Борьба за власть: Борьба за жизнь!

«Eсли даже в самые тёмные мгновения жизни мы объединяемся любовью и надеждой, свет всё равно найдет путь к нам.» S.F.A.

***

Шехзаде Баязид стоял на берегу моря, где, казалось, вскоре должен был появиться его брат Джихангир. Оглядев бескрайние волны, он почувствовал, как сердце его стучит в груди с удвоенной силой, будто предчувствуя беду. Внезапно его взор упал на мрачную сцену: не сколько невидимых волнительных фигур сбрасывали связанного Джихангира в ледяные глубины. Вода вспенивалась, поглощая его страдания, а Баязид, словно во сне, произнёс: — Джи... Джихангир... Гнев вспыхнул в его душе, как яркий огонь, и, не размышляя о последствиях, Баязид бросился в бой. Он убил тех, кто лишил его брата жизни, но этот триумф был пустым. Не раздумывая, он прыгнул в холодные объятия моря, игнорируя пронизывающий холод, который заполнил его тело. Вода словно пыталась его остановить, натягивая объятия, но он не чувствовал боли — только ужас. С каждым движением ему становилось труднее. Воздух покинул его лёгкие, и он всплывал на поверхность в поисках воздуха. Уши наполнились звуками подводного мира — глухие удары сердца и шорохи, словно сами глубины молчали, наблюдая за его борьбой. Но Джихангир оставался недостижимым, скрытым под толщей холодной воды, и время, казалось, стремительно истекало. Баязид снова нырнул, погружаясь в мрак вод, но его брат не давал о себе знать. Скоро страх начал сжимать его грудь, как капкан. Он понимал: если не найдёт Джихангира, то сам станет жертвой этого безжалостного моря. Тишина под водой вскоре показалась поистине бездной отчаяния. Баязид, уже почти зная, что теряет свои силы, запрашивал в сердце своё только одно — увидеть своего брата, вытащить его из глубин и вернуть обратно к жизни. В эти мгновения, теряя сознание, он словно ощущал, что за пределами воды ему остается только единственная мысль Джихангир... С каждым вздохом его надежда угасала. Вода обволакивала его, и он, словно тень, уходил в темноту, оставляя лишь их братскую любовь, которая искренне горела, ожидая необычного встречно в этом невидимом мире.

***

Мустафа и Нур судорожно мчались к деревянному дому, который стоял одиноко на скромной поляне. Приближаясь, они заметили неподвижные тени, окутанные красным цветом — это была лишь блеклая память о том, что когда-то здесь царила жизнь. Резко распахнув двери, которые скрипели, будто против его вторжения, Мустафа с силой ворвался внутрь. — Сестра! Его голос эхом разнёсся по пустоте. Однако, кроме двух мужчин, лежащих в луже крови, он не увидел никого. Их лица были искажены в муках, а дело, казалось, завершилось, передавшись тишине. Мустафа в отчаянии опустился на колени, его сердце сжималось от боли и страха. — Неужели Хатидже султан обманула нас?... Неужели мою сестру убивают, а я этого не знаю? Где она? Срывался крик из его груди, полон невыносимой тоски. Слёзы, как дождь, катились по его щекам, и даже Нур всегда сильная и уверенная, не сдержала слёзы. Она положила руку на его плечо, пытаясь утешить. — Брат? Прошептала девушка, но его внимание было приковано к пустоте, что окутала их. Вдруг он услышал тихий голос за своей спиной. — Михримах... Сестричка. Обняв её, он почувствовал тепло её тела, живое и реальное, усевшееся рядом с ним. Внутри его это тепло растопило лёд страха. — Но... Как это возможно? Он ахнул, увидев её слабеющее лицо, но на нём всё ещё было проблеск радости. Сквозь слёзы она попыталась объяснить: — Меня подвесили на верёвках... Это было ужасно больно, и я едва могла дышать. Я бы погибла, брат... Каждое её слово давалось с трудом, каждое напоминание о том ужасе, который она пережила, отозвалось в её голосе. — Если бы не Атмаджа... Тихо произнесла она, глядя в сторону. В этот момент в комнату вошёл Атмаджа. Его поступь была уверенной, а лицо — полным решимости. — Я успел во время и вытащил её из лап смерти. Произнёс он с тихой гордостью. Мустафа, почувствовав прилив благодарности, улыбнулся, охватывая друга. — Спасибо тебе, мой друг! Сказал он, крепко пожимая ему руку. Нур до сих пор вытирая слёзы, добавила: — Мустафа... Нам нужно сейчас вытаскивать Джихангира! Смятение вокруг них обернулось неожиданной надеждой. Теперь, объединенные общей целью, они почувствовали, как мир вновь начинает обретать цвет, и каждая минута, проведённая вместе, была драгоценной.

***

На фоне безжизненной пустыни, где когда-то царила гармония, их пути пересеклись, когда порыв ветра прошелестел среди песков. Баязид вышел из воды, его тело весело переливалось капельками, словно струи драгоценного металла. Но радостный миг быстро сменился горем, когда он, упав на холодную землю, воскликнул с безграничной тоской: — Джихангира нигде нет! Он умер! Умер! Слова, полные отчаяния, эхом разнеслись по бескрайним просторам, заставив сердца отозваться в унисон. Михримах, не в силах сдержать бурю эмоций, разрыдалась, и слёзы, как тёплые дожди, струились по её щекам. Её душевный крик тронул не только её, но и Нур, которая, не в силах остаться в стороне от беды, тоже начала громко плакать, их голоса переплетались, создавая мелодию тоски и боли. Мустафа, стоя в своём безмолвном осознании, покрутил головой, как будто надеялся, что эта реальность всего лишь страшный сон. Его глухое сердце не хотело принимать суровую истину. Они искали, надеялись, мечтали, но мир оказался жестоким и немым. Близость утраты нависла над ними, как чёрное облако, готовое обрушиться на головы потерянных душ. Тишина вокруг только подчёркивала их горе, а сердце каждого билось в ритме слёз и печали. В бездне страха, где пыль и ветер, Там, где надежды почти не осталось, Собрались друзья, в сердце — рана, Каждый мгновение — словно вечность, Слёзы потекли, как тёплый дождь, От горя душа разрывается, Но в их единстве, как солнца взлёт, Тает тьма, что вокруг завязывается. Мы верим в чудо, мы ищем свет, Пусть пустыня молчит, и мир — жесток, Не сдадимся мы, в сердце наш след, Тайна жизни — в любви и жестоках. Джихангир, где ты, в тоске мы ждём, Каждая минута — как искра пробуждает, Словно звезда, что в небе появленье, Надеемся, что вновь побеждает. Так пусть слёзы струятся рекою, И в горести нашей цветет мечта, Мы с тобой, друг, навечно вдвоём, Переплетём сердца, пусть будет так. Автор я сама.