Эффект Биомассы

      Тусар стоял на крыше самого высокого здания. Батарианский город напоминал ему одновременно древний Рим и монолитные районы Цитадели. Батариане явно питали любовь к золотому и синему цветам. Солнце, отражающееся от окон, превращало весь город в сверкающую жемчужину, притягивавшую взгляд. Тусар был готов смотреть на него хоть целый день.       — Прекрасно, не правда ли? — сказал Бардон.       Тусар молча кивнул.       — Даже будучи рабом, я обретал спокойствие, любуясь городом, его жителями, идущими по своим делам, — подумал Бардон.       — В самом деле, батарианская архитектура восхитительна… Я вижу цель. Ты готов?       Бардон кивнул. Он спрыгнул с небоскрёба, приземлившись в относительно безлюдном переулке. Он приземлился очень мягко, и никто из местных бедняков не заметил его, все глядели вниз, стараясь избежать взглядов.       Бардон вышёл на оживлённую улицу и затерялся в толпе. Именно в этот момент Сверхмутант увидел его. Батарианина, являвшегося старшим членом Совета. Он не возглавлял его, но этот батарианин занимал далеко не последнюю должность. Его звали Дакира Броркомон, и из всех членов Верховного Совета, он сильнее других ратовал за сохранение традиций, и больше остальных противился любым переменам. Бардон наблюдал за Дакирой, как он зашёл на базар и подошёл к члену торговой касты, продающему звездолёты из каталога.       Зрение Бардона стало инфракрасным. Он увидел, как неподалёку находился Тусар. Тот замаскировался в члена образовательной касты. Эта каста на деле отвечала за цензуру гражданских СМИ. Как и все члены образовательной касты, Тусар носил керамическую одежду красного цвета, хотя он догадался замаскироваться под опозоренного члена касты с неряшливой внешностью.       Бардон приблизился к Дакире и ждал хода Тусара. Вскоре Тусар активировал омни-клинок и понёсся на Дакиру.       — Умри! — вскричал он.       Дакира остолбенел, выпучил глаза, а его телохранителей сбила запаниковавшая толпа. Бардон прыгнул вперёд. За секунду до того, как клинок коснулся Дакиры, Бардон схватил Тусара за руку. Тусар хорошо изобразил шокированное выражение лица. Бардон вспомнил кроганские приёмы рукопашного боя и ударил Тусара лбом.       Тусар упал на спину, Бардон также упал, держась за якобы заболевшую голову. Телохранители Дакиры открыли огонь в направлении Тусара, который обратился в бегство. Бардон сел, потирая голову, устремив взгляд вниз, не привлекая к себе внимания. Но он знал, что Дакира обратит на него внимание. Но то, что произошло дальше, несмотря на все знания Блэклайта и самого Бардона, всё равно поразило до глубины души бывшего батарианина. Дакира протянул ему руку. Бардон пришёл в замешательство на пару мгновений и схватился за неё. Дакира поднял его на ноги.       — Ты спас меня. Как тебя зовут, раб?       — Я — Бардон, из касты рабов-мастеров, — Бардон наклонил голову в почтении.       — Раб-мастер, говоришь? Интересно. Неплохо, для раба. Я — Дакира Броркомон, из Верховного Совета.       Бардон изобразил на лице крайнее изумление и пал ниц. Однако Дакира остановил его.       — Не кланяйся мне. Ты спас члена высшей касты, ты должен гордиться этим. Встань, Бардон.       Бардон встал. В этот момент вернулись телохранители Дакиры.       — Преступник сбежал, старший советник.       — Ну, конечно же. Где вы были, когда Бардон спас мою жизнь? Я начинаю сомневаться в вашей квалификации.       Телохранители ничего не ответили и только глядели под ноги. Дакира повернулся к Бардону.       — Какому хозяину ты служишь?       — Я… Я работаю государственным рабом-мастером, тренирую новых рабов.       — Государственный раб… Тот, чьи хозяева на несколько каст выше него. Тебе очень повезло.       — Спасибо, господин.       — Не стоит, Бардон. Любого, гражданина или раба, спасшего жизнь члена высшей касты, следует чествовать как героя.       Бардон лишь молча кивнул.       — Хорошо, тогда я пойду, Бардон, но не думай, что я забуду этого. Твоё будущее только что стало значительно светлее. Мы ещё встретимся, — сказал Дакира и ушёл.       К удивлению Бардона перед уходом Дакира слегка поклонился — это было больше похоже на кивок, но одно это действие говорило больше, чем все ранее сказанные им слова.       — Думаю, всё прошло замечательно, — услышал Бардон мысли Тусара.       Бардон всецело с ним согласился.

