The Sixth Shadow

По жесткости простыней она поняла, что лежит на своей кровати-футоне, укрытая одеялом, и, щурясь от яркого света, почувствовала, как сильно стучит голова. Снова было утро. Сонно моргая, глядя в потолок, Сакура прижала руку ко лбу. — Что… что, черт возьми, произошло? Из-за головной боли она не могла сформулировать ни одной связной мысли. Поэтому она просто лежала, тупо уставившись на трещины в обоях. Почему она ничего не могла вспомнить о вчерашнем дне? Внезапно она застыла на месте, когда что-то появилось в поле ее зрения. Это… она прищурилась, вглядываясь в предмет. Это была голова человека, смотревшего на нее сверху вниз. А? Сакура посмотрела на силуэт. Почему кто-то находился в ее квартире? Внезапно инстинкты шиноби привели ее в состояние тревоги, и она села на кровати. На нее тут же накатила волна головокружения, и она с несчастным видом принялась шарить в поисках куная, которого нигде не было, даже когда ее глаза сощурились, чтобы разглядеть незнакомца. Спустя несколько самых ужасных пяти секунд в ее жизни, она, наконец, узнала его и испустила прерывистый вздох облегчения. — С-су-сан? Теперь, когда она немного успокоилась, у нее сразу же разболелась голова от того, что она так быстро встала. Сакура хмыкнула. — Полегче, — сказал он, осторожно опуская ее обратно. Сакура сделала это, смирившись со своей судьбой. На данный момент. — Су-сан… Что ты здесь делаешь? — Тебе нужна была помощь, — коротко спросил он. — Помощь? Что… что случилось? — Я надеялся, что ты сможешь мне это рассказать. Сакура нахмурилась, глядя на него, а затем попыталась вспомнить хоть что-нибудь, что привело ее сюда вчера, или когда она в последний раз просыпалась… если подумать, когда это было? Но ничего не вспомнила. — Как долго я была без сознания? — с беспокойством спросила Сакура. — Не знаю. Мой друг… Я нашел тебя две ночи назад. Ты выглядела… плохо. Ты была не в себе и не могла вылечить себя, поэтому я не хотел оставлять тебя одну. — Подожди, что? Такого раньше никогда не случалось. — Что ж, всё когда-нибудь случается в первый раз, — сказал он, пожав плечами. — Тебя продолжало… рвать, у тебя была высокая температура, и… ну, тебе… становилось все хуже и хуже. Я почти уверен, что то, что у тебя было, — не обычная простуда, поэтому привел медика. — Медика? — повторила Сакура, теперь уже более бодро. Старый инстинкт страха перед медицинскими счетами дал о себе знать. Генинам деревня покрывала только травмы, полученные во время миссий, а чунинам — травмы, полученные во время миссий, а также тренировок. Но что бы ни случилось, это не было ни тем, ни другим, не так ли? Дерьмо… — Сколько я должна заплатить? — обреченно спросила Сакура. Она не думала, что ей когда-нибудь снова придется опуститься так низко, чтобы оплачивать медицинские счета. Су-сан посмотрел на нее с беспокойством. — Нисколько. — Что значит «нисколько»? — требовательно спросила она, садясь — на этот раз успешно. — Ты прямо сейчас скажешь мне, сколько я должна, Су-сан! — Послушай, я позвал подругу. Она скрыла это. Всё в порядке, — произнес он успокаивающе. — Ложись обратно. — Ты ведь не лжешь, правда? — с подозрением спросила Сакура. — Нет, я не лгу, — пообещал он, опуская ее обратно на пол. Сакура неохотно кивнула и снова уставилась в потолок. Ее разум немного прояснился, даже несмотря на головную боль, так что она решила, что сможет вылечить остальное… что бы с ней ни случилось. Она осторожно прижала ладонь к виску и начала предварительную оценку, чтобы ответить на свой самый насущный вопрос: «Что, черт возьми, со мной не так?» Упомянутое обследование дало сбивающие с толку результаты: по-видимому, какой-то токсин разрушил ее организм настолько, что затронул и нервную систему, и печень до такой степени, что ткани вокруг печени все еще были воспаленными, и оставалось ошеломляющее количество фантомных следов присутствия чужеродной чакры. Большинство людей обычно недостаточно чувствительны, чтобы уловить это, но сейчас в ее организме было так много чакры другого человека, что, по ее мнению, даже обычный человек заметил бы это. Тем не менее, сколько Сакура ни проверяла, нет ли серьезных повреждений (обе области являлись очень чувствительными и, как известно, трудно поддавались лечению), она ничего не смогла найти. Кто бы ни лечил ее, он проделал чертовски хорошую работу. Она нахмурилась, снова изучая работу таинственного медика. Кто, черт возьми, это был? Большинство медиков в больнице не смогли бы устранить повреждения такого уровня, и уж точно не за один сеанс. Что за… До нее начало доходить, что тот, кто лечил ее вчера, возможно, спас ей жизнь. На самом деле, было бы точнее сказать, что Су-сан спас ей жизнь, позвав этого врача. Глаза Сакуры округлились, как блюдца. Черт возьми. — Су-сан… Ты уверен, что я не должна тебе денег? — спросила она, ее мозг все еще был не в состоянии осознать это. Всё, о чем она могла думать в тот момент, — это о том, что нет ни одного медика такого уровня, который не запросил бы солидную сумму в обмен на свои усилия. Кто бы это ни был, он оставил по меньшей мере три килограмма скрытой чакры, циркулирующей в ее организме. Это безумие! Вряд ли кто-нибудь из медиков обладал такими запасами. — Ага, — сказал он, украдкой улыбнувшись ей. — Оплата не требуется. — Э-э-э… Я просто… немного сбита с толку. Кого, черт возьми, ты позвал, чтобы осмотреть меня? — Я же говорил тебе. Просто старая знакомая. — Что ж, у тебя очень талантливая знакомая, — пробормотала Сакура. Судя по тому, что она могла сказать, ее нынешняя головная боль вызвана обезвоживанием и истощением, которое в данный момент испытывал ее организм. В остальном с ней все было в порядке. Сказав это, Сакура осторожно попыталась встать, но Су-сан остановил ее прежде, чем она успела это сделать. — Э-э… не двигайся. Это вредно для тебя. Она усмехнулась его строгости. — Я просто собиралась чего-нибудь выпить, а не бежать марафон. — Я могу тебе всё принести. Он исчез, но через мгновение появился снова с чашкой чая. — Надеюсь, ты не возражаешь, но я приготовил его к твоему пробуждению. — Конечно, нет. Сакура была немного шокирована, что он это сделал, на самом деле. Сев на футон, она налила себе немного чая, неловко предложила чашку и ему (он отказался), а затем начала осторожно пить. — Ты добавил лимон? — удивленно спросила она. Он кивнул, снова присаживаясь на край ее футона. — Да. Предполагается, что он помогает выздоровлению. Ну, ты же медик, так что тебе лучше знать, но, по крайней мере, именно так делал для меня мой отец, когда я болел в детстве. Добавлял лимон и немного сахара. Хотя я не уверен, что сахар добавлялся ради пользы, а не для того, чтобы придать вкус. Но я все равно положил и его. Сакура усмехнулась. Его бессвязная речь была довольно милой. Ее особенно поразил тот факт, что его отец, очевидно, дал болеющему ребенку обычный напиток с кофеином, такой как чай, а не ромашку, но она не хотела портить момент, говоря ему об этом, поэтому просто улыбнулась. — Спасибо, Су-сан… он… он восхитительный на вкус. А коричневый сахар содержит небольшое количество минералов, необходимых нашему организму, так что твой папа был прав в своем рецепте. — О, — сказал он с улыбкой, прикрыв глаза. — Приятно слышать. Сакура прикусила губу. — Я бы хотела знать… как долго ты оставался здесь, присматривая за мной? — Сегодня и вчера. Она побледнела. — Ни за что! Он смущенно посмотрел на нее, но своих слов обратно не взял. — О… черт, тебе не следовало… — взволнованно начала Сакура. — Мне так жаль! Ками, это так долго. Я думала, ты остался максимум на час или два, а потом позвал врача. О, черт. Я даже не могу… — Все в порядке, — оборвал он ее. — Нет, это не так, — Сакура почувствовала себя такой виноватой… — Могу ли я как-нибудь загладить свою вину перед тобой? — Тебе не нужно ничего делать, — он пожал плечами, глядя в окно. — Как я уже сказал, моя подруга-медик проделала большую часть работы прошлой ночью, а я тем временем немного поспал. Надеюсь, ты не против. Сакура едва не вытаращилась на него. — Почему я должна быть против? — Ты не помнишь? — Эм… нет? Чего я не помню? Какое это имеет отношение к тому, что ты поспал? Он оценивающе посмотрел на нее. — Ты продолжала пытаться отказаться от ее лечения. И ты умоляла меня не оставлять тебя с ней наедине. Я думаю, это могло быть вопросом… медицинской гордости? Ты была не в себе. Сакура нахмурилась. Это действительно было похоже на нее, если бы она была совсем не в себе. Сакура знала себя достаточно хорошо, чтобы понимать, что она была, во-первых, очень скупой личностью, ненавидящей медицинские счета, и, во-вторых, по стандартам чунинов, настоящим параноиком. Особенно после ее битвы с Сасори и включения в Книгу Бинго, когда ей начали сниться кошмары, в которых член Акацуки приходил посреди ночи, чтобы отомстить и убить ее. Она всегда просыпалась в холодном поту, озираясь в темноте в поисках угроз. Бред, сопровождавшийся высокой температурой, вероятно, усугубил ее паранойю, заключавшуюся в нежелании оставаться наедине с кем-то, кому она безоговорочно не доверяла… хотя она, по-видимому, доверяла Су-сану. Ее смущало, что она уже до такой степени доверяла ему… поэтому она промолчала об этом и вместо этого спросила: — Ты уверен, что твоя подруга-медик действительно не требовала компенсацию? Хоть какую-нибудь? — Уверен, — терпеливо ответил он. — Что ж… если ты так говоришь, — неохотно согласилась Сакура. Ее головная боль начала проходить после того, как она выпила жидкости, хотя на всякий случай она налила себе еще чая. Какое-то время они сидели молча. Сакура все еще чувствовала себя невероятно виноватой — и очень тронутой — из-за того, что Су-сан заботился о ней во время ее… очевидной ошибки, или что бы там ни случилось. Она все еще ничего не могла вспомнить. — Я надеюсь, ты, по крайней мере, пошел домой поспать ночью, — не удержалась она. — Это место не совсем… Он смущенно посмотрел на нее. — Я вроде как ночевал здесь. Надеюсь, ты не против. Я… пытался выяснить, в деревне ли твои родители, но нет никаких сведений о них или о каких-либо близких родственников, проживающих в этом районе, а ты все время бормотала, чтобы я не звал Цунаде. Я не знал никого, кого мог бы попросить присмотреть за тобой, поэтому… Чувство вины Сакуры росло с каждым его словом. А также ее признательность ему. — Ты действительно не должен был этого делать… Даже если мои родители были недоступны, я действительно могла бы… Он проигнорировал ее заявление. — Тебе очень повезло, что я нашел тебя, — произнес он слегка укоряющим тоном. Она поняла, что он говорит серьезно. — К слову, в каком состоянии ты меня нашел? — Попробуй поваляться на полу в полубреду, бормоча что-нибудь о том, что Акацуки преследуют тебя, не в состоянии позвать кого-нибудь на помощь. Сакура опустила глаза от стыда. Эти слова сильно задели ее, потому что она сразу поняла, что они правдивы. Это было так похоже на нее: не обратиться за помощью. Как из-за своей гордости, так и из-за того, что ей не к кому пойти, не сейчас, когда они с шишоу в ссоре. Она бы не хотела, чтобы Цунаде считала ее слабой сейчас, когда она пыталась убедить ее в обратном. А кто еще у нее оставался? Тока-сан? Сакуре она определенно нравилась, но старуха была всего лишь ее работодательницей… Она всегда думала, что легко сможет решить свои проблемы в одиночку… особенно проблемы со здоровьем. Что, черт возьми, с ней случилось? Как вообще в ее организм попал такой опасный токсин? Разве не было бы забавно, если бы Харуно Сакура, куноичи, убившая Сасори, умерла от какого-нибудь обычного яда в собственной постели? Она затуманено огляделась, пытаясь отвлечься. — Где ты…? О, — в углу комнаты лежал футон, накрытый желтым одеялом с принтом сюрикенов. Вероятно, это его… он действительно принес сюда свои вещи. Сакура подавила желание прижать ладони к лицу от унижения. Или еще лучше — побиться головой о стену. Снова. — О, боже, — футон лежал в углу ее комнаты, под столом. Даже смотреть на него было некомфортно. — Тебе определенно не стоило оставаться на ночь… Су-сан, я чувствую себя ужасно… Он пожал плечами. Сакура хотела как-то компенсировать ему всё это, хотя и понятия не имела, что для этого нужно сделать. — Я… Я в большом долгу перед тобой за это, правда. Я могу что-нибудь для тебя сделать? — Для начала неплохо было бы рассказать мне, что с тобой случилось. Сакура нахмурила брови, пытаясь вспомнить. Она сильно нахмурилась. — Хотела бы я знать, Су-сан, но я действительно ничего не помню.