The Sixth Shadow

Наруто вернулся в Коноху одним жарким летним днем. Увидев его снова, такого взрослого и… другого, но все того же солнечного блондина, того же сокомандника, которого она полюбила как брата, Сакура почувствовала острую боль в сердце. Наконец-то он здесь. Наконец-то. Теперь оставалось вернуть Саске в деревню, и седьмая команда будет возрождена. Стоять в кабинете Шишоу рядом с Наруто показалось Сакуре сном. Она снова услышала, как он говорит, как всегда, слишком громко и быстро, но его голос уже не был таким знакомым детским, а скорее более глубоким баритоном, более зрелым и повзрослевшим. Его одежда тоже была другой, но по-прежнему гордо оранжевой, а манеры и улыбка такими же лучезарными, как и всегда. Было нереально снова увидеть Какаши после стольких лет. Стоя всего в нескольких метрах от него… достаточно близко, что она могла протянуть руку и дотронуться до него… Сакура забыла некоторые вещи о нем за последние три года, такие как изгибы его спины, когда он сутулился, словно ленивый кот на солнце, или точный цвет его волос, не совсем седых, как на фотографии седьмой команды, но и не совсем белых. Сакура ожидала от него чего-то — может, того, что Какаши отшатнется, когда она войдет в комнату, или что он бросит на нее раздраженный взгляд, — но ее старый сенсей обращался с ней так же, как и всегда… особо не признавал, что она находится там, если не считать небрежного комментария. Возможно, он действительно не знал, что она звала его все те дни по утрам, когда ей было двенадцать? Возможно, ему никогда не приходило в голову, что Сакура скучала по нему, возможно, она просто делала из мухи слона. Чувствуя себя еще глупее, чем когда-либо, она отвела от него взгляд. Для Какаши стало очевидно, что все в порядке или что-то в этом плане. Он, вероятно, не замечал ее противоречивых эмоций, того, как больно ей было от его отсутствия. Сакура не могла оставаться такой же невозмутимой, как он, не могла заставить себя относиться к нему нормально, поэтому она сосредоточилась на Наруто. Блондин стал выше ее, но любил рамен так же, как и всегда, по-прежнему заставлял ее чувствовать себя лучше в ее глупых проблемах своей заразительной улыбкой и легким духом товарищества. Наруто был хорошим сокомандником, отличным другом… в отличие от Саске и Какаши, как бы сильно она ни заботилась о первом. Наруто единственный вернулся к ней. Сакура осознала именно тогда, когда стояла рядом с ним в том кабинете, что сделает для него всё что угодно. Она снова переключилась на обмен любезностями, когда Цунаде-шишоу сказала им снова пройти тест Какаши с колокольчиками тем вечером. Сакура знала, что упражнение предназначалось, чтобы показать плоды тренировок Наруто. Она не ожидала, что Цунаде попросит ее остаться, как только остальные покинут офис. — Тебе тоже лучше надрать кое-чью задницу, поняла, соплячка? Я заключила пари с Джирайей, что ты побьешь его, и я не планирую проигрывать! Губы Сакуры приоткрылись от удивления, затем решительно сжались. — Шишоу… Я не подведу вас, обещаю.

