The Sixth Shadow

Всего через несколько минут после разговора Цунаде и Сакуры по душам в Коноху поступила новость из рук — или когтей — боевого ястреба, влетевшего в окно как раз в тот момент, когда Цунаде откупоривала бутылку, о похищении казекаге. Они с Сакурой обменялись взглядами. — Акацуки заполучили Гаару. Его брат тоже на пороге смерти… они хотят, чтобы я приложила все усилия, чтобы вылечить его, — глаза Цунаде впились в ее. — Сакура, я могу на тебя рассчитывать? Сакура выпрямилась. — Да, шишоу. И на этот раз по-настоящему: я вас не подведу. Цунаде сделала большой глоток прямо из бутылки. — Тебе лучше вернуться целой и невредимой, Сакура, — в воздухе чувствовалась тяжесть. — Мне все равно, смотрят ли Какаши или чертовы ками, но ты будешь делать то, что должна, и делать это правильно. Поняла? — Да, хокаге-сама! — Хорошо, потому что я отправляю Какаши и Наруто с тобой. Придурок он или нет, но Хатаке один из самых лучших ниндзя, и Наруто не позволит мне оставить его здесь, — Сакура кивнула, нервозность скручивала ее изнутри. — А теперь… прежде чем уйдешь, есть еще кое-что, — добавила Цунаде, пригвоздив Сакуру своим пристальным взглядом к месту. — Ты знаешь, кто такие джинчурики?

***

Путешествие в Суну обычно занимало четыре с половиной дня, если бежать в среднем темпе (жара превращала любую умеренно напряженную работу в кошмар), и шесть дней, если идти пешком. Если у них есть хоть какая-то надежда спасти брата казекаге, Сакура знала, что тогда им нужно добраться туда меньше чем за четыре дня. Она рассказала об этом Наруто и Какаши, и темп, заданный последним, оказался изнурительным. Если бы ее гордость и вера Цунаде в нее не были поставлены на карту, Сакура не уверена, что смогла бы продержаться. Мысли поглощали ее с каждым шагом, который она делала, когда она вспоминала все, что знала о ядах, пытаясь придумать что-нибудь, что может помочь. Сакура закрыла глаза и направила больше чакры в свои горящие легкие. Она сможет это сделать. Она справится. В глубине ее сознания шептал коварный голос: — Ты не сможешь, у тебя не получится. Ты потерпишь неудачу. Сакура проигнорировала его и продолжила бежать. Впереди маячило испытание огнем. Казалось, от обоих ее товарищей по команде ускользнуло, что, в отличие от них, Сакуре понадобится чакра для масштабной операции сразу, как они прибудут в Суну, и, вероятно, понадобится много чакры… они мчались через долбаную пустыню в изнуряющем темпе без отдыха… и у Сакуры был меньший объем чакры, чем у Наруто и Какаши… Попросить о перерыве — самый логичный поступок, на самом деле очевидный. Что хорошего она сможет сделать, если доберется до Суны с истощением чакры? Но она не хотела, чтобы они думали, что она слабая… Может, ей стоит принять несколько солдатских таблеток? (Они прибыли в Суну менее чем за трое суток. Они бегали более десяти часов каждый день, останавливаясь только на ночь, когда у Сакуры болели ступни и ее ноги дрожали).

