Дом Багровых Сердец

Октавия

      Мать превратила весь клуб в фарс. Вместо привычного тусклого освещения, мрачных оттенков красного и темной мебели, здесь светло и полно чертовых хрустальных люстр.       — «Ну что ты, сестренка, бывает и хуже», — сообщает Габриэль, усаживаясь рядом со мной на антресоли, с сумкой книг через плечо. Он скрестил руки.       — «И как тебе это? Посмотри, в каком состоянии мой клуб».       — «О, могло быть и хуже, это могло быть в архиве библиотеки».       Я сердито смотрю на него.       — «Очевидно, что это не хуже».       Он бесстрастно пожимает плечами.       — «Это для меня. Меня все вполне устраивает».       — «Ты — засранец высшей пробы».       — «Достаточно знать одного, чтобы знать и другого, Октавия».       Я разочарованно хмыкаю и оставляю его читать в одной из кабинок. Я скольжу вниз по лестнице, моя рука не может ухватиться за перила из-за всех этих ебучих мерцающих сказочных огоньков. По крайней мере, они красные, я полагаю.       Рэд. Чертова Рэд. Я знала, что две недели назад спасение ее сестры было ошибкой. Сейчас все повторяется снова. Я поклялась, что это будет в последний раз.       Кто-то врывается ко мне. Декоратор.       Я рычу, и мужчина вздрагивает, роняет свою коробку и бросается прочь с дороги.       — «Отброс», — проворчала я.       Декораторы Матери нуждаются в должном исполнении. На обычно черных и бордовых стенах висят аляповатые бело-кремовые занавески. Все стало ярче. В мой стеклянный потолок вмонтированы люстры, все сверкает и переливается, как на сказочном балу. Это отвратительно.       Обычная для клуба басовая музыка сменяется струнными инструментами и оркестром. Внизу лестницы появляется Ксавье, его темная бровь решительно приподнята.       — «Это же…»       — «Пародия?» — закончила я за него.       — «Вполне. Где доноры? Я голоден».       — «Фу», — пробурчала я. — «Мама потребовала убрать все клетки. Затем она дала всем донорам и всем танцовщицам оплачиваемый отпуск. Она сказала, что хочет, чтобы это было цивилизованное мероприятие, и ей кажется, что охотники не будут рады, если на танцполе будет полдюжины вампиров, жаждущих крови или трахающих полуосушенных людей».       — «Боги, как она скучна в свои годы», — произносит Ксавье, и это, по крайней мере, вызывает у меня смех. Он бросает взгляд на меня, затем на бальное платье, которое на мне надето.       — «Ого, ты и в самом деле выглядишь почти прилично. Сегодня ты просто восхитительна», — утверждает он и протягивает мне руку.       — «Спасибо», — отвечаю я и поправляю свой наряд. В корсете моя грудь сидит высоко, немного выпячиваясь. Шелковый блеск юбки струится по моей попке и бедрам. На правом бедре есть разрез, который опасно близок к неприличному. Мне нравится, как моя нога выскальзывает из него.       — «Сегодня свидания не будет?» — интересуюсь я.       — «Ну, я думал, что возьму одного из доноров, но, видимо, нет. Думаю, мне придется найти хорошего охотника, чтобы развратить его. Как насчет тебя? Ты выглядишь слишком аппетитно, чтобы не перепихнуться этим вечером».       — «Благодарю, Ксавье, но нет. Думаю, сегодня я оставлю свою скромность в неприкосновенности. Я слишком занята: А) возвращением моего клуба и Б) выяснением того, что задумала Мама».       — «Похоже, тебе недолго осталось ждать…» — подчеркивает он и указывает на двери клуба, в который вваливается толпа — люди, охотники, вампирские дворяне — все они вливаются внутрь. Оркестр усиливается. Я замечаю Далию, выглядящую довольно элегантно в темно-темном костюме и с бантом. Он плотно облегает ее телосложение, руки и плечи выглядывают из облегающего наряда. Даже если она тупица, я должна не забыть сказать ей, что она хорошо выглядит этим вечером.       — «Где Сэди?» — спрашивает Ксавье.       Я киваю в сторону кабинки в углу комнаты. На Сэди мерцающее платье в пол темно-бордового цвета, резко контрастирующее с ее белыми волосами.       Появляется Амелия, сестра Рэд, с кубком крови.       — «Добрый вечер», — приветствует она.       Ксавье забирает у нее кубок.       — «Спасибо, я умираю от желания поесть».       — «Как невежливо», — замечает она и подталкивает его локтем, затем забирает кубок и выливает остатки в чашку.       Мы втроем создали нечто вроде альянса. Амелия все еще новичок в вампирском деле, что я считаю своим долгом следить за тем, чтобы она не облажалась. Обычно я об этом не задумываюсь, но, с другой стороны, я очень редко обращаю кого-либо. Это было… иначе. А то, что ценю я, ценит и Ксавье, поэтому он сразу же принял Амелию.       — «Она была здесь прошлой ночью», — добавляет Амелия. — «Хотя не стала со мной разговаривать».       — «Я знаю», — подтверждаю я и замолкаю, потому что не уверена, что еще добавить. Амелия знает… Я рассказала ей обо всем вчера вечером, после того как она увидела Рэд. Она считает, что я должна рассказать ей. Но я не могу. Так не пойдет. Не после того, что я сделала.       