Клетка

Кожа пылала под пальцами. Эмоции, которые Сара держала в узде, проходя Лабиринт, наконец прожгли путь наружу. Грудь девушки, напротив, сковал холод. Он перетекал на плечи и спину, разливался по телу ледяными мурашками. Задрожав, Сара обхватила себя руками. — Миледи, — тихо сказал Дидимус, подходя к ней, — Вам не здоровится? — Сара плохо? — пророкотал Людо, и Хоггл с Дидимусом одновременно шикнули на него, приставив пальцы к губам. Сара сдвинула брови домиком. — Нет, — сказала она, постаравшись улыбнуться. — Все в порядке. Я просто… устала. Опираясь на стену, Сара поднялась на ноги и, игнорируя звездочки, плясавшие перед глазами, подошла к кровати. Окинув взглядом друзей и поджав губы, она села, держа спину неестественно прямо. — Сэр Дидимус, Людо, Хоггл, — начала Сара дрожащим голосом, — Я очень благодарна вам за помощь, но… Сара смолкла и уткнулась взглядом в потолок, чувствуя, как к глазам подступают слезы. О нет. Последнее, чего она сейчас хотела, — это рыдать перед друзьями, как пятилетняя девчонка. — Но? – голос Хоггла был тихим и напряженным. — Что с вами будет? – предательский всхлип все же вырвался из груди, — Что он с вами сделает? — Кто он? — не понял Дидимус. — Джарет. — Его Величество? А что он должен сделать? — по-видимому, храбрый рыцарь не видел проблемы в предательстве своего короля. Отвернувшись к стене, Сара быстрым движением стерла с глаз слезы и вновь посмотрела на друзей. Чувство вины топило ее, Сара захлебывалась в нем, как в болоте. От былой радости не осталось и следа, и все, что она ощущала сейчас , – это вину и страх. За них и за себя. Но если формально над Сарой Джарет не имел власти, то Хоггл, Людо и сэр Дидимус все еще оставались его поданными, с которыми он мог сделать все, что угодно и когда угодно. — Может, останетесь здесь? — Мы не можем остаться в мире людей, — глухо сказал Хоггл. — А зачем нам здесь оставаться? – удивился Дидимус. — Кто-нибудь объяснит мне, в чем дело? Отчего у леди Сары такой печальный вид? Ей впору праздновать воссоединение с дорогим братом, а не грустить! — Вряд ли Джарет рад, что вы помогли мне, — сказала Сара тихо. Она совсем не думала об этом ни в Лабиринте, ни по возвращении из него. Ей было стыдно в этом признаваться, но во время противостояния с Королем Гоблинов Сара воспринимала каждого, кто попадался ей на пути, как средство достижения цели. Ее не волновали ни их чувства, ни их безопасность. Страх за жизнь Тоби поставил перед ней только одну задачу — выиграть любой ценой. — Почему же? Помощь даме в беде — священный долг любого рыцаря, — сказал Дидимус твердо. — Мы совершили достойный поступок, и, уверен, Его Величество понимает это и гордится благородством своих поданных. Хоггл застонал, приложив ладонь ко лбу. Сара озадаченно уставилась на Дидимуса. Как… как он мог рассуждать о Джарете с таким наивным оптимизмом? Вдруг ей вспомнились слова Шляпы о младенцах. Сара нахмурилась, пытаясь понять смысл сказанного. С одной стороны, он был более чем ясен, но, если Шляпа не врал, его слова сильно подтачивали картину мира, которую она выстроила для Лабиринта. — Сэр Дидимус… — Сара замялась, решая, как лучше сформулировать вопрос, — а помните, Шляпа сказал, что вас с Людо недавно создали? — Помню, миледи. — Что он имел в виду? — О, понятия не имею. Этот головной убор изъясняется поразительно многословно, но очень туманно. — Джарет создал их пару месяцев назад для игры с тобой, — проворчал Хоггл. — Вот, что он имел в виду. Брови Сары поползли вверх. — Что? — Сэр Хоггл, но это нелепость, — возразил Дидимус, касаясь рукой шляпы. — Мне не может быть несколько месяцев от роду. Я охраняю мост через болото уже очень давно. Хоггл хмыкнул. — Как давно? — Сколько я себя помню. — Ну и сколько ты себя помнишь, умник? Дидимус открыл рот с воодушевленным видом, но потом нахмурился и захлопнул его. — Я… я не могу сказать точно. Подсчет времени – не самая сильная моя сторона. Куда лучше я проявляю себя в баталиях! — И в скольких же ты участвовал? — Во многих. — В каких во многих? Назови хоть одну. — Сражение у стен замка, — сказал сэр Дидимус, гордо выпятив грудь. Хоггл грубо хохотнул. — Ну в этом балагане мы все участвовали. Давай что-нибудь другое. Рыцарь замялся. — Мне… мне