Эффект Биомассы

      Джаф'Амон вгляделся в экран. Там, по улицам, залитым кровью, шатались киборги-нежить, их мёртвые, безжизненные глаза горели жутким синим светом. Эти бездушные твари, безжалостно убивали всех, до кого могли дотянуться, оставляя за собой лишь изувеченные тела и смрад разложения.       Некоторые из киборгов, одержимые звериной жестокостью, не ограничивались убийством. Они набрасывались на трупы, терзая их ржавыми когтями и зубами, пожирая плоть павших. А ведь эти трупы когда-то были его соотечественниками, которых он, Джаф'Амон, поклялся защищать ценой собственной жизни.       Однако всё это меркло, блекло и становилось ничтожным по сравнению с гигантским полумеханическим монстром, чей исполинский силуэт возвышался над городом, словно кошмарное видение, явившееся из глубины ада.       Существо, словно исполинский хищник, разоряло город, методично и безжалостно стирая его с лица земли. Огромные механические щупальца, с лязгом и скрежетом смыкающиеся на жилых домах, целиком заглатывали их, отправляя в свой зияющий, словно бездонный провал, рот.       Внутри его чрева несчастные жертвы перемалывались, перековывались живьём, а затем выплевывались обратно. Оттуда бывшие батариане уже вылезали новыми хасками.       Прежде чем Амон успел разглядеть что-то ещё, дверь его комнаты распахнулась. На пороге, спотыкаясь, вбежал не на шутку встревоженный Балак.       — Что происходит?! – выкрикнул он, задыхаясь. – У нас объявили повышенную готовность! Что случилось? Это Цитадель?..       Балак с беспокойством наблюдал, как его старый друг, Джаф'Амон, дрожащими руками прижимает к груди бьющееся сердце, словно пытаясь унять его. По его лицу было видно, что сейчас происходило нечто страшное, но Джаф'Амон молчал, не в силах произнести ни слова.       Балак, не получив ответа, перевёл взгляд на включенные экраны, где разворачивалась жуткая картина. Сначала он увидел безошибочную форму блэклайтовского сверхмутанта, который нёсся куда-то с лезвием наперевес. На мгновение ему показалось, что именно Блэклайт атаковал город.       Но затем он увидел это.       Оно, словно ненасытный хищник, жадно поглощало целые здания своей гигантской пастью, усеянной острыми, как бритвы, зубами. Жуя и разрывая бетонные глыбы на куски, оно издавало утробный, скрежещущий звук, от которого стыла кровь в жилах. Окаймленные клинками щупальца, подобные стальным кнутам, задевали и хватали вертолёты, ведущих тщетный огонь по монстру. Оно хватало вертолёты, словно те были игрушечными. Затем существо проталкивало жертв в своё ненасытное горло, где пилотов ждала неминуемая гибель.       Потрясённый, Балак оглянулся в сторону Амона, чьё внимание было по прежнему приковано к экранам. Сердце Балака сжалось от беспокойства за друга, но он понимал, что сейчас есть более важные задачи. Решительно направившись к выходу, он активировал свой омни-инструмент и, не тратя ни секунды, отправил срочный вызов, от которого, возможно, зависела судьба всей планеты.       — Балак, что тут, мать вашу, творится?! – послышался по коммуникатору голос. В нём сквозила смесь ярости и беспокойства.       — Хар'шан под ударом! Немедленно ведите всех к транспортным кораблям! Поднимите на улицы всю бронетехнику и артиллерию! Действуйте быстро! – Балак с силой нажал кнопку завершения вызова, чувствуя, как от его слов по спине пробегает холодок.       Слишком много вопросов терзали его. Что стало причиной атаки? С каким противником им предстояло иметь дело? Что это за исполинское чудовище, которое ничего не берёт? Что за сила подняла из моря этих техно-зомби? И что, наконец, здесь делает Блэклайт?       Но сейчас было не время для размышлений. У Балака была задача, и пока он знал, куда направить дуло своего оружия, он будет действовать. Ответы на остальные вопросы он мог найти позже, когда, или если, битва будет выиграна.

***

      В какой-то момент среди групп сверхмутантов объявился сам Алекс собственной персоной. Своим клинком он с хирургической точностью рассёк очередного хаска, оставляя за собой ошмётки ржавого металла и гниющей плоти. Пользуясь короткой передышкой, лидер Блэклайта бросил взгляд на существо, которое Множество прозвало Матерью хасков.       Что бы ни произошло с творением Салеона, его больше не существовало. А эта тварь теперь представляла собой ещё один бесчувственный эксперимент Жнецов, ещё одно орудие в войне против Блэклайта.       Монстр тем временем пожирал очередную эскадрилью батарианских сил. Алекс вздохнул с досадой.       «Эх, вот если бы биомасса могла двигаться с той же молниеносной скоростью, с какой мысли проносятся по каналам Сверхразума! Тогда бы подкрепление пришло уже сейчас» — подумал он. Резким, отточенным движением Алекс развернул руку, трансформируя ее в массивный молот, Сверхразум уже просчитал траекторию и силу удара, и молот с сокрушительной силой обрушился на броню ближайшего хаска-мародёра. С громким гулом хаск, словно отлетел далеко в сторону. В тот же миг над головой Алекса пронеслась ослепительная вспышка молнии, добивая упавшего противника. Алекс даже не вздрогнул. Остальные Разумы заблаговременно предупредили его о снаряде.       Алекс рванулся вперед. Из его торса, словно из разверстой пасти, вырвались десятки щупалец, извивающихся и жалящих, как змеи. Они хлестали по хаскам, насаживали их на себя и с шипением втягивали в биомассу, оставляя после себя лишь ошмётки и лужи гниющей плоти. Одновременно, не сбавляя темпа, Алекс изверг из руки костяное копье. Со свистом оно пронзило воздух, оставляя за собой след. Снаряд с точностью лезвия хирурга вонзилось в череп хаска-баньши вдали, которая даже не успела осознать, что её уничтожило.       