Via ad salutem | Путь к спасению

***

      Косой переулок изменился до неузнаваемости: большинство лавок были разгромлены, остальные торговали через маленькое окошко на двери, опасаясь незваных посетителей. Страх невидимой дымкой стелился по пустым улицам, казалось, будто всё вокруг вымерло. Редкие прохожие, завидев Пожирателей, сразу же пытались скрыться, лишь бы не нарваться на последователей Волан-де-Морта и не угодить на допрос.       Драко осмотрелся и задержал взгляд на бывшем магазине братьев Уизли, где нéкогда волшебников встречала огромная фигура, снимающая шляпу. Над их творением Пожиратели постарались сильнее всего, не оставляя буквально ничего, что раньше дарило радость окружающим. Теперь магазин напоминал памятник ушедшему веселью, словно напоминание окружающим, что прошли те времена, когда по улице свободно бегали дети, волшебники тянулись через весь Косой переулок бесконечными рядами — всё изменилось.       Малфой понял, что топить свою неудачу в бутылке — последнее дело. После двух недель самобичевания и ожидания, что их вот-вот раскроют, он, наконец, собрался с силами и пришёл в себя. В его плане по свержению Волан-де-Морта оставалось ещё несколько масштабных пунктов, которые должны быть выполнены в ближайшее время. Деморализация противника проходила успешно, и с каждым разом становилось всё сложнее не привлекать внимания неожиданными исчезновениями. Все Пожиратели были на взводе — боялись угодить на допрос к Тёмному Лорду, а как было известно: чаще всего он превращал мозги в кашу.        Даже не смотря на исчезновение Грейнджер, Драко понимал, что она не знала подробности того, над чем он работал вот уже продолжительное время, но оставался риск того, что её поймают, и тогда Волан-де-Морту хватит лишь имён тех, кто был с ней рядом.       Мысли о матери заставляли действовать решительнее, Нарцисса нуждалась в нём, как никогда, каждый день промедления стирал с её лица даже намёк на улыбку. Реддл позволял Драко навещать мать раз в месяц, и это ещё сильнее заставляло ненавидеть Тёмного Лорда.       Драко презирал себя каждый раз, когда склонял перед ним голову, когда называл «мой Лорд», когда отправлялся на задание, чтобы выловить грязнокровок. Но все эти эмоции, он прятал глубоко внутри, дожидался момента, когда сможет выплеснуть всю ярость, что ежеминутно бурлила внутри.       Пройдя дальше, в самый конец улицы, он резко остановился и замер, когда показалось, будто за ним наблюдали из тёмного угла, куда не попадал свет фонарей. Драко достал палочку и, насколько позволяли прорези для глаз в маске, внимательно осмотрел пространство вокруг себя. Он двигался туда, откуда, по его мнению, кто-то пристально следил за ним. Кромешная темнота закутка скрывала всё, стоило лишь зайти за угол.        — Люмос! —тихо проговорил Малфой и бросился вперёд, когда заметил тень, что стремительно метнулась к двери, которую он не заметил раньше. —Конфундус!       Щуплая фигура, облачённая в мантию, дёрнулась на месте и резко побежала в другую сторону, снова натыкаясь на невидимую стену. Незнакомец метался на месте, совершенно не понимая, в каком направлении бежать.        Малфой подошёл ближе и одним движением сорвал капюшон и, держа его одной рукой, встряхнул мальчишку, что был всего на несколько лет моложе его. Его дезориентированный взгляд блуждал по тупику в поиске пути к отступлению.       — Кто ты такой? — голос из-за маски был глухим, искажался и наводил страх на перепуганного парня. — Отвечай!       Малфой дёрнул за капюшон, встряхивая худощавую фигуру.       — Кори… — пролепетал он. — Кори Акслид.       — Зачем ты следил за мной?       — У меня послание для вас… — Кори буквально пропищал, ещё сильнее сжимаясь под натиском Малфоя.       — Как ты узнал, что это именно я? — Драко отпустил мальчишку и направил на него палочку.       — Мне помогли. Она сказала, что вы появитесь здесь! — Кори попятился назад, на его глазах выступили слёзы. — Вы убьете меня?       — Кто «она»? — Малфой сделал шаг и угрожающе навис над перепуганным парнем. — Что за послание?!       — Оно у меня в кармане… — Кори поднял руки, показывая, что без палочки, и медленно опустил одну в карман, доставая свёрнутый пергамент. — Она сказала мне передать это вам. Но я не знаю, кто это. Это женщина, но лицо было скрыто.       — Как она выглядела?! Какая одежда? — Малфой схватил пергамент и быстро раскрыл.       С каждой прочитанной строчкой его лицо вытягивалось от удивления, но маска скрывала его искреннее замешательство.        — Она была в мантии, я слышал только голос.       Драко перевёл взгляд на Кори и хотел уже отпустить его, как его остановил голос сзади.       — Малфой? — Яксли неумолимо приближался, заинтересованный шумом в переулке. — Ты кого-то нашёл?       Драко взмахнул палочкой, оглушая парня, и, оставив бессознательного Кори за спиной, двинулся навстречу Яксли.       — Ничего, что стоило бы внимания. Лишь мальчишка, который пытался подзаработать. — Драко пожал плечами, стараясь говорить убедительно.        Небольшой клочок пергамента, который он сжимал в руке до скрипа кожаных перчаток, буквально прожигал ладонь.       — Ты его проверил? — Яксли недоверчиво покосился за его спину. — Его нет в списках?       — Нет. Он чист, — отрезал Малфой и быстрым шагом вернулся на свой прежний маршрут патрулирования.       Яксли ещё мгновение стоял на месте, прежде чем наконец потерять интерес к бессознательному мальчишке.

