчики с игрушками и прикидывая, где ее новый сосед будет смотреться наиболее незаметно. В итоге большая тканевая кукла, занявшая полку у окна, полетела на кровать, а на ее место сел тихо посапывающий Шляпа. Выглядел он, конечно… броско. Критически оглядев пернатого, Сара поплотнее заставила его игрушками, сумев втиснуть к нему даже изъятую с полки куклу. Походив по комнате и посмотрев на Шляпу с разных углов, Сара решила, что замаскировала его вполне сносно. Да, пожалуй, больше она ничего не могла для него сделать. Не могла сделать. Но ей нужно было что-то делать! В два шага добежав до кровати, Сара рухнула на нее и свернулась калачиком. Джарет жив. От этой мысли ее будто прошибло током. Где-то в районе желудка появился шар и стал колоть и жалить ее изнутри, посылая жгучие импульсы по всему телу. Притянув к себе подушку, Сара прижала ее к груди, словно мешок, набитый пухом, мог как-то ее защитить. Джарет жив, и он начал охоту на ведьм. Он уже убил кого-то. Убил, отыгрываясь за проигрыш в нечестной, подстроенной им же игре, которую по какой-то причине не сумел удержать под контролем. Возможно, если бы Сара не просила помощи у местных, если бы она справилась с Лабиринтом самостоятельно, те гоблины были бы живы. Значило ли это, что она виновна в их смерти? По телу прокатилась волна дрожи. Сара старательно отгоняла от себя эту мысль, но она кружила вокруг нее, как оса, грозящая ужалить. ВИНОВНА. В. ИХ. СМЕРТИ. Сара со злостью отбросила от себя подушку и села в кровати, запустив пальцы в волосы. Нет! Все это было глупостью. Она совсем не знала казненных. Имена, которые назвал Хоггл, ни о чем ей не говорили, Сара даже не могла с уверенностью сказать, встречала ли она этих гоблинов в Лабиринте. Если они и пришли к ней в тот вечер, это было их собственное необдуманное решение. В отличие от Сары, судившей о Джарете по придуманной им же сказке, его подданные прекрасно знали, каков Король гоблинов на самом деле. Эти доводы казались логичными, но чувство вины, словно кипевшая в венах отрава, продолжало жечь ее изнутри. Если Джарет только начал облавы, если его жажда слепой мести была настолько сильной, что он обратил в пепел собственное детище вместе со всеми, кто попался ему на пути, жертвы, о которых рассказал Хоггл, будут отнюдь не последними. И спровоцировала их ОНА. Вскочив с кровати, Сара принялась ходить по комнате, сжимая и разжимая кулаки. Плюшевые мишки, зайцы из фетра и куклы с бледными детскими личиками следили за ней пустыми глазами. Остановившись, Сара мотнула головой. Куклы следили за ней… Господи, ну что за бред? В дверь постучали. Сара подпрыгнула, прижав руки к подпрыгнувшему вместе с ней сердцу. Затылок обожгло мурашками. В голову тут же полезли мысли о паранойе, настигшей ее в пятнадцать лет и явно не сулившей ничего хорошего в будущем. Видит Бог, если она не возьмет себя в руки, то скоро начнет падать в обморок от любого шороха. — Сара, мы с Тоби идем в торговый центр. Пойдешь с нами? — спросила Ирен. — Нет. — Ты уверена? Мы могли бы зайти в пиццерию по пути. — Спасибо, не хочу. — Взять тебе «Твинки»? — Нет, спасибо. Дверная ручка дернулась вниз, но дверь, запертая Сарой во время визита Хоггла, осталась на месте. — У тебя все в порядке? Сара закатила глаза, чувствуя, как раздражение ползет к груди вереницей огненных муравьев. Эта эмоция была куда лучше чувства вины, так что она ухватилась за нее, как за спасательный круг. — Да, Ирен, я просто хочу побыть одна. — Хорошо. Мы вернемся через два часа. Сара услышала вздох и тихий стук каблуков по паркету, а затем все стихло. Через два часа… Когда дело касалось вопросов планирования, Ирен можно было доверять на все сто процентов. Если она обещала вернуться к строго определенному времени, значит, так оно и будет. Три часа, два часа... Не так уж и мало, между прочим. Подождав еще немного и удостоверившись, что дом опустел, Сара достала из тумбочки кошелек и торопливо вышла из комнаты. Если сделать все быстро, ей с лихвой хватит и часа.