The Sixth Shadow

Поскольку его, вероятно, вскоре отправят на другую миссию АНБУ — возможно, уже завтра, — Какаши знал, что первым делом утром ему придется навестить Мегуми. В любом случае, ему давно пора было это сделать. Заставив себя закончить смывать кровь и распутывать волосы, он, спотыкаясь, вышел из душа и направился в свою спальню. Его правая рука дрожала, как у старика, когда он пытался обернуть полотенце вокруг талии. В конце концов, он сдался и позволил тому безвольно лежать рядом с ним, пока он влезал в пижаму. Его волосы все еще были мокрыми, тело ненамного просохло, но он был слишком измучен для чего-то большего. Кряхтя, он уронил полотенце на пол и быстро отключился на своей кровати, даже не успев забраться под одеяло. Суметь собрать достаточно силы воли, чтобы не заставить будильники замолчать, как только те начали звонить, как ему показалось, пять минут спустя, стало бóльшим испытанием, чем обычно. «Иногда большая власть влечет за собой большую ответственность», — сонно посетовал он себе, начиная есть несвежий йогурт. Если бы только он не придумал, как взрывать будильники с помощью статического электричества… возможно, сейчас он бы приходил вовремя. Вчера он ничего не ел, так что, в конце концов, его разбудил скорее желудок, чем различные будильники. Чувствуя, что не насытился, он совершил набег на свою кладовую в поисках еды. Помимо орехов, нужно купить ещё и протеиновые батончики. Он проглотил еду в рекордно короткие сроки; голова раскалывалась от сильной боли, когда он смотрел на обугленные будильники, все еще разбросанные по комнате. Сегодня он уничтожил не менее семи. Какаши вздохнул, проводя рукой по волосам. Он почти убедился, что магазин электроники через дорогу зарабатывал на нем половину своего годового бюджета. Сработала еще одна из этих проклятых штуковин. Эту он поставил в душ. Какаши дотащился до ванной, выключил это адское приспособление и плеснул себе в лицо холодной водой. Его нос сморщился от запаха, исходящего от него самого и становящегося все более заметным по мере того, как он бодрствовал. Делать было нечего, он снова принял душ, на этот раз обильно используя гель для душа, шампунь и различные кондиционеры для волос в попытке перестать так пахнуть. Бешеная собака, которая уже несколько дней убивала все, что попадалось ей на пути. Этим утром его рука дрожала не так сильно, но все еще немела, и ему приходилось делать перерывы во время принятия душа. Когда он, наконец, счел свой запах терпимым — хотя часть его по-прежнему считала, что тот оставался у него под кожей, повсюду, — он вышел из душа и выключил последние несколько будильников, которые звонили, пока он тер себя до блеска. Какаши вздохнул, снова падая на свою кровать. Он так устал… теперь он всегда уставший. Его взгляд остановился на одном из будильников. Были, по-видимому, безбожно ранние десять часов утра. Некоторые утверждают, что это вполне разумное время пробуждения, но эти «некоторые» могут любезно отвалить. Ему нужно как-то начать свой день. На самом деле у него есть цель на сегодня. Какаши взломал архивы так же легко, как обычно, и также, как обычно, он пообещал себе, что это последний раз, когда он пользуется очевидным нарушением безопасности в замке, прежде чем сообщит об этом (…хех). Как обычно, он не смог устоять перед возможностью поссориться с кем-нибудь из людей в здании. На этот раз выбор пал на Генму, хотя это вина ублюдка за то, что он лучший друг Какаши. И за то, что выбрал такое очевидное место. Серьезно, хлипкая дверца шкафа, за которой он прятался, мало могла скрыть ту активную деятельность, которой он занимался вместе с каким-то другим оперативником. Этому скоро придет конец, как только они поймут, что он натворил… маленькие радости жизни. Какаши неторопливо направился в более безопасную часть архива, чувствуя себя немного повеселевшим… немного менее уставшим. К сожалению, время, потраченное впустую, пока он возился с Генмой, означало, что он выбился из графика и его поймает новый патруль, если он что-нибудь не предпримет. Вздохнув, он открыл сложный замок, ведущий к вентиляционному каналу, и вскоре после этого проскользнул внутрь. Он ненавидел запах вентиляционных ходов, но они были довольно полезны. Несколько минут спустя, после того, как он вломился в архив, содержащий информацию, которую он искал (а именно новый адрес Намиаши Мегуми), он внезапно вспомнил, что это отличная возможность собрать информацию и о Харуно, поэтому он направился в общую архивную комнату шиноби. Ему не пришло в голову заглянуть в ее досье, хотя, оглядываясь назад, это гораздо проще, чем навестить Намиаши и вытянуть из нее информацию. Какаши быстро порылся в ящике, помеченном как Х (досадно, что его собственное досье лежало рядом с досье Харуно), и вытащил оттуда папку из плотной бумаги. Он сел на стол, положив папку себе на колено и открыв ее. Фотография генина Харуно Сакуры смотрела на него в ответ, мило улыбаясь в камеру и показывая знак мира. Какаши проигнорировал знакомую фотографию и просмотрел остальную часть ее досье. Он немного удивился из-за его толщины. Разве эта девушка не тренировалась три года? У нее не должно было быть времени на выполнение каких-либо заданий. Он нахмурился, глядя на стопку, быстро просматривая различные отчеты, одновременно прислушиваясь к смене караула. Как оказалось, Харуно в общей сложности выполнила около двухсот миссий. Это число означало… в году около пятидесяти недель, так что она, вероятно, выполняла примерно одну миссию в неделю, если вычесть пятьдесят с чем-то, которые она выполнила как генин. Так что да, одно задание в неделю, хотя она должна была тренироваться с Цунаде. Это немного странно… с чего бы ей брать задания D и C-рангов без всякой причины? По мере того, как Какаши продвигался по файлу, он заметил увеличение C-рангов и даже добавление некоторых B-рангов к третьей половине. Это, вероятно, после ее повышения. На самом деле у него не было времени просматривать все миссии категории «В», которые она брала, чтобы проверить, продвигалась ли девушка по карьерной лестнице благодаря заслугам своих сокомандников, как раньше, поэтому он решил пролистать до самого конца файла, где можно найти записи с рекомендациями. Он тупо заморгал, увидев то, что обнаружил. Какаши ожидал одну жалкую записку, может, две. Их было около двадцати… но это безумие. Тогда это означает, что Харуно получила рекомендацию почти за каждый B-ранг, который она выполнила. Он проверил еще раз и… ага. Она закончила двадцать три миссии B-ранга. Невозможно. Он попытался перечитать некоторые отчеты о миссиях девушки, чтобы оправдать такой высокий процент рекомендаций, но они почти ничего не дали ему понять. Харуно, похоже, не была особенно высокого мнения о своем собственном значении ни в одном из своих отчетов… так почему же? Неужели повторялась ситуация с Юхи Куренай? Какаши прищурился, просматривая досье в поисках подозрительных личностей, но увидел только несколько подлиз. Он помнил большинство из них по всей этой истории с Юхи Куренай. Поскольку половина деревни знала, что она и Асума — приятели по сексу (потому что они категорически утверждали, что не встречаются), любой, кто хотел выслужиться перед хокаге, по какой-то причине подавал рекомендации по продвижению любовницы его сына, независимо от того, заслуживала женщина этого или нет. Юхи стала джонином, имея всего несколько выполненных заданий A-ранга. Какаши знал, что он не имеет права жаловаться на это, потому что, если Асума узнает, он может очень, очень осложнить ему жизнь. Асума, возможно, и стал его другом после их совместного пребывания в АНБУ, но Какаши никогда не терял своей первоначальной настороженности по отношению к нему. Он чуть не нарушил свой обет молчания, когда Юхи эффектно облажалась в бою против Учихи Итачи много лет назад. К сожалению, Цунаде на тот момент не являлась хокаге — некоторые люди даже использовали имя Асумы, чтобы занять место его отца, — поэтому Какаши придержал язык по этому вопросу. С некоторым трудом. Он мог понять довод сандайме о том, что им нужна женщина-сенсей для девушки Хьюги, но это все равно не оправдывало несправедливое повышение Юхи. Особенно когда было так много других женщин, которые, как он считал, гораздо