Эффект Биомассы

      Моринт отлично знала, что сейчас происходило с её матерью. Когда она соединила свой разум с её сознанием, дабы вывести Самару из строя и выиграть немного времени, Моринт нечаянно передала Самаре знания, которыми Блэклайт поделился с ней. Однако Моринт не была уверена, что передала все знания Сверхразума. Если не считать реакции Самары на упоминание Жнецов, в поведении юстицара не было заметно каких-либо особых изменений. Скорее всего, в процессе слияния Моринт «перекачала» в память Самары не все навыки и данные Блэклайта. Вполне возможно, мозг Самары всё ещё переваривал массивы новой информации, и юстицар пока не могла в полной мере воспользоваться ею.       — Моринт… Что со мной происходит?       Самара выглядела неважно. Она была бледна как смерть, её руки дрожали, голова периодически дёргалась, а левое веко подрагивало.       Произойди нечто подобное до встречи с Блэклайтом, Моринт в полной мере насладилась бы плачевным видом Самары. Однако, учитывая все сложившиеся обстоятельства…       — Не знаю, — солгала Моринт.       Самара закрыла глаза и ожесточенно потерла лоб.       — Да, знаешь, — сказала она с абсолютной убеждённостью. — Я уверена в этом. Я вижу это по языку твоего тела. Ты посмотрела в сторону, когда отвечала. Это признак беспокойства. К тому же ты стоишь совершенно неподвижно, при этом напрягшись... Что со мной происходит, Моринт?       Моринт обругала себя в мыслях. Конечно, Самара теперь отлично умела замечать ложь, что несколько усложняло ситуацию.       —Ну, хорошо, — фыркнула Моринт. — Ты поглотила весь массив знаний, который был доступен целому виду. Вот что с тобой произошло.       — Блэклайт.       — Ага, он самый.       Самара прислонилась к стене, явно страдая от ужасной головной боли.       — А я ведь никогда не замечала этого. Они правы. Азари действительно развиваются быстро.       Моринт удивлённо моргнула.       — Я... Вот почему ты здесь. Не так ли? — догадалась Самара.       Моринт ничего не ответила и лишь отвела взгляд. Она сделала это совершенно бессознательно, но это едва заметное движение стало достаточным ответом для юстицара.       — Я не знаю, где хранится то, что ты ищешь, — ответила Самара на незаданный вопрос.       Моринт едва заметно кивнула, не отрывая взгляда от матери. За какие-то несколько дней Самара словно постарела на столетия. Хоть инстинкты подначивали Моринт не теряя ни секунды, немедленно спасаться бегством, умом она понимала, что это не самая лучшая идея. Пусть Самара пока не могла воспользоваться всеми «загруженными» в её мозг навыками, она всё ещё оставалась юстицаром с десятилетиями боевой подготовки. Если Моринт попробует убежать сейчас, уйти от матери в этот раз ей будет гораздо труднее.       — Ага, я тоже в непонятках, — в задумчивости кивнула Моринт.       — Я... У меня в голове полная неразбериха, — поморщилась Самара от очередного приступа головной боли.       Моринт сочувственно кивнула. Она была знакома с этим ощущением не понаслышке.       — Ты действительно пытаешься спасти всех, — вдруг сказала Самара.       Её мать все ещё била дрожь, но в ее глазах одновременно читались растерянность и… что-то, что Моринт могла бы назвать надеждой.       — Ну… Да. Они показали мне невообразимые, страшные вещи… И я поняла, что нельзя позволить случиться тому, что грядёт.       — Но почему ты? Почему они выбрали именно тебя? Из триллионов разумных, живущих в галактике, они выбрали тебя. Я не понимаю. За несколько дней они увидели в тебе что-то, чего я не увидела за десятилетия? Они так доверяют тебе. Блэклайт знает столь много по сравнению с нами. Они способны познавать Вселенную на столь глубоком уровне, что я едва могу это себе представить.       Самара внимательно посмотрела Моринт прямо в глаза.       — Я позволила тебе уйти. А ведь когда-то я была полна решимости уничтожить тебя. Но, Моринт, ты изменилась.       Моринт испытывала сильное чувство неловкости. Не потому, что перед ней находилась та, что преследовала её по всей галактике, что поклялась убить её. Нет, по-настоящему Моринт смущал язык тела её матери. После того, как ардат-якши вобрала в себя знания Блэклайта, она научилась без труда считывать и интерпретировать даже малейшие телодвижения разумных существ. Едва заметные вещи, вроде направления взгляда или положения тела, говорили так много о том, о чём на самом деле думал собеседник. Благодаря этому навыку Моринт теперь почти что умела читать мысли, при этом ей даже не нужно было прибегать к Слиянию.       И сейчас Моринт ясно видела, что Самару раздирают противоречия.       — Знаешь, — произнесла юстицар после долгих раздумий. — Думаю, что я готова помочь тебе в этой войне.       Моринт от шока потеряла дар речи и лишь оторопело моргнула.       

