Паутина

Приближался конец ноября, и погода стремительно менялась. Тёплые дни уже в прошлом, и в воздухе, ещё влажном после ночного дождя, витал лёгкий аромат осенней свежести, готовясь уступить место зимним холодам и белоснежной безмятежности. Клуб. Множество людей, парочек. Бар, биты, оглушающие своей громкостью. Разгорячённые тела скакали на танцполе, заставляя пол и стены трястись. Это выглядело скорее нелепо, нежели круто, ибо они совершенно не контролировали свои действия. Куча горячих девушек, море алкоголя, специальные комнаты, в которых можно уединиться, и сексуальные шлюхи, которых можно снять. Все это звучит отвратительно. Чимин сидел в своём кабинете уже около восьми часов. Не встав из-за стола даже тогда, когда понял, что голоден, курил прямо здесь, придвинув пепельницу, чтобы не отвлекаться ни на минуту. Казалось, стоит оторваться от чёртовых цифр лишь на мгновение, и он вообще растеряет всякую концентрацию. Мужчина шумно выдохнул, потерев переносицу пальцами, и сделал глубокую затяжку, выпуская сизый сигаретный дым в сторону ноутбука. Где-то в груди постепенно закипало раздражение, и он даже думать не хотел о том, сколько ещё времени понадобится, чтобы разобраться в причине небольшой, но неприятной проблемы — недостаточная сумма прибыли. Наркотики никогда не интересовали мужчину, но от них был хороший, грязный доход, который был также необходим. Раз в месяц приходила одна поставка высококлассного порошка. Эту дрянь ему лично изготавливали в горных районах на севере Японии. Её могли позволить себе лишь богачи и чиновники. Пак Чимин не набирал людей для распространения и не искал курьеров. К нему приходили те, кто знал, а ещё те, кто был готов выложить кругленькую сумму за несколько грамм чистого удовольствия. После недавнего нападения на склад было ещё несколько инцидентов, связанных с продажей оружия и наркотиков странам третьего мира. Но один поставщик попытался украсть товар, когда оно вошло в международные воды. Сок Донху был одним из поставщиков их оружия и наркотиков на протяжении двух лет. Ни единого прокола, ни единой погрешности. И в какой-то момент так глупо подставился, видимо, решив, что он здесь самый умный и может играть с Пак Чимином без особых последствий для себя любимого. Глупость, не иначе. Да, она свойственна людям, но ведь если на кону стоит твоя жизнь, можно быть и поаккуратнее, верно? Тогда Ким подошёл к Донху, достав пистолет из набедренной кобуры, разглядывая свою новую игрушку. Взгляд его был жадным и азартным, а Донху впору было бы начать умолять Чимина просто убить его, но мужчина и слова выдавить из себя не мог. Ким надвигался на него тёмной тучей, не предвещавшей ничего хорошего. — Внимательно посмотри на того, кого ты предал. Разве ты не знал о последствиях? Думал, он тебе простит это, позволит себя наебать один раз, второй, третий и разбогатеть за его счёт? Мелочь, ты и правда настолько тупой? Не отводи взгляда от него, смотри внимательно. Потому что это, — ах, какая досада — последнее, что ты увидишь. Голос Ким Тэхёна был обманчиво милым и спокойным. Даже, скорее, успокаивающим. Он разговаривал с поставщиком так, словно объяснял двухлетнему ребёнку, почему нехорошо забирать чужие игрушки в свой дом. Громкий выстрел. Не моргнув и глазом, Ким прострелил ему лоб. Ким Тэхён опасен и никого не жалеет, как и сам Пак Чимин. С каждым днём Чимин всё больше убеждался в том, что он — копия своего отца. Жестокий, эгоистичный, бесчувственный монстр. Доа была права, когда называла его монстром. — Неужели я действительно такой? — часто спрашивал себя мужчина. — Привет, трудяга! — раздался громкий возглас Тэхёна. Парень вышиб дверь, кажется, с ноги. Да так, что та с грохотом ударилась о стоящий сбоку шкаф и жалобно заскрипела, закрываясь. Чимин вздрогнул, по инерции перехватил рукой пистолет и со щелчком снял его с предохранителя, направив в сторону бесцеремонно ворвавшегося в его личный кабинет. — Настолько не рад меня видеть? — хохотнул Ким, подняв руки в примирительном жесте. Пак недовольно выдохнул сквозь зубы. Вернув оружие на предохранитель, отложил его в сторону, сменив на ручку и повертев ту меж