Эффект Биомассы

      Ворча находились в глубокой спячке. Биопузыри, внутри которых они спали, цеплялись за ретранслятор с помощью длинных щупалец. А биомасса обеспечивала ворча достаточным количеством питательных веществ.       Микроорганизмы Блэклайта изредка атаковали клетки ворча, благодаря чему иммунитет ворча укреплялся, а их организмы становились сильнее. Кожа становилась все толще, мускулы плотнее, кости крепче. И происходило это только благодаря их собственным биологическим особенностям, но в ускоренном темпе. В обычных условиях клетки восстанавливаются слишком долго, но химические вещества, которые вводил в них Блэклайт, значительно ускоряли процессы, при этом не меняя гены ворча.       За такой короткий срок ворча сильно адаптировались к новым условиям, куда больше, чем могли бы приспособиться за свою короткую жизнь в двадцать лет.       В этом заключалась красота их биологии. Это больше не была просто эволюция, а адаптация на индивидуальном уровне. Сверхразум восхищался биологической системой ворча. Одно дело — Блэклайт, продукт генной инженерии, творение разума, а совсем другое — ворча, вид, зародившийся самостоятельно, который сумел выжить на такой негостеприимной планете. Было просто чудом, что жизнь смогла появиться на Хешток.       Блэклайт наблюдал, как клетки ворча становились сильнее с каждым делением, и восхищался их сложностью.              

***

      Салеон глядел на себя в зеркало. Лицом он специально изображал различные выражения. Пусть он был социопатом, но иногда он тренировался внешне имитировать эмоции, чтобы не смущать других. Покривлявшись так минуту, Салеон снова принял своё обычное нейтральное выражение лица и потряс головой.       — Хм-м, когда я воткнул в него шприц, у него было не такое выражение лица, — вслух произнёс доктор. Он потренировался ещё нескольких минут, пока ему это не наскучило, и покинул комнату. Как всегда, снаружи его ждал верный варрен.       — Привет, Нел, посмотрим, что у нас есть на сегодня?       Варрен последовал за саларианином. Салеон погладил зверя по голове и направился к клеткам. Подойдя к первой, доктор увидел сине-зелёную жидкость, размазанную по стеклу. Он обернулся и увидел ещё один неудавшийся эксперимент.       — Нам позарез нужны более качественные подопытные, — пробормотал Салеон, глядя на лужу в камере, которая раньше была саларианином.       У передней части камеры лежал саларианский скелет, хотя большая часть его костей уже растворилась. Вокруг скелета растеклась прозрачная лужа, в которой были видны редкие цветные пятна. Большая часть органов представляла из себя бесформенную органическую массу.       — Наверное, у него были какие-то наследственные особенности. Должен признать, я такого не ожидал. Ну, почему они не могут просто принимать мутации, как им положено? Так мы никуда не придём, а ведь какое было положено начало с предыдущей подопытной.       Салеон вздохнул. Нел уткнулся доктору в бок, в ответ Салеон наклонился и посмотрел своему творению в глаза, ласково гладя его.       — Ты меня понимаешь, не так ли, Нел? — улыбнулся доктор своему единственному другу. Варрен лизнул ему лицо, и Салеон усмехнулся.       — Мне нужно сделать один звонок, узнать, не осталось ли у них ещё саларианских рабов, — с этими словами доктор повернулся к останкам.       — Нет, тебе нельзя такое есть. Может, следующий окажется потвёрже, им и полакомишься.              