… Я дам тебе знать, если вспомню. Мгновение он вглядывался в ее лицо, затем кивнул в знак согласия. — Сделай это, пожалуйста. — Могу ли… могу ли я еще что-нибудь для тебя сделать? — Ничего. — Да ладно, не говори так! — Я дам тебе знать, если что-нибудь придумаю. Да, она ни за что не собиралась останавливаться на достигнутом. Сакура искала подходящее предложение. — А ты… ты не хочешь, чтобы я стала твоим личным врачом? Хотя нет, у тебя уже есть твоя, несомненно, очень компетентная подруга. Эм… или, эм, или… но я не знаю, может, я могла бы сделать для тебя что-то еще? Позаботиться о травмах, если твоя подруга занята, или сделать массаж чакры, когда захочешь, или, или…? — Все в порядке. — Нет, я настаиваю! — внезапно ее осенила идея. — Ты волновался из-за остеопороза, верно? Может, я могла бы изучить эту проблему! Я сделаю всё возможное, чтобы твои кости снова стали здоровыми. Если это не так. Он слабо улыбнулся ей. — Звучит заманчиво. — Отлично! — с энтузиазмом воскликнула она. — Я начну как можно скорее, обещаю! — Тебе и не нужно. — Нет, нет, я настаиваю, Су-сан! Это просто дико! Ты провел два дня в этом месте ради меня, наблюдая, как я веду себя отвратительно и распространяю вокруг себя всевозможные телесные выделения, и я знаю, что ты большой сторонник чистоты, по крайней мере, у меня сложилось такое впечатление после наших совместных миссий, так что тебе определенно не было приятно…! — Все в порядке, — повторил он, прерывая ее отчаянный лепет. — Тебе пришлось гораздо хуже. По правде говоря, я просто читал весь день и клал тебе на лоб мокрые полотенца. Не так уж и плохо. Сакура была тронута. Она отвернулась, чтобы скрыть, насколько сильно на самом деле, и с некоторым трудом встала. — Ну что ж… что ж, в любом случае, спасибо. Большое тебе спасибо. — Без проблем. Она неловко огляделась по сторонам, раздумывая, стоит ли ей пригласить его на завтрак или как-то компенсировать ему это, но потом поняла, что на самом деле не знает, утро уже или нет. — Я надеюсь, ты брал всё, что есть в моем холодильнике. — Я так и сделал, — сказал он, почесывая щеку. — На самом деле, это был скорее рейд. Сакура усмехнулась. — Отлично. Что ж, по крайней мере, я не должна чувствовать себя виноватой из-за этого, — она подошла к окну, чтобы посмотреть, где сейчас солнце. Время близилось к полудню. — А ты… ты не хочешь пообедать пораньше? Я угощаю. Он с сомнением оглядел ее. — Ты уверена, что твой желудок справится с едой? — Да, с моим желудком все в порядке. — Не знаю, мне кажется, тебе пока лучше есть рис. Я могу купить немного для тебя, если ты… — Определенно нет! — смущенно воскликнула Сакура. — Я обещаю, что теперь со мной все в порядке! Клянусь, что это так. Он почесал затылок. — Ты уверена? — Да! — А, но я только что вспомнил, что тебе все равно следует есть рис. Так велел врач, — добавил он с усмешкой. — Твоя подруга-медик? — Мм. Сакуре показалось, что его подруга сказала бы, что она отлично поработала, учитывая, что так и есть, и она может есть все, что захочет. Вывод: Су-сан всё это выдумал, но, если уж на то пошло, ложь во спасение была довольно милой. Хотя и лишней. Сакура многозначительно покачала головой, с каждым словом тыча его в грудь. — Что ж, Су-сан, я уверена, что именно так она и сказала, но приказ или нет, я тоже медик, и чертовски хороший в этом деле, так что я собираюсь проигнорировать эту рекомендацию, которая, я уверена, была дана твоей подругой, а не кем-то из заинтересованных лиц. Он нахмурился. — Су-сан, — вздохнула она, — теперь я в порядке, обещаю. Он бросил на нее недовольный взгляд, но на этот раз не стал спорить, вместо этого повернувшись, чтобы поставить чашки в раковину. Пока он смотрел в другую сторону, Сакура незаметно понюхала у себя под мышкой. Фу. Она определенно пахла как человек, у которого два дня держалась высокая температура. — Эм… — неловко произнесла Сакура. — Мне… очень нужно принять душ, так что, пожалуй, я пойду, но, пожалуйста, не уходи, Су-сан. Я все равно хотела бы угостить тебя чем-нибудь. Ты не против? Он кивнул через мгновение. — Я пока заберу свои вещи. — Отлично. Тогда подожди меня! — Конечно. Сакура направилась в ванную и включила душ. Забравшись в кабинку, она воспользовалась моментом, чтобы расслабиться под горячими струями, и попыталась собраться с мыслями и понять, что произошло. Хорошо, итак… она вспомнила, как всю неделю нервничала из-за приглашения на урок гендзюцу… потому что… Подождите, ее шрам! Сакура выбралась из душевой кабины, все еще мокрая, и направилась к зеркалу. Шрам выглядел так же, как и всегда… Не то чтобы он выглядел по-другому, если бы кто-то его увидел. Она вздохнула, глядя на свое отражение в зеркале. Сакура, смотревшая на нее в ответ, выглядела усталой и раздраженной. Внезапно что-то ей вспомнилось. Образ самой… себя? Сакура нахмурилась, сбитая с толку. Она наблюдала за собой и за толпой других, которые подбадривали Куренай, когда женщина выполняла гендзюцу за гендзюцу. Все до единого выглядели пьяными в стельку. «Это, или их накачали наркотиками…» — мысленно добавила Сакура. Она начинала понимать, что произошло. Каким-то образом она случайно накачала наркотиками всех присутствующих, включая себя. Как такое могло быть? Она думала, что прекрасно контролирует технику? Ее контроля над чакрой должно было хватить, чтобы убедиться, что только Куренай вдохнула наркотик… и все же очевидно, что она также находилась под воздействием чего-то чертовски сильного, что вызвала она сама… Если только Куренай не накачала ее наркотиками? Сакура нахмурилась. Она не могла не признать, что эта сучка была права, но она также не думала, что женщина могла провернуть такое незаметно для нее. Фу. Попытка заставить ее просто провести обещанный урок гендзюцу превратилась в… во что, черт возьми, это превратилось? Сакура нахмурилась. Внезапно ее осенило, что это воспоминание… оно принадлежало теневому клону. Что заставило ее создать теневых клонов, будучи в нетрезвом состоянии? Головная боль при воспоминании была в десять раз сильнее, чем обычно… Сакура снова застонала. Никогда больше… никогда больше она не будет пытаться копировать технику Эбизо.… — Хех, какой у тебя шрам, Цветочек. Сакура практически подпрыгнула на месте. Паккун стоял там! Что за?.. — Она все еще не пришла в себя, — подал голос Карма, сидевший рядом с ним, бросив взгляд на Сакуру. — Она нас даже не заметила. Сакура нахмурилась, глядя на нинкенов. — Что вы, ребята, здесь делаете? — Мы нашли тебя прошлой ночью и позвали на помощь. И присматривали за тобой, пока тебя рвало, — пояснил Паккун. — Ты была в… плохом состоянии. Что, черт возьми, случилось, Цветочек? Пока он говорил, Сакура заметила, что мопс все еще смотрит на шрам, оставленный кьюби, и прикрыла его. — Это не ваше дело, — Сакура вздохнула и высунула голову из маленькой ванной, чтобы проверить, не услышал ли Су-сан шум, но его там не было. — Где Су-сан? — Кто? — Су-сан. Мой друг… он сейчас здесь? Паккун уставился на нее на мгновение. — Б… Он пошел отнести свои вещи к себе домой. Верно. Значит, у нее есть время побыть одной, прежде чем он вернется. Сакура воровато огляделась, затем потянулась к шкафчику под раковиной за спрятанным пузырьком с таблетками. Ей нужен заряд бодрости. Бутылочка оказалась пустой. Сакура нахмурилась и выбросила ее в мусорное ведро. Мопс последовал за ней из ванной. — Зеленый Цветочек, ты нарушила свое слово. Ты сказала, что прекратишь принимать таблетки. Глаза Сакуры расширились. Неужели нинкены…? Они поняли, что она их обманула! Дерьмо! Сакура резко повернула голову в сторону собак, затем к своим таблеткам и открыла кухонный шкафчик. Ничего. — Где они? Паккун, что, черт возьми, ты сделал с моими таблетками?! — Ого, кто-то волнуется, — проницательно заметила собака. Глаза Сакуры расширились, она нырнула к своему тайнику с солдатскими таблетками, поспешно открыла его и… ничего. Она заглянула под другую половицу, где их прятала. И снова: ничего. Как будто пакет, который она получила на днях, никогда и не доставляли. Глаза Сакуры расширились. — Вы забрали их! — те, что она спрятала в доме Токи, скоро закончатся! — Это мы и сделали, — согласился Бык. Сакура в ярости сжала челюсти. — Что вы наделали, вы, вы?.. Карма, маленький засранец, попытался умиротворяюще наступить ей на пятки, но у Сакуры не осталось терпения. — Скажите, где мои таблетки! Солнцезащитные Очки попытался наложить на нее успокаивающее гендзюцу, но она прервала его почти мгновенно. — Ты обманула нас один раз, но сделать это дважды тебе не удастся, — сказал Карма, стоявший рядом с ним. Сердце Сакуры бешено колотилось где-то в горле. — Не лезь в мои дела, Карма! — Эти таблетки, смешанные с каким-то другим препаратом, который ты приняла, чуть не убили тебя, — вмешался Солнцезащитные Очки. — Если бы не наша подруга-медик, ты была бы мертва, Зеленый Цветочек. Глаза Сакуры расширились. Черт возьми! Врач, которая ее лечила, должно быть, что-то заметила! Кем она была? Она следила за ней? БЛЯДСКОЕ ДЕРЬМО! — Кто это был?! Скажи мне, кого вы сюда привели! — Успокойся, Цветочек… — Кто это был! — Сакура закричала. В этот момент Бык повалил ее на пол и уселся на нее верхом. Вскоре после этого над ней навис Паккун. — Послушай, успокойся и послушай нас, — медленно произнес мопс. Сакура перестала кричать и с ненавистью уставилась на него. Успокойся? Успокойся? Они хотя бы поняли, что они с ней сделали? Как они могли! — Я уже говорил тебе, Цветочек, — продолжал Паккун, не подозревая о ее возмущенных мыслях. — Мы можем пойти легким путем или трудным. Сотрудничай с нами — и мы не будем относить эти таблетки прямиком хокаге. Выбор за тобой. У Сакуры задрожала челюсть, но потом она поняла, что ничего не может поделать. Она уже приняла все меры предосторожности, какие только могла придумать, и даже больше, и все же они все равно ее опередили. Учитывая, насколько плотным был ее график и насколько дорогими были ингредиенты для таблеток, она буквально не могла позволить себе постоянно соревноваться с адскими псами этого мудака. О, но как же ей хотелось сломать ему нос. — Отлично, — сказала она, выдохнув, чтобы попытаться сдержать свой гнев. — Отлично. Я больше не буду их принимать. Только, пожалуйста, не говорите Шишоу. «Это не их вина», — сказала себе Сакура: «Во всем виноват Хатаке… Я не могу злиться на несчастный призыв за то, что их заставляет делать хозяин. Я не могу…» Наконец, Бык отошел от нее, и