За гранью возможного

            Въезжая на узкую, извилистую улицу, Шерлок сильнее давит на газ. Мотор видавшего виды пикапа, меняет тон, глухо ухает и тарахтит сильнее прежнего, извергая длинный шлейф синего дыма.       Он чертыхается и бормочет проклятья, переключая скорости на механической коробке передач.       Придомовая территория ,похожая на декорации из старого, малобюджетного фильма, наводит на него ещё большее уныние. И ему кажется, он может потеряться в этих мрачных закоулках, хоть и бывал здесь сотни раз прежде.       Он думает о том, что Молли должна жить в живописной сельской местности, в обвитом плющом, ухоженном особняке, обрамленном кустами цветущих роз, а не в районе, где ночью, могут пырнуть ножом за двадцать фунтов в кармане. Он сжимает челюсти, представляя как мог вывезти её отсюда раньше, если бы не был таким идиотом, не видящим дальше своего воспаленного, эгоцентричного сознания.       В свете фар, отражающихся от темно-серой грани пошарканного многоквартирного дома, он сжимает потрескавшийся руль, царапая его ногтями, шипит от боли в разбитых о гроб кулаках.       Не доезжая до подъездной дорожки, он ставит машину на парковочный тормоз и безуспешно пытается вытащить застрявший ключ из замка зажигания, но бросает все как есть, исполнившись чувством вины за свои самые низменные низости. Он надеется что угнанную машину заберёт эвакуатор и никто не узнает, кто стащил ключи у пьяного вдрызг, лежащего на скамейке у дешёвого паба, хозяина. И очередной уродский, бессмысленный поступок своей жизни можно будет вычеркнуть из перечня собственных преступлений.       Обогнув дом, Шерлок долго смотрит на яркое свечение окна её кухни. Глаза у него слезятся, и закрыв их, он видит сияние огней, в красном и жёлтом цвете, сквозь собственные веки. Он представляет, как она заваривает чай, напевая себе под нос. Как она суетится, готовя завтрашний ужин. И как она уснула на диване с книгой в руке, забыв выключить свет на этой проклятой кухне.       Она представляется ему дантовской Беатриче. Милосской Венерой. Блаженной феей добра, наивысшей добродетелью и духовной красотой, явлением, движущим силу жизни, которое он воссоздавал в своём грязном воображении множество раз. Но он не настолько глуп, чтобы думать, будто какая-то картина, история или скульптура могут даже отдалённо её заменить.       Искусство всегда прекрасно и никогда не является из счастья. Вот так и рождаются условности. Она его возненавидела. И её светлый образ, сотканный из тысяч воспоминаний, которых он не смел удалить из своей памяти, будет преследовать его вечно, или покуда она его не простит. А она не простит. Потому что он заслуживает все, что бы не получил. Он заслуживает стоять здесь. Ему трудно глотать. Болит горло. Он заслужил и это. Он заслужил воспаление лёгких. Заслужил брюшной тиф, сифилис, гангрену и ещё невесть какую дрянь, которая только может быть на этом свете.       Он не может выкинуть её из головы. Это зависимость. Физическая зависимость. Достойная кода в международной системе болезней и гарантирующая реабилитационное лечение, входящее в медицинскую страховку. Бывших наркоманов не бывает. Он зависим от Молли и химических веществ вырабатываемых собственным телом, когда он находится рядом с ней. И как на собрании наркоманов в очередном рехабе он может признать себя бессильным. Остановится уже невозможно. Любовь к ней, легла расстоянием между ним и всем остальным. Он не может ничего изменить, но и ничего не может изменить его.       Налетает сухой, промозглый порыв ветра, вонзаясь глубоко сквозь его грязное пальто и заставляет поежится. Шерлок пытается ощутить тепло, но каким бы ярким не было её окно, оно не капли не грело. Он дрожал, не понимая от холода или от страха, что ему не будут рады после всего того, что он сделал.       В своей голове он прокрутил десятки вариантов того, как будет объяснятся. И все они сводились к тому, что он скажет, что имел в виду все то, что сказал ей по телефону. И даже если она не захочет его слушать, он непременно должен уверится в её благополучии. Просто посмотреть в глаза. И этого будет достаточно.       Он пытается совладать с собой, быть смирным и спокойным, как солдат на расстреле, чтобы всё не испортить. Он чувствует себя тем маленьким мальчиком, потерявшим лучшего друга, который неожиданно осознал, что надежда — это очередное, пустое слово, из которого он резко вырос. И нету в этом мире ничего, что может продлится вечно.       