пальцев. — Ещё раз так влетишь в мой кабинет — твои мозги будут соскребать со стены, — спокойно проговорил Пак. Тэхён тихо хмыкнул и обвёл взглядом кабинет, достав из кармана пачку сигарет и вытянув одну зубами, прикурил. — Выглядишь хуёво, — честно произнёс друг, набрав в лёгкие побольше сигаретного дыма, отчего его голос начал звучать глубоко и приглушённо. Взгляд пробежался по усталому лицу Чимина. — Не могу понять, почему цифры в отчётах не сходятся с реальным положением дел. Не хватает пары миллионов вон, — бросил Пак, поджимая губы и отбрасывая в сторону бумаги. — На меня что, работают идиоты? — Ну-у… Короче… — протянул Ким с невинным выражением лица. — Я немножечко запамятовал. Заигрался, так сказать. Понимаешь же: шлюшки, жаркие ночки, грязные делишки… — Блядь, Ким Тэхён, — предостерегающе произнёс мужчина. — Короче, бордель, что на границе, уже месяц не высылал нам деньжат за «опеку». Пак шумно выдохнул через нос и замолчал. И кажется, сейчас Чимин был на грани того, чтобы запустить в друга чем-то, что первым попадётся под руку. Пулей из пистолета, например. — Подними свой зад, Тэхён, и отправь туда человека. Деньги от этого жирного ублюдка должны быть на нашем счету до полуночи. И лучше ему не знать, чем всё это закончится, если их не будет. И тебе тоже, — проговорил мужчина, смяв в руках пустую пачку от сигарет и бросив её на стол. Дверь снова открылась так же резко и громко, как открыл её Тэхён несколько минут назад. Пак снова невольно дёрнулся к пистолету, но, увидев второго друга, вернул правую руку на клавиатуру ноутбука. В кабинет вальяжно зашёл Чонгук с забитым от и до татуированным рукавом, пирсингом в брови и на губе. Густые тёмные волосы, чуть сбритые виски и чёлка, прикрывающая красивый лоб. Чонгук одевался как хотел, не упуская из своего гардероба и аксессуары: кольца и серёжки во все дырки в ушах. — Ты чуть не вырвал дверь с куском косяка! Откуда в тебе столько силы вообще? — Тэхён оголил белоснежные зубы в холодной улыбке. — Не ной как баба. Ким проигнорировал его слова и задержал взгляд на его серёжках, и снова продолжил: — Ну что, трахнул кого-нибудь из новеньких, рок-н-ролл наш? Младший подошёл к столу и, бросив папку Чимину, сел на кожаный диван напротив, закинув ногу на ногу. — Отвали, придурок, — рявкнул Чон. — Значит, не трахнул, а зря, — произнёс Тэхён, всё ещё осматривая младшего друга. — Ты что, так и будешь на меня пялиться? — Может, и мне тоже проколоть ухо, а, Чимин? — спросил шатен, переведя взгляд на Пака. Мужчина посмотрел на папку, которая была брошена прямо на важные документы, и перевёл убийственный взгляд на Чонгука, проигнорировав вопрос шатена. — Ты помял мне договоры, — негромко произнёс мужчина, всё же взяв папку в руки и осторожно отложив в сторону документы, что были ею примяты. — Просто посмотри по-быстрому и задай пару тупых вопросов, чтобы я слинял отсюда как можно быстрее. У меня есть ещё делишки, — хмыкнул Чонгук. — Есть новости из Турции? — задал вопрос Пак, лениво пролистывая бумаги. — Они готовы продать два своих производства за пятьдесят шесть млн долларов, — ответил Чон. — Дорого, — даже не смотря на говорящего, сразу же проговорил Чимин. — Дави дальше. А что с цехом? — Он полностью свободен. Можно начать тестирование некоторых новых наркотиков. — Отлично! Спинка кресла отозвалась тихим механическим звуком, стоило Чимину откинуться на неё и потереть пальцами ноющие виски.   — Если ты всё, то арривэдэрчи, проговорил Чонгук, вставая с дивана.  — Тэхён, ты ещё здесь? — не открывая глаз, нервно спросил Пак, и Тэхён нехотя поднялся с места. — Ухожу уже. Не нервничай, боже. Даже после того, как все ушли, мужчина всё ещё сидел за своим столом и крутил в руках бокал дорогущего виски. Было темно. Лишь свет, льющийся из коридора в кабинет, давал возможность видеть. Время было около трёх ночи, мужчина до сих пор сидел в рубашке и классических брюках. Сегодня он ни разу не вышел из своего кабинета. — Прости, Доа, — прошептал Чимин, чувствуя лёгкий стыд за то, что из-за работы стал проводить с семьёй всё меньше времени. Он думал о них постоянно. Пак Чимин не боялся за свою жизнь. Он беспокоился