Эффект Биомассы

      Салеон сидел и наблюдал за разгуливавшим вокруг него варреном. В это время комнаты пустовали — что было ему на руку, поскольку теперь, когда Салеон закончил Проект, эксперименты станут ещё интереснее.       Салеон сощурился, посмотрев на свет наверху. Слепой варрен отдыхал, положив голову доктору на колено, и Салеон похлопал зверя по голове. Тот тихо всхрапнул.       — Ты ведь всё понимаешь, не так ли? — заговорил он с животным. — Такую власть использовать столь ограниченным образом. Грубый метод "тыка" — это вообще не наука. Это даже безумной наукой не назвать. Ты ведь знаешь, какое сейчас время, правда?       Варрен взглянул на саларианина и издал звук, одновременно похожий на рычание и кваканье. Салеону показалось, что животное сказало что-то осмысленное, хотя он не был уверен, были ли это слова или просто звериные звуки, присущие этому мутанту.       — Кажется, у меня едет крыша. Вот я сижу и разговариваю со своими творениями и даже понять не могу, схожу ли я с ума или нет. То есть, становлюсь ли я ещё безумнее, чем прежде. Социопатия и психопатия друг с другом не сочетаются.       Варрен издал ещё один звук, будто он подавился и закашлялся.       — Думаю, моё время здесь подходит к концу. Они хотят избавиться от меня, я чувствую это, вижу. Как только я дам им то, что нужно, меня тут же устранят. Как того "вывернутого" варрена. Жалко, что меня воспринимают как какого-то простого сумасшедшего. Да, я знаю, что безумен, но я при этом ещё и гений. Пусть плетут свои интриги. Я тоже смогу их удивить.       Варрен-мутант рыкнул и поднялся. Он тихо вернулся в клетку, где лежал большой кусок мяса. Салеон встал и закрыл клетку.       Салеон затем подошёл к компьютеру и стал загружать файлы с омни-инструмента на него. В файлах содержались отчёты по всем экспериментам, проводимыми другими учёными на станции. Причудливые существа, созданные ими, хоть и могли оказаться полезными, но их эксперименты даже близко не приближались по результативности к творениям Салеона. Их варрены были слишком агрессивными, в отличие от относительно мирных мутантов Салеона. Доктор вздохнул, закрыл омни-инструмент и обернулся посмотреть на контейнер сзади. В нём сидел варрен, производивший нейротоксин. Рядом с контейнером стояли несколько канистр с тем самым нейротоксином. Салеон моргнул, задумавшись об этих канистрах. Его омни-инструмент деактивировался, и Салеон понял, что Сил, скорее всего, в этот самый момент рассказывала Вурлону обо всём произошедшем. С ней следовало встретиться.              