***

      Зрелища и развлечения важны в любом обществе. Если народ недоволен, он бунтует. То же самое можно сказать и о рабах. Гарлен был турианином. Бывший солдат-новобранец, он оказался рабом у богатого батарианина. Имплантат в его мозгу подчинял его волю другому —надо ли говорить, что он не был доволен своей новой жизнью. Его тело больше не принадлежало ему полностью. До поры он мог действовать по своей воле, но в определённых рамках, но если Гарлен делал что-то, что огорчало его хозяина, имплантат тут же активировался, и он мгновенно лишался даже той небольшой свободы, превращаясь в безвольную марионетку.       Ради выживания некоторые готовы пойти на что угодно. Гарлен был готов даже лизать ботинки своему хозяину, чтобы прожить ещё один день, но даже мысли о подобном он презирал всей душой. Неоднократно Гарлен ловил себя на том, что смотрит на нож, представляя себе, как он вонзает его в глаз заносчивого ублюдка.       Однако Гарлен не был фанатиком. Он полагал, что ни одна идея не стоит того, чтобы отдавать за неё жизнь. Ведь, убив своего хозяина, Гарлен обрёк бы себя на верную смерть. Лучше смириться и попробовать получать удовольствие от такой жизни, чем страдать от неё. Пусть он таким образом намеренно вводил себя в заблуждение, но он хотя бы был жив.       Турианин вздохнул и почесал шрам у основания черепа, где был вживлён имплантат. Он стоял рядом со своим хозяином, глядевшим на огромный экран, показывавший выступление одного из членов высшей касты, Владык, или как их там называли, Гарлену было всё равно. Тем не менее, турианин слушал речь выступавшего, просто так, чтобы скоротать время.       — Верные подданные, я — Дакира Броркомон, член Верховного Совета. Сегодня я стою перед вами, тронутый подвигом одного раба.       Гарлен смотрел, как раба-батарианина вывели на сцену. Кажется, парню было не по себе от такого внимания.       — Перед вами — Бардон из касты рабов-мастеров. Делом, а не словами он открыл мне глаза на то, как несправедливо мы относимся к нашим рабам. Разве обязанностью высших каст не является забота о наших слугах, разве это не наш долг, как их хозяев, обеспечить им жизнь без боли? В конце концов, где мы бы были без помощи низших каст? Их вечная служба — то, что позволяет нашему обществу жить и процветать.       Гарлен моргнул. Член высшей касты говорил что-то хорошее о рабах? Ну, пытался, по крайней мере. Это было что-то... Неслыханное. Теперь турианин вслушивался в речь с удвоенным любопытством.       — Я утверждаю, что рабы, к каким видам они ни принадлежали, являются бесценными вещами, без которых мы не смогли бы жить. Я объявлю Верховному Совету о своих планах на будущее. Будущее, в котором к рабам будут относиться с должным уважением. Где рабы смогут свободно действовать от имени своих хозяев. Это будет будущее, где беспричинное унижение их достоинства будет запрещено. Блистательное будущее для всех нас.       «Свободно действовать от имени своих хозяев»? Гарлен решил, что этот батарианский советник не понимал, что значит эта фраза.       — Что за дурак.       Гарлен повернулся к своему хозяину, который с осуждением смотрел на выступление.       — Рабы — имущество, а не граждане. Что за глупости. Никогда не слышал такого бреда за всю свою жизнь.       Гарлен промолчал.       — Идём, турианин, займёмся серьёзным делом. Пусть Совет говорит, о чем хочет. Подобные разговоры всё равно ничего не изменят.       Гарлену было наплевать. Сейчас он просто хотел немного отдохнуть и поесть супа.              

***

      Красное ядро ретранслятора Омега-4 ярко вспыхнуло, после чего рядом с ним вышел большой корабль. Блэклайт действовал быстро, щупальца отцепились от ретранслятора и поплыли к звездолёту. Химические двигатели и биотика помогали четырём большим биокораблям догнать крейсер коллекционеров и зацепиться за него микроскопическими крючками.       Биомасса ползла по корпусу, выискивая способы проникнуть внутрь. Вскоре микроскопические организмы пролезли сквозь маленькие отверстия и проникли в отсек с двигателями.       Оказавшись внутри, они проделали дырки во внутреннем корпусе. Блэклайт создал толстые резиновые ткани из биомассы, чтобы закрыть ими проделанные бреши. Таким образом, частицы Блэклайта продвигались всё глубже, закрывая за собой дырки резиной.       Прошли часы, прежде чем из имеющейся биомассы смог сформироваться сверхмутант. Из биомассы сначала сформировались органы чувств, и Блэклайт смог осмотреть окружавшую местность. Они находились в некой большой камере, заполненной пустыми капсулами. Медленно, по мере прибавления новых клеток, сверхмутант обрёл форму. Закончив «сборку», он тут же уменьшил тепловыделение своего тела, стараясь замаскироваться от сканеров, которые могли бы обнаружить его присутствие на крейсере. Теперь всё, что ему оставалось, это незаметно добраться до двери и открыть её. Сверхмутант по имени Джеймс Вега приступил к выполнению задания.              

