The Sixth Shadow

Сакура вскочила и выбежала из своей квартиры, направившись в подвал больницы. Там, как и ожидалось, она обнаружила Шизуне, склонившуюся над пузырьком и выясняющую особенности какого-то противоядия. — Сакура? Что ты здесь делаешь? Я думала, у тебя сегодня выходной? — Шизуне, — начала Сакура, затаив дыхание, — техника Шишоу по разбиванию булыжников… Как она работает? — Ой, — Шизуне моргнула. — Ты пришла сюда из-за этого? Ты хочешь ее выучить? Сакура одарила ее застенчивой улыбкой. — Ну… да? — А почему не спросишь ее саму? — Она занята экзаменами на чунина. Шизуне покачала головой. — Знаешь, тот несчастный случай выбил ее из колеи. Это не значит, что она не будет учить тебя, Сакура. Но так оно и происходило. Сакура должна сначала проявить себя. — Пожалуйста… Я действительно не хочу ее беспокоить… Она рассказала мне, как она занята… Вы не можете мне помочь? Шизуне вздохнула. — Ну, не так сильно, как она. Я так и не овладела этим искусством. — Но вы знаете теорию? — Леди Цунаде пыталась научить меня, хотя это было много лет назад, — выражение лица Шизуне стало задумчивым. — Давайте посмотрим… Сама техника не очень сложна для понимания. Она состоит из резкого высвобождения чакры природы молнии в землю, как удар, приводящий к распространению ударной волны — примерно так же, как происходит землетрясение. — Если это так просто… почему кто-то вроде Какаши-сенсея не использует эту технику? — Тогда сначала он должен освоить продвинутый метод исцеления, — сказала Шизуне. — Мы говорим о чрезвычайно точных, похожих на движение поршня выбросах мощной чакры, Сакура. Как думаешь, что происходит с пользователями такой техники? Сакура непонимающе уставилась на нее. — Они… они получают травмы? Так? Шизуне кивнула. — Микротрещины в кистях или даже настоящие переломы — обычные последствия этой техники. Я так и не овладела этим искусством, но я сломала достаточно костей, чтобы этого хватило мне на всю жизнь. Это главная причина, по которой технику так трудно освоить. Ты не сможешь даже попытаться, пока не изучишь безболезненное самоисцеление, Сакура. Сакура кивнула. Шизуне не знала, что она уже овладела этим особым навыком… как и Шишоу, если так подумать об этом. Но… что, если вместо того чтобы сказать Цунаде-шишоу, что она научилась самоисцелению, Сакура также научится разбивать булыжники? Это докажет, что она довольно неплохо умеет самоисцеляться, и если она освоит эту технику к тому времени, когда начнутся экзамены на чунина, Цунаде просто упадет со своего места от удивления. Да. Сакура внутренне усмехнулась. Это звучало как план. — Шизуне-тян… как вы думаете, эту технику можно выполнить с чакрой природы ветра, как у меня? Шизуне нахмурилась. — Ну, я бы сказала, что это возможно, но тебе придется приложить еще больше усилий, чем леди Цунаде, чтобы добиться того же эффекта. Сакура задумчиво кивнула сама себе. Если мощность дзюцу, разбивающего булыжник, зависела от того, сколько силы она вложила, чтобы вытолкнуть свою чакру, а не от того, сколько энергии для этого понадобилось, это означало, что техника не такая уж и чакрозатратная, как большинство дзюцу ветра — главная причина, по которой Сакура никогда не пыталась выучить ни одно из них. Если бы ей удалось овладеть этой техникой… возможно, это как раз то, что она искала. Первое, что Сакура сделала, чтобы попрактиковаться в разбивании булыжников, — это помедитировала. Она не предпочитала с головой погружаться в изучение нового дзюцу вслепую. Она заперлась в своей комнате и, как обычно делала, простимулировала выработку чакры, а затем превратила шипучую субстанцию, текущую внутри нее, в ее более острую и резкую противоположность. Она научилась сама собирать чакру природы ветра в свои руки, когда выполняла различные упражнения на контроль, словно тренировала мышцы. Сначала она просто старалась удерживать как можно более концентрированное и быстрое вращение в своей руке, после — в сжатом кулаке. Затем она попрактиковалась медленно выпускать его наружу, со временем увеличивая скорость и интенсивность высвобождения, подобно учащающемуся сердцебиению. Именно в тот момент, когда она это делала, одна из ее костей впервые сломалась. Сакура вскрикнула от боли, сжав кулаки и неглубоко дыша. Она заставила себя успокоиться, насколько могла, чтобы та область онемела… — Сакура-нии-тян? Кто-то постучал в ее дверь. — Не сейчас, — выдавила Сакура. — Что ты… — Не трогайте меня! Тишина. Сакура вздохнула и продолжила сращивать кости. У нее есть три долгих недели.