***

Наконец, показалась пустынная деревня, а также очертания Темари, ждущей их у ворот. Если куноичи и помнила Сакуру с того времени, когда Гаара чуть не задушил ее до смерти три года назад, она не упомянула об этом. На самом деле, она даже не оглянулась на неё. Это стало скрытым благословением, поскольку позволило Сакуре незаметно перевести дыхание, пока Какаши приветствовал Темари согласно протоколу. Если она выглядела хотя бы близко так, как себя чувствовала, то, скорее всего, представляла собой впечатляющее зрелище. Кто-то мог спутать ее лицо с перезрелым, подгоревшим помидором. Как только Какаши закончил, Темари с каменным выражением лица задала ему всего один вопрос: — А медик? Мы просили вас прислать медика, Копирующий ниндзя, — она почти угрожала. — Я не вижу здесь медика. — А, это, должно быть, Сакура-тян, — сказал Какаши со смешком, выглядя искусно безразличным к напряженной атмосфере. Темари бросила на него мрачный взгляд и повернулась, чтобы оценить ее. Кобальтовые глаза скептически осмотрели Сакуру с головы до ног, вероятно, вспоминая их единственную встречу на тех печально известных первых экзаменах на чунина (она состояла в патруле во время последних экзаменов и не видела ни одного матча Сакуры). — Эта девушка? — спросила Темари, словно прочитав ее мысли, и уставилась на Сакуру с плохо скрытым недоверием. — Это что, шутка? Вы ждете, что я поверю, что это лучшее, что у вас есть? Наруто ощетинился, выкрикнув что-то вроде «а теперь послушай, ты…», в то время как Какаши просто почесал шею и поднял другую руку в умиротворяющем жесте. — Маа, маа… не нужно злиться, куноичи-сан. Вы показываете пальцем на ученицу хокаге-сама… — хотя его слова звучали не очень убедительно (или убежденно? Голос коварно прошептал ей на ухо). Сакура снова стиснула зубы и проигнорировала это. Она начинала думать, что независимо от того, что она делала, независимо от того, как упорно боролась, люди всегда будут недооценивать ее. И эта сучка Темари посмела так на нее посмотреть, опозорить ее перед Наруто и Какаши…! Сакура ей не позволит. — К твоему сведению, — отрезала она, — я преодолела это маленькое путешествие по твоей драгоценной пустыне, ни разу не остановившись ни передохнуть, ни попить, и я выполню любую операцию, которая от меня потребуется, также без отдыха, потому что я ученица хокаге, и я лучшая. И никто другой в этой чертовой больнице не смог бы так же быстро, как и я, прибыть сюда. А теперь, если ты хочешь, чтобы вся эта беготня чего-то стоила, тебе лучше показать мне моего пациента, чтобы я оценила его состояние, поняла? Бровь Темари приподнялась. Сакура спрятала нервный вздох и вздернула подбородок, подражая Цунаде каждой клеточкой своего существа. — Ну? Ты собираешься показать мне моего пациента через сотню лет? Он твой брат, разве нет? Глаза Темари еще секунду сверлили ее, затем она кивнула. — Следуйте за мной, — ее тон сохранял свою враждебность. Она явно не очень верила в способности Сакуры за операционным столом. Сакура выпрямила спину и расправила плечи. Она может быть неуверенной во всем остальном, но никто не мог превзойти ее, когда дело касалось медицины, за исключением самой Цунаде. Никто. Она слегка откинула голову назад, как раз вовремя, чтобы заметить, как Наруто уставился на нее, разинув рот. — Ого, Сакура-тян! — прошептал он. — Ты так поставила ее на место? Темари повернулась, чтобы бросить на них невеселый взгляд. — Если скажешь это еще громче, тебя услышат в твоей же деревне. Наруто покраснел, но одарил ее нераскаянной улыбкой.