***

      Салеон поправил шлем, наблюдая за маленьким фрегатом, летевшим к докам. Нел зашипел на корабль, который приступил к стыковке. Салеон подошёл к груде ящиков и сосчитал их. Дверь открылась, и в комнату вошёл отряд, состоящий из азари, салариан и нескольких кроганов. Они с опаской подошли к доктору. Это было «Затмение». В отличие от «Кровавой стаи», члены этой группировки были куда более организованными. Именно они контролировали большую часть контрабандного потока на Омеге. Только благодаря им Салеон получал необходимые ему материалы, и благодаря им доктор находился на этой станции, а не за решёткой.       Предводительница отряда, азари, посмотрела на ящики вокруг Салеона.       — Это всё? — хмуро спросила она.       Салеон не ответил, все ещё подсчитывая ящики. Он кивнул самому себе и взглянул на неё.       — Всё. Забирайте органы. У вас есть мои подопытные?       Салеону было не впервой иметь дело с чёрным рынком, у него всё ещё оставались связи с некоторыми подпольными организациями, которые были готовы сделать многое ради того, чтобы заполучить некоторые перспективные разработки Салеона. Учитывая, что доктор теперь находился в розыске, это было большим подспорьем для него. Хотя «Затмение» не любило иметь дела с работорговцами, но Салеон сумел убедить их поставлять ему живой товар за определённую цену.       Два крогана привели за собой около дюжины салариан различных возрастов, закованных в цепи. Салеон одобрительно кивнул. Новые подопытные полностью соответствовали его требованиям, стариков и инвалидов среди них не было. Доктор махнул на соседнюю комнату.       — Просто заприте их в клетках.       Кроганы ухмыльнулись и отвели рабов в их новые жилища. Внимание Салеона привлёк один наёмник-саларианин, стоявший близко к азари. Вероятно, эти двое были любовниками. Салеону показалось это довольно милым, учитывая, насколько отличаются продолжительность жизни у салариан и азари.       — А что же насчёт другого моего запроса?       — Их мы тоже привезли. Двадцать саларианских яиц, половина из них неоплодотворена, — сказал наёмник-саларианин и посмотрел на Нела.       — А где товар, который мы запрашивали? — спросил наёмник в ответ.       Салеон нажал на пару кнопок на омни-инструменте, и дверь в дальнем углу отворилась. Оттуда вышли три огромных варрена, на каждого был надет намордник и ошейник.       — Как я и обещал, ваши верные боевые звери. Немодифицированные, конечно. Если вы хотите, чтобы они выглядели как мой Нел… — Салеон погладил своего киборгизированного варрена —…Тогда вам придётся модифицировать их самостоятельно.       Часть отряда подошла к варренам и закрепили к ним цепи. Салеон хмыкнул. Они выглядели как Нел, только у них не было кибернетических протезов. То, как наёмники обращались с ними как с простым скотом, вызывало в нём чувство презрения к ним. Нел подошёл к своему хозяину и потёрся об его ногу. Салеон погладил по голове своего единственного друга и спутника.       Никто из отряда не заметил этого, все были заняты осмотром донорских органов и варренов. Азари — Салеон подумал, что нужно узнать её имя — посмотрела на доктора.       — Мы вернёмся через неделю.       — Жду твоего возвращения… Кем ты бы ни была.       Азари смерила Салеона презрительным взглядом.       — Я убивала других и за меньшее. Полагаю, что ты ляпнул эту глупость по незнанию, поэтому я скажу лишь один раз.       Азари указала на себя.       — Джона Седерис, основательница «Затмения», — с этими словами она кивнула на остальных наёмников, таскавших ящики — Мои холопы.       