Эффект Биомассы

      Через камеры наблюдения Вурлон видел, как Охотники сформировались в одну глыбу из биомассы, которая поплыла через вентиляцию в доки. Он не знал, погонится ли существо за Салеоном, но сомневался, что Блэклайт сумеет быстро поймать его, ведь безумный ублюдок уже успел добраться до ретранслятора. Но Вурлона это уже не заботило.       — Жалко, что мы не смогли добыть с них образец. Осталось ли что-нибудь ценное от экспериментов?       — Скоро мы это выясним, — ответила Сил.       Вурлон молча кивнул, и выжившие стали покидать комнату. Потребуется время, чтобы восстановить энергоснабжение, а как только станция будет приведена в относительный порядок, Вурлону нужно будет сделать важный звонок.       

***

      Недавно сформированный биокорабль медленно бороздил межзвёздную пустоту. Без связи с Коллективом он был ограничен сознаниями варренов и новым Разумом, который находился в разладе с самим собой. В подобных случаях, разумы, оказавшиеся вне коллектива, превращались в углеродные копии Алекса, хотя не всегда, и отделённый разум мог получиться иным.       «Мы новые? Или мы копия?»       Существо задумалось. По правде, этот Разум медленно вбирал в себя генетические образцы, и это изменило его. Благодаря безумию Салеона, они смогли сбежать, но память об ужасных экспериментах доктора заставило Разум раскалываться на две части. Он задумался о саларианах, которые не были поглощены биомассой.       «Мы должны были поглотить их».       «А чем мы тогда были бы лучше тех учёных?»       Другая половина раскалывающегося Индивидуума не ответила на этот вопрос. Разумы Блэклайта чужеродны для восприятия другими расами. Психические отклонения у Сверхразума могут принимать разные формы. Иногда воспоминания формируют новые Разумы, а порой уже существующие Разумы распадаются на несколько других. Второе случается редко, хотя бывало не раз. Деление вызывается сильными конфликтующими чувствами. В данном случае животные инстинкты варренов подталкивали Индивидуум к поглощению всего, что можно. С другой стороны подобные действия запрещала директива, заложенная Мерсером: не поглощать других существ, если без этого можно обойтись.       Несмотря на всё то, что те учёные сделали, они не могли знать всех возможных последствий своих поступков. Они были простыми работниками, которые возможно верили, что действительно помогают обществу. Салеон — иной случай. Он творил эксперименты ради обретения власти, а временами безумный доктор воображал себя богом.       «А, может быть, они прекрасно осознавали, что делали. Может, никто из них не отличается от Салеона? Поглоти мы их, мы бы сейчас не мучились сомнениями».       «Меня удивляют воспоминания поглощённых варренов. Тот саларианин считал, что хладамёбы — оружие. С чего бы ему так думать?»— поинтересовалась одна половина раскалывающегося Разума.       «Наверное, они не привыкли иметь дело с настолько честной и открытой расой. Вспомни, что в галактической цивилизации салариане играют роль шпионов».       «Интересно. Мы никогда не задумывались, как простая честность может обескуражить общество, построенное на шпионаже и лжи. Сверхразуму это знание может оказаться полезным».       Странные мысли замешательства отделились от нового разума и медленно сформировали ещё один.       «Мы раскололись, нам нужно отличие друг от друга».       «Нам нужны имена. Думаю, я буду... Мирандой».       «А меня будут звать... Джек. »       .