***

Ино разыскала ее за неделю до начала экзаменов. Сакура всё ещё не разбила ни одного булыжника. Пока. Она была полна решимости продолжать работать над этим до тех пор, пока у нее не получится, даже если ради этого потребуется пожертвовать сном. — Эй, Лобастая! Приятно встретить тебя здесь. — Привет, Свинка, — осторожно произнесла Сакура. — Как продвигается твое обучение? — спросила Ино, притворяясь беспечной. Она стояла, прислонившись к внешней стене больницы, ожидая, пока Сакура выйдет из здания после своей смены. — Все идет отлично, — ответила Сакура, изображая уверенность, которой не чувствовала. Так как она не стала вдаваться в подробности, воцарилось неловкое молчание. — Держу пари, так оно и есть, с хокаге в качестве учителя, — прокомментировала Ино. Очевидно, она все еще переживала из-за этого конкретного фиаско. Сакура демонстративно не объяснила, что ее единственным нынешним учителем была кучка сирот, настаивавших на том, чтобы бросать в нее теннисными мячами. Хотя, в их защиту можно сказать, что меткость детей значительно улучшилась — особенно с тех пор, как они стали выполнять упражнение по метанию мяча в закрытом пространстве, где те обладали дополнительным фактором опасности, поскольку могли отскакивать от стен. Опять же, Ино, вероятно, глупо рассмеется, если увидит, как Сакура тренируется подобным образом. — Да, ладно… Шишоу научила меня нескольким серьезным приемам, Свинка. Теперь ты ни за что не сможешь побить меня. — Хмф, — Ино, казалось, внутренне боролась сама с собой. — Тебе лучше подготовиться к встрече со мной в финале, Лобастая, — по крайней мере, Ино, похоже, почувствовала облегчение от уверенных действий Сакуры. Сакура хотела ударить себя по лицу. — Да, что ж… тебе лучше подготовиться к поражению в финале, Свинка. — Продолжай мечтать, лобастая! — В этом нет необходимости, Свинка. Довольно скоро это станет реальностью!

***

После обычного количества трепа Ино спросила Сакуру, не хочет ли та как-нибудь встретиться, чтобы обсудить стратегию со своей командой. Сакура не хотела с ними встречаться. Во-первых, это отняло бы время у ее тренировок, в которых она отчаянно нуждалась, к тому же десятая команда могла спросить ее, в чем заключался смысл подслушивания под столом. И что она могла на это ответить? Тем не менее, Сакура согласилась встретиться с ними. В конце концов, нужно потренироваться вместе хотя бы несколько раз перед экзаменом. К ее величайшему облегчению, встреча с десятой командой прошла хорошо. Они обсудили тактику, рассказали о своих сильных и слабых сторонах, и Шикамару даже позаботился о том, чтобы осыпать Сакуру похвалами, каким большим тактическим преимуществом для Ино и Чоджи станет ее пребывание в команде. Сакура оценила этот жест. Правда. Очевидно, все трое чувствовали себя неловко из-за того, что произошло, и пытались извиниться, на самом деле не делая этого. Сакура ощутила облегчение от того, что они не стали говорить об этом напрямую. Обратный отсчет до начала экзаменов продолжался, она и десятая команда продолжали встречаться, дети продолжали швырять в нее разными предметами… а Сакура продолжала ломать себе руки снова и снова. Иногда она даже не могла спать по ночам, потому что боль становилась невыносимой — а она не могла отключать свои нервные окончания во время сна. Но насколько бы уставшей она себя ни чувствовала, она вставала утром, и какую бы боль она ни испытывала, она просто отключала сигналы своих нервных окончаний (временное решение) и повторяла все сначала.

