Гуру дикпиков

Сяо Чжань елозит по кровати, оттопырив попу вверх. В таком положении вибропробка приятнее всего задевает простату, а если лечь на кровать плашмя и просто вжиматься стояком в простыни — потому что был уговор, что без рук — то удовольствие от вибрации становится глухим и не таким тянуще-сладким. Сяо Чжань стонет, голос Ибо в наушниках звучит с легкими помехами — у него съемки где-то в деревушке в горах. Вообще чудо, что там есть связь и ее даже хватает на разговор и управление игрушкой. Сяо Чжань слушает тихий низкий голос Ибо, вжимается щекой в край подушки и чертыхается — наушник опять выпал. — Черт, Ибо, подожди. Тот не меняет тембр голоса на обычный, разговорный, но спрашивает с легкой смешинкой: — Я рекламу видел держалок для наушников-капелек. Цепляются за ухо? Может, тебе купить? Сяо Чжань агрессивно вставляет подобранный с кровати наушник и недовольно бурчит: — Может, мы сначала с этим закончим? Ибо цокает языком, но продолжает: — И вот я представил себе, как в этой сцене со мной бы снимался не этот блёклый придурок, а ты. И что я бы в перерывах мог найти тебя там, где не было бы никого из съемочной группы. Ты бы что-то искал в своем рюкзаке. Сяо Чжань, забывшись, шепчет: — Я не ношу рюкзаки. — Гэ! Ты хочешь дослушать до конца или нет? Ибо показательно сбавляет вибрацию до минимальной, Сяо Чжань мимолетно ложится на кровати, дышит влажно в подушку, отрицательно кивает головой. Он уже плохо соображает. Ибо почему-то решил, что сегодня день рекордов, и Сяо Чжань сможет кончить второй раз после утренних развлечений. Нет, Сяо Чжань не против, но он измотан, и непонятно больше, морально или физически. Утром Ибо всего лишь описал ему, о чем фантазировал после того, как получил первое видео кухни, а потом попросил Сяо Чжаня прислать хотя бы одно фото на столешнице. И после фотографии, где Сяо Чжань просто сфотографировал себя, сложившим руки на столешнице, облокотившись на нее под прямым углом, Ибо позвонил и простыми словами обрисовал, что подошел бы сзади, стянул с Сяо Чжаня штаны и входил бы в него так, чтобы Сяо Чжань скользил бы по столешнице, пытаясь найти точку опоры. И максимум облегчения, которое он мог бы испытать, были бы редкие соприкосновения его сочащейся напряженной головки с холодной поверхностью столешницы. И только когда бы Ибо ускорился, понимая, что скоро кончит, он бы перехватил Сяо Чжаня так, чтобы тому пришлось почти встать, додолбился бы в него короткими толчками, придерживая за талию, а потом, когда бы он кончал, наполняя задницу Сяо Чжаня спермой, тот бы наконец смог коснуться болезненного от напряжения члена и буквально двумя легкими движениями довести себя до оргазма. Сяо Чжань кончил еще на моменте, где Ибо сказал про ускорение, и сладостно плыл на волне эйфории, когда Ибо гулкими, короткими фразами говорил, как его перехватит. А когда Ибо ненадолго замолк, то Сяо Чжань мог легко представить, как тот лежит в своем небольшом гостиничном номере, касаясь верхней части члена, сжимая в кольцо, и как потом хрипло дорассказал про оргазм Сяо Чжаня и то, как осторожно бы из него вышел, слегка оттопырив половинки попы, чтобы посмотреть, как из нее будут вытекать капельки его спермы. Сяо Чжань только помнит, что пожалел, что не может пойти на второй раунд, чтобы кончить от такой картины, на что Ибо бодро сообщил, что у него сегодня сокращенный день и он позвонит в 18, если гэ не против. И вот гэ теперь теряется в образах, которые создает