Клетка

Несколькими часами ранее. Небо раскалывалось от молний. Ветер выл хрипло, с надрывом, как раненый шакал, и с отчаянием умирающего зверя бился о городские стены и окна. Грузные темно-фиолетовые тучи бросали тени на дома, будто бы съежившиеся в ожидании угрозы. Время от времени в каком-нибудь из них открывалась дверь, выпуская наружу оробевшего горожанина. Как правило, тот с испугом смотрел в небо, бормотал что-то себе под нос и спешно возвращался восвояси, запираясь на все замки, какие только у него были. То и дело сдувая со лба кудрявую прядь, Крошка Мерли в спешке мыла пол, надеясь закончить до того, как сапоги Его Величества ступят на мраморные плиты. Сердце девушки колотилось бешено, то срываясь куда-то в пропасть, то захлебываясь в сумасшедшем ритме, а взгляд, как бы она ни приклеивала его к злополучному полу, возвращался к окнам. Разгулявшаяся стихия говорила об одном: Король был зол. Громовой раскат сотряс замок, и Крошка Мерли вздрогнула, выронив тряпку. Птицы, галдящие в клетках у дальней стены, испуганно притихли. Да, Король совершенно точно был зол. Ей нужно было скорее убраться отсюда. Хотя Лигира и уверяла, что оказывает ей великую честь, доверив убирать покои Его Величества, Крошка Мерли знала, что на самом деле та наказывала ее за слишком острый язык. — И слишком тупой мозг, — пробубнила она, кляня себя за перепалку с управляющей накануне Охоты. В это время Король становился напряженным и вспыльчивым, и обитатели замка, во всяком случае, те, которые могли похвастаться наличием ума, старались не попадаться ему на глаза. И уж точно никто (это Мерли знала наверняка) не пытался сейчас соваться в монаршие покои! Шмыгнув носом, она вытерла его мыльной рукой и, поморщившись от боли в затекших ногах, поднялась с колен. Как же гадко, что в покоях Его Величества не действовала никакая магия, кроме его собственной. Если бы она могла колдовать, уборка пошла бы в разы быстрее. — Растения полить лунной водой, — забормотала девушка указания управляющей, — Наполнить кормушки для птиц. Постель перестелить. Окна открыть — Его Величество любит простор и воздух. Но, моргут ее пережуй и выплюнь, как она может открывать окна в такую погоду? Их же тотчас побьет взбесившийся ветер! К тому же в последнее время ее мучал кашель, и Крошке Мерли не хотелось усугублять болезнь. Лучше уж она откроет их перед уходом. О-о-о, как же Мерли ненавидела эту мстительную зануду Лигиру! Вот сама бы шла и убиралась в королевских покоях, раз это такая честь! Насупившись, как облитый дождем голубь, Крошка Мерли взяла ведро, собираясь вылить воду, как вдруг ее внимание привлекала светлая точка, скакавшая из стороны в сторону на фоне грозовых туч. Точка быстро увеличивалась, и вскоре девушка узнала в ней сову. Мурашки пронеслись по всему ее телу. Не может быть! Его Величество не мог вернуться так скоро. Крошка Мерли не знала точно, закончилась ли Охота, но если и закончилась, Король Джарет после нее исчезал куда-то до следующего дня. Внезапная мысль полоснула ее, словно нож. Окна! О, нет. Нет-нет-нет-нет-нет-нет! Не зная, за что хвататься, Мерли грохнула ведро об пол, расплескав воду, и кинулась к огромным украшенным коваными узорами окнам, но добежать до них не успела. Во все стороны брызнули осколки, наполнив комнату стеклянным звоном, и в королевские покои влетела сова. Мерли вскрикнула. Ударившись об пол, птица проскользила пару метров по начищенному мрамору, оставив на нем пух и несколько светлых, испачканных красными пятнами перьев. В ужасе округлив глаза, Крошка Мерли прижала руки к губам. Ее