***

      Две саларианки молча сидели рядышком, думая о чём-то. Одна сидела спокойно и неподвижно, а вторая барабанила пальцами по ноге. Джек и Миранда нашли интересовавшую их информацию в экстранете. К счастью, Блэклайт не был уничтожен, вопреки их худшим опасениям. Ему просто запретили появляться в пределах пространства Цитадели.       После того, как Джек и Миранда хорошо пошарились в сети, многие вещи для них прояснились. Собрав разрозненные сведения, касавшиеся Блэклайта, они сумели выяснить, в каких системах следовало искать следы пребывания Сверхразума. Некоторые источники упоминали живых существ огромных размеров, замеченных в различных звёздных системах. Основываясь на своих скудных знаниях, Миранда смогла сделать вывод, что существа были не чем иным, как биоконструктами Блэклайта, позволявшими разрозненным коллективам Блэклайта связываться друг с другом. Миранда знала, что методы, используемые Блэклайтом для сверхсветовой связи, не позволяли обмениваться сообщениями моментально. Даже в пределах Солнечной системы сообщения между планетами доходили за несколько минут или даже часов, в зависимости от расстояния. А биокорабли, добывавшие ресурсы в Поясе Койпера и доставлявшие их колониям, долетали до места назначения ещё медленнее.       Но даже несмотря на эту проблему, Джек и Миранда были уверены, что смогут найти способ вернуться домой. Они уже прошли через множество систем в пространстве Цитадели. Единственной, по мнению Миранды, причиной странного молчания Блэклайта могло быть то, что Блэклайт разработал совершенно новый метод сверхсветовой связи между ульями, который она и Джек не смогли выработать, будучи не знакомыми с тем, как именно он работает и какие биологические процессы использует.       Однако не всё было потеряно. Блэклайт всё ещё жил и процветал, и это было самое важное. Хотя Джек и Миранда вряд ли смогут найти корабль, капитан которого добровольно согласится отправиться в пространство Блэклайта, судя по нарытым сведениям, Блэклайту дозволялось перемещаться за пределами ПЦ. Например, Сверхразуму не воспрещалось находиться в системах Термина, в частности, на Омеге где, судя по всему, находилось наибольшее количество Разумов Блэклайта за пределами Солнечной системы. Именно туда Миранда и Джек решили направиться.       Для них было большим облегчением узнать, что их страхи по поводу исчезновения Блэклайта оказались необоснованными. Теперь Джек и Миранда должны были передать Коллективу информацию о тайной лаборатории ГОР. Хоть у салариан больше не осталось образцов биомассы Бэклайта, в их распоряжении всё ещё оставались образцы организмов, чьи геномы были модифицированы с помощью вируса Блэклайта. Пусть эти образцы не содержали в себе самого вируса, исследуя их, салариане могли создать что-нибудь действительно опасное.       Ни Миранда, ни Джек не знали, как им лучше всего поступить в этой ситуации. Безопаснее ли уничтожить этих учёных или оставить в живых? В любом случае, связаться с остальным коллективом они сейчас не могли, и оттого обе чувствовали себя потерянными. Когда новый Разум, из которого возникли Джек и Миранда, появился на свет, он был едва разумен, его интеллект был равен интеллекту варренов, поглощённых им. Новорожденное сознание быстро училось на своём опыте, после чего разделилось на два отдельных разума. Миранда считала, что с саларианскими учёными следует быть осторожными и попробовать разобраться с ними нелетальными способами, а Джек упорно стояла на том, что оставлять их в живых было бы ошибкой. Так или иначе, сейчас им нужно было попасть домой, а потом уже стоит решать, как поступать дальше.