Несмотря на численное превосходство хасков и их коварное оружие — кровотокс — с рядовыми тварями справляться было относительно легко. Сверхразум Блэклайта, действуя как единый слаженный механизм, координировал действия биоконструктов, позволяя им искусно маневрировать и наносить сокрушительные удары. Тем не менее, опасность всё равно сохранялась. Численность хасков была велика, и даже при слаженной работе Блэклайт рисковал потерять значительную часть драгоценной биомассы, доступной на Хар'Шане. К тому же, кровотокс препятствовал восстановлению повреждений.       Блэклайт понимал, что для победы ему необходимо не только истребить как можно больше хасков, но и сделать это максимально быстро, пока кровотокс не нанес непоправимый ущерб биоконструктам.       По расчётам Сверхразума, основной флот биокораблей Блэклайта должен был достигнуть орбиты планеты через несколько часов. Союзные флотилии гетов и рахни, возможно, смогут прибыть немного раньше, но ненамного. Время неумолимо шло, и каждая секунда приближала момент решающего сражения.       К счастью, военные силы Хар'Шана всё поняли верно и сосредоточили огонь на Матери хасков, осыпая ее градом снарядов. Однако кто-то должен был разобраться с бесчисленными ордами хасков, заполонившими город. Батарианские войска, деморализованные и дезорганизованные, особенно после разрушений, причинённых Матерью хасков, были совершенно не готовы противостоять одновременно и ей, и ее порождениям. В этой сложной ситуации Блэклайт оставался единственной надеждой на спасение.       Алекс трансформировал руку в сплетение острых щупалец. Ими Алекс хлестнул по хаску-каннибалу, опутывая его тело. Со скрежетом по ржавому металлу, щупальца вонзились в плоть твари, разрывая её на куски.       Стоит отдать должное хаскам — их звериная ярость и кровожадность делали их грозными противниками. Но, слава себе, их тупой, примитивный разум был не способен на сложные тактические маневры. Множество прекрасно знало, как отражать их атаки.       Алекс уже встречался с подобными врагами когда-то на Земле — безмозглыми, но сильными и яростными. Ни тогда, ни сейчас они не представляли для него особой опасности.       — Полная аннигиляция, — пробормотал про себя Алекс. Вокруг него, словно в ответ на его слова, из потрескавшейся земли взметнулись острые органические иглы. Они пронзили несколько хасков-каннибалов, издавая при этом скрежет рвущейся плоти.       Иглы тут же втянулись обратно, оставляя после себя мёртвую плоть. Алекс, не теряя ни секунды, взмыл в воздух и хищной птицей спикировал вниз, в гущу вражеской группы, опасно приблизившейся к убегавшим гражданским.       Парные клинки мелькнули в воздухе, отсекая головы зомби одним взмахом. Алекс, приземлился и пронесся через толпу хасков, оставляя за собой кровавый след. Разделавшись с ними, сверхмутант умчался обратно в гущу основного боя.       В этот момент к городу подлетели десантные корабли батариан.

***

      Десятки десантных кораблей, гудя, приземлились на улицах города. Из них высадились сотни хорошо вооруженных батарианских десантников. Они, не тратя ни секунды, открыли огонь из винтовок, гранатометов и пулеметов, обрушивая на орду нежити град пуль. Пока солдаты обеспечивали безопасность гражданских лиц и отвлекали на себя хасков, сверхмутанты позволили себе небольшую передышку, одновременно наблюдая за происходящим и планируя следующий шаг.       Убедившись, что гражданские укрыты в безопасном месте и защищены от угроз, блэклайтовцы по команде сплотились вокруг своего лидера. Их тела, словно ртуть, плавились и переплетались, формируя единое, могучее существо.       Мать хасков, тем временем, резко подняла голову. Из её гниющей пасти вырвался механический рев, сотрясающий землю и разрывающий небеса. Тысячи тонких щупалец стаей разъярённых змей, вырвались из её чрева, сбивая любые подлетающие летательные аппараты, словно те были бумажными. Взрывы тяжелых снарядов беспрестанно расцветали на теле чудовища, оставляя после себя дымящиеся раны. Но раны эти почти мгновенно затягивались на глазах, не оставляя ни следа.       Блэклайтовская опухоль неподалёку улучила момент и выпустила в Мать хасков паутину жилистых щупальцев. Они были слишком слабыми, чтобы причинить серьезный вред, но достаточно сильными, чтобы отвлечь внимание чудовища от разрушения города. Тем временем, скользящие паразиты, похожие на пиявок, извиваясь, пришли на помощь из моря. Они приближались к растущей блэклайтовской массе, которая уже начинала принимать конкретную форму. Поглощая морскую живность на пути к городу, подоспевшие биоконструкты позволили Блэклайту накопить достаточно биомассы и сил, чтобы бросить вызов Матери хасков.       Механическое чудовище издало утробный рык, будто в смятении, когда бесформенная масса блэклайтовской плоти, подгоняемая невидимой силой, зашевелилась, начала меняться, обретая очертания невиданного раньше создания. Его толстый хвост, подобный хлысту, с зазубренным скорпионьим жалом на конце, с силой ударил по орошенной кровью земле, а пара массивных рептильих ног, больше похожих на лапы динозавра, грузно приподняла исполинское тело над полем боя. Восемь костей, пронзив рвущуюся плоть, вырвались из спины чудовища, удлиняясь и обрастая бугристыми мускулами. Четыре конечности, трансформируясь, превратились в мощные лапы с жуткими когтями, раскинув острые лезвия в стороны, словно хищные крылья, — там, где у обычного животного должны быть плечи.       Резко распахнулись две пары мощных крыльев, между которыми натянулись толстые кожистые перепонки, испещренные переплетением жил и сосудов. С громким хлопком в воздухе взмахнула сначала верхняя пара крыльев, затем нижняя пара начала своё движение, выбрасывая наружу поток штормового ветра, взметая пыль и обломки вокруг. Казалось, что сама земля содрогнулась, когда чудовище, тяжело вздымаясь, начало подниматься в небо.       