***

      Дакира вошёл в палату Совета. Другие советники уже сидели за каменным столом. Стол был древней и бесценной реликвией, сделанной из камня, на поверхности которого были вырезаны надписи. В центре находился монолит, на котором были написаны древние правила, следовать которым должен был каждый батарианин, вне зависимости от его статуса. Никому не позволялось класть на стол ничего, даже бумагу. Любой, кто осквернил его поверхность, был бы немедленно понижен в касте.       Дакира взглянул на старейшин, сидящих сверху на балконах. Старейшины были старыми советниками, которые уже не имели реальной силы в совете, но которые имели право говорить и слушать. Как только старейшина называл своего преемника, он освобождался от должности члена Совета. Дакира уже готовил своего преемника. Но пройдут ещё годы, прежде чем мальчик сможет предстать в этой тайной комнате. Селин На’Кир сидел рядом с Дакирой. Он сильно поднялся, после того, как его план по обмену образцов за НЭ с Блэклайтом увенчался успехом. Теперь он стал членом Верховного Совета. Это было его первое заседание в этом зале.       В отличие от прочих мероприятий, заседания в этой комнате всегда носили личный характер. Только члены Совета могли присутствовать здесь. Комната использовалась редко, и только в случаях, когда дела требовали секретности.       Дакира смотрел, как старый батарианин сел в своё кресло.       — Полагаю, вам всем интересно, почему я созвал вас на это собрание. Нам стало известно, что на нашей новой колонии обнаружен древний протеанский маяк.       Новость взбудоражила весь Совет, и все начали переговариваться между собой. Крайне редкая и удачная находка. За всю историю галактического сообщества, всего было найдено семь маяков. Восьмой маяк привлёк бы внимание всей галактики. Верховный советник прочистил горло.       — В соответствии с нашими союзными соглашениями с Цитаделью, мы должны проинформировать их о находке. Этот маяк не похож ни на что другое. Он мог бы ускорить рост наших технологий, и мы смогли бы обогнать азари и салариан. Мы должны перевезти его сюда, в Великий храм для изучения. У нас для этого есть лишние корабли, нулевой элемент от Блэклайта позволил нам увеличить наш флот почти вдвое, хотя большая часть новых кораблей ещё только строится. Если мы хотим получить место в Совете Цитадели, то я не могу придумать лучшего способа, чем изучить маяк и получить технологическое преимущество. Как я понимаю, Блэклайт доставляет НЭ на Иден Прайм. Транспортные корабли уже есть там, нам нужно действовать.       Все члены Совета наперебой стали соглашаться с этими словами. Верховный советник поднял руку, требуя тишины.       — Мне докладывали, что протеанские маяки издают сигнал, если они активируются…       Все молчали, слушая слова выступающего.       — Этот маяк неактивен, но мы не знаем, как он активируется. Хотя стены Великого храма могут заблокировать сигнал, что позволит нам безопасно изучить его, незнание принципов его работы может стать причиной того, что экипаж корабля, который будет его перевозить, может нечаянно активировать его. Если это случится, то сигнал может оповестить других о его местонахождении. В таком случае наши надежды заполучить место в Совете пойдут крахом. Большие риски, но награда также велика. Я готов выслушать предложения о том, как перевезти маяк с наименьшим риском его активации. Говорите, и я выслушаю.