***

      Мордин смотрел, как Завеса выпустила в атмосферу усовершенствованный генофаг. Глядя на зеленоватую дымку, растекавшуюся вокруг башни, он начал перебирать в памяти всё, что касалось Блэклайта, его творений, а также исследований, которые проводила ГОР в попытке разгадать тайну вирусной расы. Мордин уже подготовил звездолёт, на котором он вернётся на Омегу. И тогда профессор расскажет Блэклайту всё о секретных экспериментах, проводимых учёными Джобола. К сожалению, Мордину так и не удалось выяснить, что именно произошло на станции, после того, как Салеон бесследно исчез. Вирус-червь, который профессор тайно подсадил в компьютерные системы «Гората», уже приносил плоды. К сожалению, почти вся информация, которую посылала ему шпионящая программа, была надёжно зашифрована. Мордин сумел расшифровать кое-что, однако большая часть данных не поддавалась декодированию. Для того, чтобы раскодировать нерасшифрованную часть похищенной информации, Мордину требовалось больше данных о том, как именно она была закодирована.       Профессор знал, что Вурлон и Джобол сейчас активно разыскивают Салеона, но найти его они пока не смогли. Мордин подумал, что, если Салеон настолько же осторожен и сообразителен, как и он сам, то шансы того, что Джобол найдёт его, стремятся к нулю. И всё же, удача безумного саларианина должна когда-нибудь иссякнуть. Вопрос был только в том, когда Салеон оступится.       Мордин не был уверен, намеревается ли Салеон продолжать свои эксперименты. Профессор практически не знал безумного доктора лично, но догадывался, что такому социопату вполне могла прийти в голову идея использовать знания, полученные в результате исследования вируса Блэклайта, в каких-то злонамеренных целях. В последнее время новостные сводки в экстранете сообщали об участившихся случаях пропавших без вести граждан Саларианского союза, что косвенно могло подтверждать опасения Мордина о том, что кто-то начал активную охоту на саларианских рабов. Если за этими похищениями стоял Салеон, то это могло означать, что безумный доктор приступил к экспериментам на разумных существах. Несмотря на это, Мордин почти даже восхищался умом и талантом Салеона.       По мнению Мордина, Салеон был последним разумным, в чьи руки можно было отдать абсолютную власть над живой материей, каковой обладал Блэклайт. Если Вселенная имеет хоть какое-то понятие о милосердии и добре, профессор надеялся, что она не позволила Салеону уберечь образцы и данные об экспериментах и прихватить их с собой. Мордин, однако, полагал такой исход маловероятным. Даже одна единственная клетка, модифицированная с помощью Блэклайта, могла, при нужных обстоятельствах, устроить настоящую катастрофу. Судя по отчётам о нарушении содержания на станции, на «Горате» произошло нечто крайне разрушительное. Так что, вероятность, что Салеон сумел сохранить какие-то полезные данные, была крайне мала.       И всё же Мордин не считал учёного-социопата большой угрозой. Нет, кто был по-настоящему опасен — так это Джобол. Мордин знал, что у его тайного научного отдела всё ещё есть в распоряжении образцы, и что его учёные продолжают исследования над биологическими способностями блэклайтовского вируса. Однако профессору не было известно, насколько далеко они продвинулись в своих экспериментах. Мордин знал только, что он должен вернуться на Омегу и предупредить Блэклайт об угрозе со стороны Джобола. Теперь, когда его работа над генофагом была закончена, он начал собираться в дорогу.

***

      Потерянный и морально разбитый, Сарен стоял посреди руин. От базы, что последние несколько месяцев СПЕКТР называл домом, не осталось практически ничего. На месте центрального здания базы зиял огромный котлован, из которого как будто не так давно восстало какое-то циклопическое существо. Вид разгромленных зданий и машин вызывал в Сарене чувство невосполнимой пустоты. Блэклайт отнял у него всё, что ему было дорого.       Сарен лично видел последствия первого контакта с Блэклайтом и последовавшего боестолкновения с ним, он лично лицезрел остатки 23-го флота, уничтоженного этой вирусной расой. Он видел кошмарные кадры с Шаньси, на которых солдаты поглощались прожорливой биомассой, он видел, как из тел бойцов прорастали тошнотворно выглядящие щупальца, как они затем превращались в бесформенное месиво.       Теперь, глядя на картину кошмарных разрушений, Сарен сразу понял, что именно здесь произошло. Несмотря на разрушения, СПЕКТР не обнаружил ни единого трупа. Более того, нигде не было следов крови. Здесь побывал Блэклайт, это было очевидно. Сарен с горечью осознал, какая участь постигла его брата.       Глядя на опустевшие руины, Сарен почувствовал неизбывную пустоту в своей душе.       Он вспомнил далёкие беззаботные дни детства. В его голове пронеслась картина далёких солнечных дней детства, когда Сарен с теперь уже погибшим братом играли в войнушку. Сарен вспомнил, как они оба были назначены в 23-й патрульный флот. С бессильным гневом СПЕКТР снова и снова проигрывал в памяти зрелище разрушений, что нанёс турианам Блэклайт.       Сарен снова осмотрел всё вокруг, и в это мгновение всё его существо преисполнилось ненавистью, которую способно погасить лишь одно. Смерть тех, кто повинен в гибели его соратников.       СПЕКТР поклялся, что Блэклайт ответит за всё. Хоть Сарен не знал, как ему свершить свою месть, но, если потребуется, он пожертвует всем, что у него осталось. Сарен не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить эту заразу, он отдаст свою жизнь, чтобы полностью стереть следы существования Блэклайта с лица Вселенной.