Массивная, покрытая шрамами голова драконида вынырнула из густых клубов пара, возвышаясь над остальными. Острые, изогнутые рога, свернувшиеся в угрожающие кольца, отбрасывали тени на его широкие надбровья. Шесть глаз открылись и, замерцав в унисон, уставились в одну точку. Глубокие, тёмные зрачки испускали холодный блеск, словно в них не было ничего, кроме пустоты. Голова держалась на длинной, гибкой шее, напоминавшей змею, которая вытянулась, словно приготовившись к атаке.       С неожиданной яростью драконид открыл пасть, полную заостренных клыков, и испустил могучий поток пламени. Огненный язык, вырвавшись из его челюсти, ринулся в сторону Матери-хаска, озаряя мрак алыми всполохами. Тепло от огня было мощным, воздух вокруг заполнился запахом горящей плоти, когда пламя достигло своей цели.       Биомеханическое чудовище взревело от боли, когда поток огня из пасти дракона опалил его изуродованную плоть и металл, покрывая его тело раскаленными всполохами. В следующий миг на неё с мощью обрушилась вся масса блэклайтовского дракона. Четыре сильные, покрытые жилами руки с острыми когтями вгрызлись в гибридную плоть Матери хасков, разрывая ткани и металл. Длинный, змееподобный хвост дракона, с мощным наконечником, похожим на жало скорпиона, не раз и не два пронизал корпус чудовища, оставляя глубокие, дымящиеся раны.       Матерь Хасков испустила пронзительный, пропитанный яростью крик, и из одной из открывшихся ран хлынул вязкий, сине-черный ихор, окрашивая землю в зловещие оттенки. Ее псевдомеханические щупальца резко вырвались наружу, устремляясь к поражающему хвосту, обвиваясь вокруг него с намерением разорвать на части. Более крупные щупальца, оснащенные острыми окончаниями, бросились к драконьим лапам, пытаясь оторвать их от основного тела Матери-Хаска и освободиться от хватки.       Ощущая противодействие, дракон уперся всеми лапами в землю, напряг мышцы до предела и, несмотря на меньшую массу, сумел поднять массивное тело Матери-хаска мощными руками. Мускулы его рвались, трещали крепления из углеродного волокна, но его усилия не пропали даром: дракон с хрипом сбросил Матерь-хаска на землю, вызвав гулкий удар и всплеск тёмного ихора.       Его крылья снова развернулись, избавляясь от щупалец врага, и дракон поднялся в воздух, окутывая противника струями яркого пламени. В ответ на это техногенное чудовище начало выпрямляться: два мощных двигателя на спине засветились холодным голубым светом, и Матерь Хасков взмыла в воздух с неожиданной стремительностью, не отставая от дракона и готовясь к новому этапу схватки.       Её пасть, похожая на цветок с раскрывающимися лепестками, разверзлась, обнажив вращающиеся зазубренные зубы. Мать-хасков ухватила нижнюю руку дракона, прервав его взлет. Со скрежетом рука была оторвана и втянута внутрь, где желудочные механизмы исполинского хаска принялись её поглощать.       Но Блэклайтовский дракон был далеко не простым биоконструктом: в желудке чудища разорванная рука начала стремительно распадаться на триллионы крошечных муравьеподобных существ, которые набросились на внутренние стенки и механизмы врага, со скоростью поедая и разрывая его изнутри.       Из отверстия в желудке хлынули потоки густой жидкости, заливая муравьев. Однако это было уже неважно: «муравьи» начали сливаться в мелких существ с острыми, как у пираньи, зубами. Вещество, в которой они плавали, было не водой, а вязкой, тяжёлой субстанцией, похожей на смесь масла и крови.       Маленькие рыбки, сжав зубы, продирались все глубже, добираясь до механических литейных цехов, где на стальных шпилях были насажены и упакованы тысячи мертвых тел. Во мрачном сердце Матери-хаска их окружали тьма и мертвенная тишина, нарушаемая лишь слабыми всплесками их продвижения.       Маленькие создания, грызли всё вокруг, что имело хотя бы отдалённое значение для функционирования вражеского организма. В какой-то момент они случайно активировали систему защиты. Откуда-то на них обрушился рой крохотных паукообразных роботов. Сотни тысяч этих миниатюрных механизмов с острыми, словно скальпели, манипуляторами ожесточённо расправлялись с маленькими захватчиками. Крошечные блэклайтовские рыбки оказались слишком хрупкими для такого арсенала. Лезвия роботов вгрызались в их тела, выпуская клубы кровотокса, ядовитой смеси, отравлявшей всё вокруг.       Даже когда биоконструкты начинали таять и распадаться, они использовали последние мгновения своей физической жизни, разрывая и блокируя всё, до чего могли дотянуться, превращая каждый метр в поле ожесточённого противостояния.       Снаружи в это время развернулось грандиозное сражение между летающими Матерью хасков и драконом Блэклайта. Охлаждающая жидкость густыми потоками стекала из разорванной пасти Матери хасков, её неоново яркие внутренности вспыхивали при каждом выстреле. Сотни её установок, испуская частицы, били по дракону, стремясь пробить его панцирь. Зелёные лучи пробивали его тело, оставляя ожоги и обнажая металлические кости под биомассой. Но дракон был не менее неистов. Его откушенная лапа, уже медленно отрастала, покрываясь новой тканью. Гигантский скорпионоподобный хвост свернулся и, словно стальной хлыст, метнулся в сторону противника, целясь в уязвимые узлы её брони.       Несмотря на свои размеры, оба чудовища двигались в воздухе с удивительной грацией, словно танцуя смертоносный вальс. Батариане, ведшие огонь, вдруг попали по врагу. Волна огня накрыла Матерь хасков, что, казалось, на мгновение притормозило её. По дракону, пока что, батариане не вели огонь, и это было хорошим знаком для Блэклайта: у Сверхразума оставался шанс отразить нападение и изменить ход битвы.       Внизу, на земле, остатки биомассы Блэклайта, не успевшие соединиться с основными силами для создания Био-Дракона, слились в ещё одну форму — Ананси. Он был несколько меньше, чем стандартные паучьи биоконструкты, но не менее опасен. Длинными острыми лапами он цеплялся за здания, вгрызаясь в бетон и сталь, стремительно поднимаясь всё выше.       