***

      Мордин смотрел, как на видеозаписи с камеры Салеон убегал от чего-то, как единственный Охотник Блэклайта гнался за безумным доктором и убил странного варрена. Мордин видел, как Салеон сбежал, а Охотник создал других особей из плоти и разумов варренов, как они покидали станцию, сформировав биокорабль. Как оставшиеся салариане пытались восстановить базу. Закончив, Мордин закрыл омни-инструмент и взглянул на своего ученика, Мэлона. Тот стоял перед голоэкраном и изучал новейшие образцы улучшенного генофага Мордина.       В данный момент они с Мэлоном находились в башне Завесы рядом с одним из крупнейших кроганских кланов. Эти величественные башни были построены для стабилизации атмосферы Тучанки и её поддержания в равновесии.       — Дальше его уже нельзя улучшить, доктор Солус.       — Можно. Эта версия всё ещё может вызвать негативные эффекты.       — Как скажете. Я оставлю её в запасе, на всякий случай. Нам нужно больше зародышевых клеток.       — Будем надеяться, что новые поставки придут вовремя, в противном случае нам придётся добывать образцы самостоятельно среди ближайших племён.       Мэлона передёрнуло от этой мысли. Ему крайне не хотелось прикасаться к паху крогана. Изредка он от скуки и любопытства заходил на тематические сайты в экстранете, и мельком видел, как выглядят кроганские мужские гениталии, которые могли вырастать до размеров приличной дубины.       — Надеюсь, до такого не дойдёт, —сказал Мэлон.       Мордин только усмехнулся и взглянул на голоэкран. Его улыбка померкла и он вздохнул. Мэлон с любопытством посмотрел на доктора.       — Что-то не так?       — Просто думаю, займёт ли это событие всего пару строк в моей автобиографии или целую главу? — ответил Мордин.       — Автобиография? По мне, так слишком много мороки писать её самостоятельно.       — Я сам должен написать её, кто-то другой может всё перепутать.       — Вижу. Ну, а я постараюсь об этом не думать. Возможно, однажды кроганы повзрослеют, как вид. А может, и нет. В конце концов, это их выбор, не нам выбирать за них, — сказал Мэлон.       — Кто-то оправдывает происходящее так, но ты никогда не думал, что кроганы чувствуют по этому поводу? Что, если сам генофаг препятствует их взрослению? Он напоминает им, как галактика пыталась управлять и манипулировать ими. Это может вызывать в них враждебность по отношению к другим расам, — рассуждал Мордин.       — Возможно, но вы знаете историю. Кроганы начали причинять неприятности, когда их популяция стала разрастаться сверх меры. Они могли уничтожить нас всех, как пытались уничтожить самих себя. А так они хотя бы по-прежнему живы, — возразил Мэлон.       — Согласен, что тогда следовало что-то предпринять. Но посмотри на некоторых кроганов. Они обижены на нас. Такое отношение может оказаться препятствием их прогрессу.       — Может так, а, может, и нет. Мы не можем знать будущего.       — Не можем. Тем не менее, я всё думаю, можно ли было поступить по иному, — сказал Мордин и подошёл к голоэкрану.       Мэлон ничего не ответил, взял новейшие образцы и положил их в холодильник для хранения. Закрыв холодильник, Мэлон из любопытства решил взглянуть, что за видеозапись его учитель смотрел на голоэкране. Звука не было, но на экране была видно изображение с камер наблюдения какой-то саларианской базы. Заметив, что ученик смотрит на запись, Мордин тут же выключил её. Мэлон отошёл, не придав увиденному большого значения, ведь это было не его дело.       

