Дом Багровых Сердец

Корделия

             Тысячу лет назад       Когда-то давно, тысячу лет назад, родилась легенда. Двум женщинам, влюбленным друг в друга, суждено было встретиться. Их судьбы переплелись во времени и истории.       И история — это то, с чего начинается эта легенда.       Случайная встреча.       Счастливая случайность. Прихоть. Благословение.       Какой бы ни была причина, одно можно сказать точно: эта история закончится фейерверком…       

***

      — «Вот, дорогая, поторопись. И насколько это возможно, береги свою лодыжку, хорошо? Мы должны подготовить тебя к следующему свадебному балу», — говорит Мама, протягивая мне мешочек с монетами.       Я злюсь на нее, раздраженная тем, что меня заставляют посещать еще один так скоро, учитывая, что последний стал причиной моей проблемы с лодыжкой.       — «Когда это будет?»       — «Через две ночи».       — «А если я откажусь?» — спросила я и одернула подол. Моя распухшая лодыжка приобрела сливовый блеск. Опухоль распространилась вверх по икре.       — «Давай не будем начинать наш день с неприязненного отношения. Корделия, ты в самом подходящем возрасте для предложения руки и сердца. Мы должны обеспечить наилучший брак для тебя и семьи. Это необходимое дело. Мы все должны внести свою лепту. Мы — Сент-Клеры. Ты не можешь просто так выйти замуж за кого попало».       Я скриплю зубами. Я не заинтересована ни в браке, ни в своей роли в этом. Мама целует меня в лоб и возвращается в дом.       — «Где папина трость?» — кричу я ей вслед.       Миссис Блэкмор, наша экономка, высунула голову в коридор:       — «Там в корзине, мисс, просто переложите фраки».       Я отодвигаю фраки в сторону и замечаю трость из красного дерева. Я достаю ее и с облегчением опираюсь на нее, ковыляя к выходу и направляясь к карете. Кучер помогает мне, когда я, спотыкаясь, поднимаюсь по ступенькам и падаю на сиденье.       Разумеется, даже если карета высадит меня в центре деревни, мне все равно потребуется вдвое больше времени, чтобы добраться до рыночной площади. Я поскальзываюсь и спотыкаюсь на гравийном полу рынка. Любезный джентльмен помогает мне перебраться на другую сторону прилавков. Наконец я добираюсь до улицы с целителями. Мама рассердилась бы на меня, если бы узнала, что я пришла к целителям, а не к врачам.       Но, клянусь, иногда врачи не знают, о чем говорят. Они выманивают у вас деньги и дают вам жидкости, подозрительно похожие на разбавленное виски и перебродившие травы. По крайней мере, целители смешивают отвары у вас на глазах, и ты знаешь, что в них входит.       Я ковыляю мимо пары лавок: одна заполнена камнями и кристаллами, другая торгует эликсирами. Но ни в одной из них нет ничего подходящего. Потом я вижу маленький магазинчик целителей, приютившийся в самом центре ряда. Над дверью висит вывеска «Исцеляющие сердца», а под ней крошечными буквами написано: «В сотрудничестве с Рэндаллами».       Я колеблюсь, прежде чем войти. Не набросится ли Мама на меня за то, что я воспользоваась магазином, принадлежащим Рэндаллам? Она их просто ненавидит. Я решаю, что какой бы целитель там ни был, он просто работает на них, и, скорее всего, никогда не встречался с любым из Рэндаллов. Кроме того, Матушка будет в еще большей ярости, если я вернусь домой не исцеленной.       Я захожу внутрь. Несмотря на четыре стены, окружающие меня, в магазине светло и свежо. Солнце проникает через застекленное окно и наполняет помещение теплом. Здесь горит огонь. Он горит в металлической печке в очаге, дверца приоткрыта, и тепло разливается по магазину. Треск и угли поднимаются в дымоход, как маленькие пылинки.       — «Чем я могу вам помочь?» — подает голос женщина.       Я вздрагиваю, когда она появляется из двери в задней части магазина, и не могу подобрать слов, чтобы ответить. Мои губы приоткрылись, когда я оценила ее внешность.       Волосы у нее мышиного цвета, ниспадающие густыми локонами, которые струятся, как небольшие волны теплого океана. Ее глаза — глубокого синего цвета, который можно встретить только в уединенных лагунах. Меня тянет к ним, к ней. Не в силах отвести взгляд, думать или дышать, я втягиваю рваный воздух, проглатывая и слова.       — «Вы в порядке, мисс?» — спрашивает она.       — «Что? Да.» — Нет. Похоже, что нет. Но я не хочу предупреждать ее о странных мыслях, проносящихся в моей голове. Факт в том, что если бы она не заговорила, я возможно бы продолжала подходить все ближе и ближе, пока просто не провалилась бы в ее глазах и не зарылась в ее душу. Что, во имя города Санги, со мной не так?       — «Понятно, значит, вы пришли за помощью для другого человека?» — молвит она.       — «Что? Нет.» — О. Я вижу, какую ошибку я совершила. Мои щеки пылают жаром. — «Я прошу прощения. Позвольте мне попробовать еще раз. У меня была эммм…»       — «Боль? Она мешает думать», — говорит она, указывая на мою ногу. Одна ее бровь приподнимается в улыбке. Она издевается надо мной?       — «Точно. Да. Это. Боль. Собственно, из-за нее я и пришла. Может быть, у вас есть какие-нибудь травы, которые могли бы снять отек?»       — «Конечно, — отвечает она.       