она снова смогла встать. На дрожащих ногах она прошла в гостиную и быстро оделась. По мере того, как она совершала свой обычный утренний ритуал, чувство стыда и вины начало распространяться по всему телу. Она кричала на собак как сумасшедшая… Черт возьми. Что с ней не так? Только настоящие наркоманы так себя вели. Она была одной из них? Сакура подавила желание свернуться калачиком и разрыдаться. С несчастным видом она расчесала волосы и умылась, завершив тем самым свой утренний (или дневной) обряд очищения. Немного подумав, она нашла дезодорант и распылила его по всей своей крошечной квартирке. Помещение нуждалось в этом, и она не собиралась открывать окно, потому что в этот час в баре внизу всегда очень сильно пахло жареным мясом. Покончив с этим, она повернулась и посмотрела на нинкенов, виновато прикусив губу. «Не круто, Харуно», — подумала она про себя. «Одно дело кричать на людей, но на милых щенков с чувствительными ушками? Не круто». Подумав об этом, она решила сделать что-нибудь, чтобы развеселить щенков. — Хэй, ребята… как насчет того, чтобы я быстренько помыла каждого из вас? Вы готовы? Четыре собачьих хвоста начали вилять по отдельности, включая Усики, который сегодня присоединился к своим старшим и навестил ее (в это время он обычно заглядывал к Ранмару). Сакура слабо улыбнулась им (если бы только мириться с людьми после ссоры было так же легко, как с ними) и принялась вытаскивать тазик из свертка и устанавливать его в свою маленькую душевую кабинку, чтобы приготовить ванну. На днях она нашла флакон своего старого кондиционера для волос, который хранился у нее еще с тех времен, когда она была генином, того самого, в честь которого они ее прозвали, так что их ждало удовольствие. Стая провожала ее взглядом, виляя хвостами, явно уловив смысл ее извинений… и довольно скоро ее ванная превратилась в собачий рай, а также в адский кошмар по уборке для нее в будущем. Сакура как раз купала последнюю собаку — Быка — и ругалась с Кармой. Маленькая угроза снова пыталась прыгнуть в воду, а она была не в том настроении, чтобы позволять ему это, как обычно. У Сакуры возникло ощущение, что это ее наказание за то, что она «обманула» собак насчет таблеток, наказание, которое закончилось тем, что она была вся в мыле. Вот что увидел Су-сан, когда вернулся. На мгновение они с Сакурой просто… уставились друг на друга. Сакура подумала, что для него это, вероятно, очень странная сцена. Хотя, с другой стороны, нинкены сказали, что позвали на помощь — слава богу, они оказались достаточно вежливыми, чтобы позвать Су-сана, а не этого мудака, — так что, возможно, он не был так уж удивлен. Любой, кто знал их хотя бы немного, знал, как сильно они любят объятия и чистоту. Однако он смотрел на нее с явно озадаченным выражением лица, так что, возможно, он не так уж хорошо их знал. — Ух ты… Сакура? Я думал, ты сказала, что собираешься принять душ. — Я действительно так сказала, — запинаясь, ответила она. — И зачем ты купаешь собак?.. Она неуверенно пожала плечами. Это было слишком сложно объяснить. Су-сан прищурился, глядя на собак и Карму в частности. — Она больна. Прекратите создавать проблемы. Маленький негодяй заскулил, но прекратил свои попытки запрыгнуть в ванну к Юрей. Сакура была одновременно благодарна за отсрочку и раздражена. Она думала, что Карма считает ее особенной! Но, видимо, демон оказался более послушным, чем она думала сначала, если он был готов послушаться незнакомца. Раздраженная, она сосредоточилась на расчесывании белой шерсти Юрей, борясь с желанием бросить на Карму яростный взгляд. — Тебе не обязательно… — начал Су-сан, взглянув на огромного бульдога, который все еще уютно лежал в ее тазу. — Все в порядке, — сказала Сакура, пожимая плечами. — Это они позвали тебя, верно? Я думаю, мне тоже нужно их поблагодарить, — на самом деле, ей было интересно, как нинкены нашли ее, а потом и его. Что вообще произошло? Су-сан вздохнул и присел на корточки рядом с ней. Сакура бросила на него озадаченный взгляд, на что он ответил закатыванием рукавов. — Позволь мне помочь. Сакура думала, что купать собаку с кем-то другим, когда ни один из них не является хозяином, будет неловко, но на самом деле это оказалось совсем не так. Вся эта история даже помогла ей отвлечься от мыслей о таблетках, что было настоящим благословением. Она знала, что скоро начнет волноваться из-за этого. Ей было невыносимо думать об этом. Поэтому она не стала этого делать. Вместо этого она пускала мыльные пузыри в Карму, когда он начинал надоедать, расчесывала шерсть Быка подержанной щеткой, которой она не пользовалась с тех пор, как подстригла волосы, и обменивалась замечаниями с Су-саном, хотя за работой они почти не разговаривали. Когда с купанием было покончено, Су-сан велел нинкенам возвращаться в их квартиру, что, по мнению Сакуры, было довольно грубо с его стороны, но, к ее удивлению, после этого они действительно исчезли. Ну что ж. Это было, по крайней мере, облегчением в том смысле, что они смылись, а значит, не перепачкают весь ее дом мокрыми отпечатками лап, когда будут уходить. Она даже немного пожалела этого засранца, если они действительно жили в его квартире. Хех. Мысль о том, что они запачкают весь пол в доме Хатаке, значительно подняла ей настроение, даже когда она осматривала последствия купания в своей собственной ванной. Хотя ей пришлось признать, что ее собственное жилище немного смахивало на зону бедствия. Ей повезло, что ванная была маленькой и что Су-сан вызвался помочь с уборкой. Им не потребовалось много времени, чтобы привести ее в приемлемый уровень чистоты — возможно, она использовала какое-то особое дзюцу ветра, а Су-сан — технику сбора воды, но вскоре маленькая ванная снова засверкала. — Ну, а теперь давай что-нибудь поедим, ладно? — сказала Сакура, когда они закончили. — Я угощаю. Су-сан окинул ее оценивающим взглядом. — Ты уверена, что теперь с тобой все в порядке? — Так и есть. Твоя подруга-медик практически все вылечила. У меня осталось только обезвоживание и общее истощение, с которыми прекрасно справился потрясающий чай твоего папы. Сейчас у меня все хорошо, честное слово. — Ну что ж… хорошо. — Итак, куда ты хочешь пойти? У тебя есть любимое место, где можно вкусно поесть? — Хм… — он задумчиво помолчал. — Я не против порыбачить. — Ни в коем случае. Мы собираемся поесть что-нибудь действительно вкусное, Су-сан. Он вздохнул. — Рыбачить весело. — Ты понимаешь, что я имею в виду. Он вздохнул. — Хорошо… хорошо… Я не знаю… мы могли бы сходить в Идзакаю. — Что? Ни за что. Не может быть, чтобы это место было в твоем вкусе, — заявила Сакура, скрестив руки на груди. Она не могла представить, чтобы кто-то такой, как он, наслаждался шумной атмосферой бара. — Как насчет Кайсэки? — Ха? Слишком официально, — ответил он. И дорого, но это осталось невысказанным. Сакура скрестила руки на груди. — Зато традиционно. Клановые любят такое, разве нет? Он отмахнулся от нее. — Я не большой поклонник традиционных блюд. — Но куда же тогда? Ты не можешь отказаться от угощения в знак благодарности, чтобы ты знал. Можешь выбрать то, что тебе действительно нравится. — Хорошо, хорошо, — он снова страдальчески вздохнул. — В таком случае… В итоге они решили пойти в Кайтэн-дзуси. Сакура сто лет не была в суши-баре, поэтому осталась довольна выбором Су-сана. Заведение оказалось оживленным, хотя и немноголюдным, а также недорогим, но, безусловно, по цене на шаг превосходило то, что обычно ели они оба (а они были любителями самостоятельно поискать пищу), и, самое главное, Сакура была рада, что может отплатить Су-сану за его щедрость, угощая его вкусными суши — это ничто по сравнению с тем, что он сделал для нее. К счастью, учитывая, какой он любитель рыбы, она догадалась, что суши, скорее всего, придутся ему по вкусу, и он не пытался обманом заставить ее пойти куда-нибудь в другое место, которое ему на самом деле не нравилось. В заведении, которое они посетили, почти не приходилось ждать, что было большим плюсом: суши подавали на тарелках на конвейере. Это было и интересно, и удобно: не нужно было заказывать, можно было просто взять те, которые понравятся. Дополнительным плюсом шло прозрачное ценообразование, в отличие от других ресторанов. На самом деле, цвет тарелок, на которых лежали суши, указывал на стоимость — Сакура настаивала, чтобы Су-сан брал красные тарелки, но он оставался упрямым ослом и продолжал выбирать более дешевые зеленые блюда с менее вкусными суши, поэтому, конечно, она начала по очереди брать красные, а потом как бы навязывала ему свои суши с красной тарелки, перекладывая их палочками для еды. Су-сан попытался остановить ее, как только понял, что она делает, что вылилось в тихую войну палочками, когда он попытался перехватить ее принудительные пожертвования суши, прежде чем они смогли попасть на его тарелку. В итоге они очень весело провели время, имитируя спарринг друг с другом палочками для еды. Сакура не чувствовала себя такой по-настоящему счастливой уже… она не знала, как долго — даже несмотря на очевидное ребячество их действий. Покончив с основными блюдами, они (читай: Сакура) решили взять десерты с собой. Конечно, Су-сан сказал, что ничего не хочет, но Сакура заказала для него. Через мгновение они вышли из суши-бара, и Сакура была очень довольна. Она молча передала ему купленный пакет со сладостями. Он бросил на нее предательский взгляд. — Откуда ты вообще узнала, что я люблю кофейное желе? — Телепатия, — ухмыльнулась Сакура. По правде говоря, она просто заметила, как он разглядывал эти сладости, когда они остановились в чайном домике во время их миссий. Он посмотрел на нее с подозрением, но, тем не менее, потянулся за пакетом. Внезапно почувствовав себя игриво, Сакура в последний момент отдернула пакет. Он вопросительно посмотрел на нее. — Я обменяю твое кофейное желе на информацию о том, чем ты занимался последние три недели. — Сакура… — Я серьезно! Это тайна, которая не давала мне спать целые ночи. Он опустил глаза и отвел их в сторону, как будто смутился. Теперь ей стало еще любопытнее. — Я просто работал, — сказал он. — Но ты выглядел смущенным! — С чего бы мне стесняться работы? Он снова схватил ее пакет. Сакура снова выхватила его. Он воспользовался другой рукой. Она парировала удар. Он нанес еще один удар. Как раз в тот момент, когда их схватка была готова перерасти в открытое состязание по тайдзюцу, вдалеке прогремел гром, напугав ее настолько, что она позволила ему победить. Через несколько секунд на них полилась вода. — Ненавижу неожиданности, — пробормотала Сакура. — Внезапные изменения погоды — это враг. Су-сан был слишком занят, копаясь в пакете с кофейным желе, чтобы ответить. Сакура закатила глаза и, взяв его за локоть, отвела под дерево, чтобы переждать дождь. Они были элитными шиноби, обученными сражаться в гораздо худших условиях. Они могли бы сбежать домой или просто продолжить прогулку. Но Сакура не хотела, чтобы вечер заканчивался… и Су-сан ничего не сказал, когда она подвела его к дереву. Она привела их на тренировочную площадку АНБУ, хотя, к счастью, та казалась пустой. Сакура огляделась по сторонам. Им повезло с пейзажем. Она никогда не приходила сюда раньше, но это место оказалось пышным и диким, с множеством высоких деревьев, которые могли представлять опасность, если бы в них ударила молния. Гражданскому человеку, очевидно, не следовало бы стоять под высоким деревом во время грозы, но Сакура больше не являлась