Ибо, немного вредничает, потому что зачем так над ним издеваться? — Бо-ди, я хочу кончить. Не мучай меня. Ибо грустно вздыхает, и Сяо Чжань чувствует, как сладостные вибрации в попе набирают обороты. Такое облегчение. Голос Ибо в наушниках ласковый, но Сяо Чжань чувствует подъеб с первых же слов: — Но сначала Чжань-гэ расскажет, почему его называли Уточкой. Сяо Чжань разочарованно рычит в подушку: — Серьезно? Сейчас? Ибо, поигрывая скоростями на ускорение и замедление — плавное, как поглаживание — одобрительно хмыкает: — И тогда ты сможешь кончить. Сяо Чжань складывает руки под головой, упираясь в предплечья: — А что мне мешает закончить без тебя? Ибо продолжает поглаживание скоростями: — Желание получить награду? Быть самым охерительным гэ на свете? Сяо Чжань дышит в небольшое пространство над простыней и рассказывает, стараясь не отвлекаться на то, что Ибо произвольно меняет темп «поглаживаний»: — На первом курсе мы пошли на озеро, на плэнер… ооох. Ибо, пожалуйста… И у меня было с собой… ааах… печенье. Я скормил его утятам, — голос Сяо Чжаня немного срывается, потому что от того, как он двигает попой в воздухе, вибропробка создает настолько идеальную вибрацию, что Сяо Чжань на мгновение думает, что кончит без рук. Потом он набирает воздуха и выпаливает почти без интонации, речитативом, — они увязались за мной когда мы стали уходить все назвали меня мамой уткой с тех пор за мной зацепилось… оооооххх… И-бооо… имя уточка… Последнее слово он выдыхает почти неслышно, потому что Ибо включил его любимый режим, с тем ритмом пульсации, от которого Сяо Чжань кончает быстрее и надежнее всего. Ибо в наушниках шепчет: — Да, давай, господи, какой ты. Сяо Чжань тихонечко стонет, не задумываясь, как звучит, что он бормочет, что вообще происходит. Рука сама уже обхватила член, коснулась заветного места под уздечкой, которое может быть либо слишком чувствительным, либо почти онемевшим от стимуляции. И вместе с голосом Ибо накативший оргазм кажется всепоглощающим. Ибо медленно-медленно снижает вибрации, словно линиями рисуя спуск с горы, а Сяо Чжань тычется лицом в подушку, в собственную руку, пытается что-то сказать, хоть что-то сформулировать, но выходит только сдавленное «Ибо». Он имеет в виду — хочу, чтобы ты был рядом. Это было потрясающе. Спасибо тебе. Ты лучший. Но, наверное, пока достаточно простого «Ибо». Тот в какой-то момент отвечает «шшшш», держит вибропулю на минимальном значении еще несколько секунд и отключает. Сяо Чжань пытается отдышаться. Ибо тихо спрашивает: — Спать? Сяо Чжань пытается засмеяться, выходит скорее громкий всхлип: — Рано же еще. Ибо заботливо уточняет: — Ну я не знаю, дядь, я тебя сегодня порядочно измотал. — Ах ты ж жопошник. Вот приедешь… Сяо Чжань вздыхает мечтательно и грустно одновременно. Ибо, словно почувствовав перемену в настроении, говорит извиняющимся тоном: — Мне сказали, что не получится сделать перерыв. Там потом будет сезон дождей, он и так начнется на неделю раньше… Ибо не продолжает, потому что понимает, что Сяо Чжань прекрасно знает его расписание и в курсе того, как тот пытался впихнуть перелет в Пекин хотя бы на сутки, чтобы подгадать к дню рождения Сяо Чжаня. Глупо расстраиваться, но все равно Сяо Чжань сильнее утыкается в подушку и отвечает не сразу: — Ну, зато будет время рассказать, что же ты бы сделал со мной, роющимся в рюкзаке. Ибо смеется с облегчением, громко и шумно. Сяо Чжань улыбается, слыша, как хохочет его человек.