Гуру дикпиков

Сяо Чжань гипнотизирует телефон еще какое-то время, видимо, дожидаясь хоть какого-то продолжения от Ибо, но потом, поняв, что на этом сегодня все, с неохотой откладывает телефон в сторону. Ян-ян оказался на удивление хорошим начальником, задания выдавал четкие, но оставляющие простор для креатива. Поэтому у Сяо Чжаня была возможность не просто тупо делать механическую работу в очередном проекте, а придумывать, что бы он мог добавить от себя, как бы мог интерпретировать задание. За полчаса до конца рабочего дня Сяо Чжань проверяет телефон. Хотя Ибо и ответил, что он готов к отношениям, ведь никак иначе это нельзя понять, но все равно они же так ничего и не обсудили. Сяо Чжань открывает чат, начинает набирать что-то простое, нейтральное, когда получает сообщение: — Ты вечером сегодня дома? Сяо Чжань перечитывает не совсем грамматически понятное предложение. Ну, да, он будет сегодня дома. Но Ибо же не может иметь в виду… Следующее сообщение проясняет все вопросы. — Я бы приехал поговорить. Если ты не против. Сяо Чжань начинает почти по привычке волноваться, загоняться, а потом вдруг успокаивается так же резко, как и испугался: — Давай. Вот мой адрес. Сяо Чжань даже с какой-то нежностью смотрит на эти короткие сообщения, дожидается ответного «спасибо, буду в 9», отвечает «хорошо» и убирает телефон. Так странно чувствовать, что можно не бояться. Что дальше будет только лучше. Сяо Чжань прощается с Мей Ли с улыбкой, та открывает рот, чтобы что-то спросить, но потом просто говорит загадочное «удачи» и Сяо Чжань признателен за ее участие. Дома все оказывается менее томным. Сяо Чжань следит за порядком, плюс по вторникам приходит А-и, но сегодня уже пятница. И это хорошо, не надо думать о работе на следующий день, но абсолютно херово, потому что в холодильнике шаром покати (для приема гостей), было бы неплохо везде прибраться, а сил нет никаких. Сяо Чжань загнанно носится по квартире, исключительно на морально-волевых наводя идеальный порядок, потом думает, а не надо ли ему подготовиться в душе, но идея о том, что у него уже сегодня может быть секс с Ибо кажется такой абсурдной и даже некрасивой, отталкивающей, что хотя бы от этого пункта программы Сяо Чжань себя избавляет, просто обессиленно ополоснувшись и переодевшись в любимую домашнюю одежду. В конце концов, встреча будет на его территории, это уже скорее Ибо должен больше волноваться, а не он. К моменту, когда раздается звонок во входную дверь, Сяо Чжань уже успевает и отдохнуть на диване, и снова заволноваться, а потом разложить на столе полученную от уложившегося в сроки курьера еду (за что тот был вознагражден повышенно щедрыми чаевыми). Сяо Чжань поправляет челку, невольно одергивает полу мягкого легкого свитера и распахивает дверь. Ибо на пороге его квартиры смотрится так же необычно, как если бы кто-то из соседей решил прийти с вырезанной из картона ростовой фигурой Ибо и что-то бы говорил его голосом. Сяо Чжань смаргивает наваждение и, оторвав взгляд от Ибо в кожанке, в кожанке, блядь, жестом приглашает его внутрь. Голос почему-то отказывается работать, Сяо Чжань просто смотрит на то, как Ибо разувается, безропотно надевает подготовленные тапки и молча идет за Сяо Чжанем к двери в ванную. — Гостевое полотенце вон там, да. Ибо с пониманием улыбается, начинает мыть руки, а Сяо Чжань на мгновение оставляет его, чтобы снова включить чайник, который вхолостую закипал этим вечером уже раза три, потому что Сяо Чжань каждый раз забывал, что хотел попить чаю, и расставить тарелки ровнее, чем они стояли прежде, из-за чего они теперь все стоят немного вразнобой. Изначально было лучше. Сяо Чжань поднимает глаза на мягко откашлявшегося Ибо, который стоит на пороге кухни и, наконец переводит взгляд с Сяо Чжаня на мебель вокруг: — Так это и есть та легендарная