***

      Джона Седерис глянула на показания приборов: внутри внешних помещений, где располагались загоны, находилась партия рабов, которых, судя по их неподвижности, усыпили снотворным. Помимо них в контейнерах лежало целое множество саларианских яиц. Что же произошло с помещениями, где работал Салеон, пока было неясно. Рядом с Джоной сидел её личный варрен-мутант, размерами заметно превосходивший представителей его вида. Как и Нел, этот варрен был буквально напичкан кибернетическими имплантатами. Зверь шумно сопел, принюхиваясь, а его хозяйка вопросительно глядела на единственного члена экипажа её корабля, который понимал, что означают показания сканеров. Хотя она догадывалась, что красный индикатор не предвещал ничего хорошего. Если судить по датчикам, радиационный фон внутри превышал все мыслимые нормы.       — Какого… Что здесь произошло? На него сбросили ядерную бомбу? — спросила Джона. Она ума не могла приложить, что могло здесь произойти. Вариант с ядерной бомбой лучше всего объяснял нынешнюю ситуацию на станции. С другой стороны, её вряд ли можно было назвать экспертом в области ядерного оружия.       — Подождите, мэм, есть картинка с внутренних камер наблюдения.       Через мгновение экран осветился, показывая зрителям то, что осталось от лабораторий. Станция, на которой проживал Салеон, была построена внутри выдолбленного астероида. В результате воздействия высоких температур, стены местами расплавились, отчего воздух внутри помещений выветрился наружу. Джона снова глянула на Сейна, молча ожидая ответа от специалиста. Саларианин же смотрел на экран, и на его лице было выражение полного замешательства.       — Его разбомбили? Я бы не удивилась такому раскладу, при его-то ублюдочном характере. Видно, этот рвач кого-то сильно достал.       Сейн, однако, отрицательно покачал головой и устало потёр глаза.       — Нет, его не разбомбили. Но последствия были бы теми же самыми, если бы на станцию сбросили бомбу. Похоже, реактор вышел из строя. Только… Здесь что-то явно не так. Совсем. — Сейн указал на экран и посмотрел на Джону. — Приборы показывают, что реактор не повреждён. Этот идиот, что, намеренно устроил неконтролируемую реакцию?       — Станция фонит, — продолжал Сейн. — Уровень радиации просто умопомрачительный, обеззаразить помещения не получится. Более того, весь астероид теперь в принципе не пригоден для проживания. По крайней мере, в ближайшие десятки тысячелетий… Наверное.       —Что значит «наверное»?       — Я понятия не имею, что сделал Салеон, но, скажу прямо, что бы ни произошло на станции, это выходит за рамки моих познаний в физике. Это какое-то… Треклятое волшебство. Радиация присутствует, но только местами, и она в основном концентрируется вокруг чего-то. И чего именно — неизвестно.       Джона приподняла бровь в изумлении.       — Волшебство, говоришь…Ты уверен? Может, это просто радиация от плутония или еще какого-нибудь топлива, на котором реактор мог работать? Все эти ядерные вещи всегда сильно фонят — усомнилась Джона.       Сейн покачал головой.       — Я бы согласился с тобой, только вот излучение сильнее всего заметно не рядом с реактором, а в лабораториях, где этот ублюдок проводил свои эксперименты.       — Волшебство, значит, — задумалась Джона.       — Ага. Разве что Салеону не взбрело в голову хранить радиоактивные материалы в биолаборатории в открытом незащищённом виде. Что было бы верхом полного, непробиваемого идиотизма. Так что я сомневаюсь, что даже такой поехавший, как Салеон, мог поступить так.       — Ясно. Есть идеи, что делать дальше?       — Да, предлагаю просто убираться отсюда, пока мы сами не начали светиться. Я не думаю, что нам настолько нужны эти боевые варрены, чтобы рисковать здоровьем наших бойцов. Судя по показаниям сканеров, внутри присутствуют самые тяжёлые формы радиации, а у нас нет спецкостюмов, которые защитили бы нас от этой пакости.       Джона подумала, и поняла, что её помощник прав. Сейн продолжал говорить.       — И вот что самое странное. Судя по приборам, излучение так и не ослабло, а некоторые из источников радиации должны уже фонить меньше. Это я к тому, что у некоторых материалов период полураспада составляет всего несколько секунд. По крайней мере, я так полагаю, я ведь не физик-ядерщик. Что-то здесь явно не сходится.       — И, что, предлагаешь задержаться здесь подольше, пока ты колдуешь со своими сканерами, а мы греемся в радиации?       — Я не намеревался предлагать ничего подобного. Просто говорю, что тут творится что-то непонятное.       Джона пожала плечами.       — Ну, и ладушки. Давайте выбираться из этой фонящей дыры. Хоть я в ближайшее время и не собираюсь иметь детей, становиться бесплодной мне как-то не улыбается.       Сейн молча кивнул в ответ и наклонился над системами управления кораблём, подготавливая его к отлёту. Опытный инженер и пилот, он проделывал эту процедуру сотни, если не тысячи раз. Но в этот раз что-то пошло не так. Корабль никак не реагировал ни на одну введённую Сейном команду.       — Сейн, ну что ты там возишься? Валим уже отсюда.       — Э-э-э, я пытаюсь. Корабль вообще не двигается.       — В смысле «корабль не двигается»?       — Он с места не трогается. Корабль вообще не реагирует на мои… Это ещё что такое?       Джона проследила за взглядом Сейна и оглянулась. За маленьким иллюминатором, через который открывался вид на нос корабля, поначалу не было видно ничего, кроме черноты космоса, но затем азари поняла, что именно привлекло внимание её помощника. Весь звездолёт окружало едва заметное голубоватое свечение. Корабль оказался обёрнут в огромное биотическое поле. Тонкий мерцающий кокон надёжно удерживал звездолёт на месте, не позволяя тому сдвинуться ни на йоту. В это мгновение Джона осознала, что её команда только что очутилась в чьей-то западне.       — Корабль окружён биотическим полем, мэм. — озвучил теперь уже очевидное один из членов экипажа.       Джона почувствовала, как страх начал подступать к горлу. Азари отступила на шаг от иллюминатора.       — Кто-то заключил нас в биотический стазис? — растерянно пробормотала она. — Но... даже сильнейшие матриархи не способны сотворить настолько большое поле. Только биодредноуты Блэклайта могут сделать нечто подобное. Неужели...       — Единственные источники тепла исходят из лаборатории, мэм. — мичман предвосхитил её вопрос. — А разве блэклайтовцы способны выжить при такой сильной радиации?       — А с какого перепугу я вообще могу об этом знать?! — панически взвизгнул Сейн.       Крик саларианина будто пробудил членов экипажа от оцепенения. Куда подевались те матерые бойцы с десятками лет боевого опыта? Буквально за секунду брутальные головорезы превратились в дрожащих гражданских, забившихся по разным углам со стволами в обнимку. По всему кораблю были слышны всхлипывающие голоса, вразнобой шепчущие молитвы.       — Над чем этот чокнутый доктор вообще работал? — крикнул один из наёмников. В его голосе одновременно были слышны бессильная злоба и страх.       — Ублюдок проводил эксперименты над Блэклайтом… — тут Сейна озарила жуткая догадка. — А рабы… О, нет, всё это время мы доставляли ему пищу…       — Джона! Мы в дерьме! Что же нам делать?! — паникующие бойцы обступили свою предводительницу.       — А ну все заткнулись! — взревела Джона.       В порыве бессильной ярости азари выпустила вокруг себя мощную волну биотики, которая сбила с ног всех членов экипажа, стоявших рядом. Выплеснув таким образом гнев, Джона сделала глубокий вдох, успокаиваясь. Биотический взрыв утихомирил паникующих, но только на секунду, после чего вопли возобновились с удвоенной силой. Сейн, крепко вцепившись за поручни, не отрывал глаза от экрана сканера. Саларианин, на лице которого застыло выражение ужаса, затем медленно отступил от экрана.       — Она движется, — прошептал он.       — Что движется? — покосилась в его сторону Джона.       — Радиация. В смысле, её центр. Источник радиации движется, это что-то живое.       Прежде чем кто-либо успел сказать хоть что-то, весь корабль тряхнула какая-то неведомая сила. Наёмники снова попадали на пол, а биотический кокон за иллюминатором разгорелся ещё сильнее. Безмятежная слабая синева поля сменилась на ядовитую зелень. И тут корабль начал медленно, но верно приближаться к разрушенной радиоактивной станции, внутри которой некогда располагалась лаборатория Салеона.       Биотические возмущения вокруг звездолёта были настолько сильными, что чувствительная корабельная электроника начала буквально жариться. Звуки корежащегося металла и испепеляемых приборов создавали невообразимую какофонию, отчего казалось, что весь звездолёт визжал в агонии и страхе. Грохот и скрежет полностью перекрывали вопли обезумевших членов экипажа, мечущихся по палубам. А в это время чья-то неведомая воля медленно притягивала корабль к станции.       