***

За несколько дней до экзаменов на чунина Сакура подслушала, как прямо перед тренировкой Ино сплетничала с Хинатой, Тентен и некоторыми другими девочками из их возрастной группы о том, как некто «думает, что выше всех остальных, расхаживая в такой уродливой униформе». Это потрясло ее. Сакура придерживалась точного плана по тому, чтобы носить стандартную униформу, которую она должна будет надевать, если станет чунином — это дешево, это внушало уважение, и это бы превратило ее в кого-то, менее никчемного, кто может носить зеленый бронежилет… или, по крайней мере, Сакура так считала, пока не подслушала этот разговор. Она откладывала поход по магазинам перед экзаменами на случай, если сдаст, но, очевидно, поступив так, она просто выставила себя высокомерной дурой. После этого Сакура осторожно затронула эту тему с некоторыми пациентами-ровесниками, и оказалось, что она каким-то образом упустила из виду тот факт, что, особенно среди девочек, возникло популярное мнение о том, что тот, кто носит стандартную униформу, грязный хвастун. И ещё хуже, если это была девушка, потому что те из принципа не любили других девушек, у которых нет такого же милого наряда, как и у них. Вот почему Сакура сразу решила, что не наденет стандартную униформу, даже если ей каким-то образом удастся сдать экзамен. Что автоматически сделало ее привычку предавать забвению свою старую одежду бессмысленной. Вот почему она решила купить новую одежду сейчас, когда та все равно ей нужна, к тому же многие люди будут смотреть на нее в течение экзаменов. Сделав перерыв в обучении технике разбивания камней, Сакура использовала свои ограниченные навыки шитья, чтобы переделать свою старую генинскую одежду (плохо сидящее платье, которое она все еще безумно любила) в подходящую по размеру красную майку без рукавов. К тому времени, как она закончила, ее теневой клон вернулся в ее квартиру с достаточно милой юбкой. Вместе с майкой этот наряд стал последним напоминанием о ее матери, которая давным-давно сшила на выпуск Сакуры несколько красных ципао. Несмотря на то, как сильно она хотела надеть рубашку своей матери на экзамены на чунина — в некотором роде, чтобы привлечь внимание, — практичность почти победила. Непрочная защита, обеспеченная топом без рукавов и ее смехотворно короткой юбкой, выбивала из колеи, даже с черными байкерскими шортами, которые она купила, чтобы надеть под юбку, даже после того, как она снова побежала в магазин и купила подходящие щитки для коленей и локтей. Она все еще чувствовала себя обнаженной. Как Ино и другие девушки разгуливали с таким количеством открытых участков кожи? Они даже не медики, которые могли залечить любые царапины, возникшие в результате путешествия, не говоря уже о телесных повреждениях. Может, они знают какой-то трюк? Сакура наблюдала за ними как ястреб, даже заставила одну девушку из круга друзей Ино раздеться для медосмотра и отправила теневого клона осмотреть сброшенную одежду девушки так, чтобы та этого не заметила. Ничего. На ней даже не было сетчатой брони! Нет. Они могут радостно сдавать экзамен в таких нарядах, но Сакура чувствовала себя незащищенной, просто размышляя об этом. К счастью, ее клон, по счастливой случайности, нашел странную броню, похожую на кожу, среди вещей некой Анко Митараши, джонина, которая также проходила проверку в тот день. Сакуре пришлось неловко заговорить с ней, чтобы выяснить, что это за странная броня. Анко заставила ее потрудиться ради этого, но в конце концов она вложила ей в руку листок бумаги при условии, конечно, что Сакура будет бесплатно лечить ее до конца месяца. Сакура ответила, что она обеспечит бесплатное лечение без регистрации в больнице до конца года, если Анко купит ей то, что ей нужно.