Мой взгляд падает на ее пухлые губы. На них нанесен блеск или что-то вроде того, что заставляет их блестеть. Жар так быстро разливается по моей шее, что мне приходится поправить воротничок платья. Какая необычная реакция у меня на посещение магазина.       — «Простите, я чувствую себя немного… ммм… Могу я попросить у вас стул?» — Я заикаюсь.       Она суетится по магазину, переставляя баночки, травы и пакетики с непонятно чем, пока не перекладывает все на прилавок в задней части и не освобождает для меня стул, чтобы я могла сесть.       Она располагается позади меня и она кладет свою руку мне на плечо, помогая опуститься на него. Там, где ее ладонь соприкасается с моим голым предплечьем, вспыхивает пламя.       Я задыхаюсь. Она поднимает на меня глаза.       — «Боль. В моей лодыжке», — бормочу я.       Это точно не моя лодыжка. Это шок от ее прикосновения. Я никогда не испытывала подобных ощущений. Возможно, это ее целительские способности. Это странно. Я видела несколько целителей прежде, но ни один не был таким загадочным, как эта. Должно быть, она действительно могущественна. Должно быть, боги наделили ее огромным магическим даром.       — «Вы… вы, должно быть, д…» — Я останавливаюсь и понижаю голос, понимая, что называть такое существо опасно.       — «Дампир? Да», — отвечает она.       — «Ваши прикосновения…»       Она улыбается, отводя от меня взгляд.       — «О. Это не… Я еще не использовала свою силу. Для этого мне нужна кровь».       — «Аа», — говорю я и присаживаюсь, понимая, что если это не ее магия, то я не хочу думать о том, почему ее кожа была такой теплой, такой наэлектризованной.       Внезапно мне становится не по себе, еще жарче, чем раньше, и хочется уйти. Мне следует как можно скорее покончить с этим и вернуться в поместье. Уверена, у нее найдутся дальнейшие приготовления, с которыми мне придется столкнуться.       — «Ну, в общем. У меня проблема. Я упала на свадебном балу вчера вечером, и моя лодыжка… она довольно сильно ушиблена и опухла. Не могли бы вы…?» — говорю я.       — «Безусловно. Мне нужно осмотреть лодыжку, чтобы оказать помощь».       Я киваю и задираю подол платья до колена. Мне приходит в голову странная мысль. Я очень рада, что вчера вечером приняла ванну и тщательно выбрила ноги. Предпочитаю, чтобы они были гладкими, а не заросшими щетиной, какими были до бала. Я отмахнулась от этой мысли. Да неважно, какие у меня ноги. Эта женщина — целительница. Ей нет дела до состояния моих конечностей.       — «Могу я осмотреть вашу лодыжку?» — спрашивает она. Ее голос такой же мягкий и теплый, как и ее глаза, и я обнаруживаю, что не могу сосредоточиться на сути ее предложений. Это очень тревожно. Я задаюсь вопросом, не происходит ли со мной что-то вроде провала из-за боли в лодыжке. Только боль на самом деле не такая уж и сильная. В основном неудобно ходить. Сильнейшая пульсация прекратилась за ночь.       Я отрываю ногу от пола. Кончики ее пальцев скользят по моей коже. Я тяжело сглатываю и вынуждена отвести взгляд. Каждое прикосновение бьет током. Это должно быть волшебство. Каждое прикосновение подушечек ее пальцев к моей икре, лодыжке, ступне невыносимо.       Тепло и жидкое электричество струятся из ее рук в мое тело. Они плывут по моим ногам, выше и выше. Мое дыхание учащается, ноздри раздуваются. Меня охватывает.......... Я даже не уверена что.       Она следует пальцами выше по икрам, к колену, ощупывая и надавливая, чтобы определить, где заканчивается припухлость. Только с каждым прикосновением ток, текущий между нами, становится все сильнее, пока не начинает растекаться по моим бедрам.       Она снова дотрагивается до меня, прощупывая чуть выше колена, и мне приходится перестать дышать, когда покалывающие ощущения проникают между бедер к самой сердцевине.       К тому месту, которого я касаюсь, когда остаюсь одна.       Всплеск проскакивает между ног, нижнее белье становится липким.       Это… Я не знаю, что это за колдовство, но этого не должно быть.       Я отшатываюсь, широко раскрыв глаза.       — «Что вы со мной делаете?»       Она хмурится.       — «Осматриваю вашу голень, чтобы понять, куда нужно наложить компресс и приложить травы».       — «Клянётесь богами-колдунами, что не используете магию?»       Она еще больше нахмурилась.       — «Нет, мисс, это против наших обычаев — использовать магию без вашего прямого согласия. Вы бы увидели, как я беру кровь, прежде чем почувствовали бы магию на своей коже. Все в порядке?»       Я качаю головой.       — «Извините, я совершила ошибку. Это… Мне пора идти».       Я вскакиваю со стула быстрее, чем могу уверенно двигаться. Я пошатываюсь. Она подхватывает меня под руку, прежде чем я успеваю упасть. Но, естественно, это заставляет еще одну вспышку того, что, как я теперь понимаю, является желанием, пронестись внутри меня.       В глубоком замешательстве я вырываю свою руку, беру трость и как можно быстрее ковыляю из магазина. Я оставляю женщину, имя которой я даже не знаю, смотреть мне вслед, с единственной морщинкой, пролегшей между ее идеально очерченными бровями, словно отметка на песке залива Лантис.       Это признак того, что я никогда не смогу выйти замуж ни за одного из мужчин на балах.       Признак, который говорит мне, что Мама меня убьёт.