Эффект Биомассы

      От автора:       Поскольку королева рахни теперь тоже участвует в «Совете Сверхразумов», нужно пояснить, как выделяются мысли каждого из них.       Обычным текстом написаны мысли большинства разумов Блэклайта.       Курсивом — меньшинства Блэклайта.       Курсивом и жирным выделены мысли рахни.       Ну, и наконец, жирным —Торианина.              Связь между коллективами Блэклайта никогда не была мгновенной. Для пересылки мыслей на межзвёздные расстояния использовались супермозги. Они действовали также в качестве ретрансляторов мыслей между стратегически важными местами. Блэклайт также применял биотику отправки сообщений на сверхсветовой скорости. Но даже с биотикой приходилось ждать некоторое время, пока мыслесообщение дойдёт до адресата.       Как правило, это не доставляло особых неудобств. Разумы Блэклайта знали друг друга настолько хорошо, что могли просто догадаться, как бы поступил другой разум в той или иной ситуации. Благодаря этой особенности Сверхразума даже отдалённые колонии Блэклайта не испытывали трудностей с удалённостью от основного коллектива. Каждая клетка содержала в своей ДНК нужные инструкции, и Алекс Мерсер сделал так, чтобы каждая частица биомассы содержала в себе фрагмент его разума. Таким образом, Первый разум всегда контролировал ситуацию, и Алекс Мерсер находился везде, где был Блэклайт, включая даже Инфицированных.       В большинстве случаев частицы Алекса были неактивны, до тех пор, пока часть биомассы не отделялась от Блэклайта. Если этот фрагмент вырастал, он становился копией разума Алекса, и пытался вернуться к коллективу, для включения воспоминаний в Сверхразум. По этой причине Мерсер знает, где находятся все части Блэклайта в любое время, потому что весь Блэклайт является Алексом в какой-то степени.       До сегодняшнего дня так работала сверхсветовая связь Блэклайта. Грубо, но эффективно. Но теперь всё изменилось.       По всему космосу Сверхразум изменился, в нём появилось нечто новое. Каждый Сверхмутант, оторванный от коллектива, замер на месте, почувствовав изменения. Всё существовало везде. На Земле, Марсе, астероидах, лунах, планетах. Теперь все Разумные видели всё и везде одновременно.       Шепард на Омеге одновременно видел леса Земли, исполинских Бегемотов и Ананси, движущихся по спиральным башням. Эшли смотрела, как Охотники на Шаньси вонзили зубы в пойманного старого варрена и начали поглощать его. Элизабет видела, как щупальца врастали в ретранслятор Харон. Каждый Разум видел всё, что видели остальные, а остальные видели, то же, что и он.       То же самое касалось и других чувств. Когда Охотник на Шаньси вонзил клыки в мясо, Разумы на водной планете, искавшие Левиафанов тоже ощутили вкус крови. Огромные Инфицированные, плававшие в морях Земли, ощущали ветер, дувший навстречу Летунам на Шаньси. Бегемоты, поглощавшие питательные вещества из спиральных башен, слышали шумы Омеги.       Впервые Блэклайт ощутил всего себя во всей галактике, одновременно и всеми пятью чувствами. Это был настолько сказочный оркестр ощущений, что Сверхразум просто не мог выразить это словами. Это была симфония звёзд и цветов куда более пёстрых, чем они когда либо ощущали. Когда Блэклайт целиком оказался в этом новом состоянии, голос заговорил с коллективом.       — Это песня вселенной, симфония звёзд. Узрите её цвета, как видим её мы, рахни, с тех пор, как мы осознали себя. Почувствуйте её, как мои предки чувствовали до меня, вслушайтесь в неё и пойте с ней в ритме. Музыка души играет, а мы её композиторы. Мы поём её цвета за пределами зрения. Мы поём как одно.       — Это прекрасно.       —Кабы я знал ваши возможности, пожалуй, я бы попробовал вас поработить.       — Не пой жёлтые ноты подчинения, после всего того, что мы пережили вместе, Торианин. Мы уже однажды были рабами, и не собираемся терять свободу вновь.       — Какая любопытная реакция. Это был всего лишь комплимент... Хотя, посмотрев на память твоих предков, я понимаю, почему ты так отреагировала. Жнецы принесли вам немало горя.       — Не будем же отвлекаться. Нам ещё нужно о многом поговорить.       — В самом деле. Предлагаем поговорить за тот образец.              