кажется, были и другие. Да, конечно, были другие, только вот… Только что-то я никак не могу… Не могу… — он смолк, нахмурив кустистые брови. Вздохнув, Хоггл подошел к тумбочке и взял с нее игрушку. Потом вторую. Неуклюже подпрыгнув, он скинул с одной из полок третью и тут же наклонился за ней, едва та упала на пол. Изумленно открыв рот, Сара смотрела на то, что он нес в руках. — Боже, — сказала она, когда Хоггл рядком уложил игрушки на кровати, — Я ведь даже не заметила… — Сэр Людо, взгляните-ка, — встрепенулся Дидимус, подходя ближе, — эти куклы поразительно похожи на нас с вами. А вот этот – вылитый огнеян! — Людо маленький, — прорычал тролль, глядя на свою плюшевую копию. — Видимо, Джарет вдохновлялся тем, что ты любишь, — ворчливо продолжил объяснение Хоггл. — Огнеяны и их лес, Дидимус, Людо, Болото Вечной Вони, — он брезгливо скривился, — некоторые части Лабиринта, говорящие гусеницы… — Червяки, — машинально поправила Сара. — Червяки. Все это он создал для тебя. Для охоты на тебя. Так он это называет. Охота. Он проводит ее каждый год и каждый год ищет себе жертву среди людей. Сару будто сковородкой по голове ударили. Каждый год? Охота? Жертва? То есть… то, что она призвала Джарета, — это не случайность, а часть его плана? Он спланировал все заранее? Но как он мог знать, что она попросит гоблинов забрать Тоби? — В прошлом году был мальчонка, сражавшийся с драконами, — устало вздохнув, продолжал Хоггл. — Он провалился задолго до конца игры. До него – девушка чуть постарше тебя. По сценарию она должна была свергнуть Джарета с престола какой-то надуманной страны, но вместо этого дуреха согласилась стать его королевой. В любовь его поверила, ага. Больше ее никто не видел. Как и мальчика. Как и всех их. Все они проигрывали и исчезали. Год за годом, столетие за столетием. Ты первая, кто победил его, Сара, и я сомневаюсь, что такой напыщенный индюк, как Джарет, простит тебе это. Сара вздрогнула. Скинув мокасины, она залезла на кровать, подтянула ноги к груди и обняла их, отрешенно смотря прямо перед собой. Полученная информация тяжело укладывалась в голове. Выходит, никакой любви, о которой так вдохновенно говорил Джарет, не было. Он выбрал ее, как и всех остальных, и хладнокровно вел в ловушку, играя на ее чувствах. Он следил за ней и, судя по всему, следил довольно долго, раз успел наводнить Лабиринт существами, которым она симпатизировала на каком-то глубинном, подсознательном уровне. Это было… изощренно. — Зачем он проводит охоту? Хоггл фыркнул. — Тролль его знает. Видать, старому черту скучно, вот он и развлекается. Ведь это надо перекроить Лабиринт, создать кучу новых существ, охмурить очередного человека, чтобы он призвал его в ваш мир, правила по новой придумать. Джарет ведь никогда не повторяется. Это же… как его… моветон! Каждый год он придумывает новую историю и заставляет нас в ней участвовать. Не всех, конечно, а только тех, кто ему подходит, и надо же мне было таким уродиться, что я подхожу почти всегда! — зло выплюнув эти слова, Хоггл сел на край кровати. — Ты бы видела его, когда он ни на кого не охотится. Развалится на своем троне и сидит с такой кривой физиономией, как будто мы все лично виноваты в том, что ему скучно. Попробовал бы хоть денек прожить в своем королевстве без магии и не стать обедом для моргутов, которых ему с какого-то рожна приспичило создать! Хоггл с чувством ударил кулаком по простыне. Его челюсти были плотно сжаты, а брови хмурились, из-за чего лицо карлика казалось еще более сморщенным, чем обычно. — Сэр Хоггл, — Дидимус, не отрываясь, смотрел на свою игрушечную копию, — кто такие моргуты? — Клыкастые вечно голодные твари, которые не дают никому житья. — Как странно, — рыцарь поднял на него глаза. – Единственные зубастые твари, которых я видел, — это кусачие палки. А где вы живете, достопочтимый сэр? — За этим… как его…. городом гоблинов. — Разве эти земли не пустынны? — удивился Дидимус. Хоггл хохотнул. — Эти земли как раз таки ох как заселены. Они и есть его королевство — Подземье. А Лабиринт – это так, игровое поле. Там почти никто не живет — только стражи и массовка, которую создали для охоты, и то недолго. Им приходится уходить, когда все заканчивается. Если же у дуралеев не хватает на