Предатели

      — Амбридж, — выдохнул Гарри, почесывая переносицу.       Что? Она не ослышалась? Эту некомпетентную женщину, которая преподавала у родителей на пятом курсе?       — Зачем? — озвучила вопрос Роза, который витал в воздухе от всеобщего непонимания.       Это было так… нелогично. Яксли мог выпустить всех своих пожирательских дружков, чтобы они служили ему верой и правдой. А он достал эту никчемную розовую бабку? И если боязнь Яксли освобождать кого-то из друзей из Азкабана была оправдана заботой о репутации, он понимал, что ее мама быстро бы связала эти факты, то Амбридж ей казалась нелогичной со всех сторон. Зачем она нужна их партии?       — Вот и я не знаю, — усмехнулся Гарри.       — Так если нет никакой опасности, нам можно идти домой? — поинтересовалась Роксана.       — Да, можете, только не пренебрегайте подарком Розы, пожалуйста, носите амулет всегда на себе, хорошо? — попросил их Гарри.       Кузены ушли, а они остались с Гарри наедине.       — Тебе есть, что мне рассказать? — подняла бровь Роза.       — Да, у меня есть одно предположение… — поджал губы Гарри. — Помнишь, ты говорила, что они могут хранить что-то в Хогвартсе?       — Да, я в этом уверена, — кивнула Роза, которая была рада, что спустя столько времени они вернулись к этому вопросу, который Гарри прежде будто бы не считал важным. — Это сильные артефакты. Я знаю, что один из них был философский камень. Я его видела.       — В Хогвартсе был воскрешающий, нам удалось его найти, — сказал Гарри.       — Но причем тут Амбридж? — поинтересовалась Роза.       — Я уверен, что они обнаружили пропажу, — пояснил Гарри. — Если они поняли, что мы можем знать далеко не одно место, то предприняли куда более продвинутые меры защиты. Есть что-то подобное как заклятие Фиделиус, но только для вещей. Для этого нужен хозяин этой вещи, что только он сможет ее увидеть, прикоснуться, передать.       — Но зачем для этого нужна Амбридж? — не понимала Роза.       Гарри ей явно что-то недоговаривал.       — Не знаю, насколько мы рассказывали в подробностях историю с медальоном, — Гарри присел в кресло, закидывая ногу на ногу. — Но судя по словам Кикимера между кражей медальона и моментом, когда мы его украли — прошло два года. Я не знаю, когда именно Наземникус продал его Амбридж, но как минимум пару недель она с ним ходила. И ей ничего не было.       — Это правда странно, — нахмурилась Роза. — Папа рассказывал, как на него ужасно влиял этот медальон.       — Это еще один из поводов задуматься, — Гарри щелкнул пальцами, продолжая ее мысль. — Очевидно, что медальон и крестражи в целом по разному влияют на людей. У меня совсем небольшая выборка, но посуди сама. Себя я не буду рассматривать по взаимодействиями с крестражами, это особый случай. На твою маму медальон влиял куда меньше. Она уничтожила крестраж намного проще. А Джинни? Как быстро дневник завладел ею. Выходит, что темная магия подобного рода куда более сильно влияет на чистокровных. А привязка к вещам подобными заклинаниями это очень темная магия. Амбридж полукровка.       Да, она тоже смогла в этом убедиться. Малфой ей сказал однажды, что она полукровка, она не может быть проклята. Выходит, рассуждения Гарри могли быть правдой.       — У них в партии и в союзниках в целом нет полукровок, — сказал Гарри, а Роза поняла, что это так, она единственная, ради которой пришлось менять клятву (хотя Селвин и говорил, что переделать ему под нее клятву не составило бы труда, но сам факт, что надо было переделывать лишний раз демонстрировал, что таких в партии нет), а ей они не доверяли конечно же не то что хранение, но и в целом информацию, что у них есть какие-то семь артефактов. — А Амбридж выдерживала давление такой сильной магии. Хотя слово выдерживала не очень подходит, на том суде, когда мы украли у нее этот медальон, она совсем не была похожа на ту, которая находилась бы под влиянием, это немыслимо. Ну и плюс, конечно же, я уверен, что это была некая репетиция и побегов, что остальных у них тоже есть цель освободить.       Есть. Этим и занимается Люциус. Они снова все гениально продумали, чертовы оппозиционеры.       Эксперименты над маглорожденными и полукровками. Теперь она была уверена, что они на них проверяли возможности этого заклинания. Возможно, что именно та девочка, за которую так волновался Селвин, была именно в этой программе, а может и вовсе, вся их клетка.       Значит, если найти Амбридж, то они станут ближе к этим оставшимся пяти загадочным артефактам, потому что Роза не представляла, что это может быть. По сути, воскрешающий камень они не использовали, в отличие от философского, раз он хранился просто в тайнике в лесу. Вот только где искать Амбридж? Будет ли она в Мэноре? Сколько членов оппозиции в целом знают о ее освобождении?       — Я попробую узнать что-то у Скорпиуса, — пообещала Роза Гарри. — Я его не видела уже несколько дней. Думаю, он был замешан в этом деле. Я дам тебе знать.       Гарри ей кивнул, а Роза направилась домой. Теперь она ждала Скорпиуса с удвоенной силой. Во-первых, она просто соскучилась, а во-вторых, он мог принести важную для них информацию. Пазл от него, пазл от Гарри. Логические головоломки она любила с детства.       Роза сидела в гостиной и не знала, чем себя занять в ожидании Скорпиуса. Он писал ей про два дня. Прошло уже больше. Она открыла свой ежедневник, чтобы составить планы на месяц. Вдруг она увидела, что сегодня должна добавить в их зелье с Принцем очередные ингредиенты, поэтому резко встала и направилась в поместье. Как она могла забыть о сроках? Она чуть не подвела Принца и в целом не обесценила всю их работу.       Едва Роза приблизилась к лаборатории, как услышала оттуда голоса.       — Ты уничтожил дюжину пленных, — строго говорил Берк.       — Они для этого и были созданы, — рявкнул в ответ Селвин.       — Нет, Алан, пленники нам нужны для изучения ранее неизведанных свойств зелий, заклинаний и рун, — тяжело вздохнул Берк. — Это очень глупо дать им яд акромантула и надеяться, что они выживут.       — Ай, — послышалось шипение Селвина, словно Берк его за это ударил. — Вовсе и не глупо. Результат есть. При одинаковой дозе яда смерти наступили в разное время, а результат вскрытия показал, что зависимость от чистоты крови есть!       — Я свяжусь с Роули, чтобы они прислали новую группу, — тяжело вздохнул Берк. — И пожалуйста, больше никуда не лезь и не забывай принимать это зелье, большего я тебе не могу обеспечить.       Роза резко открыла дверь и заметила интересную картину. Селвин и Берк стояли возле зоны отдыха. На Алане не было рубашки, а Берк держал его ладонь, пальцы на которой были пепельно-серого цвета.       — Привет… — неуверенно сказала Роза, а Селвин дернулся, желая скрыть руку, но понял, что поздно.       — Уизли, стучаться не учили? — рявкнул он, застегивая рубашку.       — Учили, но последнее время, я тут всегда одна, — Роза подошла к ним. — Что с твоей рукой?       — Не твоего ума дела, — выплюнул он.       — Дай ей посмотреть, — немного в приказном тоне сказал Берк.       — Она специалист по ядам и противоядиям, — с ненавистью выплюнул Селвин. — Если бы темные проклятия лечила она, то я бы пошел к ней, хотя и тогда нет.       — И все же, — Берк явно настаивал. — У нее есть большой опыт и в этой сфере.       Селвин закатил глаза, но протянул ей руку. Роза призвала перчатки из драконьей кожи. Кто знает, во что он вляпался.       Алан закатил глаза.       Роза создала диагностическое заклинание. Это было какое-то темное проклятие. Все было до банальности просто. Алан к чему-то прикоснулся. Проклятие было достаточно сильное, так как диаграмма показывала, что оно активно и идет распространение.       — Ну и что ты трогал? — закатила глаза Роза.       — А вот это точно не твое дело, Уизли, — он вырвал руку. — Вот тебе точно не советую трогать, полукровкам мало что доступно.       — Ты прав, что есть… некоторые предметы, которые может взять только чистокровный, — вздохнула Роза. — Но это либо родовая магия, либо заклинание. Обычно оно не вызовет ничего кроме жжения, в худшем случае ожога. Такое резкое потемнение кожи до пепельно-серого цвета говорит о темном проклятии. А ему чистокровные могут быть подвержены куда больше, чем полукровки. И не говори, что ты этого не знал. Мы с тобой обсуждали все на примере драконьей оспы, что мы с Принцем и готовим. Для чистокровных. Полукровкам это не особо нужно. Почему бы не взять кого-то для экспериментов из чистокровных? Кажется, это будет эффективно.       Селвин прищурился, внимательно смотря на нее.       — И какой твой вердикт, лучшая целительница нашего времени? — спросил он. — Пациент излечим?       — Да, думаю да, — кивнула Роза. — Ты обратился своевременно. Распространение проклятия можно остановить. Либо ампутацией кисти, либо операция. Думаю, что мистер Берк умеет такое делать. Нужно перевязать сосуды, которые снабжают пальцы кровью, тем самым мы запечатаем проклятие в них, излечить полностью от этого невозможно, прости.       — Двум целителям, которые говорят одно и то же, ты поверишь? — довольно хмыкнул Берк.       Видимо, он предложил ему лечение, но Алан ему не поверил, явно недооценивая масштаб возможной трагедии от развития этого проклятия в будущем.       — Вы понимаете, что вы говорите? — залился истерическим хохотом Алан. — Я зельевар. Правая рука. Вы хотите лишить меня в любом из случаев пальцев, чтобы я не мог варить?       — А что лучше, лишиться пальцев на одной руке, которые, безусловно, затруднят приготовление отваров, или же через пару лет вовсе лишиться жизни? — спросил Берк. — Если ты думаешь, что через некоторое время пальцы не отомрут от проклятия, то ты ошибаешься.       — Я сказал, что я не буду проводить никакую операцию, — рявкнул на них Алан.       Селвин направился к двери. Роза судорожно соображала. Видимо, Берк не знает, что освободили Амбридж, а Селвин мог быть один из тех, кто посвящен в тайну защиты, он мог коснуться случайно или из собственного любопытства как раз того самого предмета в качестве проверки, действует ли заклинание. Это ее шанс. Если она будет частным лечащим врачом для Селвина, то она сможет узнавать больше и о его деятельности, ведь Скорпиусу не удавалось от нее скрывать своих травм.       — Подожди, — окликнула его Роза. — На альтернативное лечение согласишься?       — Какое? — Селвин обернулся в дверях и снова рассмеялся. — Магловские таблетки?       — Руны, — пожала плечами Роза. — Я знаю специальные древние руны, как основу целительства. Мы даже можем попробовать вылечить это проклятие, чего тебе не дадут ни зелья, ни операция. Да, будет больно, но это шанс для тебя остаться с работающей правой рукой.       — Я подумаю, Уизли, — хмыкнул он, а Роза видела, что он и правда задумался над ее предложением. — Если я соглашусь и у тебя получится, то обещаю, я подрочу этой рукой на тебя.       — А что тебе еще остается? — съязвила в ответ Роза, поймав игривый взгляд Селвина, прежде чем он покинул лабораторию.       Роза повернулась и встретилась с вопросительным взглядом Берка.       — И зачем тебе это надо? — спросил он. — Я понимаю Скорпиуса, чувства и все такое, но тут…       — Малфой говорил, что мое желание спасти всех меня же и погубит, — улыбнулась Роза. — Но все же тут я на первое место ставила возможность быть ближе к Селвину, чтобы обладать какими-нибудь полезными данными.       — Вряд ли даже с его хвастовством он болтнет лишнего, но попробуй, — пожал плечами Берк и ушел.       Роза подошла к котлу, начиная выполнять все необходимые действия для зелья. Сегодня ей нужно будет снова посидеть над составом рун. Берк ей явно дал понять, что тратить время на Селвина не будет. Но здесь и не такой запущенный случай. Роза была уверена, что справится сама. Управившись за час, Роза снова оставила зелье на небольшом огне, а сама направилась домой. Как только она оказалась перед домом, заметила свет в гостиной.       — Скорпиус? — крикнула она.       Ответа не последовало, но со стороны кухни послышались шаги, и показался Малфой в пижаме и с кружкой чая в руках. Он выглядел ужасно уставшим, синяки под глазами, еще более выдающиеся скулы. Казалось, у него не было сил даже улыбнуться.       — Привет, — сказал он.       Его не было чуть больше недели, но Розе казалось, что они не виделись около месяца. Снова будто чужие. Снова такой отстраненный и неприветливый с ней.       — Как ты? — спросила Роза, понимая, насколько глупо звучит вопрос.       — Думаю, что приемы в детстве в Мэноре были не самым худшим времяпрепровождением, — хмыкнул Малфой. — Худшее Рождество у меня было определенно в этом году.       — Расскажешь? — осторожно спросила Роза.       Малфой снова ничего не ответил, лишь сделал глоток чая.       — Я знаю про Азкабан и Амбридж, — сказала Роза.       — Газета? — уточнил Малфой.       — Нет, Гарри, — сказала Роза, задумавшись о том, что в газетах и правда не было ни слова о единичном побеге. — Видимо, решили не разводить шумиху обе стороны, никому это не выгодно.       Скорпиус снова ничего не ответил.       — Расскажи мне, — чуть начала настаивать Роза.       — Нет, Уизли, — отрезал Скорпиус, становясь еще холоднее и злее.       — Пожалуйста, — попросила Роза. — Во-первых, тебе самому станет легче, если ты поделишься, а во-вторых, мне и правда очень важно это знать.       Она видела, как кулаки Малфоя сжались, тонкие губы образовали единую линию, а на лбу появились морщины.       — Скорпиус, — Роза положила свою ладонь на его колено.       Вдруг Малфой вскочил, хватая ее за эту самую руку, больно сжимая запястье, уложил ее на диван и грозно навис над ней, придавливая своим телом и тяжело дыша. У Розы перехватило дыхание. Она не понимала, что происходит. В любой другой момент она бы обрадовалась такой его близости. Сейчас ей было страшно.       — Скорпиус, — прошептала Роза, но в этот раз она уже не умоляла его рассказать, хотелось, чтобы он ее отпустил.       Глаза Малфоя приобрели снова бледно-серый оттенок, а зрачок на ее глазах уменьшился. Роза сглотнула. Нет, нет, только не это.       — Извини, я… устал и пойду спать, — Малфой старался на нее не смотреть, быстро слез с нее и направился к лестнице.       — Стой, — крикнула Роза, начиная бежать за ним.       — Ну что еще? — цокнул Скорпиус языком, все же задерживаясь и поворачиваясь к ней.       Роза без лишних слов и церемоний со Скорпиусом произнесла слова диагностического заклинания, создавая вокруг Малфоя диаграмму. Нет, нет, только не это. Она уставилась в черно-красную точку.       Проклятие. Оно стало больше. А еще в данный момент оно было активным.       Она чувствовала, как ее сердце участило ритм. Она всегда переживала, что тех десяти процентов, что остались в нем, будет достаточно, чтобы разрастись вновь. Но все же она чуть-чуть успокоилась, когда разрастания не было долгое время. Она была рядом с ним, а он был спокоен. Значит, все же в основном на рост влияет темная магия (а Скорпиус ее использовал, его вид все говорил сам за себя), а она на… активность этой магии. Сейчас все вставало на свои места. Но ей не нравились собственные выводы.       — Спокойной ночи, Уизли, — бросил Скорпиус и все же ушел.       Роза не спала всю ночь. Ей было необходимо узнать у Скорпиуса обо всем, что с ним происходило за прошедшие праздники. Она не могла дождаться утра, чтобы посмотреть, какая будет активность у этого сгустка после ночи дома и в покое. Она заставит его говорить. Если не как его партнер по общему делу, то как целительница.       — Я должна тебя посмотреть, — сказала Роза с утра, когда Скорпиус с небольшим опозданием спустился на завтрак.       Скорпиус лишь неуверенно кивнул, а Роза создала диаграмму. Да, сгусток перешел в подобие спящего состояния. Даже ее близость не особо будила его. Она не понимала принципы его работы, ведь раньше одно ее присутствие могло спровоцировать Скорпиуса на ужасные вещи. Что, если их рунная цепочка изменила все же немного его природу? А может, прав Кардок, что благодаря подобному ритуалу на крови, она смогла отвязать себя от этого сгустка, а может, наоборот, «сдружиться» с ним, что теперь не влияет на него негативным образом, может, это именно ее близость к Малфою впервые за столько дней смогла успокоить сгусток, подарив ему пассивное развитие, которое не беспокоит Скорпиуса. А может всему виной их парные руны, которые могли как повлиять на ее связь со сгустком, так и даже на расстоянии передавать Малфою такое нужное ему успокоение. Что, если через руны она зеркально чувствовала свое спокойствие, потому что именно оно помогало успокоиться Скорпиусу. Ответов как всегда было меньше, чем вопросов. Ей нужно будет обсудить это с Берком. А может даже и с Кардоком.       — Я, как целитель, всегда прошу от своих пациентов максимальной честности, и было бы странно, если бы в ответ на их открытость мне, скрывала бы что-то сама, поэтому я расскажу тебе все и прямо, — сказала Роза, разрезая бекон. — Твой сгусток снова активен. Во всяком случае был вчера вечером. Не буду врать и о том, что я понятия не имею, что послужило как его активации, так и сегодняшнему спящему состоянию. У меня есть только предположения, которые я бы хотела при случае обсудить с Берком. Но и ты можешь мне помочь чуть больше разобраться в ситуации, а как следствии в твоем состоянии, чтобы я отсекла сразу неверные гипотезы. Просто мне будет очень жаль, если все твои мучения прошли даром, и сгусток в полном объеме вернется. Я спрашиваю тебя не из праздного любопытства, а из-за необходимости анамнеза.       Снова молчание, но так как сгусток пассивен, Роза знала, что если она повторит свой вчерашний вопрос, то сегодня Скорпиус не воспримет так остро и даст ответ.       — Ты имеешь отношение к Амбридж и Азкабану? — спросила Роза.       — Да, — выдохнул Скорпиус, а выглядел он так, будто был пятилетним ребенком, разбившим любимую мамину вазу.       — Можешь мне, пожалуйста, рассказать, что конкретно ты делал? — спросила Роза. — Были ли какие-то темные заклинания, которые использовались тобой?       Скорпиус снова молчал, а Роза спокойно ждала его ответа.       — Я никого не убивал, — он поднял на нее глаза, а Роза ему верила. — Возможно, сама атмосфера Азкабана так влияла на меня.       — Можешь, пожалуйста, рассказать все по порядку? — попросила Роза. — Твой дед пытал тебя, когда ты отказывался это делать?       — Дед меня не заставлял это делать, — покачал головой Скорпиус. — Он звал меня в Мэнор, чтобы… поговорить о тебе. До него дошли слухи, что нас с тобой связывает нечто большее, чем просто пару заданий. Мне удалось очень быстро его убедить, что это не так. Далее такой же допрос он провел по Агате. Я сказал ему то же самое, что и про тебя. Что кроме пары общих заданий нас ничего не связывает. Но он попросил меня назначить встречу с ней и ее отцом. Они прибыли к нам в Мэнор. Пока мы с Агатой проводили время вдвоем, отцы о чем-то разговаривали. У нас ничего не было, они потом уехали. Я уже думал, что вернусь домой, как я и предполагал, эта встреча уложилась в два дня, но меня вызвал Яксли. Сказал, что нужно освободить одного человека из Азкабана. Я был крайне удивлен этой просьбой. Если удалось пересмотреть дело моего деда… Кого ему нужно достать, что он не сможет провернуть такое второй раз. Узнав имя пленника, я удивился еще больше. Разумеется, мне не сказали, зачем она нужна. Да я и не пытался узнать. Мне хотелось разобраться с этим поскорее. Выбор пал на меня довольно-таки логично. То, почему Яксли так быстро меня взял, когда я к нему пришел. То, почему даже сомневаясь в моей преданности, он все равно оставляет меня на высоких позициях. У меня есть то, чего нет ни у кого из них. Я бывший мракоборец. Как ты знаешь, дементоры в Азкабане с начала этого века не водятся. Стража Азкабана состоит исключительно из мракоборцев. И ученики школы не исключение. Мы тоже там дежурили. Конечно, с кураторами и в роли помощников, но я там был и все знаю. Я знаю, как отключить защиту. Я знаю, как быстро и тихо дойти до любой из камер. Я все это знаю.       Роза завороженно слушала этот рассказ. Со стороны Яксли это и правда было гениальное решение. Скорпиус и правда все знает.       — Разумеется, многое могло измениться с тех пор, как я перестал числиться штатным мракоборцем, да и правящая партия могла усилить контроль, понимая, кого Яксли рано или поздно для войны может взять себе в качестве союзников, — продолжил Малфой. — Спрашивать все у Гарри было слишком… Возможно, это была ловушка от Яксли. Хотя, конечно, мне бы не составило труда убедить его, что я общаюсь с Гарри как двойной агент. Но я не хочу это использовать без крайней нужны. Близость к Гарри только увеличит мои задания. Пока я выезжаю за счет старых знаний. Да и Амбридж, на мой взгляд, не для того выпустили, чтобы она пошла в атаку и калечила людей. Я принял решение, что знать Гарри не стоит, он и сам узнает, кто сбежал.       — Да, это правильно, — кивнула Роза. — Не стоит давать лишний раз поводов Яксли тебя подозревать.       — Я был прав, что многое в Азкабане со стороны стражи изменилось за эти годы, — почесал переносицу Скорпиус. — Я провел целый день в наблюдении за часами смены стражи, обходов, разноса еды. Неприятным сюрпризом для меня стал и тот факт, что дементоры там все же были. Я предполагал, что их могли вернуть в качестве более усиленной защиты над пленниками. Хотя Статут гуманности, введеный твоей матерью, все же был сохранен и по отношению к самым тварям. Дементоры не имели доступа непосредственно к зданию и камерам. Сейчас они находятся исключительно в рамках патрулирования периметра. На границе которого я и находился. Их не много, но они не могли не влиять на меня, конечно же. Я использовал Патронус, но не телесный. Не думаю, что они бы узнали его, хотя лучше и не светить лишний раз его форму. Но в целом яркое свечение на границе привлекло бы внимание стражи. А просто щит не настолько от них защищает. Возможно, тебе было бы интересно знать, что дементоры на меня особо не реагировали. Не знаю, может проблема во мне, а может их специально кормят, чтобы они не нападали на заключенных. Очень странные ощущения были в те дни, конечно. Что вроде и есть влияние, а вроде и нет.       А вот это было интересно. Имели место быть две версии. Мама могла обеспечить дементорам «корм». Но ведь и Малфой был совсем необычным волшебником, Роза много раз в этом убеждалась, это все выражалось как в его магии в целом, так и в обычной логике, касающейся повседневных вещей. Она пометила в голове отсутствие влияния дементоров на Малфоя. У нее снова были две версии, и обе ей не нравились. Либо с магическим полем что-то не то, либо у Скорпиуса нет совсем никаких сокровенных воспоминаний, что дементоры просто не чувствуют их. Второй вариант был вероятен. Все самое хорошее для себя Скорпиус давно отложил в самую глубь подсознания, что дементоры не могут туда добраться.       — Я быстро составил план, как именно и когда мне освободить Амбридж, и, как видишь, у меня все получилось сделать очень тихо, — завершил свой рассказ Скорпиус. — Я даже не знаю, как быстро они ее хватились.       — Подожди, — сказала Роза. — Хорошо, ты сумел обойти охранников, зная их график маршрута дежурств, но дементоры для этого и поставлены на границе, чтобы как раз если охранники упустят пленника, то среагировать на него.       — Да, но мы не выходили за барьер, — хмыкнул Скорпиус. — У меня был портал, который был способен сломать даже магию Азкабана.       — Боюсь представить, что тебе нужно было сделать за такой портал в это Рождество, — сухо сказала Роза. — Довести Шафик до оргазма десять раз подряд?       — Нет, — не менее холодно ответил Скорпиус. — Она мне дарила его на день рождения.       Розе снова было неприятно.       — Куда потом дели Амбридж? — спросила Роза.       — Я доставил ее в Мэнор, насколько я знаю, то Яксли вызывал Селвина, — сказал Скорпиус. — Я ушел оттуда сразу.       — Ладно, — выдохнула Роза.       Да, Селвин все же был замешан с Амбридж.       — Спасибо, что все рассказал, — кивнула Роза. — Я проанализирую, что именно могло подтолкнуть сгусток активироваться. Если ты снова будешь чувствовать боль, агрессию, какие-то другие симптомы, сразу говори мне, хорошо? Мы с Берком сделаем все, чтобы твое состояние не вернулось к прежнему.       Дежурство прошло спокойно, поэтому у Розы было время подумать как над тем, что случилось с Малфоем, так и попытаться подобрать некоторые руны для первого этапа лечения Селвина. После работы она решила заглянуть к Поттерам. Если она была согласна со Скорпиусом, что докладывать Гарри о мирном и тихом похищении Амбридж не стоило, то вот сам Малфой мог не знать и даже не догадываться о том, о чем на самом деле Люциус говорил в Рождество с Шаффиком. Об этом ей непременно надо было предупредить Гарри. А даже если бы Скорпиус и знал о планах деда, все же для Яксли ему лучше не пересекаться с Гарри, ведь кроме Эйвери кто-то знает о его докладах.       — О, Роза, привет, — сказала радостная Лили, которая была без дыхательного аппарата и играла с Джоном на специальном коврике на полу, гостиная вся была украшена к праздникам, наверное, и тут постаралась Лили, чтобы создать праздник своим домочадцам. — Мне папа передал твой подарок, спасибо большое. Прости, у меня для тебя ничего нет… Ты же знаешь, я не выхожу из дома теперь точно…       — Что ты, Лили, брось, какие подарки, — закатила глаза Роза. — Сейчас не то время, я вот и Джону ничего не купила…       — Ой, у него все есть, не переживай, да и он еще маленький очень, чтобы осознать, что такое подарок, — усмехнулась Лили, подмигивая сыну и немного щекоча его. — Каждый день праздник.       С кухни вышел Гарри в фартуке, позвав их с Лили ужинать, а Роза с удовольствием согласилась. Альбуса дома не было, поэтому когда Лили пошла купать Джона, а затем его укладывать спать, Роза поделилась с Гарри опасениями по поводу возможных совместных дел Люциуса и отца Агаты.       — Вопрос лишь во времени, — задумался Гарри. — Мы могли бы усилить защиту Азкабана, только вопрос в том, что такое заклинание взлома не сделают за пару недель. На это могут уйти месяцы, возможно годы. Плюс Яксли не дурак. Все знают о досрочных выборах в марте. Не знаю, насколько Яксли смотрит на все рационально, но шансов победить у Берка больше всего. С Берком ему договориться слишком просто. Так зачем рисковать и нападать сейчас, когда за Азкабан еще отвечаем мы, когда это можно будет сделать после потери нашей власти?       А вот об этом Роза не подумала. Значит, Люциус может не готовить побег из Азкабана. Он может делать их вариант защиты Азкабана, чтобы если Берк порой и плясал под их дудку, то кто-то вроде ее мамы и Гарри рискует по итогу оказаться в Азкабане. Зная его магию, они могут выбраться. Если сама магия места изменится, они останутся там навсегда.       — Привет, — из камина вышел Альбус, тут же плюхаясь на диван. — Какими судьбами?       — В гости, — пожала плечами Роза. — Малыша поведать, Лили.       — Мда, — хмыкнул Поттер. — Кто-то по Азкабанам бегает, преступников ищет, а кто-то дома сидит и чай попивает.       — Альбус, — строго сказал Гарри.       — Это упрек в сторону Лили или мою? — подняла бровь Роза.       — А может в мою? — поинтересовался Гарри.       — Пап, а можешь принести соску? — со второго этажа послышался крик Лили. — Она на столике лежит.       Гарри взял соску и направился наверх, а Роза вопросительно посмотрела на Ала, требуя объяснений.       — Что с тобой? — спросила она.       — Мне кажется, что мне одному все это надо, — фыркнул Альбус. — Они даже не захотели в газетах об этом писать!       — Альбус, ты мало понимаешь в политике, — пожала плечами Роза. — Ты хороший боевой маг, но политика сложнее и хитрее.       — Гриффиндорка будет рассказывать слизеринцу о хитрости? — усмехнулся Альбус.       — Если бы распределение происходило сейчас, мы бы с тобой точно поменялись факультетами, — высказала предположение Роза.       Альбус направился вперед и посмотрел ей в глаза.       — Это мне тоже странно, — сказал он. — Почему ты лечишь этих ублюдков и до сих пор не увольняешься?       — Альбус, я лечу всех, потому что каждый имеет на это право, — сказала Роза. — И я не убийца, чтобы специально не оказывать помощь раненому пациенту.       — Да, я убийца, — Альбус не повел и бровью. — Но я отличаюсь от них. Этими убийствами я спасаю больше жизней, чем они могли бы отнять. Я тоже помогаю людям, даже порой в ущерб своей душе, или как ты там говорила.       