Таким образом, он сможет теперь вернутся назад и пересмотреть все самое худшее в своей жизни. Если он все вспомнил, значит теперь, не обречён это повторять. Только бесконечно прокручивать в своей голове.       Демонстрируя температуру воздуха и глубину его лёгких, дыхание испаряется в воздухе, вырываясь слабым паром из его рта. Он говорит слова, сказанные ей по телефону. Повторяя и пробуя их на языке, словно репетируя идёт к её крыльцу.       В тусклом, уличном освещении, он выглядит как вор домушник, небрежно выискивающий себе очередную работенку. Как неизвестная личность. Самозванный, районный сотрудник, охраны общественного порядка, гоняющийся за преступниками. Всамделишный человек, а не городская байка. С самым настоящим лицом и именем. Дипломом химика, ученой степенью и полицейским досье.       Дверь дома со скрипом открывается, выпуская безликого жильца. Шерлок ловит её, пока она не захлопнулась и быстро пробегая несколько лестничных пролетов, стучит в её дверь.       Оказавшись лицом к лицу с её настороженным взглядом. Он вздрагивает. В ту же секунду сердце замирает: он не знает, что сказать. Мысли словно забиваются в тёмный угол сознания. Она стоит, непоколебимо защищая свои границы, а он, лишь тень, пришедшая напомнить о собственных ошибках. Он делает усилие, несмотря на бешеный стук сердца, отдающийся в ушах, ловит её взгляд: — Молли.. я..       Его плечи поднимаются в протяжном вздохе, а потом падают, под судорожный всхлип. Голос, предательски замирает на полуслове. Словно озвученные им, сотрясавшие сознания, чувства, не дают придать его появлению какое-либо подобие беззаботности. Он не может понять что означает её холодный взгляд и демонстративная уверенность в себе. Она скрестила руки на груди, как будто, колебалась между любопытством и желанием выставить его за дверь.       — Тебе негде ночевать? Твои вещи там же, где и прежде. — безразлично выдыхает она и развернувшись, отступает, впуская его в квартиру.       Шерлок переступает порог, ощущая, как его настойчиво обнимает теплый воздух. Необъяснимое чувство гармонии от уютной организации пространства, острым приступом накатывает на него с первого взгляда. В каждой мелочи он видит её присутствие.       Теплые оттенки мебели и светлые стены, оттесняют контраст ярких деталей её жизни: На ручке прихожей, висит пестрый зонт. Из рукава её куртки, виднеется полосато-сиреневый, до смешного длинный, шарф. На комоде в коридоре, небрежно лежат несколько книг, как будто их только что сюда положили.       Он замечает, легкий беспорядок, который ей не свойственен. Неприятное чувство вины заполняет его грудь, когда он понимает, кто был причиной ее беспокойства.       Она уходит в сторону кухни, перекачиваясь немного резко и слегка шаркая ногами. Почти разболтанная походка, лишенная всякой грации, доставляет ему странное, пронзительное удовольствие. В голове крутится мысль, что она нестерпимо привлекательна. Явление непостижимое, но незримое и вечное. Неуловимая, загадочно-странная и прекрасная. Её уязвимость и нежность возбуждают в нем острое страдание. И от этого туманного наваждения, невозможно отделаться.       Шерлок вздрагивает, когда видит разрезанный лимон и нож, на том же месте. Оглядывается по сторонам, замечая плохо спрятанные камеры видеонаблюдения. Из оцепенения его выводит звон тарелок, когда Молли небрежно ставит их в раковину. Шерлок нерешительно к ней подходит. Останавливается в паре дюймов, так близко, что ощущает чистый запах волос, обнимает её за талию и кладет подбородок на плечо. Молли вздрагивает, но не отстраняется. Мягко взяв его руки, высвобождается из неловких объятий и протягивает над включённым краном, смывая запекшуюся кровь между пальцами.       Она всегда отличалась безошибочным чутьем и ошеломляющей наблюдательностью, поэтому он не удивляется тому, что она замечает ссадины, почти не взглянув на него. Шерлок улыбается ей и бормочет слова благодарности. Одна из социально-приемлемых реакций, которые она учила его воспроизводить.       — Я разбил их .. — спешит объяснить Шерлок.       — Не хочу знать, — резко прерывает его Молли, торопливо выходя из кухни.       Шерлок хватает ее мокрыми руками за талию, разворачивая к себе. Она толкает его в грудь, вырывается и отступает назад. — Я в туалет. Если разлука для тебя столь невыносима, можешь постоять за дверью.       Чувство неуверенности, непреодолимой стеной отгораживающее его от Молли, обрушивается на него с десятикратной силой. Его сбивает с толку её безразличное выражение лица, идущее вразрез с едва сдерживаемым гневом. Он понимает, что она хочет чтобы её оставили в покое.       — Ты пытаешься отсрочить разговор.Тебе неприятно и стыдно. Но разумно предположить, что лучше поймать момент и избежать конфронтации. Твой побег это способ укрыться.       Молли горько усмехается и склонив голову набок, скептически спрашивает:       — Думаешь что знаешь обо мне все?       — Да, — отвечает он, без намёка на раздумья. — Знаю всё, и причину по которой ты ещё не выставила меня за дверь.       Она вопросительно поднимает брови. Шерлок вытирает влажные ладони о брюки и сделав глубокий вздох, решительно произносит:       — Потому что внутри у тебя несметное пространство для доброты ко мне и самое благородное из сердец. А я не знаю как жить без тебя. Не знаю как дышать.       Он бы ни за что такого не сказал, если бы не оказался неуклюже влюблен. Мучительно и безнадёжно. Такое откровение, даже с самим собой, заставляло чувствовать себя неуютно. Но неистовое стремление к её обладанию — стирало все границы дозволенного.       Хоть годы подавления своих эмоций и научили сверхчеловеческому самообладанию, сейчас было невозможно сдержаться. С лёгким придыханием он приблизился к ней, в оцепенелом, любовном исступлении и замер. Несмотря на свой смелый образ и неконтролируемый порыв, временами, он был с ней ужасно робок.       Застенчивая улыбка, сделала из Молли, почти что девчонку. Её щеки вспыхнули румянцем. Она хлопала ресницами, избегая его взгляда, словно его признание подействовало на неё так же, как она сама, на него. Она подняла взгляд, доверчиво скользя по его лицу и неуверенно протянула руки, обняла его, мягко проведя раскрытыми ладонями по спине. Он ответил на её объятья, положив ладонь ей на поясницу, а другой зарылся в золотисто-каштановые, распущенные волосы.       И ему показалось, что целому миру небезразлично то, что с ним случилось. И этот миг может тянутся вечно. Он рисковал своей жизнью и заслужил её прощение. И если эта женщина, участливо прижимает его склонившуюся голову к своему плечу, значит она всё поняла. Поняла и простила его. И тот факт, что он подошёл к самой черте смерти, не был напрасен, ведь он получил само спасение в её объятьях.       Она, доступная осязанию и обонянию, зрению и слуху, средоточие всего прекрасного в этом мире — даровала ему счастье или даже что-то большее чем счастье — покой. Рядом с ней, он почувствовал себя особенным.       В отчаянной попытке не выдать насколько он уязвим, Шерлок сдаётся и тихо, себе под нос, выдыхает:       — Я тебя люблю.. — потому что в её объятьях и нескольких предшествующих этому моменту минутах, это кажется позволительным.       Молли подаётся назад, по всей видимости не расслышав, спрашивает:       — Чего?       — Ничего, — говорит он, — не знаю. Забудь.       Она расслышала. Его слова и лёгкую перемену в дыхании, потому что в следующее мгновение, она обнимает его затылок и тянет лицо, навстречу своему. Шерлок открывает рот и впивается в её губы. Ещё чуть чуть и было бы чересчур сильно. Он чувствует как дрожит от перегрузки ощущений. Это было слишком много и недостаточно одновременно.       Его язык больше у неё во рту, чем у него. Он шипит, тянет её за одежду и прижимает к стене, когда она сжимает его волосы обеими руками. Мир сужается до размеров её квартиры. Центра его вселенной.       Шерлок тянется к краям ее футболки. Ему требуется несколько попыток, учитывая его уровень отвлечения, но в конце концов, удаётся стянуть ее через голову. Он хотел полюбоваться на мгновение — исследовать изгибы её тела, рассмотреть, действительно ли её кожа такая идеальная как ощущается подушечками пальцев, но она притянула его обратно к себе и поцеловала с рвением, которое перевесило его любопытство.       Прикрыв глаза и откинув назад голову, Молли, прерывисто стонет, когда Шерлок обхватывает окружность груди, руками. Его глаза закатываются, он потеет и хватает ртом воздух. Кровь стучит в ушах. Промежность, вздымается палаткой. Его губы начинают прокладывать извилистую дорожку влажных поцелуев от её шеи к груди и он использует каждую унцию своей сдержанности, чтобы остановиться и оценить её реакцию.       Молли ласково смотрит на него сквозь полузакрытые веки, несколько мгновений, показавшихся ему вечностью, словно понимает, что это точка невозврата, за которую они переступили.       Она кивает и Шерлок обхватывает её затвердевший сосок губами, цепляется пальцами за резинку её домашних, спортивных штанов, стягивает их вместе с трусами. Присаживается перед ней на колени высвобождает одну ногу, затем другую. Сопровождая свои действия лёгкими поцелуями по её бедрам и голеням. Он смотрит на неё долгим немигающим взглядом.       