гражданским лицом, поэтому ей выпала сомнительная честь таким образом дразнить силы природы. Она размышляла об этом с некоторым изумлением, наблюдая, как Су-сан расправляется с целым пакетом кофейного желе. Он действительно питал к нему слабость. Она, во-видимому, улыбалась ему, потому что, закончив, он разволновался и попытался заплатить ей. За гребаное желе! — Ни за что! — воскликнула она. — Увидеть твое счастливое лицо было достаточной платой! — Я… мое лицо не выглядело счастливым. Просто возьми эти рё. — Су-сан, серьезно. Ты так много для меня сделал… покормить тебя — это меньшее, что я могла бы сделать в свою очередь. Оставь себе долбаные рё! — Но… — Я серьезно. Ты так много для меня сделал… Я чувствую, что ты единственный, кто всегда рядом. Я знаю, тебе это может показаться странным, но, эм… Это правда. Я стала зависеть от тебя. Это плохо, но… Я ничего не могу с собой поделать. Так что… Да, — она наклонилась, чтобы обнять его. — Думаю, всё, что я хочу сказать, — это то, что Хатаке мог бы кое-чему у тебя поучиться, знаешь ли. Ты один из лучших людей, которых может предложить эта деревня… На лице Су-сана появилось странное выражение, и он отпрянул от нее, как будто испугался. Сакура, в свою очередь, удивилась и отступила назад. Через несколько секунд она вспомнила, что тоже должна отпустить его и вернуть ему его личное пространство. Черт, она все время забывала, что он ниндзя, а ниндзя очень чувствительны к прикосновениям, по сравнению с гражданскими. Он, вероятно, не рассчитывал на что-то вроде объятий. Поэтому она начала болтать с ним, извиняясь и пытаясь объяснить, что она ничего такого не имела в виду, когда он оборвал ее на полуслове: — Почему? — его голос звучал необычно серьезно. — О, ну, я полагаю, это… культурные различия? Мне так жаль! Просто большинство гражданских не осознают, насколько опасно прикасаться к ниндзя, и это как бы укоренилось… — Я не это имел в виду. Я спрашивал о Хатаке. Почему ты так говоришь? Сакура моргнула, пытаясь вспомнить, что она говорила о нем. О, точно. Она сказала Су-сану, что этот засранец мог бы кое-чему у него поучиться… Она хотела сказать это как комплимент, но было очевидно, что Су-сан болезненно воспринимал все негативное, что она говорила о его кумире. Она мысленно выругала себя за то, что испортила настроение, упомянув о нем. — Послушай, не бери в голову. Это не важно… — Нет, это не так. Это важно. Для меня. Сакура сглотнула. — Это было просто мимолетное замечание… — Ты очень низкого мнения о нем… почему? Она нахмурилась. — Неважно. Послушай, Су-сан… Мы можем просто не соглашаться в том, что мы о нем думаем? — Можем, но я все равно хочу знать, почему он тебе так не нравится. Что он тебе сделал? Ты так не злилась ни на кого другого, кто причинил тебе зло… и он не сделал… ничего особенного? — Мы не можем просто не соглашаться? — простонала Сакура. — Пожалуйста. Я хотел бы знать. Она стиснула зубы. — Я не в настроении обсуждать это. Су-сан наклонился вперед. — Обычно ты довольно великодушна к другим.… Так почему же Какаши не получает даже презумпции невиновности? — настаивал он, его голос звучал почти лихорадочно. Почему, черт возьми, его так сильно заботил этот чертов Хатаке? Сакуре захотелось побиться головой о ствол дерева. Способ испортить приятную атмосферу… — Действительно, почему? — саркастически удивилась она. Она рассказала Су-сану всё о своей ссоре с Ли и ее последующих извинениях, а также о своих собственных размышлениях о том, что Ли на самом деле неплохой человек, но общество заставило его вести себя так, как он себя ведет, в дополнение к веселому прозвищу, которое придумал для него Ямато. Теперь она пожалела, что сделала это, потому что он явно мысленно сравнивал то, что она пошла на уступки в ситуации с Ли, с ее ненавистью ко всему, что связано с Хатаке. Он, вероятно, ожидал, что она проявит к засранцу ту же любезность, что и к Ли… чтобы оправдать его сомнения, но он не понимал, что сделал Какаши, как он проигнорировал ее… в глубине души он не был хорошим человеком, как Ли. Она никогда его не простит. — Сакура, я хочу знать, — настаивал Су-сан. — Ну, это будет звучать отстойно для тебя. — Я серьезно. — И слишком грубо. Он сжал ее руку, заставляя посмотреть на него. — Я хочу знать, — серьезно произнес он. — Пожалуйста, скажи мне. Сакура посмотрела на него — по-настоящему посмотрела, — пытаясь понять, насколько он искренен. Казалось, он действительно хотел услышать ответ. Он наклонился к ней со своего места, прижав палец к губам, и его глаза были прикованы к ней, не мигая. — Ты знаешь… просто так объяснить это довольно сложно, — пробормотала она. — Я даже не знаю, с чего начать. — Попробуй. Сакура накрутила прядь волос на палец, поглядывая на него из-под ресниц. От одной только мысли об этом ей становилось не по себе, но… Ладно. Она скажет ему. Какое-то время никто из них не произносил ни слова, пока Сакура пыталась подобрать слова. — Он… он обращался со мной, как с воздухом, я думаю, — пробормотала она в конце концов. — Заставил меня почувствовать, что я ничего не стою. — Что? Но я… э-э, я имею в виду, он… он никогда не оскорблял тебя? Почему ты так себя чувствовала? Сакура сглотнула. — Ну… это просто так, — она начала теребить свои влажные волосы. — Нет, он не оскорблял меня, но я не дура. Я могу уловить намек. Я знаю, что он… хорошо. Как будто я для него не существовала. Су-сан посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, словно не мог поверить, что она это сказала. — Это правда, — поспешила объяснить она. — Это был вывод, который любой сделал бы из его поведения. — Не знаю… это кажется слишком… суровым. — Это чистая правда и ничего кроме. — Почему?.. Почему ты так подумала? Он защищал тебя. Довольно часто во время миссий он… — И что? — Сакура прервала его. — Он также защищал груз или клиента, — перебила она. — Это не такой уж большой шаг вперед по сравнению с тем, чтобы быть воздухом, — выдохнула она. — Сакура… — произнес он наконец, — ты действительно так сильно ненавидишь его только из-за этого? Из-за его языка тела? Она бросила на него укоризненный взгляд. Ей не понравилось, что он сформулировал поступок Хатаке таким образом, что это выглядело почти по-детски… неважно. Всё что угодно, но не это… Ей просто было трудно выразить это словами. — Хатаке никогда меня не понимал. Он просто придурок, который, вероятно, имеет зуб на мирных жителей или что-то в этом роде. Я знаю таких, как он. — Хорошо, — медленно произнес он. — Возможно, так оно и есть, но, возможно, если бы ты поговорила с ним побольше… — В этом нет смысла, — оборвала она его. — Это все равно что разговаривать со стеной. Нет, это все равно что разговаривать с… коровой. — Почему как с коровой? — Потому что… от него просто исходит такая атмосфера. — Атмосфера коровы? — Да. Просто спокойно занимался своими делами, прогуливался в своем собственном темпе, игнорируя все и вся, кто пытался привлечь его внимание, с легкостью грациозной коровы. Ага, — Сакура кивнула сама себе. — Если бы у Хатаке было духовное животное, это была бы корова. Он, казалось, был в замешательстве. — Я понимаю, почему ты его ненавидишь. Но это просто неправда. Корова… — медленно пробормотал он. — Ауч. Сакура хихикнула. — На что ты так обижаешься? Тебя явно привлекают его коровьи флюиды, раз ты так его боготворишь. Это хорошо — должно быть, это означает, что ты настоящий хищник! Он закатил глаза и фыркнул в свой жилет. — Я серьезно, Сакура. Тебе не кажется, что тебе, может, стоит… поговорить с ним об этом? Сакура нахмурилась. — Я должна поговорить с ним об этом? — Ну, ты могла бы ему что-нибудь сказать. Она скрестила руки на груди. — Зачем мне это делать? — Я не знаю, может, чтобы все исправить? Сакура закатила глаза. — Какой в этом смысл? Он просто придурок. Он не стоит моего времени. Он сжал челюсти. — Ты была готова потратить, я не знаю, сколько этого драгоценного времени, день за днем принося цветы Ли, тратя деньги и энергию на незнакомца только потому, что тебе было жаль его. Почему ты не можешь уделить хотя бы минутку, чтобы поговорить с Какаши? — Это не одно и то же, — возразила она. — Ли заступился за нас с мальчиками, когда нам пришлось совсем худо, например, когда Досу сильно побил меня. И он сделал это, чтобы защитить меня. Конечно, это сексизм, но в то время… Еще один раскат грома заставил ее вздрогнуть в середине своей тирады, и он схватил ее за руку, словно желая успокоить. Сакура отодвинулась, чтобы не показаться слабой. — В какое время произошло это спасение? И кто такой Досу? — спросил Су-сан, бросив на нее испытующий взгляд. Он всегда хотел знать все обо всем. — И почему Наруто и Саске не смогли помочь? — Они валялись в отключке. — Оба? — он казался шокированным. Сакура удивилась, откуда этот парень вообще брал информацию. Разве знание подобного не являлось его работой? — Да, — сказала она. — После битвы с Орочимару мне пришлось разбираться с последствиями. Этот ублюдок сделал что-то странное с Наруто и Саске, из-за чего они чуть не умерли прямо на моих глазах. А теперь представь, как я пытаюсь позаботиться о них, одновременно убегая от прислужников Орочимару уровня чунина, — и получишь точное представление о том, какое это было время. К счастью, Ли вовремя вмешался и помог. Конечно, я была ему благодарна. При этих словах он застыл как вкопанный. — Я… я не знал, что такое произошло. — Ну, такое действительно произошло, — коротко ответила она. — Не могла бы ты… объяснить подробнее? Честно говоря, она сделала бы все, чтобы уйти от темы Хатаке. Даже этот разговор, который тоже не вызвал у нее приятных воспоминаний, казался гораздо более предпочтительным. Поэтому Сакура кивнула и приступила к краткому изложению событий. — После того, как Орочимару ушел, он, должно быть, приказал своим прислужникам послать теневых клонов, чтобы они выследили нас, или, может, это были их предыдущие инструкции, но суть в том, что в одну секунду я снимала Наруто с дерева, к которому мне удалось его привязать, а в следующую вражеские теневые клоны сидели у нас на хвосте. — С дерева? Что? — Да. Мне пришлось привязать его к нему после того, как он упал.