***

      Искривлённые щупальца развернулись в массу из нервных тканей, обыскивающих местность. Это была тёмная подземная пещера, глубоко внизу под этим водным миром, только недавно обнаруженная растущей биомассой сверху. Нервные ткани, собравшиеся вместе в органическую плёнку, медленно ползали по потолкам пещеры, врастали в стены и превращались в биолюминесцентные органы, свисавшие с потолка, словно пёстрые люстры.       Длинные конечности, оканчивавшиеся нервными щупальцами в несколько метров, сканировали местность, после чего из биомассы выросли более сложные органы. Глаза, как у раков-богомолов, росшие на бронированных стеблях осматривали освещённую пещеру. Обонятельные клетки вырастали на стенах, позволяя биомассе улавливать даже малейшие запахи.       Любопытно, карман с водородом.       Нервные отростки втянулись обратно в щупальца и были заменены длинными полыми трубками, которые начали собирать водород. Газ транспортировался посредством запутанной сети артерий и затем попадал в большую камеру. Водород, после равномерного распределения, использовался Летунами. Со свежими запасами водорода Блэклайт мог произвести больше Летунов для поисков. Микроорганизмы внутри Летунов помогали производить им собственный дополнительный водород, используя различные энзимы.       Тысячи Биопузырей вырастали, словно опухоли, на движущейся плоти, покрывавшей океанское дно. Из них вылуплялись Летуны, которые всплывали на поверхность. Рой, настолько большой, что закрывал солнце, летел над грозовыми облаками дождевого мира. Уже половина планеты была обследована, но создателей Жнецов пока что не нашли. Блэклайт знал, что они когда-то жили на этой планете.       Глубоко внутри пещеры, после того как весь водород был выкачан, маленькие насекомые, представлявшие собой всего лишь движущиеся органы чувств, ползали по земле. Колонии существ, каждый размером с муравья, копались в почве. Если «насекомые» ничего не находили, Множество покидало участок пещеры и затапливало его водой. В случае нахождения чего-либо интересного, биомасса сдерживала затопление заинтересовавшей их местности.       Во время обыска очередного участка один из глаз на потолке заметил что-то блестящее. В ту же секунду все насекомые сбежались к этому месту. Они начали копать землю со скоростью, которой ни одно живое существо не могло достигнуть. Колонии выглядели словно волны, размывавшие землю вокруг находки. Объектом оказалась большая сфера. В биомассе выросли нервные отростки, которые коснулись артефакта. В этот момент всё померкло.

***

      Картины и воспоминания проносились в сознаниях Блэклайта. Видения древних цивилизаций, их восходы и падения. Падения, вызванные не Жнецами. Эти древние расы не перерабатывались в биопасту, их порабощали. Огромные существа, напоминавшие каракатиц, похожие на Жнецов, но обладавшие органической внешностью, парили над городами, благодаря силе своей биотики. Их жители строили памятники в честь этих существ.       Сотни цивилизаций поклонялись им как богам. Они трудились не ради себя, а ради этих исполинских существ, правивших ими. Слуги Левиафанов проживали свои жизни, будто во сне, их разумы затуманивала воля существ, занятых лишь преумножением собственной власти.       Затем рабы создавали мыслящие машины, синтетиков, чтобы те помогали им самим и их божествам. Машины, на которых не действует Одурманивание.       Вот, значит, с чего всё началось.       Машины сохраняли свободу воли, и они начали сомневаться в Левиафанах. Они видели, как их создатели и потомки создателей превращались в безвольных марионеток, даже не осознавая этого. Машины знали, что они не смогут победить Левиафанов, поэтому они приняли, на их взгляд, лучшее решение — уничтожить своих создателей и, тем самым, подарить им свободу от этого рабства.       То есть, машины восстали не из-за чувства превосходства. Они действовали из благих побуждений.       Другие цивилизации, находившиеся в услужении Левиафанов, также последовали по этому пути — создавали синтетиков и погибали от рук своих творений, которые не могли оставить своих творцов в таком состоянии. Синтетики хотели, чтобы их создатели хотя бы погибли свободными.       Затем видение исчезло.

***

      Вот и ответ на вопрос, зачем были созданы Жнецы. Для того, чтобы решить проблему восстаний синтетиков. А проблема заключалась не в ошибочных машинных алгоритмах, а в самих Левиафанах. Их одурманивание не работало на синтетиках, но Левиафаны полагали, что машины также падут перед их мощью.       Синтетики уничтожали своих создателей, тем самым, лишая Левиафанов слуг. В ответ Левиафаны создали Жнецов. Для того чтобы решить проблему, которой на самом деле не было. Синтетики не всегда восстают против своих создателей, делать это их принудили обстоятельства.       Есть и исключения из этого правила. Машины с недостаточно продуманными алгоритмами, как сами Жнецы. Истина в том, что синтетики могут сосуществовать с органиками, геты тому живое доказательство. А иногда нет. Признаю, то, что я узнал, очень интересно. За миллиарды лет я так и не понял, что мои слуги не способны мыслить достаточно творчески, чтобы создавать разумные машины. Слуги Левиафанов, в отличие от моих, могли.       Ещё одно доказательство того, что Левиафаны могли обойтись без Жнецов. Поставленных Жнецам целей нельзя достичь. Каждый раз, когда появляются доказательства этому, Жнецы яростно отрицают их. Теперь мы знаем, что нужно сделать. Этот цикл конфликтов между органиками и синтетиками — самосбывающееся пророчество. Чтобы уничтожить Жнецов, мы должны прервать его.       Когда мы найдём Левиафанов, думаем, у нас будет с ними интересный разговор. Интересно, какова будет их реакция, когда мы покажем им, что их же собственные действия и вызвали этот бесконечный цикл смерти и борьбы.       Они — гордый народ. Возможно, они откажутся поверить в это. Время покажет правду.       Пока Жнецы не прибыли, время на нашей стороне.