кухня? Сяо Чжань не может сдержать смешка, опирается попой о поверхность рядом с плитой, вцепляясь в край пальцами: — Та самая. Сяо Чжань слышит в собственном голосе столько безграничной нежности, что он не понимает, как Ибо его еще не раскусил. Хотя, судя по ласковому кивку в ответ, это и не было никаким секретом с самого начала. Ибо хозяйски изучает детали кухни, касается пальцами, разглядывая, сокращая расстояние до Сяо Чжаня. А потом встает перед ним. И места мало — позади Ибо обеденный стол. Ибо не ставит руки на столешницу за спиной Сяо Чжаня — и даже как-то обидно, если честно. Он просто смотрит, и Сяо Чжань думает, да к черту, и подается в поцелуй. Он почему-то думал, что будет сложно, что будет долго. Непонятно. Возможно волнительно и чуточку страшно. А по итогу все настолько легко, что хочется смеяться в поцелуй. Ибо наконец-то вжимает Сяо Чжаня в столешницу, прижимаясь сразу пахом к паху, и это так обескураживающе правдиво, так правильно, что Сяо Чжань не думает стесняться, когда сжимает руками задницу Ибо, массируя ее и тем самым вжимая Ибо в себя еще сильнее. Ибо гудит в поцелуй, который только-только стал более мокрым, разнузданным, почти ленивым в своей неспешности, а потом помещает свои лапищи под попу Сяо Чжаня и поднимает его почти без усилия, подсаживая на столешницу. Только Сяо Чжань лучше знает устройство своей кухни, поэтому в последний момент успевает прервать поцелуй и пригнуть голову. Над ним находится ящик с посудой и прочей безумно полезной утварью. Сяо Чжаню смешно и он позволяет пузырящемуся внутри веселью вырваться наружу, смеясь нежно и от души. Ибо на всякий случай оглаживает его затылок, как будто запоздало убеждаясь, что Сяо Чжань не ударился, а потом недовольно бубнит: — Нет, кухню мы точно переделаем. Сяо Чжаня от этого «мы» внутри затапливает чем-то теплым, еще неверящим, но уже счастливым. Он дерзко обхватывает Ибо ногами. И все идет не так, как он представлял, пока протирал столик в гостиной, пока думал, менять ли постельное белье, пока решал, как одеться и что именно заказать в доставке… Ибо тут же подхватывает его под попой, подкидывает слегка, чтобы держать поудобнее и тянется за поцелуем, говоря наглое, дерзкое, самодовольное: — Так вот ты какой, Чжань-гэ. Сяо Чжань затыкает его поцелуем, а то вдруг этот мальчишка скажет что-то еще, чего бедное сердечко никак не выдержит. Руки у Ибо крепкие, цепкие. Сяо Чжаню хочется ощутить их не только под задницей, поэтому он, предупредительно хлопнув по предплечью Ибо, опускается ногами на пол, тот самый, кухонный, который он в состоянии задумчивого зомби подметал раза два, забывая, проходился он уже тут или нет. Ибо смотрит внимательно, ждет указаний и пожеланий. Сяо Чжань тянется к его лицу пальцами, гладит зачарованно, а потом возобновляет поцелуй. Наверное, он никогда не устанет начинать целовать Ибо снова и снова. И потом еще разок, для верности. Сяо Чжань всегда думал, что сладость поцелуя — это милая метафора для мягких сердцем. И сейчас, когда Сяо Чжань засасывает поочередно губы Ибо, дразня его языком, почти смеясь над ним, вместе с ним, параллельно притираясь грудью и пахом — оо, Сяо Чжань сам готов начать слагать легенды о таком поцелуе. Ибо умудряется усмехнуться в поцелуе, а потом, пока Сяо Чжань не отстранился и не спросил, какого фига, как будто извиняясь, целует губы Сяо Чжаня почти кротко, послушно. Сяо Чжань дергает Ибо за волосы, заставляя того отстраниться — губы порозовевшие, глаза шальные — а потом целует его открыто, почти размашисто, как будто бросая вызов. Который Ибо принимает с таким рвением, что Сяо Чжаню кажется, что его губы будут гудеть даже утром. Видимо, из чувства протеста или мазохизма, Сяо Чжань отрывается от поцелуя в тот момент, когда они маленькими вращениями добираются до гостиной, и спрашивает: — А мы не должны поговорить? Сяо Чжань видит ртутные эмоции Ибо — от волнения и смирения, до недоверия и напряжения. Поэтому он поглаживает Ибо по плечам, как только у того между бровей начинает залегать легкая складка. — Ну давай. Ибо выглядит таким нахохлившимся воробушком, что Сяо Чжань не смеется от этой мысли только потому, что знает, что Ибо этого пока не поймет. Что уже когда и если они будут в отношениях, можно будет шутить и сравнивать. Но сейчас, когда, как он и запросил, им надо поговорить. Сяо Чжань расправляет ладонями брюки, упорно игнорируя выразительный бугорок, который немного снижает градус серьезности происходящего, а потом обходит стоящего перед собой Ибо, садится на диван и хлопает рукой рядом с собой. Тот садится с напряженной спиной, невозможно красивый в простой свободной белой футболке. Сяо Чжань любуется, думая, что почему он думал, что Ибо не впишется в его жизнь? Единственной проблемой может стать только сам Сяо Чжань, который даже сейчас умудрился повысить уровень дискомфорта и неловкости до максимума. Мастерски. Профессионально. Сяо Чжань убеждает себя, что какие-то вещи надо обсудить на берегу, а потом еще раз проводит руками по брюкам и сильнее разворачивает корпус к Ибо. Тот как раз открыл рот, чтобы сказать «я», что наслоилось на сяо чжаневское «я думаю». Ибо тут же кивает головой, машет рукой, мол, давай ты первый. Сяо Чжань озвучивает то, что его волнует, чувствуя, что если уж они оба не готовы, то лучше это узнать сейчас и не обнадеживаться заранее. Часть его верит, что все получится хорошо, но упрямая, прагматичная и раненая до этого половинка говорит его ртом обязательные слова: — Ты мне нравишься и я бы хотел попробовать быть с тобой в отношениях. Ибо внимательно слушает, еле заметно покачивая головой — мол, да, продолжай. Сяо Чжань замолкает, Ибо ждет. Сяо Чжань уточняет: — Всё. Ибо немного отстраняется, почти задевая плечом спинку дивана, как будто чтобы получше увидеть Сяо Чжаня: — Всё? Сяо Чжань недовольно морщится, потому что ну что тут еще добавить. — Ну да, всё. Он звучит немного обиженно. Но просто а что еще он мог сказать? Это то, что его волнует, что для него важно. Ибо слегка склоняет голову на бок: — Оу. — Оу? Сяо Чжань не думал, что их разговор пройдет в таком ключе. Он не понимает, почему Ибо так реагирует. Ибо встает, Сяо Чжань следит за ним взглядом. Сегодня все идет не так, как он мог представить. Ибо встает перед Сяо Чжанем, почти ударяясь ногами о его колени. Сяо Чжань задирает на него голову. Раздражение перемешивается с восхищением от открывающегося вида. От этого мысли путаются и сложно понять, какую из них ухватить за хвост и не отпускать. Ибо медленно наклоняется к Сяо Чжаню, сгибаясь в пояснице, отчего Сяо Чжань полностью откидывается на диван, не отрывая взгляда от Ибо. Что тот вообще творит? — Чжань-гэ, — Ибо размещает руки по обе стороны от Сяо Чжаня, замирая так близко к его лицу, что почти невозможно смотреть ему в глаза и надо выбрать только один, чтобы выбрать точку фокуса, — ты мне тоже очень нравишься и я готов попробовать. Ибо произносит это с какой-то не совсем понятной для Сяо Чжаня интонацией, поэтому он даже позволяет себе то, чего никогда раньше не делал в отношениях. Он не молчит, чтобы потом обдумывать это в одиночестве, а сразу отпихивает наглого парня руками в плечи и говорит: — Ибо, я был серьезен! Ибо перехватывает руки Сяо Чжаня на своих плечах, не дает их убрать, и, плавно садясь ему на бедра, говорит: — Я тоже. Сяо Чжаня немного ведет от того, что его тело предлагает ему вполне определенный, естественный план действий, но мозг еще крутит в голове недовольство, а потому Сяо Чжань вырывает руки из лап Ибо, размещает их у него на заднице, помогая ему усесться поудобнее, а потом повторяет намного тише, чем раньше, скользя по Ибо