… Кажется, Орочимару призвал гигантскую змею? Я точно не помню, — она нахмурилась. — Он не смог приземлиться сам? — Нет. Он был без сознания. Орочимару поработал над ним: его состояние было таким же тяжелым, как и у Саске. Он потерял сознание, у него поднялась очень высокая температура, началась аритмия… Я так и не узнала, почему у Наруто начался жар, но я видела, что Орочимару касался его живота… хорошо. Оглядываясь назад, становится очевидным, что произошло. В то время я не понимала, в чем проблема, но нутром чуяла, что с обоими мальчиками действительно что-то не так. — Это звучит… довольно мрачно. — Ага. Я была напугана до смерти, — со смешком призналась Сакура. — Клон Кин нашел нас, когда я стаскивала Наруто с дерева. К счастью, это был клон, она сама была самым слабым членом своей команды, а я в то время была еще новичком. Это было скорее предупреждением, чем чем-либо еще. Перенесемся на четыре дня вперед, когда я бегала по лесу, волоча за собой двух находящихся в коме парней, пытаясь поймать что-нибудь съедобное, не упуская их из виду, израсходовав всю нашу проволоку для ниндзя и кунаи на ловушки, и ела чертовы листья, чтобы сберечь им то, что осталось от наших пайков. Вот, пожалуй, и всё. Потом Досу нашел нас, я попыталась сопротивляться, но ничего не вышло, Ли пришел на помощь… и вот так всё закончилось. — Ты… ела листья… почему? Это и есть та деталь, на которой он остановился? Сакура бросила на него озадаченный взгляд. — На самом деле, ответ забавный. Саске потерял свой рюкзак, сражаясь с Орочимару, а я, будучи глупой, по непонятным мне причинам решила, что Лес Смерти — отличное место для того, чтобы сесть на диету, поэтому я тоже не взяла с собой ничего существенного. Конечно, ничего такого, чего хватило бы нам троим на пять дней. И угадай, что принес Наруто? — О, нет. — О, да. Глаза Су-сана расширились от ужаса. — Нет. Пожалуйста, скажи мне, что он этого не сделал. — Он именно это и сделал, — рассмеялась она. — Я помню, что у меня была огромная моральная дилемма: стоит ли рисковать и разводить огонь, чтобы сварить рамен быстрого приготовления, или нет. — Фу. Какой кошмар. У вас хотя бы был чайник? — Нет, — сказала она. — Так что кипяченой воды у нас не было. Очевидно, я не собиралась поить мальчиков какой-либо водой, кроме той, что была во фляге, так что угадай, кому досталась речная вода? — Пожалуйста, скажи мне, что у тебя не было пищевого отравления. Губы Сакуры изогнулись в усмешке от его очевидного унижения. — Нет! — воскликнул он с ужасом. Она усмехнулась. — О, еще бы, у меня оно было, — как странно. Говорить на эту кошмарную тему становилось все легче и легче. — У меня несколько дней была сильная диарея, — сказала Сакура, содрогаясь от воспоминаний. — Я бы никому такого не пожелала, Су-сан. Особенно учитывая те поединки, которые проходили сразу после прохождения леса. — Пожалуйста, скажи мне, что этого не было. Ты шутишь. Верно? Во время матчей? Пожалуйста… нет. — О, не волнуйся. Я прекрасно справлялась со своими порывами, пока уклонялась от Ино, но, боже, как же я страдала, — криво усмехнулась она. — Думаю, я бы умерла от стыда, если бы грибы победили. — Могу себе представить. Какой кошмар… Все это, и ты не прошла, — он покачал головой. — Ты должна была пройти в финальный раунд после всех этих страданий. — Да. Это было… горько для меня, — призналась она. — Если бы это был обычный экзамен на чунина, я бы выдержала его. Но это было не так, и поэтому я проиграла Ино в предварительных соревнованиях. Киба назвал это якобы «самым скучным боем за все экзамены». — Очень убедительно, — резко сказал Сукеа, — слышать это от того, кто проиграл из-за пердежа. Сакура фыркнула, едва не потеряв самообладание от его обиженного тона. Впрочем, он был прав. — Знаю. Киба такой засранец. И в довершение всего, после того, как я подслушала все эти сплетни, которые он распустил, мне пришлось выслушать рассказ Наруто о том, как он проходил обучение у саннина и как он получил контракт на призыв йондайме, а я… я весь месяц приносила цветы пациенту, находящемуся в коме, — Сакура уставилась себе на колени. Су-сан устало и прерывисто вздохнул, все время потирая виски. — Я… Мне, честно говоря, очень жаль, что с тобой такое случилось. Всё из этого. — Даже грибы? — с удивлением спросила Сакура. — Даже они, — серьезно ответил он. — Пищевое отравление — это не шутка. — Верно, — согласилась она со смехом. — Знаешь, после того дня я их терпеть не могу. В моем списке «вкусных блюд» еда во фритюре стоит на первом месте. — Неудивительно, — пробормотал он. — Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это, — сказал он через мгновение. Его голос звучал тихо и слегка приглушенно. Подавленно. — Да, ну что поделаешь, — упрямо пробормотала Сакура. — Честно говоря, я понятия не имею, как Наруто после этого мог спать как младенец. Су-сан вздохнул. — Он так тебе сказал? — Да. Мы пообедали за день до его выступления на экзаменах… Не уверена, что ты в курсе, но из моей команды тогда все вышли в финал, кроме меня. А потом мне пришлось часами сидеть и слушать, как Наруто рассказывает о том, как он тренировался под руководством саннина, и как он теперь может вызывать известных жаб йондайме, и как он даже не мог рассказать мне, в чем заключалась другая часть его обучения, потому что это супер-пупер конфиденциально, и в довершение всего ему не приснился ни один кошмар, связанный с лесом. Ничего. Он бесчеловечен, клянусь, — Сакура закашлялась. — В любом случае. Извини, если мои слова прозвучали резко. Я думала, что с этим покончено. Су-сан устало выдохнул, все время потирая виски. — Я… чувствую себя идиотом. Сакура фыркнула, бросив на него смущенный взгляд. — Э-э-э… какое это имеет отношение к делу? Ты все-таки идиот. Определенно. — Вот это да. Спасибо, — тишина. Затем он сказал: — Ты действительно тогда сопротивлялась, хах. Сакура медленно повернулась и уставилась на него. Она бросила на него недоверчивый взгляд. — Ну, конечно, я сопротивлялась, — ей не понравился подтекст, скрытый в его словах. До сих пор он предполагал, что она этого не делала. — За кого ты меня принимаешь, придурок?! — прорычала она. — Я бы не оставила своих товарищей по команде в бессознательном состоянии, будь это жуткое лесное педо-психо-дерьмовое шоу или нет! Он выглядел обиженным. — Я знаю. Сакура. Я знаю. Прости. Это просто… хорошо. Иноичи сказал мне, что… ух… неважно. Она скрестила руки на груди. — Нет. Продолжай. Я хочу это услышать. — Я даже не помню, что он мне сказал, — вздохнул он. — Но я должен был догадаться. Он печально известен своей благосклонностью к дочери, а ты только-только унизила ее. Я получил явно предвзятый отчет о событиях и никогда не думал подвергать это сомнению. Сакура успокоилась, глубоко вздохнув. — Чертовски верно подмечено, — она ударила его по плечу. — Придурок, — она предположила, что если Су-сан работал в разведке, то вполне логично, что он услышал обо всей этой драме от Иноичи… но ей было ненавистно, что он мог плохо подумать о ней из-за этого. Агх! Она мысленно ругала Иноичи за то, что он, блядь, разрушил ее репутацию за ее спиной, когда она была еще совсем маленькой. Сакура пожала плечами. — Ты даже не знал нас в то время. Не смотри на меня с таким ужасом. Все хорошо, что хорошо кончается, не так ли? Я даже обновила прическу благодаря этой сучке Кин. Он глубоко вздохнул. — Я так понимаю, ты… подстригла волосы не потому, что они запутались в ветках, верно? Сакура повернулась и недоверчиво уставилась на него. — Это то, что люди думали в то время? — Я не думаю, что люди вообще о чем-то задумывались, — уклончиво ответил он. Сакура уже пришла в ярость. — Ты серьезно говоришь мне, что после того, как я пережила этот кошмар, после того, как несколько дней боролась с бессонницей, страдала от обезвоживания, у меня была высокая температура и меня избила до синяков банда Досу, люди подумали, что я просто подстриглась из-за каких-то веток?! — Я… — он проглотил свои слова и некоторое время молчал, качая головой и угрюмо глядя на серую улицу внизу. Дождь все еще не прекращался. — Прости меня… Я даже не могу… Я и сам не понимаю, почему мне так показалось. — Все… все в порядке, — она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — На самом деле я не так уж много сделала, поэтому у меня нет права раздражаться, когда люди считают меня бесполезной. Правда в том, что так оно и было, — она с горечью уставилась на дождь. — Все, что мне удалось, — это потратить впустую кучу кунаев и подстричься. — Сомневаюсь в этом. Похоже, ты смело сражалась с теми ниндзя Ото? — предположил он с улыбкой. — Теперь я хочу услышать о твоем звездном моменте. Сакура покраснела. — Звездном моменте? — пробормотала она одними губами. Затем, громче: — Я думаю, ты выбрал не того участника Девятки Новичков. — Я бы хотел сам судить об этом. Она прикусила губу. — Я бы действительно предпочла не говорить об этом. Ее взгляд был прикован к углу стола. — Сакура… ну же. Я хочу знать. Сакура коснулась своей щеки. — Хорошо. Она начала рассказывать о борьбе с Досу. Как она поняла, что за ней следят, о последовавшей за этим четырехдневной игре в кошки-мышки, о своей бессоннице, а затем о финальной схватке. Ей пришлось сражаться со всеми тремя сразу, прятать мальчиков в дупле дерева, пытаясь выиграть время, которого у них не было. — Это… все было как в тумане. Я не могу вспомнить, в каком порядке все происходило, но я помню, как Кин схватила меня за волосы, и я помню, что чувствовала себя настолько отчаянной, что замахнулась кунаем на ее руку, а когда она убрала ее, я просто решила, что к черту все это, и отрезала себе волосы. Затем я подралась с другим парнем… Заку, и я почти прикончила его, — она стиснула зубы. — Если бы я не упустила свой шанс… — Ты… упустила его? — спросил он, нахмурив брови. — Да. Я просто… начала кусать его, — она уставилась на улицу, стыдливо пряча глаза от его пристального взгляда. Это было жалко. — К тому моменту я была настолько не в себе, что, вероятно, по уровню угрозы напоминала уличную кошку. Слишком слабая и обезвоженная, чтобы чего-то добиться. Тора лучше справилась бы с этим молокососом. Она никогда никому об этом раньше не говорила. Было тяжело проглотить эту пилюлю, насколько некомпетентной она была, хотя это была правда. — Ты не должна относиться к себе так строго, — сказал Су-сан. — Я просто рассказываю все как есть, — безучастно ответила Сакура. — Я была слишком чувствительна и наивна. Я понимаю, что задушить кого-то до смерти или выколоть глаза — это слишком для генина, но, черт возьми. Неужели я не могла найти острый камень или еще что-нибудь, чем можно было бы его ударить? Нехватка оружия никогда не является оправданием. Я знала это. Ирука-сенсей столько раз говорил нам об этом. И все же, когда это случилось со мной, я растерялась. Я просто… Я просто потеряла самообладание и начала кусать того парня. Его рука нашла ее локоть. — Такое случается. — Да, точно. Держу пари, ты никогда раньше не совершал подобной ошибки. Я имею в виду, кусать людей, серьезно… — Нет, — прервал он ее. — Я совершил так много ошибок, что мог бы начать говорить о них сейчас и никогда не закончить. — Пожалуйста. Я видела, как ты сражаешься, Су-сан. Не морочь мне голову. — Это неправда, — тихо произнес он. — На моем первом задании после выпуска я убил всю свою команду. Затем, много лет спустя, мне дали другую команду. И угадай, что? Я снова убил их. А потом мне дали третью команду, и это повторилось. Сакура резко повернулась и уставилась на него широко раскрытыми глазами. — Ч-что? — она молча уставилась на него. Она хотела сказать ему, что все в порядке, ему не нужно вдаваться в подробности, но не смогла заставить свой рот работать. — Ты слышала меня, — спокойно ответил он. — Перестань говорить, что ты убил их! — потребовала Сакура. — Ты не можешь так говорить! Только если ты действительно приставил кунай к их горлу и проткнул насквозь. — Я действительно это сделал, — ответил он со слабым смешком. Он выглядел не в порядке. Вообще. Сакуру встревожило выражение его лица. — Это, должно быть, недоразумение. Я просто знаю это. Су-сан, ты же сказал, что это случилось на твоем первом задании? Ни один генин не мог убить своего джонина-сенсея. — Это было на моем первом задании за пределами деревни, — поправил он ее. — И есть много способов убить своих товарищей по команде. — Тогда давай послушаем, — с вызовом произнесла она, расправляя плечи. — Что ты такого ужасного сделал? — В общем, — мрачно ответил он, — я… У меня не получалось хорошо общаться. Для меня это всегда проблема. Все время. Я знал, что мы попали в засаду, но не подал об этом должного сигнала. Я предполагал, что мой учитель уже знает об этом. Я ошибся в своем предположении. Никто не был готов к засаде. Никто, кроме