***

Если Сакура и нервничала, когда они прибыли в деревню, это даже не могло сравниться с тем, как скрутило ее желудок, когда они добрались до операционной. Сразу за дверью операционной их ждала пожилая женщина со скрещенными на груди руками и грозным выражением лица. Она, не теряя времени, набросилась на Какаши и прокричала что-то о «Белом Клыке», «унижении» и «ты заплатишь, кусок собачьего дерьма». Какаши, как обычно, выглядел довольно невозмутимым перед лицом ярости старой карги, хотя и немного неловким. Позже Сакура обнаружила, что, по-видимому, пожилая женщина, Чие, потеряла кого-то от рук отца Какаши, и, хотя этот человек давно мертв, решила, что Какаши, очевидно, является его воскресшим призраком. «Чушь собачья», — ответила бы Сакура, если бы ее кто-то спросил. Она достаточно знала о ритуалах дедовщины, чтобы распознать эту тактику запугивания. Она задавалась вопросом, была ли она рассчитана на отсутствие реакции у Какаши. Действительно ли он настолько равнодушен или просто на два шага опережал всех остальных? Ей было некогда размышлять об этом, поскольку уважаемая старейшина Суны, похоже, решила сменить цель, на этот раз сосредоточив свое внимание на Сакуре. Очевидно, у нее имелись какие-то разногласия с Цунаде. Однако Сакура видела, как легко Какаши отмахнулся от нее, и это придало ей уверенности поступить так же. Она вежливо заверила женщину, что она пришла, чтобы помочь, и что она знает способ вылечить Канкуро, на что женщина ответила, что это всё ложь. «Просто посмотрите на меня», — подумала Сакура. — Ну, возможно, вы захотите позволить мне прооперировать его, раз уж пошли на все эти трудности, чтобы протащить меня через пустыню, — сладко протянула Сакура. Затем, не дожидаясь ответа Чие, она попросила других медсестер, снующих по палате, помочь ей уложить Канкуро и принести ей таз с водой и пустую миску. Они смотрели на нее так, словно она собиралась совершить какой-то демонический ритуал. — Ну, чего вы ждете? Приступайте к делу! — она удивилась, когда Темари поддержала ее. Сакура коротко кивнула блондинке, которая ответила тем же. — Лучше бы это сработало, Харуно. — Я не могу давать подобные обещания, — сказала Сакура. Это первое правило, которому должен следовать любой медик. Даже самая простая операция может пойти не так, как надо, но… — То, что я собираюсь предпринять, — это очень сложное экспериментальное лечение, но если мы все сделаем правильно, у него будет шанс.… Сначала я постараюсь вывести как можно больше токсинов из его организма, особенно из сердца. Настоящая битва развернется в лаборатории. Как только я получу образец, мне нужно будет выделить компоненты, чтобы определить, что это за яд. — А что, если у нас под рукой не окажется противоядия? — неуверенно спросила Темари. —Тогда мне просто придется создать его с нуля. Позади нее Чие презрительно фыркнула. — Ты хоть понимаешь, с чем имеешь дело, девочка? Мальчику конец. Только потому, что твой сенсей — напыщенная королева слизняков… Сакура не обратила на нее внимания. Принесли ее тазик с водой. Она приготовилась приступить к процедуре. Как всегда, в тот момент, когда началась операция, у нее появилось что-то вроде туннельного зрения. Организм Канкуро боролся с токсином изо всех сил, и если бы не его предыдущий опыт работы с ядами, он бы уже умер. Сакура сделала мысленную пометку взять с него пример. Наличие даже частичного иммунитета к определенным реагентам казалось большим преимуществом, но даже несмотря на это, Канкуро был на волоске. Она работала неустанно, доводя свой контроль над чакрой до предела, чтобы изолировать токсин, не повреждая при этом капилляры, органы или кожные ткани и не извлекая жизненно важные эритроциты или минеральные соли. Бедняга кричал во все горло и дико дергался при каждом извлечении, но руки Сакуры оставались твердыми, а ее мысли спокойными и ясными. Медики, удерживающие Канкуро, уставились на нее, потом на него, потом снова на нее, и их глаза стали размером с обеденные тарелки. Сакура в значительной степени пропустила это, так как была слишком занята операцией. Она не была до конца честна с другими медиками по поводу сложности процедуры. Методологию операции, которую она сейчас пыталась провести, Цунаде разработала совсем недавно, после особенно тяжелого случая отравления, в результате которого погибло много ниндзя Конохи. Ее шишоу и Шизуне потребовалось объединить все свои медицинские новшества (на данный момент Шизуне, вероятно, знала о ядах даже больше, чем Цунаде), чтобы прийти к успеху, но даже в таком случае был необходим идеальный контроль чакры, чтобы извлечь токсины, поэтому только сама Цунаде проводила подобные операции. Если Шизуне не осмелилась попробовать, то и Сакуре определенно не следовало… но теперь другого выхода не оставалось. Если бы она этого не сделала, то Канкуро бы умер. Однако она знала, что если она проведет операцию и потерпит неудачу, последствия будут ужасными. Судя по отношению некоторых ниндзя снаружи, ее могут даже обвинить в смерти Канкуро… но теперь пути назад нет. Тем не менее, давление было огромным. В этот момент Сакура вспомнила одного из главных хирургов сердечно-сосудистого отделения Конохи. Этот мужчина, медик, которого она очень уважала, всегда говорил ей, что ее контроль над чакрой «не от мира сего» — и именно таким он должен быть, если у нее была хоть какая-то надежда на успех. «Надеюсь, что Уэда-сан прав», — подумала Сакура, когда ее руки зависли над беспорядочно бьющимся сердцем Канкуро. Конечно, ничто в жизни не получалось легко, и это вдвойне относилось к науке, бросающей вызов смерти. От начала до конца Сакура столкнулась не с одним препятствием, пока с трудом проводила процедуру. Например, она не была точно уверена, на какой частоте чакры следует выполнять определенные этапы извлечения или нужно ли устранять обширные повреждения, нанесенные сердцу до или после извлечения, и в последнем случае, как она должна это сделать? В конце концов она сделала выбор, который показавшийся ей наиболее логичным. Она пошла на компромисс, создав защитную пленку чакры на стенках сердца, извлекла столько токсинов, сколько могла, не повреждая мышечную ткань, затем приступила к ее заживлению, а после повторила извлечение более неприятных частей, прилипших к стенкам мышц. Как только она очистила сердце, то обратила внимание на другие части сердечно-сосудистой системы, крайне осторожно обращаясь с органами. Что делало процедуру настолько опасной, так это то, что пользователь должен пропускать пузырек с жидкостью (матрицей в