казнят. О, духи! Ее же казнят за окна. В голове мелькнула мысль, что Король Джарет не знал ее имени, да и лица наверняка не разглядел, и если она убежит сейчас, то, возможно, ей удастся спастись. Но не успела она сделать и шага, как первую мысль зачеркнула вторая: Лигира сдаст ее с потрохами, а уж стража найдет ее в любом уголке Подземья. Единственное, что она могла — это бросить все силы на устранение последствий своей ошибки. И немедленно начать молиться… Вздрогнув, сова распахнула странно повернутые, словно бы сломанные крылья. Крошка Мерли смотрела на нее широко раскрытыми глазами, понятия не имея, что делать. Не могла же она так сильно расшибиться о стекло? Или могла? По телу птицы прошли судороги. С гулким стуком ударив крыльями об пол, она истошно запищала, и птичьи клетки ответили ей отчаянными криками. Крошка Мерли подумала, что еще немного, и она рухнет в обморок рядом с совой. Раздался треск. Крылья сипухи вывернулись, словно она пыталась на них опереться, а тело выгнулось кверху, стремительно обрастая новыми перьями. Вскоре их стало так много, что они сползли с птицы на пол, превратившись в нечто, напоминающее плащ, а еще через пару секунд под плащом проступили очертания скорчившегося человеческого тела. Его била крупная дрожь. Тело ломало и корежило с хрустом, от которого у Крошки Мерли кровь стыла в жилах. Пару раз она видела, как Король перекидывался из совы в человека и обратно, но он всегда делал это быстро и незаметно, иногда — прямо в полете. Она не помнила, чтобы превращение доставляло ему хоть какие-то неудобства. Перья разошлись в сторону, и Мерли увидела белую перчатку, частично разорванную длинными загнутыми когтями. С противным скрежетом когти прошлись по мраморным плитам, оставив на них глубокие борозды. Вновь раздался хруст, затем — полный боли вскрик, и скрытый плащом человек перекатился набок, согнувшись пополам. С трудом переставляя ноги, Крошка Мерли попятилась, но быстро уперлась спиной в стену. Из-под перьев показалась копна всклокоченных волос, будто бы поседевших в лучах тусклого, почти съеденного тучами солнца. Король медленно поднял голову и взглянул на Крошку Мерли, заставив ее похолодеть. Его лицо посерело и осунулось, глаза впали, а кожа на скулах натянулась так сильно, что, казалось, в любую секунду могла порваться. Мерли с трудом узнавала в этом иссохшем похожем на мертвеца существе своего правителя. Желание сбежать загорелось в ней с новой силой, и плевать на Лигиру и стражу! Кинув ошалевший взгляд на медленно поднимающегося на ноги мужчину, Мерли бросилась к выходу, но дверь вдруг захлопнулась перед самым ее носом. Тихонько взвизгнув, девушка отшатнулась от нее и рывком обернулась. Король смотрел на нее тяжелым, как свинцовые плиты, взглядом. — Дай… мне… — проклокотал он голосом сухим и грубым, напомнившем Мерли звук бьющихся друг о друга камней. Хрипло выдохнув, он покачнулся и вцепился в раму для балдахина. — Что д-дать, Ваше В-величество? — прошептала Крошка Мерли. — Кристалл… Дай мне… кристалл. Страдальчески сдвинув брови, Крошка Мерли подошла к стеллажу с хрустальными шарами. Часом ранее она смахивали с него пыль и боялась задеть кристаллы даже кончиком метелки, не то что прикоснуться к ним. Протянув дрожащую руку к одному из шаров, Крошка Мерли зажмурилась, и, попросив защиты у духов, обхватила его ладонью. Она ждала, что ее пронзит молния или сожжет заживо колдовской огонь, но ничего из этого не произошло. На ощупь шар оказался холодным и гладким, как самое обыкновенное стекло. Подбежав к Королю, Крошка Мерли присела