Ничего в её внешнем виде не отягощено гравитацией, избыточным питанием или ультрафиолетом. Она упруга, но мягка. Идеальна. Полностью невозможна, с физической точки зрения. Обнажённая, совершенная, олицетворяющая всё, о чем он когда либо мечтал. Молли без тени смущения лукаво улыбается ему.       Шерлок понимает, что ей совершенно плевать что он о ней подумает и как она выглядит. Непоколебимость, смелость и полное отсутствие стыда. Спокойствие и неподдельная честность. Чистая энергия. Свободна — первое что приходит в голову. Бесконечно свободна. И бесконечно распутна. Видя его реакцию Молли обольстительно улыбается. — Лучше в одежде? — шепчет она, обхватив его лицо руками, тянет вверх, заставляя встать на ноги. Шерлок невольно улыбается, осознавая, что он слаб и бесконечно уязвим перед ней.       — Ты очень красива без ничего. — запинаясь, произносит он, поднимая руки, но тут же в нерешительности одергивает, опуская их по швам.       Пульс бьётся с такой силой, что кажется, может разорвать его на части. Он не может оторвать взгляд от того, как она прикусывает влажные губы, делая их припухшими и болезненно соблазнительными.       — Молли, всё то, что я сказал по телефону..       Она хватает его за ремень и тянет к себе. Просовывает свою ногу меж его и расстегивая ширинку, встаёт на цыпочки, касаясь его губ.       Осмелев, Шерлок яростно отвечает на поцелуй. Первобытное желание взрывается внутри, обжигая своей интенсивностью. Он чувствует, что ему нужно завершить это, заявить на нее права. Лишённый воли и собственной жизни, осознающий всю глубину своего безумия, он хватает её и поднимает. Едва ли в ней есть сто сорок фунтов, но ожидаемо, ему тяжело её держать. Руки саднит от схватки с треклятым гробом и он, почти уверен, что растянул связочный аппарат в локте.       Молли, понимая что сейчас он не в лучшей своей физической форме, обхватывает его ногами и упирается спиной. Балансируя свой вес между стеной и его телом, она просовывает руку между ними и достаёт эрегированный член, гладит его от кончика к основанию и направляет в себя.       Глаза расширяются и из него вырывается громкий стон, когда он глубоко скользит, туго обхваченный её внутренностями по всей длине. Сжимая пальцы на гладкой, белой коже, Шерлок понимает, что никогда не чувствовал ничего столь же совершенного, как это ощущение.       Он ждал пока она приспособится и не торопился, хоть и каждая мышца в его теле гудела от потребности двигаться. Он думает о кожных абсцессах, трипофобии, Майкрофте и том, что ей не приходится представлять всякую дрянь, чтобы не кончить. А он, пытается заставить каждую текущую минуту длится вечно. Стараясь, сохранить в памяти каждую секунду и притормозится.       Молли, со стоном облизывает его вверх по горлу, потом обхватывает губами мочку уха. Шерлок подхватывает её поднимая выше и из неё вырывается всхлип.       Это было все, что ему было нужно для ободрения. Он начинает равномерно качать бедрами, неустанно фиксируя её реакцию, пытаясь подстроиться, уловить ритм того, как она отталкивается от него и ускорить темп.       Она ведёт своими мягкими, прохладными пальцами от его плеч, к шее, прежде чем сцепить руки и надавить на горло. Его веки трепещут и закрываются от усиления ощущений. Молли, словно завороженная, изучает его реакцию. Следит за его возможностями, на грани допустимого. Даёт столько воздуха, сколько ему нужно, чтобы держаться на ногах. И он отпускает себя, полностью доверившись. Пусть всё идёт своим чередом. Он ощущает, как её руки становятся крепче, а ощущения — острее. Каждый миг наполняется электричеством.       Голова кружится от нехватки кислорода, но он ей доверяет, потому что никогда не недооценивал её медицинскую степень. Он — вдвое сильнее и намного больше, обессилено скулит. Словно растленный —предстает перед растлителем. Дыхание становится хаотичным, Шерлок не может решить, что вызывает больший страх — потерять сознание или кончить быстрее неё . Он ощущает, как её тело крепче обвивает его, и его инстинкт самосохранения, уступает затуманеному разуму. На шее набухают вены, лицо краснеет наливаясь жаром, рубашка мокрая от пота на спине. Он удваивает усилия, толкаясь резче и быстрее.       Чувствуя, как её мышцы трепещут и сжимаются вокруг него, а тело дрожит в его руках, он стонет, крепко зажмурив веки и теряясь в ощущениях. И ничто вокруг больше не имеет значения, кроме поклонения её телу и вскипающей, горячо бьющей разрядки.       