Салеон от удивления мигнул. Но никто, по всей видимости, не возражал против такой характеристики от их начальницы.       Джона затем показала на саларианина.       —Сейн, мой заместитель. Запомни всех, потому что в следующий раз глупостей от тебя я прощать не стану, — сказала Джона, сощурив глаза.       — Понял, — бесцветным голосом ответил Салеон.       Ему было всё равно. Бесперебойные поставки качественного товара — это единственное, что его интересовало.       Джона кивнула и подняла указательный палец.       — Мы вернёмся через неделю, — сказала она и повернулась к Сейну — Погнали отсюда.       Салеон смотрел, как наёмники уходили, забирая ящики и варренов.       Один из кроганов взглянул на доктора с такой ненавистью, которую он встречал не у каждого своего подопытного.       — Следи за своим языком в присутствии Джоны. Разозлишь её — и тогда я смогу с тобой отлично повеселиться, — довольно ощерился кроган, поигрывая ножом.       — Спасибо за предупреждение, холоп, — улыбнулся в ответ Салеон.       Кроган уже было зарычал, но Сейн окликнул его, призывая идти за ними. Тот был вынужден подчиниться приказу заместителя его начальницы и покинул комнату. Салеон посмотрел на пустые ящики, которые они оставили за собой. Рядом с ними был список того, что им потребуется к следующей встрече. Нел в это время обнюхивал контейнеры, в которых лежали саларианские яйца.       — Пойдём, Нел? — окликнул питомца Салеон.       Нел согласно рявкнул.       Будущие подопытные, находящиеся в клетках, пытались осмотреть своё окружение, но цепи не позволяли им хорошо оглядеться. Доктор взглянул на саларианина, привязанного к операционному столу ремнями, рядом с ним лежал набор медицинских инструментов и разных шприцов с разными веществами и сыворотками. Взгляд подопытного забегал по сторонам, когда он безуспешно попытался пошевелить головой.       — Где я? — спросил он.       Салеон не ответил «пациенту», доктору было всё равно.       Этого саларианина ждёт лишь мёртвая тишина, прерываемая только собственными дыханием, мольбами и криками. Стены в операционных комнатах отлично изолировали звуки. Они были всего лишь подопытными. Их никто не хватится, они всё равно никому не нужны. Хотя бы здесь они принесут хоть какую-то пользу.       Салеон взялся за инструменты и установил на глаза подопытного металлические крепления, чтобы его веки не закрывались. Лишившись возможности моргать, саларианин запаниковал и начал дёргаться, пытаясь изо всех сил разорвать ремни. Салеон с минуту наблюдал за трепыханиями подопытного, но вскоре ему это наскучило, и доктор взял шприц. Он расположил иглу прямо над левым глазом саларианина и с хирургической точностью начал опускать её. Подопытный закричал от ужаса и боли.       Салеону было наплевать, тот мог кричать сколько угодно. У доктора эти вопли вызывали лишь лёгкое чувство раздражения. Ему ничего не стоило слушать крики подопытных хоть сутки напролёт, если бы это потребовалось. Он убрал пустой шприц и взялся за другой.       Салеон мысленно спрашивал себя, почему они всегда кричали. Ведь это всё равно не помогло бы им спастись отсюда. Быть может, такое поведение было обусловлено инстинктами или ложным чувством надежды. Он сделал подопытному лишь пять инъекций, причём самая болезненная из них вводилась в позвоночник. Доктор был рад покончить с этим, потому что он наконец-то мог переходить к экспериментам над яйцами. Те хотя бы не будут вопить.              

