Fleur-de-Lys

Элайджа вернулся в Бойню утром. До него дошла весть, что Никлаус вновь покинул город, и он даже не представлял, в каком расположении духа сейчас застанет Кэролайн. Однако, оказавшись наверху, не смог сдержать своего изумления. — Привет, — он осторожно прошел в комнату, с недоверием глядя на оживленную девушку. — Я думал, что увижу здесь несколько иную картину, учитывая последние события, но, очевидно, я ошибся. Ты в порядке? Кэролайн поправила прическу и оглянулась на него. — Прошу тебя, Элайджа, — безразличным голосом начала она, — мне не пятнадцать лет, чтобы проваливаться с головой в сердечные терзания, когда мой город нуждается во мне. Элайджа задумчиво погрузил руки в карманы брюк, оценивая её отстраненность. Он поймал себя на мысли, что Кэролайн отлично научилась у его брата искусству скрывать подлинные эмоции за маской неоспоримого безразличия. И сейчас он видел за этой маской больше злости, чем тоски. — Что ж, я вижу, ты расставила свои приоритеты. — Верно, — она подвела черту стальным голосом, — он сделал свой выбор, а я сделала свой. Ты готов? — Кэролайн посмотрела в пространство за ним, обратившись к только что вошедшему Марселю. — Да, Клара нас ждёт. — Прекрасно. Мне нужно заняться делами Квартала и хоть как-то исправить то, что натворил твой брат, — на ходу бросила девушка и поверхностно провела рукой по плечу Первородного, проходя мимо него по пути на выход из комнаты. — Отложим задушевные беседы до лучших времён. Глядя ей вслед, Элайджа задумался: в этот раз действительно всё было иначе. И если это всё ещё было возможно исправить, то это мог сделать только сам Клаус. Потому что после того, какой только что Элайджа увидел Кэролайн, было совершенно ясно, что она действительно сдалась на счёт Клауса и больше не намерена проявлять снисхождение и пытаться достучаться до его импульсивного брата.

***

Кэролайн нервно отстукивала по деревянной поверхности стола геральдической лилией на внешней стороне своего кольца, пока Клара монотонно что-то рассказывала. Кольцо от солнца, которое когда-то Клаус надел ей на палец, сейчас бесило её больше, чем монолог подруги с неутешительными прогнозами. — Ты можешь говорить уже ближе к делу? — раздраженно бросила она, перестав стучать. — Суть в том, что я ошиблась, думая, что жертвоприношениями папа Тунде набирал силу в себя. Теперь он мёртв, как и большая часть ковена, а значит тёмная магия жертвоприношений ушла не в него. — И что это может значить для нас? — непонимающе спросил Марсель. — Если честно, я понятия не имею, — пожала плечами Клара, настороженно глядя на Кэролайн и замечая, как та начинает закипать. Хотя она изначально пришла заведённая. — Значит, в итоге мы лишились почти целого ковена ведьм, оборотни Геррера настроены враждебно из-за своих потерь, наши новички перепуганы до смерти, а более-менее на плаву только оставшиеся в живых вампиры. И мы понятия не имеем, куда делась вся тёмная магия от жертвоприношений, а также каким боком она нам выйдет и когда именно. Потрясающе! — Кэролайн хлопнула ладонями по столу и откинулась на спинку кресла. — Сейчас не время заводиться, — осадила её ведьма, — нужно подойти к этому с холодной головой и подумать, что делать. — Знаешь что? Вперед! — развела руками Кэролайн, поднимаясь с места. — Я потратила годы на то, что за пару дней вернулось к начальной точке. Так что, прости, если у меня недостаточно холодная голова прямо сейчас. Можешь взять Марселя в помощь, если его голова холоднее моей, — она бросила на обоих мимолетный взгляд, стремительно покидая зал собраний, — а я с сегодняшнего дня официально затворница на ближайшее время. — Кэролайн, постой! — подскочил её лучший друг, намереваясь последовать за ней. — Марсель, — окликнула его Клара, — задержись ненадолго. Он посмотрел на её странный загадочный вид и присел обратно. — Я немного слукавила, сказав, что не знаю, куда делась тёмная магия от жертвоприношений, — начала она, ловя его вопросительный взгляд, затем достала белоснежный клинок закругленной формы и положила на стол. — Это клинок папы Тунде, он убивал всех жертв им и именно он поглотил всю их силу. В нём столько тёмной магии, что