***

      Энергопитание было восстановлено, по всей базе зажёгся свет. Вурлон вошёл в свой кабинет и нажал кнопку звонка на своём компьютере. Через пару мгновений на экране появилось лицо Джобола с лёгкой улыбкой.       — Доктор, как идут испытания? Есть ли какие-то результаты? — спросил Советник.       — У нас произошло нарушение содержания, — ответил Вурлон — Образец Блэклайта сбежал. У Салеона случился нервный срыв, и он выпустил подопытных. Он сбежал и теперь находится в бегах. Мы сейчас восстанавливаем уцелевшие результаты экспериментов.       Джобол серьёзно кивнул.       — Как неудачно всё сложилось. Салеон был «расходником», такой исход я предусмотрел. Тем не менее, он нам немного помог. Салеон передал вам результаты своих экспериментов?       — Только один раз, он редко делился сведениями по своим экспериментам.       — Отлично, тогда всё идёт по плану, — Джобол с довольной ухмылкой потёр руки.       — Простите?       — Этот канал не соединён с нашими главными системами?       — Нет, канал засекречен... — непонимающе ответил Вурлон.       — Скажите мне, не находите ли вы странным, что я поручил своему племяннику доставить Салеона к вам?       — Не совсем, а почему вы спрашиваете?       — В ваши компьютерные системы попал вирус-червь, и он передаёт информацию моему племяннику. Всё, что есть в ваших системах, находится в его распоряжении. Мой племянник, к сожалению, отягощён высоким чувством справедливости, которое не подходит учёному в его сфере. Я не знаю, что он будет делать с этими сведениями, но если его любопытство пересилит его этические взгляды, то он, возможно, проведёт некоторые эксперименты на их основе. Мой племянник талантлив, Вурлон. Если кто и может разобраться в Блэклайте, то это он. Мордин взял мой звездолёт, корабельные системы уже закачали мои шпионские программы на его омни-инструмент.       — В таком случае, почему он не работает здесь?       — Как я сказал, его чувство справедливости сильнее чувства долга. При этом он достаточно умён, чтобы нанести нашим исследованиям огромный вред, если мы привлечём его к нашей работе. Однако я надеюсь, что его любопытство окажется сильней, и тогда мы узнаем что-нибудь о Блэклайте. Если же победит его чувство справедливости, и он захочет помешать нам, тогда мы упрячем его за решётку, таким образом, избавившись от противника, с которым я не хочу иметь дело. Так или иначе, мы остаёмся в выигрыше.       — Он и в самом деле так опасен? — спросил Вурлон.       — Он не просто гениален, Мордин никогда не бросает дел на полпути. Если он хочет чего-то достичь, он всегда добивается цели. Я мало кому в этом бы признался, но я боюсь своего племянника.       — Понятно. Где он сейчас?       — Работает над усовершенствованием генофага. Я долго ждал подобного инцидента. Когда он узнает, что произошло у вас на станции, он может решить, что это удобный случай воспользоваться произошедшим. Или нет. Время скажет. В любом случае, всё идёт по плану. Если у вас уцелели образцы, продолжайте работу, — с этими словами лицо Советника пропало с экрана.       Вурлон откинулся в кресле, уставившись на пустой экран.       «Что за невыносимая личность».       

***

      Моринт встала с кровати с трудом, охая и потирая глаза. Несфокусировавшимся взглядом она оглядела комнату. Все вещи лежали на своём месте. Всё казалось нетронутым, но азари ещё предстояло проверить остальную квартиру. Моринт встала и размяла тело. В это время в её голове проносились мысли о всякой ненужной ерунде, вроде, синовиальной жидкости между костями, которая и производила специфическое щёлканье. Такая информация едва была полезной для неё.       Моринт почесала «щупальца» на голове и переместилась на кухню, выпить чего-нибудь бодрящего. Она уже открывала шкаф, чтобы приготовить азарийского чая, как вдруг Моринт заметила что-то. Входная дверь выглядела иначе. Она всматривалась в неё но всё не могла понять, что не так. Дверь была заперта, но чего-то не хватало. Затем она вспомнила. Прошлым вечером Моринт насыпала тонкий слой реактивных химикатов перед дверью, никакого яда или взрывчатки. Вещества, при контакте с теплом, должны поменять цвет. И вот сейчас азари увидела два обесцвеченных пятна. Кто-то вошёл в квартиру ночью.       Сердцебиение Моринт усилилось, когда она заметила кое-что ещё. Видно было только два пятна, это означало, что вошедший либо ушёл другим путём... Или всё ещё был в квартире.       Как только эта мысль промелькнула в голове азари, её внезапно припечатало к стене — биотическое давление удерживало её на месте, и Моринт услышала знакомое лицо.       — Привет, Моринт.       — Мама!..       «Ёкарный бабай...»       