взглядом, и боясь остановиться на глазах: — Мне это важно, Ибо. Я просто хотел… Сяо Чжань не знает — проговорить? Убедиться? Узнать наверняка, а не просто через сообщения в чате? Сяо Чжань не успевает подумать, как глупо он, наверное, выглядит в глазах Ибо, он только начинает это чувствовать, на уровне дискомфорта, как будто он вдруг оказался в теле кого-то неловкого, непривлекательного, когда Ибо обхватывает его лицо руками и, сопровождая каждое слово легким поцелуем в собранные почти уточкой губы, бормочет: — Я. Очень. Хочу. Попробовать. В отношения. С. Чжань. Гэ. Сяо Чжаню хочется вырваться из странного захвата — и либо спихнуть Ибо, либо поцеловать его снова нормально, но тот не дает ему этого выбора, вместо этого вдруг прижимается ближе, нависая неудобно, и просто обнимает, вжимая щеку Сяо Чжаня себе в район груди. Пальцами перебирает волосы на затылке, а потом, почувствовав, что Сяо Чжань начал высвобождаться, отстраняется от него корпусом и поглаживает ладонями грудь Сяо Чжаня поверх тонкого свитера. Сяо Чжань смотрит за тем, как движутся его губы, когда тот говорит: — Я сюда приехал сразу с самолета. Попросил ассистента вещи домой забрать. Билет поменял. Завтра днем снова полечу. Понимаешь? На последних словах Сяо Чжань смотрит ему в глаза, уже не отрываясь. Все это время он держал руки на поясе Ибо, мягко поглаживая его большими пальцами, а на вопросе просто сжимает его крепче и кивает. Лицо Ибо смягчается, Сяо Чжань не знает, как это объяснить — тот даже не улыбается, но кажется, что он наполнен каким-то очень добрым и нежным чувством, которое перекидывается и на Сяо Чжаня — потому что именно на него оно и направлено. Сяо Чжаню даже хочется немного зажмуриться от такого внимания. Вместо этого он смотрит на Ибо еще внимательнее, словно не зная до конца — сможет ли он так смотреть на него не только сегодня, но и каждый день после. Ибо вдруг болезненно тыкает его пальцем прямо в грудь и говорит с упреком: — Дядь, ты иногда такой сложный. А потом, пока Сяо Чжань еще не начал отвечать, чтобы оспорить или оправдаться, Ибо вдруг елозит у него на коленях, кладя руки плашмя на груди Сяо Чжаня и добавляет доверительно, низким и пробирающим голосом, словно он сообщает самый важный секрет на свете: — Хорошо, что ты достался именно мне. И Сяо Чжань не успевает уточнить, загордиться или что-то спросить, потому что Ибо плавно наклоняется, медленно, неизбежно, и целует так, как будто они это репетировали уже сотни раз в каких-то других жизнях, а сейчас даже не надо стараться, оно получается само собой. Сяо Чжань удобно располагает пальцы на пояснице Ибо, как будто та была вылеплена лучшим скульптором специально для рук Сяо Чжаня, и поднимается выше в поцелуй, тянется к Ибо, а потом доверительно шепчет: — Давай переместимся? Тот даже не смеется в ответ, только кивает серьезно, быстро слезая с колен Сяо Чжаня — и тот уже скучает, тот уже думает, что совершил ошибку, но Ибо стоит посреди его гостиной, собранный и растрепанный одновременно, и совершенно серьезно спрашивает: — Куда? Сяо Чжань кивает головой, словно показывая, куда им идти дальше, Ибо тянет его за руку, как будто Сяо Чжань не может встать сам или делает это недостаточно быстро, а потом, к какому-то выбивающему почву из-под ног удивлению Сяо Чжаня, переплетает их пальцы, и просто ждет. Сяо Чжань даже зависает на мгновение, а потом слышит мяуканье из коридора и вспоминает, что да, еще же не было важного знакомства. Сяо Чжань ведет Ибо за собой обратно в коридор, тот не противится, и даже не уточняя, садится на колени перед Орешек, разъединяя руки с Сяо Чжанем и просто смотря на кошку. Та вышла из домика, но выглядела так, что одно неверное решение и она скроется там до утра. Ибо бросает взгляд на Сяо Чжаня: — Познакомишь нас? Сяо Чжань отвечает почему-то тихо, как