***

      Драко придумал двести восемь возможных сценариев убийства Грейнджер, но был уверен, что смог бы убить её одним лишь взглядом, если она в ближайшее время покажется в его поле зрения.        Двести девять, если добавить туда удушение. Сорок два яда и восемь из них помогут обставить всё так, будто это несчастный случай.       Переданная записка валялась где-то в ворохе бумаг, и поначалу Малфой хотел её сжечь. К сожалению, пришлось подавить в себе это желание, так как она адресована была не ему. Даже не находясь рядом, Грейнджер продолжала действовать ему на нервы. Её аккуратный почерк буквально отпечатался на веках, и стоило ему закрыть глаза, как он тут же видел буквы.       Драко обладал манерой всё контролировать и не умел признавать неудачи. Но Грейнджер пошатнула его внутреннее мировосприятие, она буквально послала его, сумев убежать прямо из-под носа. Мало того, что она унеслась в мгновение ока, так и с его палочкой наперевес. Это тоже была проблема. Не будь у него запасной, пришлось бы отбирать у кого-то другую силой.       Оставалось ещё примерно тысяча пятьсот пунктов, которые так и оставались невыполненными из-за побега гриффиндорской заучки.       Малфой сжал пальцами переносицу, мысленно уговаривая себя успокоиться. Потеря контроля ни к чему. Так Волан-де-Морт сможет добраться до него.       — Блейз сказал, что ты искал меня.       Поттер оставался в дверном проёме, скрестив руки на груди.       — Твоя подружка передала послание, — Драко махнул рукой в сторону стола.        — Я полагаю, — Поттер подошёл к столу и взял первый попавшийся пергамент. — Ты в курсе его содержания?       — Скажи мне, Избранный, каким образом она сумела отследить перемещения Пожирателей и при этом остаться в живых? — Малфой откинулся в кресле и пристально наблюдал за Поттером, который всё ещё искал записку.       — Гермиона умная. Без верхушки Ордена, которая буквально держала её под замком, она сумеет гораздо больше.       — Хорошо. Возьмём в расчёт то, что она довольно быстро восстановилась из-за метки, которая усилила магию и добавим сюда тренировки. Но что насчёт её психики? Лишь вопрос времени, когда настигнет очередной приступ, и она выдаст себя! — Драко глубоко вдохнул и медленно выдохнул, пытаясь успокоиться, заставить адреналин, распространяющийся в крови, замедлиться. — А заодно и всех нас!       — Даже если она попадётся, то никогда не сдаст никого! — Поттер отбросил лист в сторону и уставился на Малфоя взглядом полным ненависти. — Ты делал то же самое: запер её, когда ей была необходима свобода! Ты предал и без того хрупкое доверие всех нас! Из-за тебя она потеряла близких людей!       — Ты нихрена не знаешь! — Малфой вскочил на ноги и за несколько широких шагов буквально подлетел к Поттеру, хватая его за рубашку. — Ты знал, что метка лишь усиливает способности волшебника? Ты знал, как она воздействует на разум? Что она спускает и подпитывает всех твоих демонов? Если бы я отправил её в логово Волан-де-Морта, то погибли бы не только Пожиратели, но и многие другие, кто не имеет отношения к этому противостоянию! — тон Драко сочился ядом, дыхание стало отрывистым и было видно, как он из последних сил сдерживался. Он долго ждал момента, чтобы выпустить пар и заодно кинуть в лицо факты, которые здравомыслящий волшебник должен был понимать.  — Но что это говорит о тебе? Ты готов был отправить свою подружку в пекло, как цепного боевого пса, без должной подготовки. Мои поступки тебя, блядь, не касаются! Я сделал всё, чтобы спасти твою избранную задницу! И если она настолько сильна с меткой, то напрашивается вопрос: какого хрена она всё время ошивалась рядом с двумя тупицами, которые и пальца её не стоят? Она, блядь, сильнее вас всех!       — Приди в себя, чёрт возьми! — Поттер оттолкнул от себя Малфоя. — Ты проиграл как лидер, тайны никогда не играли на руку. Теперь ты пытаешься перекинуть на меня чувство вины? Что насчёт тебя?! Если не мог отказаться от поездки в Австралию, то ты должен был открыть грёбанный рот и сказать об этом Гермионе! Ты думаешь, она бы не поняла? Ни у кого из нас не было выбора, мы оказались втянуты в это давным давно, но в остальном мы вольны выбирать…        — Чувствую запах тестостерона… — протянула Пэнси, заходя в кабинет, и будто не чувствуя витавшего в комнате напряжения, встала между Поттером и Малфоем. — Вы закончили мериться палочками? У Тео новая информация. Он просил всех собраться в столовой.       — Подумай об этом, — Поттер кинул на Малфоя многозначительный взгляд, прежде чем уйти.        — От Гермионы нет вестей? — Паркинсон подошла к Драко и прикоснулась к его локтю, привлекая к себе внимание. От неё не укрылось, как он напрягся при упоминании Грейнджер. — Драко?       — Нет, — резче, чем следовало, ответил он и тоже вышел из кабинета.       В руках Тео, который стоял во главе стола было нечто прямоугольное завёрнутое в ткань. Он явно нервничал, пока все рассаживались по местам.       — Я хочу показать вам кое-что, — Нотт обвёл взглядом собравшихся и развернул картину, которая лежала на поверхности столешницы. — Это я сумел забрать из своего дома сегодня ночью.       Драко подался вперёд, внимательно рассматривая изображение. И хотя мазки были хаотичными, будто кто-то очень торопился или не мог поспеть за собственными образами в голове, но он без труда мог опознать Грейнджер в центре полотна. А вокруг огонь, много огня, который облизывал каждый дюйм огромного кирпичного здания, больше напоминающего зáмок в готическом стиле.       — Что это? — переведя взгляд на Нотта, спросил Малфой.       — Ещё одна картина… От той, кто предсказала метку Грейнджер.       — Что это значит? — Поттер привстал, чтобы лучше рассмотреть изображение. — Есть ещё картины?       — Кое-кто… — осторожно начал Драко, посматривая на Тео. — В общем, есть волшебница, рисующая картины, которые, как многие верят, предсказывают будущее. На одной из них была Грейнджер с меткой.       — Почему она рисует именно Гермиону? — нахмурился Рон.       — Это загадка века… — Нотт почесал подбородок, внимательно рассматривая полотно. — Я бы хотел узнать это у неё, но почему-то в поместье никого не оказалось.       Малфой бросил короткий взгляд на Забини, и тот лишь покачал головой. Блейз много раз говорил ему, что тайны до добра не доведут. Стоит вскрыть этот пузырь сейчас, пока масштаб катастрофы не достиг эпических масштабов.       — Она у Тёмного Лорда.        Тео резко поднял голову, посмотрел на Малфоя, будто неправильно его расслышал.       — Что? — голос Нотта был тихим. Угрожающе тихим, и явно не предвещал ничего хорошего.       — До него дошли слухи о картинах, и он забрал её, — пояснил Блейз, прижимая руку к бедру, где в кобуре была спрятана палочка.       — Блядь! — Тео пнул ногой стол и отвернулся, запуская руки в волосы и силой оттягивая их. — Вот из-за таких новостей, сука, всё всегда идёт не так, — он посмотрел на Малфоя. — Ты сам доведёшь нас до могилы! И в этом виноваты ни поступки других, а лишь ты сам! Какого хрена ты не сказал мне?!       — Именно из-за такой реакции, — Драко говорил спокойно, будто его никак не задевали слова друга.        — Я должен был просто кивнуть и улыбнуться?! — Тео подлетел к Малфою и схватил за пиджак, приближая своё лицо к его. — Ты ожидал такой же реакции от Грейнджер, когда скрыл то, что был причастен к смерти её родителей? У тебя есть хоть капля чувств? Скоро ты останешься один вариться в этом дерьме!       Драко небрежно скинул его руки с себя и улыбнулся, но эта улыбка не судила ничего хорошего. Глаза оставались холодными, способные заморозить всех в столовой. Вокруг царила тишина, и только разгневанный Тео дышал тяжело, борясь со своей яростью.       — Если ты закончил свою истерику, то я могу теперь говорить? — вкрадчиво поинтересовался Драко.       — Остынь, — Блейз положил руку на плечо Нотта, то ли успокаивая, то ли останавливая от необдуманных действий.       — Он прав, — подала голос Джинни. — Из-за недомолвок мы не можем действовать как команда. И я не горю желанием быть с вами здесь, но стоит признать тот факт, что на данный момент мы на одной стороне.        — Тебя бы я стал слушать в последнюю очередь, — бросил Малфой, не сводя глаз с Тео.        — Малфой, — угрожающе прорычал Блейз.       Драко лишь вскинул бровь, но ничего не сказал — Забини явно заделался защитником Уизлетты.       — Давайте просто сядем и спокойно всё обсудим! — Поттер тяжело вздохнул. — Криками и спорами мы ничего не решим. Каждый облажался и очень сильно. Однако, я думаю, что стоит поговорить обо всём прямо сейчас.       — О чём, чёрт возьми, мне с ним говорить?! — Тео вырвался из хватки Блейза. — Он, мать твою, скрыл то, что я должен был узнать в первую очередь! Когда дело касается не тебя, то это и не особо важно, да, Малфой? Тяжело осознавать, что Нарцисса произведёт…       — Заткнись! — огрызнулся Драко и взмахнул палочкой, накладывая на Нотта Силенцио. — А теперь послушай меня, Тео, — он пристально посмотрел на него взглядом, который мог бы убить, если у Малфоя была бы такая способность. — Я не сказал, потому что ты бы перестал нормально мыслить. Нам нужны холодные головы. Я храню много тайн не из-за того, что не доверяю абсолютно никому, а именно из-за таких вот реакций! Чем обернулось то, что Грейнджер узнала правду?!        — Малфой.       — Что, Забини? — Драко взмахнул рукой, снимая заклинание с Тео. — Разве у нас есть время нянчиться с каждым? Твою мать, если бы только всё шло своим чередом, мы бы уже могли жить по-другому!       — Ты просто мудак, который верит, что в одиночку справится со всем, — выплюнул Тео и ушёл прочь, понимая, что ничего уже не будет как раньше.       — Кто-то ещё хочет уйти?        Малфой осмотрел собравшихся, но никто больше не проронил ни слова.        — Расскажи нам всё. Ты должен наконец понять, что это необходимо! — Поттер покачал головой, смотря на Драко, который прикрыл глаза, борясь с собственным чувством беспомощности.        Малфой мог злиться, мог вымещать свою ярость на других, но ничего не изменилось бы, если он, наконец, не открылся бы.        — Салазар… — пробормотал Драко на выдохе и сел. Он осмотрел всех, кто сейчас смотрел на него с ожиданием. Нельзя больше молчать. — Моя мать сломалась в прошлом году… Она просто не могла больше терпеть то, что творил Волан-де-Морт с нашей семьёй. Я тогда решил, что тоже не хочу такой жизни.       В столовой воцарилась тишина. Драко мысленно собирался продолжить дальше, но нечто сильное давило на грудь, образуя огромную дыру, мешающую адекватно мыслить. Он открывал тайны, которые так долго хранил внутри себя, и открыть этот ящик Пандоры было сродни самоубийству — настолько это больно.       — Я начал с малого, установил контакт с Чарли Уизли, — Малфой мельком взглянул на Рона и Джинни, а затем уставился на сцепленные в замóк руки, лежавшие на поверхности стола. — Так я пытался продумать путь к отступлению в случае чего. С драконами всё стало бы в разы проще. Мы долгие месяцы вели переписку. Затем я собирался завербовать Поттера, но увидел Грейнджер среди пленных, которые должны были участвовать в играх. И пошли слухи, что схватили всё Трио, однако, как оказалось, Поттера она успела спасти. Блейзу было поручено искать сбежавших грязнокровок, но он искал и Избранного, — Драко на мгновение замолчал, а потом продолжил. — С Уизли было проще, Тео пришлось лишь заменить его труп на другой и оставить рядом сломанную палочку. С Грейнджер всё было намного сложнее.       — Ты был причастен к её победе? — Поттер взглянул на Малфоя исподлобья.        — Да. Я не мог лично добраться до неё, рядом всегда был либо Монтэгю, либо Родольфус, поэтому я заключил договор с той, кто могла помочь Грейнджер на играх.       — Как? — Джинни подалась вперёд, одновременно страшась и надеясь не услышать знакомое имя.       — Она тоже была участником, — Малфой потянулся к карману и достал пачку сигарет. Достав одну, он поджёг кончик палочкой и затянулся. Выдохнув облако дыма, он сосредоточился на тлеющей сигарете. — Мне даже не пришлось сильно её уговаривать, изложил план лишь в общих чертах. В обмен она потребовала лишь защитить дорогого ей человека, я сдержал своё слово.       — Что произошло там? Гермиона ни разу не упоминала, как выбралась, — Гарри выжидательно смотрел на Малфоя.       — Луна Лавгуд покончила с собой у границы купола, которым было окружено игровое пространство. Только так последний из выживших мог покинуть то место.       — Луна?! — Джинни неверяще уставилась на Драко.       — Откуда она вообще там взялась?       — Её с отцом поймали на окраинах Лондона, когда они собирались добраться до торговца порт-ключами. Он работал на Тёмного Лорда и, видимо, сдал их. Лавгуд решили включить в список участников, а её отца отправили в тюрьму, чтобы забыть о нём, пока не настанет время освободить клетку от трупа, — Драко замолчал и сделал ещё одну затяжку. Его отстранённый вид показывал, что он не здесь, где-то глубоко погряз в воспоминаниях. — Поттера и Уизли уже спасли к моменту, когда удалось освободить Грейнджер. Я изначально планировал задействовать её, но потом смог собрать всё Золотое Трио, — Драко невесело усмехнулся и, сделав тяжелый вздох, встал. — Собственно, вы нихрена не поймёте мои мотивы. Но одно я могу сказать сейчас… Всё ваши обвинения беспочвенны.        Драко поочередно посмотрел на каждого и, наконец, сбросил бомбу, которая предназначалась совсем для другого, для той, кто сбежала и не позволила объяснить.       — Родители Грейнджер живы и наслаждаются отдыхом.