Джона никогда не была верующей. Даже в самых страшных передрягах опытная азарийская коммандос всегда полагалась лишь на свои боевые навыки и поддержку соратников и не просила помощи у каких бы то ни было божественных сил. Но то, что происходило сейчас… В этот момент Джона впервые молилась, вспоминая давно слышанные мантры Сиари. Азари обращалась к Атаме, даже к духам турианских предков. Но ответом ей были лишь звуки искрящейся электроники да скрежет сминаемого металла. Тут всё на корабле вздрогнуло с громким гулом. Звездолёт остановился, оказавшись пришвартованным к докам станции. Джона хоть и не могла видеть или слышать, что происходило за бортом, всё же буквально нутром чувствовала, как к кораблю приближается нечто. В следующую минуту подача энергии отключилась, и мостик погрузился в кромешную тьму, периодически нарушаемую лишь искрами поломанного оборудования.       Некоторое время воцарившуюся тишину нарушал лишь тихий треск электричества. Затем раздался визг металла, разрываемого чьей-то силой. Периодические вспышки электрического тока освещали темноту мостика, и тогда Джона видела, как стены вминаются внутрь, будто какое-то существо стремилось прорваться внутрь. Вот показались первые прорехи, через которые было видно изумрудное свечение биотической ауры, которая и выдавливала стену. Очередной биотический толчок — и в стене образовалась брешь, от которой в разные стороны полетели обломки. Один из обломков упал прямо на Джону, придавив её к полу.       Азари гадала про себя, было ли это чистой случайностью, что неведомая сила проделала брешь во внутренней переборке звездолёта, не затронув внешнюю обшивку, предотвращавшую разгерметизацию… Или это был чей-то точный расчёт. Если это поле действительно направляла чья-то воля, существо, устроившее наёмникам Джоны западню, должно было обладать биотикой немыслимого, невообразимого уровня.       Джона, придавленная тяжёлой плитой, поднатужилась, пытаясь выбраться. Но тут плита начала скрежетать, когда невидимая сила стала медленно сгибать её. Джона осознала, что если она ничего не предпримет, то вскоре будет замурована заживо. Азари напряглась сильнее, но плита не поддавалась. Запаниковав, она начала неистово колотить по плите, а потом, чуть не обезумев, стала царапать по металлу ногтями. А тем временем обломок продолжал гнуться, грозясь заключить Джону внутри себя. От трения плита начала аж нагреваться, отчего азари почувствовала себя, как в духовке.       В последний момент Джона собрала всё свое самообладание и наконец-то вспомнила о биотике. Сделав глубокий вдох, азари превратила свой страх в ярость, которую выплеснула в виде мощного биотического толчка. Плита тут же отлетела куда-то в сторону. Судя по внезапно прекратившемуся воплю, Джона попала прямо в Сейна. Кусок металла либо отправил саларианина в нокаут, либо убил его, но Джоне сейчас было всё равно на состояние своего помощника.       Поднявшись на ноги, азари огляделась. Периодические вспышки электричества на короткие мгновения освещали Джоне картину полного разгрома на мостике. Повсюду валялись чьи-то бездыханные тела, и лишь небольшая часть экипажа подавала признаки жизни. Видя это, прожжёная наёмница впервые испытала чувство, которое она не знала уже в течение многих столетий. Джона почувствовала себя беспомощной. В мгновение ока она вдруг вернулась в далёкие годы юности, когда она был всего лишь девой. Джона вспомнила, как её, столетнюю азари, чуть было не похитили работорговцы. Прошли века, Джона побывала в самых разных передрягах, повидала столько всего…       Но даже по прошествии стольких лет, став предводительницей одной из самых влиятельных группировок в Термине, Джона не забыла, каково это, задыхаться от осознания того, что ты ничего не можешь поделать с надвигающейся опасностью.       Чувствовать себя настолько беспомощной — снова… Джона просто не могла выдержать такого испытания.       Азари понятия не имела, кто именно поймал её и её команду в эту западню, а теперь разрывал её корабль на части. Блэклайт? Или на руинах станции скрывалась какая-то ещё более страшная напасть, которую вывел этот сумасшедший доктор? Что-то, чему нельзя было появляться на свет? Так или иначе, Джона не хотела это выяснять. Какую бы судьбу ни уготовил ей этот таинственный враг, Джона Седерис ему не дастся. Нет, предводительница «Затмения» сама распорядится своей жизнью. Без лишних раздумий Джона извлекла пистолет, приложила дуло к подбородку и нажала на спусковой крючок.