***

      Джеймс Вега ползал по стенам в виде прозрачной плёнки из клеток, обладавшей чувствительными органами, с помощью которых супермутант сканировал окружение на предмет наличия живых существ. Пока его «радары» засекали всего несколько активных коллекционеров-хасков, но большинство из них находились в стазисе. Остальные же были рабочими, обслуживавшими экипаж и корабль.       Огромные рои ищеек, больше, чем когда-либо виденные Блэклайтом, состоявшие из миллионов или даже миллиардов особей, летали по всему кораблю по случайным траекториям.       Джеймс медленно полз по стенам, которые будто были сделаны из органики, подстраиваясь под их неровности. В этом жутком корабле камень и металл сливались воедино. Крейсер был почти настолько же чужероден, как сами Жнецы. Почти.       Вега не мог понять, как коллекционеры сумели построить такой звездолёт. Биоматериалы, камень и металл в корабле сочетались настолько органично, ни одна машина не могла бы достичь такого. Это был результат инженерных технологий, которых Блэклайт ещё никогда не встречал. Множество единодушно согласилось в этом. Спроектировать, тем более создать такой корабль казалось невозможным, однако Сверхразум видел его воочию.       Это точно технология Жнецов.       Вега полз дальше по коридорам, ведомый Множеством и гетами, к отсеку, который, предположительно, являлся складом. Судя по данным сканеров, это был большой просторный туннель.       Когда он добрался до места, сверхмутант обнаружил сотни капсул, висевшие на стенах стройными рядами. Все пустые. Капсул было достаточно, чтобы вместить население целой планеты. Чтобы переработать его в нового Жнеца. Чтобы производить страдания в промышленных масштабах. Испытывая невероятное чувство ужаса, Множество на мгновение замолчало, но тут же возобновило работу.              

***

      

Реакция Арии (доп.сцена)