***

В ночь перед началом экзамена Сакура не спала до рассвета, практикуясь, и практикуясь, и практикуясь. Она уходила ранним утром, так что это был ее последний шанс полностью овладеть техникой. Она была уверена, что теперь хорошо понимает дзюцу: почему оно такое сложное и что именно Сакура должна делать на каждом этапе, что ключевой момент — это способность почти беспрепятственно смешивать свою чакру ветра высокой интенсивности с чакрой исцеления (на чрезвычайно низкой частоте), что затем шло трудное движение, похожее на толчок. Теперь она осознавала проблему во всех ее тонкостях, но достичь точки, когда она могла эффективно повторять всё это, оказалось не так просто. Быстрое движение ее чакры природы ветра по сжатому кулаку — упражнение, с которого она начала, — уже требовало большой концентрации. Появившееся позже многогранное медицинское ниндзюцу, которое пришлось разделить на обезболивание и одновременно с этим ускоренное сращивание костей (одна из наиболее сложных процедур в исцелении), все еще было трудно эффективно координировать. Тем более, что Сакура должна уметь делать все эти вещи мгновенно, в разгар боя, почти не задумываясь. Девять утра пришло и ушло, и Сакура обнаружила себя на экзаменационной площадке вместе с Ино и Чоджи, все еще неуверенная, сможет ли она выполнить технику разбивания булыжников или нет. Они попрощались с родителями Ино и Чоджи, которые пришли пожелать им всем удачи, а также с Асумой-сенсеем. Цунаде уже уехала в Суну несколько дней назад, так что ни она, ни Шизуне не смогли прийти к Сакуре. Сакура даже не была уверена, что эта женщина пришла бы пожелать ей удачи, если бы находилась в деревне. Во-первых, это странно, если бы появился хокаге, чтобы подбодрить одного из кандидатов. Во-вторых, хотя ее шишоу потрепала волосы Сакуры и сказала ей сделать все возможное перед уходом, их последнее общение проходило неловко и неестественно, особенно по сравнению с уровнем близости, которого они достигли за последние полтора года. Сакура никогда так сильно не скучала по своим родителям, как в тот момент. Затем начался экзамен.

***

Десятая команда и Сакура успешно прошли первый тест. Это было довольно простое и нацеленное на проверку их интеллекта задание, что имело смысл, так как Шикамару являлся проктором. Хотя ему было запрещено раскрывать участникам что-либо о тесте, Ино, как выяснилось, умела читать мысли, так что это не доставило им особых хлопот. Затем был второй экзамен, который, по сути, представлял собой гонку за скорейшее попадание в Суну. По сравнению с Лесом Смерти, это была детская забава, и даже Сакура, которая точно не отличалась особой выносливостью, была уверена, что у них все получится. Бег проходил в основном без происшествий, поэтому она продолжала практиковаться в технике разбивания булыжников, разговаривая с Ино и Чоджи. Не раз ей приходилось сдерживать визг после того, как она совершала ошибку. Выполнение техники (которая и без того требовала многозадачности) было чрезвычайно сложным, хотя Сакура воодушевилась, когда заметила улучшение к концу первого дня. На третьи сутки они попали в беду. Была почти ночь, когда они добрались до пустыни. Они только разбили лагерь, когда гигантский скорпион набросился на Чоджи. Ино завизжала, замахиваясь своим кунаем, но Сакура оказалась быстрее. Возможно, потому, что эта штука настигла ее как раз в тот момент, когда она практиковала технику, так что ее разум уже был включен, но она не колебалась. В одну секунду Чоджи болтался в воздухе, поднятый существом, а в следующую кулак Сакуры вонзился тому в брюхо. Ничего не произошло. «Черт, я забыла выпустить чакру!» — подумала она. — Лобастая, ты что творишь?! Сакура проигнорировала крик Ино, перепрыгивая через животное. На этот раз она не подведет. — Сакура, остановись! — закричала блондинка. — Ты медик, отойди! — крикнул Чоджи. Черт возьми, да, она медик. — Шанарооооо! — ее кулак вонзился в панцирь твари, и… «Сейчас!» — пронеслось у нее в мыслях. — «Надо высвободить!» Сакура направила свою чакру ветра наружу, максимально сконцентрировав, и вытолкнула ее. Скорпион подлетел. Его панцирь разбился вдребезги, осколки разлетелись во все стороны, как раз когда Чоджи высвободился и приземлился на мягкий песок. Сакура просто стояла, тяжело дыша, ее разум сосредоточился на завершении техники — на заживлении довольно большого перелома во все еще вытянутой руке. — Лобастая, — выдохнула Ино. Ее глаза были широко раскрыты. Сакура обернулась, продолжая тяжело дышать. Они уставились друг на друга. — Спасибо… Сакура, — слабо донесся откуда-то сбоку голос Чоджи. Сакура стряхнула с себя странный туман гордости и неверия и нетвердой походкой направилась к нему. — Тебе нужно лечение? Акимичи ошеломленно покачал головой. Остальное, как говорится, стало историей.