***

За полчаса до того, как они должны были сразиться с Какаши, Сакура села на свою кровать и натянула перчатки. Она подумала обо всем, что пережила и чему научилась за последние три года, вспомнила о своем пребывании в больнице. Работать в ней было тяжело. Сложные и полезные операции, она так многому научилась… и как медик, и как человек. Кое-что из того, что она узнала о себе, ей не понравилось. Первое, что она узнала, было то, что она далека от той уверенной в себе девушки, которой, как ей часто казалось, она являлась. Там проходили обучение и другие медики, такие же подростки, как она, только немного постарше. Сакура изо всех сил пыталась установить контакт с кем-либо из них. Казалось, она им не нравилась, но она не уверена почему. Она не уверена, почему ей было намного легче поддерживать беседу с любым из ее взрослых пациентов, со своими взрослыми руководителями, чем с кем-либо из ее сверстников. Виновата ли она в этом? Может, она слишком скучная? Больше всего за время пребывания в больнице Сакура узнала, что у всего есть цена. Особенно у честолюбия. Ее повседневная жизнь в течение трех лет в больнице состояла из учебы, чтобы произвести впечатление на Цунаде-шишоу, из работы, чтобы сделать себя менее бесполезной для кого-то, что у нее не осталось времени на изучение текущих тенденций, сплетен, на то, чтобы научиться смеяться над шутками, которые не имели для нее смысла. Она закончила свой первый год стажировки с большими достижениями и растущей уверенностью в том, что она самый скучный, жалкий человек на земле. Каждый день доказывал это. Всякий раз, когда она пыталась рассказать людям о себе, они казались бесконечно незаинтересованными. Она была скучной. «Слишком взрослой», — говорили некоторые взрослые люди. Все, что она слышала, это: «Ты бабушка в подростковой одежде». У нее отсутствовало чувство юмора, искорка, всё, на что она годилась, — это медицина и учеба. Она знала, что все так считали, но были слишком вежливыми, чтобы произнести это вслух. Даже несмотря на то что Сакура, наконец, закрепила за собой статус постоянной ученицы Цунаде, никто ни о чем не спрашивал ее, даже несмотря на то что теперь ее допускали ко все более и более сложным операциям, даже несмотря на то что она овладела техникой разрушения булыжников Цунаде… тот год был не из приятных. А потом начались экзамены на чунина. Сакура сжала кулаки, вспомнив дни, предшествовавшие им. Ее шанс проявить себя как ниндзя. Чтобы доказать Цунаде-шишоу, что она тоже может быть жесткой. Казалось, это был ее единственный шанс. Шанс увидеть, пропала ли вся ее тяжелая работа даром… или нет. Даже сейчас мысли о том, как она выиграла соревнование на последнем этапе, могли скрасить ее день. Сакура не помнила, чтобы когда-либо ощущала такую гордость, как в тот момент, когда Цунаде взъерошила ее волосы до самозабвения и объявила свою ученицу лучшей, черт возьми, куноичи ее поколения. Некоторые люди сплетничали о том, что победа была незаслуженной, как ей повезло, что Ли «вручил» ей победу, потому что влюблен в нее, повезло, что матч Ино и Фу закончился, повезло, что ее заставили драться с Хьюгой Хинатой, которую все в любом случае считали слабой. Сакура думала, что Хината была особенно свирепой в тот день, но поскольку на экзамене не присутствовали зрители, не многие смогли это увидеть. Репутация девушки как мягкотелой все еще поддерживалась, независимо от того, как усердно Хината тренировалась, чтобы изменить это… точно так же, как и Сакура. В некотором смысле, она чувствовала что-то вроде родства с другой девушкой, хотя Сакура сомневалась, что Хината ответит ей взаимностью. Несмотря на то, как она гордилась победой на экзаменах, год спустя ей все еще казалось, что ничего не изменилось, как будто она ничего не доказала миру в целом. Цунаде-шишоу была впечатлена, и все, но это выше ее сил… Теперь, когда она смотрела на перчатки, которые блондинка подарила ей в день ее повышения, Сакура задавалась вопросом, действительно ли она все-таки изменилась, или она все еще была неуверенной в себе, бесполезной маленькой идиоткой, какой часто чувствовала себя последние три года. Она застегнула перчатки на пальцах. Пришло время проверить это на практике. Тренировочная площадка номер семь напоминала ей маяк вдалеке. — Готовы? — спросил Какаши, беспечный и расслабленный, как всегда. Сакура взглянула на Наруто, уверенного и во весь рост стоящего рядом с ней, затем снова на Какаши. Наступали сумерки, тени от заката придавали красивое сияние тренировочной площадке номер семь. Прошло так много времени с тех пор, как она в последний раз находилась здесь… Она вернулась в гораздо более простые времена, когда не чувствовала себя такой ущербной, глупой маленькой девочкой, уверенной, что ее книжный ум и красивая внешность — это все, что ей нужно для успеха в жизни. Она вспомнила, как плохо справилась с тестом с колокольчиками Какаши. Ей даже не удалось прикоснуться к нему — наверняка это рекорд. Но не в этот раз. Она усердно работала, черт возьми. Она готова.