***

      Ошибиться один раз, просто признать возможность ошибки, означало то, что он может ошибиться ещё, или даже хуже — осознать, что он в чём-то ошибался в прошлом.       — Я не ошибся, — произнёс Салеон, расхаживая по лаборатории. По всей комнате беспорядочно лежала сломанная мебель вперемешку с книгами и разбитыми дисками.       — Я не ошибся. Они — оружие, я знаю.       Испуганный слепой варрен затих в дальнем углу, пока Салеон громил консоль и разбивал пробирки с образцами крови.       — Я не ошибся, — повторил доктор и рухнул в кресло рядом со сломанным столом. Он приложил руку ко лбу, будто испытывал сильную головную боль. Затем Салеон резко вскочил, схватил компьютер и с силой швырнул его через всю комнату.       — Я не ошибся, я не ОШИБСЯ. Я НЕ ОШИБСЯ! ПРОКЛЯТЬЕ, Я НЕ ОШИБСЯ!       Салеон со злостью ногой опрокинул стол, игнорируя солдат, пытавшихся вломиться в лабораторию.       — Доктор Салеон, откройте дверь немедленно — послышался голос снаружи.       — Я НЕ ОШИБСЯ! Никогда не ошибаюсь, они лгут. Они знают. Они играются со мной. Я НЕ ОШИБСЯ!       Салеон, не замечая боли в стопах от впившегося стекла, быстро расхаживал по комнате с безумным блеском в глазах. Его кулаки сжались до белых костяшек. Охранники уже принялись плавить наружную дверь , а доктор открыл помещение с клетками. Игнорируя варренов-мутантов, он направился к канистрам. На мгновение сознание Салеона прояснилось, и он надел противогаз.       — Я покажу им. Мне нужны новые подопытные, хватит варренов, — с этими словами доктор открыл первую канистру. Нейротоксин начал распространяться в воздухе. Почти сразу же сработали сирены.       — Хватит хладамёб, — Салеон поочерёдно открывал другие канистры. Он взял последнюю канистру и поднял её над головой.       — Я НЕ ОШИБСЯ! — заорал Салеон и бросил её в стекло контейнера, где содержался его самый опасный подопытный. Стекло всего лишь слегка треснуло, но не разбилось. Доктор брал в руки канистры и кидал их раз за разом. С каждым ударом трещина становилась всё больше. Нейротоксиновый варрен с опаской отступил назад, когда начали осыпаться осколки. Наконец, один из бросков наконец-то разбил стекло. Испуганный варрен выскочил наружу и помчался к слепому собрату. Именно в этот момент охранники окончательно расплавили крепления на двери, и та упала с грохотом. Два варрена почувствовали изменения, и нейротоксиновый напал на ближайшего саларианина из чувства страха.       Салеон, тем временем, открывал клетки с варренами. Те стремились убежать подальше от Безумного учёного, который просто наблюдал за ними и поправлял маску.Он выглянул через дыру в двери и увидел раненого охранника, схватившегося за обрубок его руки. Дыхание охранника замедлилось, нейротоксин постепенно убивал его. Салеон схватил ещё один противогаз и подошёл к раненому. С щелчком, противогаз сел на лицо охранника. Салеон взглянул ему в глаза и улыбнулся.       — А, доброволец. Вторичные испытания начинаются прямо сейчас! — с этими словами доктор взял его за руку.       По всей станции ревели сирены, а вентиляционные системы засекли растущий уровень нейротоксин в воздухе. Дюжины дюжин варренов охотились и убивали всех, кого они встречали. Некоторые из них, обладавшие слабыми электрочувствительными способностями, сжёвывали провода и уничтожали устройства, ценой в миллиарды кредитов, чьё назначение было очистка воздуха. Машины отключились, поскольку запасные генераторы включились слишком поздно, чтобы предотвратить смерти большинства салариан. Выжило всего лишь несколько, которые укрылись в аварийной комнате.       Сил глубоко дышала, а Вурлон смотрел на камеры наблюдения, чтобы оценить ущерб. Он бесстрастно наблюдал, как смерть и разрушение распространялись по базе.       — Варрены… Они разорвали провода, питавшие вентиляционные системы! — запаниковала Сил, хотя оба носили противогазы.       — Похоже на то. Теперь нейротоксин распространился по всей базе. Теперь мне в самом деле интересно, Салеон гений или просто невероятно везучий? — вздохнул Вурлон.       — Что нам делать, сэр?       Прежде чем Вурлон смог ответить, лампы и электрооборудование погасли. Через мгновение, освещение вернулось. Вурлон сощурил глаза.       — По всей видимости, доктор пережил свою полезность.              