он способен убить любое сверхъестественное существо. Марсель ошарашенно взглянул на неё, ещё больше не понимая её мотивов. — И почему же ты скрыла это от Кэролайн? Почему показала мне? — Потому что вряд ли Кэролайн одобрит то, что я хочу использовать его на Клаусе. — Что?! — А ещё потому что знаю, что это ты позвал Тунде в Новый Орлеан и для чего. И что вы с Первородной занозой использовали мою подругу Женевьев, чтобы вызвать отца семейства. Марсель резко подскочил и приблизился к ней, всё его тело было напряжено, а на лице отразился гневный оскал. Но в следующую секунду он схватился за голову от адской боли, чувствуя, как один за другим лопаются сосуды, когда она применила магию. — Сядь! — властным голосом приказала ведьма. — Ты знаешь, что нравишься мне, поэтому не вынуждай делать тебе больно. Тем более, что интерес у нас один. — Что тебе нужно от меня? — сквозь зубы прорычал парень, осознавая, в какую ловушку она его загнала. Клара снисходительно улыбнулась. — Никлаус приложил руку к гибели членов моего ковена. Как бы они с Кэролайн ни поссорились, он всё равно объявится. Если в городе появится Майкл, он устроит охоту на своих детей, в процессе которой уничтожит наш дом, и одной из первых пострадает наша подруга, — она внимательно всмотрелась ему в глаза. — Ты явно не особо думал, когда не учёл фактор риска про Кэролайн, не так ли? — Я не хотел ничьей смерти, — попытался оправдаться Марсель, — я просто хотел выгнать Клауса. — Не важно, чего ты хотел — это не сработает. Если Майкл явится, нам всем конец, — Клара прожгла его пронзительным взглядом и пододвинула к нему клинок. — Поэтому ты возьмёшь его и используешь на Клаусе. Он Первородный, его нельзя будет этим убить. Но мы избавимся от него, а Майкл отправится дальше искать его по свету. Марсель, поверженный её неоспоримыми доводами, некоторое время молча сидел и поочередно смотрел то на ведьму, то на клинок перед собой. — Кажется, ты всё продумала. Вот только Клаус вчера ночью уехал и я понятия не имею, как я осуществлю твой план. — Меня не особо волнуют детали, Марсель. Прояви фантазию, у тебя полный карт-бланш. Клара задорно похлопала его по плечу, натянуто улыбнувшись, и покинула комнату.

***

Очередной день после недавних массовых потерь в Квартале прошел без положительных изменений. Элайджа пытался обсудить этот провал с Кэролайн, но она полностью закрылась от него и вообще от всех. Казалось, после встречи с Кларой, она была полностью растеряна и разбита. Теперь она сдалась не только на счёт его брата, но и касательно обстановки в Квартале. Утомленный тщетными попытками встряхнуть Кэролайн, он решил оставить её в покое на некоторое время, чтобы она немного пришла в себя. Этим вечером он и сам решил отвлечься, прийдя в бар, чтобы немного выпить и послушать музыку. Войдя в бар он осмотрелся и заметил, как поредело количество посетителей с последней шумной вечеринки здесь. Обстановка в Квартале изменилась в резко худшую сторону, и это не могло не отразиться на желании членов разных фракций проводить досуг в компании друг друга. Элайджа заметил Марселя у барной стойки, задумчиво крутящего бокал в руке. Ребекка порхала по залу в сопровождении рыжеволосой девушки. Но когда взгляд Первородного упал на гостя за столиком в мрачном углу, он на некоторое время опешил и растерялся. Выйдя из ступора, он направился прямо к нему. — Я думал, что ты уже на пути в Вирджинию или Северную Каролину, или Джорджию. Или куда там тебя направили в очередной раз твои дела, Никлаус? — Если ты пришел, чтобы издеваться, я не в настроении, Элайджа, — небрежно бросил Клаус, залпом осушая тонкостенный бокал. — А если тебе действительно интересно, то я развернулся обратно на полпути. Старший брат внимательно посмотрел на уже изрядно пьяного собеседника и глубоко выдохнул. — Если ты ищешь встречи с Кэролайн, то тебе следует направиться прямиком домой, потому что её здесь нет. — Я знаю, что её здесь нет, — Клаус раздраженно взглянул на брата, — именно поэтому я здесь и сижу. Мне нужно немного времени. Нам обоим это нужно. — Главное, не перетяни с этим самым временем, — Элайджа похлопал его по плечу. Клаус посмотрел