Воитель

Неот очутился в воспоминании Инсаниса сторонним наблюдателем, наблюдая просторное помещение с причудливым интерьером и летающими разноцветными весёлыми огоньками различных цветов и оттенков. +Ты пришёл ко мне, человек. + Мысль сида набатом била по сознанию. +Ты меня сам к себе позвал, эльдар. + Озвучил факт Годрик, наблюдая за танцем разноцветных огоньков. +Я звал не тебя, но пришёл ты, Безумец. Тот, кого я звал здесь, с тобою. + Царь Царей осознал, что сид наблюдает за ним, смотря в глаза. Этот колдун видел всё: прошлое, настоящее, будущее, несвершенные события и нерождённых существ. Он жил тысячелетия, погружённый в созерцание Океана Душ. Инсанис же выражал крайнюю степень раздражения и удивления, ибо он никогда не сталкивался с таким пренебрежением своей персоной. +Океан Душ поёт песнь, сплетая в себе аккорды будущих симфоний будущих веков, рождение того, что будет предзнаменованием Конца Эпох, утопив галактику в существах слепленных из сентенций и запретных грёз.+ Последние слова эльдара утонули в крике агонии, тот чувствуя, что через его разум найдут выход в материальный мир демоны, пытался вспороть себе горло, но было уже поздно. Тело эльдара выгнулось дугой и начало преображаться: плоть кипящей жижей вместе с органами сползала на пол, искажались и обрастали вокруг стекающей плоти, гниющей и обрастающей струпьями и наростами. Инсанис ощутил жёсткий удар по сознанию и эманации гнили и разложения. Шаб-Ниггурат, возлюбленная дочь Нургла, привела в мир смертных плоды своих извращённых духовных оргий. Она воплощала преувеличенно естественный процесс смерти и рождения. Боль десятков тысяч пожираемых демонами душ сидов сдавила тисками разум Годрика, рывком телепортации покинувшего башню, которая непрерывно меняла геометрию пространства внутри себя. Оказавшись на широкой, некогда прекрасной аллее, он наблюдал чадящее пламя рвущейся из различных мест великого города сидов. Ошмётки тел зодчих, художников, воинов, мужчин, женщин и детей украшали неправильным ало-бурым орнаментом украшали фасады зданий. Где-то в далеке были слышны крики полные непреодолимых мучений и страданий, и поняв что тут даже уже унести с собой нечего, ибо всё пропитано скверной, Инсанис исчез, чтобы появиться в деревне близ древних врат. В деревне ещё шёл бой, сиды сдавали под напором демонов, но Владыка не думал им помочь. Это их борьба—выживут станут сильнее. Но увы, пусть симпатии старика на стороне местных жителей, он наблюдал за резнёй с упоением, словно он вновь на рыцарском турнире иль на скачках. Даже Неоту было жаль смотреть на мучения эльдар от лап тварей. Но одна картина тронула даже его стальное сердце. Юная эльдарская дева, с волосами подобными стекающему серебру, тонким станом и точеным лицом на котором были прекрасные фиолетовые глаза, убегала от изродий имматериума. —Allae!! Allae liame!—надрывно кричала она на своём красивом и мелодичном языке. Но Годрик стоял на крыше невысокого здания и наблюдал, сокрыв свое присутствие от демонов. Ловя жадно ловя глазами цвета расплавленного золота каждый миг от охоты тварей, и наконец, то что было неизбежно настало—споткнувшись, она упала на мощенную камнем дорогу. Деву тут же галантно подхватил, чумоносец, который что-то весело булькал окружившим его нургликам, переходя порой на наставляющие интонации, эльдарка не разделяла настрой демонов и пыталась вырваться, но не ей тягаться с нерождёнными тварями, приблизив миг участи, хуже смерти, из развалин дома вышел чумоносец крупнее держащего. "Невероятно.. Трутень. Это будет достойный экземпляр в моей коллекции. "—с восторгом подумал Годрик. Трутень, тем временем с надрывным хохотом подхватил вырывающуюся деву, ласково шлепнул её по причинному месту, разложил её на дороге, велев держать её нурглингам и чумоносцу, он силой раздвинул ей ноги и упиваясь каждым мигом плескавшихся в ланьих глазах девы, ужасу и отчаянью, вошёл в её лоно, разрывая и заражая внутренности, и когда он закончил он милосердно уступил другим тварям. Годрик стоял неподвижно, готовясь записывать, что должно произойти после. Дева была ещё жива и в сознании, пусть и сильно изувечена. Спустя декаду минут её живот начал набухать, чтобы через четверть часа разродиться весёлой толпой маленьких нургликов выбегающих из разорванного лона эльдарской девы. "Впрочем, уже женщины"—саркастически заметил Инсанис. —Мама, мама! —радостно вопили они, пожирая едва живую деву. И едва заметив трутня, они бросили обглоданный труп женщины и устремились в объятья к своему отцу. —Вашу семейную идиллию пора заканчивать, мои други болезные—торжественно объявил старик, и раскинув руки, утопил деревню в огненном шторме. *** —Почему... Почему ты им не помог?—голос Неота был полон искренней горечи, и Инсанис, удивившись детской сентиментальности друга, прожившего на два тысячелетия поболе его начал объяснять. —Они не помогут нам никогда. Мы для них животные, пусть говорящие, кое-что мыслящие, для них мы не разумный вид, а обезъяны—тихо проговорил Годрик. —это не люди, их мироосознание бесконечно далеко от нашего. Я истребил их племя на земле и горжусь этим, ибо как бы не выглядел ксенос похожим на человека, они всегда будут бороться за своё благо. Неот осознал главное, что через сто, тысячу лет, иль десятки тысяч лет в Океане Душ зародится новое воплощение грехов разумных видов галактики, и что-то смутно подсказывало, фиолетовый будет тем цветом, что окрасит штандарты нового войска армии скверны, несущего разрушение в мир смертных.