только о своей семье — жене и сыне. Но, к счастью, они в безопасности, пока Пак погружён в круговорот бесконечных дел. Спустя час Чимин в окружении охраны покинул клуб, оставив там ещё несколько сотен нервных клеток. — Куда, господин? — обратился к нему водитель, когда Пак сел в автомобиль. — Домой. Несмотря на усталость и злость на себя за свою несостоятельность, на нерадивых сотрудников и жадных коррумпированных чиновников, Пак изо всех сил старался сохранять самообладание, когда изредка появлялся дома. Он не хотел, чтобы грязь и накопившийся гнев выливались на Доа и Джихёна, по которым скучал. Когда он встречал их, в его душе происходило нечто, словно что-то внутри него рушилось, делая его уязвимым. Ежедневно он давал себе слово оберегать их от всех опасностей окружающего мира и был полон решимости сдержать его, чего бы это ни стоило. Приняв душ и сменив одежду, пропитанную табачным дымом и алкоголем, на свежую, Пак направился прямиком в спальню Доа. Жена мирно спала в своей большой постели, плотно завернувшись в одеяло, словно кокон. Красива, как и всегда. Присев на другой край кровати, Чимин некоторое время наблюдал за безмятежным сном принцессы, погружённой в царство грёз в тусклом свете оставленного включённым ночника. Как же ему хотелось, чтобы она была полностью его — душой и телом! Однако он совершал слишком много ошибок, которые расстраивали его любимую, заставляя отдаляться друг от друга. Он осторожно, с несвойственной ему нежностью провёл по шёлковым волосам Доа от макушки до кончиков, стараясь не разбудить. Ещё несколько минут понаблюдав за сном жены, Чимин наконец лёг рядом, аккуратно положив руку сверху на тёплый кокон, чувствуя её тепло и невероятно приятный аромат тела. Закрыв глаза, Пак погрузился в безмятежность, истощённый бесконечной борьбой с миром и самим собой.

***

— Чимин? Ты приедешь? — спросила Доа, стоя у машины, нервно покусывая губу. — Принцесса, я действительно собирался… — начал Пак, его голос звучал устало и с явным огорчением. — Но в отеле возникла срочная необходимость в моём присутствии. — Как и всегда, — с явным разочарованием произнесла она. — Джихён уже месяц мечтает о совместной прогулке с отцом. — Я понимаю, принцесса… — Ну и что с того? Зачем вообще надо было… — Доа осеклась, решив не продолжать. Уже не в первый раз она корила себя за то, что продолжает верить обещаниям человека, который разрушил всю её жизнь. Сейчас он просто держит её дома, как игрушку, под строгим контролем. — Неважно. Занимайся своими делами, а мы поехали, — спокойно произнесла девушка, завершая разговор. Она посмотрела на своего сына через тёмное стекло машины. Мальчик сидел на заднем сиденье и довольно улыбался. Возможно, это даже к лучшему, что Джихён не может часто видеть отца. Если вдруг всё снова рухнет, ему будет легче пережить расставание, и он не окажется под пагубным влиянием. Хотя за всё время, что они были вместе, Чимин ни разу не показал свою истинную личину монстра перед сыном. С ним он был другим. Крепко сжимая телефон в руке, Доа села рядом с Джихёном, размышляя о том, как в очередной раз смягчить удар от несдержанного отцом обещания. — Поехали, — только и произнесла она, обращаясь к Сохуну, и автомобиль плавно тронулся с места. Доа отпустила руку сына, стоило им войти на территорию парка. Малыш бегал взад и вперёд по широким дорожкам, восторженно поглядывая по сторонам. Он очень хотел посмотреть на животных и поэтому не мог устоять на месте, лишь время от времени оглядывался назад, чтобы не потерять мать из виду. Это место было ему знакомо по прошлым прогулкам с братом и отчимом. Как бы он хотел их встретить ещё разочек. Ли Сохун шёл рядом с госпожой, не сводя глаз с юркого малыша. — Джихён хочет пойти в зоопарк, — спокойно проговорила Доа Сохуну, будто обозначая план действий. — Потом можно будет пойти на карусели или детскую площадку. — Да, госпожа. Резкий порыв морозного ветра уходящей осени заставил Доа на мгновение замереть, посильнее кутаясь в длинное пальто с пушистым мехом на воротнике. Глубоко вдохнув, она выпустила струйку белого пара. Холодно. Джихён так хотел погулять с отцом, но ей так и не хватило