более квалифицированы, например, Тачибана. Не-девушка Асумы даже не носила обнаженную броню. Черт, она пыталась применить гендзюцу к Итачи Учихе, как чертов генин, и притом не особенно умный, а ее запасы чакры были ничтожны, у нее едва хватало выносливости… она абсолютно последний человек, которого он бы повысил. Большинство джонинов, которых знал Какаши, включая женщин, думали так же, даже несмотря на то что многие рекомендовали ее для повышения в первую очередь. Когда они поняли, что Юхи на самом деле рассматривается, многие запаниковали и подтолкнули Какаши пожаловаться хокаге по этому поводу, слишком трусливые, чтобы сделать это самим и признать, что они тупоголовые идиоты. Вся ситуация была невероятно отягчающей. Какаши снова заглянул в досье Харуно, изобилующее восторженными рекомендациями для повышения девушки до джонина, и попытался найти кого-нибудь из людей, которые тогда облажались. Имея более двадцати отзывов, Харуно уже имела право на повышение, но, насколько он знал, Цунаде-сама пока не поднимала этот вопрос. Тот факт, что она не отправила Харуно ни на какие A-ранги, казалось, указывал на то, что она не очень уверена в рекомендациях. Возможно, она слышала о том, что случилось с Юхи. Какаши вздохнул. Невозможно сказать, аналогичный ли это случай только по информации из файла, но, зная Харуно… хорошо. Она была Харуно. Положив досье обратно на место, он подпрыгнул к потолку, а оттуда — в вентиляционное отверстие. Несколько минут спустя он наблюдал за хаосом, который устроил с Генмой и шкафом (записку нашел патруль), и завязался спор. Один из наиболее чопорных Хьюга закатил истерику по поводу надлежащего протокола, в то время как партнер Генмы — агент, которого Какаши не знал, — покраснел всеми оттенками малинового. Тем временем Пони-сан пыталась сохранить мир, крича, что они должны поймать реального нарушителя, который прикрепил эту записку, в первую очередь, а не драться друг с другом, но ее никто не слушал. Она, как обычно, была голосом разума. После нескольких минут забавного подслушивания он, наконец, вышел из архива, а патрульные АНБУ так ничего и не узнали. Он взглянул на солнце. Ах, он потратил целый час впустую. Теоретически, он мог просто спросить чунина за административным столом, где живет Намиаши Мегуми, но насколько же это утомительно. Пока он размышлял об этом, услышал, как Генма выкрикивает его имя вдалеке: — Ты заплатишь! А Пони-сан добавляет: — Мы знаем, что это ты. Просто посмотри на этот ужасный почерк! Поэтому он решил послать «тупого» клона, чтобы немного погоняться за этими двумя. Его обычные теневые клоны были так же мотивированы, как и он, в отношении общения с людьми (то есть совсем не мотивированы) и были склонны заставлять других клонов выполнять свою работу. Клоны, производящие больше клонов, и так далее, пока у него повсюду не появлялись клоны, которые ничего не делали. Вот почему он придумал обходной путь — изобретение «тупых» клонов. Они имели абсолютный минимум духовной энергии, необходимой для функционирования, а это означало, что он мог эффективно распоряжаться ими, как милыми маленькими рабами. Говорили ли они бессмысленные вещи вроде «на моей сандалии облачко»? Да. Заметили ли люди разницу? Не совсем. Таким образом, он создал «тупого» клона и велел тому убежать от Генмы и доставить отчет о своей вчерашней миссии, пока он занимался своими делами. Для таких задач они были хороши. Его отчеты действительно выглядели так, словно их написал трехлетний ребенок с проблемами в развитии, но это была небольшая плата. Несколько минут спустя Какаши обнаружил, что перелезает через забор, чтобы, по-видимому, взгромоздиться на один из больших дубов за ним. Сад на заднем дворе Намиаши, казалось, отражал ее индивидуальность. Просто взглянув на статуи обнаженных нимф повсюду, он еще раз подумал о своем решении прийти сюда. Однако прежде чем он успел уйти, чакра Мегуми сместилась и приблизилась. Ах, значит, его уже нашли. Несколько секунд спустя он услышал почти бесшумный шорох сандалий, когда она взбиралась на дерево, на котором он сидел, затем почувствовал, как крошечный сгусток чакры подкрадывается к нему сзади. Она подавляла её, поэтому, вероятно, думала, что он не сможет ее почувствовать, но ей явно не хватало практики. Похоже, выход на пенсию не слишком хорошо отразился на ее навыках скрытности. Беззвучным прыжком Намиаши Мегуми опустилась на его ветку прямо позади него, приложив свою наманикюренную руку к его глазу. — Бу. Кто я? Он повернулся, стряхивая ее руку со своего лица. — Йоу. — О-о-о. Ты не догадался! — Ну… — беспечно ответил он. — Поскольку мы находимся на твоем заднем дворе… — Каши-кун, я просто дразнюсь. Конечно, я в курсе, что ты знал, что это я! Однако какой сюрприз, я не ожидала твоего прихода. Если бы я знала, то приготовила бы нам что-нибудь поесть! Разве мисо-суп — не твое любимое блюдо? Эх. Около пяти лет назад Гай приставал к нему с расспросами, какое у него любимое блюдо… И Какаши, возможно, утверждал, что любит сырые баклажаны, макаемые в холодный мисо-суп. Саркастически. Он думал, что это очевидно — просто более забавный способ сказать: «Не твое дело». Он должен был знать, что Гай примет его слова за чистую монету. К сожалению, он был слишком наивен. Теперь у Гая стало традицией появляться в день его рождения в сумасшедшие часы утра с баклажанным пирогом, обмакнутым в холодный мисо-суп. Каждый год. Без исключений. Даже когда Какаши отправляли на задание, Гай и его торт встречали его по возвращении. …у него не хватило духу сказать этому человеку, что он на самом деле ненавидит баклажаны. И холодную еду. Приготовление «ужина для именинника» всегда становилось испытанием на выносливость. — Э-э… ты знаешь об этом? — Конечно, я знаю, какое твое любимое блюдо, Каши! Ты всегда оживлялся, когда нам подавали мисо-суп во время миссий. Он сильно сомневался в этом. — И сейчас я так сделал? — Ага! — ответила Мегуми, надувшись. — Большинство людей, возможно, не заметят, но от меня ничего не ускользает, когда дело касается тебя. — …ладно. Женщина повернулась, нетерпеливо указывая на дом, видневшийся на заднем плане. — Пойдем же! Может, у меня и нет баклажанов, но я все равно могу приготовить нам чай… — Это не… Она уже спрыгнула с дерева и направилась обратно в дом. — …нужно. Какаши вздохнул, медленно поднимаясь со своего места на дереве. Он злобно уставился на дом. Просто смотреть на него было утомительно. Мегуми до своей травмы состояла в АНБУ, так что вполне логично, что у нее, вероятно, достаточно денег, чтобы оплатить два из этих особняков, если она хотела… В конце концов, Мегуми была одним из самых страшных шиноби их поколения до своей отставки. Именно в этот момент она повернулась и помахала ему, чтобы он «поторопился, тугодум!» И потом хихикнула. Да. Ее личность совершенно не соответствовала ее способностям. Какаши вздохнул и спрыгнул вниз. — Добро пожаловать в мое скромное жилище, капитан! Какаши провел рукой по волосам и замурлыкал, разглядывая огромную хрустальную люстру, свисавшую с потолка ее вестибюля… кабинета… что это? Он не уверен, как назвать эту комнату. Все, что он знал, это то, что если здесь начнется драка, люстра станет смертельной ловушкой — и, скорее всего, ее придется заменить, что обойдется в кучу драгоценных рё. — Я не твой капитан. — Ах, извини. Мне просто нравится вспоминать старые времена… — она заметила, что он смотрит в потолок. — О, ты заметил мою люстру! Тебе нравится? Не знаю, упоминал ли об этом старший брат, но недавно я обнаружила, что у меня есть страсть к украшению дома, и вот…! — она с притворной застенчивостью обвела рукой вокруг себя. Какаши поразился мыслью, что у них очень разные вкусы. — Это… фантастично. — Оу, спасибо. Эй, если тебе здесь так нравится, почему бы мне не показать всё? — Я не уверен, что это… — Есть идея! Пойдем, я проведу для тебя экскурсию, — она схватила его за руку и потащила к одной из многочисленных дверей, выкрашенных в фиолетовый цвет. Какаши отчаянно хотел вырыть себе яму и отправить «тупого» клона завершить тур, но знал, что Мегуми всё поймет, если он так сделает. Она слишком проницательна. Он подавил еще один вздох. Утро обещало быть долгим. Почему люди всегда настаивали на том, чтобы показать ему свой дом?