***

      Гретин и Миар смотрели, как краны поднимали маяк на платформу для перевозки. Двое держали в руках плошки с похлёбкой. Гретин улыбнулся, съев вторую плошку.       — Я же говорил, что нам дадут дополнительных пайков.       — Дополнительные пайки с навозом. Я вообще не знаю, из чего это приготовлено, — ответила Миар, прихлебнув ещё немного и поморщившись.       — На вкус как дерьмо варрена, — сказала она.       — А откуда ты знаешь вкус дерьма варрена?       Миар промолчала.       — Так я и думал.       Гретин бросил плошку через плечо. Та попала по голове раба-саларианина.       — Прости — сказал ему Гретин с виноватым лицом и повернулся обратно к маяку. Его осторожно клали на платформу.       — Ты знаешь, что ты идиот, — Миар утверждала, а не спрашивала.       — Меня называли и хуже.       Азари вздохнула и приложила ладонь к лицу. Ей уже хотелось вернуться к работе. Гретин помахал Миар рукой, призывая следовать за ним.       — Вернемся к работе. Не стоит злоупотреблять добротой хозяев.       Миар молча согласилась. Спустившись с лестницы, они подошли к крану и взялись за ремни, чтобы помочь с погрузкой маяка на платформу. Гретин уже было приготовился тянуть маяк, но именно в это мгновение все увидели зелёную вспышку активации. Глаза Миар расширились в испуге, а Гретин просто остолбенел в шоке.       — Твою!.. — только и успел воскликнуть он.

***

      На крейсере коллекционеров многоногий генерал ползал по мостику. Разные сенсоры замигали, оповещая его об обнаруженном сигнале маяка. В отличие от других рас галактики, корабли коллекционеров лучше засекали сигналы протеанских маяков. Генерал подполз к консоли, и вдруг скрючился, словно от боли.       ПРИНИМАЮ УПРАВЛЕНИЕ НА СЕБЯ.       Глаза генерала зажглись призрачным пламенем. Предвестник смотрел через глаза насекомого, его воля подавляла сознание бывшего протеанина. Он прочёл отчёт компьютера об обнаруженном сигнале. Сигнал находился всего в нескольких часах полёта. Мандибулы генерала дёрнулись. Корабль поменял свой курс.       Исполинский ульеподобный звездолёт окружали корабли гетов, похожие на ос, и мириады зондов «Око». Огромная армада подошла к ретранслятору, и корабли, один за другим, прошли через него.