Роза лишь вздохнула, борясь с желанием закатить глаза.       — Я давно понял, что я остался один, — продолжил Альбус. — Сначала мне было немного обидно, что никто из семьи меня не поддерживает. А сейчас мне на это глубоко плевать. Я делаю все, что считаю нужным, и я знаю, что делаю больше, чем вы все вместе взятые.       — Не нужно так говорить, когда ты не знаешь всего, — Роза пыталась говорить сдержанно. — Мы все единый механизм, только поэтому мы до сих пор в строю и функционируем, потому что каждый из нас выполняет нужную работу, даже если ты смазываешь самое маленькое колесико, не исключено, что все завязано именно на нем.       — А если ты его специально не смазываешь? — Альбус снова поднял взгляд на нее.       — Ты подозреваешь кого-то в предательстве? — спросила Роза, а в душе все похолодело.       — Да, тебя, — у Альбуса не дрогнул ни один мускул от этого обвинения.       Роза замерла. Не подавать виду, держать каменное лицо, как Скорпиус. Быть уверенной в себе и своих действиях, быть готовой к любому развитию ситуаций. Нужно узнать, откуда такие предположения. Агата или он сам о чем-то догадался?       — Интересно, — сухо сказала Роза. — И в чем же мое предательство?       — Ты мне соврала, — прищурился Альбус. — Ты сказала, что узнаешь, кто напал на Лили.       — Ты сделал это прекрасно и без моей помощи, — фыркнула Роза. — Да и я тебе объясняла метод, по которому я хочу искать. Он не сработал. У многих чистокровных есть личные целители, не каждый из них пойдет в Мунго по пустяку или нет.       Альбус продолжал пристально на нее смотреть.       — Дашь мне свою сумочку? — спросил Альбус, не отрывая от нее взгляда, и протянул руку.       Роза судорожно соображала. Что у нее сейчас в сумочке? Ничего особенного, что могло бы насторожить Поттера. В основном она носила эту сумочку из-за колбочек с зельями для первой помощи. Едва ли это подозрительно для целительницы. Альбус там не найдет фотографии с Малфоем или расческу с белыми волосами. Роза уверенно протянула ему сумочку на осмотр.       — Вот он, — сказал Альбус, доставая нож.       Роза и правда носила его в сумочке, чтобы в любой момент вернуть его в Мунго. Анализ был проведен. Хоть сталь ножей имела свои свойства и свою суть, но все же основой были растворы, куда их окунают.       — И что? — с каким-то облегчением выдохнула Роза, понимая, что здесь ей даже не придется врать, Альбус пытается приплести к ее предательству даже не смерть Джорджа и Анджелины. — Если что, то я тебе напомню, что этим ножом ты проткнул обидчика Лили, а не я купила себе в Лютном переулке, чтобы прийти к вам в гости и воткнуть его тебе в живот.       — Вот именно, это тот самый нож, которым напали на Лили, — Альбус продолжал ее обвинять в чем-то доселе известном и понятном только ему одному.       — Да, мне удалось взять его для анализа, — поясняла Роза. — Я провела анализ материала клинка. Его взяли потому, что он удерживает куда больше магической силы в себе. Это как с зельями — эффект наступления хоть и дольше, чем заклинание, но эффективнее по своей сути.       — Ты не сказала ничего мне! — воскликнул Альбус, а Роза поняла, в чем была истинная причина его недовольства. — Хотя я ждал от тебя помощи, верил, позволил смотреть воспоминания Лили.       — Прости, я не думала, что тебе это важно знать, — выдохнула Роза. — Мне казалось, ты доволен тем, что отомстил обидчику. Я же изучала этот нож с точки зрения целительства. Если Лили будет не единственной, на кого напали не палочкой, а ножом, то это может стать проблемой, если не знать, как лечить такие травмы.       Кажется, ей удалось немного сбить Альбуса с толку. Да и даже врать не пришлось. Она правда делала все исключительно ради этого.       — Отдай мне его, — попросил Альбус.       — Зачем? — резко спросила Роза. — Чтобы ты еще в кого-то его кинул? Ты просто хотел узнать у меня, есть ли в нем все еще то заклинание? Нет, Альбус, я тебе его не отдам, и дело не в том, что этот нож фигурирует в официальных документах и мне нужно его вернуть, я его брала на свой страх и риск, а снова в том, что я не дам тебе калечить душу.       — Только ли в этом причина? — снова этот прищур.       Роза почувствовала, как в очередной раз за этот разговор сердце пропустило удар. Он все же что-то знает о Малфое? Он думает, что она боится применения этого ножа на Скорпиусе, раз Сектумсемпра не сработала? Подозревает, что она спасла Малфоя тогда? Сотни мыслей и страхов в голове, слава Мерлину, что Альбус не владеет легилименцией.       — В чем же еще? — спросила Роза, сохраняя свое самообладание, у нее на все есть ответ.       — В… самой тебе, — покачал головой Альбус. — Ты изменилась, Роза. Ты отдалилась от семьи. Ты не писала Джеймсу, ты не навещаешь своего брата в клинике. Ты… не горюешь по смертям. Ты хоть раз была на могиле мамы после ее похорон?       — Вот как, — усмехнулась Роза. — Тогда мне многое есть, что сказать тебе, Альбус. Все же учеба на разных факультетах, а потом и вовсе встречи исключительно раз в год на Рождество и правда не способствовали тому, чтобы ты сам узнал, какая твоя кузина. Безусловно, война повлияла на меня. Она сделала меня жестче. Но я всегда была такой. Во всяком случае с момента полностью сознательного возраста. Профессия целителя не для каждого. Она создана для сухих людей. Которые умеют смотреть в глаза боли. Ты первый, у кого это вызывает осуждение, а не восхищение. Если бы я паниковала от каждой раны на теле пациента, я бы никого не вылечила. Как ты смеешь меня осуждать, если ты ни о чем не знаешь? Я должна тебе докладывать, если навещаю могилу Джинни? Я должна была плакать над раненным телом Лили, а не пытаться срастить ее рану и найти выход? Откуда ты знаешь, что было после? Ты в ту ночь пошел мстить и этим же ножом пытаться убить обидчика Лили. А волновало ли тебя, что у меня была всю ночь истерика? Волновало ли тебя, что я не спала столько ночей, обвиняя себя, что я могла вылечить быстрее и лучше каждого, кто попадал ко мне в качестве пациента? Ты хоть раз спросил, каково мне все это переживать? Ты безжалостно убиваешь людей, кидаешь в них Сектумсемпрой, а последствия всего этого вижу я! И мне плевать, какие политические взгляды у истекающего кровью человека. Это жестокость и безучастность? Если бы мне было все равно, я бы пришла к Лили через несколько секунд после того, как Гарри мне прислал Патронус, что нужна моя помощь? Это ты обвиняешь меня в отсутствии интереса к семье? Человек, который на всю гостиную закричал, что ребенок, его собственный племянник, обосрался, вместо того, чтобы молча пойти и помыть его? Что ты сделал, зная, что Доминик подсела на успокоительные зелья? Просто узнал об этом и все? Да, пускай я узнала об этом позже. Но я начала что-то делать. Хорошо, ты не целитель. Но проблема Доминик не только в приобретенной зависимости, но и психологическая. Ты говоришь, что ты остался без матери? Да, мне повезло больше, в моей семье никто не умер. Пока что. Хотя покушения были. Но ты подумал, каково Доминик? У нее больше нет брата, у нее ежедневно родители подвергаются пыткам, а старшая сестра потеряла ребенка и не может восстановиться. Думаешь, Роксане и Фреду прекрасно живется совсем без родителей? Ты не делаешь для семьи ничего, Альбус, никому из нас не легче от того, что ты махаешь палочкой в разные стороны. Ты борешься не за семью, Альбус, ты просто мстишь своим однокурсникам.       Чтобы Альбус не видел ее слез, Роза резко развернулась и выбежала из дома. Она была готова к любым обвинениям в предательстве. За общение с Малфоем, за лечение оппозиционеров, за не очень активную борьбу на поле боя. Но только не к тому, что она безучастна к семье. Да, у нее не всегда есть на них время, но она всем старалась и будет стараться помогать.       — Привет, — поздоровалась она с Аланом, встречу с которым она не могла пропустить, хотя после очередной ссоры с Альбусом хотелось. — Я расписала тебе некоторый план лечения. Он условный, я буду его дорабатывать. Но здесь перечислены основные этапы.       — Я могу это взять и проконсультироваться с другими целителями и… рунологами? — спросил Селвин, тоже с прищуром смотря на нее, что за день, никто не доверяет.       — Конечно, — кивнула Роза. — Правда, тебе придется постараться найти квалифицированного специалиста, это слишком древняя магия. Цели тебя убить у меня нет. Решение только за тобой.       Роза не стала ужинать, да и в целом вечером не выходила из своей комнаты. Раз она жестокая безучастная тварь, наплевавшая на свою семью, тогда почему она сидит сейчас здесь и оправдывает слова Альбуса тем, что как и в ситуации с Малфоем, это говорит не он, а темная магия в нем? Но вместе с этим она все равно думала над словами Альбуса, может, он все же прав, ведь на могиле Джинни она не была очень давно.       А ведь несколько месяцев назад она винила себя в том, в чем обвинял ее Альбус сегодня. Что она не спасла Невилла, выбрав спасение Скорпиуса. Но ведь она и правда винила себя, а вот Альбус не замечал за собой такого же поведения, в этом их было основное различие.       Из-за очередной бессонной ночи, Роза едва не проспала на работу, поэтому пришлось отказаться от вкусной стряпни Долли и первым делом купить в больнице сэндвич.       — Не успели позавтракать, мисс Уизли? — за ней раздался голос Булстроуда.       — Да, — Роза чуть не подавилась. — Долго сидела за книжками ночью.       — Пройдемте в мой кабинет, мисс Уизли, — хмыкнул Булстроуд. — Мне нужно Вам кое-что сказать.