данном случае являлась простая вода) через внешние слои различных органов. Это означало, что существовал немалый риск того, что внешняя ткань загрязнится в процессе, что сделает ситуацию намного хуже, чем сейчас. Без совершенного контроля чакры органы отказали бы и наступила бы смерть. Но контроль чакры Сакуры являлся именно таким хорошим, и все ее догадки относительно неизвестных аспектов процедуры оказались верными. Посторонний человек, вероятно, никогда даже не узнает, что она впервые проводит подобную операцию… Всё остальное прошло как в тумане. Сакура смутно помнила свою собственную усталость и то, как сильно болели ее ноги после изнурительной операции. Она помнила радостные возгласы и хлопки в ладоши, и людей, окружавших ее; куда бы она ни посмотрела, везде ее окружали медики Суны, энергично пожимавшие ей руку и засыпавшие ее вопросами. Она так погрузилась во все это, что совсем забыла посмотреть на реакцию Наруто и Какаши. Прежняя старшая леди резко изменила свое поведение на волне успеха и оказалась достаточно добра, чтобы спасти Сакуру от других медиков и их неустанных вопросов. Она провела Сакуру по крутому коридору и вниз по нескольким лестницам, в, как она объяснила, лучшую лабораторию Суны, чтобы они приступили к работе над противоядием. Сакура осторожно разломила следующую солдатскую таблетку пополам, прежде чем проглотить ее. Сердечные приступы являлись распространенным последствием в случае передозировки солдатскими таблетками. За время работы в лаборатории Суны она быстро выяснила две вещи: во-первых, отравителем на самом деле был самый опасный ниндзя Песка — Сасори Красного Песка, прозвище, придуманное из-за цвета пустыни после того, как он закончил сражаться на известном поле битвы войны шиноби; и во-вторых, старая чокнутая леди на самом деле оказалась просто великолепной. Сакура всерьез думала, что она кусается, но не лает, но быстро поменяла свое мнение, как только женщина открыла рот, чтобы действительно сказать что-то, кроме критики. Сакура редко встречала кого-либо с такими глубокими познаниями в медицине, особенно в физиологических взаимодействиях организма с токсинами. Сакура даже склонна верить, что у старухи, возможно, больше знаний по этой теме, чем у Шизуне — настолько она хороша. Сакура почти испугалась, что стояла перед легендой медицинской отрасли, о которой никогда не слышала, но инстинктивно узнала. Коноха широко известна как деревня с лучшими медиками и передовым здравоохранением, так что она никогда бы не подумала о целителях за ее пределами, и тем более в таком неразвитом месте, как Суна… но несколько часов работы с Чие-баа-самой более чем доказали обратное. Лаборатория не могла даже сравниться по качеству с исследовательскими центрами Конохи, даже не состояла в той же лиге, и все же Чие, с ее устаревшими приборами и отсутствием растительности, все еще могла водить хороводы вокруг коллег Сакуры в Конохе. В конце концов, именно Сакура нашла противоядие, но она не чувствовала, что это такое уж большое достижение, учитывая, насколько это было благодаря тому, чему Чие научила ее за десять часов, проведенных вместе взаперти в лаборатории. Ей было неприятно признавать это, но пожилая леди определенно разбиралась в токсикологии лучше, чем Цунаде-шишоу… даже если сама мысль была похожа на слухи. Но это правда. Сакура так быстро нашла противоядие только потому, что следовала интуиции, основанной на инструкциях старухи. Даже если она технически наткнулась на лекарство, создала или нет противоядие, это имело мало значения для кого-либо за пределами медицинского сообщества. Все, о чем заботились Наруто, Какаши, Темари и шиноби, — это чтобы лекарство выполняло свою работу должным образом, что оно и сделало. Канкуро, после очень близкого столкновения со смертью, действительно встал на путь выздоровления. После того, как Сакура объяснила это всем ожидающим посетителям, ее снова засыпали благодарностями со всех сторон, и люди хотели пожать ей руку, и сам Канкуро, который проснулся и сел на кровати (хотя ему, вероятно, было очень больно), хотел поблагодарить ее. Ранее суровая Темари даже зашла так далеко, что схватила ее за руку, как за спасательный круг, с затуманенными глазами и обкусанными ногтями, смотря на Сакуру, но ничего не говоря. Ей и не нужно было этого делать, потому что Сакура все поняла. Она тоже испытала невероятное облегчение, но ей хотелось покоя и сна. Конечно, ребята просто обязаны были найти кусок ткани марионетки Сасори, спрятанный внутри куклы Канкуро, а это значило, что Какаши сможет отследить Сасори. Оставался шанс найти Гаару, так что им нужно было немедленно выдвигаться. Со своей стороны, все, чего хотела Сакура, — это отдохнуть, но будь она проклята, если Наруто и Какаши отправятся за Акацуки без нее. Поэтому она попросила этих двоих подождать всего минуту и бросилась в лабораторию, схватила последнюю оставшуюся дозу противоядия и поспешно подготовила его к применению в полевых условиях, поместив в специальный шприц, который она засунула в набедренную сумку. Судя по тому, что она видела о нейротоксине Сасори, это чрезвычайно болезненный препарат. Один из его ключевых компонентов — яд Смертельного охотника, также известного как яд самого опасного скорпиона, известного человечеству. Однократный укус животного можно сравнить с ударом чидори или катаной ветра в одну локализованную точку: сильная пронзительная боль, проникающая до костей, за которой следует ужасная тошнота, мышечные спазмы, а затем смерть. Дозы антидота для яда Смертельного охотника, как правило, вдвое больше, чем для любого другого вида скорпионов, что уже о чем-то говорило, так что, если это были просто симптомы, вызванные одним из компонентов яда, Сакура даже не хотела начинать представлять, какова совокупная мощь яда Сасори. Судя по леденящим кровь крикам Канкуро, скорее всего, это хуже, чем чидори. С одной стороны, Сакура очень надеялась, что Сасори, если они столкнутся с ним, использует тот же яд, что и на Канкуро, потому что у нее под рукой есть противоядие, но с другой? Не так уж его и много. Она решила, что будет гораздо лучше, если они вообще будут держаться подальше от Сасори. — Сакура-тян? — нетерпеливый голос Наруто донесся из коридора. — Ты готова или как? Она сдержала раздраженный из-за недосыпа ответ (блондин не был тем, кто не спал всю ночь в поисках противоядия после интенсивной операции), но обнаружила, что у нее не хватает энергии даже на это. — Иду, Наруто. Несколько минут спустя они снова отправились в изнуряющую жару пустыни.