***

После того, как Мегуми протащила его по всем комнатам особняка, включая все ванные и свою спальню, оставленную напоследок, Какаши почувствовал, что он, по крайней мере, имеет право затронуть тему, ради которой он на самом деле пришел. — Ладно… итак… как дела на работе? — О, ну что ж, все идет своим чередом, понимаешь? У нас не хватает персонала, даже несмотря на всё, что Цунаде-сама сделала для больницы за последние три года… Это тяжелая работа, но очень полезная. — …да, я слышал, — не то чтобы он охотно проводил там время, но ничего не мог с этим поделать. Какаши немного подождал. Когда Мегуми ничего больше не сказала, он добавил: — А как поживает Сакура-тян? Я слышал, она уже тренируется? — О, да, конечно, у нее все хорошо, как и всегда, — пренебрежительно произнесла Мегуми. — Но подожди, пока я не расскажу тебе о новом ресторане, который недавно открылся напротив входа в больницу… Нет. Он вытерпел два часа пытки не для такого ответа. Так не пойдет. — Да ладно, Мегуми… Больше ничего не хочешь рассказать о Сакуре? — он прервал ее тираду. Она надулась. — Каши-кун, ты пришел ко мне только для того, чтобы спросить о ней? Я не понимаю… ты просто используешь меня, чтобы следить за ней? Она больше даже не твоя ученица! Неужели я действительно так мало значу для тебя? Вот опять. Не его вина, что эта женщина — очевидный выбор, чтобы следить за ней. Он доверял ей. Она была компетентна. Она не только не раз наставляла Харуно, но и теперь они фактически работали в одном здании. Какаши неловко почесал шею, слушая, как Мегуми продолжает. — …и ты мне не доверяешь, Каши? Ты действительно думаешь, что я не присматриваю за ней? — Это не то, что я… — Я даже обучила ее, когда ты попросил меня об этом, Каши! Это нечестно… ты всегда только используешь меня… Если она просто продолжит снова перебивать его, он уйдет. Какаши фыркнул. Теперь он вспомнил, почему все время откладывал этот визит. Как бы сильно он ни уважал навыки Мегуми, она раздражала. — Посмотри, сколько времени? Я только что вспомнил, что мне нужно покормить кошку, так что увидимся позже… — Подожди! Подожди, прости меня! — Мегуми вцепилась в его локоть, не отпуская. — Мне так жаль, Каши. Я знаю, ты просто ведешь себя как хороший бывший сенсей: беспокоишься о своей бывшей ученице… Я расскажу тебе о ней побольше. Какаши мысленно вздохнул и позволил чакре, которую он собирал для шуншина, испариться обратно в ничто. — Отлично. Тогда что нового с Х… Сакурой? — Эм. Ее только что повысили до должности главного хирурга, и некоторое время назад она также стала чунином, не благодаря твоей покорной подруге… Бровь Какаши приподнялась. Он слышал о ее повышении от Генмы почти год назад, когда это случилось, и токубецу настаивал, что он должен был увидеть «Сакуру-тян», что теперь она похожа на мини-Цунаде и все такое. Но он ничего не слышал о том, что Мегуми помогала ей. А Генма состоял в охране хокаге. Глаза Какаши задумчиво сузились. — Ты не знал, что я ее тренировала? — воскликнула Мегуми. — Боюсь, что нет. — Ну, я ее тренировала. Это самое малое, что я могла сделать для тебя, Каши-кун. Однако Сакура-тян попросила меня держать это в секрете. На самом деле, это понятно, поскольку хокаге уже обучает ее всему на свете… Какаши нахмурился. — Она улучшилась с тех пор, как мы разговаривали в прошлый раз? Мегуми вздохнула. — Э-э-э… Боюсь, что нет. Как обычно, она была не очень мотивирована. Я пыталась… Я действительно пыталась, но… — Я думал, ты только что сказала, что она стала чунином благодаря тебе? — Я… я имею в виду частично! — отступила женщина. — По крайней мере, я пыталась помочь. Но… Боюсь, Харуно на самом деле не освоила ничего из того, чему я пыталась ее научить… Вероятно, именно по этой причине она так настаивала, чтобы я никому не говорила, что тренировала ее. Полагаю, это было бы неловко для кого-то, похожего на нее… Она оборвала себя. Голова Какаши склонилась набок. — Кого-то, похожего на нее… в каком смысле? Мегуми притворилась, что считает мух. — Что ты имела в виду? Что ты хотела сказать? — Ерунда. — Расскажи мне. Мегуми глубоко вздохнула. — Хорошо. Кого-то, похожего на… ну, ты понимаешь. Хокаге в ее полном распоряжении каждую секунду дня и все такое. Благодаря специализированному обучению у Сакуры-тян получается все с первой попытки, ей почти не нужно прилагать никаких усилий для запоминания информации и даже практиковаться в контроле чакры… Я думала, что ей повезет меньше на экзаменах на чунина, но снова — вуаля. Девушка каким-то образом сдала экзамен, практически не готовясь к нему. Какаши почесал подбородок, вспомнил, что Харуно тоже не просила его о какой-либо тренировке перед своим первым экзаменом на чунина. И все же… он был настроен немного скептически. — Навыки Харуно требовали большой работы в последний раз, когда я видел ее, — произнес Какаши. Ей не следовало так легко становиться чунином. — Ну, я не думаю, что избалованная маленькая принцесса хоть пальцем пошевелила, чтобы добиться того, что она имеет сейчас, — отрезала Мегуми. — Повышение по службе в больнице просто свалилось ей на голову и… — Не знаю насчет больницы, — прервал ее Какаши, — но Генма сказал мне, что она хорошо справилась, и я склонен ему верить. В конце концов, он находился там. Мегуми побледнела. — Ахаха… ну, конечно, если Ген-кун так говорит, возможно, я ошибаюсь. — Хм, — Какаши решил подтолкнуть женщину к получению дополнительной информации, раз та стала разговорчивой. — Кажется, ты не очень-то любишь Сакуру-тян. Не то чтобы ему она тоже нравилась, но до этого момента Мегуми потчевала его приторными историями о своем общении с этой девушкой. Внезапный контраст казался… немного странным. Как будто за последний год или около того у нее появилась неприязнь к персонажу Харуно. Мегуми прикусила губу. — Ну что ж… Я не хочу сообщать тебе плохие новости, Каши-кун… но с этой девушкой что-то не так. Дело не только в том, что она получала повышение за повышением, но и в чем-то другом… в ее поведении… оно ненормально. Хм. — Забавно, что ты говоришь это. Я недавно узнал, что у Харуно есть много рекомендаций для повышения до джонина. — Ожидаемо, — вскипела Мегуми. — Сейчас у нее такая же работа, как у среднестатистического пятидесятилетнего мужчины, который полжизни проработал в больнице — и все же ей этого недостаточно? Не могу поверить в это дерьмо. Какаши нахмурился. — Что еще скажешь? О ее поведении. — А… ну что ж. Девушка… она просто… Это не ее вина, что она такая «хорошая», но хотелось бы, чтобы она не смотрела на всех остальных свысока из-за этого. Какаши напрягся. — Смотрела свысока…? Что ты имеешь в виду? — Ну… — Мегуми накрутила прядь волос на свои изящные пальчики. — Например, она всегда сидит только с лучшими хирургами за обедом, она даже не разговаривает ни с кем другим. Если она вообще соизволит прийти на обед. В большинстве случаев она заканчивает свою смену намного раньше всех остальных, поэтому даже не удостаивает нас своим присутствием. Имею в виду, я знаю, что большинство медиков ее возраста только начинают обучение, но все равно грустно, что она даже не попыталась подружиться ни с кем из них. Какаши поймал себя на том, что сурово хмурится. Это… звучало не очень хорошо. Ободренная его молчанием, Мегуми добавила: — Знаю, это трудно принять, Каши… но я боюсь, что твоя ученица крайне пренебрежительно относится к людям в целом. Опять же, это не похоже на Харуно. Да. Она была раздражающей и глупой, но на самом деле не презрительной. Это было больше по части Саске. Единственным человеком, по отношению к которому она вела себя снисходительно, был… Какаши застыл. Он вспомнил первый день, когда шпионил за своими генинами без их ведома. Наблюдать за их выходками было забавно, начиная с отравления Наруто молоком и заканчивая его нападением на Саске и последующей за этим попыткой поймать Харуно. Что было не так забавно, так это слова Харуно о нем позже. — Хе-хе, не меняй тему! Кого волнует Наруто? Все, что он делает, дерется с тобой, Саске-кун! По его отвратительному поведению становится понятно, что у него нет нормальной семьи… — У него нет родителей, — холодно ответил Саске. — Да. Он может делать все, что захочет! — воскликнула Харуно. — Если бы я так себя вела, мои родители посадили бы меня под домашний арест на несколько месяцев. Ему так повезло, что у него нет родителей, которые всегда говорили бы ему, что делать, чего не делать… — Вот почему он всегда создает проблемы, — выдавил из себя Саске. — Хм? Ч-что? — Он совсем один… То, что ты чувствуешь, когда родитель кричит на тебя, и близко не похоже на то, что ты чувствуешь, когда… — Саске умолк, сжав челюсти. Харуно обеспокоенно замахала руками. — Саске-кун! Что случилось? Мальчик повернулся и мрачно уставился на нее. — Ты… так раздражаешь. Она смотрела свысока на Наруто из-за его статуса сироты, превознося тот факт, что у нее есть родители, над еще одним сиротой. Да, первое впечатление