будто боится спугнуть любимицу: — Это Орешек. Ибо тихо выдвигает руку навстречу кошке, медленно повторяя: — Орешек. Она наблюдает за приближающейся рукой, которая замирает в паре сантиметров от ее мордочки, а потом, убедившись что угроза не меняет положения, осторожно тянется, чтобы понюхать. Когда она тычется носом и щечкой в пальцы Ибо, Сяо Чжань делает вдох, который он не знал, что сдерживал, а Ибо начинает медленно гладить Орешек по спине и, заметив, что ей не нравятся поглаживания по лбу, переключается на шею и точку за ухом. Орешек наваливается всем весом на пальцы Ибо, тот гладит, не ленясь, и Сяо Чжань, который убедился, что два главных существа в его жизни поладили, начинает скучать. Нет, знакомство с кошкой это, конечно, важно, но все же. Сяо Чжань аккуратно касается пальцами футболки Ибо, не зная, как повежливее сформулировать вопрос «кошка подождет, а я нет», но Ибо понимает без слов, напоследок потрепав Орешек по спине, встает и резко стискивает Сяо Чжаня в объятьях, вызвав у того непроизвольный смех. Ибо утыкается Сяо Чжаню в шею, Сяо Чжань издает тихий, нежный звук, и Ибо бормочет «похожи на хозяев», но Сяо Чжань не уверен, а потому просто тащит Ибо с собой в спальню, в которую, как он был уверен, они даже не зайдут, и которая кажется единственно подходящим для них местом в данную минуту. Ибо даже не оглядывается в спальне, а, сориентировавшись, где кровать, заваливается на нее вместе с Сяо Чжанем. Тот только теснее прижимает Ибо к себе, запуская руки под футболку, сжимая затылок, не зная, где остановиться и где сжать. Сяо Чжань позволяет перевернуть себя на бок, потом поверх Ибо, потом снова на спину. Ему все равно, как лежать, главное, чтобы ощущать охуительный вес Ибо над собой, под собой, рядом с собой. — Ибо, твой запах… Эти слова вырываются сами, и Сяо Чжань понимает, как они могут выглядеть со стороны, когда Ибо вдруг перестает выцеловывать шею Сяо Чжаня, а отстраняется и пытается понюхать свою футболку с явно страдальчески-взволнованным выражением лица. Сяо Чжань роняет его обратно на себя, не дав закончить проверку одежды, а потом лижет щеку Ибо, просто потому, что ему хочется и потому что тот удивленно замирает в ответ, а потом Сяо Чжань уточняет, подергивая футболку Ибо вверх, чтобы тот ее снял: — Мне нравится. Он не поясняет, а просто позволяет своему желанию прозвучать в этих простых двух словах. Ибо в ответ быстро стягивает футболку через голову и размещает ладони и на голой талии Сяо Чжаня под его свитером, не настаивая, просто слегка сжимая пальцы, как будто получая удовольствия от самого факта действия. Сяо Чжань же не знает, уместно ли оттолкнуть чужие руки, чтобы они не мешали ему дотянуться до теперь уже голой груди, поцеловать, прикусить. Ибо так идеально смотрится, сидя на нем верхом, просто даже ничего не делая. Сяо Чжань откидывается и просто кончиками пальцев касается пупка Ибо, опускается ниже, до кромки черных джинсов. Ибо запускает руку под свитер Сяо Чжаня, почти доходит до середины грудной клетки, а потом плавно встает, словно он почти не заставил Сяо Чжаня приподняться на кровати от желания упереться в его ладонь, и шустро, утилитарно начинает стаскивать с себя джинсы, в какой-то момент прыгая на одной ноге, плюхаясь на край кровати, но не сбиваясь со своего пути. Сяо Чжань приподнимается на локтях, чтобы за ним наблюдать, а потом, словно согласившись с ходом мысли Ибо, стягивает с себя свитер, внизу только майка без рукавов, а потом, все так же лежа, стягивает с себя домашние штаны, благо у них свободная резинка. В тот момент, когда Сяо Чжань думает, что пора бы снять и майку, Ибо сдергивает носки, и сложив их один в один и бросив поверх сложенных джинсов, забирается обратно на кровать и тягуче медленно помогает Сяо Чжаню избавиться от майки. Сяо Чжань задумчиво