на него исподлобья, опрокинув очередную порцию бурбона, и переместился взглядом по залу, зацепившись вниманием за незаметные на первый взгляд переглядки его сестры с его другом. — Посмотри на этих двоих, — он небрежно указал пальцем в их сторону, — притворяются, что порознь, хотя так очевидно, что они вместе. Он задумчиво потряс вновь наполненным бокалом и поднялся с места, чуть пошатываясь. — Никлаус, не сейчас, — поспешно пробормотал Элайджа и попытался его удержать, хватаясь за его локоть, — зачем ты… Клаус раздраженно выдохнул, стряхивая его руку с себя, и несколько раз со звоном стукнул друг о друга два бокала, привлекая внимание. Народ в баре начал растерянно оборачиваться на него, и он поднял руку в воздух, указывая музыкантам остановиться. Резко наступила напряженная тишина. — Хочу использовать эту возможность, чтобы привлечь внимание к двум людям, которые тайком встречались за моей спиной, — казалось, тишина вокруг стала звенящей, несмотря на тихое перешёптывание людей. Клаус поочередно обвёл взглядом Ребекку и Марселя, которые были похожи на натянутый до предела канат. Он заметил, как сестра затравленно потупила глаза, затем поджал губы, улыбнулся и поднял бокал вверх. — Раз мы входим в новую эру, она потребует от нас более прогрессивного поведения. Итак. За мою любимую сестру и моего соратника и друга Марселя. Пусть они обретут счастье друг с другом. Элайджа с нескрываемым удивлением смотрел на происходящее. Спустя столько веков, за которые Клаус нависал над Ребеккой со своим безграничным контролем, он наконец решил оставить её в покое, и было ясно, чья это заслуга. За последние сто лет он не раз убеждался, что всё ещё есть надежда для его брата. Клаус поднёс бокал к губам, не сводя глаз с ошеломленных виновников тоста. — Хватит разговоров. Музыку! — он широко махнул рукой, и бар вновь оживился джазом и непринуждёнными разговорами. Отставив бокал на стол, он подошёл ко всё ещё ошарашенной сестре. — Ник, я… — Все эти годы я мешал вашей любви, — перебил её Клаус, — чтобы защитить вас. Я знал, что если нам снова придётся бежать, твоё сердце будет разбито. Но нам больше не нужно бежать. Мы обрели дом, — он тепло посмотрел на дрожащую Ребекку и, склонившись, поцеловал её в щёку. — Будь счастлива, сестрёнка. Ребекка часто дышала, глядя не верящими глазами на умиротворенную улыбку старшего брата. Он сжал её руку на прощание и удалился из бара. Она быстро нашла глазами Марселя и устремилась к нему. — Я был уверен, что дышу последние секунды своей жизни, — в растерянности встретил её возлюбленный и улыбнулся. Он потянул её за собой, усаживая за столик, и с нежностью прикоснулся к её щеке. — Ты можешь поверить, что мы сидим здесь у всех на виду, без страха быть пойманными, — блаженно улыбнулась Ребекка, кладя свою руку поверх его и переплетаясь с ним пальцами. — Нет. Я словно нахожусь в раю, — ответил парень, целуя её. Он провёл большим пальцем по её нижней губе и заметил, что улыбка на них сменилась грустью, а на лице отразилось чувство вины. — Я должна всё исправить, Марсель, — вдруг сказала Ребекка. — Мне нужно как можно скорее найти Женевьев. Она должна отменить приглашение, пока не поздно. — Хочешь, я пойду с тобой, — вызвался он, ухватив её за запястье. — Нет. Я сделаю всё сама, — она снова сдержанно улыбнулась и поцеловала его, после чего отправилась на поиски подруги. В дальнем углу мужчина в шляпе посмотрел ей вслед, когда за ней закрылась дверь. Он направился к бару и небрежно махнул бармену, устраиваясь на высоком стуле. Марсель вальяжно прошагал к стойке. — Ещё бокал, пожалуйста. — Ты счастливчик, — вдруг обратился к нему незнакомец, потягивая свой напиток за баром, — такую девушку, как она, во всём мире не сыскать. — Она занята, друг, — с напускной вежливостью улыбнулся парень. — Я вижу. Просто она очень напоминает мне мою покойную жену в молодости. Я так долго путешествовал, и для меня облегчение видеть родственную душу вдали от дома. — Соболезную Вашей утрате, — с сочувствием посмотрел на него Марсель и поднес к нему свой бокал, салютуя им. — За знакомые лица в новых местах. Мужчина охотно принял его жест и они одновременно осушили