смелости признаться в машине, что Чимин не сможет. Злость на себя и мужа заставляла сжать кулаки. Неужели её жизнь так и будет теперь ограничена домом, сыном и редкими вылазками под жёстким контролем? Ради этого она так старалась закончить университет и даже прошла столько трудностей из-за непредвиденной беременности? За что эта чёртова судьба закинула её во власть этого эгоиста, собственника и… — Сухо! Сухо-о-о! Братик! — послышались радостные крики Джихёна, в мгновение выдернувшие Доа из омута уже привычных ей мыслей. Горящий взгляд девушки тут же устремился в сторону сына, с невероятной скоростью убегающего вдаль небольшой поляны, как раз недалеко от зоопарка. Мальчик семи лет радостно бежал навстречу младшему брату, раскинув руки в стороны для объятий. Сердце Доа забилось чаще. За два года брака с Юнги она действительно прикипела к Сухо, приняв его как собственного сына и самого замечательного старшего брата для Джихёна. — Госпожа, что будем делать? — тут же раздался голос Сохуна, напоминающий о реальности. — А что плохого случилось? Моего мужа здесь нет, — с некоторой злостью в голосе прошипела Доа, не отводя взгляда от радостно скачущих мальчиков. — Джихён считает Сухо своим старшим братом. Можно просто дать им хорошо провести время вместе. — Вы уверены? А если господин узнает? — Его здесь нет, чёрт возьми! Сам виноват! — окончательно вышла из себя Доа, в душе понимая, что в этом нет вины Сохуна, но именно ему пришлось это выслушать. Сделав глубокий вдох, уже спокойнее продолжила: — Мистер Ли, вас наняли охранять меня и Джихёна. Вы выполняете свою работу. Ничего плохого не происходит. Давайте просто позволим мальчикам повеселиться. К тому же это поможет сыну отвлечься и не волноваться, что отец не смог прийти. — Хорошо, госпожа. — Доа? — знакомый до боли низкий голос с хрипотцой заставил девушку вздрогнуть, будто пронзив тысячей разнообразных воспоминаний в секунду. Сохун и его госпожа одновременно обернулись назад. Перед ними стоял молодой человек с чёрными волосами, одетый в светло-коричневое пальто и длинный шарф. В каждой руке он держал по горячему напитку. Его удивлённый пронизывающий взгляд, полный невероятной радости и тепла, буквально сверлил Доа. — Это правда ты?! — только произнёс Юнги и сделал шаг ближе к бывшей жене, как перед ним, преграждая путь, встал Ли Сохун, сдвинув брови, давая понять, чтобы тот соблюдал дистанцию. Рука Доа легко коснулась плеча охранника. — Мистер Ли, не волнуйтесь, я знаю этого человека очень хорошо. Он не причинит вреда, — мягко произнесла она. — Мне неважно, насколько хорошо вам знаком этот человек, госпожа. Если он не ваш родственник по крови, то я обязан вас защищать, — отчеканил Сохун, не сходя с места. Закатив глаза, Доа тяжело вздохнула. Преданность охранника своему делу начинала раздражать. Глупо было ожидать другого, ведь его нанял Чимин, а значит, тотальный контроль был обеспечен. — Мистер Ли, не перегибайте палку. Он меня не тронет. Юнги молча стоял и наблюдал за происходящим, не до конца понимая, как себя вести. Он безумно был рад встретить Доа и терять такой шанс поговорить не намеревался. — Мама, мамочка! — подбежал запыхавшийся Джихён, не выпускавший руку старшего брата ни на секунду. — Смотри, кого я встретил! Сухо поднял взгляд на Доа. Его тёмные круглые глазки поблёскивали на холодном ветру, наполняясь слезами радости. Сердце девушки сжалось. Мгновение, и она опустилась, зажимая обоих ребят в объятиях. — Я скучала… Несколько минут Юнги и Ли Сохун наблюдали за замершей троицей. Лишь по лёгкому вздрагиванию плечей Доа можно было понять, что она тоже плачет. Слишком резко их разлучили и слишком несправедливо обошлись. — Подержите минутку? — еле слышно проговорил Юнги Сохуну, протягивая напитки. Тот молча принял, слегка растерявшись в сложившейся ситуации. Он понятия не имел о прошлом Доа и просто молча стоял. — Джихён, мой мальчик! Кажется, мы не виделись целую вечность! Как ты поживал? — воскликнул вдруг Мин, тоже присаживаясь на корточки и раскрывая руки для объятий, едва заметив милую улыбающуюся из-за плеча матери мордашку. — Папо… Ой, — мальчик застопорился, не понимая, как