      Ария спокойно сидела и осматривала окружающую обстановку. Всего несколько дней назад в зале царил полный беспорядок, который учинила сама Ария своей биотикой.. Теперь здесь была полная чистота.       Её удивило то, что охранник-турианин не застрелил её, вероятно, из-за страха. Но даже то, что чувствовал охранник, глядя на разбушевавшуюся начальницу, никак не могло сравниться с тем ужасом, который испытала она. До того момента, пока Блэклайт не открыл ей глаза на правду, она не знала, что такое настоящий страх. Она помнила всё в мельчайших подробностях, будто это произошло минуту назад.              Всё существо Арии превратилось в один сплошной крик.       Она видела, как существа, принадлежавшие неизвестной ей расе, визжали от ужаса, она помнила, как они слышали зов могилы, как их потом превращали в живую массу, обладавшую сознанием и эмоциями.       Она познала воспоминания инусаннон. Они кричали, звали на помощь, умоляли спасти их от страданий. Но никто их не слышал. Азари помнила, как их пропускали через трубы, как их смешали в один сплошной круговорот из бесконечных страданий, боли и ужаса. Она слышала плач тех, кто оказался в состоянии худшем, чем смерть. У них не было тактильных ощущений, обоняния, не было слуха, зрения. Только мысли, которые принадлежали не им. Каждое мгновение они находились в сознании, испытывая наяву такие безумные кошмары, что они постепенно превращались во что-то по-настоящему чужеродное.       В этом состоянии так легко потерять себя, заблудиться в чужих мыслях. Воспоминания смешиваются и исчезают. У Арии не было слов, чтобы описать это. Будто ты теряешь все, что составляло тебя, как личность. Все твои воспоминания потеряны навсегда, и ты оказываешься в окружении совершенно незнакомых мыслей. Как могли разумы находиться в такой тесной связи между собой и при этом оставаться одинокими и изолированными?       — Мы не знаем, как это работает. Это мировосприятие для нас чужеродно. Спокойно, Ария. Это всего лишь видение, не реальность. Мы защитим тебя от самого худшего.       Время течёт медленно.       Жуткая сирена заглушает остальные звуки.       Затем заговорил он. Предвестник, его голос одурманивал. Он рассказывал ей о её будущем великом предназначении. Азари наверняка восприняла бы его слова, и подчинилась ему, происходи это с ней на самом деле. Лишь успокаивающие напутствия Блэклайта удерживали её от впадения в безумие.       — Не теряй себя, это не ты. Ты — личность, и ты уникальна.Ты не просто часть программы. Мы здесь, Ария, мы напомним тебе, кто ты есть.       Это помогало, но немного. Они видела тысячи существ, таких же, как Предвестник, и каждый смотрел на неё с ожиданием… Нет, не на неё, это была не она, то была давно погибшая инопланетная раса, от которой осталось только немёртвое сознание.       — Они находятся в состоянии вечной, ни с чем не сравнимой боли. Каждый из них. Они — такие же жертвы бесконечных циклов, как и те, кого они пожинают. Они слишком ослеплены своей немыслимой болью, чтобы понять это.       Она каким-то образом почувствовала, что это правда.       Как можно было остановить такую напасть, как победить? Раса машин, существовавших с первоначальных времён, твёрдо веривших в то, что они существуют ради единственно верной цели. Их убеждённость в этом была настолько фанатичной, что Ария знала, что они ошибаются. Но они нуждались в своей правоте больше, чем Ария нуждалась в воздухе. Всё остальное для них было вторичным.       Их разумы были настолько чужеродными, что Ария даже не надеялась постичь их.       Как такие существа вообще могли появиться на свет, как они превращают других в подобие себя, воплощение ужаса?       Ария не могла подобрать слов, чтобы описать это. Это было не просто безумие, это было безумие в настолько немыслимой, фантастичной форме, что оно превращалось в нечто совершенно непостижимое и инородное. Они страдали и сеяли страдания среди других просто потому, что верили в необходимость этого. Как?.. Почему?.. Что за сила заставляла их проходить через всё это?       — Это уже другая история, Ария. Нужно заканчивать видение.              Она отбросила нахлынувшие воспоминания. Теперь, каждый раз, когда она слышала слово «Жнецы», её посещали жуткие видения. Азари подозревала, что, если бы она просто знала о них, её бы не пробирала такая дрожь, как теперь, когда она познала их мышление, их чувства. Ария не была настолько гордой, чтобы не признаться самой себе в том, что ей было страшно, но она никому не скажет об этом.       Ария откинулась на спинку и стала смотреть на потолок. Мягкая мелодия успокаивала её, но все равно у Арии на душе было неспокойно. Она вздохнула.       Азари вспомнила последние слова Шепард, перед тем, как сверхмутант ушла.              — Ты в порядке?       Ария ничего не ответила. Она оглядела всю комнату, которую она не видела, как ей казалось, целую вечность. Повсюду валялась сломанная мебель, вещи парили в воздухе, поддерживаемые биотикой. Охранник-турианин стоял в дальнем углу, изо всех сил пытаясь сохранить внешнее хладнокровие.       — Что... Что это было?       — Жнецы. Огромные Механические Головоногие Боги.       Ария промолчала. Ей нечего было сказать.       — Теперь ты видишь, почему это для нас так серьёзно.       Ария медленно кивнула, не произнеся ни слова. Её сознание всё ещё было заполнено чужими воспоминаниями. Она размышляла над всем этим, но никак не могла понять, как нужно отнестись к увиденному. Из мыслей Арию вывел какой-то звук. Это Шепард начала напевать неизвестную ей песню.       —Моё сердце разрывается, когда ты со мной, но и когда мы не вместе, я сам не свой*… — тихо мурлыкала Шепард.       — Что это ты делаешь? — сузила глаза Ария.       — А? Ой, прости. Кто-то вспомнил старую песню, и она застряла у меня в голове. Видимо, одного из нас посетила ностальгия. В общем, теперь ты знаешь о Жнецах… —умолкнула Шепард.       — Не знаю.       — Ты знаешь, и нам бы не помешала твоя помощь в будущем.       Ария фыркнула.       — Серьёзно? Что я могу сделать? Испепелять их взглядом до смерти?       — Тебе это, вероятно, удалось бы, но у нас есть идея получше. Что, если бы Омега стала чем-то больше?       — Поясни.       — Ты сегодня очень требовательная. Ладно, Омега сейчас обладает уникальным статусом. Твоя станция практически не подчиняется законам Цитадели. Мы собираемся полностью объединить галактику против общей угрозы. Ты, обладая такими ресурсами, будучи нашей союзницей, очень помогла бы нам.       Ария поразмышляла над всем, что Шепард сказала ей. Учитывая всё это, как она могла отказаться от предложения? С тех пор, как она захватила всю Омегу, в её распоряжении были большие залежи нулевого элемента, которые её подчинённые добывали и очищали до наилучшего качества. Ария вздохнула и устремила взгляд в потолок.       —Хреновы Огромные Механические Головоногие Боги.