Какаши о девушке было таким же, как и у Учихи. В двенадцать лет ее замечание было бестактным, но в пятнадцать… что, если отношение Харуно к Наруто ухудшилось? — А ты знаешь… ты знаешь ее позицию по отношению к Наруто? — спросил Какаши. — Сакура знает о его маленьком пушистом жильце? Мегуми долгое время ничего не говорила. Какаши испытывал искушение встряхнуть ее к тому времени, когда она наконец ответила: — Она знает, это точно. Девушка — зеница ока Цунаде-сама, и она использует это в своих интересах на каждом шагу. Будь я проклята, если она не вытянула правду из нашего дорогого хокаге… — Вытянула правду? Это немного грубо, тебе так не кажется? — сказал Какаши, прищурив глаза. В конце концов, Мегуми буквально построила карьеру на том, что «выпытывала правду» у врагов Конохи с помощью обольщения. Не говоря уже о том, что Цунаде не позволила бы так манипулировать собой. Мегуми фыркнула. — Возможно. Нет ничего плохого в желании узнать скрытые истины, это в природе каждого хорошего ниндзя… но что мне ясно, так это то, что твоя бывшая ученица — актриса, Какаши. — Ч-что? Да, он помнил, что Харуно, будучи генином, сильно фильтровала свое собственное мнение — гораздо больше, чем он ожидал от двенадцатилетней девочки, — но раньше это было в основном забавно. Но не… так. — Я что-то сомневаюсь, что все так плохо. На самом деле он сильно сомневался в этом. Харуно — актриса? Пфф. — Но это правда! Она постоянно ведет себя как идеальный маленький медик, всегда добрая, всегда улыбается, всегда ведет себя так, будто ничто не может вывести ее из себя — на самом деле, она напоминает мне Итачи Учиху! Она напоминала… кого? — Итачи Учиху? — повторил он, совершенно сбитый с толку. — Теперь я понял, что ты меня разыгрываешь. — Нет, — настаивала Мегуми. — То, как она всегда вежлива, даже когда по праву не должна быть такой, с уважением относится к начальству, но отстраненно к коллегам, всегда отвратительно фальшиво мила с пациентами! Что ж, я могу это вытерпеть. Но это вызывает тревогу каждый раз, когда я вижу ее. Мне жаль. Но я просто… Какаши скептически посмотрел на нее. — Ты была в моей команде, когда произошла резня. Не говори о подобных вещах так легкомысленно. Ты знала Итачи так же, как и я. Ну, не совсем. Маленькому мальчику, казалось, никогда особо не нравилась Мегуми, но, учитывая все обстоятельства, сейчас это говорило в ее пользу. Мегуми фыркнула. — Послушай. Я знаю, тебе не нравится то, что я говорю о Харуно, но я наблюдала за ней и… она не должна знать столько, сколько знает. Я не думаю, что ты смог бы выучить медицинское ниндзюцу так, как это сделала она. Какаши скептически посмотрел на нее. — Я серьезно! Даже вполовину не так быстро, тайчо — и это также касается тех, у кого есть бьякуган! То, как прогрессировала эта девушка, неестественно, как на поле боя, так и в операционной. Она выводит меня из себя. Мне очень жаль. Какаши уставился на Мегуми с возрастающим шоком. Она не шутила. Она действительно серьезна. Итачи Учиха. Он достаточно ценил проницательность Мегуми, чтобы не отрицать всё сразу. Воспоминания Какаши о встрече с его бывшим любимым кохаем не были приятными. Он не хотел верить Мегуми, но не мог отрицать, что у этой женщины всегда была чрезвычайно острая интуиция, когда дело касалось лжи и уверток. Тогда она тоже ненавидела Итачи. Он вспомнил, как отчитал ее за то, что она пыталась осложнить жизнь мальчику, вспомнил, как Мегуми выдала ему точно такую же тираду, как и сейчас. В ситуации с Итачи он грубо сказал ей, чтобы она никогда больше не говорила о нем в таком тоне. Он предположил, что ею двигала мелкая ревность, и, в свою очередь, сделал все возможное, чтобы успокоить Итачи. От одного воспоминания о его наивности Какаши захотелось ударить себя в лицо. Наследник Учиха, вероятно, сам глупо смеялся над его идиотизмом, потому что Мегуми с самого начала была права. А Какаши нет. Даже несмотря на то, что он был так уверен — так уверен — в том, что Итачи хороший. Это только доказывало, что он не мог доверять своей интуиции в подобном вопросе. Что, если в заявлениях Мегуми есть доля правды? Он мысленно вздохнул, задаваясь вопросом, с каким кошмаром ему придется иметь дело, когда седьмая команда снова соберется вместе. Харуно уже ясно дала понять три года назад, что не хочет иметь с ним ничего общего… и это было тогда. В возрасте двенадцати лет. Теперь она стала взрослой, кем-то очень влиятельным, благодаря своему положению ученицы хокаге, и… …кем-то, кто, возможно, захочет отомстить Наруто, теперь, когда она знает, что он носит кьюби внутри. Предубеждение гражданских лиц против джинчурики всегда было самым суровым. Он знал. Они довели его отца до самоубийства и чуть не довели его самого. — О, не смотри так уныло, Каши! Я уверена, что у тебя достаточно опыта общения с надоедливыми гражданскими из всех тех миссий, в которых мы раньше участвовали вместе. Помнишь старые добрые деньки? — Мегуми начала говорить о чем-то своем, но с таким же успехом это могли быть помехи, несмотря на все, что он слышал. Как раз в этот момент всплыл его «тупой» клон, которого он оставил разбираться со сдачей своего отчета, и его воспоминания сообщили ему, что происходило довольно много всего, пока он тратил свое время на изучение двух гостиных Мегуми и различных саун. А именно: Наруто вернулся из своего похода с Джирайей и в настоящее время направлялся в кабинет хокаге. Цунаде велела его «тупому» клону передать сообщение оригиналу, чтобы тот пришел к ней: — И я хотела, чтобы ты, безмозглый, был здесь еще вчера! Какие сроки. Последнее, чего он хотел, — это видеть Харуно, не изучив ее. Он чувствовал, что ему нужно время, чтобы обдумать слова Мегуми, навести справки у некоторых других своих друзей и остальных членов АНБУ, которые следили за ней, чтобы понять, что, черт возьми, он упустил в этой девушке, может, даже пошпионить за ее родителями, чтобы получить представление о том, что у нее в голове… …но, конечно, Наруто просто обязан был вернуться именно сейчас. И впервые в жизни он действительно не хотел опаздывать. — Ах… извини, что прерываю, — услышал он свой голос, — но, похоже, я вот-вот снова увижу своего генина. Э-э… и чунина. Наруто только что вернулся. — Но Каши…! — Мегуми надулась, крепче сжимая его локоть. — Я надеялась, что мы сможем поговорить подольше… Ты не можешь остаться ненадолго? Ты никогда не беспокоишься об опоздании, когда Тачибана приходит к тебе в гости! Да, но не каждый день сын сенсея возвращается из трехлетнего путешествия. — …может, как-нибудь в другой раз. — О-о-о… Тогда давай встретимся позже! И если у тебя возникнут проблемы со сном, ты можешь позвать меня! — Конечно. Какаши высвободился из ее объятий и нырнул к окну. Он был готов встретиться лицом к лицу с Наруто и Итачи Учихой. Розововолосой женщиной Итачи Учихой. Ха.

***

Пока Наруто и Харуно были заняты в офисе, Какаши воспользовался возможностью тщательно осмотреть блондина. Сын его сенсея сменил обычный неоново-оранжевый и темно-синий наряд на… почти оранжево-черный. Как жаль. На самом деле ему нравились синие вставки. Однако Какаши был благодарен за диковинный наряд, поскольку теперь Наруто выглядел обескураживающе похожим на своего отца… Он быстро отвел взгляд и посмотрел на Харуно. Она также поменяла наряд: непрактичное ярко-красное платье сменила на еще более непрактичное платье. Ну, рубашку и юбку — но юбка была достаточно короткой, чтобы она повсюду царапала ноги ветками, то же самое с майкой. По крайней мере, Наруто оказался достаточно умным, чтобы обзавестись длинными рукавами и брюками. Какаши подавил вздох. Похоже, Харуно изменилась не так сильно, как он надеялся. Даже ее запасы чакры все еще ничтожны. Поскольку он не был большим поклонником любезностей, он оставил это Джирайе, Наруто, Цунаде и Харуно, и подождал, пока они закончат, за пределами офиса. Прошла еще минута, пока Наруто, наконец, не открыл окно, ведущее на крышу, где он присел почитать свою книгу, и не заключил его в объятия. Именно тогда, когда блондин прижался к нему, как детеныш коалы, Какаши впервые заметил это. Этот запах. Жуткий запах. Он напомнил ему Орочимару… пронизывающий все, как один из тех едких химикатов, которые использовались для чистки операционных столов. Какаши дернулся. Фу. Он боролся изо всех сил, чтобы не сморщить нос и не заблевать волосы Наруто. Что, черт возьми, это за запах? Он едва слышал лепет блондина, пытаясь определить, что это такое, но безрезультатно. Откуда он доносился? Несколько минут спустя он получил свой ответ, когда забрался в окно, чтобы объявить о предстоящем тестировании с колокольчиками, и столкнулся лицом к лицу с Харуно. Он поприветствовал ее, пока его разум пополнялся вопросами. Она отвечала в той же манере, но Какаши не мог сказать, что они говорили друг другу, потому что все, на чем он мог сосредоточиться в тот момент, был этот проклятый запах обреченности. Он исходил от Харуно…! …что?