***

Они выиграли спарринг. Тем, кто не участвовал в ее тренировках, выступление Сакуры могло показаться хорошим, но правда заключалась в том, что она полностью облажалась. Она так нервничала перед встречей лицом к лицу со своими товарищами по команде, так сильно хотела показать и Какаши, и Наруто, что она больше не такая жалкая, какой была три года назад… что в своем рвении она слишком рано раскрыла козырь в рукаве — свое мастерство в нанесении ударов чакрой. Какаши спрятался под землей, а Сакура была слишком нетерпелива, чтобы дождаться его. Она думала, что наверняка настигнет его, если создаст кратер у себя под ногами, но Копирующий ниндзя просто великолепно адаптировался. Как только мужчина понял, на что способны ее кулаки, он позаботился о том, чтобы избегать их, вот так просто, и независимо от того, как сильно она старалась, Сакура мало продвинулась в избиении его после этого. Итак, она и Наруто победили, но не благодаря их собственному мастерству, а скорее потому, что блондину пришла в голову абсурдная идея пригрозить испортить новую книгу Какаши, и тот купился на это — хотя Сакура втайне подозревала, что мужчина просто хотел избавить их от смущения из-за того, что они проиграли ему перед их (другими) учителями, и притворился, что вышел из себя. Если эта тактика действительно сработала на нем, то… она не уверена, что и думать. В любом случае, дело было сделано: Наруто смог похвастаться своим нестандартным мышлением, Сакура смогла устроить землетрясение, а Какаши стал выглядеть как придурок, размахивающий книгой. Не то чтобы этому человеку наплевать на свою репутацию. После матча последовало обязательный праздник раменом. Предполагалось, что это будет ностальгическое и знаменательное событие — ее воссоединение с Наруто и Какаши, что седьмая команда снова почти собрана, — но в каждом кусочке знакомого блюда Сакура ощущала лишь поражение. Она усердно старалась скрыть свое подавленное выражение лица за улыбками и поддразнивающими комментариями, чтобы превратить этот момент в приятный, по крайней мере, для всех остальных, но часть ее — эгоистичная и глупая, как всегда, — хотела, чтобы Наруто — или, боже упаси, даже Какаши — заметил, что она на самом деле чувствует, сделал паузу между едой и спросил, все ли с ней в порядке, сказал ей, чтобы она не выглядела такой подавленной, что она действительно стала кем-то за последние несколько лет. Если кто-то из них и заметил это, то не стал сообщать. Аппетит Сакуры упал еще больше. Даже после всей ее душевной работы, именно Наруто придумал тактику «победы» над Какаши, несмотря на тот факт, что она должна быть самой умной. Но Наруто никогда не был идиотом, независимо от того, сколько раз она говорила ему это, она уже давно это поняла. Он придумал выигрышную стратегию, и именно она превратилась в мертвый груз. Как всегда. Будучи генином, она часто отказывалась доедать рамен из-за своей диеты. Сегодня она обнаружила, что тоже не может переварить эту еду, хотя и по совершенно другим причинам. Сакура снова предложила остатки своей еды Наруто, который с благодарностью взял ее рамен. Скорее всего, он и Какаши все еще считали ее тем же глупым маленьким ничтожеством, которое сидит на диете даже после тяжелых тренировок. Руку Сакуры свело такой сильной судорогой, что ее палочки для еды раскололись, и один из кусочков с такой скоростью полетел в Какаши, что мужчина вскочил со своего места с испуганным выражением лица. Он неловко появился через несколько секунд с половинкой сломанной палочки для еды в одной руке. Он плавно вернул ее ей, и Сакура наклонила голову, чтобы спрятаться от его пристального взгляда. Это первый раз, когда он посмотрел на нее с тех пор, как они пришли в ресторан с раменом. — Извини, — смущенно сказала она ему, как будто вся ее трехлетняя работа не рухнула сама по себе. — А, ничего страшного, — ответил мужчина и вернулся к своей книге. Джирайя воспользовался случаем, чтобы грязно пошутить о ее «крепкой хватке на палке», хотя, казалось, удивился, когда только Наруто бросился защищать добродетель Сакуры. Цунаде молчала, наблюдая за ней прищуренными глазами. Она не стала вступать в разговор. Желудок Сакуры опустился быстрее, чем кусок свинца в океан. После еды она не стала возражать, когда Цунаде многозначительно посмотрела на нее, затем кивнула в сторону башни, слегка наклонив подбородок. Они попрощались с ликующим Наруто и похотливо ухмыляющимся Джирайей и даже лениво помахали в ответ Какаши. Остаток пути они прошли в молчании.