это мозгов, они дохнут, как клопы, когда Джарет рушит старый Лабиринт, чтобы расчистить место под новый. Ему нет дела до тех, кто там остался, поэтому тебе пора бросать свое дерево, седлать пса и драпать в Подземье, да туда, куда не пролезут прихвостни Джарета. Лично я не планирую показываться ему на глаза еще лет сто и двести сверху. А этого увальня отведем в горы, — он кивнул на Людо. — Там полно троллей. Этот, конечно, на тролля похож, как ящерка на дракона, но, думаю, если хорошенько задобрить их мясом, они его и такого примут. Тролли в общем-то ребята неплохие, когда сытые. Вздохнув, Хоггл положил руки на колени и смял ткань своих потрепанных штанов. Повисло молчание. Сэр Дидимус продолжал разглядывать плюшевого лиса. Сара сидела, обняв ноги и уткнувшись лбом в колено. — Как странно, — сказал Дидимус растерянно. — Ваши слова звучат фантастически, сэр Хоггл. Это просто немыслимо, чтобы я появился на свет так недавно, чтобы я был лишь живой копией детской куклы. Но вот она передо мной, — рыцарь осторожно прикоснулся когтем к игрушке. — А когда я пытаюсь вспомнить прошлое, то не могу. Моя голова будто наполняется плотным серым туманом. — Это нормально, дружище, — сказал Хоггл. — Еще хуже тем, кому Джарет вкладывает в мозги подробную предысторию. Они и за десять лет не могут поверить, что все их прошлое — мыльный пузырь. — Хоггл, — нахмурившись, Сара встала с кровати и подошла к столику, заставленному книгами и статуэтками, — тут и ты есть, — она взяла в руки бронзовую фигурку как две капли воды похожую на карлика из Лабиринта. — Но, честное слово, я понятия не имею, откуда она взялась. Людо и Дидимуса мне подарили, простите, — быстро спохватилась Сара, виновато взглянув на друзей. — Я имела в виду игрушки. Мне их подарили бабушка с дедушкой давным-давно, но эта… И эта! Черт возьми! — Сара схватила со столика фигурку Короля гоблинов, кривя губы в отвращении. — Понятия не имею, откуда он взялся. Я смотрела на него каждый день, но, клянусь, я не знаю, когда и как он здесь появился! — Лучше избавься от них, — хмуро сказал Хоггл. — Моргут меня сожри, если это не Джарет подбросил. А как ты вообще о нем узнала? Как призвала его? — Я повторила слова из сказки, — медленно проговорила Сара, осознавая, что история появления красной книги в ее жизни тоже покрыта мраком. В какой-то момент та просто оказалась на книжной полке, и Сара начала читать ее, не заметив ничего странного. Не обратив на это внимания, как будто ее внимание кто-то очень ловко отвлек. Она попыталась найти в памяти день, когда впервые взяла книгу в руки, но у нее ничего не вышло — воспоминания словно погрязли в вязком тумане, о котором говорил сэр Дидимус. Сара почувствовала, как в груди закипает злость. Так вот значит как. Несчастная героиня. Злая мачеха. Младший брат, который получает, все, что хочет. Джарет просто засунул в сказку все ее проблемы и любезно добавил туда инструкцию, как разрешить их с его помощью. Сара сжала кулаки так, что ногти до боли впились в кожу. Она любила эту книгу. Очень. Эта история была ее отдушиной, персональным идеально действующим успокоительным. Сара читала ее, когда мама обещала забрать ее к себе на каникулы и не забрала, сказав, что Сара неправильно все поняла. Она читала ее, когда папа, едва ли обмолвившись с ней словом, шел играть с Тоби, и детский смех часами звенел по всему дому, делая тишину в Сариной комнате еще тоскливее. Сара жила этой книгой, мечтала оказаться в ней, мечтала стать ее героиней. Той, которая что-то значит. Той, в ком нуждаются. В душе разгоралось чувство, схожее с болью от предательства по-настоящему близкого человека. Каким-то непонятным образом Джарет влез к ней в голову и добрался до вещей, которые Сара считала очень личными. Он точно знал, что ей предложить, и было унизительно осознавать, что история, в которой она находила поддержку, оказалась жестоким развлечением скучающего садиста. Он заставил ее до беспамятства влюбиться в кинжал, который в конечном счете должен был ее убить. Наверное, Джарету пришлась по нраву эта шутка. — Сара? Сара! — грубый голос Хоггла вернул ее в реальность. — Что за сказка? Сара шумно выдохнула. — Я выброшу ее, — твердо сказала она и, схватив со стола красную книгу, со злостью