свои бокалы. — Я здесь всего полдня и город меня уже удивил. Если бы я знал о его шарме и очаровательных жителях, то приехал бы годами раньше, — рассыпался в сдержанных восторгах незнакомец, и Марселю стало в каком-то смысле не по себе от его странного взгляда. — Видимо, я должен благодарить тебя за это приглашение. — Кто ты? — напрягся Марсель, в недоумении прищурив глаза. — О, ты умный человек. Думаю, ты знаешь, — загадочно пробормотал мужчина, вынимая из-за пазухи сложенный вчетверо бумажный листок и разворачивая его. Марсель застыл, увидев ту самую газетную вырезку, с которой Женевьев сотворила заклинание приглашения. — А я воспитанный человек, так что, присядь и не двигайся. Мужчина применил внушение, и парень покорно сел, немедленно подчиняясь ему против своей воли. — Позволь поделиться с тобой своими соображениями, Марсель Жерар. Тебе приелся контроль моего сына Никлауса, и ты готов на всё, чтобы избавиться от него. Сначала я подумал, что ты хочешь занять его место и управлять этим городом. Но тогда разве не глупо звать меня — того, кого называют разрушителем, кто сжигал дотла города гораздо более очаровательные в поисках своих детей, — он наслаждался своей речью и безысходностью парня перед собой. — Но теперь я понял, что ты сделал это ради любви. Любви моей дочери. — Не смей её трогать! — низко прорычал Марсель, не в состоянии сдвинуться с места. — Я дам тебе обещание, что не трону Ребекку. Честно говоря, она всегда была моей любимицей. И этот город… Можешь оставить его. Но ты должен сказать мне кое-что. — Я должен выдать тебе Клауса? — О, уверен, он сам объявится, когда я заберу её, — самодовольно ухмыльнулся Майкл, указывая пальцем на девушку, стоящую под руку с Клаусом на снимке в газетной вырезке. — Ты никому не расскажешь о нашей встрече, не позовешь на помощь. И скажешь мне, где я могу найти Кэролайн. Марсель с горечью сглотнул и в бессилии поджал губы, когда Майкл снова применил внушение. Он только начинал осознавать, насколько их с Ребеккой необдуманный порыв вышел из-под контроля и теперь всё просто летит к чертям.

***

Кэролайн проснулась глубокой ночью в полной тишине и одиночестве. Оставшись в Бойне одна, она проплакала весь день, упиваясь всесторонним провалом и внушительным количеством бурбона. И невыносимая головная боль только лишний раз напоминала о её сомнительном досуге прошлым вечером. Она потянулась, ощущая, как ломит всё тело, и приподнялась, после чего резко вздрогнула от вида тихо стоящей в углу фигуры незнакомца, который, по всей видимости, некоторое время наблюдал за ней. — Кто ты, чёрт возьми, такой? — она подскочила на ноги, мгновенно напрягаясь. — Очевидно, ты Кэролайн? — жутковато улыбнулся незнакомец, выплывая из тени. — Мечтал познакомиться лично. И добро пожаловать в семью. От его голоса у Кэролайн по спине прошла необъяснимая дрожь, будто разом включились все инстинкты, крича об опасности. Вдруг глаза девушки в ужасе округлились, когда в голову полезли догадки о личности мужчины перед ней. Она инстинктивно попятилась назад, пока он медленно надвигался на неё. — Этого не может быть… — Вижу, моя репутация опережает меня, — надменно усмехнулся мужчина, проедая её взглядом насквозь. — Но не будем обо мне. Лучше поясни мне одну вещь. Видишь ли, я тут навёл кое-какие справки о тебе и узнал, что жители этого города чтят и уважают тебя, считают благородной королевой. Как так вышло, что столь светлая девушка полюбила такого ублюдка, как Клаус? Тень испуга на лице Кэролайн от его присутствия мгновенно сменилась гневом, она зло поджала губы. — Ты не имеешь никакого чёртового понятия о том, что говоришь! — низко прошипела она сквозь зубы. На лице бесконтрольно проступили черные дорожки вен. Но внутри себя она впервые за эти дни была рада, что Клаус далеко отсюда и Майклу до него не добраться. — Ты считаешь? — притворно удивился он, взметнув бровями вверх. — Я имею в виду, ты прожила с ним целый век. Что это? Внушение? Принуждение? Ты не похожа на наивную дурочку, которая не понимает, что за ничтожный выродок рядом с ней. — Клаусу не нужно внушение, чтобы его любили. Нормальный отец знал бы об этом, — с отвращением