информирует Ибо, когда тот достягивает белую тряпицу с его рук: — А знаешь, — Ибо склоняется над ним и запускает пальцы правой руки под резинку трусов Сяо Чжаня, внимательно слушая, — я все думал, каким ты окажешься? Ибо говорит в ответ «хм» и, как будто так и надо, без предупреждения, без замедления обхватывает уже почти полностью вставший член Сяо Чжаня ладонью. Ладонь у Ибо крупная, и Сяо Чжань даже не думал, что простая разница в размере даст настолько другое ощущение. Сяо Чжань немного захлебывается воздухом, но из чистого принципа заставляет себя продолжить: — Ага. Пытался… — Сяо Чжань дышит отрывисто, а Ибо просто держит его член в руке, совершая нежные едва поглаживающие и больше щекочущие движения, — представить, как ты… Голос Сяо Чжаня срывается, так как Ибо пристраивается чуть сбоку, прикусывает линию челюсти Сяо Чжаня, как бы поощряя его продолжить мысль, а тот не уверен, что вспомнит собственное имя. Ибо опускается ниже, дышит в шею, чмокает ключицу, а потом спрашивает: — Смазка? Сяо Чжань смотрит на него, пытается сфокусировать на нем взгляд, когда Ибо переходит на яички и даже опускается сам пониже, чтобы провести пальцем по чувствительной коже за ними. Сяо Чжань непроизвольно дрожит и сжимает одной рукой покрывало на кровати, другой — предплечье Ибо. — Черт, в ванной. Над туалетом. В полочке. Ты… Сяо Чжань не успевает закончить «увидишь», потому что Ибо уже жестоко заправил его член обратно в трусы и встал с почти армейской быстротой. Сяо Чжань жмурит глаза, проводит рукой по лбу, а потом, словно разозлившись и немного в отместку, снимает трусы и бросает их сбоку на кровати, поверх майки. Ибо возвращается с феноменальной быстротой. Сяо Чжань, ждущий его возвращения, в этот раз сначала видит стояк Ибо, выпирающий в трусах, а потом уже лицо Ибо, за что зарабатывает ухмылку, которую он больше слышит, но почти не видит, потому что Ибо выдавливает капельку смазки, захлопывает крышку и ставит флакончик на прикроватную тумбочку, а потом обхватывает член Сяо Чжаня, устраиваясь рядом, как будто так и надо, как будто так и можно было с самого начала. Сяо Чжань стонет, не желая что-то анализировать или пытаться сдерживаться. Ибо изучающе пробует разную степень нажатия, прокручивания, касания. Сяо Чжань смутно ощущает, как влажная головка члена Ибо тычется ему в бедро через ткань трусов, но его хватает на тихое: — Ибо… После его, правильно истолковав просьбу, целуют — влажно, мокро, словно в унисон с хлюпающими звуками руки. Ибо находит правильный ритм, касаясь чувствительной кожи именно так, как надо. Сяо Чжань елозит на кровати, и только когда Ибо со смехом говорит «Я сейчас упаду, гэ», сдвигается на центр кровати попой, с разочарованием на несколько секунд лишаясь идеальных прикосновений. После перемещения Ибо немного меняет позу, а потом, пробормотав «секундочку», быстро избавляется от трусов, попутно ткнув Сяо Чжаня коленом. А потом устраивается над Сяо Чжанем и очень сосредоточенным выражением лица утилитарно смазывает собственный член остатками смазки — Сяо Чжань силится разглядеть, но не успевает, потому что Ибо уже обхватывает оба члена одной рукой, и Сяо Чжань бы восхитился тем, что это возможно, но вместо этого его тело непроизвольно выгибается от охуительного ощущения чужой ладони, влажной и властной, члена Ибо, который кажется таким горячим и твердым, и того, как сам Ибо двигает рукой вверх-вниз, иногда по ошибке, а иногда намеренно заставляя головки касаться друг друга. Сяо Чжань шипит от удовольствия, от того, что горячее, жадное, вскипающее внизу вдруг расширяется волной, странным правильным ощущением вседозволенности и красоты происходящего. Ибо сидит на его ногах, не давая своим весом особенно пошевелиться, да Сяо Чжань и не хотел бы хоть что-то менять, но его подбрасывает от удовольствия, он