***

Несколько часов спустя он обнаружил, что стоит лицом к лицу с Наруто и Харуно на знакомой старой тренировочной площадке, на которую он их водил. Солнце уже клонилось к закату, поэтому он сказал им, что у них есть время до восхода солнца, чтобы победить его (ха), забрав колокольчики. У него возникло искушение подчеркнуть это, помахав рукой их аудитории, но Наруто, вероятно, это не понравилось бы. Или Цунаде. Или его милому кохаю, играющему там в прятки. А Пони-сан рядом с ним, скорее всего, закатила бы истерику… Какаши задумался, есть ли какой-нибудь реальный способ, которым он мог рассказать об испытании в шкафу позже. Он понимал, что она знала, что это был он, и это делало ее еще смешнее, потому что она не могла этого доказать. Он мечтательно вздохнул. Все эти подергивания бровями, которые он мог вызвать… ах. Такая соблазнительная мысль. Но нет. Ему нужно побеспокоиться о тесте. Какаши дал себе толчок и снова сосредоточился на своих противниках, драматично обнажив перед ними свой шаринган. Не столько потому, что он чувствовал угрозу со стороны этих двоих, сколько потому, что это позволило бы ему лучше сравнить их поведение с прошлым. Наруто явно волновался из-за проявления уважения, широко улыбаясь и потягиваясь с чрезмерным энтузиазмом. Пусть он так думает. Какаши ухмыльнулся. Если блондин выучил хирайшин, как он подозревал, ему все равно скоро понадобился бы глаз Обито. Как и в прошлый раз, Наруто начал атаку еще до того, как он сказал «начали», как и ожидал Какаши. Из-под земли он услышал, как его теневой клон — на этот раз наполовину «тупой» — повторил старую фразу блондину в качестве насмешки, последовал обмен ударами, несколько хлопков, а затем пришел поток воспоминаний, когда его наполовину «тупой» клон рассеялся секундой позже. Согласно полученной памяти, время сражения Наруто с теневыми клонами улучшилось. Харуно все еще не двигалась с места, наблюдая за ними прищуренными глазами. Ах, значит, все-таки не любительница тайдзюцу. Видимо, некоторые вещи никогда не меняются… БУМ! Земля вокруг него начала дрожать, затем затряслась, сдвинулась с места. Что за… это землетрясение?! Метеорит? Что это за грохочущий звук? Прежде чем он успел додумать еще одну мысль, вся земля вокруг него разлетелась вдребезги. Ее обломки больно впились ему в ребра и голову, камни попали в глаза и в жилет — его руки лихорадочно заметались по жестам, пытаясь создать хотя бы куполообразную конструкцию для защиты, хотя все произошло так быстро, что он едва успел завершить дзюцу, чтобы защититься от самой сильной ударной волны, но этого оказалось недостаточно. Что-то ударило его, причем сильно, выбив дыхание из легких и пронзив острой болью. Что, черт возьми, это такое? К тому времени, когда сильнейшая дрожь прекратилась, Какаши обнаружил, что поднимается с земли, словно потерявшийся утенок. Святое дерьмо. Он слегка захрипел, борясь с желанием прижать к себе ребро. Это больно. Он уже собирался спросить Наруто и Харуно, все ли с ними в порядке, чтобы поискать угрозу, как заметил, что так называемое землетрясение было довольно.… локализованным. В радиусе десяти метров вокруг него. Точно вокруг него. Как будто кто-то целился в него. Какаши сделал паузу. По сути, это не настоящее землетрясение, а дзюцу. Может это… какой-то эволюционировавший расенган? Он повернулся к блондину, но Наруто лежал на земле: ударная волна сбила с ног и его (гордость Какаши испытала некоторое облегчение), и тогда оставалась только… Он взглянул на Харуно. Харуно, стоявшая там, ухмылялась ему, как сумасшедшая, все еще с поднятым кулаком. — Ку-ку-ку! — произнесла она. Какаши просто уставился на нее на мгновение, в его голове отсутствовали абсолютно все мысли. Она это сделала? Прежде чем он смог осмыслить этот конкретный факт (он внутренне содрогался от шока), Наруто пришел в себя и набросился на него, призывая к действию. Какаши отбросил его в сторону ударом ноги, который, возможно, был грубее, чем требовалось, но он все еще не мог прийти в себя от этого нового откровения. Он почти уверен, что ушиб ребро, если судить по боли, которую он теперь испытывал при каждом вдохе. Блин. Неловко. Харуно хорошо его отделала. Харуно! Он все еще не мог в это поверить. Какаши посмотрел туда, где, как он чувствовал, Цунаде, Джирайя и Шизуне наблюдали за происходящим — у них довольно много зрителей, и все они стали свидетелями того, как его ударила по заднице гражданская, которая являлась ниндзя все три года. Здорово. Тензо не позволит ему забыть об этом… Оторвав взгляд, Какаши отбросил еще одну группу клонов Наруто в сторону и метнул три куная в оригинала. Блондин недостаточно преуспел в выравнивании распределения чакры, поэтому было легко определить, какой из его клонов настоящий, но он позволил Наруто думать иначе ради теста. Во всяком случае, не так, как сделал бы обычный противник. Блондин ухитрился использовать ветку, чтобы парировать удар кунаем, что было значительным улучшением его обычного бессистемного стиля, и отошел на более безопасное расстояние. Казалось, он действительно освоил основы. Какаши дернулся, почувствовав приближающуюся чакру Харуно позади себя. Черт возьми. Он отскочил назад, возможно, дальше, чем необходимо, но, черт возьми, он не позволит ей снова ударить себя на глазах у всех. Харуно, однако, продолжала пытаться, безостановочно нанося удар за ударом, и хотя ни один из них не достиг цели, каждый подходил все ближе и ближе — все еще не очень качественные по его меркам — но далеко не уровень Харуно из прошлого. Она была первой из них двоих, кто вынудил его перейти к обороне… дважды. Как? Что это… как это вообще возможно? У Какаши едва было время думать об этом, когда он уворачивался от ее атак. К счастью, оказалось, что ее скорость не соответствовала ее способности создавать кратеры, так что она не смогла попасть в него. Что бы она ни делала, это не помогло ей, и ей не удалось прикоснуться к нему. Харуно, похоже, пришла в голову та же мысль, потому что он заметил, что она готовится к более быстрому удару, с немного меньшим размахом бедер, и он не хотел рисковать, поэтому решил полностью отстраниться. Это не бегство. Это тактическое отступление, ясно? Дерево позади него оказалось быстро срублено, как будто она размахивала топором. …блин. Оглянувшись на Наруто, Какаши заметил, что блондин готовится к новой атаке неподалеку, и решил позволить ему попробовать еще раз, все это время не спуская глаз с Харуно. И со лба Харуно. Ее чакра творила там что-то странное, хотя он не мог приглядеться повнимательнее, поскольку она снова спряталась, а клоны Наруто преследовали его. Неужели это… похоже ли это на печально известную технику бьякуго Цунаде? Но Харуно никак не могла быть на таком уровне, верно? Верно? Разве она не должна была изучать медицину? Что это за дерьмо? Какаши снова сбежал от Харуно, даже когда Наруто предпринял еще одну атаку с несколькими теневыми клонами. Снова хорошо выполненная форма, и его клоны теперь действовали точно по времени, а его прицел улучшился… к тому же его стратегия не была универсальной. Это… хорошо. Это очень нормальная стратегия, и, если вдуматься, очень нормальная, добротная общая производительность. Какаши никогда не думал, что он будет размышлять о Наруто подобным образом. Обычный. Больше никаких трюков с пуканьем в лицо противнику, никаких сексуальных дзюцу, больше никаких попаданий в ловушку, которую Какаши оставил ранее… похоже, самый непредсказуемый ниндзя номер один действительно повзрослел. Какаши двинулся вглубь леса, краем глаза заметив, что уже наступила ночь. Ему не терпелось закончить это упражнение. Кто знал, какие трюки припас Наруто? Не говоря уже о том, что он плохо чувствовал Харуно, и это заставляло его нервничать. Он быстро применил гендзюцу к этим двоим, внимательно наблюдая за их реакцией. Харуно попалась в подобное во время первого испытания, но несколько месяцев спустя, во время экзаменов на чунина, она разрушила гендзюцу класса А — это был ее единственный замечательный момент в качестве генина, если быть честным. Какаши на самом деле очень удивился тогда. Он полагал, что если она смогла пробиться через А-ранг как генин, то теперь она ни за что не купится на что-то ниже этого. Однако единственные S-ранги, которые он знал, были слишком жесткими для простого упражнения, и он не хотел вызывать у девушки посттравматический стресс или что-то в этом роде. Оставалось только добавить побольше слоев к иллюзии для Харуно и использовать несколько специальных приемов маскировки подписи, чтобы, как он надеялся, скрыть то, что он делал. И она, и Наруто увидят раненого Саске, зовущего на помощь после побега от Орочимару, но версия Наруто все еще будет тринадцатилетним Саске, одетым в свою старую одежду, оставшуюся до экзаменов на чунина, и просто в целом очень явно