швырнула ее в мусорное ведро. — Как и все это, — туда же отправились статуэтки Джарета и Хоггла. — Больше никаких странных вещей в моей комнате. Никаких идиотских гоблинских вещей. Черт! Сара подпрыгнула, когда дверь содрогнулась от стука. Сердце чуть не разорвало ей грудную клетку. — Сара! — раздался грозный голос Роберта. — Если ты сейчас же не угомонишься, то будешь наказана! Ты меня слышала? Сара шумно выдохнула, сжав губы в тонкую линию. Ей страшно захотелось достать из мусорки книжку и запустить в дверь так, чтобы она проделала в ней дыру. — Сара, ты меня слышала? Раз, два, три… Ей нужно успокоиться. Четыре, пять… — Слышала. — Поговорим о твоем поведении утром. Сара закатила глаза, ничего ему не ответив. Тишина за дверью безмолвствовала. Через мгновенье она превратилась в скрип половицы, потом – в хлопок двери и после звука потревоженной щеколды вновь стала тишиной. — Нам пора уходить, — сказал Хоггл вполголоса. — Вы вернетесь? — быстро спросила Сара и почувствовала укол стыда за отчаянную надежду, прозвучавшую в вопросе. Хоггл задумался. Сара сглотнула, теребя пальцами край рубашки. — Я буду держать тебя в курсе. Я… попытаюсь прийти завтра и расскажу, как там ситуация с Джаретом. Да, увидимся завтра. В полночь. Сара… Ты сможешь поговорить со мной завтра? — Конечно, — с готовностью ответила девушка. — В любое время. — Заметано. — Ты… просто появишься в комнате, как сегодня? — Ага. — Отлично. — Отлично, — повторил Хоггл, рассматривая заляпанные грязью ботинки. — И еще, Сара… не впускай никого домой. Если какой-то хмырь сунется к вам и спросит, можно ли ему войти, сразу посылай его к троллям. И семью свою контролируй. Джарет — оборотень. Он может нацепить на себя чью угодно личину, хоть твоей закадычной подружки, но он никогда не сможет войти в чужой дом без приглашения. — Но он уже заходил к нам без приглашения, когда украл Тоби, — возразила Сара, нахмурившись. — А как именно ты его призвала? — Я пожелала, чтобы… — она запнулась, испугавшись, как бы Джарет не откликнулся на зов еще раз. Прокрутив в голове призыв, Сара решила, что в прошедшем времени он не представлял угрозы. — Я пожелала, чтобы он забрал Тоби. Нет, чтобы гоблины забрали. Да, я попросила гоблинов забрать его, и после этого Тоби исчез. Сначала я позвала Короля гоблинов, но ничего не вышло, видимо, слова были не те. Получается, я даже не обращалась к Джарету напрямую. — И не давала ему разрешение войти в дом? — Нет. — Значит, больше он и не сможет, — подвел итог Хоггл. — Он смог войти только потому, что выполнял твою просьбу. Но раз срок ее действия вышел, ему сюда хода нет. Если ты по старой дружбе не впустишь его по всем правилам, конечно. — Нет, — Сара издала нервный смешок. — Точно нет. — Ладно, — прокряхтел Хоггл, — пора двигать домой. Дидимус, Людо, давайте—ка…. Моргут меня сожри-и-и, — протянул он, взглянув на Людо, и жалобно застонал. Как оказалось, магия Подземья давала своим обитателям возможность путешествовать между мирами, но, как и всё в королевстве Джарета, изобиловала оговорками и странными ограничениями. Так, например, подземцы могли попасть в другой мир по приглашению с помощью ложных отражений, но обратно они должны были возвращаться только спиной и только через зеркало, открывшее им путь. Подгоняемый восторгом от поражения Джарета, Хоггл наведался к Саре, захватив с собой сэра Дидимуса, Людо и еще пару тройку подземцев, желавших отпраздновать день, когда их любимому королю надрали задницу, но он совсем не продумал пути отступления для особ с выдающимися габаритами. Как они ни пытались засунуть Людо в зеркало, как ни уговаривали его втянуть живот и пригнуться, двухметровый тролль физически не был способен покинуть комнату новоприобретенной подруги. Сара сидела с ним в обнимку до двух часов ночи, пока Хоггл с сэром Дидимусом пытались раздобыть уменьшающее зелье, а потом ждала еще два часа, прежде чем семь флакончиков со снадобьем наконец подействовали. Было почти четыре часа утра, когда Людо, едва ли вдвое превышавший размерами свою плюшевую копию, исчез за зеркальной гладью вместе с Хогглом и сэром Дидимусом. Не найдя в себе силы на переодевание, Сара рухнула на кровать и забылась тревожным сном. Остаток ночи ее атаковали белые совы.