***

      Сейн медленно приходил в сознание, испытывая при этом сильную головную боль. Наконец саларианин присел, быстро моргая, чтобы избавиться от дымки в глазах. Он огляделся вокруг себя. Всюду было темно, и лишь редкие аварийные светодиоды немного освещали отсек. Воздух здесь был одновременно затхлым и холодным. Сейн начал припоминать, что случилось с кораблём до того, как его вырубило куском металла, а когда вспомнил, то почувствовал, как у него внутри всё похолодело.       Смерть и ужас.       Тут же Сейн вскочил на ноги в мгновение ока и огляделся вокруг себя. Аварийные диоды освещали мостик слабым багровым светом, но даже при таком освещении Сейн смог разглядеть масштаб разрушений. Повсюду валялись чьи-то тела. Приглядевшись, Сейн узнал многих из своих товарищей. Кого-то накололо на арматуру, других придавило насмерть тяжёлыми конструкциями. Хоть в полумраке не было видно всего, воображение Сейна услужливо дорисовывало ему страшные картины разорванных на части трупов да потоки крови, разливавшихся по палубам.       Только сейчас Сейн понял, в какой ситуации он очутился. Он был совершенно один, на разбившемся звездолёте, в окружении бездыханных тел своих верных друзей и соратников. Лишь тонкий лист внешней обшивки корабля защищал его от космического вакуума…А ещё от той загадочной радиации, исходившей из разрушенных лабораторий, которые, как оказалось, были не вполне заброшенными.       Сейн вспомнил, как центр излучения внезапно передвинулся, а после этого что-то притянуло их звездолёт прямо к докам. Сейн был опытным пилотом, способным тягаться даже с самыми матёрыми космическими асами. Однако сила, способная притягивать звездолёты с такого расстояния, да ещё и в условиях космического вакуума... Это было вне его понимания. Воображение рисовало ему огромных, омерзительных чудищ, подобных блэклайтовским существам, которых он мельком видел в экстранете.       Саларианин осторожно шагнул в темноту, нашарил во тьме ближайшую стену, и, не отходя от неё, медленно двинулся вперёд.       В глубине души Сейн знал, что у него нет шансов на выживание. Никто не знал, где сейчас находится звездолёт Джоны, а остальные члены «Затмения», оставшиеся в пространстве Термина, не знали о Салеоне. Джона сделала всё возможное, чтобы никто, кроме неё самой и узкого круга доверенных соратников, не знал о договоре «Затмения» с сумасшедшим учёным о поставках рабов.       Сейн был один, отрезан от всего остального мира тонким слоем обшивки теперь уже негодного к полётам корабля. Выхода у него не было. Но саларианин не впал в отчаяние, не наложил на себя руки. Вместо этого он решил обойти корабль. Не отрывая рук от холодного металла, Сейн медленно шагал вдоль стены. Иногда он случайно наступал на какие-то металлические обломки, а иногда его нога нашаривала чей-то очередной труп.       Несколько раз корабль с громким скрежетом проседал под своим весом куда-то вниз, и каждый раз всё нутро Сейна замирало в первобытном ужасе. В какой-то момент Сейну показалось, что помимо скрежета металла он слышит чьи-то тихие шаги. Что за существо могло рыскать по кораблю? Могло ли оно видеть Сейна в этой кромешной тьме? Потребовалась вся его воля, чтобы успокоить себя: это всего лишь игра воспалённого воображения, то, что ему казалось чьими-то шагами, на самом деле было треском сломавшейся электроники. Сейн изо всех сил надеялся на это.       Но даже после того, как Сейн сумел прогнать мысли о чудищах, проникших на корабль, его разум сосредоточился на другом. Что, если структурная целостность корабля была нарушена сильнее, чем он думал? Что, если достаточно одного неверного движения, чтобы окончательно обрушить пока ещё целые конструкции? Быть может, всего лишь один неосторожный шаг отделял его от погребения под десятками тонн металла?       