***

      Как много можно сказать о человеке, если судить по его поступкам? А если брать во внимание лишь слова?       Гарри всегда верил в тех людей, кто молча делал то, что нужно. Не вызывали доверия бравады, которые, в конце концов, так и оставались сплошным назойливым звуком, не приносящим пользу.       После триумфального выступления Малфоя прошло шесть дней, и никто не торопился покидать поместье в Италии.        Поттер отчего-то верил в здравость его поступков, но не верил в слова. На людях он был сплошным комком раздражения, презрения и ненависти, но стоило остаться наедине, как весь сарказм постепенно исчезал.       В их маленьком сопротивлении вновь воцарился мир, хоть все ещё поглядывали друг на друга с опаской.       Было решено, что Паркинсон и миссис Забини в ближайшее время покинут поместье, потому что назревало что-то крупное. В послании от Гермионы говорилось о том, что Волан-де-Морт резко активизировался и вновь собирал маглорождённых. Малфой решил, что воспалённый ум Тома Реддла вновь удумал, что провести игры — хорошая затея, иначе не было смысла держать взаперти такое количество пленных.       К сожалению, все их перемещения держались в секрете, и ни Малфой, ни Забини не могли узнать, куда их перемещали, не вызвав при этом подозрений.       Гарри порой ставил себя на место Драко и думал о том, как бы поступил сам, но отчего-то становилось невыносимо сложно ощутить себя в его шкуре.        Собственная судьба была незавидной, но в какой-то момент он даже проникся сочувствием к Малфою, но забыть все его дрянные поступки оказалось невозможным.        Гарри сидел в беседке, которую так полюбила Паркинсон, и задумчиво смотрел на беспокойную гладь воды, что практически сливалась с пасмурным небом. Поместье находилось на возвышенности, окружённое плотными зарослями зелени и высоким забором, который в зимнее время скрывал происходящее внутри от любопытных глаз. Но часть перед водой была ничем не огорожена и предлагала прекрасный вид в любое время года.        Здесь было спокойно.       Даже неприятные мысли не так сильно терзали голову, но одно не давало покоя — власть Тома Реддла над его разумом.       Поттер считал, что если избавится от крестража внутри себя, то избавится и от влияния Волан-де-Морта, но всё оказалось совсем не так. Его вмешательство уже не было таким явным, но порой во сне ему являлись видения, так похожие на те, что были раньше — нападение на Артура Уизли, зал с предсказаниями в Министерстве Магии, решения, которые принимал Реддл.       Это ощущалось как давно забытое воспоминание, подсмотренное сквозь толщу воды, но тем не менее, Гарри знал, что связь не исчезала до конца, и если он позволит прокрасться в свой разум, то Волан-де-Морт сразу же всё поймет. Контролировать это становилось с каждым днём всё сложнее из-за эмоциональных потрясений, но пока он держал оборону.       — Ты решил занять моё место? — с улыбкой поинтересовалась Пэнси, присаживаясь рядом.       Так непривычно было видеть Паркинсон, которая не кривила губы в презрении и не выпускала оскорбления.        — Здесь тихо, — ответил Гарри, покосившись на неё, но тут же перевёл взгляд на воду.        Пэнси его волновала. Нет. Она отчего-то вызывала в нём трепет: он ожидал встречи с ней каждый день, будто они не жили под одной крышей. Его волновало её самочувствие и то, как сложится её дальнейшая судьба. Ему было не всё равно.       — Ой! — Пэнси подпрыгнула на месте и шокировано и уставилась на свой живот, который стал уже более заметным.       — Что-то случилось? Тебе больно? — Гарри в мгновение ока подскочил на ноги и приблизился к ней, готовый в любой момент побежать за подмогой.       — Всё прекрасно, — Паркинсон коротко рассмеялась, вдруг схватила его за руку и прижала к своему животу.       Поттер с недоумением смотрел на неё, пока не ощутил под своей ладонью лёгкий трепет, будто что-то вибрировало под поверхностью кожи.        — Что это? — его глаза пристально вглядывались в то место, где Пэнси держала его руку своей.       Она наблюдала за Поттером, за тем, как шокировано расширяются его глаза, как испуг сменяется недоумением. Как его брови сходятся над переносицей.       Сердце Пэнси на мгновение сжалось, и она ощутила подступающие слёзы и ком в горле, который мешал свободно дышать.       — Он пинается, — тяжело сглотнув ответила она.        Паркинсон всхлипнула и тут же прикрыла рот рукой. Зелёные глаза Поттера вглядывались в неё, а Пэнси ничего не могла поделать с болью, которая нарастала в душе. Слёзы покатились по щекам, и она задрожала всем телом, мысленно ругая себя за эмоциональность.       — Что с тобой? — вкрадчиво поинтересовался Гарри и поймал кончиками пальцев слезу.       — Он должен был быть рядом… — опустив руку, прошептала Пэнси, не в силах говорить в полный голос. — Винс даже не узнал, что станет отцом.       Гарри тяжело вздохнул и взял её руки в свои, согревая своим теплом озябшие пальцы Паркинсон.       — Маглы верят, что близкие нам люди наблюдают за ними оттуда, куда уходят после смерти. Он будет видеть, как растёт его ребенок, в какую прекрасную мать ты превратишься…       — Ты так думаешь? — Пэнси подняла на него затуманенный от слёз взгляд.       — Иди сюда… — Поттер присел рядом и обнял Пэнси, прижимая к своему боку. — Ты любишь этого ребёнка, он не стал для тебя средством для достижения цели. Ты будешь заботиться о нём.       — Спасибо, — едва слышно ответила Паркинсон, ещё сильнее прижимаясь к нему, купаясь в тепле, которое источало тело Поттера.