Три его мощных хвоста прицелились в небо, где виднелась фигура Матери хасков и выпустили заостренные костяные осколки. Снаряды со свистом пробили её броню, впиваясь в суставы и уязвимые зоны. Едва касаясь её плоти, они тут же начали покрываться плотным грибковым мицелием, быстро разрастающимся и охватывающим её конечности. Биологическая материя, похожая на чёрную плесень, обволакивала её суставы, затрудняя движения и сковывая её крылья, словно цепи, сдерживая силу Матери-Хаска.       Мириады хасков, уцелевшие под огнём со стороны батарианских войск, начали хаотично копошиться среди разрушенных зданий, устремляясь к Ананси. Их механические конечности с ржавым скрежетом цеплялись за всё на пути, и здание, на котором стоял Ананси, постепенно окутывалось волной нежити. Рискуя утратить часть своей массы, Ананси погрузил клиновидные конечности глубоко в конструкцию здания, которое стало его временным бастионом. Из его тела вырвались щупальца, одно за другим проникая внутрь здания. Одни щупальца впились в стены и колонны, намертво закрепляя Ананси на месте, тогда как другие вытянулись наружу, словно кнуты, отбрасывая хасков обратно на улицы. С каждым ударом хаски разлетались в стороны, сталкиваясь друг с другом и создавая преграду для следующих волн, но не останавливались, продолжая неумолимо продвигаться к Ананси.       Мать хасков рухнула с небес, не в силах удержаться из-за разрастающихся грибковых наростов, которые сковывали её движения. Биодракон не прекращал атаку, обрушивая потоки плазмы, пока Мать-хаск, внезапно повернув голову, не вырвалась из его прицела. Из её зловещей пасти выскочили длинные, мясистые щупальца, которые мгновенно потянулись к земле, сметая всё на пути. С проворством конечности Матери хасков захватили несколько батарианских танков, оказавшихся слишком близко, и уволокли их вовнутрь.       Тем временем биодракон подбирался ближе, готовясь нанести решающий удар. Но Матерь хасков была к этому готова. По всей поверхности её тела начали появляться бугры и вздутия. На месте кожных наростов выросли стволы орудий поглощённых танков, сливаясь с её плотью. Безо всякого предупреждения орудия сотряслись и открыли огонь, посылая каскады зарядов в сторону биодракона.       Дракон рванул в сторону, уходя от прямого попадания.       Мать-хаск отчаянно боролась с растущим грибком, который обволакивал её тело живым коконом, крепче впиваясь в её плоть. Под полупрозрачной, сероватой кожей начали проступать металлические части, будто вплетённые в её мышцы и вены. Эти элементы, часть её внутренней структуры, вспыхивали, как оголённые провода. Блэклайт заметил, что некоторые из металлических конструкций были остатками зданий, которые она поглотила ранее; они стали частью её организма.       Из-под её искажённой кожи начали вылезать черепа — сотни лиц, застывших в мучительном выражении. Каждый череп светился изнутри зловещими цветами, видимо напичканный электроникой, придавая им вид нежити из легенд. Немёртвые лица всплывали на поверхности её тела, словно напоминая об утерянных жизнях, поглощённых этой чудовищной махиной, теперь ставших её частью.       Матерь хасков как-то незаметно разрослась до невообразимых размеров, её массивное тело, переплетённое металлом и плотью, поднималось, как движущаяся гора. Медленно, с устрашающей неотвратимостью, она потащилась к морю, где на горизонте уже выстроились батарианские военные корабли, готовые принять её натиск. Её взгляд, холодные и бездонные, метался по флоту, словно она измеряла и взвешивала каждое судно, предвкушая грядущий пир. Чудовище стало пробиваться к воде, оставляя за собой глубокие борозды, наполненные чёрной жижей и обломками.       Добравшись до края, Матерь хасков бросилась в волны, поднимая вокруг себя мощные приливные валуны, что с силой обрушились на ближайшие корабли, едва не переворачивая их. Батарианский флот открыл огонь, и снаряды обрушились на её бесформенную плоть. Орудия пробивали шкуру, разрывая техноорганическое тело, из ран хлынула густая, тёмная кровь, окрашивая море в зловещие оттенки. Но даже под шквальным огнём махина продолжала наступать, с каждым шагом бесследно затягивая раны. Тварь становилась всё быстрее, яростно прорываясь к кораблям, как голодный зверь, что ощущает близость добычи.       Биодракон рванул вслед на предельной скорости, напрягая все мышечные волокна. Теперь даже на расстоянии он выглядел карликом перед Матерью хасков, чья зловещая фигура горой возвышалась над водой. Из пасти блэклайтовского биоконструкта вырывались огонь и молнии. Все снаряды успешно попали в цель, но Матерь хасков ничуть не замедлилась. Не обращая внимания на удары, она добралась до батарианского линкора, её массивное тело поднялось над волнами, и, раскрыв пасть, она с пугающей лёгкостью поглотила весь корабль целиком.       Однако поглощённый корабль не исчез бесследно: из-под бледной, нечеловеческой плоти существа стали проступать опухоли, словно раздувавшиеся от запертых внутри металла и машин. Будто грозящие прорваться наружу, части корабельных обломков виднелись под слоем кожи, едва сдерживаемые от окончательного прорыва. Неожиданно массивные двигатели, вплетённые в спину творения Жнецов, ожили, выплеснув обжигающее пламя. Чудище, издав глухой рёв, на скорости взмыло ввысь, оставляя после себя тёмный шлейф.       Времени терять было нельзя. Биоконструкт Блэклайта поспешно трансформировался. Сгруппировавшись, дракон поглотил Ананси, и вместе они сформировали биокорабль. Блэклатовцы рванули следом за Матерью-Хаском, стараясь угнаться за удивительно быстро движущейся горой. Поверхность океана кипела и испарялась под её массивным телом.       Бывшее детище Салеона, покидая разрушенный город, не заметило, что теперь находилось на перекрестье ещё одного противника. К нему что-то стремительно приближалось, и это не был Блэклайт.