теперь называть того, кого совсем недавно считал отцом. — Называй как хочешь, малыш! Иди сюда! Я по тебе очень скучал! — Юнги широко улыбался, несмотря на резкую боль в сердце от осознания, что больше не будет как прежде. — Дядя Юнги, — успокоившись, произнесла Доа, поднимаясь, не переставая держать за руку семилетнего брата Джихёна. Крепко заключив мальчика в объятия, Юнги поглаживал того по макушке. Сердце колотилось от смешанных чувств невероятной радости и горькой печали. Если бы он не был глупцом, то, возможно, смог бы сохранить их семью. — Теперь мы можем пойти в зоопарк вместе, да? — радостно спросил Сухо, переводя взгляд с Доа на отца. — Да, дорогой, — мягко ответила девушка. — Вы пойдёте вперёд с дядей Сохуном, а мы с твоим папой подойдём чуть позже, хорошо? Мальчик, улыбаясь, кивнул и тут же схватил Джихёна за руку, готовый идти. — Но госпожа… — Дай нам десять минут, и мы сразу подойдём, — бескомпромиссно прервала ожидаемое наставление охранника, передавая мальчиков ему в руки. — Идите вперёд. Сохун отдал напитки обратно Юнги и, взяв радостных мальчуганов, направился к зоопарку, оставляя позади двоих бывших супругов. — Я скучал… — практически прошептал Мин, не смея отвести взгляд от таких родных и как никогда желанных янтарных глаз. — Юнги, ты же понимаешь, что твои слова уже ничего не значат для меня, — достаточно холодно произнесла Доа, тем самым ранив бывшего в самое сердце. — Ты изменилась, — так же тихо произнёс Мин. — А ты ожидал чего-то другого? — Надеялся… Но ты права… — Юнги на мгновение опустил взгляд. — Прости. — Не стоит извиняться. Значит, всё было не настолько хорошо между нами, чтобы удержать тебя от измены с бывшей женой, — всё сильнее надавливала Доа, не в силах удержать нахлынувшие эмоции. — Да, я сволочь и я виноват. Виноват без меры, и мне нет оправдания! Доа, я дурак. Да, я идиот и предатель! Я сволочь, недостойная даже мизинца твоей руки! Я каждый день виню себя в том, что случилось. Не могу найти покоя и не сплю ночами, просыпаясь в агонии снова и снова, — выпалил на одном дыхании Юнги, краснея от прихлынувшей к лицу крови. — Я могу лишь молить о прощении… — Остановись, — тихо проговорила Доа, чувствуя, как внутри всё начинает подниматься, воскрешая приятные воспоминания и сдавливая горло от жалости и накатывающих слёз. — Просто прекрати. Оба замолчали. Неловкость нарастала, утяжеляя воздух. — Если ты не против, — вдруг первым нарушил молчание Юнги, протягивая один из горячих больших стаканов Доа, — давай просто посидим немного и попьём чай, а потом пойдём к мальчикам. Кивнув, девушка приняла предложение, забрав протянутый напиток и следуя за бывшим мужем к крытой беседке недалеко от зоопарка.

***

— Сохун, где вы?! Я не могу дозвониться до Доа! — гневно орал в трубку Чимин. — Мы в парке, господин. Видимо, она забыла его в машине. Не переживайте, — спокойно ответил охранник, наблюдая за резвящимися мальчуганами. — Вы в том парке, куда мы собирались пойти? — немного успокоившись, уточнил Пак. — Да, Центральный Детский Парк. Мы в зоопарке, — произнёс мистер Ли и слегка занервничал, осознав, что Доа не рядом с ним. — Отлично, я буду у вас через десять минут. Как раз будет сюрприз, — довольно закончил разговор Чимин, оставив охранника в ступоре. Ли Сохун понимал, чем могло грозить ему, узнай мистер Пак о том, что произошло, и сразу же перезвонил. — Да? — спокойно ответил Чимин. — Господин. Ваша жена отошла на десять минут. Она должна быть где-то поблизости. Но… Кажется, с ней её старый знакомый. — Старый знакомый?! — ярость Пака была почти физически ощутима. — Кто? — Я сейчас с его сыном, Сухо. Чимин осатанел от услышанного. Сохуну на мгновение показалось, что он слышал, как скрипнули его зубы. Мышцы напряглись, готовые в любой момент спружинить. — Оставайся там с детьми, пока я тебе не позвоню. Не хочу, чтобы Джихён видел, что может случиться с его ублюдским отчимом, который не понимает по-хорошему. Вдавливая педаль газа в пол, Чимин мчался вперёд, сжираемый ревностью и злостью изнутри, которые, словно кислота, разливались по венам, причиняя острую боль. — Убью… Убью… Убью… Пять минут. Громкий визг тормозов. Не