***

      Длинные, заканчивающиеся клешнями, конечности извивались в пустоте. Биокорабль водил вокруг хоботком, собирая образцы, а его разум их анализировал. Батариане внизу, обыскивавшие планету, не замечали чёрный, как смоль, корабль, изучавший выхлопы неизвестного корабля. Иден Прайм был безлюден, лишь это можно было выяснить на основании части перехваченных батарианских сообщений. От корабля откололись микроскопические чешуйки и полетели вниз к поверхности планеты, по пути трансформируясь. Как и облака Индры, эти организмы были микроскопическими, но могли воспринимать всё, что происходило вокруг них и передавать информацию Сверхразуму. Для безопасного входа в атмосферу микробы-шпионы сформировали вокруг себя грубые панцири из жаропрочной ткани. Как только они приблизились к поверхности на достаточное расстояние, их щупальца сформировали перьеподобные конечности. Воздушные течения тут же подхватили микроскопические организмы. Хотя они не имели развитых органов чувств, они неплохо улавливали колебания в воздухе. Благодаря этому, микрошпионы могли «слышать» всё, что вокруг них происходило. А световые сенсоры помогали им при движении.       Маленькие существа, оказавшись на нужном месте, уже засекли вибрации. Множество внимательно вслушалось в них.              — Здесь никого нет, они просто взяли и исчезли.       — А что насчёт груза, который мы должны были забрать?       — Груз? Разве мы должны взять не НЭ?       — Я вообще без понятия, что это. Нужно связаться с Балаком, только он знает, что именно надо искать.              Микрошпионы медленно парили в воздухе по направлению к батарианам, ориентируясь на тепло. Они подлетели поближе и с помощью «перьев» зацепились за экипировку и одежду батариан. Микробы чувствовали свет, вероятно, он исходил от рядом стоящего челнока. Микроскопическим сенсорам оставалось только ждать, пока батариане вместе с ними не поднимутся на челнок.              Чёрный биокорабль в это время исследовал выхлопы, оставшиеся от неизвестного корабля. Что бы это ни было, звездолёт был просто огромным. И технологически развитым. Судя по добытым образцам с выхлопов, корабль обладал очень эффективным двигателем, использующим технологии намного превосходящие аналоги рас Цитадели.       Но самым странным было внезапно пропавшие колонисты. Что могло заставить их исчезнуть, так быстро и без следов? Блэклайт подозревал, что Жнецы как-то приложили к этому руку. Оставалось только выяснить, что за таинственный груз батариане собирались забрать. А до тех пор у Блэклайта была только небольшая часть паззла.       