***

      — Точно так всё и произошло? — спросил Вурлон.       Сил кивнула.       — Он выпустил варрена на волю. Я думала, что он убьёт меня. А Салеона просто игнорировал, будто его там не было. Потом он усмирил его электродубинкой и завёл обратно в клетку. И зверь шёл за ним, словно дрессированный. Он точно дрессирует подопытных.       — Возможно, — ответил Вурлон. — Не знаю, почему Джобол позволяет этому доктору оставаться на станции, но я с самого начала понял, что он доставит нам неприятности. Его психическое состояние ухудшилось. Однако доктор всё ещё приносит нам большую пользу.       — Сэр? — Сил пришла в замешательство.       — Салеон — единственный, кто делает хоть какие-то шаги в правильном направлении. Все остальные создают лишь нечто опасное, вроде того "нейротоксинового" мутанта. Учитывая, что это единственный по-настоящему опасный подопытный Салеона, его послужной список куда лучше его сотрудников. За последние три недели мы видели подопытных с куда более опасными способностями, чем у любого из мутантов Салеона. Лишь его подопытные поддаются контролю. К примеру, один из учёных вывел варрена, способного пролезть в трубу меньше фута в ширину и выдыхать ядовитый газ, от которого плавится плоть. Его пришлось устранить, прежде чем он смог сбежать. Факт в том, что Салеон либо талантлив в создании безопасных тварей, либо ему крайне везёт. Так или иначе, он наш лучший сотрудник на сегодняшний день, — сказав это, Вурлон помассировал голову, будто пытаясь избавиться от головной боли.       —И, что, этот инцидент вы просто проигнорируете? — Сил занервничала.       — Пока его рано записывать в «расходники». В любом случае, вторичные испытания скоро начнутся. Мы получили сообщение, что наши спонсоры желают прислать к нам ещё подопытных животных, прежде чем мы приступим к экспериментам над разумными. Насколько я понял, они хотят провести испытания над творением Блэклайта, именуемого «хладамёбами». Туриане доставят дюжину особей покупателю, который затем привезёт их к нам. Вам нужно будет убедиться в том, что Салеон не сможет покинуть пределов станции. Пусть он и гений, но он опасен. Как только он перестанет быть полезным для нас, я дам вам разрешение устранить его.       Сил пришла в замешательство. Она не знала, что делать с этим. Хоть Салеон и был сумасшедшим, он хотя бы вёл себя так, будто знал, что делал, пусть его методы были саморазрушительными для исследований. Ей это казалось не очень дальновидным.       —Понятно, — ответила она, сохраняя внешнее спокойствие.       Вурлон кивнул и вернулся к работе. Сил поняла, что ей пора было идти. Как только саларианка вышла, она увидела Салеона, сидящего неподалёку и читавшего омни-инструмент.       — Скоро начнутся вторичные испытания, — сказала Сил.       — Я знаю, — ответил доктор и закрыл омни-инструмент. Он подошёл к ней, улыбнулся и спросил:       — Следует ли мне знать о чём-то ещё?       — Перед началом вторичных испытаний, мы проведём несколько экспериментов над хладамёбами.       Глаза Салеона слегка сузились.       — Вижу. Очень хорошо. В таком случае, подготовим лаборатории?              

***

      На борту новейшего турианского звездолёта Гаррус Вакариан со скуки тыкал в синюю капельку дулом своего оружия. Хладамёбы — странные существа, которые выглядели как помесь медузы и выделений из носа.       Эта штуковина только и делала, что ползала по корабельным трубам, охлаждая системы. И в данный момент экипаж корабля, в состав которого входил Гаррус, доставлял этих умилительных «козявок» саларианским учёным, желавшим изучить их.       От нечего делать, Гаррус коротал время, тыкая в хладамёбу незаряженной пушкой, слушая, какие звуки она издаёт при каждом тыке. После нескольких тычков, живая «козявка» издала самый умилительный звук, напоминавший лепет младенца под десятью галлонами слизи.       — Чем же эта фиговина издаёт звуки? — вслух спросил самого себя Гаррус. Опомнившись, он оглянулся, убедившись, что его никто не услышал. Гаррус вернулся к своему занятию. От его тычков амёба слегка вибрировала. Вскоре в комнату вошёл другой турианин, держа в руках контейнер с ещё одной хладамёбой.       — К-к-кошмар, к-как х-холод-дно, — стуча зубами, пожаловался турианин, положив контейнер на пол.       Гаррус изобразил удивление:       —Вот это да. Нечто, под названием «хладамёба», производит холод! Это надо запомнить.       — Д-д-да ну т-тебя… Я с-серьёзно.       — А? Я тебя не слышу из-за… звуков этого куска слизи. Или рычания?.. Мурлыканья, урчания?.. Знаешь, мне надо забрать себе одну такую, — сказал Гаррус.       Другие туриане пытались хоть как-то разогреться, а Гаррус продолжал тыкать амёбу, словно мальчишка, нашедший выброшенную на берег медузу. Глядя на неё, Гаррус задумался о ханарах.       —Т-тебе что, д-делать н-ечего?       — Не-а. Я уже откалибровал всё, что можно на корабле, сейчас у меня перерыв.       —Ты п-провод-дишь п-перерыв, т-тыкая в эту шт-туковину?       — Ага. Она как ханар, но более… милая. Просто катается туда-сюда и тыкается в стены.       Слизевой шарик слегка завибрировал, и стал двигаться по комнате в поисках источника тепла.       —Ути-пути, проголодалась, — умилился Гаррус.       —П-п-ристрелите уже меня, —турианин уже вконец окоченел.       — Хм… Может, позже.       В ответ ему только с раздражением прорычали. Гаррус усмехнулся, наблюдая, как хладамёба ползала по полу. Они были похожи на умилительных ханаров без ног, которым просто нужно тёплых обнимашек, чтобы их сердца оттаяли.              