поддельной, в то время как форма, которую увидит Харуно, будет тем, как, по мнению Какаши, Саске мог выглядеть сейчас. Он черпал некоторое вдохновение в сходстве и типе телосложения его брата, а также в стиле одежды Орочимару. Оба его ученика резко остановились, увидев созданную им тень. Наруто широко раскрылся, выражение лица Харуно застыло. Какаши наблюдал, как они следят за его гендзюцу. В то время как глаза блондина оставались прикованными к Саске, Харуно бросила на него быстрый взгляд, затем огляделась вокруг, осматривая остальную часть леса. Она уже видела гендзюцу насквозь? Черт возьми. Ему следовало выбрать дзюцу S-ранга! Тот факт, что Харуно не сразу разрушила иллюзию, как это сделал бы обычный ниндзя, заставил его насторожиться еще больше. Выражение ее лица прояснилось. — Жаль, что он ненастоящий, да? — одним движением руки она разрушила обе иллюзии сразу. Вдвойне раздражает. Наруто сделал шаг назад, нахмурился, моргнул, повернулся к Сакуре, затем сделал двойной дубль, выпучив глаза. — Да. Я бы хотел, чтобы он был настоящим Саске! Черт. Итачи Учиха преследовал его. Неужели Джирайя вообще ничему не научил его о гендзюцу? Мысли Какаши сбились, когда он заметил, что Харуно присматривается к его укрытию. Он ждал, что ее взгляд пройдет мимо него, но она сосредоточилась на его точном местоположении. Она нашла его? Невозможно. Он подавлял свою чакру, так как же она могла…? — Там, — Харуно без промедления указала на его укрытие. Какаши напрягся. — Наруто, он прячется за тем деревом! Она нашла его. Но как? Ах, верно. Иллюзия. Глупый! Вероятно, она отследила его сигнатуру чакры, пока гендзюцу было активно. Вот почему она ждала. Однако блондин не стал ждать ни секунды, создав клона, бросившись вперед и… используя клона для создания расенгана? Хм. Он считал, что Наруто уже научился создавать расенган без этого детского трюка — даже если, с его огромными запасами, в этом нет особой необходимости. Какаши наблюдал, как с яростным криком Наруто с размаху ударил расенганом по дереву, за которым он прятался, вместо того, чтобы обойти его, чтобы ударить, как обычный человек. Мощная техника привела к тому, что кора разлетелась повсюду, так как в дереве проделали отверстие. Все это очень впечатляло, но Какаши уже знал, что дзюцу было сильным. И выпендреж Наруто дал ему достаточно времени, чтобы сбежать, не говоря уже о возникшей пыли. Пылевая завеса была бы практичной, если бы не то, что она также скрывала от него местонахождение Харуно. Какаши огляделся, напрягаясь, чтобы уловить присутствие ее чакры, но не был уверен, было ли то, что он ощущал вдалеке, ею или просто комаром. Как могло присутствие ее чакры быть таким крошечным? Внезапно ему в голову пришло странное воспоминание. Он вспомнил момент замешательства во время битвы на мосту много лет назад, когда… Он мог поклясться, что у нее было немного больше чакры, чем сейчас. Теперь ее источник напоминал ему запасы среднестатистического студента-первокурсника Академии… тогда как раньше он был больше размером с крупного дикого кабана. Иш? Она каким-то образом потратила чакру впустую, пока просто ходила или что-то в этом роде? …присутствие ее чакры все еще было незначительным. Сейчас. Но как это возможно? Он же видел, как она выполняла различные чакрозатратные техники, не говоря уже о мощной сверхновой, назревающей в тенкецу на ее лбу. Что за чертовщина? Но его чувства… его чувства говорили ему…! Даже не дикий кабан и не студент-первокурсник Академии, присутствие чакры Харуно теперь больше напоминало комара. Комара. Он видел гражданских с большим количеством. Каждое из его чувств очень настойчиво твердило ему, что уровень угрозы Харуно незначительный — но мгновение назад он видел ее шаринганом, а шаринган никогда не лгал. Что? Неужели он…? Неужели он все это время ошибался насчет ее способностей? Но как… как могла существовать такая большая разница между тем, сколько у нее чакры, и насколько незначительным было ее присутствие? Она даже не использовала никаких приемов маскировки, так как же…? Погодите. Неужели…? Ах… Внезапно он понял. Дело было не в том, что Харуно хорошо контролировала чакру, потому что у нее ее было так мало — казалось, у нее ее было мало, потому что она так хорошо контролировала чакру. Если догадка Какаши верна, то все его замешательство вызвано тем фактом, что ее чакра почти не двигалась — вот в чем проблема. Обнаружение присутствия чакры осуществлялось по незаметным вибрациям, которые испускали все живые существа, но чакра Харуно оставалась неподвижной из-за железного контроля — если только она активно не использовала ее для чего-то. Например, пробивала кратеры в земле. Но даже тогда ее чакра едва приходила в движение. Вероятно, так было и тогда, когда она была генином… а он и не подозревал! Дерьмо. Он вспомнил, как она забралась на то дерево с первой попытки, даже не попросив у него объяснений. Ее чакра, скорее всего, уже тогда была такой неестественно неподвижной! Даже сейчас, когда она порхала по тренировочной площадке, Харуно, казалось, даже не прилагала усилий, чтобы скрыть свое присутствие. Насколько умелой она могла стать в скрытности, если действительно научится скрывать свою подпись? Если он не ошибался, она могла стать достаточно умелой, чтобы сравниться с Югао… Вот! Какаши пришел в себя и нырнул в сторону от того места, где он сражался с плохо замаскированным клоном Наруто, притворявшимся Харуно. Ее настоящая версия обрушилась, как метеорит, полсекунды спустя, сначала кулаком, расколов всю землю вдребезги, на этот раз в радиусе тридцати метров от того места, где он стоял. Это была отличная командная работа — в основном со стороны Наруто, который выиграл Харуно время, чтобы спрятаться, а затем подготовить атаку сверху. Какаши, очевидно, знал, что это подделка, но это была хорошая попытка. У этих двоих довольно хорошая командная работа, учитывая, что они не виделись три года. Возможно, почувствовав необходимость покрасоваться после того, как Харуно сделала небольшой кратер, Наруто вызвал настоящую армию теневых клонов, достаточную, чтобы заполнить всю поляну, на которой они находились, а затем и еще несколько. Какаши вздохнул, двигаясь, чтобы начать уничтожать их. Он забыл, какое огромное количество клонов может создать блондин, хотя ему хотелось, чтобы Наруто наконец понял, что иногда меньше значит лучше. Эти клоны были слишком безмозглыми, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Он принялся их уничтожать. Харуно, похоже, тоже размышляла в этом направлении, потому что она попыталась ударить его снова, используя клонов в качестве прикрытия. Он еще раз успешно уклонился от ее нападения… но она становилась все ближе к тому, чтобы попасть по нему. Ее скорость не увеличилась, а это означало, что она начала предугадывать его движения, чтобы компенсировать это. Как это раздражает… С этого момента она будет подходить все ближе и ближе к своей цели. Какаши переключил внимание и уклонился от следующего удара с помощью сальто, в результате чего Харуно снова ударила кулаком в землю, что привело к ударной волне, которая в конечном итоге уничтожила половину клонов, созданных Наруто. Харуно должна была предвидеть, что ее атака уничтожит теневых клонов, или, по крайней мере, извиниться за свои действия, но она даже не взглянула на блондина. Ее взгляд оставался прикованным к Какаши. На самом деле ему стало немного не по себе. Она смотрела на него как на мишень… почти как на врага. Он остановился и внимательно посмотрел на нее. Харуно разозлилась, внезапно осознал он. На самом деле, она была по-настоящему рассержена: смотрела на него из эпицентра своего маленького кратера, резко стиснув зубы. Слова Мегуми о том, что она знала, что у Наруто внутри кьюби, всплыли у него в голове. Так вот почему ей наплевать, попала ли ее атака в цель? Какаши взглянул на Наруто, потиравшего голову поодаль. Пришло время покончить с этим. Он быстро применил гендзюцу, чтобы скрыть свои движения, и пересек небольшой лес, в котором они прятались, пока не добрался до озера. Он почувствовал, как чакра Харуно разрушила иллюзию несколькими секундами позже, к его большому огорчению, но он выиграл себе достаточно времени, чтобы подготовить засаду. Как только двое его противников поравнялись, он тут же обрушил на них дзюцу катона. Харуно пронзительно закричала, затем схватила Наруто и сделала замену на ветку дерева. Хм. Очевидно, она не злилась на Наруто, иначе не стала бы делать все возможное, чтобы взять его с собой. Дальними заменами могли пользоваться джонины и выше, а дальние замены с дополнительным пассажиром практически неслыханны. Скорость исполнения Харуно могла быть и лучше, на его вкус, но, тем не менее, это была одна из лучших замен, которые он когда-либо видел. Черт возьми. Однако Какаши находился здесь не только для того, чтобы