Он замер. Его парализовал страх того, что одно движение может окончательно развалить остатки звездолёта. Его руки дрожали, он нервно вздохнул и на ватных ногах подобрался к стене, чтобы прислониться к ней спиной и перевести дух.       Он стоял так неподвижно несколько минут. Боялся даже шевельнуться, при этом пытаясь унять дрожь.       Совсем рядом раздался какой-то скрип. Очень похоже на чьи-то шаги. Кто здесь?       Может, один из членов экипажа выжил? Нет, тогда бы он услышал голос. Крики о помощи или просьбы отозваться.       Наверное, это корабль продолжает разваливаться. Или нет?..       Но тут возникает вопрос, как долго он находился в отключке. Как долго он провалялся во тьме? А ещё Сейн припомнил странную деталь. В местах, где присутствовал хоть какой-то свет, Сейн не слышал никаких скрипов или других посторонних шумов. И наоборот, из отсеков, погружённых в полный мрак, саларианин слышал какие-то подозрительные звуки. Мерные. Похожие на шаги. Всё его нутро похолодело, когда он снова услышал странные шорохи где-то рядом. Как раз в отсеке, где отсутствовало какое-либо освещение.       В этих звуках был своеобразный ритм. Между каждым скрипом проходила пара секунд. «Неужели на корабль кто-то проник?» — с ужасом подумал Сейн.       Затем он кое-что вспомнил, и его страх поубавился.       Сейн медленно шел вдоль стены, по коридору, ведущему к отсеку со спасательными капсулами. Да, улететь на них куда-либо было невозможно, но у каждой капсулы был свой собственный запас энергии, не только для катапультирования, но и для подачи сигнала бедствия. Если хотя бы у одной из них ещё оставалась энергия, тогда Сейн сумел бы активировать аварийный маяк. Тогда, может быть, кто-нибудь — хоть кто угодно — мог прийти на помощь и вызволить его из этой смертельной ловушки.       Но что, если сигнал так никто и не засечёт? А даже если засекут, прибудут, увидят разбитый корабль и улетят, решив, что выживших не осталось? Что, если они предпочтут не рисковать, подвергаясь радиоактивному излучению, и просто проигнорируют сигнал о помощи?       Так много вариантов…       В любом случае, Сейн должен был попробовать. Даже если этот план не сработает, он хотя бы попытается. По крайней мере, он сделает хоть что-нибудь, чтобы предотвратить свою смерть. В конце концов, небольшой шанс на выживание лучше, чем вообще никакого.       Воспрянув духом, Сейн подошёл к повороту, но остановился прямо перед ним, услышав подозрительный шум. Опять какой-то скрип. Или это чьи-то шаги?       По спине Сейна поползли мурашки, и у него не хватило духу заглянуть за угол.       Все равно в коридоре было слишком темно, чтобы разглядеть хоть что-то.       Однако через несколько минут Сейн всё же набрался смелости и шагнул вперёд. Тут же его нога ударилась о какой-то предмет в несколько дюймов длиной. Предмет отлетел и гулко ударился об стену. Звук был негромким, но эхо разнесло его по всему коридору. Сейн вытянулся, скованный страхом, ожидая нападения. Прошла минута, но ничего не произошло.       Сейн перевёл дух и наклонился, нашаривая в темноте тот предмет. В его нынешней ситуации лучше было иметь хоть какое-то оружие, чем быть совсем безоружным. Через некоторое время Сейн сумел нащупать искомое и ухватил его одной рукой поудобнее. Подняв своё импровизированное оружие, Сейн выглянул из-за угла, готовый ударить любого, кто приблизился бы к нему.       За поворотом никого не было.       Пусть в коридоре было темно, но к тому времени его глаза привыкли к темноте, так что, он заметил бы движение. Сейн облегчённо вздохнул. И тут предмет в его руке внезапно зашевелился.