***

Десятая команда добралась до Суны третьими — отличный результат для отряда, не ориентированного на атаку, они уступили только команде Гая и некоторым ниндзя Такигакуре. Сакура смогла с гордостью встретиться взглядом со своей шишоу в тот вечер, во время приветственного пира (очевидно, в этом году предварительные экзамены были необязательны), и, поскольку на этих экзаменах на чунина отсутствовали зрители (ни один гражданский в здравом уме не хотел приходить), последний этап состоялся только три дня спустя.

***

В своем первом матче Сакура сражалась против Хинаты. Ни в коем случае не легкий противник, тем более что на самом деле она не хотела использовать свою технику разбивания камней на человеке. Тем не менее, Сакура потратила довольно много времени, уворачиваясь от дюжины теннисных мячей, отскакивающих от стен, брошенных премаленькими детьми с плохим прицелом, а ее шишоу провела довольно много часов, бросая в нее булыжники, так что можно сказать, что Сакура стала очень хороша в уклонении. Она также являлась медиком, что означало, что она могла исправить любой ущерб, нанесенный ее тенкецу. Итак, Сакуре удалось победить наследницу Хьюга, на этот раз в драке, а не на дуэли в больнице, благодаря сочетанию великолепных навыков уклонения, медицинского ниндзюцу и удара кулаком в лицо. Обычного удара. Тем временем Ино в первом раунде билась с синеволосой девушкой из Таки и применила к ней свою технику ментального переноса. Она не могла предвидеть, что, похоже, девушка была джинчурики, с очень раздраженным биджу внутри. Матч закончился тем, что биджу завладел джинчурики и убежал со стадиона (преследуемый бедной командой девушки), а Ино потеряла сознание на полу. Ни одного из них не объявили победителем, так что Сакура автоматически прошла в третий раунд, ни с кем не сражаясь. Какая-то часть ее действительно обрадовалась тому, что ей не пришлось снова встречаться лицом к лицу с Ино. Если бы она выиграла еще раз, тогда она бы не была уверена в том, что их дружбу можно спасти. В следующем раунде Сакуре предстояло драться с Роком Ли. Она безумно боялась этого поединка, так как он явно превосходил ее в тайдзюцу, но Ли совершил ошибку, попытавшись использовать этот матч как возможность для флирта. При этом он так сильно разозлил Сакуру, что она нанесла ему один из своих сокрушительных ударов, пока он болтал, однако неожиданно он попытался блокировать атаку и продолжать флиртовать вместо того, чтобы уклониться. Вскоре его впечатало в противоположную стену. Это была самая быстрая победа за сегодня. В финале Сакуре предстояло встретиться лицом к лицу с парнем из Песка, которого она не знала. Этот матч прошел немного быстрее, но после того, как она случайно пробила свою первую воронку в земле, мальчик проиграл. Что сделало ее победительницей. Это было… разочаровывающе. Сакура просто стояла как вкопанная, в голове у нее было совершенно пусто, когда проктор поднял ее руку и объявил победительницей. Лишь несколько участников захлопали в ладоши вместе с Гаарой, который ей все равно не нравился. Однако ее шишоу… Когда Сакура, наконец, осмелилась взглянуть на нее, то встретилась с довольно затуманенным взглядом. Конечно, женщина сохраняла самообладание на протяжении всей последующей церемонии, но как только с формальностями было покончено, она крепко прижала Сакуру к себе и взъерошила ей волосы. — Да! Это моя девочка! Лучшая, черт возьми, куноичи своего поколения! Вы все это видели? Тебе еще многому предстоит научиться! — Да, хокаге-сама, — сказал один из сопровождавших ее АНБУ. Довольно неловко. Он кивнул Сакуре. — Поздравляю. — Э-э, спасибо, — поблагодарила она, глупо улыбаясь ему, затем вернулась к своей шишоу, которая не смогла удержаться и снова взъерошила ей волосы. — Ты маленькая засранка! Действуешь у меня за спиной, вот так крадешь мое дзюцу! — Технически я попросила Шизуне… — Эта предательница! Сакура, как только мы вернемся домой, ты покажешь мне технику. В деталях! Я хочу услышать точный ход всех твоих мыслей. Поняла? Сакура улыбнулась, облегчение