***

В башне хокаге было темно и пусто, документы на столе Цунаде остались нетронутыми с того утра, когда Наруто ворвался в двери со своей заразительной улыбкой. Бледный лунный свет заливал комнату, темную и странно пустынную; мерцание далеких маленьких фонариков проникало через большое окно за письменным столом. — Итак… похоже, я проиграла вам ваше пари, — беспечно произнесла Сакура, ломая лед, когда нерешительно вошла в офис. Лицо Цунаде было скрыто тенью, когда она последовала за ней внутрь. — Ты хорошая ученица, Сакура, — тихо пробормотала она. Сакура ожидала гнева из-за своей неудачи. Так или иначе, это еще хуже. Выражение ее наигранной небрежности рассыпалось, как рушащееся здание. — Я… — она глубоко вздохнула, собираясь с духом. — Я действительно так не считаю, шишоу, — призналась она. — Я подвела вас. Как будто я забыла все, чему вы меня учили. Независимо от того, как сильно Сакура замахивалась на Какаши, мужчина исчезал к тому времени, когда ее костяшки сталкивались с преградой. Ей ни разу не удалось прикоснуться к нему… точно как в прошлый раз. — Я никогда не видела, чтобы ты вела себя так беспечно во время спарринга, — нейтрально сказала Цунаде, — даже во время финальных экзаменов на чунина, — Сакура услышала вопрос громко и ясно. Она опустила голову и села на стол, ссутулившись, спиной к окну и лунному свету. — Шишоу… Я никогда не говорила вам раньше… но… На самом деле я не была ученицей Какаши. Со своего места она не могла видеть лица Цунаде. — Почему ты так говоришь? — раздался спокойный голос женщины. — Документы, подтверждающие это, лежат прямо на столе, на котором ты сидишь, соплячка. Сакура без особого энтузиазма усмехнулась. — Номинально так оно и было, но… Я думаю, Какаши-сенсей просто… посчитал, что я просто не стою таких усилий, — у нее перехватило дыхание. Сакура больше не могла сдерживать рвущиеся наружу слова. — Он всегда трепал Наруто и Саске-куна по голове, когда они делали что-то правильно, и ругал только их, когда они ошибались. Что же до меня, то меня словно не существовало. Я могла совершить ту же ошибку, но он как будто даже не замечал этого. Сначала я думала, что он игнорировал мои ошибки, потому что я ему нравилась… но… потом поняла, что он просто считал меня бесполезной. Что я, — она с трудом сдержала рыдание, — что у меня нет ни талантов, ни потенциала… что я просто глупая маленькая девочка, влюбленная в Саске-куна. Неужели это так плохо — испытывать чувства?! Неужели ему действительно нужно было так судить обо мне, не зная меня? — она решительно оборвала свою тираду, смущенная своей громкостью. АНБУ Шишоу, вероятно, слышали все это. О боже, она такая жалкая идиотка. Внезапно она почувствовала тепло у себя на затылке. Это была рука Цунаде. Затем ее рука обвила Сакуру, укутывая ее, как в мягкое одеяло. — Этот человек — настоящая находка, — прорычала Цунаде. — Но, черт возьми, Сакура! Что за девушка доверяет свою самооценку такому ублюдку, как он? — Я просто… Я просто так сильно хотела, чтобы он узнал меня… — она тихо всхлипнула. — Но