***

      Длинные ряды Пожирателей стояли перед своим предводителем. Облачённые в чёрные мантии и серебряные маски,  они ничем не отличались друг от друга.       Драко тяжело задышал, когда на помост рядом с Волан-де-Мортом вывели Люциуса, закованного в цепи. Его волосы были варварски обрезаны и платиновые пряди разной длины торчали во все стороны, нéкогда богато украшенная мантия теперь напоминала нищенские обноски. Его лицо пестрело разнообразными оттенками синего, фиолетового и красного. Он едва узнавал в нём своего отца — лорда Малфоя.       — Некоторые из вас решили, что данная мне клятва ничего не стоит, — голос Волан-де-Морта разнёсся по площади перед имением Лестрейндж. — Люциус Малфой предал моё доверие публично, и я считаю, что будет честно, если его наказание пройдёт также перед теми, кто бок о бок с ним служит мне!       Тёмный Лорд говорил тихо, но напряжённая тишина вокруг позволяла слышать каждое его слово, даже не напрягая слух.       Драко сжал кулаки, когда взгляд отца стал беспорядочно обшаривать ряды.        — Наказанием за измену станет смерть! — Волан-де-Морт направил свою палочку на Люциуса и растянул губы в злобной усмешке.       Драко видел, как шевелились его губы, но не мог расслышать то, что предназначалось только для ушей отца. Глаза Люциуса шокировано округлились, и он попытался вырваться из рук Пожирателя, который держал его цепи.        Раздался мерзкий смех Беллатрикс, которая неизменно была подле своего Тёмного Лорда. Реддл улыбнулся ещё шире, обнажая ряд жёлтых гнилых зубов, его красные глаза на мгновение вспыхнули ярче.       Драко подался вперёд, срывая маску, когда взгляд отца наткнулся на него в толпе — в его глазах стояли слёзы.       Одними губами он прошептал:       — Береги их!       А затем смертоносный зелёный луч угодил прямо ему в грудь.

***

      — Это ты предатель! Из-за тебя мы все умрём!       Глаза Рона были полны ярости, руки сжимающие горло, ощущались стальным ошейником. Кислород урывками поступал в лёгкие, но этого было недостаточно, чтобы она могла наконец обрести контроль над своим телом. Перед глазами заплясали чёрные точки, а руки перестали оказывать сопротивление, повиснув вдоль дела. У неё не осталось сил. Она закрыла глаза, признавая своё поражение. Зловещий смех звучал так близко, она буквально ощущала на себе дыхание Рона, пока он продолжал всё сильнее стискивать пальцы на её шее.       А затем всё стихло. Сделав жадный глоток воздуха, Гермиона упала на колени, и слёзы покатились по щекам нескончаемым потоком.        Лёгкое прикосновение заставило распахнуть глаза. Драко смотрел на неё с нежностью, стирая дорожки слёз. Он гладил её щеки успокаивающе, даря умиротворение. Его серые глаза неотрывно смотрели в её, и, казалось, мир вокруг перестал существовать.        Но стоило ей моргнуть, как всё тут же исчезло, и остался лишь удушливый запах дыма и жар огня. Гермиона резко вскочила на ноги, и только одна мысль болезненно пульсировала в голове: «Бежать!». И она делала это из последних сил, бежала, будто за ней гнался сам Волан-де-Морт, но она не могла дать ему отпор.        Огонь извивался и пытался достать до неё, облизывая руки, которыми она отталкивала ветки; хватая за окровавленные босые ноги, которые уже едва двигались от усталости.        Она выбежала на поляну и оказалась в окружении белых светящихся цветов. Странное чувство зарождалось внутри, будто кто-то просто взял и сменил картинку.        Белые цветы манили, колыхаясь на ветру. Лепестки стали кружиться в вихре, который двигался прямо на Гермиону. Она закрыла глаза ладонями, чтобы защититься от них, но, прежде чем это сделать, заметила, что все они обагрились кровью.        Кроваво-красные цветы были повсюду, они больше не светились.        И тогда Грейнджер проснулась, жадно глотая воздух и пытаясь успокоить бешено стучащее сердце. Она села и, вцепившись пальцами в волосы, оттянула их. Чувствовала, как что-то надвигается. Нечто тёмное и смертоносное.       За прошедшие четыре месяца она на единожды оказывалась на волосок от смерти, но благодаря своему упорству и желанию выжить — всегда умела избежать опасности. Её руки уже не были так чисты, как почти год назад. Они были залиты кровью точно так же, как и цветы в её сне.        Она убивала, чтобы отомстить.       Она убивала, чтобы выжить.       И пусть в глазах друзей она станет монстром, но важнее было то, что она имела сейчас — силу и свободу. Гермиона действовала решительно: шпионила за передвижениями Пожирателей, не задумываясь, лишала их жизни, если они подбирались слишком близко к подавшимся в бега маглорождённым.       Кошмары вернулись с новой силой, и Гермиона ускорилась. Весь её день состоял из того, чтобы найти свою следующую жертву, собрать необходимые растения для зелий в ближайшем лесу, которые могли понадобиться ей. Если того требовала ситуация, то применяла палочку.        Покосившаяся ветхая хижина служила хорошим местом, чтобы укрыться, но она не могла рисковать, и поэтому ещё в первую неделю прокралась в дом волшебников и нашла ингредиенты для оборотного. В чужом обличье она могла спокойно выходить на улицы и не беспокоиться о том, что её узнают.       