и усталость боролись в ней, когда она сжала рукав своей шишоу. — Как вернемся домой… Сначала я посплю. — Ха! Черта с два. Мы будем пить. — Н-но Шишоу… вам не кажется, что это плохая идея? Выпивка среди такого количества людей… на них могут напасть. Ее шишоу — хокаге. Это могло обернуться неприятностями. По крайней мере, по мнению Сакуры. Она ненавидела людные места в обычный день, но если она будет пьяной и с хокаге…? — Плохой идеей было бы пойти выпить в Суну, — возразила ее шишоу. — Это угроза безопасности. Но как только мы вернемся домой? — Цунаде дьявольски ухмыльнулась. — Мы отпразднуем успех моей ученицы, хочешь ты этого или нет! На самом деле, Ахиру, скажи парням усилить охрану, как только мы пересечем границу, — она наклонилась, чтобы заговорщически прошептать Сакуре на ухо. — Я передумала. Мы сделаем остановку в Танзаку. Сакура слышала об этом месте. Город проституток и азартных игр. — П-подождите, шишоу, что?! Танзаку? Разве это не немного… — О, и Ахиру, дай мне свои перчатки! — проревела женщина. — Прямо сейчас? — У меня не весь день в запасе, агент! — Хмф. АНБУ достал из кармана пару перчаток и передал их ей. Затем Цунаде подарила их Сакуре. — Держи, соплячка. Возьми их и, черт возьми, надень, прежде чем что-нибудь крушить, — затем женщина повернулась к своему охраннику и рявкнула: — О, неужели это возможно, Ахиру! Мы будем вместе разрушать валуны! — Шишоу, это на самом деле не… — Сакура неуверенно отважилась, игнорируя ее препирательства с агентом. Цунаде снова повернулась к ней. — Соплячка, мы протестируем твою украденную технику, как только закончится вся эта политическая болтовня, хочешь ты этого или нет, и мы будем делать это до тех пор, пока я не буду удовлетворена. Это значит, что тебе лучше дважды подумать, прежде чем возвращать эти перчатки. Сакура ухмыльнулась и натянула перчатки. — Хорошо, Шишоу. Жизнь чунина была почти такой же, как и у генина. Сакуру выселили из ее старой квартиры, чего она совершенно не ожидала, хотя в итоге она снова получила новую дерьмовую квартиру, которая оказалась прямо напротив ее старой. Во-первых, она не была богата, и у нее отсутствовало время искать квартиру со всеми тренировками, которым Шишоу решила подвергнуть ее в ту секунду, когда бросила в нее жилет, что означало, что Сакура «временно» сняла квартиру напротив. Это было даже к лучшему, подумала она, потому что она довольно сильно привязалась к Такеру и Акио, и было бы странно не видеть их рядом. Что было чрезвычайно необычно, так это то, что у беззубой девочки выросли новые зубы. После этого Сакуре пришлось начать называть ее Зубастиком. К сожалению, нанять учителя для сирот оказалось ничуть не проще, чем раньше. Как чунину, ей разрешалось участвовать в более престижных миссиях, за которые платили больше, но в действительности у Сакуры было не так много времени, чтобы ходить на них. За D-ранги платили меньше, но в конечном счете они выполнялись быстрее, чем C-ранги или B, и Сакура уже разработала неплохую систему поддержки себя (и некоторых из тех, кто испытывает больше трудностей), совмещая еженедельные миссии со своей работой в больнице. Это принесло бы приличную сумму наличных, если бы она жила сама по себе… но это было не так. Таким образом, Сакура большую часть времени брала скромные миссии, чтобы совмещать их со своей работой в больнице и тренировками, но иногда она также выполняла задания более высокого ранга, если кто-нибудь просил ее об этом. По каким-то причинам многие чунины и даже некоторые джонины хотели, чтобы она входила в состав их команды. Сакуре обычно приходилось отказывать им, но когда у нее становилось меньше работы… что ж. Стать сильнее являлось ее конечной целью, разве не так? Получение полевого опыта так же важно, как и все остальное. Несмотря на свой плотный график, она продолжала учить детей, как могла, но теперь, когда Цунаде преодолела свои опасения за то, что она бросала в нее булыжники, Сакуре пришлось заняться дополнительной физической подготовкой. Не то чтобы она жаловалась — она бы