касается ладонями сосков, вызывая у Ибо хриплый возглас «гэ». Сяо Чжань пытается подняться, опираясь затылком. Ибо упирается ладонью ему в живот, даже не столько чтобы остановить, но сколько самому удержаться и не прекращать движения. А потом Ибо подается корпусом вперед, поднимает свободную руку выше, сначала на грудь, потом к шее, держа ладонь широко, а потом оставляет ее у основания шеи, и Сяо Чжань загнанно шепчет «Ибо», после чего тот фиксирует его на кровати еще сильнее, переносит вес тела на эту руку, рвано надрачивая оба их члена, которые уже пачкают друг друга капельками предэякулята, изредка Ибо не удерживает их вместе, но снова подхватывает, не замедляясь. Сяо Чжань перехватывает руку Ибо, которая держит его у шеи, вцепляется в нее, как будто ища точку опоры, и как будто прося его надавить сильнее, сжать. Ибо на пробу помещает руку выше, не сдавливая, просто ощущая, как Сяо Чжань глотает, как пытается набрать воздуха, пока удовольствие копится до почти болезненной черты. А потом Ибо ухитряется ладонью погладить обе их головки — чувствительные, гиперстимулированные, ждущие разрядки — и Сяо Чжань со всхлипом и очередной попыткой подняться на кровати, кончает, заливая руку и член Ибо собственной спермой. И ему так хорошо и сладко, что хочется плакать, хочется развалиться на миллиарды молекул, чтобы потом собраться снова. Ибо над ним дышит тяжело, громко, движется шумно, бережно водя по члену, притирая к нему свой, который по-прежнему твердый, напряженный. Сяо Чжаню так хочется увидеть, посмотреть, но он все еще парит, заземленный безопасной, уверенной рукой Ибо. А потом Сяо Чжань хлопает по этой руке два коротких раза, и Ибо мгновенно убирает руку, тянясь за открытым поцелуем. Сяо Чжаню кажется, что он настолько потерян в моменте, что и не вспомнит, как целоваться, а вместо этого ощущение жадного, ищущего языка Ибо заставляет его излиться остатками спермы. И это так хорошо и правильно, что Сяо Чжань прикрывает глаза, а потом зарывается рукой в волосы Ибо, тяня его на себя. Тот отпускает оба члена, заваливается на Сяо Чжаня, приминая их друг к другу, не обращая внимания на пот и сперму, и просто целует Сяо Чжаня как в последний раз. Сяо Чжань стонет в поцелуй, а потом, как только в мозгу появляются первые мысли, тянется рукой к члену Ибо — и это как откровение. Это как самый правильный момент за всю его жизнь. Сяо Чжань даже всхлипывает, получая настолько запредельное удовольствие от ощущения члена в своей руке, что ему можно переоценить всю свою жизнь на до и после. Сяо Чжань, который считал члены чем-то вроде сосков — хорошо, что есть и здорово, что приносят удовольствие — понимает, что ошибался. Что недополучал все эти годы что-то столь простое и важное, что у него аж дух захватывает от того, что все наконец-то стало правильным. Ибо, не подозревающий о том, что своим членом чуть ли не поменял мировоззрение Сяо Чжаня, пытается подаваться в чужой кулак, осторожно тычась мелкими движениями. И Сяо Чжаню хочется взять член в рот, узнать его от и до, но Ибо над ним такой потерянный, такой жаждущий, что Сяо Чжань начинает чередовать касания по головке, по нежной ткани ниже — до яичек не дотянуться из этой позиции, поэтому Сяо Чжань просто начинает шептать Ибо то, что до этого сидело внутри, а сейчас внезапно проявилось между ними звуками, вздохами, признаниями. — Такой красивый. Ибо. Так хотел. Долго. Твердый. Боже, как хочу. Ибо, позволишь? Пожалуйста. Почему ты такой. Ибо… Сяо Чжань стонет так, как будто не он дрочит кому-то, а как будто сам получает лучший минет в жизни. Сяо Чжань и не думал, что так бывает. Ибо над ним движется хаотично, целует край уха, тычется носом, касается губами, словно потеряв связь с реальностью. А потом Сяо Чжань шепчет «давай, Ибо, сейчас», и тот, выдохнув удивленно, изливается в