в глубоком реверансе и протянула ему кристалл. Она вздрогнула, когда рука в кожаной перчатке нетерпеливо схватила его, и робко подняла глаза на правителя. Тот пристально смотрел на шар, и от дикой ненависти, кипевшей в его взгляде, Крошке Мерли стало не по себе. Она не завидовала тому, за кем наблюдал Король, а наблюдал он за девушкой. Она была бледной, темноволосой и совсем молоденькой, не старше самой Мерли. Ей подумалось, что в таком возрасте полагалось обзаводиться могущественными покровителями, а не могущественными врагами, но, как говорила бабуля Бэм, у каждого свой рок. Девушка обнимала ярко-красное чудище, не то тролля, не то оборотня, хотя и для того, и для другого монстр выглядел уж слишком ручным. Крошка Мерли ни разу таких не видела, так что, возможно, он был из тех, кого создали для новой Охоты. Затылок Мерли покрылся мурашками. Охота! Новой жертвой ведь должна была стать девушка. Саманта Уильберс или Сара Уиллер — Крошка Мерли паршиво запоминала имена, да и, скорее всего, его раз сто переврали слуги. Слухи об этой Уильберс ходили по замку долго и упорно. Поговаривали, что Его Величество готовился к охоте на нее тщательнее, чем обычно. Так не эта ли девчонка из шара была его целью? Крошка Мерли внимательнее пригляделась к ней, ища то, что могло заинтересовать Короля. На первый взгляд, девушка ничем не выделялась — она была вполне обычной, разве что довольно хорошенькой. Такие пользовались спросом среди дворцовой элиты и становились ужасно высокомерными, стоило им обзавестись парочкой дорогих безделушек и красивых платьев. И почему красный монстр вел себя с ней, как безвредный котенок? Разве он не должен был пугать ее и вести к верной гибели? Да и обстановка вокруг девушки казалась уж слишком чуждой. Она явно была не в Лабиринте, а может, даже и не в Подземье. Как странно. Почему Его Величество вернулся раньше и выглядел так, словно прожил без еды тысячу лет и мог умереть в любую секунду? Что человеческая девчонка с ним сделала? Могла ли она… (о, духи!) могла ли она победить его? Эта мысль, бесстыдная и дерзкая, испугала Крошку Мерли, но куда сильнее ее ужаснула вторая: если Король, и правда, проиграл, он должен был быть в ярости. А она стала первым существом, встретившим его после этого! Хрустальный шар лопнул, раздавленный когтистой рукой. Крошка Мерли вскрикнула и отскочила назад — подальше от своего правителя. Тот смерил ее презрительным взглядом. — Подойди, — сказал он тихо, и его голос прозвучал как гудение похоронного рога. — В-ваше Величество, — пролепетала девушка, не сдвинувшись с места, — я могла бы позвать лекаря. — Живо, — прошипел Король, и у Крошки Мерли мурашки поползли по спине. Нервно сглотнув, она сделала маленький шаг в сторону мужчины, чувствуя себя глупым зверьком, лезшем прямо в пасть к хищнику. Бледные губы Короля раздраженно скривились. — Подойди ближе, — сказал он с явной угрозой в голосе. Чувство самосохранения кричало Мерли бежать. Страх перед Королем велел остаться. Еле справившись с дрожащими ногами, она выполнила приказ, встав напротив своего правителя. Все еще держась за раму, он поднял руку, потянувшись к Мерли, но коснуться ее не успел. В голове девушки что-то щелкнуло, она вновь кинулась к двери, но этот раз пробежала еще меньше. Невидимые веревки обвились вокруг ее тела, рывком развернули и потянули обратно. Мерли охнула, врезавшись в Короля, и коротко взвизгнула, когда тот грубо схватил ее за волосы и дернул вниз, задирая голову. Он резко наклонился, Мерли с неверием подумала, что Король собирается ее поцеловать, и в следующую