проверить контроль чакры Харуно. Он уже знал, что с этим у нее все отлично, три года назад, и если ему нужны были какие-то дополнительные гарантии, он получил их только сейчас. Хотя у Наруто… он не был так уверен насчет него. На этот раз сформировав водяного дракона, Какаши нацелил технику на блондина. — Я позабочусь об этом! — Наруто закричал, затем создал клона, проделал свой маленький детский трюк и ударил в него расенганом. Дракон взорвался, разбрызгивая воду во все стороны. …что ж. Это один из способов растратить чакру впустую. Почему Наруто не использовал замену, как обычный человек? Теперь он и Харуно промокли насквозь, что позволило бы Какаши казнить их электрическим током… хм. Есть одна идея. Он уже подумывал применить слабое дзюцу молнии, просто чтобы преподать им урок об опасности воды во время боя с пользователем райтона, и раздумывал, какое из них выбрать, когда Харуно начала складывать печати. Голова Какаши склонилась набок, когда он перечислял их. Баран, бык, обезьяна, тигр, обратный баран… Дзюцу высвобождения слабого ветра, если он не ошибся. А чем Харуно не занималась в течение последних трех лет? Тем не менее, техника получила ранг D. Неужели Харуно действительно считала, что что-то настолько незначительное подействует на него? Какаши ответил на свой вопрос через секунду, когда контролируемый порыв ветра высушил одежду ее и Наруто прежде, чем он смог решить, как их поджарить. Ах, вот почему. Она предвидела его атаку. Такого уровня глубины понимания он от нее не ожидал… Разве эта девушка не должна была быть недалекой? — Эй, Сакура-тян! — крикнул Наруто. — Тебе не нужно было тратить на меня чакру! Я никогда не простужаюсь, поверь мне! Какаши подавил желание ущипнуть себя за нос и уложить Наруто прямо там, где он стоял. …ему еще многому предстояло научиться. Неясно, насколько многому, потому что Харуно продолжала вмешиваться. И нет, ирония не ускользнула от него. Однако Какаши нужно оценить блондина без ее вмешательства… хм. Он применил гендзюцу S-ранга к Харуно и бросился на Наруто. Это было облегчением — снова иметь возможность прятаться под землей. Довольно скоро блондина засосало под землю, благодаря его любимому дзюцу, но, к большому облегчению Какаши, в последнюю секунду ему удалось заменить себя клоном. Это хорошая новость. Наруто может использовать дзюцу замены… на секунду он забеспокоился. Теперь, если бы только он использовал это и хенге в своем боевом стиле вместо эффектных, но хаотичных приемов… Какаши вздохнул. Может, это просто пустая болтовня. Ему нравилось скупиться даже на чакру. Вздох. Эта ночь обещала быть долгой. Стало ясно, что у Наруто нет никакого нового дзюцу, которым можно его удивить. Парадоксально, но тот факт, что он этого не сделал, на самом деле стал более удивительным, чем если бы он вернулся хирайшином. «Всегда будь готов к неожиданному», — предположил Какаши. Однако это все равно оставляло его в довольно неловком положении. Он не уверен, как теперь закончить матч. Он не думал дальше: «Наруто использует хирайшин и загонит меня в угол или что-то в этом роде», но поскольку это, по-видимому, не обсуждалось, он не уверен, что сделать, чтобы обе стороны вышли из этого более или менее достойно. К счастью, блондин никогда не разочаровывал. За несколько минут до восхода солнца им с Сакурой удалось выследить Какаши — не благодаря Харуно, усеявшей всю тренировочную площадку ловушками, что значительно сократило количество доступных укрытий, — а затем Харуно осталась позади, пока Наруто приводил в действие свой генеральный план. Какаши приготовился к удару. Наруто продолжал приближаться. Вот оно. Неужели он все-таки знает хирайшин? — Сенсей! — закричал блондин, мчась к нему на предельной скорости. — Вам лучше слушать внимательно, потому что я знаю, чем заканчивается эта ваша извращенная книга! Какаши уставился на него. И снова. И еще немного. Э-э… что? Таков был грандиозный план? Неужели он не понимал, что Какаши может просто отключить слух? Или даже уйти шуншином? …не стоит брать в голову. На самом деле, это идеальный выход. Поскольку Наруто реально ожидал, что его уловка сработает, Какаши мог закончить матч, не обидев его. Он взглянул на Харуно, чтобы посмотреть, собирается ли она что-нибудь предпринять, но она, казалось, смирилась с тем, что Наруто будет осуществлять свой план. Вздох. «Бедным выбирать не приходится», — предположил он.

***

Полчаса спустя он обнаружил, что слушает взволнованный пересказ блондина своего гениального плана шеф-повару по приготовлению рамена вместе с ухмыляющимся Джирайей и задумчиво выглядящей Цунаде. Харуно, сидевшая на стуле рядом с Наруто, казалось, так не радовалась их победе, но выражение ее лица было на удивление трудно прочесть, так что он не мог быть уверен. Потом она сломала палочку для еды. Это может прозвучать глупо, но штука полетела в него, словно кунай на стероидах, и мозг ящерицы Какаши просто отреагировал. Он вскочил со стула, чтобы увернуться от палочки для еды, как какой-то нервный новичок. Даже Джирайя обратил на это его внимание. Хуже того, внезапный прыжок задел его ребро. Какаши в сотый раз проклял чудовищный удар Харуно, осторожно вынимая палочку для еды из стены, в которую та воткнулась, и плавно передавая ее обратно. По крайней мере, у нее хватило такта выглядеть застенчивой, когда она брала ее, хотя Какаши не понравилось, как она наклонила голову, и волосы упали ей на лицо. Это казалось преднамеренным. Что она пыталась скрыть? — Извини, — сказала ему Харуно, забирая свою сломанную палочку для убийства обратно. Она вела себя так, словно это действительно несчастный случай с ее стороны. — Ах, ничего страшного, — ответил он, прекрасно понимая, что размышления об этом ни к чему его не приведут, поэтому вернулся к своей книге. Никто другой, казалось, не был особенно смущен внезапной вспышкой Харуно… но Какаши не мог не вспомнить странные проявления характера Итачи за несколько месяцев до резни. У спокойного мальчика бывали моменты, когда он просто срывался. От ничего. …а теперь он просто вел себя глупо. Он не мог поверить, что все еще думает о словах Мегуми. Эта женщина часто преувеличивала. Какаши отогнал свои коварные мысли и сосредоточился на Джирайе, который только что отпустил грязную шутку о «крепкой хватке Харуно на палке» и был единственным, кто смеялся. Он удивился, когда Цунаде не размазала извращенца по стене за это: все, казалось, сходились во мнении, что она чрезвычайно защищала Харуно. Однако она хранила молчание, как будто даже не слышала этого безвкусного замечания, наблюдая за своей ученицей прищуренными глазами. Хм. Какаши тоже случайно взглянул на Харуно. Она, похоже, почти не обращала внимания на пристальный взгляд женщины, послушно кивая в такт тому, что говорил Наруто, когда он отправлял рамен в рот, а затем отдала ему свою миску после того, как он доел. Она сидела на диете? Какаши нахмурился. Опять же, он предполагал это с самого начала, но да ладно. Даже если ее медицинского образования недостаточно, чтобы научить тому, что голодание — не лучший образ жизни, Харуно провела почти восемь часов без еды во время спарринга. Не может быть, чтобы она не чувствовала голода. И все же, она поковырялась в своем рамене, не съев ни кусочка, и отдала его Наруто. Что-то здесь не так. Не то чтобы Какаши сильно нравилась эта девушка, но теперь она является его товарищем по команде — на этот раз по-настоящему. Казалось, отныне она действительно сможет держать себя в руках, а не просто разыгрывать из себя девицу в беде. Это определенно улучшило его мнение о ней. Кроме того, та бесполезная гражданская, которой она когда-то была, ни за что не смогла бы стать такой умелой, если бы не надрывалась изо всех сил. Мегуми, возможно, утверждала обратное, но Какаши не собирался верить, что Харуно умудрилась сломать ему ребро, почивая на лаврах. Он отказывался в это верить. Так что, нравится ей это или нет, она приложила усилия, чтобы улучшить свои навыки, и он это уважает. Очевидно, что и Наруто, и Цунаде также глубоко заботились о ней, и они оба были людьми, о которых заботился Какаши, так что… друг моего друга … он решил… Вот почему он незаметно поймал взгляд Наруто и покачал ему головой, пытаясь дать понять, что он должен немедленно вернуть рамен Харуно. Блондин лишь озадаченно посмотрел на него и продолжил поглощать лапшу. Джирайя отпустил еще одну непристойную шутку. Цунаде все еще пялилась на Харуно. Сама Харуно уставилась на обои, пока болтовня Наруто захлестывала ее, и, казалось, не замечала косых взглядов хокаге (и его собственных). Стало ясно, что она не планировала ничего есть, хотя не похоже, что у них намечалась миссия S-ранга или что-то в этом роде, поэтому он решил, что она может делать все, что захочет. Какаши вздохнул, решив, что привычки Харуно в еде — не его дело, и