***

      Тусар стоял со своими братьями и смотрел на батариан на балконе сверху, которые, видимо, обсуждали нечто важное. Другие «салариане» были рядом и ждали дальнейшего развития событий. Через несколько минут, один из батариан вышел вперёд к толпе рабов. Возвышаясь над прочими, он был окружён двумя турианами, державшими в когтях автоматы.       — Я —Бардорн, из касты рабов-мастеров. Есть три рабские касты, к которым вы можете присоединиться. Первая — это низшая каста. В ней вы должны будете заниматься ручным трудом, выполняя задания хозяев. Следующая — это каста помощников. Лишь немногие из вас, кто сможет заинтересовать важных и влиятельных личностей, смогут попасть туда. Вы должны будете служить безупречно своим хозяевам, выполняя различную работу в их домах. Наконец, есть каста рабов-мастеров. К этой касте принадлежу я. Мы тренируем вас, перековываем ваши разумы, чтобы внушить вам нужные идеи, чтобы вы стали идеальными рабами.       Тусар удивлённо поднял бровь. Выступавший батарианин, которому предстояло тренировать их, сам был рабом. Любопытно.       — Честно выполняйте свою работу, и будете вознаграждены. В противном случае, будете наказаны. Кто-то из вас сможет дослужиться до рабов-мастеров, хоть это маловероятно. Это самое высокое положение, которого может достигнуть раб.       Бардорн закончил говорить и взглянул на туриан-охранников. Они уже начали спускаться по лестнице, готовясь согнать рабов вместе. Однако Тусар поднял руку. Бардорн поначалу опешил от такого простого жеста, но быстро взял себя в руки, спрыгнул с балкона и подошёл к «саларианину». Тусар не двигался, только смотрел на Бардорна, чем разжигал гнев раба-мастера. Он держал в руке хлыст, но пока не применял его в ход, а просто стоял близко к Тусару и смотрел в ответ.       — У тебя есть вопрос, раб? — это прозвучало скорее как обвинение, чем вопрос.       К растущему удивлению Бардорна, Тусар кивнул.       — Да, мне интересно, где батариане из высших каст?       — Они не имеют дел со свежими несломленными рабами. В этом месте нет никого выше касты рабов-мастеров. Здесь есть только я и стража, и именно мы будем учить вас новой жизни.       — Вижу, — ответил Тусар. — Ещё один вопрос. Эта комната звукоизолирована?       Вопрос привёл Бардорна в замешательство, но он сразу ответил.       — Да, стены изолируют любые звуки. Если рабы пытаются бунтовать, мы усмиряем их. А, благодаря надёжной звукоизоляции, гражданам из высших каст не будут мешать крики пытаемых, — с этими словами Бардорн приготовил хлыст.       — Спасибо, — кивнул Тусар.       В мгновение ока рука Тусара превратилась в металлические когти, с лёгкостью вонзившиеся в туловище Бардорна. Стражники подняли оружие, но «салариане», словно хищники, прыгнули на них со сверхъестественной быстротой. В течение нескольких секунд их тела были поглощены.       На глазах Тусара органическая масса, бывшая раньше Бардорном, стремительно меняла форму. Наконец, биомассы приобрела форму батарианина, глядевшего в глаза Тусару.       — Вам нужно что-то придумать, чтобы пробраться дальше, — сказал Супермутант Бардорн. Знаем, у нас есть кое-какие идеи.       