меня. Я не знаю, о чем я думал. Я не могу этого понять. Но это случилось, я не смог предупредить их, я приговорил их всех к смерти. Систематически. Одного за другим. Дзюцу было… К этому моменту глаза Сакуры стали круглыми, как блюдца. Она с трудом могла в это поверить. — Су-сан, это не твоя вина! Тебе было двенадцать! Это было твое первое задание! Никто не мог ожидать, что ты проявишь себя на уровне более опытного шиноби! — Значит, ты способна мыслить разумно, когда это не касается тебя. — Я… Что? — Моя ошибка была непростительной. И все же ты готова отмахнуться от нее, считая, что это не моя вина. Точно так же ты не можешь винить себя ни в чем из того, что произошло в лесу. — Все могло полететь к чертям собачьим, — возразила она. — Я сделала недостаточно. Я была бесполезна. — В то время тебе не хватало подготовки, но это была не твоя вина. Она медленно кивнула, соглашаясь с его логикой. Он был прав. Это была вина Хатаке. Но она не сказала бы этого и не испортила бы настроение еще больше. Атмосфера и так была достаточно мрачной. Она прикусила губу. Попыталась пошутить, чтобы разрядить обстановку. — Знаешь, мне следовало нагадить на Заку, а не кусать его. Это было бы достаточно просто, учитывая диарею, и, вероятно, более эффективно. — Не надо. Не шути на эту тему. — Тогда как еще я должна говорить об этом? — все остальное было бы болезненным. Она не могла поверить, что вообще делится с ним своими неудачами. Он был последним человеком, которого она хотела бы посвящать в свои слабости… и все же. — Я не знаю. Я никогда не говорю об этом — это решает проблему. Он вздохнул и запрокинул голову, чтобы посмотреть на дождь. Он почему-то стал еще сильнее, гроза приближалась. В небе вокруг них сверкали молнии. Сакура чувствовала себя эмоционально опустошенной. Разговор был утомительным. Она снова взглянула на Су-сана, но он ничего не сказал. Они погрузились в долгое молчание. Она вздрогнула. Казалось, она все еще была измотана. Ее чакра была слишком слаба, чтобы согреть ее должным образом. Он молча снял свой свитер и отдал ей. Обычная одежда, пахнущая дождем и им самим. Сакура подавила желание зарыться лицом в теплую ткань и попыталась надеть его как можно небрежнее. — Спасибо, — с трудом выдавила она из себя. — Не стоит. Снова воцарилось молчание. Затем он произнес ее имя так, словно уже повторял его: — Сакура… — Да? — Ты не могла бы поговорить с ним об этом? Я имею в виду с Хатаке. Снова этот вопрос. Она кивнула, не глядя ему в глаза. — Я серьезно, — настаивал он. — Постарайся быть с ним откровенной, как со мной. Я уверен, он поймет… — Поймет? — она рассмеялась низким и резким смехом. — Хатаке и поймет? Что я ниже его из-за моего низкого происхождения и из-за того, что я испортила шансы команды на экзаменах на чунина? Да, я думаю, он все понимает слишком хорошо. — Прекрати выдумывать, — отрезал он. — Ты продолжаешь утверждать, что знаешь, что он думает, но у тебя не было с ним ни единого разговора. — Не смей так говорить. Ты слышишь меня, Су-сан? — ее голос угрожающе задрожал. — Не смей. Очевидно, Хатаке хотел убрать меня с дороги, чтобы я не могла мешать развитию мальчиков… — Это неправда: ты никогда даже не просила его потренироваться, в то время как мальчики постоянно приставали к нему, а теперь ты удивляешься… — …это пошло им на пользу! Хатаке тоже не может похвастаться тем, что многому их научил. Особенно Наруто… он так хорошо сдал экзамены на чунина только потому, что встретил Джирайю-сана во время месячного перерыва… — …потому что это было организовано им… — О, я уверена, он хочет, чтобы ты в это поверил! — Я не понимаю, в чем проблема, — нахмурился Су-сан. — У тебя же тоже был учитель на тот месяц. — Нет, у меня не было учителя, — резко возразила она. — Я ненавижу это. Все думают, что я стала такой, какая есть сегодня, благодаря помощи Хатаке, как будто он хотя бы частично оказал мне ее. Ха! Такого никогда не происходило. — Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что это не так? — Ну, это именно то, что я имею в виду. Я не знаю, откуда ты черпал информацию, Су-сан, но она ошибочнее, чем анатомическая таблица утконоса! Хатаке даже солгал в моем личном деле о том, что отправил меня тренироваться к кому-то другому! — Прости? — Ты меня слышал. В моем личном деле почему-то так и написано. Твой кумир методично саботировал мое личное дело. — Что ты имеешь в виду? — он казался напряженным. Но и она тоже. Ей не нравилось, что они ведут этот разговор, но сейчас она не собиралась отступать. — В нем есть раздел о моих учителях, и одна моя коллега из больницы была указана как одна из них, хотя я никогда не встречала ее до того дня, когда она попыталась пристыдить меня перед всем отделением из-за какой-то ерунды, — сказала Сакура, ее глаза были такими же грозными, как и гроза, разыгравшаяся снаружи. Брови Су-сана поползли вверх. Он казался встревоженным. — Что? — Да. Я не лгу, клянусь. Он буквально не смог бы выбрать во всей больнице никого другого, кто так сильно мне не нравился, чтобы записать его в мои псевдоучителя, — прорычала Сакура. — Я так разозлилась, когда увидела свое досье… — Э-э-э… ты уверена, что эта коллега никогда не учила тебя? Вообще? — настаивал Су-сан. Сакура нахмурилась, глядя на него. — За кого ты меня принимаешь? Я бы не стала тебе врать на этот счет. — Я обсуждал это с Какаши… и он сказал мне, что один из нинкенов проверил тебя и сообщил, что в то время ты каждый день посещала больницу. Сакура сочла это крайне маловероятным. Выражение ее лица, вероятно, говорило само за себя, потому что Су-сан добавил: — Клянусь, именно это он и сказал. — Зачем ты вообще обсуждал это с ним? — спросила она. — Я просто это обсуждал, хорошо? И это то, что он сказал. Сакура поджала губы, поворачиваясь, чтобы посмотреть на дождь перед ними. Вдалеке прогрохотал гром. — Что ж, это мило, — ее челюсть задрожала. Она пыталась не наговорить гадостей о Хатаке Су-сану. Она правда пыталась. Но потом он начал настаивать на том, что Хатаке якобы следил за ней издалека, по-прежнему убеждая ее, что этот чертов мудак — святой, чего она терпеть не могла. — Ты вообще слушаешь меня, Сакура? Клянусь, он сказал мне, что послал своего нинкена проведать вас с Наруто, пока сам был с Саске. Я не выдумываю. — Уверена, что это не так. — Он тоже не выдумывает! — Прости, но это так. Он издал разочарованный звук. Она проигнорировала его. — Хатаке — патологический лжец. — Это не так, я обещаю, что он не… — Да, это так! Он лжец, мошенник и засранец, и я даже не понимаю, почему ты спрашивал меня о нем, когда я не хотела о нем говорить, и знал, что я его терпеть не могу! — Значит, ты вообще не посещала больницу во время промежуточных экзаменов на чунина? Ты никогда не ходила там на курсы? — спросил он. — Нет! — Я отказываюсь верить, что ты не ходила туда. Нинкены сказали, что ты ходила. Они бы не стали выдумывать это просто так. Ты им нравишься. Глаза Сакуры сузились, но затем она сдулась. Ей пришлось согласиться с тем, что нинкены были честными. — Я действительно навещала Ли, — пробормотала она. — Никто больше не приходил подбодрить его, и он стал калекой, или, по крайней мере, он так думал. Казалось жестоким, что ему придется проходить через все это в одиночку… — Теперь я понимаю, почему он так одержим тобой, — сказал Су-сан, одарив ее кривой улыбкой. — Это ужасно — оставаться там одному… Ей не понравилось, что он говорил так, словно знал это по собственному опыту. Как будто он привык к одиночеству. Что ж, ему никогда не пришлось бы проходить через это снова, если бы у нее было что сказать по этому поводу. — Не будь глупым, Су-сан. Никто бы не купился на что-то столь элементарное. Визит в больницу — это минимальная любезность, которую я оказала бы любому, кто мне дорог. Само собой разумеется, что я бы, конечно, навестила и тебя тоже. На его лице появилось мрачное выражение. Он ничего не сказал. — Су-сан? — нахмурившись, спросила она. Почему он никак не отреагировал? Он застыл на месте, уставившись на ливень. Не отвечая. Она снова попыталась позвать его по имени, но безуспешно. Дождь продолжал барабанить вокруг них. Рядом с ней он был еще одним источником тепла, его чакра всегда была очень теплой, даже теплее, чем огонь. Она все еще оставалась теплой, хотя в тот момент он выглядел очень холодным и отстраненным. Казалось, он снова погрузился в свои мысли. — Мне жаль, что никто не пришел тебе на помощь. Орочимару не следовало заходить так далеко. — Все в порядке… правда. Атмосфера стала напряженной из-за такого тяжелого разговора, и ей стало немного не по себе. Она хотела как-то разрядить обстановку, вернуться к своей обычной непринужденной манере общения, которой она придерживалась с ним, хотя ее предыдущая попытка пошутить не увенчалась успехом. Она попыталась снова. — Да, Су-сан, ты готов поиграть в сеги? Нам нужно зайти ко мне и обсохнуть. Я могу сделать это очень быстро с помощью своего дзюцу ветра. — Нет, — коротко ответил он. — Ну же, всего одна игра, — настаивала Сакура. — Нет, я должен уйти. Присмотревшись к нему повнимательнее, Сакура заметила, что он выглядит каким-то… холодным. Жестким. На самом деле, он уже давно не менял своего нынешнего положения. Сакуре это не нравилось. До сих пор он казался таким отзывчивым… что случилось? — Су-сан? Сеги? Теплая комната? Сушка? — Может быть, в другой раз, — вот и все, что он ответил. Его голос был тихим. Черт возьми, что, если он только сказал, что согласен с ней, а втайне остался на стороне Какаши на протяжении всего ее рассказа? Сомнения начали разгораться в ее голове, и нервы Сакуры с каждой секундой все сильнее натягивались. Она схватила его за руку. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он опередил ее. — Прости, но мне действительно нужно идти, — язык его тела был уклончивым, он избегал встречаться с ней взглядом, его глаза, казалось, искали выход… О, черт. Нет. Пожалуйста, нет. Неужели он все это время только притворялся, что согласен с ней? Сакура не могла смириться с потерей еще одного друга. Не сейчас. Пожалуйста, не сейчас. Только не он. — Су-сан, подожди. Не уходи. Он по-прежнему избегал встречаться с ней взглядом. — Не надо, — настаивала она. — Смотри, Сакура. Я думаю… Я думаю, может, нам не стоит… это неправильно. Ты не знаешь… ты многого не знаешь… я и Какаши… друг Какаши. Я не думаю, что ты захочешь проводить со мной время. Вот так. Он бросал ее и говорил так, будто это ради нее. — Нет! Мне все равно, даже если ты его друг! — воскликнула Сакура, пытаясь перекричать его банальности, но он продолжил: — Ты не понимаешь. Дело не только в этом. Мы действительно… Это не… Я не был честен с тобой. Я… Сакура едва могла расслышать слова, которые слетали с его губ, ограничиваясь тем, что просто смотрела на то, как шевелятся его губы. Так вот в чем дело, да? Вероятно, он не был честен по поводу причин, по которым спрашивал о Какаши. Скорее всего, он был не совсем честен, соглашаясь со всем, что она говорила. Он все это время был на стороне этого засранца, а теперь… теперь ему просто не терпелось найти предлог, чтобы сбежать… бросить ее и никогда больше не разговаривать с ней. Словно в подтверждение ее опасений, мужчина быстро сложил несколько печатей и помахал ей рукой. — Увидимся, Сакура, — его голос звучал глухо. — Эй, подожди! Прежде чем она смогла вставить хоть слово, он исчез в клубах дыма, и остались только холодный, сырой воздух и она. Сакура стиснула зубы. Она знала, чья это вина.