Она скользит руками по острому очерку его скул, Шерлок, несвязно бормочит ей нежности, сбивчиво вздыхая, между каждой парой слов. — Поцелуй меня, — с откровенным преклонением, прошептал он.       Она повинуется и прижимается к нему губами, целуя его мягко, почти лениво, как будто не душила его минуту назад.       Его пульс замедляется, а дыхание, выравнивается. Он прерывает поцелуй и прижимается своим лбом к её лбу.       Под действием эндорфинов, оказывающих транквилизирующее действие, Шерлок, не сразу понимает, что до сих пор держит её на руках. Он ставит её на шатающиеся ноги, слегка придерживая. Она рассматривает его, с игривым блеском в глазах, когда её руки тянутся расстегивая верхнюю пуговицу, потом другую сбрасывая рубашку через плечи, бросая её позади него.       — Женщина, дай мне немного времени, — хрипло выдыхает Шерлок и целует её чуть ниже уха, там, где у неё родимое пятно, размером со спичечную головку.       Она смеётся и одаривает его тёплой улыбкой, прежде чем взять за руку, переплетая пальцы и повести в ванную.       Он мельком смотрит на свое отражение в зеркале: растрепанные волосы, красные опухшие губы и совершенно безумный взгляд. Шея — абсолютная катастрофа. Он не предполагал, что она в действительности может так себя вести и поэтому, не мог недооценить эквивалент сюрприза.       Джону можно соврать что пытался повесится, но засос оправдать будет труднее. Он ухмыльнулся мысли о том, что Молли, его отметила и ему хочется носить это свидетельство со всем, присущем этому, достоинством. Принадлежать ей, а не быть её маленьким, грязным секретом.       Шерлок задумываться о том, как она расценивает их отношения, и нормально ли будет её об этом спросить. Он смотрит на её зубную щётку и представляет рядом свою. Но сначала нужно пригласить её на свидание. Выпить вина, поужинать, и вручить ей цветы. Он видел телешоу, где говорилось о важности для женщин, приятных слов и обольстительных действий.       Молли, ловкими пальцами приподняла его подбородок и покрутила голову, оценивая нанесенный ущерб. — Извини, — пробормотала она застенчиво, и как ребёнок после проказ, приняла невинное обличье. Как будто, только что не применяла на нем технические тонкости асфиксиофилии.       — Мне нравятся твои развратные наклонности, Молли, — искренне говорит он, целует её в висок и спрашивает:        — Ты хотела бы сходить со мной на свидание? Молли взглянула на него с вопросительной, но игривой усмешкой:       — Свидание?       — Свидание. Может быть, посидеть в ресторане?       — Я бы хотела сначала, посидеть на твоём лице. — отвечает она, без малейшего намёка на стеснение.       Склонив голову набок, удивлённый таким откровенным заигрыванием, но уловив серьёзный тон в её голосе, Шерлок, понимает что она не шутит, и его губы расплывается в широкой, глупой улыбке, прежде чем он начинает смеяться.       — Почему меня обычно рассматривают на предмет социальных несоответствий?       Молли включает воду и затягивает его под струи, оставляя вопрос без ответа, щедро наливает шампунь на ладони и погружает пальцы в его влажные, спутанные волосы.       Он откидывает голову назад и закатывает глаза, когда она массирует кожу его головы, наслаждаясь её нежными прикосновениями. В воздухе чувствуется сладкий запах миндаля и кокоса. Он улыбается мысли, что должен теперь пахнуть как она. Молли направляет его голову под напор душа, смывает пену. Шерлок улыбается, когда она берет в руки флакон с кондиционером, но не возражает, позволяя делать с собой все, что ей вздумается.       Она бережно расчесывает его волосы пальцами, прежде чем налить гель для душа в ладонь и с влажным шлепком коснуться его груди и растирающими движениями скользить к животу, плечам, спине, сильно пенящейся, пахнущий фруктами субстанцией.       В тишине, прерываемой только шумом воды он прикрывает глаза, погружаясь в ощущения того, как она нежно водит руками по его телу.       Когда она направляет его под тёплые струи, и прижимается грудью к его спине, он покрывается мурашками и собирается ответить ей тем же, но она тянется вокруг него, и хватает его член, переводя его в твёрдое положение всего за несколько движений.       — Не дразни, — почти прорычал он, непроизвольно толкаясь в её руку.       — А то что, ты меня накажешь? — с лукавой ухмылкой спрашивает Молли.       Может быть и накажу, — подумал Шерлок, уже догадавшись к тому моменту, что она может этим насладиться.       