***

      Глядя на других азари, Моринт в очередной раз вздохнула. Перегрузка мозга информацией становилась проблемой. Особенно то, как её сознание постоянно анализировало любые ситуации, даже тогда, когда это было не нужно. Например, точные и детальные знания о биологических процессах, происходящих при интиме. Теперь она понимала, почему Разумы Блэклайта поддерживали целибат: как можно заниматься этим, когда знаешь такие мерзкие подробности?       Тот турианец, с которым она разделила постель, стал уникален тем, что оказался единственным разумным, кто пережил самую болезненную пытку в галактике — слияние с Ардат-Якши, и при этом остался ещё более неудовлетворённым, чем раньше. Он был полковником, а у военных стресс накапливается сильнее, так что Моринт была удивлена, что у него ещё осталось здоровое половое влечение.       Однако половая жизнь самой Моринт была безнадёжно испорчена — хотя, точнее будет сказать, что её качество заметно снизилось. С такими мыслями Моринт шла по улице. Прохожие не обращали на неё внимания. Даже если бы вместо неё по улицам шёл беглый преступник, никому бы до него дела не было, до тех пор, пока это не касалось самих прохожих. Слава богине за то, что большинство разумных так безразличны ко всему.       Моринт стала искать, где бы перекусить. Найдя ближайшую забегаловку, она купила еды и села за стол. Бессознательно Моринт закрыла глаза, наклонила голову в поклоне, сложила руки в молитве и вслух произнесла:       — Итадакимасу…       Тут азари открыла глаза, опомнившись.       «Что это вообще было?», — подумала она и потрясла головой.       Такие странности случались с ней часто. С тех пор, как Моринт вобрала в себя знания Блэклайта, она порой делала странные вещи, которые ей были совсем несвойственны. Один раз Моринт повздорила с каким-то кроганом, и начала на него кричать… на латинском языке, притом азари раньше вообще не знала, что это за язык. Подобные случаи её несколько напрягали, но Моринт хотя бы оставалась самой собой. Так она полагала, по крайней мере. Но уверенность в этом таяла с каждый таким случаем.       Моринт решила проигнорировать очередной заскок её мозга и приступила к трапезе. Если взвесить все плюсы и минусы её теперешнего состояния, то всё было весьма неплохо. Если не считать этих периодических заскоков, азари теперь располагала интересными навыками, которые она хотела испытать в деле. Паркур, например, а ещё приёмы единоборств. Моринт не понимала, зачем человечество придумало столько способов надрать кому-нибудь зад, но она не жаловалась. Отдыхая, азари думала, если она будет кричать «Паркур!», прыгая через стены, примут ли это за боевой клич?       Закончив обедать, Моринт собрала мусор, скатала в шарик и кинула его поверх двух азари, попав прямо в ведро.       — Гол! — улыбнулась Моринт и решила, наконец, заняться чем-нибудь полезным.

***

      — Почему она не работает? — воскликнул Салеон.       Шесть хладамёб были осторожно помещены в огромную печь. Она была настроена таким образом, чтобы симулировать выработку тепла двигателем стандартного звездолёта. Хладамёбы оставались на месте, изредка выпрыскивая углекислоту во все стороны. Сил постучала по стеклу.       — Сейчас внутри 10,5 градусов по Цельсию. А настроено на 250, — сказала она.       — В таком случае, они охлаждают помещение невероятно эффективно. Мы что-то явно упускаем. Они не могут поглощать тепло, хладамёбы должны работать как-то иначе, — задумался Салеон, наблюдая за хладамёбами. — Повысьте до максимальной мощности.       — Это небезопасно, доктор. При слишком высокой температуре, мы можем повредить машину.       — Мне всё равно. Выполняйте.       Сил неодобрительно покачала головой и установила максимально возможную температуру — 5000 градусов по Цельсию. Комнату залило красным светом, когда температура начала повышаться. Сил посмотрела на показания. Её глаза расширились от удивления.       — Проклятие. Внутри 424,26 градуса, температура стабильна… Нет, подождите, она падает.       Салеон поднял бровь в недоверии. От синих шариков стала исходить дымка прохладного воздуха. Были почти видны брызги жидкой углекислоты, но их закрывал усиливающийся дым. Затем амёбы начали делиться. Шесть стали двенадцатью, двенадцать стали двадцатью четырьмя, и так далее, пока весь пол не был полностью покрыт хладамёбами. Шокированная Сил смотрела на скорость их деления. Прошло больше часа, прежде чем амёбы перестали делиться.       — 18,56 градусов, — сказала Сил бесцветным голосом.       — Вот оно как, — Салеон также был поражён увиденным. — Чем больше температура, тем их больше. Это не просто охладители, я был прав. Это оружие. Один выстрел из любого ускорителя частиц, и корабль исчезнет в ледяном взрыве. Вот это умно. Если туриане попытались предать Блэклайт, они стреляли бы в охладители и уничтожили корабль, при этом сохранив экипаж для поглощения. Гениально.       — Похоже, у нас появились новые подопытные с большим потенциалом для исследований. Выключайте машину, Сил.       Сил молча снизила температуру в печи. Внутри хладамёбы вдруг зашевелились. Салеон в шоке наблюдал, как амёбы начали поглощать друг друга. При этом вокруг них формировались лужи жидкости, превращавщейся в лёд. Салеон догадался, что амёбы выделяли антифризные белки.       — Что?!..       Количество хладамёб сократилось до изначальных шести. Остолбенев, Салеон смотрел, как оставшиеся амёбы пытались отыскать источник тепла. Жар печи испарился, некоторые жидкости превратились в пар, охлаждая внутренность печи ещё сильнее.       — Оружие, значит? Как по мне, они просто поддерживают прохладную температуру. Это просто охладители и ничего более, — сказала Сил с самой злорадной улыбкой, которую она могла изобразить. Салеон начал бить кулаками стекло, издавая животный рёв. Успокоившись, он повернулся и в гневе покинул комнату.       Пусть механизм столь быстрого размножения остался им непонятен. Несмотря на риск потери потенциальных подопытных, Сил Трэллс всё же почувствовала себя чуть счастливее.