***

      Моринт хрустела костяшками пальцев, шагая по городу. Теперь она игнорировала прохожих, её мозг сконцентрировался на одной задаче, работая на износ. Если подумать, то если на планете где-то действительно было хранилище со знаниями протеан, то его, скорее всего, хорошо бы спрятали. Непонятно только, где. Возможно в каком-нибудь очешуительно большом здании, построенном так, чтобы ни один сигнал не вырвался наружу. Или типа того.       Моринт шла по людной улице, а над её головой пролетали аэрокары. Работать со столь малым количество вводных данных было успокаивающе, но одновременно несколько раздражающе. Если где-то тут и был маяк, его наверняка держали поближе к музею. Технически, это всё-таки был артефакт. Пусть и созданный с использованием развитых технологий.       А, быть может, это опять были выкрутасы её мозга. Моринт не знала, она просто иcходила из имеющихся данных.       Наблюдая за маленьким музеем на нижних уровнях города, Моринт решила, что сможет найти что-нибудь там. Он был посвящён древнейшей истории азари. Не самое лучшее место для поиска, ведь там из экспонатов представляли интерес, разве что, каменные таблички. Стоит потом наведаться в музей Атаме. Там наверняка найдутся какие-нибудь зацепки.       Моринт вошла в холл музея, внешне сохраняя абсолютно спокойное выражение лица, будто она шла по своим обычным делам... Но затем Моринт тут же повернулась обратно к выходу, потому что, о-Господи-боже-мой, это была ЮСТИЦАР, вашу мать!.. Окей, заходить в этот музей было плохой затеей. Едрить её Расти Вентура, кто бы это ни был... Пора быстро убираться отсюда, потому что, Господи Иисусе, она увидела меня! Капец...       «...Хорошо, что это не мама...».              