мечтательно прижал к себе книгу. Он так хотел немного тишины и покоя. Ах, он мог просто лечь на свою удобную кровать, обняться с Паккуном и закончить «Тактику Ича-Ича»… и еще он мог починить свое ребро. Это было бы здорово. Желательно так, чтобы никто не догадался, где он вообще его сломал. Или кто это сделал. Цунаде припоминала бы ему это до конца его дней, если бы узнала. Если не считать инцидента с летящей палочкой для еды, едва не проткнувшей его, ужин прошел без сучка и задоринки, хотя Какаши продолжал смотреть на часы над раковиной, задаваясь вопросом, сколько времени пройдет, прежде чем он наконец сможет уйти, чтобы осмотреть ребрышки. Или, может, внезапная травма будет менее заметна, если он подождет до завтра, когда вызовет Гая на спарринг, а затем отправится в больницу, притворившись, что у него вот так треснуло ребро. Да, это может сработать… Он был так занят размышлениями о том, что делать с ребрышками, что чуть не пропустил, когда все закончили ужинать. Харуно ушла первой, сказав Наруто, что завтра они еще потусуются, а затем дружелюбно помахала всем на прощание, прежде чем свернуть к башне хокаге. Цунаде не стала утруждать себя таким количеством любезностей, но последовала по пятам за своей ученицей — очевидно, они уходили вместе. Джирайя, напротив, отправил Наруто забрать свои вещи, потому что ему нужно провести исследование. Какаши немного удивился, когда мужчина пригласил его присоединиться. Джирайя уже проинформировал его о передвижениях Акацуки перед испытанием с колокольчиками, о чем еще можно говорить? Черт возьми, его ребро болело каждый раз, когда он делал глубокий вдох, а ходить оказалось еще хуже, чем сидеть. Автор «Ича Ича» он или нет, но Какаши хотел пойти домой, а не тусоваться… Вздох. Как тяжело быть интровертом. Интровертом с ушибленным ребром. — Хо-хо! Полагаю, тебе нечего сказать, кот-Какаши? Сбит с толку моим мастерством, правда? Верно. Он хотел похвастаться своей книгой. Что ж, сегодня Какаши не в настроении льстить ему. — Ма, ма… Мне больше нравился Рай. — Нет! Я в это не верю! — Угу, — он едва дочитал первую главу «Тактики», так как был поглощен ситуацией с палочками для еды, так что ему особо не было с чем сравнивать, но в данный момент он чувствовал себя немного чопорным. — Возможно, вы теряете хватку, а, Джирайя-сан? Саннин нахмурился, ударив его кулаком в бок, к нескончаемым страданиям его ребра. — Черта с два! Ты просто не знаешь, что такое изящная литература, Подражатель! — И поэтому вы пытались заставить Наруто прочитать бета-версию? — он все еще злился из-за этого. Есть Какаши, человек, умеющий читать и идеально писать с трехлетнего возраста, самый пылкий поклонник «Ича Ича» — и у ублюдка Джирайи хватило наглости просто взять и передать желанные рукописи Наруто? Которому вообще не понравилась серия книг? Который едва мог написать хотя бы два предложения, не нарушив при этом правил пунктуации? Что это за логика? — Ну же, Какаши, не смотри так убийственно, это было мероприятие по сближению крестника с крестным! — Ма… Я полагаю, это справедливо, — задумчиво произнес Какаши. Он обрадовался, что Наруто наконец-то нашел отца, который знал, что нужно делать. — Хмф. Итак, ты решил прислушаться к голосу разума, — заметил Джирайя. Затем он сделал паузу. Они долго молчали, пока мужчина притворялся, что смотрит вслед каким-то женщинам. Какаши уже почти собрался уйти, когда Джирайя заговорил снова. — Эй, Какаши…? Какаши взглянул на него. — Мм? — После всего, что произошло сегодня… знаешь, после спарринга я не могу отделаться от мысли, что, возможно, я слишком долго дурачился с ним… но боги знают, что ему это было нужно! — быстро добавил он. — У него никогда раньше не было никого, кто проявлял бы к нему настоящую привязанность без причины, понимаешь? Если не считать преподавателя в Академии, который ему нравится, я пока все, что у него есть. Чертовски грустно… и я действительно давил на него в последнем полугодии, до такой степени, что вся его одежда порвалась… но… как ты думаешь… как ты думаешь, нам следовало тратить меньше времени на поедание фруктового мороженого? Какаши испустил долгий вздох — чувство вины за то, что его не было в детстве Наруто, снова снедало его, — и именно из-за этого порывистого вздоха его ребро решило снова вспыхнуть. — Что? Что у тебя с лицом? — спросил Джирайя, очевидно, заметив, что он почти вздрогнул, и неправильно истолковав это. — Всё же ты так думаешь, ха. Ты считаешь, что эта девушка превзошла Наруто, так? Что мне следовало давить на него сильнее. Какаши бросил на саннина косой взгляд, его поза стала слегка оборонительной. — Я этого не говорил. — Но ты так думал. — Хм… — Не ври мне, — огрызнулся Джирайя. — Я заметил, что ты продолжал оглядываться по сторонам, чтобы проверить, где находится ученица Цунаде, все время, пока вы спарринговали. Что ж, учитывая то, как Харуно волей-неволей наносила сокрушительные удары, он не думал, что его можно винить за осторожность. Расенган Наруто формировался слишком долго, чтобы представлять угрозу. — Маа… Джирайя-сан, успокойтесь. Я просто проверял их. Сакура удивила меня сегодня больше, не буду лгать, но это не значит, что Наруто тоже не справился с работой хорошо. Он сильно повзрослел. Джирайя вздохнул. — Но ты же знаешь, что несправедливо сравнивать его с ученицей Цунаде, верно? У него есть кьюби, который портит его чакросистему, с которым нужно бороться, хорошо, к тому же он сирота! «У него никогда никого не было», — осталось невысказанным. Еще один укол вины. Какаши не уверен, делал ли Джирайя это специально. — Конечно. Нечестно их сравнивать, — согласился он. — У Наруто есть такие объемы чакры, чтобы однажды стать лидером, если он уже им не стал. У Сакуры больше контроля, но гораздо меньше чакры, что в долгосрочной перспективе ограничит ее рост. У каждого есть свои преимущества. Нет. Он видел вспышку сверхновой, исходящую изо лба Харуно. — Да, да. Кроме того, у нее было всего три года, чтобы изучить медицинское ниндзюцу, — пробормотал Джирайя, выглядя немного успокоенным. — Она не могла усвоить ничего, кроме основ полевой медицины, если так поднаторела в тайдзюцу. Ее основы почти на уровне Наруто. — Хм, — уклончиво согласился Какаши. Тайдзюцу Харуно раньше являлось ее слабым местом как генина, но не потому, что она была плохой сама по себе, а скорее потому, что ей не хватало инициативы, и она предпочитала вести бой на дальних дистанциях. Однако он никогда бы не подумал, что избавление от ее страха будет иметь такое огромное значение. Ее стиль боя оставался таким же, как у студентки Академии — по общему признанию, студентки Академии, которая знала все ката наизусть, — но все же. Стандарт академии, люди. Это не совсем верх утонченности. И все же Харуно сумела более чем постоять за себя даже с таким детским стилем. Какаши внезапно вспомнил, что эти формы разработал нидайме, и даже если среднестатистический ниндзя смотрел на них свысока, в умелых руках они становились смертельно опасными. Харуно могла разбивать своими руками каменные глыбы, так что. Он покачал головой, решив сменить тему. Джирайя и так казался достаточно раздраженным ее успехом. — Итак, по другим вопросам… Как продвигается обучение Наруто, э-э, управлению кьюби? — Ах, ну что ж… насчет этого… Их разговор прервали, когда появился АНБУ, чтобы вызвать Какаши в кабинет Цунаде. — А, Пони-сан, это не может подождать до завтра? — спросил Какаши у чиби. — Не пони, а лошадь, — отрезал агент. Какаши знал. О, он знал. Как забыть эту вспыльчивость — он любил этого опасного чибиса, — но это слишком весело, чтобы не действовать ей на нервы. — Маа, но у меня разговор с моим любимым автором книг, чиби-сан… — Это Ума! Вбей это в свою толстую башку, придурок. Кроме того, хокаге-сама сейчас в ярости на тебя, так что лучше поторопись, Хатаке. Какаши медленно моргнул. О-о-о. Чиби-сан обычно не из тех, кто что-то выдумывает… или проклинает. — Правда? — спросил он. Но он видел ее всего полчаса назад? На самом деле он не мог придумать ничего такого, что мог сделать… он даже отправил клона подать свой отчет этим утром, а потом пришел вовремя, чтобы поприветствовать возвращение Наруто… Может, она разозлилась, потому что он был пунктуален? — Да, — огрызнулась Чиби. — Тогда, возможно, тебе лучше пойти, — сказал Джирайя. — Если она сердится… что ж. Не буду тебя задерживать. Какаши кивнул, лениво поднял руку в знак прощания и последовал за пони обратно к башне. — А, чиби-сан, ты не можешь меня предупредить? — Отвали. Вау. Это… необычно. Может, чиби-сан тоже разозлилась? — Грубо, — надулся Какаши. — Я ничего тебе не сделал. АНБУ повернулся, чтобы уничтожающе на него посмотреть, и рывком открыл секретный вход под кабинетом хокаге. — Заходи. Она внутри. Какаши бросил на нее последний озадаченный взгляд и сделал, как ему было сказано.