***

      На орбите планеты активировалась старая орудийная система. Её камеры и сканеры засекли движущуюся Матерь Хасков и тут же взяли её на прицел. Прежде чем та успела скрыться, спутник отправил вниз свой смертоносный груз. Атмосферу пронзил рой из умных ядерных бомб.       Биокорабль был оснащён множеством чувствительных органов, расположенных по всему телу. Они обнаружили приближающиеся ядерные боеголовки — десятки снарядов, неотвратимо направлявшихся к Матери Хасков.       Сверхразум на мгновение застыл, оценивая угрозу.       В памяти всплыли данные о радиотропных возможностях Детей Салеона, что позволяло им адаптироваться к радиации. Они попытались ускориться и уйти от удара, но время было упущено.       Ядерные бомбы достигли цели.       Вспышка. Ослепительный огненный шар и чудовищный жар прорвали кинетические барьеры и разрушили корпус корабля. Однако большая часть повреждений была мгновенно исцелена. Радиация обрушилась на нуклеиновые кислоты Матери Хасков, нарушая их странную структуру. Но уже через мгновение в дело вступили её высокотехнологичные ремонтные механизмы, которые начали восстанавливать ущерб. Более того, её кибернетические клетки начали питаться радиоактивными осадками, превращая угрозу в силу.       Мощная ударная волна, порождённая взрывом, сотрясла пространство вокруг. Она достигла биокорабля Блэклайта, деформировав его органическую оболочку, покрытую рябью от кинетического удара.       Грибовидное облако поднялось к небу, достигая высоты почти 20 километров. Биокнструкт замедлил ход, пробираясь сквозь бурные воздушные потоки, вызванные взрывом. Когда он всё же вошёл в радиоактивный шлейф, Сверхразум адаптировал биокорабль, наделив его радиотрофными чертами, позволяющими собирать дополнительную биомассу из радиации.       Но именно тогда, пролетая через облако, на биокорабль обрушилось некротическое щупальце. Оно сбило его с неба, пока Мать Хасков продолжала неустанно поглощать энергию и увеличивать свои размеры.       Блэклайт возобновил атаки, не замечая, что часть плоти Матери Хасков оторвалась и разлетелась по сторонам. Разбросанные обломки начали собираться и формировать новые структуры.       Из глубин моря на поверхность вырвалось линкороподобное нечто, собранное из плоти и металла. Из его носовой части выступала кибернетическая голова, похожая на голову Матери Хасков. Она органично срослась с корпусом, словно корабль и существо были единым целым. Линкор ревел, и из воды за ним поднимались всё новые псевдокорабли. Каждый из них выглядел скорее как морское существо, нежели морское судно, сделанное из искусственных материалов.       Батарианский танк на воздушной подушке двигался с пугающей грацией. Его длинные, изогнутые руки щёлкали массивными челюстями, словно ощупывая воздух. Тянущиеся мясистые щупальца хаотично били по поверхности воды, оставляя на ней всплески и пенные разводы. На концах его вытянутых пальцев сверкали омни-лезвия, которые вспыхивали и угасали с каждым движением. Танки ревели, словно живые звери, с лёгкостью паря над поверхностью моря. Их путь был направлен за линкорами, которые начали выстраиваться в боевой порядок.       Тем временем из глубин моря вырвались самолёты-амфибии, их очертания напоминали кибернетических летучих мышей. Их острые, словно бритвы, металлические крылья издавали пронизывающий визг при включении двигателей. Глаза-объективы, расположенные по бокам этих механических созданий, беспокойно мигали, следя за каждым движением. Они стабилизировались в воздухе, а затем рванули следом за живыми линкорами, собираясь в новый рой смертоносных существ.       Этот живой рой, состоящий из кибернетических танков, летающих амфибий и псевдокораблей, вскоре достиг берега, приближаясь к своей цели. Это был ключевой город для батариан, который Жнецы запрограммировали как критически важный объект в сознании Матери Хасков. Город, в котором многочисленные заводы и склады трудились без устали, производя оружие и боевую технику. Здесь, в ответ на атаку метеоритом, машины войны строились в промышленных масштабах, готовясь к предстоящей войне против Совета.       Машины и оружие, создаваемые в недрах города, могли стать новой добычей для армии хасков. Всё, что можно было поглотить и ассимилировать, превращалось в часть их стремительно растущей биомеханической силы.       Флотилии кораблей, вызванные Матерью Хасков, начали сливаться и переплетаться. Плоть, металл и проволока сплетались в чудовищное единое целое, принимая искажённую форму, отдалённо напоминающую суперавианосец. Этот органический гигант был невообразимо уродлив, но устрашающе эффективен.       На его палубах передвигались массивные двуногие кибернетические шагоходы, каждый из которых был воплощением голода и агрессии. Их металлические и углеродные когти царапали поверхность палуб, оставляя глубокие борозды, словно эти существа изводили себя в ожидании битвы. Длинные хвосты, больше похожие на отростки доисторических хищников, заканчивались сверкающими омни-лезвиями, которые взмывали в воздух и опускались в такт каждому шагу.       Их пасти, наполненные зубами, вращающимися, как миниатюрные жужжащие пилы, издавали угрожающее механическое рычание. Этот звук разносился по палубам, отражаясь от бесформенных конструкций авианосца, как предвестие грядущей бойни. Шагоходы ожидали сигнала, чтобы ринуться на жертв.       Блэклайт оставался в неведении о надвигавшейся на батариан угрозе, сосредоточившись на перестройке своего биокорабля. Сверхразум смог модифицировать его, увеличив скорость передвижения. Но именно в этот момент из густого облака радиации и пепла возникла она — Мать Хасков.       