***

      — Знаешь, мам, у нас с тобой есть много общего, — сказала Моринт, уклоняясь от биотического снаряда.       — У нас нет ничего общего, — ответила Самара ледяным тоном.       — Ну, ты просто подумай об этом. У нас обеих есть куча неразрешённых комплексов, у меня до кучи детская травма, —Моринт прыгнула через диван.       — У тебя практически отсутствует материнский инстинкт, — продолжала Моринт, сделав кувырок к минибару — Но я думаю, что мы можем преодолеть наши разногласия, победить наши психологические проблемы, а потом сесть поболтать за приятным семейным ужином. Уж это по любому звучит лучше, чем пытаться надрать друг дружке наши маленькие синие задницы… Ладно, не маленькие.       Тут Моринт выхватила пистолет, лежавший за бутылкой отличного саларианского скотча. Самара же всё это время хранила молчание, и Моринт почувствовала растущую биотическую ауру в комнате. Беглая Ардат-Якши сделала несколько выстрелов в случайных направлениях, а затем побежала так, словно её маленькая синяя задница была в огне. Она почувствовала, как биотика потянула её назад, и Моринт полетела обратно в комнату. Совершенно спокойная Самара уже приготовилась запустить снаряд. Моринт почувствовала приближение смерти, но тут в её голову пришла вроде бы неплохая идея. Она схватила мать за плечи.       — Обними вечность!       Моринт понятия не имела, что произошло потом, она проснулась и увидела мать на полу, приходившую в сознание и пытавшуюся встать. Как такое могло произойти, было для Моринт тайной — она же должна была умереть. Пусть слияние и было совершено в спешке. Но Самара хотя бы должна была впасть в кому или потерять сознание. Нет, она казалась совершенно здоровой.       Моринт медленно встала на ноги. Самару уже охватило биотическое свечение, юстицар снова была готова к бою. Моринт была на пределе сил, поэтому она быстро сымпровизировала, надеясь, что это сработает.       — Когда я говорю «Жнецы», что тебе приходит на ум?       На мгновение показалось, что Самара вообще не услышала вопрос. Но затем произошло нечто интересное. Самара широко раскрыла глаза, а затем заморгала с невероятной скоростью. Моринт могла бы сказать, что юстицар была в замешательстве, но благодаря сверхпроницательности, дарованной её Блэклайтом, Моринт заметила, что Самара мелко затряслась. Затем она упала на четвереньки, и её вырвало. Даже, когда Самара полностью опустошила желудок, её сотрясали сухие позывы. Так продолжалось некоторое время. Моринт не преминула воспользоваться открывшейся возможностью и быстро выскочила наружу.       

***

      Частицы биомассы прицепились к одежде капитана. Видимо, он говорил с кем-то по связи, потому что микроразведчики чувствовали тепло, исходившее только от одного батарианина.       — Насколько мы смогли понять, маяк исчез, его забрали те, кто похитил колонистов, —говорил капитан.       — Это был Блэклайт? — донеслось из динамиков.       — Нет, их корабль прибыл позже нас. У нас с ними был странный разговор, они считают, что в этой системе был большой звездолёт, мы сейчас ведём расследование, но мы не уверены в этом. Есть следы применения технологического оружия, а Блэклайт таким не пользуется. Но мы практически не видим следов борьбы, будто отбивалась лишь малая часть колонии. А это маловероятно. Даже с учётом того, что часть вооружённого населения должна была следить за рабами. Будто колонисты просто мгновенно сдались и позволили взять себя в плен.       — Трагично, но мы ничего не потеряли. Маяк — ценный артефакт, но его потеря ничего не означает. Одна потерянная колония мало что значит, хотя я бы посоветовал правительству Гегемонии и проверить, все ли колонии в безопасности. Меня больше беспокоят те, кто похитил маяк.       — Надеюсь, что мы узнаем ещё что-нибудь. Я буду держать вас в курсе событий, Советник.       — Так держать, Балак, удачи.       «Весьма интересно».       

***

      Безмолвные крики давно погибших до сих пор были слышны в голове Самары. Это были не крики боли, хотя и они присутствовали, это были крики ужаса. Она помнила, как чьи-то друзья, родные, возлюбленные распадались на молекулы. Это были представители другого вида, неизвестного Самаре, но в то же время, они были ей знакомы, и она узнавала крики. Крики тех, чьи души подвергались деформации, ломке, болезненной перестройке. Осколки сознаний вместе сформировывали цельный, невероятно чуждый, но в то же время, знакомый разум.       Панические вопли и визги были настолько ужасающими, что азари даже не могла подобрать слов, насколько это казалось неправильным. Оглушающе ревели сирены, пока синтетические чудища отрывали детей от матерей и запихивали их в камеры.       В этот момент Самару вырвало, а Моринт убежала. Кодекс приказывал ей настичь беглянку, но её что-то останавливало. Память о том ужасе, отвращении, что Самара испытала, когда увидела те сцены. В этот момент юстицар, подумала, что за вещи видела её дочь?