для чего? Мне следовало знать, что я буду для него все тем же старым мертвым грузом… — Я понимаю, что ты основывала свою самооценку на его мнении о тебе в двенадцать лет, — пожурила ее Цунаде, — Но какая идиотка продолжит это делать?! Теперь ты моя гребаная ученица, Сакура! Разве меня тебе недостаточно? — О, конеч… — Я гребаный саннин, соплячка! Чего ты еще хочешь? Хокаге? О, подождите, я ещё и хокаге, — Сакура проглотила смешок-всхлип и крепче прижалась к женщине. Цунаде погладила ее по голове и вздохнула. — В самом деле, глупая ты девчонка. Разве ты не понимаешь? Тебе не нужно выслушивать от Какаши это дерьмо, потому что у тебя есть я, так что вбей это в свою толстую башку. Сакура кивнула, слезы и сопли текли рекой. Каким-то образом они превратились в слезы счастья, и ее чувства были совершенно искренними. «АНБУ, вероятно, испытывают отвращение к этой драме», — туманно добавила часть ее мозга, хотя ей было уже все равно. — Спасибо вам, шишоу, — пробормотала она, отпуская женщину. — Мне действительно нужно было это услышать. — Чертовски верно! — сказала Цунаде. — Не могу поверить, что я когда-либо думала, что этот сопляк Хатаке — хороший учитель. — Я–я думаю, что он был хорошим учителем для Саске… — неуверенно произнесла Сакура. — Научил его чидори меньше чем за месяц и все такое. — Гребаный Хатаке, — раздраженно воскликнула Цунаде. — Вот и все. Я поколочу его при следующей встрече. Просто подожди, пока я не доберусь до этого куска… — Шишоу, вы не можете этого сделать! — возразила Сакура с улыбкой на губах. — Вы хокаге. — О, я найду причину, не волнуйся. — Ах, я обеспечу вам алиби, Шишоу. — Хм, неплохой план, но думаю, что из вас двоих Шизуне имеет больше юридического влияния. — Ох. Цунаде бросила на нее заговорщический взгляд. — Не волнуйся, вместо этого ты поможешь мне спрятать тело. Сакура выдавила из себя улыбку. — Звучит как план! Где-то над ними раздался сдавленный хлюпающий звук. — Похоже, АНБУ услышали нас, — добавила Сакура, обменявшись взглядом с Цунаде. — Как жаль. Без всякой подсказки и в одно и то же время они начали смеяться, сначала тихо, потом громко, грубо и искренне, и вдруг не смогли остановиться. Они смеялись и улыбались друг другу, мощное чувство единения струилось по их венам, согревая, как солнце. В тот момент Сакура меньше всего размышляла о Какаши. Конечно, ее шишоу, как обычно, оказалась права. Наконец их смех перешел в тихие смешки, когда они остановились, чтобы перевести дыхание, их глаза светились тихим счастьем. Сакура внезапно почувствовала себя опустошенной, как будто только что пережила какое-то тяжелое испытание, но в то же время все было в порядке. — Знаете, шишоу? — выдохнула она в тишину. — Вы правы. Мне не нужен Какаши-сенсей. Черт возьми, мне следует перестать обращаться к нему почтительно. Ради бога, я ученица хокаге, а он просто… кто? Какой-то джонин? Что ж, мне уже все равно. Он может читать порно на деревьях и игнорировать меня сколько угодно. Цунаде фыркнула. — Вот это настрой, соплячка. А теперь принеси мне немного саке.