***

      Плоть двигалась неестественно, смещаясь вверх и вниз. Кости постоянно меняли форму. Кричащее нечто раньше было саларианином, а теперь было просто куском биомассы.       Салеон кинул её на пол, к ней тут же сбежалась стая варренов и набросилась на пищу, словно они голодали целую вечность. «Странно, — подумал Салеон. — Я же кормил их недавно». Он положил ещё одно тело на стол. Этот оставался в живых только благодаря веществу, которое через длительное время причиняло подопытному невероятную боль через некроз тканей, но нейротоксин не убьёт его немедленно. Салеон посчитал это за плюс.       Стволовые клетки, извлечённые из биомассы Блэклайта, были имплантированы в различные части тел подопытных. Подсаженные клетки тут же начали внедрять мутации. Дальше следовал вирусный вектор. Не от Блэклайта, а от другого ретровируса, который размножался путём внедрения своей РНК в ДНК клетки-хозяина. Распространившись, вирус должен был вызвать мутации, прежде чем быть уничтоженным антивирусным лекарством, которое содержалось в шприце у доктора.       Тело начало менять свою форму. Существо лишь очень отдаленно напоминало саларианина. Тем не менее, результаты были многообещающими. Даже учитывая то, что подопытный уже больше походил на сильно исхудавшего крогана. Подопытный закричал, когда его кости стали деформироваться под действием мутаций. Салеон вздохнул и бросил тело на пол, где его быстро съели варрены.       — Кончаются подопытные. Недопустимо. Нужно больше данных, — вслух произнёс доктор и взглянул на ещё одного едва живого саларианина. Это был последний подопытный.       Салеон долго и вдумчиво вглядывался в него, а рядом с доктором стоял слепой варрен. Салеон погладил зверя по голове. Затем он подошёл к подопытному и положил саларианина на стол, привязав его ремнями. Как только Салеон собрался приступить к работе, он замер. В его голове возникла замечательная идея.       «Интересно, чем занимались другие учёные?» — подумал доктор и покинул лабораторию, чтобы найти ответ на этот вопрос. Если Салеону повезёт, результаты их экспериментов смогут вдохновить его на что-нибудь интересное. А его «коллегам» эти сведения больше уже никогда не понадобятся.       Когда доктор ушёл, несколько лабораторных пробирок затряслись сами собой. Затем стекло громко треснуло.              

***

      Они находились в тёмном космосе, за пределами галактики. Они спали и видели сны.       ОНИ — РАКОВАЯ ОПУХОЛЬ. ОШИБКА ЭТОГО ЦИКЛА. МУТИРУЮЩИЕ ЖИВОТНЫЕ. ПЛОТЬ, НЕ БОЛЕЕ ТОГО. ПЛОТЬ ЕСТЬ НЕСОВЕРШЕННЫЙ СОСУД ДЛЯ ВЫСШЕГО РАЗУМА. ТОЛЬКО НАША ФОРМА, ФОРМА НАШИХ СОЗДАТЕЛЕЙ, СОВЕРШЕННА. НО НАША ИСТИННАЯ СИЛА КРОЕТСЯ В НАШИХ РАЗУМАХ. КАЖДЫЙ ИЗ НАС — НАРОД, СОСТОЯЩИЙ ИЗ ЦЕЛЫХ ВИДОВ, ВЗАИМОДЕЙСТВУЮЩИЙ С РАЗУМАМИ ДРУГИХ СОСУДОВ.       МЫ ВИДЕЛИ ЦЕЛЫЕ ПОЛЯ, УСЕЯННЫЕ ТРУПАМИ, КОГДА МЫ СПУСКАЛИСЬ СО ЗВЁЗД. НЕКОТОРЫЕ УМИРАЛИ С КРИКАМИ, ДРУГИЕ С УЛЫБКАМИ, ВЕРЯ, ЧТО ОНИ ПОГИБЛИ ЗА ПРАВОЕ ДЕЛО. ДЛЯ НАС ИХ МНЕНИЯ НЕ ИМЕЮТ ЗНАЧЕНИЯ. И ТЕ, И ДРУГИЕ ОКАЗАЛИСЬ ПОГРЕБЕНЫ В КОРПУСАХ СОЗДАТЕЛЕЙ.       ОНИ НАЗЫВАЮТ НАС ЖНЕЦАМИ. ПРИМИТИВНЫЙ ТЕРМИН ДЛЯ ОПИСАНИЯ ТЕХ, КТО НАХОДИТСЯ ВЫШЕ ИХ ПОНИМАНИЯ. ЭТИХ МУТАНТОВ В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ ЖДЁТ СМЕРТЬ В ОГНЕ. СЕЙЧАС МЫ БЕЗДЕЙСТВУЕМ, НО БЛАГОДАРЯ СИСТЕМАМ, РАЗРАБАТЫВАВШИМСЯ ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ, МЫ ПРОБУДИМСЯ. И ТОГДА ЦИКЛ НАЧНЁТСЯ ВНОВЬ. ТАК БЫЛО ВСЕГДА, ТАК БУДЕТ ВОВЕКИ ВЕКОВ.       Они находились в состоянии гибернации. Их внутренние механизмы тихо гудели, а в их системах работали лишь базовые функции и алгоритмы. Их было миллионы, бесчисленное множество богомашин, каждая размером с корабль. Они пожинали жизнь во всей галактике и возвышали низшие разумы в состояние, о котором органики не могли даже мечтать.       Конечности Предвестника шевелились, пока его разум находился в неизведанных частях космоса. Он пробрался в экстранет, собирая любую полезную информацию. Иногда Предвестник сталкивался с программами гетов и поглощал их. Он искал сведения и узнавал многое. Секреты, спрятанные от остального мира. А потом он нашёл что-то. Нечто, что Жнецы могли использовать себе на пользу.       Хоть коллекционеры и геты-еретики тоже полезны, но рассчитывать лишь на них было неразумно. С лёгкостью взломав защитные программы, Предвестник вошёл в системы одного дредноута. Оттуда Жнец стал наблюдать за группировкой органиков, именовавшей себя «Исцелением».              