***

К тому времени, когда Сакура вернулась на территорию Мацуока, была уже почти ночь. Она едва успела переступить порог, как Юки налетела на нее: кошка наступала ей на пятки, хватала ее и укоризненно покусывала за ключицу, а также лизала ее? Она думала, что так делают только собаки! Вопрос быстро вылетел у нее из головы, когда Тока набросилась на нее. — Где ты была? — Я… я была… — Вот так исчезаешь от нас — почти на три дня — и ни единого звука от тебя! — Но я… — …ужасно безответственно! Что, черт возьми, с тобой не так? Сакура никогда раньше не слышала, чтобы она так повышала голос. Ей вдруг стало плохо. Неужели она заставила Току и Юки волноваться? Наконец, Тока замолчала, и ей удалось вставить хоть слово. — Я… э-э… Я же говорила вам, в доме Куренай… э–э, Асумы. — Это было два дня назад! — Н-ну, я провела ночь в своей квартире… после того, как кое-что случилось. И на следующий день. — Так что, черт возьми, произошло? Ты переспала? Это все? Сакура пронзительно вскрикнула. — Я п-переспала? Н-нет! Почему вы так говорите? — От тебя пахнет мужчиной. Сакура покраснела до корней волос. — Я… да?! Старуха рассмеялась. — Хорошо, хорошо. Я не буду совать нос в чужие дела, не волнуйся. Но в этом нет ничего постыдного, девочка. Я не знаю, как вы, гражданские, смотрите на это, но большинство моих соклановцев были женаты в твоем возрасте. Раньше мы занимались этим, как кролики, в перерывах между военными кампаниями. Сакура заерзала на месте. — Да, ну, у меня не было секса, — пробормотала она, все еще красная, как свекла. О чем думала Тока, намекая, что она три дня валялась без сознания, потому что где-то занималась сексом? — На самом деле, я… ну… Я была без сознания ровно до полудня сегодняшнего дня… — Объясни. Таким образом, Сакура в конце концов рассказала ей о том, что произошло. Она попыталась уйти от объяснения проблемы со шрамом, но Тока почти сразу догадалась, почему это так важно, в одной из тех неожиданных вспышек озарения, которые у нее часто случались. Затем Сакура объяснила, как Куренай пыталась использовать гендзюцу, чтобы обмануть ее, и как ей удалось вырваться в самый последний момент. В этот момент Тока уже требовала, чтобы Сакура что-то сделала с «этой титулованной сучкой». Сакура коротко объяснила, что она, в свою очередь, пыталась что-то сделать, а именно обмануть Куренай. Она все еще не могла понять, что именно произошло, кроме того, что она накачала всех наркотиками, но, как ни странно, к ней возвращались обрывки воспоминаний. Фрагменты дзюцу, которые она видела… или которые видели ее теневые клоны. Судя по всему, она была в нетрезвом состоянии и подумала, что попытаться изучить все техники Куренай, просто увидев их, без каких-либо пояснений, — это отличная идея. Очевидно, что это не совсем сработало. Досадно. Она упустила хороший шанс, но, с другой стороны, возможно, и нет. В конце концов, у нее вообще не было этого шанса. Пока Сакура все объясняла Токе, она достала свой блокнот «Финансы», чтобы зарисовать, как она помнит ту или иную технику. Именно тогда, когда она открыла блокнот, Сакура, наконец, заметила кое-что очень, очень странное. Ее глаза расширились. — Что? В чем дело, Сакура? Сакура уставилась на страницу, на которой она открыла блокнот. Она не помнила, чтобы писала на ней. Как будто… вообще. Страница была исписана четким почерком — ее почерком, — с подробными описаниями. — Святое дерьмо, — воскликнула Сакура, едва веря в то, что она видит. Она перелистнула на следующую страницу, и та тоже оказалась полна информации. — Это… это… невозможно, — заикаясь, произнесла Сакура. — Что? Что такое? — требовательно спросила Тока. — Что ты сделала? — Я… Я думаю, что моим клонам действительно удалось уловить все подробности гендзюцу Куренай, — выдохнула Сакура, потрясенная до глубины души. — Ах… конечно. Если твой клон был хоть наполовину разумен, он, вероятно, убрался из зараженной зоны и очистил свой организм от наркотиков… — Тока ухмыльнулась. — Так, так, так… похоже, у тебя все-таки есть кое-какие козыри в рукаве, а? Сакура была немного в панике. — Но все эти приемы… — она пролистала блокнот. — Это дзюцу S-ранга! Я думаю… Я думаю, что случайно украла даже лучшие приемы из арсенала Куренай! Тока откинула голову назад и захихикала. — Так ей и надо за то, что она пыталась тебя задеть! — Но, Тока-сан! Это… это серьезно! — ей хотелось закричать, что только Хатаке способен на такое дерьмо. Сакура не хотела становиться таким человеком, независимо от того, насколько сильно она теперь недолюбливала Куренай. — Девочка, это прекрасно. Я собиралась научить тебя кое-каким своим приемам, если тебе не удастся найти способ овладеть другими, но, черт возьми. Ты сделала это. Сакура едва слышала ее. Ее глаза слегка остекленели, когда к ней вернулись воспоминания о прошлой ночи. — …В этом нет особого смысла. Это техника выше A-ранга, — с ухмылкой говорила Куренай. — Смотрите все. Она действительно сосредоточенно наблюдала за тем, как женщина складывала какие-то ручные печати, все время отвечая на вопросы ее настоящего «я» и объясняя, что она делала, находясь при этом в нетрезвом состоянии. Тигр. — Вы начинаете процесс формирования воспоминания. Бык. — Вы визуализируете начало воспоминания. Обратный бык. — А теперь вы визуализируете конец. Баран. — Вы добавляете сенсорные детали — в данном случае я сосредотачиваюсь на внешнем виде… Обезьяна. — Добавляем звуки. Лошадь. — И запахи. Кабан. — Текстуры. Обратный баран. — Тени. Обратная обезьяна. — Фоновый шум. Куренай начала складывать еще больше печатей, сбивчиво бормоча, словно напоминая себе, что нужно делать. Она внимательно наблюдала. Наконец, чакра вокруг них закружилась — техника была завершена обратной печатью барана, который, как прошептала Куренай, использовался для восприятия глубины, — женщина выпустила свою чакру, и возникло яркое изображение. Толпа наблюдала за этим с широко раскрытыми глазами. — Ого! Это выглядит так правдоподобно! — обрадовался Киба. Куренай улыбнулась. — Спасибо. Как я уже сказала, эта техника невероятно всест… — …всесторонняя! — закончила Сакура, напоминая усердного школьника и наркоманку одновременно. — В этом так много смысла… следовать многоуровневой системе усложнения…! И вы используете каждую печать для одного из своих ощущений, чтобы не перепутать их при завершении… э-э-э, создания? Это как… как клубок чакры, да? Это напоминает мне процедуру… наложения швов… Ей бы не удалось так много понять… Не то чтобы понимание техники вызвало бы какие-то сложности после всех ее дополнительных вопросов Курений и собственных комментариев женщины. Кстати, о ней: у нее округлились глаза. И она ничего не говорила. — Куренай-сан? — радостно спросила Сакура. — Что-то не так? — Ч-что ты сделала? — Куренай задохнулась. — Мои дзюцу! Сакура улыбнулась. — Да? Что насчет них? Куренай медленно покачала головой, глядя на нее. — Ты… ты сука. Ты украла их! Сакура выглядела такой же озадаченной обвинением, как и все остальные, кто наблюдал за ней. Конечно, в ее случае она просто играла. — Что…? О чем вы говорите? Все, что я сказала, просто… очевидно. Я не знала, что выдаю какие-то ваши важные секреты. Приношу свои извинения. Куренай продолжала пристально смотреть на нее. Она внезапно замолчала. Стала очень, очень тихой. Затем, без всякого предупреждения, она взорвалась. Джонин вскочила, начала кричать, как банши, перевернула шезлонг, на котором сидела, и попыталась швырнуть его в Сакуру, но переоценила свои силы и уронила его себе на ногу. С яростным воплем Куренай начала ковылять на одной ноге, проклиная предков Сакуры и держась за свою распухшую ступню, крича о том, как она за это заплатит. Секундой позже она восстановила равновесие настолько, чтобы схватить сумку Шикамару с оружием и начать швырять кунаи и сюрикены в направлении Сакуры, выкрикивая то одно, то другое. Несмотря на то, что она была под кайфом, ее прицел оказался лучше, чем ее оскорбления. Удивленная до глубины души, Сакура медленно начала пересказывать то, что она только что вспомнила, очень довольной Токе. — Хорошо, хорошо, — сказала женщина, улыбаясь от уха до уха. — Полагаю, ты более чем успешно прошла мой тест. — Тест? Какой тест?! — Я хотела посмотреть, способна ли ты проявить инициативу, — ответила Тока. — В наши дни слишком часто можно встретить ниндзя, которые добиваются успеха в жизни только потому, что их родители научили их дзюцу или они родились с кеккей генкаем. Но это не значит быть шиноби. — Я… не понимаю? — разве не так буквально все шиноби становились могущественными. — Клан Сенджу жил по другим правилам, — авторитетно заявила Тока. — Клан Сенджу? Что? — тупо повторила Сакура. Что?.. Что за…? Тока ухмыльнулась. — Ты действительно еще не поняла, девочка? После прочтения моей книги? Сакура уставилась на нее в полном шоке. — Вашей книги? Клан Сенджу? Но вы… ваша фамилия Мацуока! Так написано на вывеске снаружи! Это… — Тц. Как будто я не могу просто сменить вывеску, — усмехнулась Тока. — Ты продолжаешь меня раздражать, Сакура. То ты соображаешь быстро, то крайне медленно. — Я… я не медленно соображаю! — воскликнула Сакура. — Откуда мне было знать?.. Откуда, черт возьми, я могла знать, что пожилая леди, на которую я работаю, является кем-то вроде тайно выжившего Сенджу? Такое случается только в книгах! Тока усмехнулась. — Верно, или такое случается, когда ниндзя под прикрытием проявляет к тебе интерес. — Я… Я действительно не понимаю, — сказала Сакура, пытаясь осмыслить недавнее открытие. — Я Сенджу Тока, и я просто проверяла тебя, — ответила Тока. — И… Я сдала экзамен? — спросила Сакура. — Серьезно? — Серьезно. — Ух ты. — Должна признаться, сначала я не была уверена, — добавила Тока, бросив на нее недовольный взгляд. — Ты показалась мне немного кроткой, девочка: позволила этой сучке Куренай и зеленому мальчишке наступить тебе на пятки… не говоря уже о том, что я совершенно забыла о том, что пригласила тебя в поместье Сенджу… Или о том, что старуха Тока не просто тезка с Сенджу Токой… Сакура покраснела. Когда Тока-сан говорила это таким тоном, она действительно казалась недалекой, потому что ничего из этого не поняла. — Однако, — фыркнула Тока, — в конце концов, ты доказала, что обладаешь некоторыми полезными качествами. — …правда? — Именно так. Как я уже говорила ранее… мой клан принадлежал к клану тысячи умений. Мы гордились своей способностью разнообразить игру, придумывать новые приемы и приспосабливаться к окружающей среде по мере необходимости, не прибегая к кеккей генкаю или какому-либо другому оружию, кроме собственного ума. — Это… звучит потрясающе. — Хмм. Конечно, это так. В конце концов, так оно и было. Ты когда-нибудь замечала, что именно наш клан ответственен за многие из самых важных изобретений на сегодняшний день? Мой двоюродный брат и твоя наставница — оба являются хорошими примерами того, что значит быть Сенджу. Мы внедряем инновации, мы ни от кого не зависим, мы идем своим собственным путем. Сакура удивленно кивнула. — Я… но, Тока-сан, я не делала ничего из этого. — Ты мыслила нестандартно, когда эта женщина Куренай пыталась обмануть тебя, и ты нашла способ повернуть ситуацию в свою пользу… не говоря уже о том, что ты доказала свою разносторонность. — Разве? — сомнением спросила Сакура. — Да, — сказала Тока. — Ты смогла понять мою книгу, ты смогла освоить медицинское ниндзюцу быстрее, чем кто-либо другой, ты овладела техникой разбивания валунов практически без посторонней помощи, и то же самое можно сказать о твоих усилиях в изучении восприятия и сокрытия чакры, о твоей идее обмануть этого парня Ли и о том факте, что ты по сути управляешь сиротским приютом. — …вы знаете обо всем этом? — О, девочка, я все знаю, — усмехнулась Тока. — Это… это шишоу подговорила вас на это? — спросила Сакура. — Нет, — старуха криво усмехнулась. — Так получилось, что я узнала о ее попытках помешать тебе реализовать свой потенциал, и мне это не понравилось. Поэтому я решила взглянуть на тебя своими глазами… чтобы дать тебе шанс и убедиться, что ты достойна, встретившись с тобой лично. Хорошая новость в том, что ты достойна. Сакура едва могла поверить в то, что услышала. — Значит ли это, что вы научите меня ката Сенджу? Тока ухмыльнулась. — Ну, девочка… Я только что объяснила тебе метод Сенджу. Что тебе больше всего нужно узнать, так это как учиться. — Я… что? — Мы поговорим об этом завтра, — сказала Тока, выглядя довольной собой. — Сейчас я прошу тебя только о том, чтобы ты постаралась изо всех сил. Сакура сглотнула. — Я постараюсь. Обещаю. — Знаю, — с улыбкой произнесла Тока, протягивая руку, чтобы погладить ее. — И еще, перестань добавлять к моему имени суффикс «-сан», ладно? Сакура глубоко вздохнула. — О, конечно, Сенджу-сама! — Я не это имела в виду, дура! То-ка! Просто Тока! Сакура выпрямилась и поклонилась ей. — Т-тока-са… Тока… -оба? Я хотела поблагодарить вас за предоставленную возможность. Я… я рассказала вам все те постыдные вещи о себе, и вы все равно решили взять меня на работу. Так что… спасибо вам за это. — Постыдные? О чем ты говоришь? — Ну, просто… вы же знаете, какая я бесполезная. Я имею в виду, по сравнению с другими людьми. Вы видели, как Куренай не приняла меня, как Гай не принял меня.