В последнее время с вылазками на разведку становилось всё сложнее, но и ингредиенты достать тоже стало практически невозможно. Видимо, жители уже подозревали, что среди них затесался вор, и прятали всё под защитными заклинаниями и воющими чарами.       Сегодняшнее утро было одним из немногих, которое должно было пройти спокойно. Ничего не предвещало беды.        Гермиона потёрла руками лицо, прогоняя остатки сна и когда уже собиралась встать, вдруг, услышала скрип половиц. Она медленно опустила ноги на пол и потянулась к палочке.        Скрип повторился, и Грейнджер сделала один осторожный шаг к двери, стараясь ступать на крепкие доски, которые не могли выдать её. Она изучила дом за эти несколько месяцев досконально, Гермиона знала, где можно спрятаться, знала, какая часть пола издавала скрип и понимала, что если кто-то нашёл её убежище, то теперь нужно начинать всё сначала.       Ещё скрип, а затем громкое ругательство, Грейнджер за секунду преодолела расстояние до двери и прислонилась спиной к стене, чтобы у неё было преимущество перед незваным гостем. Крепче сжимая палочку в руке, она наставила её туда, где по подсчётам должен был оказаться незнакомец.       А затем наступила тишина. Настолько звенящая, что начало закладывать уши, и собственный пульс громыхал так сильно, что кроме него Гермиона ничего больше не могла разобрать. Она мысленно считала до десяти, потом обратно, и потом снова до десяти, но ничего не происходило.        Вдох.       Выдох.       Вдох.       Сердце постепенно замедляло свой ритм, и паника постепенно уступала своё место холодной расчётливости.       Гермиона бросила взгляд на свёрток, похожий на самодельную сумку — там она хранила те ничтожные запасы зелий, которые у неё остались. Не было времени думать, нужно было успеть забрать его. Отчего-то казалось, что тот, кто раскрыл её убежище, ещё не ушёл, он просто выжидал, будто знал, что она прячется в этой комнате. Но почему не заходил…       Дверь с треском слетела с петель и упала на пол, поднимая столб пыли. Гермиона ещё сильнее вжалась в стену, пытаясь буквально слиться с ней. И тогда она почувствовала это — тошнотворный запах чёрной магии. Она протекала в нос и рот, оставляя после себя прогорклый вкус. Её было так много, что хотелось опуститься на колени и очистить желудок. Тошнота накатывала волнами, а глаза слезились, но ужаснее всего было осознание: она не справится с кем-то настолько сильным.        Он опять медлил. Не заходил внутрь, будто выжидал от неё первого шага, но Гермиона пыталась сохранить концентрацию и не сводила взгляда с двери, надеясь застать его врасплох.       — Ты кого-то нашёл? — громкий голос в другой части дома заставил буквально подпрыгнуть на месте.       Их двое.       И судя по приглушённому голосу — Пожиратели. Их маски искажали звуки, и невозможно было узнать, кто именно находился под ними.       Ответом послужила тишина.       Грейнджер не понимала, почему он медлил, почему не ворвался, как только снёс дверь.        И вдруг всё произошло настолько быстро, что, вспоминая об этом потом, она вряд ли бы смогла припомнить все детали.       Пожиратель появляется в комнате, но не успевает повернуть голову в её сторону, как она кидает в него оглушающее. Она не думала, не целилась, делала именно то, чему её учил Тео.        Тело с громким стуком упало на пол, прямо на дверь.        Другой Пожиратель появился так неожиданно и стремительно, что Грейнджер не успела среагировать. Одним точным движением он выбил палочку из её рук и, обхватив горло огромной ладонью в перчатке, прижал к стене.       Ужасающая серебряная маска нависала над ней, лишая контроля над собой. Остался лишь страх, парализовавший всё тело. Но она не могла просто так сдаться. Не ради этого момента Гермиона выживала в одиночестве эти четыре месяца. Не ради этого боролась сама с собой, чтобы вытащить свой разум из огромной чёрной ямы, в которой осталось всё, что было когда-то дорого ей.       — Попалась, грязнокровка! — голос под маской был пронизан торжеством. — Тёмный Лорд будет несказанно рад вернуть свою игрушку!       Гермиона на секунду обмякла, пытаясь убедить его, что он победил. И когда хватка на горле стала легче, вскинула руку, подзывая склянку с зельем. Одним точным движением, Грейнджер закинула её в капюшон и прибила ладонью, ударяя по ткани сверху, чтобы стекло разбилось.       Громкий крик раздался на всю комнату, на мгновение оглушая.       Пожиратель отступил назад, пытаясь стянуть ткань, которая уже дымилась и прилипла к обгоревшей коже.       Гермиона бросилась к палочке и оглушила его, опасаясь, что рядом могли оказаться и другие, которые последуют на шум.       Двигаясь со сверхскоростью, она собирала свои скудные пожитки, намереваясь как можно быстрее покинуть этот дом. Она достала остатки оборотного и выпила немного, только для того, чтобы успеть добраться до другого безопасного места. Зелья оставалось совсем чуть-чуть и нельзя было тратить его понапрасну.        Закрепив палочку в набедренной кобуре, которую она украла в одном из домов, Грейнджер накинула мантию и вышла на улицу. Осмотревшись вокруг, она заметила ещё троих Пожирателей, которые спешили в её сторону.       Один из них заметил её, и тогда ей пришлось наплевать на все опасности и аппарировать прямо с порога.        Вспышки заклинаний посыпались вслед, но на её месте остался лишь кружащийся снег, поднятый от резкого перемещения.