тратя ни секунды на поиск парковочного места, он просто бросил машину на обочине, включив аварийку. Буквально влетев в парк, Чимин сразу направился в сторону зоопарка. Как эта скотина посмела приблизиться к его жене, когда он из своей невероятной щедрости позволил ему жить после последнего происшествия в аэропорту?! Он обязан за это заплатить кровью! Но Доа… Сердце сжалось от резкой боли в груди. Она снова хочет предать его и сбежать?! Несмотря на то, что блядский Юнги так нагло изменял ей с бывшей, она всё ещё любит его?! Всего в нескольких метрах от того места, где он стоял, Чимин заметил беседку, укрытую тенью высоких елей, которые окружали зоопарк. Решив не спешить и поймать этих двоих с поличным, он замедлил шаг. От бега и резкого прилива адреналина его грудь всё ещё быстро вздымалась. От частого вдыхания холодного воздуха саднило горло. Глаза наливались кровью при виде Доа с Юнги. Незаметно обойдя вокруг, он начал потихоньку приближаться к цели через густо посаженные деревья, пока не нашёл идеальное место, откуда мог прекрасно всё слышать. Судя по всему, ни его жена, ни Мин не ожидали, что их могут вот так застать, поэтому вели себя достаточно свободно. Чимин пытался успокоить сбивающееся дыхание, переполняемый растущим с каждой секундой гневом. Доа смотрела в сторону зоопарка и молча отпила горячий напиток. Пока Юнги, не отрывая от неё взгляда, делал глоток за глотком, обдумывая, что сказать. — Доа, — наконец решился заговорить Мин, — я знаю, через что тебе пришлось пройти. И в этом есть львиная доля моей вины. Но, несмотря ни на что, я готов попытаться помочь и вызволить тебя и Джихёна из лап этого монстра. Услышав, как Юнги произносит имена его любимой жены и сына, Чимин едва сдержался, чтобы не угробить в ту же секунду, почти до хруста сжимая кулаки и зубы. — Ты уже раз пытался, Юнги, — холодно ответила Доа. — Подумай о Сухо. Молчание. Мысли Пака пришли в полный беспорядок, кровь кипела, сил держаться почти не было. — Я спасу тебя, Доа! — вдруг воскликнул Юнги и, отставив стакан в сторону, неожиданно схватил девушку за руки. — Спасу несмотря ни на что! Доа едва открыла рот, чтобы отказать, как откуда-то со стороны послышался хрипящий от безумия голос: — Мне кажется, что спасать придётся тебя, ублюдок. Юнги и Доа одновременно повернули головы в сторону леса. Леденящий душу холод сковал жену Пака. Она как никто другой знала, на что способен её муж. Но не успела она и глазом моргнуть, как мужчина одним ловким прыжком преодолел невысокую стену беседки, в мгновение ока очутился у стола и прямым ударом в челюсть вышиб Юнги вон. — Чимин! — в ужасе вскрикнула Доа, вскочив с места и протянув руку к мужу, чтобы остановить, но тут же отдёрнула, встретившись взглядом с глазами бесчувственного убийцы. — Молчи, если не хочешь, чтобы я убил вас обоих, — прошипел он и в один прыжок оказался у поднимающегося с земли ошарашенного Юнги. Тонкая струйка густой алой жидкости стекала из уголка рта. Мин ехидно улыбался, глядя на разъярённого соперника, вытирая кровь тыльной стороной ладони. — Что, Чимин, настолько не уверен в себе, что готов прибить любого, кто посмотрит в сторону Доа? — Отряхивая пыль с верхней одежды, Юнги выпрямился и уже в упор смотрел на обезумевшего, не отводя взгляда. — Ты ещё можешь говорить, ублюдок? — прошипел Пак и тут же замахнулся, чтобы нанести ещё один удар. — Так я тебя заткну! Брызги крови разлетались в стороны, пачкая всё вокруг, в том числе и самих мужчин. Чимин не видел людей вокруг. Всё внимание сосредоточено только на одном лице. Рычал, словно дикий зверь, продолжая ровнять мужчину с поверхностью пола. Желваки ходили ходуном, грозясь раскрошить зубы в пыль. Удары летели один за другим. Доа с ужасом наблюдала за происходящим, понимая, что на них начинают глазеть и доставать телефоны, чтобы снять на видео. На репутацию было плевать, сейчас она боялась за жизнь бывшего мужа. — Остановитесь! — выкрикнула она, но её голос не достиг ушей дерущихся. Увернувшись буквально в миллиметре от кулака, Юнги развернулся и оказался позади Чимина, тут же толкнув того в спину ногой. Еле удержавшись, муж Доа выпрямился и с ещё