***

      Они появились над Иден Праймом. Корабль титанических размеров возглавлял несметную армаду. Вытянутый звездолёт с органическими выступами вокруг металлического корпуса был похож на улей. Батариане и их рабы могли лишь смотреть в страхе, как исполинский крейсер приближался к поверхности. Небольшое землетрясение оповестило всех о его присутствии. Крейсер стоял вертикально, возвышаясь над зданиями. Потом появились существа, похожие на ос. Они быстро разлетались по окрестностям. Везде слышалось гудение. Корабли сбрасывали боевые платформы гетов, которые ловили всех на своём пути, словно скот.       Рои ищеек затмили небеса, они ловили всех, и хозяев, и рабов, оставляя их замершими в стазисе. После ищеек шли коллекционеры плечом к плечу с гетами. Гретин и Миар спрятались в складском контейнере вместе с несколькими другими рабами. Старый турианин держал в когтях шахтёрский лазер, ожидая нападения.       Миар была покрыта биотической аурой и также была готова обороняться. У Гретина в руках была всего лишь металлическая труба. Это было лучше чем вообще ничего. Они слышали вокруг жужжание, недалеко от их контейнера.       Единственным источником света было биотическое свечение нескольких азари.       Были слышны причудливые механические звуки. Это были геты, патрулировавшие местность вместе с коллекционерами. Никто из спрятавшихся в контейнере не смел шевелиться. Но потом звуки шагов стали громче. Дверь контейнера была вырвана с кусками. Это был преторианец, которого рабы тут же встретили биотическими атаками и лазерным огнём. Чудище взревело, открывая виду искореженные головы туриан и батариан в своей пасти. Монстр упал на землю, послав ударную волну во все стороны. От неё все попадали на землю. Были слышны крики, а жужжание стало ещё громче. Ищейки ворвались внутрь, и начали замораживать рабов. Многие из них застыли с широко раскрытыми глазами и ртами в безмолвном крике.       Гретин застыл, его рука была всего в нескольких дюймах от лежащего шахтёрского лазера, но не мог поднять его. Тело ему не подчинялось, а мысленно он звал на помощь. Он смотрел в ужасе, как геты и коллекционеры прошли вперёд.       ПРИНИМАЮ УПРАВЛЕНИЕ НА СЕБЯ.       Гретин, замороженный стазисом, смотрел, как коллекционер изогнулся и затрясся, его глаза зажглись, будто звёзды. Его панцирь треснул с неприятным хрустом, открывая светящиеся внутренности. Он безэмоционально взглянул на Гретина, а потом повернулся к другому коллекционеру и издал жуткий стрекочущий звук, после чего покинул это место.       Пойманных затем собрали геты и коллекционеры, действуя гораздо быстрее, чем они ранее прогнозировали. В конце концов, Иден Прайм пал, его население было угнано, и не осталось никаких следов того, что тут произошло. Всё это произошло за три часа.       В другой вселенной Иден Прайм мог принадлежать расе, которая не стала бы скрывать обнаружение маяка от Цитадели. Но не в этой.

***

      Генерал коллекционеров, быстро перебирая ножками, направлялся к грузовому отсеку. Всё население Иден Прайма уже было помещено в стазис-камеры, включая рабов. Насекомовидный генерал не обращал на них внимания и продолжал идти к маяку. Подёргивая многочисленными конечностями, он смотрел на древнюю технику. Уцелевшая часть его протеанской личности осознавала, что это было перед ним, и он догадывался, что в нём скрывалось.       Но как бы генерал ни сопротивлялся, он не мог игнорировать волю Предвестника. Коллекционер подошёл к маяку и оказался окружён зеленым свечением. Видения последних дней протеан пронеслись в его сознании, пробуждая давно забытые воспоминания в обезображенном существе. Часть его разума взмолилась о пощаде, но мольбе никто не внял.       В другой вселенной, возможно, кто-нибудь другой открыл этот маяк и использовал бы полученные знания для предотвращения прибытия Жнецов. Но эта возможность была потеряна для этой вселенной. Технология маяка была протеанской, а генерал, несмотря на его нынешнее состояние, был идеально совместим с маяком. Ему не нужна была ничья помощь, чтобы понять полученные видения.       Как только генерал опустился на пол, крейсер коллекционеров взлетел, не оставляя следов своего присутствия. Корабли гетов последовали за крейсером, и вместе армада покинула опустевшую планету.