Её новая форма поражала размерами и устрашающим видом. Это было чудовище столь исполинское, что называть её просто «летающей горой» казалось недостаточным. Она была всего лишь немного меньше флагмана Жнецов, и её масштаб подавлял. Всё её тело покрывала жуткая сеть из сросшихся тел, словно уродливая решётка, сотканная из разлагающейся плоти. Этот кошмарный слой служил её своеобразной «кожей». Между швами этой биомассы свисали головы жертв — салариан, азари и батариан. Они были ещё живы: их глаза блуждали в пустоте, а рты оставались широко открытыми. Из их гнилых ртов торчали длинные языки, напоминающие лезвия, покрытые потрескивающими разрядами энергии. Эти жуткие отростки пульсировали, подпитываемые внутренним ядром эффекта массы, которое позволяло Матери Хасков парить в небе, словно игнорируя закон гравитации.       На вершине этой чудовищной структуры возвышалась её обновлённая «голова». Это была та самая цветочная форма, которой она обладала изначально, но теперь их стало четыре. Эти головы вращались вокруг её тела, раскачиваясь, когда Мать Хасков издавала низкий, яростный рёв. Этот звук был подобен рычанию дикого зверя, заключённого в клетку, но в нём чувствовалось не отчаяние, а предвкушение грядущей разрушительной мощи.       Из нижней части чудовища свисали четыре массивные руки, сами по себе воплощение кошмара. Каждая из них была составлена из сотен тысяч более мелких рук, собранных из плоти, которую Мать Хасков успела поглотить. Эти гигантские конечности висели безжизненно, почти неподвижно, лишь изредка вздрагивая. По поверхности их кожи пробегали судорожные подёргивания, а мелкие пальцы время от времени дёргались, словно испытывали остаточный рефлекс.       Под руками плавно извивались длинные щупальца, напоминавшие усики медузы, скользящие в воде. Однако их движения не были хаотичными или случайными. В них ощущалась пугающая слаженность, почти преднамеренная координация, позволявшая щупальцам избегать столкновений друг с другом или с огромными, бесформенными руками. Это странное сочетание кажущейся вялости и скрытой опасности делало существо ещё более зловещим. Казалось, что всё его тело, даже в кажущемся покое, готово обрушить смертоносный хаос на всё, что окажется поблизости.       Некогда сформированный в обшивку звёздолёт теперь стал частью чудовищного тела, полностью покрытого гротескным переплетением некротической и разлагающейся кожи. Этот жуткий покров плоти выглядел так, будто сам звёздолёт был поглощён и переварен, став неотъемлемой частью существа. Кормовая часть корабля торчала из его передней части, словно гигантская металлическая опухоль, зловеще возвышающаяся над искажёнными очертаниями тела.       Единственным элементом конструкции, не тронутым этим сплетением плоти, оставался открытый спинной ускоритель массы. Он выступал из области, напоминающей грудину монстра, словно чужеродный элемент, вырванный из другой реальности и намертво впаянный в его сущность.       Поверхность существа была покрыта случайно расположенными отверстиями, из которых бесшумно выдвигались пушки с частицами. Эти смертоносные орудия плавно сканировали пространство, двигаясь вперёд-назад, вправо-влево, словно механические часовые, бесстрастно выискивающие цель. Внезапно, как по невидимой команде, все пушки одновременно остановились и разом нацелились на биокорабль Блэклайта. Каждое движение этого создания говорило о хищной целеустремлённости и непреодолимой угрозе.       Биокорабль отступил так быстро, как только позволяли его возможности, стараясь уйти от смертоносного обстрела. Летающая гора из плоти и металла начала выпускать шквал выстрелов из всех своих орудий, обрушивая на него волны разрушительной энергии. Даже пушка, некогда принадлежавшая кораблю "Затмение", стреляла с почти пугающей точностью.       Штурм длился недолго, но его мощь была сокрушительной. Биокорабль разорвало на части под градом атак, он разлетелся на тысячи фрагментов. Волны окрасились в тёмный алый цвет от всплесков заражённой и запёкшейся крови. Казалось, что этот удар поставил точку, но блэклайтовских существ просто так не уничтожить.       Куски биокорабля не потеряли своей жизненной силы. Под поверхностью воды разрозненные останки начали двигаться, устремляясь друг к другу. Они спешно собирались, снова формируя единое целое. На этот раз восстановленное тело приняло узнаваемую форму биодракона — грациозного и смертоносного. Благодаря ассимиляции Ананси он стал заметно крупнее и сильнее.       Однако даже теперь, когда биодракон достиг новых размеров, его мощь меркла перед исполинской фигурой Матери Хасков. Вблизи это различие становилось ещё более очевидным: сравнение размеров биодракона и Матери Хасков было сродни сравнению карпа с китом. Но дракон всё равно рвался в бой, бросая вызов колоссу, чей масштаб пугал даже само небо.       Мощные крылья биодракона позволяли ему стремительно подниматься всё выше, достигая небесных высот. Увеличенное расстояние давало преимущество: уклоняться от огня стало легче. Однако даже его проворность не могла полностью избавить его от попаданий. Изредка выстрелы всё же настигали биоконструкта, оставляя на его массивном теле шрамы и трещины, которые он тут же начинал залечивать.       Сверхразум предполагал, что летающая гора из плоти и металла, Мать Хасков, изменит курс и пойдёт за ними. Но вопреки ожиданиям, колоссальное создание не отступило от своей цели, продолжая двигаться вперёд. Одновременно она вела беспорядочный, но смертоносный огонь по биодракону. Грациозные манёвры и ошеломляющая скорость позволяли ему уклоняться от большинства выстрелов. Но размеры дракона играли против него: полностью избежать попаданий было невозможно.       Внезапно небо озарилось вспышками. С орбиты начали падать снаряды, выпускаемые батарианским космическим флот, их удары рассеяли облака и устремились к поверхности. Био-Дракон, продолжая преследовать Матерь Хасков, вынужден был уворачиваться и от них. Он выполнял сложные фигуры, кувырки и резкие повороты, избегая прямого попадания, но напряжение становилось всё сильнее.       Сверхразум искренне надеялся, что батариане направляют свои удары исключительно на Матерь Хасков. Однако хаотичность обстрела оставляла немало сомнений в их расчётах, заставляя биодракона двигаться с ещё большей осторожностью.