***

      — Груз отправят очень скоро, брат. Это топливо специально было создано для борьбы с Блэклайтом. Мы достанем огнемёты для него потом, а это вещество слишком ценно, чтобы его не приобрести как можно скорее.       Десолас молча согласился с Сареном, который стоял совершенно прямо.       Десолас прочёл транспортную декларацию, в котором указывалось совсем небольшое количество топлива для огнемётов, которое его брат сумел добыть.       — Твой статус СПЕКТРа сильно помогает нам, но этого недостаточно. Нам нужно гораздо больше, чтобы подготовиться к возможной ответной атаке Блэклайта, — сказал Десолас.       Сарен помрачнел, раздумывая над этими словами. Затем он ответил.       — У нас достаточно солдат, но нам нужно больше учёных, которые смогли бы синтезировать больше этого топлива. Но к сожалению, я таких не встречал за всю свою жизнь.       Десолас вздохнул и закрыл лицо рукой.       — Мы слишком слабы для такого противника. А Кровотокс, о котором я слышал? Мы можем добыть немного этого вещества?       — Недостаточно. Салариане производят его для турианских военных. Инженеры, работающие с кровотоксом, могут забрать очень малое количество вещества, иначе кражи раскроют.       — С такими скоростями, мы никогда не подготовимся к встрече с врагом.       В этот момент свет в комнате на мгновение потух, а из динамиков послышались помехи. Сарен вскинул автомат, а Десолас схватился за пистолет.       — ВЫ ХОТИТЕ УНИЧТОЖИТЬ РАКОВУЮ ОПУХОЛЬ, КОТОРАЯ НАЗЫВАЕТ СЕБЯ БЛЭКЛАЙТОМ. МЫ ЖЕЛАЕМ ТОГО ЖЕ.       — Что это? Кто ты такой? — Десолас положил палец на спусковой крючок, но не стал стрелять.       — НАС НАЗЫВАЛИ ЖНЕЦАМИ. КАК ВЫ НАЗОВЁТЕ НАС, НАМ НЕВАЖНО. МЫ — ЭТО ПРОСТО МЫ.       — Как долго вы нас подслушивали? Где вы? — спросил Сарен спокойно.       — МЫ НАХОДИМСЯ ДАЛЕКО ОТ ВАС. МЫ ЖЕЛАЕМ УНИЧТОЖИТЬ ТЕХ, КТО ЗОВЁТСЯ БЛЭКЛАЙТОМ. МЫ МОЖЕМ ПОМОЧЬ ВАМ. МЫ ПЕРЕШЛЁМ ВАМ КООРДИНАТЫ. ЛЕТИТЕ ТУДА, ЕСЛИ ВАС ЗАИНТЕРЕСОВАЛО ПРЕДЛОЖЕНИЕ.       На этом передача прервалась.              