Молли поднимает голову, уставившись на него с прищуром, но не может удержаться от улыбки.       — Упрись руками в стену, — приказал Шерлок , схватив ее за запястье, чтобы остановить движения. — Живее — добавил он, когда она не пошевелилась.       Молли хихикнула и медленно повернулась, упираясь ладонями в плитку на стене, повернула голову, бросая на него игривый взгляд через плечо, подстегивая его и заставляя действовать ещё смелее.       Он ударил ладонью по ягодице, не настолько сильно, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы раздался громкий шлепок.       Погладив покрасневшую кожу, он без предупреждения поднял руку и сделал тоже самое с другой стороной. Молли выгнула спину . Он наклонился и поцеловал её в шею наслаждаясь тем, как она реагировала на его прикосновения, и как её тело дрожало от ожидания, а дыхание становилось все более прерывистым.       Пытаясь игнорировать болезненное возбуждение и повернуть сценарий в свою сторону, он собирается дольше наслаждаться тихими отчаянными звуками которые она воспроизводит и не торопится. Протянув руку, он дотронулся до ее самой тайной и чувствительной плоти. Она выдохнула и прижалась к стене, когда он начал мягко выводить круги на её клиторе. Молли задышала ещё глубже, когда её ноги задрожали от напряжения.       — Шерлок, пожалуйста. — прошептала она, голосом полным нежности, разрушая всю его решимость и самоконтроль. И он сдался, понимая, на чьей стороне баснословная власть. Расставив шире ноги и подогнув колени, чтобы выровняться с её ростом, он одним движением входит в неё, заставляя её громко вскрикнуть и прижаться к стене.       Он медленно отстраняется, затем тянет на себя её бедра, повторяя движение, прежде чем провести ладонью по спине, к затылку, собирая её волосы и накручивая их на кулак.       Нежно, не оказывая давление, Шерлок тянет, заставляя её голову откинуться назад.       Понимая насколько она близко, по ритму ее дыхания, высоте ее стонов, он увеличивает темп и интенсивность своих толчков. Молли громко вскрикивает его имя, напрягаясь и содрагаясь всем телом и Шерлок чувствует, как сжимаются её внутренние мышцы, прежде чем его накрывает собственное освобождение.       — Ты в порядке? — спросил он, тяжело дыша и переплетая их пальцы. Она простонала что-то похожее на подтверждение, но не пошевелилась. Шерлок коснулся губами её плеча, затем выключил остывшую воду.       Ухмыляясь, как полусумасшедший, он закутал её в полотенце и притянул в объятья, покрывая лицо поцелуями.       — Ты самодовольный придурок, — прошептала Молли , прижимаясь к нему ближе.       Шерлок засмеялся и покачал головой, словно не мог поверить, что такие простые моменты могут приносить такие ошеломляющие эмоции. Время, словно остановилось, и весь мир с его проблемами и заботами больше их не касался.                   ***       Догадавшись, что Шерлок голодный, Молли разогрела в микроволновке замороженную пиццу. Пока Шерлок, по-хозяйски, отыскал в шкафу растворимый кофе и налил им по чашке.       Поставив их поздний ужин на журнальный столик, она плюхнулась на желто-коричневый, плюшевый диван и включила документальный фильм о поимке серийного убийцы.       Шерлок сел рядом, положив её ноги себе на колени и начал медленно поглаживать её ступню. Молли дернулась и пнула его по руке. Он улыбнулся, добавляя к списку фактов то, что она боится щекотки.       — Ты будешь это смотреть? — раздражённо спросила Молли, нажимая на паузу. На экране отобразилась сцена кровавой реконструкции жестокого убийства. — Только если ты будешь держать меня за руку, во время страшных моментов, — поддразнил он и взял кусок, тут же начав с аппетитом его жевать.       Когда Молли нажимает кнопку воспроизведения, Шерлок с набитым ртом, спрашивает:       — Почему ты захотела стать врачом?       — А почему бы и нет, — с налетом несерьезности отвечает Молли, — надо же было на что-то выменять свою юность.       — Но почему судебная экспертиза? — допытывался Шерлок, размышляя о том, что ей подошло бы что-то более женское и мягкое, например — педиатрия.       — Ты не видишь ничего. Набор молекул. Куски мяса, передвигающиеся по глыбам земли и стремящиеся к конечной цели. А я вижу, удивительную сложность в обманчиво простой системе. Мне пугающе забавно осознавать, какой тонкий баланс соотношения кислорода и крови требует жизнь. И как явно и незримо можно прекратить ошеломляющий, заложенный природой код. Достаточно лишь небольшого прокола, — она поочерёдно, лёгким движением указательного пальца показывает на его сонную артерию, левое нижнее подреберье, печень и диафрагму, ласково улыбаясь, — И тебе будет ноль лет. Плюс минус бесконечность. Жизнь непостижима, а смерть вечна. И этим — она прекрасна. В один миг —ты личность, а в следующий, ты предмет.       