большей яростью от унижения повернулся к противнику. — Ты смог нанести удар в первый раз, потому что я этого не ожидал, псих! И рядом нет твоих дорогих охранников, так что… — Сука! — только выпалил Чимин и снова бросился на Юнги. — Прекратите! — ещё громче закричала Доа, кажется, в пустоту. Голова начинала кружиться от накрывающего панического страха, ноги дрожали, и воздуха в лёгких стало катастрофически не хватать. Слёзы брызнули из глаз. С замиранием сердца она наблюдала, как двое беспощадно сражаются не на жизнь, а на смерть, углубляясь всё дальше в лес и теряясь меж колючих елей. — Прекратите… — сквозь слёзы шептала Доа, не узнавая собственного голоса. Лихорадочно соображая, что она может сделать, она забыла даже о своём сыне. Сейчас только эти два безумца поглотили её мысли, разрывая на части от безысходности. Это надо было срочно остановить, пока не зашло слишком далеко! Сделав глубокий вдох, Доа рванула вперёд, исчезнув за бесчисленными деревьями. — Я убью тебя, Мин! — заорал Чимин, готовый нанести решающий удар, как вдруг из ниоткуда выскочила его жена и загородила собой прижавшегося к широкому стволу старой ели соперника. Зажмурив глаза, она стояла не шелохнувшись, готовая принять удар на себя. Мгновение. Чимин, будто очнувшись, окаменел, едва успев остановить удар в опасной близости от её прекрасного заплаканного лица. — Доа… — прохрипел он, тяжело дыша и делая шаг назад. — Ты сошла с ума? — Я?! — вскрикнула девушка, заливаясь ещё больше слезами от шока, который только что перенесла. На секунду ей показалось, что она вот-вот умрёт. — Это ты сошёл с ума! Что ты творишь средь бела дня, где полно людей!? Чего ты добиваешься? — Доа орала на мужа, заливаясь слезами и не в силах остановиться. Не сказав ни слова, Чимин лишь схватил жену за запястье и потащил за собой вон из леса, оставив позади харкающего кровью Юнги. — Сохун, отведи детей в кафе. Я пришлю Минхо, чтобы он кое-что подчистил, а когда он закончит, привезёшь Джихёна домой. Понял? — быстро проговорил Пак по телефону, продолжая тянуть за собой Доа до самой машины. Дёрнув её за руку, он буквально закинул почти обессиленную безмолвную жену в машину и сел за руль, выключая аварийный сигнал и выруливая на дорогу. — Минхо, я скину тебе координаты, — проговорил Пак по громкой связи своему помощнику. — Приедешь и отвезёшь этот мусор в больницу, и заодно сына его тоже прихвати. — Да, господин, — коротко ответил Минхо, и разговор прервался. Доа не могла произнести ни слова. Она сделала всё, что было в её силах. Юнги жив! В следующее мгновение она потеряла сознание и погрузилась в темноту.

***

Сильная пульсирующая боль в висках отдавала в глаза. Веки дрогнули и приоткрылись. Доа лежала в своей кровати. — Очнулась, заступница предателей? — с явным сарказмом проговорил Чимин. — Лучше бы не очнулась? — ответила она таким же тоном, пытаясь приподняться, упираясь спиной о спинку кровати. — Принцесса, ты хочешь меня снова вывести из себя? — взгляд мужа начал заметно темнеть. — Я?! — выкрикнула она и тут же пожалела. Резкий спазм как иглой пронзил виски, заставив жмуриться и хвататься за голову. — Видишь, до чего довела. А могла бы просто не встречаться с этим ублюдком. Или ты всё ещё… — слова застряли в горле Пака, злость и обида разрастались всё сильнее. — Не неси чушь, больной ублюдок. Мы просто разговаривали! — превозмогая боль, кричала Доа. — Ты первая начала! Ты прекрасно знаешь, что он за человек и как я его ненавижу! И всё равно ты это сделала! — А что я сделала? Мы просто го-во-ри-ли! — по слогам произнесла она, чтобы смысл наконец дошёл до ревнивого мужа. — Я слышал, что он тебе предлагал! Не смей мне врать! — Идиот! — не выдержала Доа. — Посмей ещё раз меня оскорбить, и я заставлю тебя пожалеть, принцесса, — шипел он сквозь зубы, вдоволь наслушавшись. — Ещё никто не выжил после такого. Поверь, я тебя очень сильно люблю, поэтому… — Поэтому что? Чимин придвинулся к Доа и жёстко схватил её за подбородок, притягивая к себе. — Поэтому ты ещё жива, принцесса, — прошипел он ей прямо в губы, почти касаясь своими. — Так убей меня, — в ответ прошипела она, совсем потеряв контроль от бесконечной