***

Как вскоре выяснилось, убежище Акацуки находилось где-то в стране Рек. Седьмая команда столкнулась с различными препятствиями на пути туда, начиная с ложных следов и заканчивая Учихой Итачи во плоти, ожидавшим их в качестве отвлекающего маневра (хотя позже выяснилось, что на самом деле это была не его плоть, а скорее причудливое дзюцу дальнего боя). К счастью, Сакуре почти не пришлось участвовать в этом сражении, чему она обрадовалась, поскольку это дало ей время пополнить часть своих истощенных запасов чакры. Она ничего не имела против Темари, но то, что вместо той с ней находился другой медик (Чие-баа-сама заменила блондинку в последнюю секунду), принесло облегчение. Сакура не была уверена, хватит ли у нее чакры, чтобы исцелить всех, особенно если ей придется вступить в бой с врагом. Наконец-то они добрались до конца тропы, по которой шел Какаши. Они оказались перед большой каменной стеной — выше, чем весь дом Сакуры, — и почти такой же широкой. — Черт, как нам попасть внутрь? — пожаловался Наруто. — Не волнуйся, — Сакура поправила перчатки. — Всё может решить маленький удар. Блондин уставился на свой сжатый кулак и сглотнул. — Хорошо, Сакура-тян. — Хм, — вмешался Какаши. — Ты уверена, что сможешь это сделать, Сакура? Сакура скрестила руки на груди. Не рычи на него, не рычи на него, не рычи на него… — Да, сенсей. — Эээ… ладно, — Какаши почесал затылок. — Тогда, если ты уверена… Я сниму печать с двери на счет «три». Нам нужно правильно рассчитать время, чтобы твой удар пришелся в ту же секунду, поняла? Сакура кивнула. — Давай сделаем это. Какаши вскарабкался по стене пещеры и осторожно начал отклеивать край печати на ней. — Готова? — Готова! — Тогда хорошо, — сказал седовласый мужчина. — Я уберу ее через три, два… — Сакура побежала. — Один-один! Он снял бирку всего за мгновение до того, как она нанесла удар — один из самых сильных ее ударов за всё время, — обрушивший стену пещеры за считанные секунды. Позади Сакуры во все стороны посыпались обломки, перед ней в темноту простиралась огромная пещера. Внутри ждали Дейдара и Сасори. Черт, он здесь. Двое членов Акацуки уставились на ее все еще вытянутый кулак, словно слегка не веря, что именно она пробила вход. — Напомни мне никогда не злить Сакуру-тян, — услышала Сакура тихое бормотание Наруто у себя за спиной. — Я думаю, она и сама прекрасно справится с этим, — ответил Какаши на колкость. — Чертовски верно, — проворчала Сакура, поправляя перчатки. Битва началась.