выплюнула Кэролайн. — Он мне не сын! — прокричал Майкл голосом, переполненным ненавистью, и переместился ей за спину, мертвой хваткой сдавив её тонкую шею. Он склонился близко над её ухом, и она слышала его утробное рычание. — Он живое оскорбление природы, монстр, которого мои дети зовут братом. Кэролайн было невыносимо слышать всё это. Но всякую боль плотно заслонила разрушительная ярость, которая переполняла её. Она кожей ощущала эту ядовитую ненависть, которую существо перед ней испытывало к человеку, которого она всю свою жизнь безоглядно любила. Кэролайн любила в нём всё, хоть и боролась с его тьмой, подсвечивая всё хорошее, что в нём было. И она не могла понять, как родитель может так ненавидеть своего ребёнка. Она не могла этого понять и тогда, когда видела этого человека и его поступки собственными глазами — в воспоминаниях Клауса об их человеческой жизни, когда он открыл ей свой разум много лет назад. И вот, сейчас этот человек стоял здесь, изрыгая всю свою ненависть без прикрас. — Единственный монстр здесь — это ты, — процедила она сквозь зубы, прежде чем резко вывернуться из его захвата и отбросить в стену. Майкл поднялся со стоном и удовлетворенной усмешкой, поправляя своё пальто. — А ты сильнее, чем я себе представлял, — не скрывая своего удивления, заметил он. — Ах, да! Припоминаю, что это как-то связано с тем, что ты жена Никлауса. — Откуда ты… Она не успела договорить, как мужчина впечатал её в стену, вновь сжимая пальцы на её глотке и пристально смотря в глаза. — Я не хочу вредить тебе раньше времени, так что ты просто закроешь рот и пойдёшь вместе со мной, — его зрачки расширились и сузились, и Кэролайн поняла, что он ей внушает. — Нет. Она выдохнула свой протест ему в лицо и победно улыбнулась, когда заметила его растерянность. — Я впечатлён, — снова удивился Майкл. — Хотя стоило ожидать, что ты принимаешь вербену, раз делишь кров с Первородными. Ты оказалась умнее своего друга. Улыбка Кэролайн мгновенно рассеялась, уступая место липкой тревоге. Она, наконец, поняла, откуда Майклу известны все эти подробности: он выудил всё у Марселя с помощью внушения. — Что ты сделал с Марселем? — девушка тяжело сглотнула, мысленно цепляясь за надежду, что он ещё жив. Майкл широко улыбнулся, прежде чем с силой сжать её плечо, ломая ключицу под пронзительно болезненный крик Кэролайн. — Может, внушить я и не могу, — издевательски протянул он, — но всегда могу заставить. С этими словами он небрежно резким движением свернул ей шею, хладнокровно наблюдая за тем, как она бессознательно рухнула на пол. На мгновение всё затихло, но тут он услышал молниеносное движение и почувствовал, как острие вонзается ему в грудь. Марсель буквально влетел в него с белоснежным клинком причудливой формы в руках. Как и надеялся, он застал Майкла врасплох, клинок медленно погружался ему в грудь, вырывая громкий крик из его рта. Но затем мужчина резко перехватил его руку и с силой сжал, ломая парню запястье и отнимая клинок. — Какая преданность! — театрально восхитился он, вбивая парня в стену. — Ты не мог позвать подмогу из-за моего внушения, но нашёл лазейку и бросился сам её спасать — это похвально. И что же это тут у нас? Майкл вырвал необычное оружие из рук Марселя и покрутил его в своей руке, внимательно изучая взглядом. — Пожалуйста. Я сделаю, что угодно, только не трогай её, — сдавленным хрипом взмолился парень, всё ещё затрудняясь дышать из-за сжатых на его глотке пальцев. — Говори, что делает этот клинок. Марсель крепко зажмурился от безысходности, но Майкл снова успел применить внушение. — Он может убить любое сверхъестественное существо, кроме Первородного. Но его можно им парализовать. Лицо Майкла озарилось коварной улыбкой. Он ослабил хватку и слегка отстранился. — Думаю, я смогу найти ему применение, — загадочно протянул он. — Что касается тебя… Раз ты так предан своей подруге, я не буду против, если ты составишь ей компанию. Марсель настороженно посмотрел на него, когда на лице мужчины начали проступать вены. Он не успел вдохнуть, как клыки Майкла намертво впились ему в шею, после чего через несколько секунд силы полностью покинули его, и он отключился.