Борьба за власть: Борьба за жизнь!

«Любовь, сохранившаяся в сердце, не угасает; даже когда уходят тела, души остаются связаны в бескрайние просторы звезд.» S.F.A.

***

«От Автора» В ту мглу, когда эмоции переполняли душу, девушка, прислонившись к холодной стене, ощутила, как что-то сжимает её сердце. В груди застряла невыносимая боль, словно остриё невидимого меча разрывает её изнутри. Дыхание становилось всё труднее, и в ушах раздавался тревожный шум. – Нет! Нет! Хюррем... Моя Хюррем! Его голос звучал как молитва. Глаза, полные слёз, искали утешение во взгляде родной души, но сестра лишь опустила свой взгляд, как будто винит себя за то, что не может помочь. Незаметно для них обоих, она взяла его за руку, и, взрываясь от преобразившихся чувств, он рванулся вперёд, оставив её позади. – Ничего не закончилось... Произнесла Хатидже, наполняя слова уверенностью. Она взглянула на Луизу, её глаза сверкали, как звёзды в ночи. – Он забудет её... Эту ведьму! Эту Хюррем! В его груди будет биться другое имя! Словно в ответ на её уверенность, Хатидже сделала шаг к Луизе, и обе женщины обменялись осмысленными взглядами. – Никогда не забывай. Прошептала Хатидже. – Я долгие годы ждала этого дня, и вот он пришёл... Хюррем умирает, но... На её место придёт другая, и это... Будешь ты! Тут на её губах появилась тёплая улыбка, словно свет весеннего утра. – На сколько это возможно, всегда буду рядом с тобой! Словно не смотря на бурю, которая бушевала внутри них, обе женщины обратили свои взгляды к Джихангиру. Хатидже, с нежностью в сердцах, подошла к племяннику, её рука от нежности коснулась его щёчки. — Присмотри за ним! Произнесла она, стараясь передать ему частицу своего тепла. — Не волнуйся, львёнок мой... Ничего с твоей мамой не случится! Эти слова, произнесённые с любовью, словно успокаивающий бальзам, растворяли тревогу в воздухе, и на мгновение мир вокруг освещался надеждой. – Присмотри за ним!

***

«От Автора» Сулейман, подбегая к коридорам, словно разрывал воздух своей тяжёлой грудью, каждый его шаг вызывал гремящий эхом страх. Удары его сердца звучали в унисон с мерцающим светом, отражающимся от стен. Когда он достиг двери, дыхание застыло, и в тот момент, когда его рука коснулась ручки, в груди пронзила невыносимая боль. – Нет... Михримах... Внутри, в тусклом свете, он увидел свою дочь, сидящую как потерянная душа на холодном каменном полу. Михримах билась в истерике, её голос срывался в небесную пустоту, в то время как Мехмед, крепко обняв её, словно пытался защитить от бездны страха, охватывающего их. Его глаза, полные слёз, встретились с отцовскими, полными отчаяния и безвыходности, и Сулейман почувствовал, как жестокая бездорожняя реальность разрывает его сердце. – Отец... Мехмед, попытался помочь сестре подняться, и она, словно крик о помощи, метнулась в объятья отца. – Папа... Сулейман, обняв её, произнёс тихо: – Не говори ничего, дочка... Смотрел на сына, и через его собственные слёзы, полныеупавшего света, передал сестру. Затем взял себя в руки, приказал открыть дверь, и, ступив внутрь, утонул в бездне ужаса, охватившей его. Перед ним лежала женщина – его спутница, его муза, мать его детей. Хюррем. Её лицо изуродовано, раны, словно глубокие шрамы судьбы, кровоточат. Кинжал, как предатель, едва не достиг её сердца, и эта мысль вызывала в нём невыносимую горечь. Если бы чуть-чуть... Этот момент казался вечностью, и он потерял всякую надежду. Сулейман, не в силах сдержать эмоций, заплакал и положил голову на её сердце. Удары её жизни, ослабевшие и редкие, звучали, как последний звон в его душе, и он знал: без неё он потерял всё. Её лицо было бледным, а дыхание – еле слышимым. Он хотел верить что это всего лишь плохой сон. — Хюррем… Прошептал он, склонившись над ней. — Ты должна держаться. Мы пройдём через это вместе. — Сулейман… Её голос дрожал, как лист на ветру. — Я не могу… Время… уходит… Она протянула к нему слабую руку, и он взял её, стиснув так, как будто это могло спасти её. В её глазах блестели слёзы. — Не говори так! Ты моя жизнь, моя любовь! Его голос дрожал от горечи и страха. — Я не могу жить без тебя! — Ты сильный, Сулейман. Сильнее, чем я когда-либо была… Хюррем попыталась улыбнуться, но её губы дрожали. — Я не жалею о том, что была с тобой. Каждый момент был настоящим, наполненным любовью. Сулейман наклонился к ней, его губы коснулись её, и в этом поцелуе было всё: нежность, страсть и бесконечная печаль. Он чувствовал, как жизнь покидает её, но он не хотел отпускать. — Я буду помнить тебя всегда. Ты — моя вечность. Произнёс он сквозь слёзы, прижимая её к себе. — Обещаю, что ты никогда не исчезнешь из моего сердца. Хюррем закрыла глаза и чуть улыбнулась, словно искала утешение в своих последних мгновениях. — Я буду ждать тебя… Её голос стал чуть тише. — В каждой мигающей звезде… Сулейман держал её, чувствуя, как её тело начинает вновь расслабляться. Он знал, что эта ночь заберёт его самый дорогой дар. Хюррем перестала дышать, и мир вокруг них остановился. — Хюррем! Закричал он, полон отчаяния, его сердце разбилось на тысячу кусочков. — Не уходи… Но она уже отправилась туда, где вечный покой, оставив его одного в бездне горя. Сулейман прижимал её к себе, словно это могло вернуть её, и слёзы катились по его щекам, смешиваясь с её нежным обличьем. В объятьях ночи, где звезды сияют, Сулейман тихо хранил свою музу, Хюррем — мечта, что в сердце играет, Но вот настал час, и грусть его гложет. Свет её глаз, как рассветы нежны, Смех её даровал жизнь, радость и свет. Теперь лишь тень, в красках печали, Ушёл её свет, и остался лишь след. Слова прощанья, как ветер осенний, Смываются слезами с губ, как росинки. Она уходит, но в сердце — мгновение, Где каждый миг был полон любви и искренности. «Не уходи», — шепчет, вслух не веря, Но знает, в душе её тихий покой. На небесах, где звезды — иные, Она ждёт его в ночи, где светит лунной локой. В каждом миге, в сердце ей даст приют, Сулейман живёт, сохраняя мечты, Хюррем — любовь, что не угаснет, не сгинет, Вечно в звёздах, навечно в груди. Автор я сама.