***

      Балак яростно палил по неживым киборгам, которые со всех сторон наседали на него. Хотя их движения были предсказуемыми, что позволяло относительно легко уничтожать врагов, их численность была подавляющей. Сражаться с ними в одиночку, пытаясь остановить наступление, было практически бесполезно — времени явно не хватало.       Ещё хуже было то, что большинство этих хасков когда-то были батарианами. Балак знал это по остаткам их черт и униформ. Каждый выстрел давался ему с трудом, каждый попадание отдавало гулкой болью в сознании. Он старался не смотреть в их пустые, горящие глаза, но не всегда это удавалось.       Туриане или азари, в свою очередь, не вызывали у него таких чувств. С ними у него не было общего прошлого, никаких воспоминаний или утраченных связей. Балак просто стрелял — без колебаний, почти машинально.       Внезапно саларианский хаск прыгнул из развалин и приземлился рядом с ним, извиваясь на четвереньках, как гигантский паук. Его движения были быстрыми, хаотичными и пугающе нечеловеческими. Балак среагировал моментально, всадив две пули в голову существа. Саларианский хаск замер, захрипел и рухнул, содрогаясь в последних конвульсиях.       Тем временем его солдаты, прикрывая друг друга, медленно продвигались вперёд. Между ними, в панике и отчаянии, пробегали гражданские. Некоторые из них рисковали, бросаясь через самые горячие точки боя. Балак видел, как солдаты изо всех сил старались избегать случайных попаданий, но при таком хаосе их выстрелы не всегда были точными.       Балак стиснул зубы. Ад. Это был настоящий ад, развернувшийся прямо перед его глазами. Казалось, что выхода из этого ужаса не будет. Балак, уворачиваясь от атакующих хасков, внезапно вспомнил истории своего народа, легенды, вплетённые в культурное наследие батариан. Это были рассказы о богах-близнецах, чья вечная война оставила неизгладимый след в древних сказаниях. Порядок против Хаоса. Смерть против Жизни. Их битва была бесконечной, разрушительной, но, как говорилось в преданиях, в конечном итоге они уничтожили друг друга.       Согласно мифам, перед своим концом боги рассеяли свои души между первыми батарианами, которые только начинали осознавать себя. Эти истории воспевались древними поколениями с какой-то странной, почти трогательной любовью, словно в них отражалась сама суть батарианской борьбы.       Балак никогда не был склонен верить в сказки. Для него они всегда оставались лишь выдумкой, детскими фантазиями, передаваемыми из уст в уста. Но сейчас, стоя на поле боя, окружённый хаосом и смертью, он вдруг почувствовал их силу. Что-то в этом кровавом безумии, в нескончаемых криках и ужасающей дисгармонии происходящего напомнило ему о тех древних преданиях.       В глубине души он подумал, что, если эти боги действительно существовали, то их война, вероятно, выглядела именно так. Хаос, разрушение, страдание — всё, что окружало его, могло быть эхом той мифической битвы, разыгрывающейся вновь, но уже через тела и души современных батариан.       В этот день мертвецы восстали, и их дикий, безумный порыв уничтожить всё живое превратил улицы в ад наяву. Они набрасывались на несчастных, которых удавалось поймать, разрывая их тела на части, вырывая внутренности и органы с жестокой бесчеловечностью. Балак невольно вспомнил образы из древних легенд о войне богов. В этих историях не было места героям или славным победам. Там не было ни отваги, ни чести, ни величия. Только резня. Кровавая, бессмысленная и беспощадная.       И сейчас происходящее вокруг напоминало именно это. Разорванные тела, крики боли и отчаяния, хаос. Всё это перекликалось с теми образами, что он всегда представлял себе, слыша рассказы о древних битвах богов-близнецов.       Стиснув зубы, Балак прицелился и выпустил залп. Батарианин-хаск, ставший каннибалом, рухнул на землю, изрешечённый металлическими осколками и покрытый кровью. Это дало молодому гражданскому шанс выскользнуть из мёртвой хватки твари и убежать прочь в относительную безопасность.       Балак сузил глаза. Сейчас не время для размышлений, для философских размышлений о войнах, богах и судьбе. Эти мысли могли подождать. Он сменил обойму и вновь открыл огонь, метко и методично уничтожая хасков, преграждавших путь.       Тишину вокруг разорвал голос в рации:       — Подтверждаю попадание. Ядерные бомбы поразили цель. Повторяю, ядерные бомбы поразили цель.       Балак на мгновение остановился, позволяя себе короткий момент облегчения. Его сердце, которое колотилось как безумное, чуть замедлило ритм. Но это было недолгим. Едва он успел вдохнуть, как раздалось новое сообщение:       — Попадание безрезультатно. Повторяю: ущерба цели не нанесено. Боги... Оно стало больше!       Сердце Балака на мгновение ухнуло. Сжав рацию, он активировал связь:       — Больше? Что значит больше? — его голос прозвучал резче, чем он ожидал. Предчувствие подсказывало, какой ответ сейчас придёт.       — Сэр, оно... Оно теперь размером с дредноут... Мы... О боги! Радиация просто питает его! — Голос в рации перешёл на панический шёпот, полный ужаса. На другом конце линии раздавались бессвязные мольбы, будто солдат был на грани потери разума. Балак стиснул зубы, почувствовав, как внутри закипает раздражение. Его рука машинально потянулась к очередному термозаряду. Выстрелив в ближайшую цель, он рявкнул в микрофон:       — Возьми себя в руки. Мне нужна информация, а не молитвы. Следи за ситуацией как можно лучше, солдат. Как скоро флоты смогут вступить в бой?       На том конце воцарилось секундное молчание. В это время Балак с размаху ударил прикладом своего оружия по лицу очередного саларианского хаска. Тот рухнул, и Балак хладнокровно всадил в него несколько пуль, не отвлекаясь от своего вопроса.       — Корабли не могут подойти слишком близко к радиоактивным осадкам, сэр, — наконец раздался ответ. — Мы можем подтвердить, что цель движется вглубь острова. Блэклайтовцы следуют за ней.       Балак молча кивнул сам себе, анализируя ситуацию. В этот момент два корабля пронеслись над головой, сбрасывая бомбы на самое плотное скопление хасков. Взрывы осветили небо, но Балак понимал, что этого будет недостаточно.       — Сэр, — голос снова зазвучал, но на этот раз более нервно, — впереди цели что-то есть... Я думаю, это её части... Они...       Снова пауза, наполненная шумом дыхания и звуками отчаянных попыток собраться с мыслями. Затем голос продолжил:       — Что это? О боги... Это лодки, танки... Самолёты, но все они неправильные. Они двигаются как... Как живые. Как они могут быть живыми? ЧТО ЭТО ТАКОЕ?!       Балак вздрогнул, когда его комм заполнила волна помех. В его ушах раздался резкий, болезненный скрежет, сопровождаемый обрывками голосов. Он поморщился, но не позволил себе отвлечься. Его пальцы продолжали уверенно перезаряжать оружие. Эта бойня превращалась во что-то гораздо более жуткое, чем он мог себе представить.       Балак стиснул зубы и двинулся вперёд, методично расстреливая всё, что попадалось в поле зрения. Люди за его спиной последовали за ним, прикрывая друг друга и пытаясь пробиться через нескончаемую орду врагов.       Он краем глаза заметил, как один из его солдат внезапно упал. Баньши — вытянутая, искажённая азари-хаск — телепортировалась прямо перед ним. Её когти в мгновение ока расчленили несчастного, оставив за собой лишь кровавую массу.       С диким воплем тварь начала метаться по полю боя, совершая быстрые и хаотичные биотические прыжки. Балак сосредоточился, прицелился и выстрелил ей в голову, стараясь нанести как можно больше повреждений. Его люди, заметив, куда она направляется, присоединились к атаке, понимая, что цель твари — догнать гражданских, пытавшихся спастись.       Рация снова ожила:       — Балак, сэр, флоты находятся над этой... тварью. Они начинают огонь. Приём.       Балак коротко кивнул, разворачивая оружие в сторону кишащей толпы хасков. Он продолжал стрелять, но его мысли были уже заняты другим.       — А как насчёт вражеских… кораблей, которые откололись от монстра? — спросил он, не отрываясь от боя.       Ответ пришёл быстро, но не принес облегчения:       — Мы перенаправляем флоты из соседних районов к этим существам. Но они не успеют. Твари высадятся на берег раньше. Приём.       Балак ощутил глухое раздражение, смешанное с отчаянием. Он по-прежнему не до конца понимал, что именно происходит, но здесь, на земле, ситуация всё ещё оставалась хоть немного подвластной ему. Или, по крайней мере, он старался в это верить.       Именно тогда у ретранслятора на краю системы Харша раздался странный сигнал. Что-то прибыло через него.