Шерлок с улыбкой фыркнул. Он ожидал, что она скажет что нибудь о помощи людям.       — Ты сумасшедшая, — сказал он со смехом и опять погладил её по ступне. Она взвизгнула и села, поджав ноги и обхватив себя руками, в защитном жесте.       — Даже не представляешь насколько.       Шерлок улыбнулся, прокручивая в своём воображении сцены их осязательных взаимоотношений.       — Надеюсь, ты внесешь больше ясности в будущем.       Молли оглядывается на Шерлока. Глаза сведены в одну точку, она вздыхает и прижимается к нему. Шерлок заключает её в крепкие объятья, наслаждаясь каждой секундой. Проводит рукой по её голому бедру и целует кончик носа. Ему нравится что она настолько расслаблена в его присутствии, что не надела штаны, ограничившись только футболкой и трусиками.       — Шерлок? — Она скользит пальцами по его плечам, к груди и шепчет, обжигая дыханием кожу: — пойдём спать.       Взгляд Шерлока становится мягче, морщинка между бровей разглаживается. Словно на подсознании, он все ещё сомневался, можно ли ему остаться.       Он встаёт, увлекая её за собой.       Оказавшись в кровати, Молли прильнула к нему, положив голову на грудь. Он устал, но не позволяет себе уснуть. Слушает её мерное дыхание, боясь, дать поблажку сознанию. Ему кажется, если он уснёт, то по пробуждению её может не оказаться рядом. Спать можно после того как эти припухшие от поцелуев губы, вымолвят что ни о чем не жалеют.       Он зевает. Осозновая что перед ним Молли и её маленькая склоненная тень, накрывает его, как уют родного дома. Она тихонько говорит, что он чуткое и сострадательное проявление абсолютной любви, гладит его волосы, улыбается, выключает прикроватную лампу, чтобы не тревожить его сон. Он засыпает, крепко держа её в объятьях, после того, как запечатлит поцелуй на её нежной щеке. И знает, что весь следующий день, проведёт блаженном усваивани того, что сегодня произошло.                         ***       В гостиной на Бейкер-Стрит, Джон Ватсон, разгребал последствия детонации по просьбе бывшей хозяйки, миссис Хадсон, которая не пустила рабочих выбросить весь этот хлам. Вылетевшие из деревянных рам окна, уже заменили новыми стеклопакетами. Обугленную дыру в бетонной стене здания, заделали и теперь, она выглядела так, словно ее никогда не существовало. Воздух, всё ещё напоминал о произошедшем: легкий запах дыма и обожжённых материалов вызывал навязчивые воспоминания о тех злополучных событиях. И он, несомненно оставил бы все как есть, на усмотрение строительной бригады, профинансированной Майкрофтом, если бы не сентиментальный настрой домовладелицы.       Осторожно собирая оставшиеся осколки стекла, он равнодушно вздохнул, когда послышался звук открывающейся двери. Джон обернулся, ожидая увидеть миссис Хадсон, когда на пороге неожиданно появилась долговязая фигура его друга.       Шерлок осмотрел помещение, и удивленно вскинул бровь, прежде чем улыбнуться. Совершенно неудивительно, и абсолютно неизбежно что он здесь не показывался. Для него — это всего лишь вещи.       Шерлок шагнул внутрь, его внимание привлёк микроскоп, почти не тронутый огнём, он внимательно осмотрел его, а затем бросил через плечо в кучу строительного мусора. Джон, собирался отчитать друга, за то, что тот, не удосужился дать о себе знать последнюю неделю, и мог хотя-бы, держать телефон включенным, после того, что с ними произошло.       Но когда Шерлок, расстегнул пальто и стянул шарф, Джон скользнул по нему быстрым взглядом, прежде чем отвернуться. Но тут же, неожиданно для себя, посмотрел снова, поскольку разум сообщал ему, что увиденное, не могло происходить на самом деле: На его бледной, длинной шее, красовалось два подкожных кровоподтека, переливаясь от бледно-фиолетового до темно-бордового.       — Что это у тебя? — резче чем намеревался, спросил Джон, прожигая Шерлока взглядом.       — Где? — уклончиво ответил Шерлок, демонстративно осматривая свои конечности, на предмет несуществующих пятен.       Джон вздохнул, указав пальцем на его горло.       — Элементарная арифметика, задачка без звёздочки , — самодовольно ответил Шерлок, его рука непроизвольно взлетела к шее, где чуть выше соединения ключиц, багровел свежий синяк.       — А конкретнее?       —Я упал.       — На чей-то рот? — закончил за него Джон, у которого в голове, никак не могли соединиться кусочки головоломки.