***

      Салеон наблюдал, не двигаясь, как манипуляторы со шприцами спустились с потолка. Они ввели мутагены и реагенты в подопытного саларианина. Вирусный вектор сделает так, чтобы ДНК вобрала от мутагенов лишь положительные гены. Манипуляторы втянулись обратно, а тело накрылось стеклянным ящиком. Пройдёт время, прежде чем мутации проявятся, клетки менялись по мере деления.       Химические компоненты вместе с естественным высоким метаболизмом саларианин обеспечивали высокую скорость деления клеток. Салеон, дыша через противогаз, посмотрел на своего слепого питомца. Он хрипел с каждым вздохом, а с его челюсти капала слюна. Салеон вышел из комнаты, а варрен последовал за ним.       Коридоры были пустыми, по ним разгуливали варрены-мутанты. Изредка кто-то из них начинал рычать на доктора, но слепой рычал на них в ответ. Салеону нравился его слепой друг — даже, пожалуй, больше, чем следовало. Везде лежали трупы и тела умирающих салариан. По всей видимости, нейротоксин оказался не таким уж смертельным. Он причинял боль, наносил увечья, но не всегда убивал.       Однако, среди убитых и раненых кое-кого не было. Салеон так и не увидел тела Сил и Вурлона. Также отсутствовали несколько охранников, однако большая часть станции пала. Разгуливая по залам, доктор нашёл необычного варрена. У него был необычный цвет кожи, как у кроганов. Чешуйки были слишком большими, а вокруг его острых зубов на дёснах росли странные кровоточащие наросты. Самой заметной чертой варрена были внешние лёгкие, не говоря уже о предплечьях странной формы, наполовину похожие на гуманоидные.       Странный варрен обнюхивал трубы, но вдруг заскулил и побежал куда-то по коридорам. Странно, его что-то напугало. Варрены игнорировали друг друга большую часть времени и не дрались между собой. Салеон оставил им достаточно трупов, чтобы те не нападали на него с голоду. До тех пор пока Салеон держался от них на расстоянии, и его сопровождал слепой варрен, остальные мутанты не обращали на него внимания.       Но этого варрена явно что-то спугнуло. Или кто-то. Пусть Салеон был любопытной личностью, но он знал, что если животные бегут от чего-то, то лучше последовать за ними, иначе можно столкнуться с тем, от чего они убегают. Доктор продолжил путь по коридору, не отходя от труб. На повороте Салеон остановился.       Он не стал заглядывать за угол, а вместо этого закрыл глаза и прислушался. Именно в тот момент Салеон услышал, как в трубах кто-то полз. Шум хорошо раздавался внутри труб, вызывая эхо. Доктор вспомнил, что в результате экспериментов учёные создали варрена, способного пролезать в щели всего в несколько дюймов шириной. Его разум отрицал эту версию, но не стоило отбрасывать версию того, что он может столкнуться с этим мутантом. Салеон бы не удивился, если эта тварь могла пролезть через игольное ушко.       Доктор внимательно посмотрел на трубы. Они были предназначены для транспортировки воды по всему комплексу. Однако на станции была система фильтрации, куда подсоединялись все трубы. Настроив фильтры с помощью нужных инструментов, можно было превратить всю систему труб в тюрьму. Если в трубах действительно ползал некто, кто распугивал его новых друзей мутантов, Салеон не позволит ему выжить. Даже если этих мутантов создал не он. Салеон посмотрел на своего слепого друга и улыбнулся.       — Пойдём, надо очистить трубы.