***

      Из глубин ретранслятора вынырнул флот из нескольких десятков биокораблей Блэклайта. И они прибыли не одни.       Сразу за ними следовал мощный флот рахни: три крейсера, каждое из которых напоминало живую крепость. Их борта были переполнены многими десятками тысяч солдат рахни — смертоносных существ, созданных для битвы. Их сопровождала каста рабочих, готовая укреплять позиции, восстанавливать повреждения и обслуживать военные машины. Рахни двигались с слаженностью, достойной своего роя.       Между этими флотами двигались отдельные корабли гетов. Они начали маневрировать, обходя рахни и биокорабли Блэклайта, чтобы занять стратегически выгодные позиции. Геты действовали высокой точностью, координируя свои движения в едином ритме.       Но самым неожиданным участником был флагман, двигающийся позади. Это был модифицированный крейсер коллекционеров, пилотируемый освобождёнными бывшими протеанами. Его корпус, обрамлённый мощным оружием, сиял зловещими отблесками. За кораблём тянулось кольцо из десятков щупалец, светящихся мягким голубым биотическим светом, будто сам корабль вобрал в себя симбиоз органического и технологического совершенства.       Все эти флоты стремительно направлялись к Хар'Шану. Их прибытие, столь внезапное и разрушительное, не могло остаться незамеченным. Батарианские флоты, патрулировавшие пространство над родной планетой, вскоре обнаружили новое подкрепление. Вид союзников, столь неожиданных и чуждых, вызвал у многих из них замешательство, но ситуация не оставляла времени на сомнения. Союз был необходим, какой бы странной и неудобной ни казалась его природа.

***

      КОДЕКС: Биоконструкты Блэклайта       Биодракон — одна из наиболее крупных и смертоносных биоформ Блэклайта. Он тесно связан с Летунами и значительно превосходит размеры Бегемота, являясь примерно в два раза больше. Эта биоформа адаптирована для ближнего боя и скоростных атак, обладая высокой манёвренностью и разрушительной силой.       Биодраконы оснащены расширенными водородными пузырями, подобно летунам. Эти структуры не только облегчают полёт, но и позволяют выдыхать огненные потоки, поражающие врагов на близком расстоянии. Несмотря на внушительные размеры, биодраконы остаются относительно стройными существами. Их удивительная прочность достигается за счёт костей, пропитанных углеродным графитом, и сверхпрочных мышечных волокон, созданных из металлических нитей       Биодракон обладает десятью конечностями: четыре руки, четыре крыла, и пара ног.       Каждая из этих конечностей может трансформироваться в различные типы оружия. Среди известных видов вооружения — свистящие пушки, способные генерировать разрушительные акустические удары, и органические электролазеры, выпускающие мощные электрические разряды.       Дополнительно у биодракона есть хвост, который выполняет как атакующие, так и вспомогательные функции. Он может использоваться в качестве лезвия для нанесения глубоких ран или как инструмент для впрыскивания смертельных ядов и едких кислот. Это делает биодракона универсальным оружием, способным адаптироваться к любым условиям боя и успешно справляться с множеством угроз.       Биокорабль «Зевс» — представляет собой уникальный результат объединения технологий гетов, рахни, пробуждённых коллекционеров и биомассы Блэклайта. Освободив один из флотов Коллекционеров от контроля Жнецов, союзники забрали крейсер Коллекционеров и использовали его в качестве базы для создания нового, экспериментального корабля.       Название «Зевс» было выбрано в честь греческого бога-громовержца, а также как отсылка к кодовому имени Алекса Мерсера, данное ему организацией «Чёрный дозор». Этот корабль стал первым в своём роде — истинным воплощением гибридной мощи технологий и биологических адаптаций.       Корабль представляет собой сильно модифицированный крейсер Коллекционеров, окружённый биомассой Блэклайта, которая выполняет как защитные, так и атакующие функции. Его дизайн подчёркивает огневую мощь и адаптивность, делая «Зевс» универсальным оружием для сражений с флагманами Жнецов.       Основное вооружение включает в себя сдвоенные ускорители массы, направленные на поражение крупных целей, направленный луч частиц класса «корабль-корабль», способный пробивать даже самые мощные щиты, сложная биотическая сеть, обеспечивающая как защитные, так и атакующие возможности.       Боковые системы корабля оборудованы мелкими, но эффективными орудиями для сдерживания малых и средних угроз. Щупальца корабля, благодаря биомассе Блэклайта, обладают удивительной адаптивностью. Они способны трансформироваться в любое оружие, необходимое для ближнего боя, если враг приблизится на опасное расстояние, где основное вооружение теряет эффективность.       «Зевс» был специально разработан как первое полноценное оружие для противостояния флагманам Жнецов. Его подавляющая мощь, уникальные технологии и гибкость делают его ключевым элементом в арсенале сил Блэклайта и его союзников.