— Ты занимался сексом? Шерлок покраснел и кивнул.       — Без помощи письменных инструкций или практических демонстраций? Кто эта несчастная? Или несчастный? Мы никогда всерьёз не говорили о твоих предпочтениях.       Джон, пытаясь скрыть удивленную улыбку и осмыслить увиденное, продолжил:       — Можешь не отвечать. Ты не обязан мне ничего рассказывать. — Я ничего не скрываю, — Шерлок смущённо усмехнулся, его привычный резкий тон вдруг стал более мягким. — Молли, — самая важная часть этого уравнения.       — Молли? — Наша Молли? Она..       — Не продолжай, — резко перебил его Шерлок, присаживаясь на стремянку. Джон поднял руки в защитном жесте с плохо скрываемой ухмылкой.       — Что-нибудь еще? Ты давно потерянный брат Лестрейда или что-то в этом роде? Есть ещё какие нибудь большие секреты, которые ты хочешь рассказать, раз уж мы делимся?       Тут дверь в гостиную распахивается, и, врывается запыхавшийся Грег Лестрейд. Джон рассмеялся, а Шерлок с усмешкой выпрямился.       — Шерлок, ты здесь, я не мог до тебя дозвонится, — без приветствия начинает рассказывать Грег, шмыгая носом: — Сегодня утром, мы накрыли нарколабораторию. Варили мефедрон в промышленных масштабах и торговали вразнос, крупными партиями. Ничего необычного, если бы не одно "но.."       — "Но?" — повторяет Джон       — Главным по производству оказался Том.       — Том? — спрашивает Джон, не понимая, кого Грег имеет ввиду.       — Жених Молли. Я бы сам не поверил, если бы не видел его своими глазами       Грег выжидающе смотрит на Шерлока, прежде чем продолжить:       — Только никакой он не Том. Он не тот застенчивый дегенерат, коим себя выставлял. Мы безуспешно пытались накрыть эту сеть не один год. А вчера, пришла наводка. Вероятно, сдали конкуренты.       — Зачем ты пришёл, если их взяли? — произнес Джон, стараясь звучать безразлично.       — Ты не понял, Джон, ему представлено обвинение в сбыте наркотиков в особо крупном размере. В составе организованной преступной группы. Но он, лишь пешка в большой паутине. Если Молли знала кто он, то возможно знает и как смазанны шестеренки этого механизма.       — Она знала и ничего не сказала? Ты в своём уме? — резко прерывает его Джон, подавляя желание выставить Грега за дверь, и отчитать Шерлока за то, что тот не выказывает никаких возражений.       — Как ты себе это представляешь? Знакомься это Том, мой жених. Бухгалтер, агент по недвижимости или кем она его там представляла, а по совместительству Пабло Эскобар местного разлива? Он не имеет отношения к своре торчков в полуотключке, глотающих викодил и сплавляющих кислоту мелким барыгам. И для брачного афериста уровень слишком высок.       — Думаешь он вцепился в Молли чтобы добраться до Шерлока?       — Боюсь, что их отношения начались задолго до его возвращения. — Грег вздохнул. — Хотя, не исключено что он мог знать что Шерлок жив.       — Ты думаешь она лицемерка? Она все знала и никому не сказала? — выдохнул Джон, недоверчиво оглядывая его рассеянным взором.       Грег отрицательно замотал головой. — Я хочу узнать, что ей известно. Нужно устроить им очную ставку, пока это не сделал кто-то другой.       — Федералы не станут придавать значение её свидетельским показаниям, даже если она что-то знает. — Сказал Джон, повышая голос, — Я не верю, что она может что-то об этом знать. Можно взять и надавить на какие нибудь рычаги. Сыграть в хорошего и плохого полицейского. Отправить его на обыск толстокишечной полости, но не приплетать сюда Молли.       — Нам ничего не известно о том, с кем она поддерживает социальные связи. Она говорила что их познакомили друзья. Учитывая серьёзность ситуации, мы должны отработать все зацепки, включая его ближайшее окружение. И если не рассматривать его на предмет преступной деятельности, можно предположить, что она, не жертва его амбиций. Возможно у них все было, искренне. Но учитывая все обстоятельства, в это слабо верится.       — Достаточно, — резко прервал их Шерлок.       Они молча смотрят на него, чтобы услышать вердикт.       Шерлок переводит дыхание, встаёт и начинает мерить шагами комнату. Наконец останавливается и сцепив руки за спиной, обращается к Лестрейду:       — Я запрещаю тебе задавать ей какие либо вопросы, — холодным тоном произносит Шерлок, бросив на Грега косой взгляд, —Ты не имеешь права требовать от нее отчёта о человеке, который не имеет к ней никакого отношения. Взяв пальто, он направляется к выходу. На пороге резко оборачивается и говорит: — Если бы знала она, зная бы и я.