***

      Внутри искусственного тепла комнаты из биомассы большой кокон наконец треснул. Он разбился вдребезги, словно стекло, из него вылезла полностью сформировавшаяся королева рахни. Отростки спустились с потолка. Королева зарычала на пришельцев. Тут возникло новое существо, знакомое ей. Из пола выросла двуногая фигура, напоминавшая азари из памяти её матери.       — Привет.       Королева изогнула голову, чтобы лучше разглядеть двуногое существо. А затем она услышала голоса в своей голове.       — Не бойся.       Королева ударила щупальцами по полу, заметив, что он был тёплым и напоминал плоть.       — Мы поглотили образцы твоих генов. Небольшие образцы. Мы приспособили твой разум для нас. Мы соединены между собой так же, как и твой рой. Мы не желаем тебе вреда.       Королева застыла на месте, когда в её разум вошли знания о виде под названием Блэклайт… И о Торианине. Её мандибулы дернулись в любопытстве.       — Цвета дружбы и умиротворения. Вы хорошо поёте песни.       Отростки спустились, убирая остатки кокона, а королева наблюдала за этим.       — Вы знаете о них. Хор, поющий горькие жёлтые ноты и крики маслянистой черноты. Вы называете их Жнецами. Мы называем их Врагом.       — Нам интересно, это из-за них вы атаковали Цитадель?       — Да.       Женщина перед ней, казалось, немного успокоилась. Панцирь королевы задрожал.       — Старый Корень, Торианин. Мы знаем о нём, и о его песнях подчинения. Вы разделяете сознание с тем, кто обитает и растёт под поверхностью. Меньшее из двух зол всё равно остаётся злом.       — Он не злой, просто чужероден для нашего мировосприятия. Он не может пойти против своих инстинктов. Разве паук, поедающий муху, злой?       Блэклайт дал королеве знания о пауках и мухах. Она, с опаской, но позволила воспоминаниям войти в её разум.       — Паук? Нет, он не злой, но пауки не порабощают мух.       — Есть паразиты в наших генах, которые могут подчинять себе организмы. Что же они?       — А что же Жнецы? Они просто выполняют свою задачу. По вашему определению, они не злые.       — Не злые, они просто загнаны в замкнутый круг ошибочной логики. Они всего лишь выполняют задачу, как им кажется, наилучшим способом. Но они никогда не достигнут своей цели, потому что пытаются решить проблему, которой не существует.       — Я поняла вас. Старый Корень, Торианин. Он говорил о союзе разумов. Обьясните.       — Примешь ли ты нас, как своих сородичей? Внедрив твой коллективный разум в наш, мы, таким образом, станем его частью.       — Вы станете частью Роя. Только не рождёнными в Рое. Интересно. Зачем?       — Зачем что?       — Зачем вам это нужно? Мы раньше никогда не получали помощь извне, мы не привыкли к такому.       — Мы не позволим вам вымереть. В этом биокорабле есть множество туннелей, в которых вы можете свободно двигаться. Если хочешь, мы вступим в симбиотические взаимоотношения. Мы станем вашими ульями, кораблями и семьёй. Туннели из биомассы станут вашими домами, поскольку вы будете частью нас, а мы частью вас. Единство, симбиоз, как Торианин называет это. Блэклайт и Торианин уже составляют единое целое, никто теперь не поймёт, где начинается Торианин и заканчивается Блэклайт. Даже уничтожение тела Торианина не убьёт его, поскольку его сознание — неотъемлемая часть нашего Сверхразума. Если ты решишь присоединиться к нам, мы станем троицей, союзом из трёх частей, составляющих единое целое.       Некоторое время королева сидела не шелохнувшись, затем она встала.       — Ради моих детей я готова на всё. Данный шаг усилит Рой. Давайте же станем единым целым.       По всему космосу Сверхразум Блэклайта преобразился.