***

      — Что вы собираетесь делать? — Паркинсон стояла в холле вместе с миссис Забини и Лючией, готовая отправляться в безопасное место.       — Мы слишком долго сидели на месте. Люциуса казнили, хотя он даже не сумел ничего предпринять, — Блейз поставил ещё один чемодан рядом с ними. — Драко опасается, что Реддл бросит все силы на уничтожение Ордена в ближайшее время, а нам нужны его остатки хотя бы для численности.       — Будь осторожен, — миссис Забини шагнула к сыну и заботливо поправила воротник рубашки. — Я ещё не успела примерить на себя роль бабушки!       — Ты слишком молода для неё, — Блейз улыбнулся и перехватил руки матери нежным жестом. — Я вернусь к тебе, чего бы мне это ни стоило.       — Возвращайтесь все вы, — Пэнси подошла ближе и коснулась плеча друга. — Даже несносные Уизли пусть останутся в живых!       — Пэнс, — Блейз коротко хохотнул. — Они как пикси: шумные, неугомонные и их невозможно поймать.       Миссис Забини тяжело вздохнула и открыла рот, чтобы что-то добавить, но лишь покачала головой и сделала шаг назад, становясь рядом с домовым эльфом. Паркинсон восприняла это как знак к отправлению и заняла место по другую сторону от Лючии.        Эльфийка схватилась за их руки, и они исчезли.       Блейз ещё некоторое время смотрел на пустое пространство, прежде чем вернуться в кабинет.       Если бы можно было изобразить злую скорбь, то Забини бы показал всем колдографию Малфоя.       Хоть отношения Драко и Люциуса были далеки от идеала, но он понимал, что смерть отца разобьёт сердце Нарциссы. Она и так была на грани срыва, находясь в заточении у Волан-де-Морта.       Драко поднял взгляд на Блейза, который остался стоять возле двери, вновь вернулся к карте, где уже было отмечено место, куда свозили всех грязнокровок. Малфой догадывался, что, скорее всего, Реддл вновь попытается провести игры, иначе его действия объяснить не мог.       — Ты думаешь, он там появится? — Забини подошёл ближе. — Разве он был там в первый раз?       — Не знаю. Он больше никому не доверяет. Раньше он многое пускал на самотёк, сейчас без его участия ничего не обходится.       — Слушай, я понимаю, что ты злишься, но притормози, — Блейз обвёл рукой карту. — Их слишком много. Сейчас стоит подключить Чарли, чтобы он начинал переправлять драконов. Сосредоточься на том, чтобы подготовить почву.       — Я не злюсь! — Драко раздражённо кинул флажок, который стоял на карте. — Я, нахрен, в ярости! Свяжись с Чарли, дай ему знать, что у него есть две недели, больше дать не могу.        — Малфой, у него не парочка мелких драконов, это минимум один-два месяца!       — Ну значит, пусть ускорится!       — Ты не можешь здраво мыслить…       — Я не могу? Блейз, — Драко подошёл к нему вплотную и хоть и был на пару дюймов выше друга, но оба смотрели сейчас друг на друга на равных. — Где твоя мать? Она в безопасности. Моя же сидит возле красноглазого ублюдка и боится издать даже звук. Знаешь, как он позволил мне увидеть её в последний раз? Она сидела рядом с ним, а Реддл приказал мне стоять у двери и просто смотреть на женщину, что родила и воспитала меня. На женщину, которую присылала мне сладости в Хогвартс, даже когда я вырос и уже был в шаге от принятия метки — так она пыталась создать хотя бы одно счастливое воспоминание в те годы. Она по-своему защищала меня, она, блять, заключила Непреложный обет ради меня!       — Малфой…       — Нет, мать твою, я не стану больше молчать! Мне надоело, что все считают меня монстром! Я стольким, блядь, пожертвовал, чтобы оказаться здесь! Я каждый день рискую, возвращаясь сюда, потому что Тёмный Лорд стал относиться ко мне подозрительнее, но откуда тебе знать? Ты же Блейз Забини, твой отец не предатель, его не убили на глазах сотни Пожирателей. Тебе поручают самые мелкие и маловажные дела, но я тебе доверял! А знаешь, почему нельзя доверять мне? — тон Малфоя понизился до угрожающего шёпота и он наклонился ближе к другу. — Потому что я пожертвую каждым из вас, если передо мной встанет выбор! Я не помог Пэнс, когда она умоляла меня спасти своего Винса! Я даже тогда умел расставлять приоритеты!       — Возможно, Тео был прав, и ты просто ублюдок, — покачал головой Блейз и отступил назад. — Но ты упускаешь саму суть, война — это всегда жертвы, иногда они не столь очевидные, а иногда приходится прощаться с родными. Моя мать жива, потому что не поддалась влиянию Реддла, твоя в плену из-за слабости твоего отца. Прекрати всех винить в своих неудачах. Ты голыми руками пытаешься разобрать то дерьмо, в которое вступил твой отец более двадцати лет назад, но не становись им. У тебя есть мощное оружие — это люди, которые также хотят мира. У Волан-де-Морта ничего не получится сделать с верой в победу, но именно ты сейчас делаешь всю работу за него. Твой дрянной характер разобщил всех.       Драко глубоко вздохнул и, наконец, пристально посмотрел в карие глаза Блейза. В них не было больше безграничного доверия, не было слепой веры во все планы — разочарование полностью затопило его.       — Давай начнём действовать. Все вместе.