секунду он прижался губами к ее губам… а затем до крови прокусил нижнюю. Крошка Мерли замычала и уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но когтистые пальцы впились ей в спину, не давая отстраниться, а хватка на волосах стала еще сильнее. При удачном ракурсе все это могло показаться порывом страсти, но Мерли знала, что Король решил ее убить. Он не целовал ее, а просто прижимался губами к губам, и с каждой секундой, проведенной в этих жутких объятиях, Крошка Мерли чувствовала, что становится слабее. В груди появилось жжение и поползло вверх, раздирая горло, а руки и ноги пробрало холодом, словно из них вмиг выкачали всю кровь. Холод пробрался в каждую клеточку ее тела, и Мерли показалось, что она покрывается льдом изнутри. Вдруг на нее навалилось оцепенение, руки девушки упали, безвольно повиснув вдоль тела, а колени подломились. Она стала оседать на пол, потянув за собой Короля, и ему пришлось отпустить ее, чтобы устоять на ногах. В ту же секунду в мир вернулось тепло. Щеки Мерли вспыхнули. Сипло вздохнув, она упала навзничь и до треска в голове ударилась о мрамор, который десять минут назад так старательно намывала. Перед глазами появился потолок, украшенный звездами, но их тут же заслонила собой тень. Король навалился на нее сверху, вцепился в волосы на макушке и вновь впился в губы, а Крошка Мерли ослабела настолько, что даже не стала сопротивляться. Смертельный холод пробрал ее до костей, она задрожала, и услышала, словно издалека, как стучат об пол костяшки ее скрюченных судорогой пальцев. Мерли казалось, что вверх по горлу карабкалось существо с острыми когтями и иглами вместо шерсти. Оно разрывало ее в клочья. Мерли больше не могла дышать. Сердце девушки колотилось с бешеной скоростью, грозя в любой момент остановиться. Тело била дрожь. Вдруг в груди что-то оборвалось, и… все кончилось. Король отпустил ее, и сквозь белесую пелену Крошка Мерли увидела его лицо. Кожа на нем больше не казалась натянутой, а скулы не были похожи на острые сколы камней. Лицо Его Величества было гораздо более бледным, чем обычно, но не серым. Красивым. Таким… бездушно красивым, как идеально выверенные скульптором лица мраморных статуй. И на нем ярким пятном выделялись губы, испачканные кровью. Ее кровью. Брезгливо скривившись, Король убрал руку от головы девушки и стряхнул с пальцев паутину. С запозданием в пару секунд Крошка Мерли поняла, что то была не паутина, а волосы. Сдавленно застонав, она попыталась поднять руку, чтобы проверить, действительно ли густая рыжая копна — ее гордость — превратилась в тонкие седые нити, но не смогла пошевелить даже пальцем. Смерив ее взглядом, которым обычно награждают раздавленных дождевых червей, Король поднялся на ноги и, перешагнув через распластанную на полу девушку, пошел к двери. Перед глазами Мерли вновь появились звезды. Они пульсировали в вышине потолка, подмигивали ей и словно бы что-то шептали. Вот только Мерли не могла сказать точно, был ли этот звук шепотом звезд, гулом в ушах, или ее сиплым дыханием. По щеке покатилась слеза, оставив холодную дорожку на коже. Заледеневшие пальцы подрагивали, а Мерли так и не смогла пошевелить ни одним из них. Она попыталась позвать на помощь, но из горла вырвался лишь слабый хрип. Еще одна слеза скатилась по белой, как снег, щеке и затекла в ухо. Мерли было щекотно. И холодно. И больно. И страшно. Она чувствовала, что умирает. Она совсем не хотела умирать. Звезды подмигнули ей в последний раз — ласково и как будто бы успокаивая, — а затем их отражение застыло в больших остекленевших глазах.