После

Майки впервые видит беззвучные настенные часы. Прошло 6 сессий, а он все еще ждет, когда в тишине кабинета начнет раздаваться раздражающее «тик-так». 6 сессий? Не верится, что он уже 3 недели видит это постное лицо психотерапевтки напротив, но до сих пор по нему не вмазал. Наверное, все дело в антидепрессантах и медитации. Точно, только они не позволяют ему размазать эти накрашенные розовым губы, когда они открываются и издают высокий противный звук: - Сано-сан, расскажите, как вы провели эту неделю. Возможно, есть что-то, что Вы хотели бы обсудить? Губа Майки чуть дергается, он едва сдерживает привычный оскал, выдавая одну из своих «рабочих» улыбок. Спасибо психушке, он неплохо поднаторел в этом за полтора года то. - Все вполне неплохо, - елейно произносит Сано, щурясь, - бизнес идет неплохо, мы с друзьями прекрасно справляемся. Дамочка напротив что-то помечает, приподняв бровь, и снова смотрит на него. Она всегда это делает, рисует в своем паршивом блокноте что-то, а Майки не показывает. - Напомните, пожалуйста, с кем из друзей Вы сейчас работаете. Он бы назвал это «ритуальным вопросом», проверкой того, пьет он таблетки или нет. - Конечно же, раз память Вас снова подводит, - Майки вздыхает чуть глубже, чем надо в такой ситуации, и перечисляет, - Казутора, он мой заместитель, Инуи занимается безопасностью, Коко ведет все финансовые вопросы, а Чифую занимается юридическими, он же недавно получил лицензию, и мы смогли взять его на постоянную работы. И… - он замирает, понимая, что только что чуть не упомянул Кен-чина. Глупый Манджиро. — Вот как, - снова пометка в блокноте, и снова эта чертова бровь, - а кто занимается прямыми договорами, Вы называли его… Дракон? Майки напрягается. Он помнит свою ошибку две недели назад, а эта тварь продолжает о ней напоминать. Он все еще контролирует лицо, но руки, что сцеплены вместе на колене, напрягаются. - Что Вы! Этим всем теперь занимается Чифую. - Теперь? – взгляд выжидательный, она ждет его прокола. Но нет, он пьет таблетки. Майки пожимает плечами и тихо смеется: - Как и раньше, я вообще не понимаю, на что Вы намекаете. На то, что 4 сеанса назад он с упорством барана доказывал, что это Дракен привез его на сессию, что это он занимается всеми договорами с поставщиками запчастей. Только Дракен. Это был такой косяк! Психотерапевтка вздыхает и даже, кажется, расслабляется, чуть улыбаясь Майки: - Сано-сан, а что насчет Вашего досуга? Мы обсуждали с Вами то, что погружаться в работу Вам не стоит. И снова этот противный тон училки из начальных классов. Он вскроет Коко живот за то, что пристроил его к этой дуре. Но его тон все еще мягкий, он улыбается до прищура и пожимает плечами: - Я на пути поиска, Шимидзе-сенсей, - «поиска способа твоего убийства, жалкая сука». Грудь сдавливает, дыхание перехватывает, в глазах темнеет. Но это лишь секундное помутнение, Майки его контролирует. - Все хорошо, Сано-сан? - О, да, - Майки кивает с той же улыбкой, от которой всегда болят скулы, - думаю, я мог бы заняться оригами, у меня ловкие пальцы. Снова пометка. Сука. Пометки — это всегда плохо, он уяснил это еще в психушке во время бесед с врачом. И снова наступает тишина. Майки поднимает взгляд на часы, прошло всего 10 минут, впереди еще 50. Хочется домой, заняться документами, выпить молока и лечь спать. В 3 дня. - Сано-сан, напомните, пожалуйста, какое сегодня число? Этот вопрос застает Майки врасплох, он даже чуть хмурится в задумчивости. И достает смартфон. 8 сентября 2014 года. Он надеется, что справляется с лицом, поднимая глаза на эту старую суку. Она знала, на что давить. Всегда. Сано перестает улыбаться, его плечи опускаются, а сам он отводит взгляд от той, кого прямо сейчас порешит. - Сано-сан, расскажите, пожалуйста, что особенного в предстоящей дате? Насколько я знаю, она – особенная для Вас. Кожу на костяшках будто тут же срывает, а пальцы начинают болеть. 9 сентября. Сука, она так хочет поговорить об этом? Он сам не узнает свой хриплый голос: - 9 сентября ничего для меня не значит. Пометка. Тварь. Убить. Тишина. Майки не знает, сколько проходит времени прежде, чем он слышит: - Сано-сан, Вы сами говорили, что не хотите топтаться на месте. Возможно, рассказ о том дне поможет нам пойти дальше? В ее голосе прямо слышится многоточие. Пойти дальше, легко сказать. Было 9 сентября 2008. Были руки в крови. Были слезы мольбы. Были уговоры и угрозы. Была его пустота, что защищала его. И хруст позвоночника под его ногой. И тишина. Такая же, как сейчас. - 9 сентября ничего для меня не значит. Спустя полчаса он выходит из кабинет, ощущая дрожь во всем теле. Он все это время в ответ на ее вопросы повторял эту фразу, давая понять, что она его… Неважно. Неважно, как и то, что он еще час сидит в машине возле бизнес-центра, где находится офис этой суки. Майки надеется, что дрожь пройдет до того, как он вернется домой. Потому что он должен быть сильным, должен улыбаться. Потому приходит он в себя лишь от звука ключа, который он вставил в замок двери квартиры и повернул. Майки медленно входит, прикрывается глаза и медленно вдыхает запах такояки и карри. - Я дома… - хрипло и с болью, не сдержался! Скрип колес по паркету заставляет вздрогнуть, Майки поднимает глаза и тут же натыкается на два голубых сапфира, светящихся счастьем: - Добро пожаловать домой, Майки! Ужин готов, - Такемичи хмурится и толкает колеса вперед, останавливаясь возле Сано, - Майки, у тебя губы дрожат, что случилось? Майки качает головой, все же сдержав слезы, и медленно становится на колени, кладя голову на ноги Ханагаки. - Все хорошо… Надо… Надо тебе колеса смазать, после ужина займусь. 9 сентября ничего для него не значит. Потому что каждый его день – 9 сентября 2008 года.