… Мне пришлось донимать Цунаде три месяца подряд… Тока вздохнула. — Все это не имеет значения, Сакура. Это не твоя вина, что те джонины не захотели обучать тебя своим клановым техникам, и, как ты сказала, ты «кое-что переживала», когда беспокоила Цуну. — Да, — кротко ответила Сакура. — Но вы даже не представляете, что это было… — У меня есть глаза. — О, — тупо произнесла она. — Я… хм. Току, казалось, не волновало, что Сакура была настолько слаба, что сиротство так сильно повлияло на нее, даже в мире, где почти все являлись сиротами, и это их никак не сломало. — Если это хоть как-то поможет, — медленно произнесла Тока, вероятно, заметив мрачное выражение ее лица, — старейшины моего клана говорили, что боль утраты — это то, что превращает мальчика в мужчину. Несомненно, ты сочтешь это бессердечным взглядом на вещи, Сакура, но я верю, что в этой старой мудрости есть доля правды. Сакура сглотнула. — Не знаю. Иногда я совсем не чувствую себя взрослой. Я знаю, что стала считаться взрослой с тех пор, как получила хитай-ате, но… эта пустота возвращается, и я… я не… Я не могу… — Все в порядке. Большинство шиноби чувствуют то же самое в какой-то момент своей жизни… по крайней мере, те, кого я знала — те, кого мы когда-то называли воинами. — Даже… даже кто-то вроде Мадары? Тока усмехнулась. — Тебе действительно нравятся подонки, не так ли? — с отвращением спросила Тока. — Да, даже кто-то вроде Мадары. Или, может, особенно кто-то вроде Мадары. Сакура со стыдом опустила глаза на стол, вспомнив, что Тока рассказывала ей о практике клана Учиха шестьдесят лет назад. Эти слова прозвучали как пощечина. Просто подумать только, что ей было почти в три раза больше, чем тем бедным детям, пока она, наконец, не взяла себя в руки.… — Полагаю, это правда, когда говорят, что шиноби, рожденные на гражданке, и шиноби, рожденные в клане, — это две разные породы, верно? Такие люди, как Мадара, сражались на войне в том же возрасте, в котором я больше всего волновалась о том, какой леденец купить в магазине, или о том, будет ли какая-нибудь девочка издеваться надо мной в школе. — И да, и нет, — ответила Тока. — Не смотри на меня так, девочка. Тот факт, что тебе было позволено более продолжительное детство, не делает твое горе менее значимым. Ты потеряла свою семью, как и многие другие до тебя, и это сделало тебя сильнее, искалечило — ты стала одной из нас. — Я… да. Полагаю, в каком-то смысле так оно и есть, — с горечью размышляла Сакура. — Подумать только, что единственный способ стать настоящей куноичи, о чем я так мечтала, — это пережить смерть моих родителей… Я чувствую себя такой обманутой. — Расскажи мне об этом. Они доели остаток ужина в молчании. Наконец, когда Сакура встала, чтобы помыть посуду, она повернулась к хозяйке и низко поклонилась. — Тока-сан… все эти истории об Учиха и Сенджу… спасибо, что рассказали мне. Я понимаю, что у вас могут быть неприятности из-за того, что вы поделились этим с такой гражданской, как я. — Для тебя просто Тока-оба, маленькая засранка, — фыркнула старуха. — А неприятности — это мое второе имя. Сакура хихикнула: — Ого, как банально! — Банально? Девочка, ты бы пела по-другому, если бы знала, на что похожи шутки Хаширамы. — Расскажите мне одну, пожалуйста. Итак, трудная часть разговора была закончена, и Сакура с Токой плавно перешли к гораздо более безопасной и беззаботной теме. Это был первый раз, когда они остались сидеть за обеденным столом после того, как закончили есть, но Сакура едва обратила на это внимание, слишком поглощенная рассказами Токи о предполагаемом идиотизме Хаширамы, предполагаемой гениальности Тобирамы и очевидной глупости Учихи Мадары. У Сакуры были сомнения, стоит ли ей верить всему, что исходило из уст Токи, но это не делало историю о том, как Мадара положил на офисный стул Тобирамы скрытую гендзюцу подушечку для булавок, менее забавной. На следующий день после осознания того, что Тока-сан на самом деле является той самой Токой, случилось кое-что плохое. Сакура как раз исполняла победный танец в своей комнате, когда раздался стук в окно. Она сердито направилась к нему и сорвала записку, прикрепленную к птичке-посыльному. — Что ещё, черт возьми, случилось? Сакура развернула записку резкими движениями и начала читать. С каждой секундой ее глаза расширялись. — О, черт. Черт, нет. Черт. — Креветка? — спросила Юки, отдыхающая на своем футоне. Сакура проклинала все на свете. Ее экзамен по АНБУ. Она совершенно забыла, что тест назначен на субботу! Сейчас был вечер воскресенья! Она пропустила свой тест! — Блять, блять, блять, блять! Сакура выбежала из поместья Мацуока, даже не оглянувшись, и на ходу захлопнула за собой дверь. Она добралась до здания, в котором царил беспорядок, и все для того, чтобы агент, дежуривший за стойкой, мог бесстрастно сообщить ей, что она не сможет пройти тест. Она провалила его по умолчанию, и на этом всё. Сакура потребовала разговора с Кумой. Агент сказал, что командир занят. Она протиснулась мимо него и, не раздумывая, направилась в кабинет начальника. АНБУ бросился за ней, но Сакура тоже была быстрой, и каким-то образом это переросло в погоню по коридорам, когда мужчина кричал, что она вторглась на чужую территорию, а Сакура игнорировала его, крича, что ей нужно поговорить с Кумой. В конце концов, их обоих остановили, когда Кума собственной персоной появился откуда-то из коридора и спросил, из-за чего весь сыр-бор. Сакура объяснила, что ее отравили (не вдаваясь в подробности), и поэтому она была прикована к постели во время теста, и есть ли какой-нибудь способ, чтобы она могла пройти его повторно? Кума мрачно покачал головой. — Тебе придется ждать следующего экзамена через полгода, — заключил он. — Прости, Харуно, но этот экзамен организует отдел ПД, и это грандиозное событие. Мы не можем заставить их собраться ради одного человека. Если тебе станет от этого легче, я могу разрешить тебе принять участие в экзамене по тайдзюцу в этом сезоне и сохранить твои оценки за первое испытание, так что в следующем сезоне тебе придется сдавать только экзамены по допросу и нападению… но на данный момент, похоже, тебе придется подождать еще полгода, чтобы вступить в корпорацию. — Нет, — в ужасе ответила Сакура. Он бросил на нее взгляд, говорящий: «Что теперь поделать?» — Прости, но это всё, что можно сделать. Конечно, это был огромный удар, и она почувствовала себя ужасно — и еще больше разозлилась на Куренай. Изначально она хотела пойти на эту дурацкую вечеринку только для того, чтобы подготовиться к тесту, который она теперь пропустила, потому что чертова сучка решила устроить ужасную ловушку вместо того, чтобы помочь ей. Конечно, это отчасти она сама виновата, что она отомстила и непреднамеренно отравила себя, но она просто действовала в целях самообороны! Чертова Куренай.

***

Сакура прошествовала в свою комнату и, пошарив под потайной половицей, достала пакетик с солдатскими таблетками. Она намеревалась достать немного, чтобы потренировать свою задницу этим утром. Сакура перевернула пакетик с таблетками вверх дном и стала ждать. Но не дождалась. Черт. Там было пусто. Снова. Сакура нахмурилась. Она была уверена, что у нее еще что-то осталось… черт. Она же совсем недавно их получила… как ей удалось съесть их все так быстро? Она отшвырнула пакетик в угол комнаты и поднялась на ноги, теперь уже в высшей степени раздраженная. Ее тело, проснувшееся в ожидании очередного энергетического рывка, теперь чувствовало себя очень уставшим и расстроенным — и это еще мягко говоря. — Сакура. Куда ты собралась? — спросила Тока, остановив ее у двери, прежде чем она успела выйти из дома. — А, на встречу с подругой, — ответила Сакура. — Чтобы отвлечься. — Хорошо, ты усердно работаешь. Тебе нужно расслабиться. Тогда повеселись. — Так и сделаю. Полчаса спустя она уже прыгала к потайному входу в лесу, держа наготове пакетик с чакрой. Сакура быстро научилась использовать свою маскировку Кураге, чтобы проникнуть в Корень, так как не хотела, чтобы Сай увидел ее здесь. Он бы все неправильно понял. — А, вот и ты. Опять закончились таблетки? — спросил ее Данзо, когда она постучала в дверь его кабинета. Сакура кивнула. — Сай где-то рядом? — Он в отключке. Не волнуйся, — Данзо порылся в ящике стола и достал пакетик с таблетками. Однако его рука зацепилась за чек, и в итоге он вытащил и то, и другое. Взгляд Сакуры сразу же приковался к нему: там было написано ее имя. Что? Она нахмурила брови, сосредоточив внимание на маленьком листке бумаги. Это был… какой-то чек, судя по числу, выделенному жирным шрифтом в конце. Это было… это было большое число. Действительно большое. Дерьмо. — Это что… это мое? — спросила она с ужасом. Данзо остановился, с удивлением взглянув на чек. — Ох. Это, — последовала пауза. — Это… твое, да. Сакура вдохнула, чувствуя себя еще хуже, чем обычно, из-за приема таблеток. Конечно, у нее было твердое намерение доказать Данзо, что он прав, когда решил «инвестировать» в нее, но ее прошлые отношения со сборщиками долгов заставили ее возненавидеть саму мысль о том, что она должна ему. — Неужели я никак не могу отплатить вам, Данзо-сама? — неуверенно спросила она. — Я действительно не чувствую себя комфортно, когда так много вам должна. — Как я уже сказал, ты мне ничего не должна, Сакура. Однако, если ты действительно так беспокоишься о деньгах, ты могла бы просто отправиться с ребятами на высокооплачиваемое задание. Уверен, что твое присутствие придаст им уверенности. — Правда? — спросила Сакура, оживляясь. Он просто так разрешил ей участвовать в миссии уровня АНБУ? Это была бы потрясающая возможность для нее подготовиться к настоящему посвящению в АНБУ. — Если ты так хочешь, я уверен, что смогу что-нибудь организовать, да. — Что ж, тогда я определенно этого хочу. Единственная проблема в том, что я должна вернуться к завтрашней тренировке… — Ах, это довольно проблематично, но теперь, когда ты упомянула об этом, я полагаю, что одна команда должна отправиться на задание в столицу. Достаточно близко, чтобы вернуться к завтрашнему дню, и достаточно высокая оплата, чтобы ты компенсировала стоимость таблеток. — О, что ж, звучит неплохо. Они уже ушли? — Они, должно быть, вот-вот уйдут. Если ты хочешь пойти, тебе нужно сказать мне прямо сейчас. Дерьмо. Это так неожиданно! Сакура на мгновение заколебалась, затем быстро кивнула. — Хорошо, да. Мне заскочить к себе домой за вещами или…? — Мы, конечно, предоставим свои. Это меньшее, что мы можем сделать, — Данзо повернулся к одному из охранников, стоявших у двери. — Тануки. Сообщите команде С, что к ним присоединится еще один участник. Сакура, следуй за мной, — Сакура быстро поспешила за Данзо, который вел ее по извилистым коридорам Корня. — Нам придется придумать псевдоним для тебя. Полагаю, что использование твоего настоящего имени неприемлемо. Сакура фыркнула. — Верно, — застенчиво согласилась она. — Я выбрала имя Кураге в качестве псевдонима кандидата в АНБУ. Хабу Кураге звучит, как по мне, довольно красиво. — А, Кураге… Я понимаю. Но Хабу — гадюка? Не думал, что ты любишь змей. Сакура не любила, поскольку ненавидела Орочимару за то, что он убил ее родителей и забрал Саске. Хотя она не знала, как Данзо мог догадаться об этом… — Нет, я имею в виду… медузу ируканджи, — объяснила она. — Вы знаете? Научное название хиронекс ямагути, хотя местные жители Кири называют ее медузой-гадюкой, так что я придумала фамилию в честь нее… э-э-э. Да. Хабу Кураге. — Теперь понимаю. Разве это не та самая невероятно смертоносная штука, которая может поместиться в контейнер для контактных линз? — спросил Данзо, открывая еще одну огромную дверь. Сакура легко последовала за ним в следующий коридор. — Да. Та самая! Однажды она ужалила мою тетю, и у нее остались шрамы на всю оставшуюся жизнь… вот почему, я думаю, именно эта медуза оказала на меня самое сильное влияние. — Ах, да. Начинаю понимать. Из-за нее умирают многие люди на островах Рюкю, даже шиноби советуют соблюдать осторожность при пересечении этого участка воды, если я не ошибаюсь. — Нет, вы не ошибаетесь, — сказала Сакура. Она все еще помнила, как ее тетя рассказывала ей, что ее ужалили, когда она была маленькой и спрашивала ее об этом, интересуясь шрамами на ее левой руке и части спины, похожими на следы от хлыста. «Ах. Это трудно объяснить. Эта крошечная задница вызывает невероятную боль, сравнимую с электрической дрелью, впивающейся в кожу. Медсестрам приходилось выжимать мои простыни каждые пятнадцать минут. Мне было так трудно дышать, что я не могла перестать дергаться, и каждая мышца болела чертовски сильно. Но хуже всего… то чувство, которое возникает после того, как яд начинает действовать. Я была абсолютно уверена, что умру — настолько уверена в этом, Сакура, что на самом деле умоляла своего врача убить меня, просто чтобы покончить с этим. К счастью, он не был так же не в себе, как я. И все это… из-за крошечной, невидимой медузы». — Хм, отсылка к медузе-гадюке — хорошее решение, — заключил Данзо. — Я понимаю, почему ты выбрала такую фамилию. Этот вид невелик, непритязателен, и его трудно обнаружить, пока не станет слишком поздно. Мне нравится. Имя Кураге состоит из двух слогов, верно, Сакура? — О, да. — Я одобряю. Не стесняйся использовать его как псевдоним, если хочешь. Просто скажи агентам, чтобы они называли тебя Кураге. Итак, это раздевалки, — Данзо открыл дверь, и Сакура последовала за ним. — Это наша экипировка, я рекомендую тебе взять пятый размер. У нас есть клинки и все, что тебе может понадобиться. Это коробка с пустыми масками, возьми одну. Поторопись. Через минуту за тобой зайдет агент. Затем старик, кивнув в ее сторону в последний раз, исчез из комнаты, оставив Сакуру одну. У нее почти не было времени на раздумья, так как другой агент действительно появился сразу после этого, постучав в дверь, чтобы проверить, закончила ли она. Сакура быстро облачилась в предоставленную экипировку и распахнула дверь. — Да, да, я уже готова! Мужчина кивнул. — Хорошо. Команда ждет. Итак, началась первая миссия Сакуры в АНБУ. Она никогда бы не подумала, что для этого ее нарядят в униформу Корня.