очень разозлилась, если бы ее попытки самоутвердиться не увенчались успехом. Однако дополнительная нагрузка означала, что у нее оставалось еще меньше времени на детей, чем раньше. К счастью, как чунин, она действительно пользовалась большим авторитетом в деревне, и поразительное количество других чунинов согласилось обучать сирот в обмен на бесплатную медицинскую помощь с ее стороны — многие даже оставались дольше, чем необходимо, чтобы помочь, после того как полюбили детей. Так что сейчас значительная часть чунинов Конохи знала о «Пристанище сирот», как в просторечии начали называть заброшенную собственность, и многие заглядывали туда всякий раз, как у них выдавался свободный час, чтобы помочь детям (которые к тому моменту всегда там играли). Действительно, сейчас было бы странным зрелищем увидеть дикий, заросший сад и леса, в которых не слышно смеха и звуков тренировок. Если бы Икуо увидел Сакуру, он бы был доволен? Потягивая свой домашний апельсиновый сок, стоя перед его могилой, Сакура размышляла. Прошло три года с тех пор, как они впервые встретились в том захудалом баре, и шесть месяцев с тех пор, как он скончался. Полгода она навещала его. До этого она ходила только на гражданское кладбище, где покоились ее родители, но с тех пор, как Икуо похоронили на кладбище шиноби… ей пришлось увеличить количество мест, которые надо посетить. Больше никто не навещал его могилу. Больше никто не убирал её и не оставлял небольших подношений. Больше не осталось никого, кто помнит о нем. Из-за незажившей лодыжки… Он никогда не пытался обнять ее во время панических атак. Он знал, что этого делать нельзя. Никогда не пытался навязать ей свое присутствие, когда она раскачивалась на месте в своем шкафу. Но он всегда находился рядом. Всегда сидел снаружи и пережидал это вместе с ней. — Хочешь, я уйду в следующий раз? — однажды он неуверенно спросил ее об этом. — Нет, — тихо ответила Сакура, все еще прячась в своем шкафу. — Нет. — Хорошо. По какой-то причине, хотя в этом отсутствовала необходимость, хотя это было признаком слабости, она добавила: — Особенно если… если, если я… — Да? — Если у меня поблизости есть какое-нибудь оружие. Пожалуйста, не уходи. Последнюю часть ей едва удалось выдавить из себя. Икуо так и не ответил, но на следующий день все острые предметы из ее квартиры исчезли. Если Сакуре нужно было подстричься, он доставал откуда-нибудь ножницы и отдавал ей. Если ей нужен был скальпель для уроков анатомии, он одалживал ей один и убирал в свою сумку в ту же секунду, когда снова видел ее. Они никогда не обсуждали это. Несмотря на то, что ее панические атаки ни разу не признавали, кроме того разговора шепотом, Икуо стал чем-то постоянным в ее худшие моменты. Сакура, возможно, и отвечала за финансы и принятие рациональных решений, но когда здравый смысл покидал ее и все, что оставалось, — это приступ паники, именно Икуо держал ее на плаву. Раньше у него была странная привычка готовить ей апельсиновый сок всякий раз, когда у нее случался психический срыв. Он сидел рядом с ее шкафом, отжимая апельсины, а затем тихо протягивал ей стакан, когда она была готова выползти наружу. До этого он пытался приготовить ей теплый шоколад, но Сакура всегда чувствовала себя виноватой из-за лишних калорий. Она никогда не говорила ему, но он каким-то образом узнал об этом и перешел на апельсиновый сок. В какой-то момент запах апельсинов начал ассоциироваться у нее с безопасностью. Ватанабэ Икуо. Из-за незажившей лодыжки… Она не должна здесь стоять. Икуо должен был найти себе других друзей, которые навещали бы его. Кто-нибудь другой должен был позаботиться о его похоронах. Кто-то другой, кто держал бы его могилу в чистоте. И все же… …Жалкая задница Сакуры — это все, что у него было. Привычным движением запястья она зажгла спичку и поднесла ее к своей маленькой ароматической свечке. Дым медленно поднимался в воздух, оставляя за собой приятный, теперь уже знакомый аромат. Сакура отхлебнула из фляжки апельсинового сока, выжатого этим утром, и покинула кладбище.