несправедливости и безысходности. — Не сейчас, принцесса, — только проговорил он и с силой впился в её губы, сразу углубляя поцелуй. — Блядь! — возопил Чимин через мгновение, отстраняясь и со злобой глядя на жену. Густая капелька крови появилась на прокушенной губе. — Не смей меня трогать! — довольная тем, что сделала, словно опьянённая тем, что смогла причинить ему физическую боль, выкрикнула Доа. — Я буду трогать тебя, где захочу и когда захочу, принцесса, — только злобно прошипел Пак и попытался ухватить жену снова за подбородок, но она увернулась, тут же выскочив из постели. — Стоять! — Нет! Доа пятилась назад к стене, готовая на всё, чтобы Чимин не смог получить её тело. — Ты ненормальный, которому плевать на мои чувства! — Что ты несёшь? — Он подошёл вплотную. — Я старался как мог, но ты всё равно хотела сбежать с этим блядским гадом! Звонкий шлепок. Щека Чимина горела от пощёчины, которой он точно не ожидал. Взгляд убийцы впился в янтарные глаза, полные слёз. — Я не собиралась с ним бежать! Я собиралась отказать ему, монстр! Руки Чимина безвольно опустились. Взгляд потух. Он ошибся? Он облажался. Он чертовски облажался… Доа, затаив дыхание, наблюдала за ним, не понимая, чего ожидать. Её сердце бешено колотилось, а грудь часто вздымалась. В этот момент она напоминала загнанного в угол зверька, готового сражаться до последнего. Однако её муж, не сказав ни слова, просто быстро вышел из спальни. Ещё через мгновение Доа услышала звук хлопающей двери. Видимо, он ушёл к себе в кабинет. К лучшему. Сегодня она смогла защитить Юнги и избежать нежелательной близости с этим монстром. Осталось дождаться Джихёна и притвориться, что всё хорошо. Снова спазм резанул по вискам, заставив щуриться. Сменив одежду на домашнюю, Доа отправилась вниз в гостиную, чтобы выпить обезболивающее и подождать сына.

***

Буквально влетев внутрь просторной комнаты, Пак с силой захлопнул за собой дверь так, что даже стеклянные статуэтки на книжных полках зазвенели от вибрации, прокатившейся по стенам. Его неконтролируемый гнев вырвался наружу. Ненависть к себе самому нарастала в груди, словно снежный ком. Подлетев к скрытому в книжных полках бару, он открыл потайную дверцу и вытащил бутылку начатого виски. Быстро налив полстакана, тут же осушил, слегка поморщившись. Секунда, и бокал снова наполнен до середины. — Ты там, наверное, угораешь, отец?! — посмотрев наверх, метя в небо, в сердцах произнёс Чимин, проглатывая вторую порцию спиртного. Ядовитая жидкость быстро растекалась по телу, даря расслабление и в то же время заставляя кровь кипеть ещё сильнее. — Доволен, старик, во что ты превратил своего сына? — продолжал он разговор с тем, кого больше не было в живых. — Я стал монстром, как ты и хотел! Да? Таким же, как ты, а может, и хуже! Пустой бокал с размаху влетел в противоположную стену, разлетаясь на мелкие осколки по всей комнате. Схватив новый, Чимин снова наполнил до середины и осушил. — Какой же тварью ты был до самого конца! И теперь я следую прямо по твоему пути! Блядь! Почему ты не дал мне быть тем, кем я хотел? Зачем ты создал демона, ненавидящего всё вокруг? Жить в постоянной ненависти и агонии, презирая других, по-твоему, весело? Власть… Ты говорил о деньгах и власти? А на кой хер мне нужна эта власть сейчас, отец? Если, блядь, я даже не могу быть с теми, кого люблю? Если меня ненавидит та, кого я люблю больше жизни? Резкий разворот. Удар. Ещё один. И ещё. Тяжело дыша, Чимин опустил руку вниз, позволив маленьким алым капелькам медленно скользить по его пальцам. Физическая боль была почти неощутима. То, что творилось в душе, приносило гораздо больше мучений. Ему хотелось разнести всё к чертям. Вся его жизнь — никчёмная погоня за тем, чего желал отец, изо дня в день вбивая это в Чимина. Схватив почти пустую бутылку виски, он просто начал жадно глотать обжигающую дрянь, после чего со всей злостью швырнул пустую стекляшку об пол и припал спиной к книжному шкафу. Медленно сползая вниз, он думал лишь о бесполезности своего существования. Сидя на холодном полу, он уронил голову на грудь, пропуская пальцы рук сквозь волосы, уводя их назад. Никчёмная жизнь.