Но это уже история для другого дня.       Когда я поворачиваюсь к своему клубу, танцпол уже полон. На сцене выступает Мама. Я ловлю себя на том, что сканирую зал в поисках Рэд.       Я ведаю, что она нашла меня раньше, чем я ее, потому что у меня чешется спина, словно за мной наблюдают. Амелия устраивается рядом со мной.       — «Мне пора», — сказала она, опустив глаза.       — «Тебе нужно поговорить с ней», — предлагаю я.       — «Не кажется, что я уже пыталась?»       — «Попробуй еще раз».       — «Октавия…»       — «Амелия».       Ее челюсть сжимается, а глаза ярко вспыхивают. Они лазурнее, чем у Рэд, — самые яркие зеленые из всех, что я когда-либо видела. Но во взгляде обеих сестер горит одинаковый огонь.       — «Это не только из-за меня. Может, я и запустила этот цикл, но все началось задолго до этого. Ты несешь такую же ответственность за то, чтобы все исправить, как и я», — рассуждает она и бросает взгляд в угол комнаты, а затем исчезает с глаз долой по лестнице.       Я направляюсь в тот угол, куда смотрела Амелия, и нахожу Рэд. Я на мгновение теряю дар речи. На ней костюм, сшитый на заказ точно так же, как и на Далии. Хотя Рэд невысокого роста, костюм имеет зауженные штанины, благодаря которым она кажется длинной и изящной, несмотря на свой рост. Плечи и руки Рэд очерчены по форме костюма. На ней белая рубашка, застегнутая не до конца. Отсюда хорошо видно ее декольте. Я напрягаюсь, чувствуя неловкость от того, как мое тело реагирует на это откровение. Неудобно от того, насколько оно знакомо.       Наши взгляды встречаются.       Моя рука тянется к собственной груди. Пальцы проводят по шраму над сердцем…       Тот, который она мне подарила.       Тот, который чуть не погубил меня.       Тот, которого она не помнит.       — «Извини, Ксавье. Я скоро вернусь», — бросаю я и ухожу, прежде чем он успевает меня остановить.       Я достаточно быстро передвигаюсь по клубу, чтобы Рэд не успевала за мной, пока я слежу за ней. Осознание того, что я исчезла, проносится по ее лицу в замедленной съемке. Слишком поздно, маленькая охотница, я уже позади тебя.       Ее сердце чувствует меня раньше, чем осознает разум. Глубокий стук, стук, стук, сладкий аромат адреналина, наполняющего ее вены.       — «Ну разве ты не выглядишь достаточно аппетитно, чтобы отведать тобой этим вечером», — шепчу я ей на ухо.       Она вздрагивает, а затем пытается скрыть это, поворачиваясь на каблуках лицом ко мне. На этот раз я стою спиной к стене клуба.       Ее взгляд падает на мое декольте, язык скользит по губам, и внезапно она встряхивается и отступает назад.       — «Видишь что-то, что тебе нравится?» — Я мурлычу.       — «Только шрам, который должен был стать причиной смерти». — Она улыбается — кисленькая такая улыбочка. Мне хочется что-то сделать. Поставить ее на колени и заставить умолять. — «Откуда у тебя это?»       Я отлипаю от стены, но она снова прижимает меня к ней.       — «Какой у тебя злобный характер. И подумать только, я проделал весь этот путь, чтобы сказать тебе, что ты выглядишь потрясающе, даже щеголевато», — примечаю я.       Она закатывает глаза и отворачивается от меня.       — «Опасный прием для охотника… повернуться спиной к вампиру».       — «Ты не причинишь мне вреда», — сказала она, отказываясь смотреть мне в лицо.       — «И почему же?»       — «Потому что ты любишь играть со мной, Октавия. Для тебя это просто игра. Все это. Клуб. Моя сестра. Все наши гребаные размолвки за последние две недели. Для тебя это ничего не значит». — На этот раз Рэд поворачивается, но только для того, чтобы ткнуть в меня пальцем.       — «Ты и твоя конченая семейка со всей своей властью и замками. Ты окружена всеми и вся. Братья, сестры. Мать. У тебя есть земли и титулы, дворецкие и кровь. Все, что ты хочешь, у тебя под рукой. И все равно тебе этого мало. Тебе пришлось забрать единственное, что у меня осталось. Ты украла мою сестру, и я никогда не прощу тебя за это…»       — «Ты думаешь, что ты так одинока… Что у меня есть вс…»       Но меня прервал голос Корделии, прочистившей горло через микрофон.       Как она может думать, что у меня есть все? Она ничего не знает. У меня есть Ксавье и, возможно, Амелия. Но меня боятся почти все в этом городе, а остальные ненавидят. Она мнит, что страдает, испытай она тысячу лет изоляции, когда тебе говорят, что ты монстр, нелюбимый, только потому, что ты родилась другой. В моем нутре поселяется горечь. Это еще не конец разговора.       — «Добрый вечер, дворяне, охотники, люди… Прошу внимания», — молвит Корделия, и кто-то, вероятно, Далия — жополизка, стучит вилкой по бокалу, пока в зале не становится тихо.       — «Я пригласила вас всех сюда сегодня вечером, поскольку боюсь, что нам, как городу, грозит серьезная опасность. Смиренно, как слуга этого города, я прошу вас о помощи. Но сначала… Я должна рассказать вам одну историю…»