руку Сяо Чжаня, толкнувшись в ладонь с замедлением и потом полностью остановившись. Сяо Чжань держит член в руке бережно, пережидая. Ибо толкается еще раз, Сяо Чжань осторожно сжимает член чуть сильнее, Ибо дышит ему в сгиб плеча и шеи, держится за предплечье Сяо Чжаня. А потом, спустя несколько шумных вздохов и выходов, прижимается губами к его щеке, не выбирая место, а потому что оно ближе, и заваливается рядом, довольно увесисто прижимая плечо и руку Сяо Чжаня к кровати. Сяо Чжань свободной рукой оглаживает его плечо, пытается дотянуться до волос, но неудобно, поэтому он просто касается пальцем губ и улыбается моменту. Ибо поднимает на Сяо Чжаня взгляд, тоже улыбается. И Сяо Чжань чувствует это под пальцами. Почему-то это кажется не менее интимным, чем то, что было мгновениями раньше. — Ибо. Сяо Чжань уже улыбается по-полной. У него нет мыслей, просто ощущение чего-то переполняющего и спокойного, как океан. — Да, дядь? Сяо Чжань смеется, бьет Ибо по плечу, а потом, чтобы тому неповадно было, вырывается из-под него, чтобы ударять было сподручнее, и бьет еще несколько раз. Тот вяло защищается, выставляя руки и улыбаясь открыто, так, что видно десны, а щечки становятся как шарики. — Дядь, дядь, ну чего ты такой нервный! Может, тебе надо еще расслабиться? Я помогу? Ибо многозначительно водит бровями, а Сяо Чжань, задыхаясь от его наглости и смеха, наваливается сверху, упрямо игнорируя их общую сперму, которая уже начинает обретать липкие свойства, и прижимается к Ибо, удобно расположившись на его груди. Они оба успокаиваются, а Сяо Чжань без задней мысли осторожно склоняется и целует сначала один сосок, а потом другой. Ласковая рука Ибо, которая до этого покоилась на затылке Сяо Чжаня, вдруг становится более тяжелой. Сяо Чжань поднимает на него любопытный взгляд. Глаза у Ибо снова черные, жадные, серьезные. Сяо Чжань, не отводя взгляда как можно дольше, снова наклоняется, чтобы коснуться соска, ткнуться в него языком, напоследок коснувшись губами. Ибо гладит его затылок и молчит. Сяо Чжань чувствует внутри что-то темное, довольное, и тянется к другому соску. Грудная клетка Ибо начинает подниматься выше. Сяо Чжань присасывается к чувствительному соску и где-то на отдалении думает, что ну надо же, а он еще боялся, что Ибо будет странно смотреться в его квартире.

***

Месяц спустя Сяо Чжань делает фотографию и, по выработанной с Ибо системе, сначала отправляет смайлики с пятью звездочками, где каждая звездочка отвечает за «рейтинговость» последующего вложения, где пять — это максимум, означающий, что при коллегах не открывать, а потом пишет «я скучаю» и отправляет фото. Сяо Чжань знает, что Ибо как раз должен будет закончить съемку через минут 15, потом он пойдет в свой номер, и если будет возможность, позвонит по видеосвязи. Что ж, Сяо Чжань поможет ему немного вдохновиться и разогреться. Спустя 20 минут Сяо Чжань получает возмущенное сообщение «ГЭ!!!!!!!», сопровожденное гневными смайликами с дьяволом. Нет, ну а что, Сяо Чжань учился у лучших. Он открывает чат, бросает взгляд на фото: там все даже вполне прилично, если не приглядываться. Он просто сидит на своем привычном месте на диване и сжимает через ткань треников свой возбужденный член. Если зазумить, можно даже заметить, как в одном месте ткань слегка потемнела от первых капелек выделившейся смазки. Сяо Чжань гордится тем, что в итоге нащупал свой стиль дикпиков — элегантных и пошлых одновременно. Ибо может подтвердить. Когда перестанет задыхаться от несправедливости того, что он сейчас хрен знает где, а его горячий, любимый, сексуальный, невероятно горячий гэ — без него и совсем один-одинешенек. Ибо печатает «5 минут», Сяо Чжань заходит на переделанную кухню сделать пару глотков воды, а потом идет в спальню и, услышав входящий видеозвонка, нажимает «ответить».