***

      Салеон взглянул на то, что было перед ним. Хладамёба была необычным существом. Синяя колыхающаяся мембрана, кажется, пыталась втянуть любое тепло, и от существа исходил прохладный пар. Салеон не знал, как амёба была способна «питаться» теплом. Но он непременно выяснит это.       Доктор достал шприц и воткнул его в мембрану, вытягивая жидкость из амёбы. Он посмотрел на жидкость. Прозрачная, но в ней плавали заметные частицы. Салеон отложил шприц и взял скальпель. Из-за надреза в мембране, жидкость начала вытекать с пугающей скоростью. В вытекающем растворе Салеон заметил маленькие частицы льда. Края стола были с приподнятыми стенками, чтобы ничего не пролилось за его пределы, но жидкости было уже слишком много, и часть раствора всё равно пролилась на пол. Салеон вздохнул и посмотрел на Сил, которая уже держала насос со шлангом. По команде доктора Сил осторожно приложила шланг к порезу.       Салеон взял образец раствора и положил его в анализатор. Он снял крышку и вставил шприц внутрь, и устройство начало анализировать генетический материал. Пока машина работала, доктор вернулся к амёбе и отрезал от неё маленький кусочек мембраны. Салеон положил образец под микроскоп и приник к окуляру. Увидев клетки мембраны, он моргнул от удивления.       — Это же частично растение!       Сил тоже взглянула на мембрану под микроскопом и также подтвердила, что клетки хладамёбы очень похожи на клетки растения. Клеточные стенки были сформированы из целлюлозы. Но их форма была круглой, неровной, как у животных клеток. В этих клетках содержался хлоропласт, позволяя им самим делать пищу. Увиденное объясняло отсутствие ртов у хладамёб. Но не отвечало на вопрос, как они питались теплом.       — Это неожиданно, — сказал Салеон.       Сил молча согласилась с ним и подошла к генетическому анализатору. Салеон пошёл за ней.       — В основном, вода и некоторое количество антифризных белков — это кое-что объясняет. Видимо, в растворе присутствуют бактерии, чьи свойства больше присущи животным одноклеточным, в отличие от клеток мембраны. Бактерии содержат в себе необычный белок, который и производит лёд. Я видел подобные бактерии, которые понижают температуру на растениях — за счёт этого вода может замерзать в жарких регионах. Не думаю, что хладамёба питается теплом.       —Возможно, тепло способствует метаболизму? — предложила Сил.       —Не исключено, но нужно провести еще несколько экспериментов, чтобы удостовериться в этом. Если я правильно помню, эти существа ползают по трубам в кораблях, использующих технологию радиаторов. Думаю, амёб привлекает тепло, и они поддерживают радиаторы в прохладном состоянии, не давая температуре повышаться до опасных значений. Но это не объясняет, как хладамёбы питаются. Даже растения не питаются теплом, а лишь используют ультрафиолет для химических реакций. А если не тепло, то… Радиаторы накапливают что-нибудь, похожее на солнечную энергию?       Сил пожала плечами.       —Туриане держат в тайне технологию радиаторов. Я сама не знаю.       — Получается, что у хладамёб невозможная биология? Даже внедрив все мутации вместе в одном организме, они никогда не были бы способны поглощать тепло, как утверждает Блэклайт. Мы явно что-то упускаем.       Прежде чем Сил смогла что-то ответить, хладамёба взорвалась. Учёные, оправившись, лицезрели комнату, в лёгком тумане и покрытую коркой льда. Салеон подошёл к столу и увидел цилиндрический орган, ранее находившийся в хладамёбе. Видимо, он и явился причиной взрыва. Он подпёр рукой подбородок и начал размышлять, глядя на остатки препарированного существа.       — Думаю, в этом органе был углекислый газ, — высказал вслух он догадку.       Сил медленно подошла к мёртвой амёбе. Расмотрев её, она пришла к выводу, что Салеон был прав.       — Видимо, орган мог сжимать углекислоту в жидкую форму. А вокруг неё образовывался лёд для поддержания формы. Если нужно больше давления, орган сдавливается больше, и формируется больше льда, увеличивая давление. Невероятно, — продолжал высказывать догадки Салеон.       — Но… Как… У неё же нет рта, чтобы… Погодите… Это же наполовину растение, — вдруг осознала Сил.       — Я так не думаю. Хладамёбы по большей части животные. Вдыхают кислород через кожу, и перерабатывают его в углекислоту. Часть углекислого газа идёт на фотосинтез, остальное скапливается в этом цилиндре и под давлением переходит в жидкое состояние. У амёб есть «кровеносные» сосуды, выбрасывающие частички жидкой углекислоты в воздух. У этих артерий должны быть «клапаны» для регуляции выброса углекислого газа.       —Блэклайт утверждает, что эти существа кормятся теплом. Зачем им лгать?— спросила Сил.       — Разве не очевидно? Хладамёбы не греются на живых существах, не потому что они так запрограммированы, а потому что их просто привлекает тепло. Точный выстрел превращает её в криомину. Очень мощную. Взрыв углекислоты радиусом в десять футов. Окажись мы ближе, мы получили бы обморожение. А будь мы ещё ближе — замёрзли насмерть.       — Но почему это выяснилось только сейчас? Разве туриане не изучали их?       — Не спрашивайте меня, — ответил Салеон. —Туриане наверное удовлетворились тем, что эти существа позволяют им использовать радиаторы дольше.       — Звучит довольно глупо.       — А я и не говорил, что они не изучали хладамёб. В любом случае, теперь мы понимаем, как эти существа работают. Они свободны от вируса Блэклайта… Интересно, что будет, если мы подвергнем их той же терапии, что и варренов? — спросил Салеон самого себя.       Сил ничего не ответила и только смотрела, как на лице Салеона появилась зловещая улыбка.       

***

      Шиск наблюдал за сотнями ворча, находившихся внизу. Он засопел и вскочил на самую высокую лиану, где был построен его дом. Он щёлкнул зубами, заходя внутрь.       — Что-то не так? — спросила Чаквас.       — Да, не таг. Наз очинь многа.       — Хм-м… Ворча охотятся малыми группами, находиться в больших группах не в их инстинктах. Ну, это не большая проблема. Изначально люди жили семьями, тем не менее, мы стали жить в городах, которые можно скорее сравнить с муравейниками.       — Что эта значет?       — Разумность означает действовать наперекор инстинктам. Ворча разумны. В этом нет ничего плохого. Потребуется время, но я уверена, что вы приспособитесь. Приспособляемость важнее всего для выживания, когда наступают перемены.       — Они фсе да сех пор дируца, — сказал Шиск.       — А я не говорила, что будет легко, выкинь это из головы. Это будет самым трудным испытанием для вашей расы, но преодолев их, вы обретёте большую силу. Ваша раса сильнее, чем ты думаешь, не просто физически.       — Я думою, ты ашибаишся, мы не так сильныи.       — А я думаю, ты недооцениваешь себя и свой народ.       Шиск громко втянул воздух.       — Мы увидем патом, кто праф.       — А ты пессимистичен.       Шиск только засопел.       

***

      Глядя на своего собеседника, Мордин долго и напряжённо думал о будущем. Джобол улыбнулся своему племяннику и начал пересылать данные.       — Рождаемость у кроганов постепенно растёт. Мы полагаем, что генофаг оказался менее эффективен, чем надеялись ранее.       — Понимаю, — ответил Мордин. — Но в отчётах говорится, что эффект незначителен. Небольшое увеличение популяции не окажет большого вреда.       Джобол вздохнул.       — Верно, но, думаешь, кроганы готовы к этому?       — Да.       Джобол покачал головой.       — Мы сделаем это с тобой или без тебя, племянник. Я надеялся, что ты увидишь общую картину. Ты умён, ни у кого из моей команды нет такого интеллекта, как у тебя.       — Уверен, они более квалифицированы, чем я.       — Для чего? Чтобы распылить вирус и убить оставшихся кроганов? Ты, в отличие от них, куда лучше понимаешь важность мероприятия. Ты приложишь все усилия, чтобы обновлённый генофаг лишь вернул кроганов в нужное состояние равновесия. Разве ты доверишь эту задачу кому-то ещё? Возможно, если их версия модификации всего лишь убьёт часть кроганского населения, они все равно её применят. И плевать, что её внедрение лишь ухудшит жизнь кроганов. Раз соотношение рождаемости и смертности оказалось на нужном уровне, значит миссия увенчалась успехом.       Мордин помолчал некоторое время, затем глубоко вдохнул.       — Хорошо, я займусь этим.       — Я рад твоему решению. Такому талантливому учёному не место на Омеге. До свидания, племянник, — сказал Джобол, и его изображение пропало.       Мордин долго время сидел в тишине. Только спустя полчаса он сказал самому себе:       — Это должен быть я. Другие лишь всё испортят.